Прокопий (Пащенко), иером. О вере. Ч. 1. Откуда берется религиозный экстремизм: О чем спросил мусульманин, посетивший Соловки?

Эта статья родилась из разговора иеромонаха Прокопия с мусульманином, посетившим Соловки (беседа шла через переводчика). Этот мусульманин семь лет назад увидел фотографию Соловков в интернете и с того момента хотел приехать повидать монастырь. Сейчас он в одном из городов России изучает бизнес и русский язык. Решил приехать на Соловки еще и для того, чтобы получить ответы на свои вопросы, хотя, как он отмечал, его семья не поймет, если узнает о его поездке. На острове он почувствовал странное ощущение. Ему захотелось узнать, что [в духовном смысле] скрывается за монастырскими стенами?

о. Прокопий: Один человек рассказывал, что в подъезде его дома жил мусульманин. Они дружили еще со школы. Потом, уже во время учебы в институте рассказчик стал христианином, но дружба продолжилась. Еще через какое-то время рассказчик стал православным священником, и тогда дружба продолжилась. Однажды он читал лекцию в одном реабилитационном центре для трудных подростков. Друг мусульманин сказал: «Давай, приглашай меня». А в тот день в центр должна была прийти съемочная группа, чтобы снимать лекцию. А у этого мусульманина – родственники, известные в мусульманских кругах данного города. Священник спросил его: «А если тебя кто-то из родственников увидит с православным священником, тебе ничего не будет?» Мусульманин даже обиделся. «Ты за кого нас принимаешь?», – сказал он. Но он, конечно, – уже ассимилированный мусульманин.

Мусульманин, комментируя слова о. Прокопия, сказал, что его среда, может, более радикальна [чем в приведенном случае]. Но лично в его окружении – люди адекватные.

о. Прокопий: Когда человек живет в какой-то религиозной среде, разговоры об иных людях, находящихся за пределами среды, могут вестись с определенными перегибами. Могут обсуждать не столько реальные факты о других, сколько мифы о других, что обуславливается еще определенной изолированностью данной среды. Но, когда люди начинают соотносить свои взгляды с реальной жизнью, радикальные позиции выравниваются.

Есть ценности, которые всех объединяют. Например, попытка ответить на вопрос: Что значит быть человеком? Как воспитывать детей? – этот вопрос тоже всех интересует. В качестве общих понятий можно указать на понятия воинской чести, верности (есть и другие общие понятия). Вокруг этого можно объединяться, оставаясь – каждый – при своей вере. Например, в городе Пятигорске много различных религиозных и этнических групп: мусульмане, евреи, православные греки и прочие. Позиция тамошнего архиерея – Феофилакта, архиепископа Пятигорского и Черкесского, такова: давайте жить в мире, хотя мы все и разные.

Он ищет пути практической реализации этого принципа, и в Пятигорске за это все его очень уважают. Говоря об уважении, какое ему оказывают даже и не христиане, стоит отметить, что Кавказ [Пятигорск относится с Северо-Кавказскому федеральному округу] называют «пороховой бочкой».

Вопрос: Если мы все – творения Божии, почему религию используют, чтобы уничтожать человека? Почему экстремистские начала есть во всех религиях?

Ответ: Если проследить историю некоторых религиозных течений, то можно увидеть, как они со временем искажались, как в них привносилось чуждое, то есть то, что изначально не предписывалось Богом. В частности, в иудаизме в результате особого подхода к толкованию Священного Писания возникла магическая культура кабалы. Каббалисты пользовались особыми приемами в отношении анализа текста, совокупность которых исследователь Л.А. Тихомиров обозначил как «безгранично фантастический символизм, рассечение текста и отдельных букв и расшифровка слов и даже букв». Он отмечал, что при таком способе анализа Священного Писания, они, домысливая, могли в нем «найти все, что угодно. В Писании, как говорят, есть действительно зашифрованные места. Но, за исключением этих немногих случаев, все остальное представляет не более, как искусственную подстановку в текст Писания того, что каббалистам требуется в нем отыскать по каким-либо соображениям»[1].

Каббала предполагает обращение к сатане и занятия магией, вследствие чего вступает в прямое противоречие с текстом Священного Писания, где сказано: не вызывать мертвых, не чародействовать.

На примере каббалы можно видеть суть проблемы. Человек заявляет о своей приверженности Священному Писанию и в то же время имеет сильные желания, которые вступают в противоречие со смыслом Священного Писания. Не желая отказываться от них, он создает философскую систему, призванную оправдать его желания специально подобранными и по-особому истолкованными ссылками на Священное Писание. Даже если желания, как было сказано, вступают в противоречие со смыслом и сутью Писания.

[И конечно, когда подобные мысли кто-то захочет высказывать о христианах, что они, мол, отступили от сути Священного Писания, надо представить какие-то доказательства. Например, Халилу из Египта, члену террористической группировки, эмир приказал «написать книгу, которая доказывает, что Библия была изменена и христиане вводят мир в заблуждение тем, что написано в Библии». Халил работал долгое время, сравнивая Библию и Коран, и не мог доказать, что в Библии содержатся какие-то искажения. Вместо книги на тему поиска ошибок в Библии он начал писать книгу на другую тему – «Действительно ли Коран – Слово Божие»][2].

Поэтому нельзя сказать, что все религиозные течения, которые мы знаем, появились непосредственно от Бога. В отношении иных религиозный течений можно проследить, как вследствие действия человеческих страстей менялся религиозный уклад. Вследствие давления на сознание страстей, мышление искажается. Человек заражается желанием во что бы то ни стало реализовать его. Стремясь оправдать свое желание, он создает определенную философию, к которой подтягивает фразы, выхваченные из религиозных текстов.

