Трофимов А. Соловецкий путь

Симферопольский преподаватель Антон Трофимов на протяжении пяти лет с перерывами жил на известных дивной православной обителью и машиной смерти советских лагерей Соловецких островах. Вместе с друзьями он строил копию императорской Петра Первого деревянной яхты «Святой Пётр» для Соловецкого морского музея.

Настоящая яхта, голландского образца, спущена на воду в 1693 году и прослужила до 1723 года, на ней впервые подняли российский судовой штандарт. Национальное достояние – флаг царя Московского – самый старый из сохранившихся государственных триколоров, находится в Санкт-Петербурге. Ну а «двойницу» судна омыли Белым морем минувшим июлем – с молебном на спуск корабля, с его освящением и традиционно разбиваемой о борт бутылкой шампанского на счастье.

– Сейчас трудно сказать, почему я поехал на Соловки. Мой отец, снимавший фильмы о тех местах, посоветовал их посетить. Тем более возник интерес к тому, что где-то на Севере строят деревянный корабль и я могу быть к этому причастен, – рассказывает 32-летний Антон Трофимов.

Идея создания яхты «Святой Пётр» возникла у товарищества Соловецкого мореходства, занимающегося исследовательской и научной деятельностью. У них уже есть корабль, на котором они ходят по Белому морю и Онежскому заливу, изучая жизнь поморцев. Теперь появился второй – правда, ему предстоит два года ходовых испытаний. – «Святым Петром» занимались в разное время до 30 человек – россияне, Антон – единственный с Украины. Настоящих кораблестроителей – несколько человек.

Самое сложное в строительстве – доставка всех деталей и частей с материка. На самих островах этого не купить. Кроме того, возведение возможно только в тёплое время года, а лето там короткое. Хотя на верфи работа продолжалась и при – 20 на улице, внутри теплее – минус 10 на градуснике. Да и техника приносила головную боль даже профессиональным кораблестроителям, устанавливавшим современное оборудование: эхолот, навигацию, двигатель.

Антону Трофимову доставляло проблем то, что кораблестроение – не его профиль, окончил-то он философский факультет. Да и сами Соловки накладывали отпечаток, оказался вдалеке от родины и занимался «не совсем своим» делом. Тем не менее, говорит парень, он на островах чувствовал как глубокое одиночество, так и многократное всеобъемлющее счастье, чего до того не было в жизни.

«Мне пришлось освоить клетневание вант полумушкелем. Перевожу: у корабля есть такелаж, верёвочки-тросы, с их помощью крепятся паруса, а также крепится и управляется рангоут (большие «палки», на которых висят паруса).

Мне требуется было обвить данные тросы трёхмиллиметровой верёвкой для безопасности и стилизации под старину. Обвивал полумушкелем – та же киянка, только с желобком на макушке.

В метре требуется сделать 333 оборота полумушкелем вокруг троса, а я обвил 100 метров. Медитативно. Почти месяц. Поначалу переживал: не так начал, не тот узел завязал, разрыв будет виден – мне до слёз было обидно. Я привык делать только то, что у меня получается наверняка, в остальном «смирялся» – то есть ничего, что могло задеть моё самолюбие. А тут не получалось. Я сильно расстраивался, пока не научился делать наверняка», – рассказывает Антон.

Впервые Антон Трофимов попал на Соловки пять лет назад – летом, на один месяц. И так сложилось, что ежегодно возвращался на острова. Тем не менее уже в 2012-м остался на год.

– К физическим трудностям можно привыкнуть, терпя холод, выдерживая тоску и темноту полярной ночи. С психологическими моментами – иначе: нет развлечений – на острове некуда пойти, отсутствует Интернет, пропадает мобильная связь. Остаётся только читать книги, – вспоминает парень.

Соловки летом во время белых ночей – огромная площадка, куда приезжают музыканты и художники. Там проводятся бардовские и джаз-фестивали или яхтенные регаты. Раз в год острова становятся культурным центром русского Севера. На короткие осень и весну и долгую зиму жизнь останавливается, Белое море замерзает, прекращается навигация – нет сообщения с материком. Только самолётом, тем не менее это дорого: 40 минут до Архангельска обходятся в 4000 рублей (1000 гривен), тогда как катер – 700 рублей (175 гривен).

– Небом же доставляются и продукты, тем не менее они недешёвые: в переводе на наши деньги морковь – 20 гривен за килограмм, молоко – 25 гривен за литр, творог – 35 гривен за килограмм. Очень помогали посылки из дома: мёд, орехи, письма, – признаётся Антон Трофимов. – Питанием мы себя не баловали. Конечно, пробовали традиционные северные шаньги – пышные оладьи, готовили треску, пекли пироги с ягодами – морошкой и брусникой.

Соловчане к приезжим – строителям яхты «Святой Пётр» – относились нормально. У местных – островное сознание, все живут рядом на отрезанном от остального мира куске земли.

– В посёлке на Большом Соловецком острове живёт до 1000 человек, половина из них на зиму уезжает на материк. Летом они неплохо зарабатывают на паломниках и туристах: к примеру, сдавая одно место в доме за 1000 рублей (250 гривен) в сутки, хотя зимой жильё бесплатное – только плати за коммунальные услуги. Понять тех, кто уезжает, можно: на острове нет инфраструктуры, у многих нет центрального отопления, воды, туалет – на улице. Суровые условия оставили на соловчанах свой отпечаток. Мы, южане, более эмоциональные, они – спокойные и уравновешенные. Даже если человек рад тебе, то не подаст виду.

Местные иногда не находят понимания со Спасо-Преображенским мужским монастырём, чьи основатели – соловецкие чудотворцы преподобные Зосима, Савватий и Герман. Народ в храм не ходит, обеспокоен лишь своими делами, хотя живёт за счёт обители и её паломников. Возникают иногда конфликты.

– Несмотря на это, обитель помогает соловчанам: монахи колют дрова пенсионерам, носят им воду или молоко. Нам монастырь помогал молитвой или в отношениях с местной администрацией. Бывало, музейщики выступали против нашего присутствия и работы на Соловках, тем не менее благодаря обители конфликты разрешались.

Два раза в год – на Рождество и Пасху – монастырь проводит открытые обеды, куда приглашаются все желающие. Также в обитель можно приходить в церковные праздники, на ежедневные службы или к монахам ради просветительских бесед о житии святых и толковании Священного Писания.

На память о Соловках Антон привёз в Крым часть деревянной палубы и фотографии. На островах он сделал около 500 снимков, его главный принцип при съёмке: уловить момент. «Постановки» не было, большинство кадров – случайное: увидел что-то интересное, нажал на затвор, пошёл дальше.

– Соловки – это мой путь! Там я понял, что я – мужчина, что я – русский, что я – православный.

Записал Алексей Лохвицкий