Прокопий (Пащенко), иером. Объедение: Что делать, когда ничего не могу с собой поделать? Ч. 1

Часть 1

Что объедение делает с человеком?

Многие из нас страдают от объедения. И не все понимают, что объедение является страстью. Эта страсть в аскетической литературе называется чревообъядением[1] или чревоугодием. Каждая страсть накладывает свой отпечаток на жизнь человека. И объедение тоже.

«Есть все время хочу, – пишет одна женщина в письме, – даже и тогда, когда только что выйду из-за стола. Сама не могу справиться».

Кто-то лежит в больнице, страдая от тяжелых депрессий на почве объедения. Эта страсть в буквальном смысле уничтожает человека.

Она оккупирует сознание человека, подчиняет себе его внешнюю жизнь. В этом смысле большой интерес представляют мысли протоиерея Михаила (Овчинников), высказанные им относительно сей страсти.

Отцу Михаилу пришлось пережить такое серьезное заболевание как рак. Творчески подойдя к факту своего заболевания, отец Михаил занялся изучением проблем онкологии. Свои мысли на этот счет изложил в книге «Терновый венец болезни. Опыт преодоления рака».

Его внимание было привлечено концепцией доктора Ласкина. Доктор Ласкин, лечивший своих пациентов химиотерапевтическими препаратами, был неудовлетворен достигнутыми результатами. Пытаясь разработать более продуктивную систему лечения, он открыл для себя полезные свойства гречневой крупы.

В гречневой крупе содержится большое (по сравнению с другими продуктами питания) количество квертицина. Квертицин – это биофлаваноид. Он восстанавливает активности гена р53 или заменяет его функцию. Каковы функции этого гена?

Бывает, что какие-либо клетки пытаются встать на аномальный путь развития. Ген р53 препятствует развитию этого вредоносного для человека процесса. Он вызывает остановку размножения аномальных клеток, либо их гибель (апаптоз). Таким образом, через восстановление с помощью гречневой крупы функции гена р53 останавливается процесс размножение раковых клеток. Они гибнут.

С помощью гречневой крупы доктор Ласкин вылечил немало пациентов. Но вот что интересно. «Из 100 раковых больных», которым была предложена антираковая диета «в лучшем случае лишь 3–5 соглашались соблюдать “гречишный”  режим питания». Пытаясь объяснить данный феномен, отец Михаил высказал следующее мнение: люди привыкли «черпать из еды наслаждение, снимать с помощью неё стресс. А без неё они впадают в депрессию, и даже страх смерти от рака не останавливает их!»[2]

Священник рассказывал, что был поражен ответом одного человека, которому была предложена сорокадневная антираковая диету. «Чем жевать эту гречку, лучше я умру с солёным огурцом в зубах» – такова была позиция пациента.

По этому поводу отец Михаил написал: «И хотя речь шла о выборе между жизнью и смертью, пристрастие его [больного] к привычной еде было таким сильным <…>, что он был согласен скорее погибнуть от болезни, чем что-то изменить в себе»[3].

Конечно, не каждый, кто пытается найти в еде наслаждение, делает выбор между жизнью и смертью. Не все мы болеем раком, но и нам приходится делать свой выбор, глядя на еду. И часто – это выбор между состоянием душевного равновесия и состоянием внутреннего беспорядка, хаоса.

Многие пытаются найти в объедении наслаждение. Но потом, мучаясь от приступов тоски и раздражения, недоумевают, почему такие напасти находят на них.

Нужно ли таким людям обращаться к врачу? Что им вообще можно посоветовать?

Как заметить в себе страсть объедения?

Начиная говорить на тему объедения, необходимо определиться в понятиях. Определившись в понятиях, мы сделаем два важных приобретения.

Если объедение – это страсть, то, значит, нужно обратиться не к врачу, а к опыту святых отцов. Святые отцы оставили нам знание о том, как побеждать страсти. Этот вывод – наше первое приобретение.

Если объедение – это страсть, то с ней можно бороться и ее можно побеждать. Этот вывод – наше второе приобретение.