Взять, например, вопрос о насилии. Один человек, всю жизнь проживший на Кавказе, рассказывал, что долгое время там мирно сосуществовали христианские и мусульманские общины. И никто не думал ссориться. Конфликтные ситуации стали появляться совсем недавно по политическим причинам и вследствие воздействия СМИ.

[Определенные круги, возможно, не имеющие к религии отношения, ради достижения своих целей решили использовать «религиозный фактор»; они стали искусственно разжигать человеческие страсти и натравливать людей друг на друга].

У этого человека много родственников в Дагестане. И он, показывая фотографии как христиан, так и мусульман, отмечал сходство в лицах. Например, – у всех были одинаковые подбородки. То есть кровь перемешана. Люди сосуществовали более-менее мирно долгое время.

Когда случались конфликтные ситуации, он, цитируя Коран, общался с мусульманами, показывая, что у них нет веских оснований нападать на него (он говорил так не потому, что боялся; он был сильным бойцом).

В Коране есть тексты, которые призывают к миру, есть тексты, которые призывают к насилию. Каждый выбирает, что ему ближе.

[В этом смысле можно указать на некую двойственность Корана в отношении насилия[3], что может способствовать тому, что люди будут обращаться к насилию. В Евангелии позиция в отношении насилия определенна, но некоторые люди даже тексты Евангелия подтягивают к своей философии, чтобы оправдать стремление причинить насилие другим.

В частности, на упомянутого Халила глубоко повлияли слова Христа о любви и прощении, приведенные в Евангелие от Матфея, в главе 5, в стихах 44–45. Халил сравнил эти слова с заповедью Аллаха убивать неверных, если даже это будут самые близкие родственники].

Другой свидетель - военнослужащий Олег Попенков, бывший военным советником в Ливии. С его слов, экстремисты не воспринимаются как часть ислама (хотя, конечно, с ним кто-то мог бы и поспорить, ведь некоторые исламские страны не отвергли ИГИЛ (запрещенную в РФ)). По словам Попенкова, экстремисты сами вышли за рамки ислама. Они взяли некоторые части из текста, чтобы оправдывать свою деятельность. Бежавшие из ИГИЛ (запрещенной в России) говорят, что рядовые боевики не имеют права иметь Коран. Они пользуются только объяснениями, которые дают их лидеры.

Конечно, подобное есть и в сектах, в которых люди оправдывают свои страсти и алчность ссылкой на христианские тексты. Важно понимать суть религии, одними ссылками на тексты не разрешить всех вопросов, относящихся к религии. Как было отмечено, если человек охвачен страстным желанием поступить по своему греховному желанию, он перекрутит в свою пользу любые, даже самые «добрые», тексты.

Не навязываю Вам христианство, просто на примере попытаюсь объяснить суть вопроса.

«Что есть сущность Православия?» - спрашивает преподобный Иустин (Попович), и сам же отвечает: «Богочеловек Христос». Преподобный Иустин приводит слова писателя Ф. М. Достоевского насчет того, что «Православие заключает в себе образ Иисуса Христа», и отмечает, что не знает более краткого и содержательного определения Православие, чем данное[4].

Исходя их этих слов, можно сказать, что суть христианской жизни состоит в том, чтобы человек организовал свой образ жизни так, чтобы поддерживать живую связь с Христом. Не иллюзорно, а реально. Благодаря живой связи с Христом человек наполняется благодатью (смысл в том, что приобщение к благодати должно произойти не на бумаге и не абстрактно, не умозрительно и не теоретически, а реально; приобщение должно стать фактом бытия жизни человека). Чтобы поддерживать эту, необходимо выстроить в определенном русле жизнь. Не конфликтовать, не объедаться, не лениться. Ведь, если позволить страстям развиваться, они оторвут человека от Бога.

Для выстраивания образа жизни, на основании которой можно было бы поддерживать эту связь, были созданы определенные правила. В качестве аналогии можно употребить образ бойца. Чтобы воспитать в бойце определенные качества, создаются определенные правила, на основании которых выстраивается тренировочный процесс. Если боец следует этим правилам – он «в форме».

Или взять, к примеру, монастырь. В монастыре главное, чтобы в центре жизни монаха была связь с Христом. Отсюда и устав: распорядок дня, богослужения, соблюдение безмолвия. Все это важно не само по себе, а только как способ, чтобы собрать человека в единый центр и помочь ему достичь чистоты ума и сердца. Как писал старец Ефрем Филофейский, «монах трудится, совершая земные поклоны, собирая рассеивающийся ум и приводя его к соприкосновению с Высочайшим Умом. Цель монаха – соединить свой ум с Богом, чтобы благодаря этому соприкосновению человек в глубине души – превыше всякого постижения – ощутил Бога»[5].

Но, если человек не понимает главной цели, он начинает цепляться за правила. Любовь можно достичь, только победив свой эгоизм, пройдя какой-то путь. Вначале боремся с эгоизмом через послушание и следование определенному режиму. Например, настал час обеда или час отхода ко сну, а так хочется еще немного почитать. Есть большой смысл в том, чтобы прервать чтение, потому что в данных ситуациях мы учимся в малом побеждать свои желания. Когда будет приобретен навык в малом побеждать свои желания, может, с Божией помощью человек на основании этого навыка сумеет победить и панику, и страх, и уныние. Человек никогда не преодолеет своего уныния и других страстей, мучающих его и не дающих духовными очами узреть Бога, если не научится отказаться от простого сиюминутного «хочу». То есть следование установленному режиму помогает человеку научиться побеждать свои желания, отрываться от своих эгоистических хочу[6]. И, когда человек научится побеждать свои эгоистические желания, с Божией помощью он может прийти к любви [на эту тему некоторые мысли см. в приложении 1].

Проблема начинается тогда, когда люди, хорошо знающие устав, забывают о главной цели. О двух заповедях: любви к Богу и любви к ближнему. Нарушителей Устава они воспринимают как преступников, которых нужно, условно говоря, уничтожить.

