Прокопий (Пащенко), иером. «Преодоление травматического опыта: Христианские и психологические аспекты». Ч. 4.1: «О посттравматическом росте – девушке, пережившей психологическое насилие и не могущей прийти в себя»

Часть 4.1 статьи «Преодоление травматического опыта: Христианские и психологические аспекты» является расшифровкой части ответа, данного девушке, пережившей психологического насилие и не могущей после пережитого прийти в себя. Психологическое насилие выражалось в действии группы людей, которые несколько лет манипулировали ею, пытаясь втянуть в свое сообщество. Ощутив зарождающуюся деформацию собственной личности, девушка разорвала связь с сообществом и погрузилась в печаль. Как после пережитого вновь поверить людям? Она стала совсем редко выходить на связь, постоянно вращая в уме одни и те же невеселые мысли.

Данный текст поддерживается также циклом лекций «Разноголосица мыслей». С некоторый идей, изложенных в этом цикле (в частности, в беседах 16-17) и можно открыть тему посттравматического роста.

Современное гуманистическое направление воспринимает человека как некое самодостаточное существо, которое изначально обладает всей необходимой полнотой для того, чтобы радоваться и постигать жизнь. С точки зрения христианской антропологии, человек находится в состоянии падшем. Его ум, сердце и тело расколоты: ум видит благо в одном, сердце желает другого, а у тела вообще своя отдельная жизнь. Чтобы человеку что-то понять и вырулить на конструктивные рельсы, необходимо изменить самого себя и, возможно, даже на уровне физиологии.

То, как мы видим мир, как мы его воспринимаем, это результат нашей предыдущей жизни, тех откликов, которые мы внесли в себя. Где-то современная психология права – и причина из детства. Но она почему-то забывает, что помимо детского периода у нас есть ещё ежедневная сознательная жизнь, в которой мы думаем, вносим в себя какие-то отклики, даже не подозревая, что эти отклики впоследствии начнут нами управлять. Формируется та линза, сквозь призму которой мы будем смотреть на мир. Многие люди ошибочно воспринимают эту линзу как данность (“Что поделать? - я такой!”), но это убеждение исходит из того, что человек не понимает что его ежедневные усилия, страсти, ошибки сформировали тот способ видения мира, который у него сейчас доминирует.

Уровень сложности процессов, которые протекают внутри нас, в которые мы включены в социальной жизни, а также сложность мира как такового заставляют нас волей-неволей куда-то двигаться. Кто-то может этот процесс пресечь – наркотиками, тренингами личностного роста или еще каким-то образом ввести себя в состояние эйфории и отключения сознания, и тогда процесс развития прекращается.

Все мы однажды проходили через состояние: когда гневаешься на человека, тебя разрушает ярость и ее трудно преодолеть, пока с этим человеком не помиришься. Необходимость уравновесить свои аномальные мысли приводит к тому, что ты начинаешь совершать какие-то действия в реальной жизни. И вследствие того, что внешняя жизнь начинает гармонизироваться, этот процесс отображается и внутри.

Человек, который начал преодолевать собственную неустроенность, приходит к мудрости, к пониманию, что мир существует не просто так, начинает видеть следы промысла Божьего в мире, поднимается до понимания собственного призвания…»

Посттравматический рост

См. также ответ в двух частях:«Страх. Девочке, испугавшейся бездомного, сказали нарисовать страх и закопать (1). О ТРАВМАТИЧЕСКОМ ОПЫТЕ».
«Страх. Девочке, испугавшейся бездомного, сказали нарисовать страх и закопать (2). О СОЦИАЛИЗАЦИИ».

Действительно, такое бывает, что человек, обжегшись в отношении с одними людьми, начинает бояться контакта с другими. На этот счет есть и народная пословица – обжегшись на молоке, дуем на воду. При контакте с людьми могут возникать в уме образы, сцены, переживания, связанные с прошлым негативным опытом.

В современной психологии описан эффект посттравматического роста, когда человек, столкнувшись с кризисом, начинает расти и преодолевает (в каком-то смысле) себя прежнего, преодолевает свои страхи. О чем идет речь?

