«Паломничество на Острова спасения»

П.Л. Беседа с паломниками из Латвии

20 июня 2006 г.

Нина из Даугавпилса: Здесь на Соловках чувствуешь постоянно, что находишься в Святом месте, а с другой стороны постоянно в мозжечке ощущаешь, что ходишь-то по костям, по крови, пролитой тут новомучениками и невинными страдальцами в лагерные годы. Мурашки идут по коже… И трепет душу охватывает, нервы постоянно напряжены, чувства такие, что словами не передать…

Владимир из Даугавпилса: Чувства несовместимые… Я такого нигде никогда не испытывал. Это запомнится на всю жизнь…

П. Л.: Когда-то я путешествовал по Латвии, но тогда был Советский Союз, а теперь вы ведь из другого государства приехали…

Н.: Ну какого другого? У нас с мужем до сих пор российское гражданство… Мы на Соловки приехали одновременно с паломниками из Перми. А мы как раз оттуда родом. Так что целовались, обнимались, про родной город расспрашивали…

В.: Получилась для нас двойная радость на Соловках: и от встречи с вашим островом и от встречи с земляками… Как будто на родине побывали…

Н.: Конечно, на родине. Мы все из России…

Татьяна Николаевна Рогозина, преподаватель из Санкт-Петербурга: Я сама родом из Риги, но уже в 1973 г. переехала в Ленинград. Являюсь одним из организаторов этой паломнической поездки. Готовить ее пришлось больше года, пока со всеми договорились… С нами в поездке был отец Артемий из рижского храма Рождества Христова - это центральный собор, куда недавно приезжал Святейший Патриарх. Батюшка у нас молодой, два года как рукоположен. Большое внимание уделяет детям и молодежи. Поэтому в нашей поездке много молодых. Треть группы - дети. Но есть и старики, и люди среднего возраста. Во время паломничество происходит неформальное духовное воспитание молодежи. Помните Горкина из «Лета Господня» И. Шмелева? Самое главное, по-моему, что все участники нашей группы были на Соловках не только на экскурсиях, но и в храме на службах, и причастились.

Главное ощущение после нашего паломничества на Соловки - гордость за Россию, за русский народ, за русскую духовную культуру, которой не было и не могло быть на Западе. Какие же у нас замечательные предки, которые сумели создать Соловецкий монастырь - такое чудо на диком острове в Белом море! Как не усердствовал враг и неразумные люди в разрушении Северной Святыни, все равно, по воле Божией, по молитвам монахов и усердию добрых людей монастырь на Соловках восстанавливается. И верю, что с Божией помощью он полностью возродится. Как Тихвин. Ведь вернулась чудесным образом в него икона Тихвинской Божией Матери, и все ожило. И вам Господь и православный народ помогут. У нас в группе есть серьезные люди, которые на будущий год думают приехать на Соловках уже как трудники.

Соловки заставляют задуматься о том, что же ты представляешь в этом мире? Ты, созданный по образу и подобию Божьему. Как ты живешь? Для чего живешь? Такие вопросы возникают после паломничества на Соловки и заставляют нас меняться.

Огромное спасибо замечательному монастырскому экскурсоводу, который был с нами во всех наших путешествиях. Он совершенно замечательно рассказывал нам о Соловках, заставлял нас пропускать все увиденное здесь через душу и сердце. Причем, прибалтийские люди очень дотошные: обо всем расспрашивали, все уточняли. И экскурсовод нас с большим смирением терпел… На все вопросы у него были ответы. Спасибо ему, спасибо Соловкам, так щедро обогатившим нас духовными дарами…

П. Л.: Кто входил в вашу группу?

Т. Н.: Группу формировала певчая из Иоанно-Предтеченского собора Риги. Большая часть паломников - прихожане рижского храма блгв. кн. Александра Невского. Люди разные. Имеют разный стаж пребывания в церкви, разный опыт духовной жизни. Поездка на Соловки помогла духовному росту не только детей, но и взрослых. Есть у нас в группе один большой-большой человек, который совсем недавно пришел в храм. Он так влюбился в ваш монастырь, что не хочет уезжать. Сейчас ходит грустный - ведь через три часа корабль повезет нас на материк… Приехал он на остров почти светским человеком, а на Соловках воцерковился очень серьезно.