Архимандрит Иоанн (Крестьянкин) рассказывал такую историю: «во время Евхаристического канона одна пожилая женщина сгоняла с места сидящую на стульчике сравнительно молодую женщину. И на тихие, умоляющие слова последней, что она не может стоять из-за язвы на ноге, послышались страшные слова обидчицы: «Да чтоб твоя нога у тебя отгнила совсем и отвалилась!» А потом, как ни в чем ни бывало, эта женщина крестилась, кланялась, пела «Отче наш» и, может быть, еще пошла причащаться Святых Христовых Тайн. Об этом страшно рассказывать и страшно слышать!»[7] В этой истории отец Иоанн показывает, насколько поведение этой женщины не соответствует христианству.

Жизнь такова, каково сознание (и сознание, в свою очередь, меняет жизнь). В этом смысле можно сослаться на некоторые мысли академика А.А. Ухтомского. Ухтомский (ученый-христианин) с точки зрения нейрофизилогии объяснял, что, когда в нашем сознании появляется какой-то очаг возбуждения, какая-то доминирующая идея, мы выстраиваем поведение в соответствии с этой идеей (см. приложение 2).

Принцип доминанты, открытый ученым, в нескольких словах можно описать следующим образом: импульсы, поступающие в сознание, стягиваются к текущему очагу. И параллельно в других отделах коры головного мозга развиваются процессы торможения (в кратком виде некоторые мысли Ухтомского, рассмотренные сквозь призму мыслей духовных авторов, приводятся в статье «О развитии монашества, о теории «созависимости» и о прочих психологических подходах к решению личностных проблем», в главах «Нейрофизиология и любовь», «Услышать голос другого», а также в третьей части статьи «ОБРАЩЕНИЕ К ПОЛНОТЕ: Становление личности как путь преодоления зависимого поведения». Часть 3 «Обращение к полноте и доминанта на лицо другого»).

Этот принцип объясняет, каким образом человек, даже читая священные тексты, может найти в них подтверждение своим желаниям. Если у него есть очаг возбуждения, например, желание отругать женщину во время службы, к текущему очагу может быть переадресовано воспоминание о том, что в Священном Писании содержаться призывы к тому, чтобы проявить усердие в деле Божием. А о том, что в Священном Писании есть также призывы к любви (то есть – проявлять усердие, не нарушая закона любви), человек как бы забывает.

Если человек жесток, нетерпим к людям, то и в Евангелии он найдет себе оправдание. Пророк Илия, например, убил жрецов Ваала. Христос изгнал торговцев из храма. Эти места Священного Писания человек «подтянет» к своей доминанте. Другие же места, где сказано о любви и прощении, человек не будет замечать. На основании своей доминирующей идеи такой человек создаст философию, которую подкрепит ссылками на Священные тексты, но эта философии в корне будет противоречит тому, к чему Священные тексты призывают.

Вся окружающая нас культура пронизана стремлением к эгоистическому индивидуализму. Получается, что в сознании человека непрестанно формируется очаг, который непременно захватит восприятие, если ничего этому очагу не противопоставить.

Человек должен стремиться к добру с усилием. Если этого не делать, а просто оставаться на месте, - зло победит, даже если человеку кажется, что он продолжает оставаться христианином.

Академик А. А. Ухтомский объяснял, что жалкими словами не преодолеть инерции, которая в обществе развивалась веками [см. приложение 3]. Она, а также наши собственные страсти склоняют нас к эгоизму. Для перевеса в сторону добра нужно не только говорить о любви, но и весь свой быт и режим дня выстраивать в соответствии с определенными принципами. Присутствие этих принципах в нашей жизни проявляется не только во время чтения Священного Писания, но, в идеале, во время нашей ежедневной деятельности, когда мы остаемся наедине с собой, думаем. Даже мысленная активность должна быть построена в соответствии с ними. Нужно быть очень дисциплинированным, чтобы реализовывать принципы, о которых говорит Священное Писание.

Тот, кто не борется со своим эгоизмом, может считать себя человеком верующим, но, по сути, он лишает себя возможности понять смысл религии, потому что эгоист видит не реальную жизнь, а лишь собственное представление о ней. Имеющий любовь, читая книгу, пытается дотянуться до мысли автора. Эгоист же заранее уверен, что все понял. Если он невнимателен к своей внутренней жизни (чтобы быть внимательным к внутренней жизни, нужно иметь такое качество как смирение, а этого качества у эгоиста недостает), то он даже не замечает, что слова Священного Писания начинает стягивать к своей излюбленной идее.

Смысл доминанты, как отмечал академик А. А. Ухтомский, состоит в том, что глупый в самой умной книге найдет подтверждение собственной глупости, а умный, читая самую глупую книгу, найдет повод подумать о чем-то умном (см. приложение 4).

Люди, которые несут в себе страсть ненависти, глядя на представителей других конфессий, видят в них врагов. Конечно, представители иных конфессий христианства могут в чем-то заблуждаться. Но нельзя забывать, что, если человек заразится ненавистью, он не сможет поддерживать связь с Христом.

Если человек не преодолел эгоистического очага, то, когда он говорит с представителем другой религии, он видит своей задачей поразить, опровергнуть аргументы, доказать неправоту собеседника.

Подчеркиваю: мы говорим не об объединении всех религий в одну аморфную и непонятную массу. Мы говорим о причинах экстремизма, о влиянии на распространение экстремизма образа жизни, основанного на эгоизме.

Позиция людей, преодолевших эгоизм, – иная. Здесь можно привести слова святителя Григория Богослова (IV в.), который в отношении христиан, оказавшихся в отколовшихся от Церкви сообществах говорил следующее: «Мы добиваемся не победы, а возвращения братьев, разлука с которыми терзает нас».