Чтобы решить, как бороться с объедением, следует понять, что писали об объедении святые отцы и подвижники благочестия. Рассуждениям необходима опора. Если рассуждения о борьбе с объедением не будут выстроены на твердом основании, то мысль запросто может уйти в область фантазий и предположений. Если же соскальзывание в эту область произошло, то от рассуждений, какими бы они красивыми ни были, реальной помощи ожидать не приходится.

В творениях святых отцов мы находим указания на то, что неумеренное употребление пищи и пития могут быть вызваны вовсе не потребностями организма. «Чревоугодие, – пишет преподобный Иоанн Лествичник, – есть притворство чрева; потому что оно, и будучи насыщено, вопиет: „Мало!”, будучи наполнено, и расседаясь от излишества, взывает: „Алчу”»[4].

Что же делать с этим притворством чрева?

Мудрые слова на этот счет высказал некогда преподобный Силуан Афонский. К преподобному Силуану обратился как-то монах, который любил кушать много и не вовремя. «Что мне делать, – спросил он, – чтобы поправить свою жизнь?» И вот что он услышал в ответ: «Пиши каждый день, сколько ты покушал и что подумал, а вечером прочитай духовнику».

Монах же сказал, что не может жить по силе данного ему наставления. «И так не смог он, – как писал преподобный Силуан о нем, – преодолеть малого своего стыда, исповедать свою немощь, и поэтому не исправился»[5].

С чем связано исправление человека, действующего по силе данного наставления? В результате общения с духовным отцом от него может быть получен совет. Если у духовного отца есть опыт в данном вопросе, если он сам победил в себе страсть объедение, то совет его может быть весьма и весьма дельным. Немаловажен также и следующий пункт. Человек, обращающийся к духовному отцу, получает возможность посмотреть на свою страсть как бы со стороны.

Духовный отец в этом смысле становится как бы зеркалом, с помощью которого человек видит себя и свою страсть. Если же возможность посмотреть на себя со стороны отсутствует, то возникает риск того, что человек будет обманут своею страстью.

Страсть, стремясь к самореализации, плодит в уме множество ярких образов и смысловых понятий. Всем нам известно, как изощренно работает воображение, когда хочется съесть чего-нибудь вкусненького. Страсть стремится найти причины, согласно которым, этот вот лежащий перед нами кусочек мяса непременно должен быть съеден.

«Когда страсть возмущается и опьяняет человека, наподобие алкоголя, то он не понимает, что он делает»[6]. Вот захотелось человеку что-нибудь поесть. И собственная мысль кажется ему очевидной. Но «очевидная» – то она от того, что действует в человеке страсть. «Если человек гневливый, ему очевидно, что нужно разозлиться, если чревоугодник – что нужно поесть»[7].

Если же человек обращается за помощью к духовному отцу, то страсть разоблачается. Духовный отец поможет осознать истинную причину поедания того самого кусочка мяса. Желанием вонзиться зубами с зажаренную корочку, – вот чем руководствовался человек. И пока он не посмотрит на свою страсть со стороны, он может искренно рассказывать другим, что им движет забота о потребностях организма.

А что делать человеку, если нет у него духовного отца? Зеркалом в этом случае может стать лист бумаги. Разоблачение страсти начнется уже тогда, когда первые записи лягут на лист.

Каким образом лист бумаги может помочь человеку исправиться? На бегу, в дневной суете человеку тяжело собраться с мыслями и подумать над тем, как ему правильно питаться. Но есть вечер, в который он берет ручку и, делая пометки, начинает думать. Пока мысль не будет изложена на бумаге, ее тяжело ухватить умом и взвесить. А если она записана, значит, она сформулирована. На мысль, облеченную в буквы, можно посмотреть со стороны.

Пример такого самоконтроля в области питания виден в дневниках святого праведного Иоанна Кронштадского. В них помимо прочего он писал о том, сколько и чего он съел, и как после этого он себя чувствовал. Например, он писал, что на ужин съел столько-то яиц, и ему стало тяжело. В результате такого самонаблюдения он делал вывод, что ограничиваться следует таким-то количеством яиц.

Ведя дневник, и мы можем найти нашу меру еды и пития. Если мы не будем вести дневник, то, даже ежедневно объедаясь, мы можем так и не понять, что терпим поражение. Страсть все будет «подсовывать» мысль, что происходящее и полезно и хорошо. А на бегу, в дневной суете, этот абсурд может показаться справедливым аргументом.