Екатерина из Риги, 9-классница: Родители мне говорили, что на Соловках будет очень холодно, чуть ли не шубу уговаривали взять… Я готовилась к серьезным испытаниям, думала, что тут меня заставят тяжелые послушания выполнять. Боялась, что без цивилизации - телевизора и кино, мне тут будет скучно, но оказалось, что тут скучать некогда. Хотя Соловки маленькие, но кажется, что они большие. Как город. Тут очень красиво. Куда не посмотришь, не верится, что такой чудный монастырь или такой прелестный пейзаж видишь наяву. Ощущаешь себя как в раю.

П. Л.: Тут один батюшка был из Самары, он видно, привык все на себя примерять: был на Секирке, там призадумался: «А вынес бы я такие мучения, что страдальцы в лагерные времена тут претерпевали?» Да даже не мучения, а хотя бы житейские неудобства… Нынче все привыкли жить в комфорте: кондиционеры, холодильники, домашние кинотеатры. А вот ты бы смогла, с первоначальниками нашими соловецкими преподобными в лодчонке утлой средь «бурного Белого моря» два дня веслами грести наперекор стихии, а потом на голом месте крест ставить; келью строить; тем, что Бог пошлет питаться?.. Меряя на себя, чему вас Соловки научили, о чем задуматься заставили?

Павел из Риги, 11-классник: Меня Соловки заставили о России думать. Ведь Соловки - действительно, как зеркало России… Я, когда собирался в поездку, представлял себе Соловки совсем иначе, думал, что тут сверкают золотом храмы, мощные хоры, одним словом - благолепие. Когда приехал, испытал некое разочарование… А потом, постепенно, когда включился в жизнь монастыря, понял, что простота, суровость и аскетизм Соловецкого монастыря дают душе намного больше, чем получаешь в других местах, где все торжественно-парадно, но нет такой просто пронзительной духовности и молитвенности…

Е.: Главное, чему Соловки меня научили - послушанию. Я и в школе и дома всегда раньше взрослых не слушалась, делала, как сама хотела. А в поездке, особенно после исповеди, я действительно осознала, что взрослые мне искренне хорошего желают. И пусть они не всегда бывают правы, но все равно их надо слушать, ведь они столько пережили, столько сами ошибок наделали, что теперь уже лучше, чем я знают, как надо поступать… И хоть мы, молодые, на них часто злимся, но они почти всегда потом правы оказываются… Часто они нас ругают, но все это от добра идет, от желания нас предостеречь… Я в поездке своих папу и маму даже сильнее полюбила…

П. Л.: А ты давно родных не видела?

Е.: Давно, мы до поездки еще в православном лагере жили в монастыре в Елгаве. Там и на поле работали и по хозяйству… Что мне нравится, что у православных и в Елгаве и здесь, на Соловках все делается с любовью. Каждый цветочек посажен с любовью. А какой хлеб вкусный! Его с молитвой в печи на дровах пекли. На кухне - все приготовлено с любовью, а что осталось от обеда отнесут коровам, чтоб они покушали. Все делается с любовью, с заботой. Даже о травке все переживают, чтоб она лучше, красивее росла, следят, чтоб ее не помяли, не затоптали.

П. Л.: Вспомнилось мне в связи с травкой. У Дудинцева, советского писателя, было, в общем-то, точно написано о том, почему в этой жизни зло заведомо оказывается впереди добра: «Зло всегда бежит напрямки по газону, а добро его обегает, чтобы травку не помять…» Ты, наверное, заскучала о папе и маме немножко?