Преподобный Порфирий Кавсокаливит встречался с разными людьми. К нему приходили как христиане, так и представители других религий. С каждым он старался разговаривать на темы, которые их интересовали. О христианстве же он говорил именно с теми людьми, которые хотели говорить о христианстве. Однажды к нему пришла компания хиппи, он говорил с ними о том, что их интересует. Он не оправдывал их поступки. Если они спрашивали, как сохранить дружбу, он мог поддержать разговор, но он не навязывал христианство (этот и другой пример на данную тему более подробно см. в статье «Дети, которых теряют родители: «Готы», и не только они»).

Мученик патриарх Тихон принял патриаршество после революции, нес на своих плечах всю тяжесть управления русской Церковью в годы богоборчества. До этого был архиереем в Северной Америке. Где бы он ни был, люди отмечали его такт и удивительную особенность поддерживать отношения с людьми.

Так «город Холм с большинством католического польского населения отличался и весьма влиятельной еврейской общиной, а немалая часть русских жителей принадлежала к униатской Церкви». Вследствие чего от мученика «требовалась особая деликатность и дипломатическое чутье в такой сложной области, как межнациональное и межрелигиозное общение». В Вильне люди «сохранят воспоминание о его нелицемерной благожелательности и такте в общении с представителями местной знати, с польскими ксендзами, с литовскими помещиками и крестьянами; о его умении находить со всеми общий язык; о его редком и неохотном присутствии на пышных велеречивых церемониях и приемах, принятых среди здешнего высшего общества; о его всевозможной благотворительности, о сборах пожертвований на детские приюты, на строительство сельских школ и больниц; о его продолжительных публичных проповедях, походивших на обстоятельный и прямой разговор о вере и покаянии… Вспоминали и его невероятную доступность: как проезжал он в простой коляске на свою архиерейскую дачу в обыкновенной скуфейке, останавливаясь перед любым обратившимся к нему человеком…

Католики, протестанты и староверы и все, кто узнавал его на мощеных виленских улочках, будут передавать потомству, как подходили к нему за благословением, как веселели душой от его теплого отеческого слова…» Об отношении, какое к мученику испытывали люди, свидетельствует тот факт, что когда он переводился на иное место служения, куда должен был отправиться по железной дороге, люди ложились на рельсы, чтобы поезд не тронулся с места - так не хотели отпускать его. Полиция с большим трудом очистила путь.

«О том, что может сделать человек за неполный год своего служения, лучше всего свидетельствуют его проводы, когда люди, протестующие против разлуки со своим любимым пастырем, ложатся на рельсы, мешая отправлению поезда.

Причина отъезда – постановление Синода о новом назначении. И как бы ни было тяжело, надо ехать к месту следующего служения.

Все же стоит представить эту ни с чем несравнимую картину.

Люблинский вокзал.

На одном из путей – поезд, окутанный клубами пара и плотно облепленный со всех сторон огромной массой народа. Студенты и барышни, рабочие и приказчики, молочницы и зеленщицы, прыгающие с платформы под прощальные аккорды оркестра и устилающие своими телами рельсы впереди и сзади состава… Рев паровоза, без всякой возможности тронуться с места; плач и крики людей, обращенных к владыке, - не бросать их, остаться хотя бы еще на год, на полгода!.. Растерянный машинист поезда со своими помощниками, которых силой выдернули из кабины; полицейские цепи, сдерживающие и раздвигающие толпу; пронзительные трели свистков…

После многократных и упорных усилий удалось на конец освободить от людей полотно железной дороги и с большим опозданием отправить поезд»[8].

Схиархимандрит Косма (Смирнов) в годы гонений на веру и репрессий пережил заключение, во время которого на него давили. Жизнеописание говорит о нем, что у него «не было страха перед инославными, потому что он был глубоко православным»[9].

Преподобный Гавриил (Ургебадзе) тоже претерпел гонения за веру в советские годы. К нему за советом приходили разные люди, в том числе и не православные христиане. Так однажды он беседовал со «свидетелем Иеговы». «Тот очень долго и внимательно слушал его, а затем сказал: «Давно не слышал такую чудесную, умную беседу!» Отец Гавриил не стал упрекать его, не делал никаких замечаний. Неожиданно тот человек со слезами упал на колени и стал просить прощения у старца». В жизнеописании преподобного Гавриила упоминалось, что людей, совращенных сектами, «тоже должна коснуться любовь, полученная от Христа истинно верующими»[10].

К каждому человеку преподобный Гавриил находил подход. Мы этот подход должны все искать, если помним, что в каждом человеке есть образ Божий. Образ Божий мы должны в человеке уважать.

В жизнеописании Амвросия Оптинского сказано, что «он твердо, непоколебимо верил в человека, в его божественную душу. Он знал, что в самом сильном искажении человеческом, там, где-то далеко, лежит искра божественного дара, и эту искру чтил отец Амвросий»[11].

Из принципов, которые читаются в приведенных примерах, вырастает определенный взгляд на духовничество и миссионерство. Когда человек помнит об этой искре Божией в каждом человеке, он стремится не навязать человеку свое, а помочь раскрыться человеку в меру его призвания. Если человек в данный момент не готов что-то принять, духовник может о том и не сказать. Митрополит Антоний Сурожский отмечал: «ломать человека, чтобы его сделать подобным себе, нельзя». «Если духовник не способен в человеке видеть эту извечную красоту, видеть в нем начало совершения его призвания стать по образу Христа Богочеловека, то он не может его вести. Человека не строят, не делают, а ему помогают вырасти в меру его собственного призвания»[12]. Тот же человек, который этой искры и этой красоты не видит или не чувствует, стремится подчинить, сломать, сделать других подобными себе.