Остановимся и задумаемся, чтобы перестать падать изо дня в день в одну и ту же яму. Вспомним вечером, как прошел день. Сделаем запись в дневнике. Она может быть и такая: «После обеда в течение двух часов не мог прийти в себя. Целый час ходил по лесу, но ощущение тяжести в животе так и не прошло. Уже наступило время ужина, а пища, съеденная в обед, так еще и не переварилась».

Теперь мы получили реальную возможность посмотреть на себя со стороны. Теперь мы видим, что такое положение дел является неправильным. Теперь мы понимаем, что такой хаос в области питания не может быть нормой нашей жизни.

Таким образом прокладывается дорога к выходу из тупика. Стремясь выйти из под гнета страсти, попробуем вести себя вот так и по-другому. Информацию о своих попытках будем записывать. Так мы найдем свой путь.

Связь объедения с депрессией

Самонаблюдение установит связь между объедением и депрессией. Бывают у человека страшные минуты, когда он теряет все внутренние опоры свои. В эти минуты он скрежещет зубами от ненависти к людям или соскальзывает в апатию. И такие состояния могут корениться в пренебрежении добродетелью воздержания.

«Когда инок, – пишет святитель Игнатий (Брянчанинов), – пренебрежет молитвою, безмолвием, постом, – дозволит себе развлечение, наслаждения плотские: тогда враг, видя его обезоруженным, нападает на него, поражает удобно. Тогда храм душевный может быть объят пламенем греховных вожделений. От него остаются одни опаленные, почерневшие стены»[8]. Эти слова, сказанные в наставление иноку, применимы и к мирянину. И он, сожженный тоской и безотвязными тягостными мыслями, может распластаться во всепоражающем унынии.

Бывает так, что человек ест в больших количествах то, что ему нравится. А вечером того же дня (или на следующий день) он увязает в болоте казалось бы беспричинной тоски. Он попадает в беспросветную мглу мучительных демонических помыслов. Такому человеку во время приступа ненависти к людям не стоит выяснять отношения с ними. Ведь дело  же не в них. Не в них причина страданий человека, поработившего себя своему чреву. Разве люди вкладывали в него страсть, когда до он полного самозабвения объедался?

Вместо того чтобы нападать на близких, человек должен спросить себя: «Почему со мной произошло то, что произошло?» В честном ответе на этот вопрос заключено освобождение от вышеуказанных состояний. «Если случится влечение какой страсти, – говорит старец Филарет (Данилевский), – прилежно ищи причины. Найдя ее, смири себя и страсть отойдет»[9].

Если причиной тоски и демонического пресса явилось объедение, то логичен следующий вывод. Покайся человек, реши исправиться и тебе станет легче. Этот вывод подкрепляется словами старца Кирика. Он говорил, что, если благодать Святого Духа прощает нам грех наш, то «всякое действие бесовское в мыслях наших, и, особенно, в воображении, отпадает от нас»[10].

Не только самоанализ, но и покаяние

Польза покаяния заключается еще и в том, что кающийся человек начинает потихоньку запоминать, в чем именно и где он дает слабину. Позавчера объелся – покаялся, вчера объелся – снова покаялся. Сегодня хочется опять атаковать сковородку. И тут человека осеняет мысль: «Я же вчера и позавчера каялся в подобных действиях. Может быть, мне остановиться?» Я закрывает человек крышкой сковородку.

А, если нет покаяния, то нет и осеняющей мысли. А раз так, то сковородки и кастрюли как опустошались, так и опустошаются. Недаром старец Паисий Святогорец говорил, что «не рассматривая величину своего падения и не печалясь о нем в соответствии с этой величиной, человек легко впадает в то же самое или даже еще большее прегрешение»[11].

Покаяние и самоанализ удобно соединяются во время вечернего испытания совести. Вспоминая о прошедшем дне, человек анализирует совершенное. Он не только делает записи о своих проступках, но и приносит в них покаяние.

Во время вечернего испытания совести человек обретает возможность восстановить в себе состояние душевного мира, если оно было утрачено в течение дня. Сердце, вкусив мира Христова, освобождается от тяжести того, что нынче обозначают словом «стресс». Примирившись с Богом и облегченно вздохнув, человек отходит к глубокому, спокойному сну.