Например, после кораблекрушения, в котором человек выжил, он понимает, что жизнь может оборваться в любой момент, поэтому не надо тратить ее попусту. Тогда жизнь становится более насыщенной, человек выходит в некие иные смыслы (помогать людям, например). Но есть люди, которые после катастрофы уходят в глубокий минус. Они перестают видеть смысл жизни, теряют доверие к миру, людям.

В данном отношении можно привести некоторые мысли психолога, изучавшего феномен посттравматического роста[1]. Он обследовал людей, переживших катастрофы, и выяснил, что, примерно, половина (большая) уходила вниз: в мучительные переживания. Другая половина (меньшая) уходила наверх: люди становились мудрее, начинали ценить каждый день жизни.

Наблюдая за людьми, он сумел описать феномен посттравматического роста. Но когда он попытался его осмыслить, исходя из своего психологического инструментария, то получился разрыв между его наблюдениями и выводами.

Бывает, что тому или иному автору не хватает понимания жизни, чтобы описать те смыслы, на основании которых посттравматический рост реализуется. Человек, реализующий рост на основании смыслов, к которым пришел вследствие катастрофы, описан достоверно. Выводы же автора, описывающего этот опыт, могут выглядеть спорными, если сам автора лично к тем смыслам не пришел.

Дилемма, с которой сталкивается неверующий психолог

В результате травмы у человека происходит колебание картины мира. Если до травмы человек внутренним чутьем понимал, что жизнь имеет смысл, что люди благи в основной своей массе, то, когда происходит катастрофа, он может начать в том сомневаться.

Колебание картины мира происходит, как можно предположить, вследствие ее односторонности. Да, мир осмыслен, но почему человек решил, что мироздание должно обеспечивать ему комфортное существование? (Можно предположить следующее. Некто полагает, что если он никого не убивал, то только вследствие одного этого факта он уже может назваться добродетельным. Бывает, что некто и верит в Бога, но воспринимает Бога как некое существо, долженствующее послушно откликаться на просьбы человека. При том, такой человек не обращает внимание на присутствующие и активно развивающиеся в душе страсти).

Если посмотреть с точки зрения вечности на комфортное существование, то можно сказать о риске, который может развиться при погружении в такого рода существование. Риск – в том, что человек замкнется в капсулу своих привычек, совсем забудет про Небо, начнет коснеть и закисать в страстях. И из такого рода капсулы человека как раз, бывает, что и выводит страдание.

То есть, когда приходит страдание, понятие о осмысленности мира должно быть не отвергнуто, а дополнено, расширено и переработано. Но если культурной, мировоззренческой и религиозной основы для такого пересмотра у психолога нет, то, чтобы вывести человека из ступора, он советует отказаться ему вообще от базовых представлений о осмысленности мира.

Логика светского мыслителя такая: Ты ранее думал, что мир осмыслен, и вот ты столкнулся с катастрофой, смысл которой не можешь понять. Не скорби, мол, просто пойми, что ты ошибался, полагая, что мир осмыслен. На самом же деле, мол, никакого смысла нет.

Автор разбираемой книги пишет: «Истина заключается в том, [с его точки зрения] что мы, люди, – всего лишь недолговечные порождения природы». И далее он приводит мысль иного мыслителя: «Реальность чересчур ужасна, чтобы мы могли признать ее существование; она дает человеку понять, что он всего лишь маленькая дрожащая зверушка, которая со временем одряхлеет и умрет».

И здесь автор словно не понимает, что если усвоить такое отношение к жизни, то о каком же посттравматическом росте может идти речь? Ведь посттравматический

рост, в том числе, характеризуется способностью с помощью найденных смыслов пересмотреть опыт прошлой жизни и факт самой катастрофы.

Рождение такой диллемы, предположитеьльно, может быть объяснено следующим образом. Конструктивные мысли автора, скорее, относятся к области феноменологии (описание фактов, симптомов). То есть к области описания самих пациентов, тех людей, которых автор обследовал. Когда же автор утверждает, что смерть – всесильна, а мысль о логичности мира – самообман, то он входит в противоречие со своими словами, когда констатирует факт выхода из кризиса на основании новых, обретенных смыслов.