Правила, которые изначально были даны, чтобы вести нас к любви и укреплять нас в ней, превращаются в мифологическое «прокрустово ложе» (миф о разбойнике, который укладывал всех в кровать; у кого не помещались в кровать ноги, – он отрубал их, кто был слишком мал для размера кровать – того человека разбойник растягивал). Эти правила, если не понимать их сути, превращаются в повод для прессинга людей, которые их по какой-то причине не соблюдают.

Так принципы, которые даны нам, чтобы возрастать в духовной жизни, могут превратиться в систему запретов, которые убивают религиозную жизнь. Сравним со спортивной тренировкой. Есть общая схема тренировки, которая действительно дает результат. Но бывают времена, когда спортсмен травмирован или утомлен. В этом случае тренер не нагружает его «по полной». Он может дать спортсмену «попинать мяч», чтобы поддержать «форму». Но если дать спортсмену, находящемуся в таком состоянии, полную нагрузку, такой подход повредит ему, или даже – сломает. Тренер должен знать и чувствовать тонкость тренировочного процесса.

Пример, как по-разному могут мыслить люди.

Преподобный Порфирий Кавсокаливит и шедшие с ним женщины-христианки встретили на улице красивую девушку, которая была очень дерзко одета. Эти женщины зашушукались, приняв ее за грешницу, а он сказал (своими словами передаю): Что вы шушукаетесь? Я вижу душу этой девушки (Господь открыл ему). У нее очень благородная душа, и если бы она обратилась к добру и стала христианкой, она стала бы великой святой. Ее сильная натура проявилась в манере одеваться.

Конечно, сильная натура этой девушки нашла далеко не лучший вариант для самовыражения. Но смысл этой истории в том, что такой тип самовыражения был избран не столько от желания грешить, сколько от самобытности характера.

Если бы такая девушка стала ходить в храм, ей со временем нужно было бы сказать, что внутреннее зависит от внешнего. Дерзкое снаружи не может быть мирным внутри. То есть можно было бы со временем, например, как-нибудь намекнуть о юбке. Но этот намек должен быть в понятном для человека ключе. Он окажет действие тогда, когда сам человек желает изменений.

На данную тему можно привести два рассказа. Первый рассказ принадлежит одному священнику, который в рамках экскурсии вместе с группой туристов посетил две женские обители (не буду говорить, какие именно). В первой обители автобус был встречен пожилой монахиней, которая что-то громко начала кричать, обращаясь к женщинам. Ища у священника поддержки, она, обращаясь к нему сказала (ее обращение прозвучало как бы в форме вопроса, но, скорее всего, оно было утверждением): Ведь я правильно делаю?

А что Вы делаете, – спросил священник.

Обличаю, ведь и святой Иоанн Креститель обличал, – ответила монахиня.

Дело было в том, что женщины, вышедшие из автобуса, были, в основном, – без головных уборов и одеты в джинсы. И монахиня их обличала за то, что они в таком виде собрались посетить женский монастырь.

Ну, Вы нашли с кем себя сравнивать, – ответил священник. Святой Иоанн Креститель был пророком и обличал царя за тяжкий грех (этот грех, кстати, привел к войне; царь Ирод отказался от своей законной супруги и отнял жену у брата, после чего отец законной супруги – другой царь объявил Ироду войну).

Видя, что священник ее не поддержал, монахиня прекратила разговор и ушла. Результат: крики, все расстроены, и женщины все равно зашли в обитель без головных уборов и в джинсах.

Следующей остановкой экскурсионной поездки была другая женская обитель. Женщин из автобуса встретила молодая послушница, которая и отвела их в обвитую цветами беседку. В беседке она кратко рассказала о правилах посещения монастырей. Также она добавила: Мы знаем, что Вы, возможно, не запаслись платками и юбочками, поэтому мы приготовили их для Вас.

Тут же в беседке, послушница указала на симпатичные длинные юбки и платки, которые и были женщинами одеты. Результат: Несколько минут спокойного разговора, все – очень довольны, женщины зашли в обитель в подобающем для обители виде.

Важно понимать и значение происшедшего для перспективы, для будущего. Многие женщины, возможно, действительно не были в курсе каких-то правил. Но после того, как эти правила были переданы им в таком адекватном виде, возможно им захочется этим правилам следовать.

Вторую историю рассказал один христианин, посетивший один из храмов города Сочи (город находится на побережье Черного моря со всеми вытекающими из данного положения дел последствиями, в виде множества пляжей и прочего). После окончания Литургии священник давал присутствующим приложиться к кресту. Вмести с прочими участниками Литургии к кресту подошла молодая девушка в топике и с волосами, выкрашенными в зеленый цвет. Она явно «выбивалась» из общей картины.

Когда она подошла к священнику, он очень по-доброму погладил ее по зеленым волосам и подарил какие-то гостинцы. Мужчина, рассказавший эту историю, отмечал, что поступок священника выглядел очень красиво.

Речь идет не о потакании, не заигрывании с людьми в целях их привлечения (мол, идете к нам, смотрите, какие мы хорошие). Кто знает, по какой причине девушка зашла в храм. Может, будучи на отдыхе, она получила смс с сообщением, из которого узнала, что ее мама тяжко больна. Может, еще что-то в ее жизни случилось. Она пришла в храм, ища поддержки. А, может, ничего тревожного не произошло, просто она почувствовала, что какая-то часть ее личности зовет ее в храм, и она пошла вслед за этим призывом. Если в храме ее поймут и отнесутся по-человечески, не ставя на вид в самое первое посещение ей ее зеленые волосы, то она со временем сама поймет, что можно были бы ей и платочек одеть. Со временем она сама поймет, какие привила действуют в отношении одежды и в отношении прочих понятий, о которых здесь неудобно говорить (потому что мы же не можем говорить бесконечно, надо как-то «закруглять тему»). Или ей захочется кого-то о чем-спросить, или иными какими путями начнется процесс ее приобщения к духовным ценностям.