Если совесть указывает на какое-либо неблаговидное действие, то лучше не отмахиваться от ее обличений. Она все равно возьмет свое. Лучше примириться с ней. «У меня нет времени на то, чтобы вечером очищать свою совесть», – говорит человек. «Найди время», – такой ответ дается тому, кто желает спать спокойно. 

Ведь «мучение греха», который был совершен днем, будет пробуждать человека от сна. Это мучение, как писал святой праведный Иоанн Кронштадтский, будет «сопровождать человека целую ночь дотоле, пока он сердечно не покается в грехе и не омоет своего сердца слезами»[12].

Кающийся человек получает драгоценную возможность, если можно так сказать, «обнулить» свое состояние, порожденное тем или иным прегрешением. Сгорая от тоски, мучаясь от нашествия безотвязных помыслов, человек обращается и туда и сюда, но покоя не находит. Но вот ему приходит светлая мысль покаяться. И он кается. И что же происходит?

Происходит то, о чем столь лаконично написал некогда преподобный Марк Подвижник. Он писал о человеческом уме, познавшем «безуспешность своего противления прежде принятым образам (впечатлениям)». В том случае, если человек «исповедует Богу прежнюю свою вину», то «упраздняется и самое сие искушение». Ум человека снова становится способным «внимать сердцу и всяцем хранением блюсти оное молитвою»[13].

Если ум человека поколебался смущением, то почему бы не предпринять попытку тут же уврачевать эту язву? Если на душе лежит тяжелая ноша, то стоит ли ее носить до вечера? Если человек объелся, то он тут же может сказать себе: «Зачем я объелся? Как я буду за это отвечать перед Богом?» Эти покаянные воздыхания – лишь преддверие покаянного обращения к Богу. Покаянным духом дышат три тропаря, с которых начинается чтение вечерних молитв – «Помилуй нас, Господи, помилуй нас…». Их можно выучить на память и читать тогда, когда душа застонет от навалившейся на нее тяжести съеденного. Тем, кому смысл этих песнопений остается не до конца понятным, не мешает ознакомиться с текстом перевода песнопений на русский язык[14].

Главное, – знать, в чем покаяться. И это знание не укроется от нас, если мы будем внимательны к себе. Исследуя прошедший день, мы увидим не только последствия объедения. Мы увидим причины, по которым объедаемся. Если какую-либо причину никак не удается устранить, то постараемся посоветоваться с опытным человеком.

Спросить опытного человека

О пользе последнего рассказал один человек, терявший голову от жареной рыбы. Он словно терял ум, видя ее на столе. Видя ее на столе, он начинал опутывать себя сетями самообмана. Он говорил себе, например, что он, болен, и что ему нужно подкрепить ослабевшие силы. На каждый новый кусок находилась причина, в связи с которой его нужно было съесть. Не зная, как победить себя, человек обратился за советом к духовному отцу.

Духовный отец дал совет есть не более двух кусочков. И этого простого наставления оказалось достаточно для отражения «рыбной» атаки. Съедались два кусочка, а к третьему человек не притрагивался. Так он успокоился.

Иногда человека атакует вовсе не рыба. Демонические сущности, прикрываясь образами пищевых продуктов, пытаются расшевелить в человеке страсти, чтобы вывести его из равновесия. В этой ситуации совещание с опытным человеком придется весьма кстати. И о том рассказывает следующий случай из жизни преподобного Гавриила (Зырянова).

В описываемое время преподобный Гавриил не был еще пострижен в монашество. Проходя различные послущания в Оптиной Пустыни, он был назначен в «помощники погребничему о. Дорофею: варить квасы, солить капусту, огурцы и грибы, хранить масло и т.п.». После этого назначения «послушник Гавриил почувствовал странное и непонятное влечение есть коровье масло». «И он нет-нет, да и возьмет, бывало, кусок масла. Казалось – так вкусно! Но брал масло без спроса и благословения Старца; спросить же почему-то стыдился. Наконец, решился рассказать ему о своем влечении есть масло.