Коренная его ошибка состоит в утверждении, что если наши прежние убеждённости не помогают справится с травмой, то они не верны. Мировоззренческая беспомощность скорее всего говорит только о том, что культура некоторых народов растеряла все свои опоры. Культура (вследствие отказа от породившего эту культуру христианства) выродилась, потеряла всю свою высоту и глубину. И придя к «плоскому» мировоззрению, люди уже не могут объяснить для чего они живут.

Коренная ошибка автора состоит в том, что не всегда надо отказываться от прежних убеждений, если они не помогают подняться над кризисом. Бывает их необходимо углубить, расширить, очистить от всего привнесенного.

Тема развития – одна из центральных в книге профессора Фёдор Ефимовича Василюк «Психология переживания». Профессор Василюк выделяет четыре ступени, который проходит человек, столкнувшийся с переживанием (не от слова «эмоция», а от слова «пережить»).

Первая ступень – гедонистическая, присутствующий на ней человек нередко стремится к отрицанию переживания. То есть человек пытается сохранить способность наслаждаться и как бы говорит: ничего не знаю о кризисе и знать не хочу, отстаньте от меня.

Вторая ступень – реалистичный подход. Мол, если жизнь такова, то мне надо принять текущее положение дел [как иногда говорят люди, совершившие преступление: «Не мы такие, жизнь такая»].

На этом уровне стоит и светский автор. Он пытается успокоить человека в его тревоге, порожденной столкновением с жестокостью, например, других людей. Да, мол, а куда деваться? Жизнь такова, всем правит доллар и нажива.

Автору не хватает вертикали, чтобы подняться выше. Допустим, его подопечный принял идею «все воруют, и я ворую», но как же при таком положении дел можно поставить вопрос о посттравматическом росте?

Профессор Василюк показывает, что реалистичный уровень, на котором остается светский автора, – это только второй уровень из четырех.

Третий уровень – идеалистический. Идеалистический – не в том смысле, что нужно одеть розовые очки. А в том смысле, что, когда человек сталкивается с каким-то кризисным переживанием, ситуацией невозможности, он пытается выйти из этой ситуации, опираясь на идеал. Да, ситуация сложная, но, например, ты патриот, и ты все равно служишь своей Родине. Да, родился ребенок-инвалид, ты же не будешь выкидывать его на помойку. Ты понимаешь, что ответишь перед Господом за свои поступки, ты понимаешь, что если тебе такого ребенка Господь дал, то в этой ситуации есть какой-то смысл. То есть ты, опираясь на идеал, выходишь от ситуации невозможности.

Четвёртый уровень – это уровень творческий, когда человек активно начинает перестраивать реальность вокруг себя, свой внутренний мир, своё восприятие мира.

Светские авторы где-то понимают, что к этому уровню нужно идти, но у них не хватает культурологического инструментария. Культура отбрасывается, объявляется ненужной и лживой. Культура, мол, не помогает справится с драматическим переживанием. Но вопрос, как выше было показано, можно поставить иначе. Дело не в бессилии культуры как таковой. Дело – в ее вырождении вследствие утраты связи с истиной христианства.

В отношении четвертного уровня профессор Василюк в качестве примера приводит образ Родиона Раскольникова. Этой герой романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» сталкивается с драматическим опытом вследствие совершённого им двойного убийства. Он попадает в когнитивную западню и мучается. Но постепенно с помощью Сони он начинает возрастать в новом для него мировоззрении (с которым она знакомит его) и любви, и преодолевает ситуацию невозможности (см. постскриптум).

Иногда, чтобы проснуться от «мертвой спячки», человеку приходиться столкнуться с страданием.

См. подробнее главу «От страдания к развитию и выходу из скорлупы (подробнее – о понимании “на кончиках пальцев”) из второй части статьи «Преодоление зависимого поведения».

Идею возрастания до четвертого уровня можно прокомментировать с помощью некоторых мыслей, заимствованных их творений духовных авторов.