Е.: Почему немножко? Сильно заскучала… Но все равно, мне не хочется уезжать с Соловков. Тут ведь - как не на земле. Как будто в облаках летаешь. И смеяться и плакать хочется сразу. Нет, на самом деле…

Т. Н.: Я еще хотела сказать в отношении комфорта… Группа из Риги, все же Запад. Привыкли к салфеточкам, к душу. А тут действительно, спартанские, можно сказать, условия… Я даже не представляла, что самим придется готовить. Когда в паломнической гостинице показали нам плиту, на которой придется все варить и жарить, я в шоке была: у меня дома электроплита и посудомоечная машина. А тут пришлось привыкать к дровяной печи и мытью посуды на озере. Мне, как руководителю, пришлось первой на кухне кашеварить. Дали мне котел огромный и велели суп сварить на всех наших паломников. А я повар никудышный, дома иной раз сварю обед, муж и дети фыркают, нос воротят. А тут такая ответственность… Помолилась я Богу и всем соловецким святым, чтоб помогли они рабе Божией Татьяне суп сварить. Пол ночи я его варила. Хорошо, две молодые девушки из других групп помощь оказали: они мне советовали, что и как делать, а я выполняла. Все пакетики и все что возможно, вплоть до трав и водорослей, собранных на берегу моря в бадью кинула, потом веслом мешала и все молилась… Ведь, в самом деле, какая ответственность - все придут после службы голодные, и я их должна всех накормить - не отравить, чтоб были сыты и довольны… Когда суп был готов, оттащили котел ко мне в келью. Понимаю, что надо хоть сколько-то поспать перед причастием, но никак не могла: суп пахнет, а я волнуюсь как перед экзаменом: а будут ли его есть?..

П. Л.: Ну и как, ели?

Т.Н.: Еще как! Добавки требовали. Впервые в жизни про мой суп говорили: «Очень вкусно!», и это тоже одно из замечательных моментов нашего паломничества.

П. Л.: В качестве «алаверды» могу рассказать, про то, как мы с женой аж 42 паломников принимали…

Т. Н.: А у нас ведь тоже 42 человека!

П. Л.: Надо же… Бывает… Так вот тогда приехали паломники с нашим другом на пароходе, там жили, но кормились у нас. Жена поначалу была в ужасе. С деньгами у нас было тогда туго - ремонт-стройку новой квартиры вели. Я поехал с паломниками на лодках по каналам на Большой круг, а жена в прямом смысле, в отличие от вас, кашеварила - она смешала все крупы, какие были в доме, и тоже высыпала их в огромную кастрюлю. Потом, вернувшись из похода, все это за обе щеки уминали, и никто не мог понять, что за каша. И тоже хвалили. Ну, после прогулки на свежем воздухе другой реакции и быть не могло! А на десерт Надя кисель приготовила и добавила в него горстку свежей морошки. Так это вызвало просто бурный восторг у москвичей… До сих пор вспоминают, как их потчевали киселем из морошки, хотя там ее в кастрюле штуки три плавало… Ну ладно, я отвлекся на мемуары, а мне интереснее вас послушать…

Лариса: Я прихожанка Свято-Троицкого собора города Риги. Теперь мы в отличие от туристов говорим не «у меня были деньги, и я приехала», а «Господь нас привел…» А позвали нас к вам соловецкие святые. И теперь они - наши скорые заступники, к которым мы будем обращаться и сегодня во время морского путешествия в Кемь и во все оставшиеся дни нашей жизни. Полюбили мы их. Душа у нас тут растревожилась, расслабилась, размякла… Вот видите, даже слезы текут…

Ехали мы сюда с большими искушениями, как часто бывает, когда отправляешься в паломничество к большой святыне. Сначала наш шикарный комфортабельный автобус сломался. Долго его чинили. А мы непрерывно молились. Потом шоферы обнаружили, что зеркало бокового обзора потеряли. Пришлось возвращаться и искать его. А мы вспоминали, каким святым надо молиться, если что потерял. Я только что читала про святого Спиридона Тримифунтского, стали ему молиться… Вообще, все испытания посылались, чтобы мы не празднословили, а вспоминали о святых и обращались к ним почаще… И сюда мы добрались в день праздника всех святых, конечно же, не зря, ведь они нас всех объединяют. И все мы почувствовали себя на Соловках именинниками…

Мы на Соловках духовно омылись… Все - не святые. У нас в Риге тоже храм есть замечательный. Но здесь - особая благодать. Мы в ней и омылись и украсились. Самое сильное впечатление во время этого нашего паломничества я испытала на Анзере, на лугу, где Божия Матерь являлась преподобному Елеазару. Это была такая радость духовная… Многообразие цветов, незабудки голубенькие, которые выросли в следочках Богородицы. И пение птиц. И бесконечные небеса… Такого неба, как на Соловках, я не видела нигде больше.