Старец шутливо пожурил его: «крадешь-де», но с улыбкой благословил есть сколько угодно. И вот с радостью бежит Гавриил обратно:

«Ну, – думает, – теперь-то уж я поем!» Пришел в погреб и прямо к маслу. Берет кусок, и  ест – не нравится. Берет другой – положительно невкусно…

«Странно… что бы это значило?» – недоумевает Гавриил и опять идет к Старцу со своим удивлением.

«Из слов твоих видно, – сказал ему Старец, – что желание есть масло было приражением бесовским: красть, да есть потихоньку. Могло выйти для тебя что-нибудь нехорошее… А когда ты взял благословение есть масло, бес и отступил от тебя, отступила и страсть есть масло. Видишь ли,  какой опасности миновал ты, и как полезно и необходимо все делать с благословения Старца»[15].

Демонические влияния и страсть объедения

Эта история обогащает нас двумя ценными мыслями. Первая мысль заключается в том, что страсть ослабла после того, как преподобный Гавриил рассказал о ней Старцу. Вторая мысль заключается в том, что страсть может возникнуть в человеке вследствие дьявольского воздействия.

Человек, находящийся под дьявольским воздействием, может испытывать приступы объедения.  «Знай, – пишет преподобный Иоанн Лествичник, – что бес часто приседит желудку и не дает человеку насытиться, хотя бы он пожрал все снеди Египта и выпил всю воду в Ниле»[16].

При участии дьявола масштабы развития страсти объедения могут принимать поистине чудовищные размеры. На этот счет актуален следующий эпизод из жития преподобного Макария Великого.

Однажды к преподобному Макарию был приведен одержимый бесом юноша. Юноша был связан, и его держали двое сильных мужчин. «В него вселился бес обжорства: так он съедал три огромных хлеба и выпивал большой сосуд воды и все это извергал вон, обращая все съеденное и выпитое как бы в какой пар или дым. А пища и питие истреблялись в нем, как бы огнем. Если же мать того юноши не позволяла ему столь много есть и пить, то он употреблял в пищу даже свои испражнения»[17].

Понимание того, что приступы объедения могут быть спровоцированы демоническими сущностями, приводит нас к важному выводу. Он состоит в том, что с такими приступами бороться следует не с помощью медицинских средств, а с помощью средств духовных.

Эти средства указаны в Евангелии. Спаситель, ведя речь о демонах, говорит: «Сей род ничем не исходит, как только молитвой и постом» (Мат. 17:21). Эти слова указывают путь для рассуждения.

Найти свою меру

Рассуждая о посте, преподобный авва Дорофей дает человеку реально-выполнимый план борьбы с страстью. Для начала он знакомит своего читателя с различными видами чревоугодия. По мысли преподобного аввы есть два вида этой страсти. И от обоих следует хранить себя. Особенность первого вида состоит в том, что «человек ищет приятности пищи». Такой человек «не всегда хочет есть много, но желает вкусного». Кто-то до того побеждается вкусом еды, что не решается ее проглотить.

Но бывает и так, что человек не ищет себе «хороших снедей». Его не заботит вкус еды. Его заботит лишь то, «чтобы наполнить чрево своё». Так характеризуется второй вид чревоугодия[18].

Чтобы избежать этих двух видов чревоугодия, преподобный авва советовал «есть по потребности». Но как определить границы потребностей? Как «определить себе, сколько принимать пищи в день»?

Определив себе для начала какую-нибудь меру, человек наблюдает за собой. Если он испытывает тяжесть от принятого за норму количества пищи, то он уменьшает ее объемы. Если он чувствует, что ему не хватает еды, то он делает некоторое прибавление к назначенной норме. «И таким образом хорошо испытав свою потребность, следует потом определенной (мере) и вкушает пищу не для услаждения (вкуса), но желая поддержать силу своего тела»[19].

Если  мы найдем свою меру, то в нашу жизнь войдет гармония и порядок. Мы сможем ощутить покой и испытать чувство свободы; страсть не будет давить на нас.

Упорядоченная сфера питания и чистота ума

Вот, к примеру, человек, который навел порядок в сфере питания. Он определил, сколько раз в день он садится за стол и в какое время. Он понял, сколько он ест на завтрак, сколько – на обед и сколько – на ужин. Он знает время, в которое пьет чай. Если желание поесть его начнет беспокоить, например, за час до установленного времени, то он уже не будет поддаваться соблазну. Он будет спокойно заниматься своими делами, зная, что сядет за стол лишь после того, как стрелка на циферблате часов дойдет до нужной отметки.