Преподобный Петр Дамаскин и эффект посттравматического роста

Преподобный Петр Дамаскин – когда человек приобретает кротость, он одинаково себя чувствует и в благополучии, и в злоключении. Он не колеблется умом. Потом в нем рождается жажда добродетелей. Петр Дамаскин описывает путь возрастания души по заповедям блаженства. И эта жажда добродетелей – это, наверное, и есть посттравматический рост. Нас трудности не должны обескураживать.

Ты, чтобы выйти в этот посттравматический рост, должна просвещаться. Должна реализовывать то, что святые отцы называют ведением. Это не только познание Писаний, но в целом познание панорамы сотворенного мира.

У преподобного Петра Дамаскина есть такой образ (конечно, он относится к высшим ступеням познания, но в какой то мере может быть понятен и нам) – когда человек не противоречит своему сердцу, у него открывается два глаза. Это метафора. Левым глазом он видит тленность бытия. Все то, что людям представляется прекрасным – на самом деле скороприходяще, не имеет ценности. Возможно, современная психология останавливается на этом «левом» глазе. Но одновременно, по чистоте сердца, у человека открывается другой глаз, другое зрение – это понимание истинной красоты и истинной ценности. Тогда человек в тварных вещах (в чувственных) начинает прозревать пути промысла Божия[2].

Можно сказать, что посттравматический рост ассоциируется с «правым» глазом. Психологу, которого я указал, видимо, открылось в следствии всех этих катастроф, понимание зыбкости бытия. Это он описывает, как наблюдатель. Но что интересно – его пациенты воспринимают его иначе. Если бы они воспринимали все как зыбкое, то как бы они вышли в посттравматический рост? А его пациенты скорее понимали, что мир зыбок, нестабилен, все меняется, но… тебе поэтому нужно в этой жизни обращать внимание на что-то значимое. Если жизнь человека может оборваться в следствии внезапной болезни завтра, то не откладывай то добро, которое ты хотел бы сделать.

Мысли духовных авторов, ассоциирующиеся с эффектом посттравматического роста

Человек начинает видеть и в каких-то болезненных ситуациях видит смысл. В частности, в творениях преподобного Кассиана Римлянина есть небольшое сочинение о гибели иноков – варвары убили подвижников[3].

Это избиение отцов породило в некоторых людях недоумение – как же так? Как же Бог мог попустить массовую гибель людей, которые ему служили? Он приводит мнение, что все эти сомнения от неразумия, от ложного мнения, что добродетель должна вознаграждаться «в краткое продолжение сей жизни – временной».

Скорби, которые мы видим, не есть зло само по себе. Единственное зло – это отпадение от Бога. Соответственно, единственное благо – когда мы прилепляемся к Богу. Отцы очистились перед переходом в вечность земными скорбями – что не является злом само по себе. В этом слове есть много прекрасных мыслей, ассоциирующихся с эффектом посттравматического роста.

Еще одна состоит в том, что если есть любовь к Богу, то встречающиеся скорби и затруднения, способствуют человека в добродетели. Еще одна – в том, что и в счастье не нужно возноситься умом (гордиться), ни в несчастье не надо падать духом.

Есть замечательная книжка православного ученого Н.В. Тростникова «Бог в русской истории», где он осмысляет с духовной точки зрения катастрофы, которые происходили в России. Осмысляет с той точки зрения, что все они служили одной цели, чтобы Евангельское благовестие в русском народе было сохранено. В принципе смысл книги изложены в его лекциях с тем же названием, но лекции и книга скорее дополняют друг друга.

Очень в этом смысле интересна книжечка Николая Сербского «Царев завет». В ней он приводит размышления о короле Лазаре, который сражался со своим войском на Косовом поле с турками и битву проиграл. Видя своих воинов павшими, он спрашивает небеса – как такое могло произойти, ведь мы же были верующими, мы были Христианами. И как Господь отдал нас на такое попирание мусульманам? Ангел – посланник неба – отвечает, что нечестие на столько усилилось в народе, что другими путями отрезвить его было невозможно. Только долгие годы рабства могут пробудить в народе жажду Бога. Только так будут перегорать страсти, накопленные людьми в период благоденствия. Будет очищаться и разгораться искра истинного благочестия.