Смысл правил - тянуть вверх (печально, что иногда правила, смысл которых – тянуть человека вверх, используют для того, чтобы тянуть человека вниз). Если человек поймет, что правила помогают стать лучше, он сам изменит свою манеру одеваться. Но если сразу сказать, что он грешник, потому что не соответствует тому-то и тому-то, у него не появится желания духовно расти.

На этот счет можно привести некоторые мысли иеромонаха Рафаила (Нойка), ученика отца Софрония (Сахарова). Читая аскетические труды, мы воспринимаем строгие принципы аскетов как правило, не понимая, что им эта строгость помогала сохранить связь с Христом (см. приложение 5).

То есть, иными словами, они постились или мало спали для того, чтобы не утратить Божественную любовь. Они следовали строгим принципам, потому что на этом пути они приобретали нечто большее, чем наслаждение мясом и пр. Подобно этому, супруга ради любимого жертвует несколькими часами сна: встает пораньше, чтобы приготовить завтрак, пообщаться и проводить его на работу.

Можно провести аналогию с человеком, который познал сладость общения с Богом и поэтому старается внешнюю жизнь устроить так, чтобы эту связь сохранить. Кто-то сравнивал человека, который вкусил благодати, с гончей собакой на охоте. Почувствовав на языке кровь добычи, она бежит, не замечая, что бока ободраны об кусты терновника, своих ран и крови она не чувствует и даже не слышит крика хозяина. Есть только цель.

Так же и аскет, который вкусил сладость Божественной любви, не обращает внимания на трудности, берет на себя чрезвычайные подвиги, чтобы достичь желаемой цели.

Не каждому человека в качестве совета можно дать наставление насчет аскетических подвигов. Если человек спрашивает, как ему приобрести любовь к Богу, можно ли предложить ему аскетические подвиги?

У аскета подвиги являются следствием определенной внутренней потребности быть с Богом. Он почувствовал связь с Богом и желал на этой высоте удержаться. Но те, кто ориентируется только на правила, не всегда понимают, сути, в связи с которой эти правила появились. И такие люди заставляют недавно пришедших в христианство переносить чрезмерные испытания. Хотя «новички» еще не почувствовали «вкуса» благодати, не ощутили всей глубиной ума важности достижения цели – соединения с Христом.

Отсюда вытекает мысль о чрезвычайной осторожности, с которой необходимо переносить правила людей великой религиозной жизни в распорядок дней простых христиан. Не нужно отвергать эти принципы, как заведомо невыполнимые, но важно понять их суть. Тогда можно помочь человеку взрастить свою религиозную жизнь на основании принципов, вложенных в правила. И со временем, окрепнув, человек, возможно, придет к тому, чтобы реализовывать и правила в возможной для себя полноте.

Приведу аналогии из темы спорта, комментирующих мысль, что духовному руководителю нужно быть чутким и соразмерять свои советы с возможностями людей. Один молодой человек рассказывал, что, когда он сорвал спину (у него была травма позвоночника) и нужно было укрепить мышечный корсет, он прочитал в книге Арнольда Шварценеггера о методе, который тот изобрел – шокирование мышц. Каждый день мышцы прокачивают под разными углами, чтобы не дать им привыкнуть к нагрузке. Молодой человек хотел пойти этим путем, но его переубедил отец - опытный спортсмен. Он сказал: тебе не надо никакого шокирования мышц, главное - ничего не сорвать. Если бы молодой человек стал действовать по принципу Арнольда, то просто сорвал бы спину. Для Арнольда этот метод был приемлем, для юноши с травмированной спиной не приемлем.

Другая история. Один «мистер Олимпия» сказал, что тренируется всего три часа в неделю. Невероятно! Когда люди слышат, что за три часа в неделю можно достичь таких результатов, им хочется тут же приступить к делу. Но что это за тренировка?

Спортсмен ложится на скамью, помощники (их много) кладут на него штангу, и он изо всех сил жмет. Помощники добавляют вес – еще жим, еще дополнительный вес и еще жим, и так – несколько раз, пока его руки не придут в состояние изнеможения. Далее спортсмена несут на другой тренажер – качать ноги. Он делает жим, и вновь ему прибавляют вес, пока его ноги не придут в состояние изнеможения. Затем – следующий тренажер. Такая тренировка может длиться всего полчаса в день. Но обычный человек, наложи он на себя такие нагрузки, может стать инвалидом.

Заключительный пример из спорта. Один молодой человек сказал, что на тренажере может сделать жим ногами с невероятным весом. Ему не поверили и попросили сделать один жим в тренажерном зале при свидетелях. Он справился и доказал, что не лгал. Другому молодому человеку захотелось повторить жим с таким весом, он лег под вес, снял блок и не удержал груз. Груз страшной массой помчался вниз, колени молодого человека ударили ему по зубам, он не мог пошевелиться, придавленный массой металла, и стонал, пока к нему не пришли на помощь.

Когда мы читаем о тех правилах, которые создали аскеты, мы должны понимать, о чем идет речь и в чем – главная цель. Если будет соблюден принцип постепенности, то верующий может, восходя от силы в силу, начать свой путь к вершине. Так и опытный тренер не сразу дает «новичку» полную нагрузку, а постепенно готовит того к испытаниям.

Лично мы с Вами имеем в жизни дело с ограниченным количеством людей, и потому не обязательно нам обсуждать глобальные вопросы (почему представители разных конфессий могут быть враждебны друг к другу на международном уровне). Мы стараемся привести в гармонию ту часть мироздания, которая вверена нашему попечению. Нам с Вами в своей жизни необходимо устроить все по совести, а как живут другие люди - их дело.