А какими словами характеризуется внутренний мир человека, живущего вне благотворных воздействий такого распорядка? Такой человек рискует не узнать, что же стоит за словосочетанием «покой души». Каждое пожелание, пришедшее ему на ум, будет обладать потенциалом по ниспровержению ума в поток ненужных мыслей.

«Есть мне сейчас или через пять минут?» «А что мне есть?» «А может идти к столу через четверть часа?» Поток мыслей такого рода способен заблокировать деятельность ума, которому человек поставил задачу думать над решением важных вопросов.

Слова о режиме дня для творческих людей как будто бы с их точки зрения неприемлемы. «Как? – спрашивают они. Нам подчинить себя режиму? Мы люди творчества, мы не солдаты из центурии римского легиона»[20].

Правы ли эти люди? Наверное, им стоит попробовать ввести в оборот озвученные выше принципы. Попробовав режим «на зуб», они увидят, как увеличивается способность ума к концентрации внимания. То мысленное поле, которое ранее, словно сорняками, было заполонено ненужными мыслями, освободится. И выступят наружу те идеи, к которым люди ранее пробивались лишь с большим трудом.

Видели ли Вы путника в кино, который идет по джунглям, расчищая себе дорогу широким тесаком? Поставьте этого путника на протоптанную тропинку. Пойдет ли он быстрее?

Сие актуально не только для людей творчества. Специфика современной жизни состоит в том, что труд из сферы сугубо физической (работать руками) перемещается в сферу интеллектуальную (работать головой). И, следовательно, доступ к чистоте ума, – не роскошь, а необходимость.

Но в связи с чем будет ум чистым у человека, который не имеет режима? Вспомнит такой человек, например, о куске жареного мяса и потеряет, бедный, способность к концентрации внимания. Будет вращаться вокруг сковородки кругами как акула, пока не проведет атаку.

Любое пожелание, пришедшее на ум, начнет борьбу за реализацию в действительности. И человек, занятый обдумыванием какого-нибудь важного проекта, будет раз за разом отвлекаться от своего дела. Он будет переключаться на внутреннее обсуждение следующих трех вопросов: «Сейчас поесть или попозже?» «И, если попозже, то когда?» «И, главное, – что?»

Поэтому святые отцы, высоко ценившие такое качество ума как чистота, видели ситуацию следующим образом. Они считали, что «на принятие пищи должен быть назначен определенный час (время завтрака, обеда, ужина)». И прежде часа оного, как думали они, не стоит позволять себя вкушение еды.[21]

Итак, человек определил, сколько раз в день и в какое время он питается. Он опытно пришел к пониманию количественной меры еды и пития.

Следующий шаг состоит в том, чтобы определить качество еды и пития. Сколько ем сладкого? Сколько ем мяса, рыбы, сыра, сметаны? Кому-то может прийти на ум, что он потеряет радость жизни, если все определит. Это ошибочное мнение.

Если страсти ослабнут в человеке, то только тогда человек и познает, что такое радость жизни. Если ослабнут цепи, которые сковывали душу, то лучшие силы души получат свободу.

Человек получит возможность три, например, часа с полной самоотдачей заниматься любимым делом. Сколько светлых мыслей возникнет в голове, когда она освободится от образов пирогов и котлет, которые нужно съесть непременно и прямо сейчас!

На этот счет один юноша рассказывал следующую историю. Однажды он поехал со своими знакомыми проведать человека, которого давно не видел. Человек обрадовался приезду гостей и накрыл богатый стол. Хозяин и гости ели икру, радостно общались. Не радовался только рассказчик этой истории. Вы знаете, почему?

Он все застолье думал о том кусочке рыбы, который настроился съесть по возвращении. Он даже почти не прикасался к угощению, чтобы случайно не насытиться. Ведь если бы он насытился, то не смог бы поесть «домашней рыбки». Он стал рабом того куска.

Может ли такой человек быть радостен и счастлив хотя бы теоритически? Может ли его ум полноценно работать при условии, что сердце сотрясается и уводится в плен непрестанно возникающими желаниями?