О книге Н.В. Тростникова и о книге святителя Николая Сербского применительно к социальным катастрофам см. в лекции «Крушение России в ХХ веке: Кто виноват и что делать лично мне?»

Конечно, не к тому все это говорится, что ты пребывала в злочестии и настолько покрыта коростой гордыни, что необходимо было тебя смирить. Но бывают ситуации непонятные в нашем текущем состоянии. Бывает понимаем только ретроспективно, когда мы оборачиваемся назад и смотрим с высоты прожитых лет. Тогда мы понимаем смысл, произошедшего с нами.

Бывает человек испытывает внутреннюю боль, и он вынужден начать двигаться по жизни. Раньше ему больно не было, и он никуда не двигался. Он как больной, который ворочается на кровати в поиске удобного положения. Находит это положение и засыпает. Так же и с тобой. Эта ситуация скорее будет побеждена, когда начнешь двигаться в конструктивном русле по жизни.

Посттравматическое расстройство и уныние

Второе, что хотелось сказать: ситуация посттравматического расстройства удивительным образом напоминает описания, что дали духовные авторы на счет уныния. Нельзя точно утверждать, что у тебя диагностировано посттравматическое расстройство. Оно скорее характеризуется инвалидизацией человека. Человек охватывается навязчивыми воспоминаниями о произошедшем событии. Но в каком-то смысле у тебя это посттравматическое расстройство есть. Оно очень напоминает уныние, когда мышление человека блокируется, и ум погружается в такую пучину нечаяния, что человек уже не ждет ничего от жизни. Он убежден, что так плохо будет всегда. И человек не может представить, что когда-то снова будет улыбаться. Это кажется ему абсолютно невозможным. В таком состоянии человек открыт для проникновения в него самых страшным мыслей.

Тяжесть этого состояния может быть обусловлена вот чем. Когда человек охвачен такими страстями, как гнев, объедение и еще что-то подобное, то он какую-то активность сохраняет. Он прогневался, наговорил страшное, но потом у него есть душевная сила помириться, принести покаяние. В состоянии уныния никаких душевных сил нет. Человек просто открыт для всякого дурного воздействия, поглощается своим горем. Здесь очень важно осознанное, активное ожидание Бога. Мы идем через буран, нам глаза застилает, но мы знаем, что впереди что-то есть, какое-то место успокоения.

Об этом писал и преподобный Нил Сорский в своих кратких, но емких наставлениях. Что на каком-то этапе ум проясняется и человек даже удивляется такой внезапной благой перемене. «Враг все, даже самое доброе, показывает ему в виде отвратительном: так, и по миновании этого часа, все просветляется для него, все начинает иметь для него вид приятный; скорбное исчезает так, как бы его вовсе не было; и он новою возгревается теплотою усердия к доброделанию, и удивляется изменению своему на лучшее» (см. в его творениях и прочие мысли на тему уныния и печали в главах «Против духа печали», «Против духа уныния»).

Если ты это переживешь, то удивишься на сколько мгновенно может все измениться и снова хочется любить людей, мир, радоваться.

Как раз, когда эта метаморфоза происходит, то негативный опыт прошлого становится опытом положительным. Даже можно привести научные мысли – нейросети, на которых был записан негативный опыт, реструктурируются и встраиваются в новый паттерн. Ты понимаешь, что в жизни бывает и так. Это знание претворится в понимание, что ты должна быть с людьми осторожна. Не удаляться от них, а скорее не причинить другому человеку каких-то страданий. Может быть, ты лучше начнешь понимать людей, приобретешь ценный навык молитвы.

См. также главу «Последствия насилия сексуального» из части 2.1 статьи «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты»).

Уход наверх и уход вниз

Действительно, можно сказать, что кто-то уходит в результате такого опыта вниз, а кто-то уходит наверх. Сейчас я расшифрую. Не будем рассматривать в качестве ухода вниз такие стратегии, как алкоголизация (когда женщина начинает напиваться и так далее), а остановимся на социально приемлемых.