П. Л.: Я знаю фотографа, который приезжает на Соловки фотографировать не памятники, не природу, не людей, а небо.

Л.: Ну, вот видите, значит, не одна я здесь небо заметила… Мы приобщились здесь на Соловках к общению со святыми, Матерью Божией и… к истории. История Соловков, особенно в XX в. - тяжелая история, но любовь покрывает все. И уезжаем мы отсюда с радостным чувством и с надеждой, что мы сюда еще вернемся, и, может быть, сумеем какую-нибудь малую лепту внести… Вот мы с вами сейчас говорим, а там - молотки стучат, там - пилы и дрели жужжат - идет восстановление Соловецкой обители. Слава Богу! И не думайте, что мы это мы только Вам говорим, мы всем о Соловках расскажем, и позовем к вам на помощь.

… - А я впервые услышала на Соловках настоящую тишину…

П. Л.: И тут вынужден сказать, что не вы первые на нее обратили внимание: студенты МГИМО, которые приезжают к нам на остров дважды в год, выпускают альманах, который так и назвали «Тишина Соловков». У меня еще вопрос есть, расскажите о Латвии. О том, как живут там православные.

Е.: В Латвии очень много русских. Латыши там тоже, конечно, живут…

П. Л.: Ну да. Название страны заставляет это предположить…

Е.: Молодежь любит ходить в кино и «Макдональд», а я каждое воскресенье хожу в церковь, причащаюсь. А еще хожу в воскресную школу.

П. Л.: Наверное, родители твои работают в храме?

Е.: Нет, они антиквары.

П. Л.: А в твоей школе как относятся к православным?

Е.: Учится в нашей школе 140 человек, а со мной общается всего человек десять. Мне говорят, что я ни на кого не похожа, поэтому не хотят со мной водиться. Когда я начинаю говорить о Боге, они смеются и говорят, что Его нет. Когда я спрашиваю, а кто же создал мир, они заявляют, что все сделали ученые… Вообще, в нашей школе довольно жестокие дети учатся. Они издеваются друг над другом. Они шутят ужасно. У нас есть в школе больной мальчик. Его никто не любит. Все смеются над ним и учат всяким гадостям…

П. Л.: Тяжело тебе приходится…

Е.: Нет, не очень тяжело. Я уже привыкла. И Господь мне помогает все терпеть.

П. Л.: А еще у вас есть православные в школе?

Е.: Еще один человек.

П. Л.: Ну вот видишь, вас уже двое… И Господь с вами…

Е.: Я знаю. Поэтому я не обращаю внимания на ребят. Мне и мама говорит: «Твои друзья - Бог и семья». Хотя все равно получается, что больше всего у меня грехов, когда я бываю в школе: и с учителями поспорю, и посплетничаю, и ребятам, не выдержав, что-нибудь резкое скажу, хоть и знаю, что надо терпеть…

П. Л.: А ты была в Риге этим летом, когда к вам Патриарх Алексий II приезжал?

Е.: Да, я была на патриаршей службе в Христо-Рождественском храме. После службы он еще интервью давал. Потом Патриарх служил в Благовещенской церкви. Правда, мы туда с тетей не смогли войти - так много было народу. Но потом Патриарх вышел на улицу и всем раздали памятные иконки. А на небе было знамение - круговая радуга вокруг солнца…

П. Л.: Говорят, что Президент Латвии тоже была в храме на службе?

… - Да, Вайре Вике Фейберге была в храме на Литургии, которую служил Святейший Патриарх Алексий II. Четыре часа до конца службы стояла, хотя не понимает ни одного русского слова и далека от церкви, но к православию относится очень хорошо. После службы Президент вышла для поздравления Алексия II на амвон, и видно было, что и ее коснулась благодать. Она сама сказала откровенно, что испытала от православной службы настоящее потрясение. У меня у самой муж - латыш, лютеранин. Но по духу он - православный. Иначе не отпустил бы меня к вам на Соловки.

Надежда из Риги: Мы уезжаем с Соловков совсем другими людьми.

П. Л.: А это Ваша дочь?

Н.: Да, Валерия.