Один американский прокурор писал, что большим спросом пользуются феномены, с помощью которых можно раздуть споры о конфессиональных различиях и пр. В наше время эта шумиха пользуется спросом и приносит большие деньги.

Раздробленность между людьми подогревается снаружи. С помощью сетевых технологий между людьми расставляются сети, препятствующие пониманию, отделяющие людей друг от друга. С помощью сетевых технологий мышление людей, не укрепленное целостным мировоззрением, раздробляется[13]. Вдобавок, концентрация на нашем собственном эгоизме препятствует увидеть ближнего.

Нам, простым людям, этим процессам нужно сопротивляться. Опыт узников, которые выжили в концентрационных лагерях, показывает, что выживали только те, кто не впал в злобу, в обиду, в апатию и ненависть. Кто сохранил любовь.

Если бы эти люди ненавидели, пусть даже и надзирателей, ненависть сожгла бы их. Ненависть бы изменила их отношение к миру. Если бы люди не победили своих обид, то они не смогли бы молиться и заниматься и духовным деланием, потому что обида сковывает силы человека. В состоянии охваченности обидой мы не можем ни молиться, ни делать что-то доброе, ни нести радость ближним. Только думаем об этой обиде, о мести, в этом состоянии проводим многие дни, и это разрушает нас самих. А чтобы выжить, необходимо не утратить любовь.

И последнее. Когда в нашем круге есть представители разных религий, лучше религиозные темы вообще не обсуждать. Это допустимо в максимально дружественной обстановке, как у нас сейчас. Но если люди реагируют болезненно, то лучше эти вопросы не поднимать. А за столом, за которым могут присутствовать родственники из иных религиозных течений, можно говорить о том, что важно для всех: о воспитании детей, например.

дин христианин (речь идет о священнике, о котором упоминалось в самом начале) рассказывал, что у его друга мама – мусульманка. Она знала этого человека с детства (когда он еще и не встал на христианский путь), и, бывало, что в контексте разговоров на различные темы открывала дискуссию на тему религии. Он в данном случае мягко и по-доброму просил: Давайте не будем эту тему развивать. А вот с ее сыном мусульманином, он мог обсуждать разные темы, даже и религиозные. Когда он встречался с ее сыном, то во время этих встреч никто никому ничего не навязывал, отношения строились на взаимной любви.

Если кто-то из участников разговора не готов слышать точку зрения другого человека, то встреча с иной точкой зрения может вызвать в нем раздражение. А потому в данных случаях, лучше вовсе не заводить разговор на религиозную тему. Или – перевести разговор на тему, которая интересует всех, но не относится к религии.

Сейчас люди очень осторожные и очень пугливые. Если им начинают навязывать какие-то идеи, они мгновенно закрываются и теряют доверие. Доверие возможно только тогда, когда действительно с полным уважением относятся к выбору человека.

Чтобы найти правильный путь, надо понять несколько моментов. В психологии есть такой термин - интернализация. Если не вникать сейчас в определение этого термина и применить суть понятия к нашему разговору, то интернализацию можно понять, как состояние дел, при котором общественные правила настолько внедряются в сознание человека, что подменяют собой его совесть. Некоторые люди, воспитанные в других культурах, не могут прислушиваться к своей совести. На первый план сознания выходят законы, принятые на данной территории и усвоенные умом. Если законы повелевают человеку взять и убить другого, он идет и убивает, и вопросов у него не возникает. Желаю Вам не стать таким человеком. Учитесь прислушиваться к голосу совести. Это первый момент.

Если что-то не укладывается в Ваше мировоззрение, не сбрасывайте это со счетов. Подлинные открытия, как в мире науки, так и во внутреннем мире каждого из нас совершаются, когда мы ищем ответ. За трещинкой в стене может скрываться целая пещера. Это второй момент.

И третье. Если в нас есть любовь, способность слышать собеседника, то тогда мы можем выстроить целостную систему понятий, которая поможет понять жизнь и приблизиться к Богу. Мышление эгоиста раздроблено, он не в состоянии познать Истину.

ПРИЛОЖЕНИЕ 1: «В одном новооткрывшемся монастыре России собра лось братство, назначили настоятеля. Настоятель предло жил устав для братства. Братия, вероятно, не только о жиз ни монашеской еще ничего не знали, но и вообще были мало воцерковленными. Но они слышали, что любовь вы ше всего, и сказали: «Зачем нам устав, давай жить просто, по любви», а игумена изгнали.

…в многочисленном братстве монастыря взаим ная любовь и единодушие достигаются аскетическим по двигом каждого, исправлением себя, подчинением себя уставному порядку.

…Отношения не могут быть всегда одинаково добрыми, как думали наивные братия. Враг приносит ссоры, неприязнь, подозрение. Нужно мно го терпения, чтобы выучиться ровно переносить непри ятные обстоятельства, разный характер друг друга, оби ды, оскорбления вольные и невольные, несогласие.

Священное Писание говорит: «Любовь долготерпит, ми лосердствует; любовь не завидует; любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своих си, не раз дражается, не мыслит зла, не радуется о неправде, раду ется же о истине; вся любит, всему веру емлет, вся упова ет, вся терпит» (1 Кор. 13, 4–7). Такая любовь свойственна людям совершенным, очи стившим сердце от страстей…»

Как отмечал Леонтьев [принял монашество с именем Климент], лю бовь есть плод, а такую любовь, которую без труда хотели обрести братия возрождающегося монастыря, он называл «сентиментальной», «неверующей любовью», «на практи ке не приложимой» и «противной своей фальшивостью и ложью»».