Можно привести такие примеры. Девушка, пережившая подобный опыт, себя потом загоняла работой. Старалась через обилие дел создать невероятно плотный график, чтобы не оставалось возможности даже вспоминать о негативном. Это путь тупиковый. Сколь долго можно жить в таком режиме? На каком-то этапе человек надломится и в результате нервного срыва обострятся и другие проблемы.

Другая девушка, пережившая опыт нападения, педантично выстраивала маршруты, по которым передвигалась по городу. Эта стратегия избегания скорее приведёт к углублению опыта, ведь она помнит для чего это делает – чтобы опыт не повторился. Значит опыт имеет над ней власть. Так же одна девушка, пережившая опыт насилия, застряла в таком поверхностном отношении с мужчинами. Она ни с кем отношения не переводила в более глубокий объем, вспоминая ту боль, которую пережила. Не буду описывать последнюю историю, просто скажу, что вряд ли ее можно ассоциировать с развитием добродетелей (легкие отношения с мужчинами, плюс алкоголизация была). Глубокого изменения жизни у нее не было.

Когда человек живет не свою жизнь, и его жизнь проходит «мимо»

Можно привести еще такой пример. В 2000х годах был такой клип исполнителя, который называл себя НикитА. Смысл видеоряда состоял в следующем – молодой человек разрывает отношения с девушкой. Она в слезах и расстроена, приходит на концерт Никиты. Вокалистки красивые, свободные. Они поднимают ее на подиум, ведут в гримерную, вытирают лицо с растекшейся тушью, одевают парик, накладывают яркий макияж. Она выходит на площадку. А в низу на танцполе ее прежний избранник. Вдруг он в этой уверенной, красивой девушке узнает прежнюю робкую лань, которую отверг и в нем происходит осознание ошибки. Он тянет к ней руки, но его отталкивают. Она таким образом побеждает свою боль. Но в этой стратегии при все пафосе победы нет. Если человек живет, чтобы что-то доказать, то жизнь проходит мимо него. Он живет не своей жизнью, не испытывает от нее удовлетворения.

Конструктивный исход пережившей опыт насилия

В части 2.1 указанной выше статьи описано нечто подобное. Здесь возможны мои интерпретации, а в жизни описанной девушки подобного не было. Она пережила в детстве некий опыт, который запечатлелся в ее памяти. Неизвестно по этой или иной причине она пошла в модельный бизнес. Исходя из других историй можно предположить, что за внешним блеском люди пытаются заглушить внутреннюю боль. Героиня истории обладала внешними данными, соответствующими стандартам, которые предъявляются в модельном бизнесе к женской внешности. Она могла в этом бизнесе расти, но сознательно приняла решения и ушла. Вышла замуж за молодого доктора. В семье родилось 4 детей. Они дают им домашнее образование. Оба христиане. Не знаю была ли она христианкой до этого. По крайней мере муж ее был протестантом, но в браке, после рождения детей сознательно пришел в Православие. У них крепкая христианская семья, которую редко можно увидеть. Они сознательно отказались от телевизора, с полным понимаем, что он негативно влияет на детей. Занимаются детьми. Муж стремится быстрее прийти домой после работы. Она, видимо, преодолела свой опыт.

Запомнились слова одного профессора на данную тему. Она говорила, что важно при наличии опыта негативного плана, не замкнуться, не начать лелеять себя несчастного. А попытаться выйти в конструктивные смыслы (в частности, у этой девушки – забота о детях, семья). Сама профессор, возможно, и вовсе не переживала негативный опыт, но ссылается на свой опыт положительный. Она в молодости участвовала в волонтерских проектах – восстановление храмов севера России. Молодые ребята и девушки собирались. Организация оплачивала им проживание, питание, дорогу. Связанность общим делом, труд, направленный в конструктивное русло, помогает накоплению ресурса, позволяющего переработать опыт прошлого.