На множество вопросов подобного рода можно в ответ привести слова святителя Игнатия (Брянчанинова). Он писал, что только подчинившись закону поста, ум «будет постоянно бодр и светел; только тогда он может властвовать над пожеланиями сердца и тела».  «Закон поста, будучи по наружности законом для чрева, в сущности есть закон для ума». «Пост – дисциплина для ума»[22].

Не только святитель Игнатий видел связь между сферой питания и чистотой человеческого ума. В подобном русле мыслили многие святые люди.

Чревоугодие, как говорил святитель Иоанн Златоуст, «делает ум тучным». Чревоугодие «ослепляет и не позволяет видеть»[23]. А преподобный Антоний Великий считал, что ум расстраивается и помрачается безмерным употреблением пищи. Не может дух, «подавленный тяжестью пресыщения», иметь рассудительность[24].

Уже отмечалось, что такое качество ума как чистота (хотя бы некоторая ее степень), является для современного человека качеством почти что необходимым. Множество задач, стоящих перед ним, из области чисто трудовой перемещаются в область интеллектуальную. В связи с изменением типа производства трудовой процесс связывается с деятельностью ума.

Привыкший к объедению человек усиливается поставить под контроль свой ум. Но в своих стремлениях пробиться к чистоте ума, он словно натыкается на глухую стену.

Ведь неразборчивость в еде, ее обилие, как то подметил святитель Игнатий (Брянчанинов), делают тело дебелым. А эта дебелость мглою проникает в ум и в сердце. Сердце грубеет, ожесточается, а «ум лишается легкости», омрачается, наливается тяжестью[25].

Ум человека, придавленный тяжестью чревоугодия, некто из духовных авторов сравнивал с одряхлевшей птицей неспособной взлететь. Степень воздействия на ум еды, определяется не только количеством еды, но и ее качеством. Различные виды пищи по-разному воздействуют на головной мозг. О том упомянутый святитель рассказывал в своем сочинении «О посте»[26].

Поглощение еды сверх меры (как в количественном, так и в качественном отношении) запросто может вызвать временную неспособность плодотворно мыслить (например, после обильного «мясного» обеда). А посему законной кажется такая мысль: Тому кто желает достигнуть чистоты ума, неплохо было бы подумать о упорядочивании сферы питания. К искомой цели приближает следование правилу: строго-настрого определи себе, сколько есть и сколько пить.

И даже некоторая педантичность здесь будет, думается, не лишней. Ведь человек, который следует установленным правилам, день за днем по чуть-чуть укрепляет свою волю. Тренировочным потенциалом обладает воспитание в себе привычки следить за совместимостью продуктов.

Известно, что рыбные продукты не сочетаются с молочными (исключения: сыр и масло). Зная о несовместимости рыбного с молочным, человек может положить себе за правило не есть пирожные после того, как откушал рыбки. Если он находится в гостях, то предложенные торт или мороженое, пожалуй, что и вкусит. Его мотивом станет нежеланием обидеть через отказ хозяев или соседей по праздничному столу. Но, если он находится у себя дома и обладает свободой выбора, то он попытается обуздать желание обед завершить аккордом тортика.

И дело здесь даже не в том, что организм освобождается от трудной задачи усваивать несовместимые продукты. А в том, что человек, побеждающий себя в малом, сможет победить себя и в великом. И обратно: человек, побеждающийся в малом, будет побежден и в великом.

[1] См. главу «Восемь главных страстей с их подразделениями и отраслями» [Полное собрание творений святителя Игнатия Брянчанинова. Т. 1: / Сост. и общ. ред. А. Н. Стрижев] / М.: Паломник, 2007. С. 155.

[2] Михаил (Овчинников), прот. Терновый венец болезни. Опыт преодоления рака. М.: Даниловский благовестник, 2008. С. 49.

[3] Там же. С. 51.

[4] Иоанн Лествичник, прп. Преподобного отца нашего Иоанна, игумена Синайской горы, лествица, в русском переводе. Сергиев Посад: Тип. Св.-Тр. Сергиевой лавры, 1908 г., С. 105.

[5]Старец Силуан. М.: Сретенский монастырь, 1999. С. 528.