… до рели гиозной любви или милосердия может дойти и самая чер ствая душа долгими усилиями аскетической борьбы про тив эгоизма своего и страстей. На это можно привести довольно примеров и из нынешней жизни…

…Пример достижения взаимной любви и единства можно усмотреть в двух афонских подвижниках – схиигумене Иерониме (Соломенцеве) и схиархимандрите Макарии (Сушкине). «Отношения между ними строились дале ко не на простом личном взаимоугождении. И сложились они не вдруг по обоюдному их желанию и не сами по се бе, но явились плодом аскетического подвига». Эти старцы были, по словам знавших их близко, «совершенно несходные по характеру», но «в жизни и деятельности были так единодушны и согласны, как бы у них была «одна душа и одно сердце»» [Аскетизм: Иеросхимонах Иероним (Соломенцев) и монах Климент (Леонтьев) / Сост. мон. Арсений (Святогорский). М.: АНО «К Свету», 2012].

ПРИЛОЖЕНИЕ 2: В частности, академик А.А. Ухтомский отмечает, что «человеческая индивидуальность, если ее счастливым образом не поправит жизненное потрясение или встреченное другое человеческое лицо, склонна впадать в весьма опасный круг: по своему поведению и своим доминантам строить себе абстрактную теорию, чтобы оправдать и подкрепить ею свои же доминанты и поведение». «Человек, предубежденный (на основании самочувствия?), что его окружают обжоры, эгоисты и подлецы, успешно найдет подтверждение этому своему убеждению и тогда, когда ему повстречается сам Сократ или Спиноза. Обманщик подозревает необходимо во всем обман, и вор везде усматривает воровство. Чтобы этого не было, нужна трудная самодисциплина - перевоспитание доминант в себе».

«Нужно неусыпное и тщательнейшее изо дня в день воспитание в себе драгоценной доминанты безраздельного внимания к другому … . Только тогда, когда будут раскрыты уши для всех, нищета афинского чудака не помешает узнать в нем Сократа, из последнего оборванца будешь черпать крупицы любви и правды … Пока этого выхода … к живому собеседнику нет, нет возможности узнать и понять человека, каков он есть. А без этого выпадает все самое ценное в жизни!» [из сборника творений Ухтомского А.А. «Доминанта. Статьи разных лет. 1887-1939»].

ПРИЛОЖЕНИЕ 3: Еще Ухтомский справедливо замечает: «Нечего говорить, что никакой «моралью» нельзя достичь реального преодоления индивидуализма. Жалкими словами не преодолеть того, что делается веками и историей культуры. Еще Кант в своей книжке «Zum ewigen Frieden» говорил справедливо, что «от индивидуума нельзя требовать того, для чего нет подготовленных общественных условий». Культуре надо противопоставить культуру. Надо вкоренить соответствующее общественное устройство, где один был бы ценен для всех, а все ценны для каждого. И надо, чтобы сама привычная обыденность в своих мелочах, т. е. самый быт, поддерживала эту доминанту каждого из нас на бесконечно ценное человеческое лицо. Но надо отдать себе отчет и в том, что пока мы в нашей ближайшей реальности, вот здесь, в товарищеском общении, не поставим себе за требование во всякую минуту предпочесть соседа с его самобытностью нашим мыслям о нем и нашим интересам касательно него, до тех пор мы не сможем сдвинуться с места, из скорлупы болезненного индивидуализма» [из сборника творений Ухтомского А.А. «Доминанта. Статьи разных лет. 1887–1939»].

ПРИЛОЖЕНИЕ 4: «Как общая формула доминанта говорит лишь то, что и из самых умных вещей глупец извлечет повод для продолжения глупостей и из самых неблагоприятных условий умный извлечет умное.

Человек склонен к тому, чтобы из своего поведения строить философию. Это для того, чтобы оправдать свое поведение себе самому и другим. Еще и гебефреник попытается, наверное, как-нибудь обосновать вам свой бред [геберфрения – один из подтипов шизофрении, характеризующийся наличием в поведении выраженных черт детскости, дурашливости]». «Вот секрет: когда человек подходит к вещам и другим людям с любовью, он приобретает силы посмотреть на них выше себя и независимо от своих недостатков. Когда же он смотрит на них более или менее чуждо и угрюмо, то уже, наверное, толкует и понимает их в меру своей глупости» [из сборника творений Ухтомского А.А. «Доминанта. Статьи разных лет. 1887-1939»].

ПРИЛОЖЕНИЕ 5: Иеромнах Рафаил (Нойка) рассказывал, что «правила даны не для того, чтобы связать монаха и его жизнь. Правила отражают чью-то жажду и образ жизни», и те люди оставили их в помощь. Мы «не против супружества, не против родного дома, который оставили, просто мы ищем нечто большее, вечное. Не по презрению оставили мы все сие. И то, чего жаждет найти сердце, хочется искать с теми, кто ищет и хочет того же».

Сказанное о монашеских правилах относится и к церковным догматам. На Западе отношение к слову «догмат» негативное, потому что веками догматы счи тались законами, за нарушение которых грозила инквизиция. Однако догматы – это тоже выражение личного опыта, и сведение их в богословскую систему произо шло позднее. Скажем, святые апостолы Петр, Иаков и Иоанн видели свет нетварный на горе Фавор, и позже опыт видения света вылился в церковный догмат, уче ние. Все, что есть в Церкви, – это выражение опыта. Наши предшественники глубоко пережили истину и пере дали свой опыт в доступной для нас мере. Например, установленные посты. Люди постились для того, чтобы достичь определенной духовной высоты и находиться на ней». «Пост – это духовная потребность. … все, установленное Церковью, – это не чьи-то рекорды, а потребность нашего духа. … Аскеты, не желая исполнять вожделений плоти, которая желает противного духу, умерщвляли ее постом. Для нас же их жизнь ошибочно предстает как правила … Правила хороши, если мы пользуемся ими разумно» [Рафаил (Нойка), иером. Живя мя по словеси Твоему. Духовные беседы / Пер. с англ, иером. Доримедонта (Литовко). СТСЛ, 2015].