П. Л.: Тебе, понравилось на Соловках?

В.: Да, только жарко очень.

П. Л.: А Вас как величать?

П.: Павел.

П. Л.: Тоже из Риги?

П.: Да.

П. Л.: А чем там занимаетесь, если не тайна?

П.: На мойке машин работаю. А еще в храм хожу. В алтаре помогаю убираться.

П. Л.: И как, сошлось то, что Вы ожидали от Соловков и соловчан с тем, что Вы тут увидели?

П.: Да я особо ничего и не ждал. Это когда я был первоначальник в церкви, чего-то ждал… А теперь знаю, что ждать надо от Господа, а не от людей…

Для меня это не первая паломническая поездка. Слава Богу, что побывал здесь, на острове, где люди духовно закаляли свою волю и даже совершали подвиги. Честно говоря, трудно представить себе как они через все это проходили и оставались людьми.

П. Л.: Вы имеете в виду лагерь?

П.: Да. Хотя и сегодня, как я вижу, здесь у вас все непросто.

П. Л.: Что Вы имеете в виду?

П.: То, что очень трудно оставаться человеком, слишком много соблазнов и искушений.

П. Л.: Какие, например?

П.: Да, хотя бы те же автомобили… Зачем они здесь? И уж совсем непонятно, как можно мыть машину в Святом озере, на котором только что было водосвятие…

Марина из Риги: После Анзера у меня было потрясение. Я настолько была полна благодати, думала, что вообще не смогу больше ни слова сказать. И зачем говорить человеку, испытавшему такое… А кроме благодати ощутила я и великую горесть. Первый день я шла со службы не красивой дорогой мимо храмов, а задами, под сводами. И я подумала: «Что ж это я, на Святой остров приехала, отчего ж так тяжело?» И как будто я не одна иду, а рядом со мной эти люди, которые тут в лагере были… Я их просто физически чувствовала рядом. К сыну обратилась, и он подтвердил: «Да, мам, тяжело». И мы идем. Низкие своды давят… Шла, молилась за упокой их души.

П. Л.: Как раз у Архангельской башни, мимо которой Вы шли, заключенных расстреливали…

М.: Ну вот видите! А еще я хотела сказать про другое: да чего ж у вас батюшки хорошие! Нет у вас у монахов, как в других монастырях бывает, строгости. Там попробуй, женщина, зайди в монастырь в брюках - тут же вон выставят. А у вас ходят. И братия терпят. Из-за смирения своего великого. На Анзер плыли, детишки, как бывает у светских детей, галдели. Но два монаха, которые с нами плыли, на это внимания не обращали, словно две скалы нерушимые сидели и про себя всю дорогу молились.

П. Л.: А муж Ваш православный?

М.: Да, он из Белоруссии. Если муж в семье верующий, все! В семье будет порядок. Но к Богу не он, а сын меня привел. Когда я его рожать собиралась, врачи считали, что при родах, и он и я можем погибнуть, заставляли меня, его убить. И я, понимая, что надо что-то срочно предпринимать, выскочила из больницы на улицу и побежала в церковь, в Покровский монастырь. Пришла и говорю: «Крестите меня!» Хотя даже «Отче наш» не знаю… И батюшка, мудрый, меня тут же окрестил. А потом мой сын по молитвам батюшки благополучно на свет Божий появился…

П. Л.: А чем Вы занимаетесь?

М.: Муж у меня моряк. А я дома сижу. Занимаюсь самым важным - детьми. И престарелые родители у меня на руках… А с мужем мы обычно вместе в паломничество ездим. Это сейчас он в рейде оказался…

Вообще он у меня замечательный. Моряк, он и есть вперед смотрящий. А мы все - за ним… Я думаю, с сыном бы было совсем по-другому, если бы он не видел, как отец стоит весь Великий пост и молится…

М.: Сын у меня в этом году школу кончил. И перед ним дилемма была: или на выпускной бал в школе идти, или на Соловки ехать.

П. Л.: И что же он выбрал?

М.: Конечно, Соловки.

П. Л.: Не жалеет?

М.: Нет. Соловки, говорит, для меня теперь самое главное в жизни! Заболел он Соловками…

Тип: Беседы с паломниками
Место: Соловки