[6] См. беседа 4 «О личности человека» из книги схиархимандрита Авраама (Рейдмана) «Благая часть. Беседы с монашествующими».

[7] Там же. См. беседу 15 «О нерадении»

[8] См. «Плач инока о брате его, впадшем в искушение греховное» (статья вторая, раздел «Гимель») в книге святителя Игнатия (Брянчанинова) «Приношение современному монашеству».

[9] Великие русские старцы: Жития, чудеса, духов. наставления/ Под общ. ред. игумена Аристарха (Лоханова) // М.: Трифонов Печенг. Монастырь; «Новая книга»; «Ковчег», 2000. С. 683.

[10] Там же. С. 382.

[11] См. «Печаль за наши согрешения» из книги «Духовная борьба» (Старец Паисий Святогорец. «Слова». Том III).

[12] Иоанн Кроншадтский, св. прав. Моя жизнь во Христе. Репр. изд. 1893 г. СПб.: Изд-во Л.С. Яковлевой, 1994. С. 48.

[13] См. «Наставления святаго Марка, извлеченныя из других его слов», параграф 23 из наставлений Марка подвижника о духовной жизни представленных в первом томе книги «Добротолюбие».

[14] «Помилуй нас, Господи, помилуй нас; всякаго бо ответа недоумеюще, сию Ти молитву яко Владыце грешнии приносим: помилуй нас. Слава Отцу и Сыну и Святому Духу: Господи, помилуй нас, на Тя бо уповахом; не прогневайся на ны зело, ниже помяни беззаконий наших, но призри и ныне яко благоутробен, и избави ны от враг наших; Ты бо еси Бог наш, и мы людие Твои, вси дела руку Твоею, и имя Твое призываем. И ныне и присно и во веки веков: Милосердия двери отверзи нам, благословенная Богородице, надеющиися на Тя да не погибнем, но да избавимся Тобою от бед: Ты бо еси спасение рода христианскаго». Эти тропари в переводе на современный язык звучат так: «Помилуй нас, Господи, помилуй нас! Не находя себе никакого оправдания, мы, грешные приносим Тебе, как Владыке, эту молитву: помилуй нас! Господи, помилуй нас! Ибо мы на тебя полагаемся. Не прогневайся на нас сильно и не вспомни беззаконий наших; но склони на нас взор Твой и ныне, так как Ты Милосерд, и избави нас от врагов наших: ведь Ты - Бог наш и мы –Твои люди, все творения  рук Твоих и имя Твое призываем. Открой нам, благословенная  Борогодица, двери к  милосердию Божию, чтобы мы, на Тебя надеющиеся, не погибли, но избавились бы через Тебя от бед: ведь Ты – спасение рода христианскаго» // Молитвы и песнопения православного молитвослова. М.: Дон. монастырь, 1994. С. 13–14. [Репринт. СПб, 1912].

[15] Симеон (Холмогоров), архим. Схиархимандрит Гавриил, старец Спасо-Елеазаровой пустыни. СПб.: Центр изучения, охраны и реставрации наследия священника П. Флоренского: ТОО «Купина», 1996. С. 33–34.

[16] Иоанн Лествичник, прп. Указ соч. С. 109.

[17] Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского: Репр. изд. Кн. 5, ч. 2: Январь. Козельск: Изд. Веденской Оптиной пустыни, 1993. С. 129.

[18] Преподобного отца нашего аввы Дорофея душеполезные поучения и послания с присовокуплением вопросов его и ответов на оные Варсануфия Великого и Иоанна Пророка. 7-е изд. Козельск: Козельская Введенская Оптина Пустынь; типография Михайлова А.М., 1895. С. 183.

[19]Там же. 184.

[20] Армия Римской империи славилась своей дисциплинированностью.

[21] См. «О борьбе со страстью чревоугодия» из книги Г. И. Шиманского «Учение Святых отцов о страстях и добродетелях». 

[22] См. «О посте» из книги святителя Игнатия (Брянчанинова) «Аскетические опыты. Том 1».

[23] Цит. по: Г. И. Шиманский Указ. соч.

[24] Там же.

[25] Там же.

[26] См. книгу святителя «Аскетические опыты. Том 1».