Травматический опыт, когнитивная переработка и Божественная благодать

Некоторые светские авторы, которые занимаются проблемами травматического опыта, упоминают такой термин как «когнитивная переработка». Опыт прошлого вторгается в сознание вследствие необходимости его переработать. Но дело в том, что у человека, который развивается вне конструктивной картины мира, не хватает данных, с помощью которых он мог бы этот опыт переработать. Нет того, что святые отцы называли ведением, познанием, нет понимания панорамы мироздания. Этот опыт вторгается в сознание раз за разом, но нет инструментов, с помощью которых он мог бы быть преображен.

Здесь очень важна деятельность. В результате деятельности мы глубже усваиваем то, что нами было постигнуто умозрительно. Здесь можно указать на еще одно упущение современной психологии. Многие психотерапевтические направления полагают работу в области когнитивной – подумать, размыслить, представить, но нет элемента деятельности.

Некоторые мысли на этот счет можно посмотреть в статье «Преодолеть отчуждение» часть 1. В этой работе речь идет не только о депрессии. В главе – «О значении деятельности в постижении духовных понятий» из первой части статьи «Преодолеть отчуждение (в том числе, – и о депрессии)» приводятся и научные мысли.

При реализации какой-то деятельности, интегрируются данные, полученные по другим направлениям – через слух, через восприятие, через познание. Святые отцы советовали нам изучать Писание посредством деятельности. Реализуя прочитанное на практике, мы лучше постигает и прочитанное. А может быть не только лучше, а принципиально постигаем.

Возможно, тебе поможет, что ты решила потрудиться в Лавре какое-то время. Может быть воспользоваться телефоном Синодального отдела по благотворительности. Ведь можно побыть какое-то время волонтером в проекте. Встречаясь с людьми, включаясь в конструктивную деятельность, основанную на Евангельских заповедях, ты по сути вырабатываешь данные (говоря приземленным языком), на основании которых ты можешь негативный опыт прошлого переработать, то есть реализовать ту самую когнитивную переработку.

Конечно, здесь можно упомянуть не только о вещах функциональных, а все же сказать о Божественной благодати. Довелось мне писать ответ девушке по поводу душевной травмы, которую она получила после того, как была избита своим женихом. Я ее больше никогда не видел. Она приезжала в составе паломнической группы. Уже дело шло к свадьбе, но возникла конфликтная ситуация с женихом, и она не могла от нее оправиться. Это было потрясение.

В этом смысле человека можно уподобить деформированному сосуду. Например, Амфора попала под КАМАЗ. И никак человеку не выправиться. Благодать Божию можно тогда уподобить разогретому воздушному потоку (не буду употреблять слово «поток», его часто используют эзотерики), который … На счет Святого Духа в Евангелии есть слова – Дух дышит идеже хочет. Дуновение Святого Духа наполняет деформированную емкость, выпрямляет ее, возвращая ей первоначальную форму. Или такая аналогия – корабль с обвисшими парусами. Потуги человека расправить паруса тщетны, если нет ветра. А благодать Святого Духа, как ветер, наполняющий паруса.

Когда приходит благодать (приводились слова преподобного Порфирия Кавсокаливита, он сам наблюдал подобное неоднократно), то человек избавляется от травм. Так же мысли преподобного Порфирия Кавсокаливита на этот счет приводились в статье «О лекции “Две доминанты”» «ТРИ СИЛЫ: Цель жизни и развязавшееся стремление к игре (казино, гонки, игра по жизни)».

Хотя статья посвящена теме игровой зависимости, но там приведены слова, написанные девушке в состоянии депрессии. Переведя на язык академика Ухтомского и нейрофизиологии, можно сказать, что Преподобный Порфирий советовал формировать другую доминанту: У нас есть сад с колючками и сад с цветами. Не занимайся колючками, направь внимание к цветам и колючки завянут. Если есть негативные мысли, то они увянут по мере нашего развития в добродетели. Эта страница жизни перестает перетягивать на себя все внимание, потеряет свою гипер-значимость.

О преодолении гнева, обид. Молитва от неприязни

Когда приходят мысли о людях, с которыми был связан негативный опыт, ты можешь молиться за них, читать молитву от неприязни – «Господи, крестом Твоим удали от меня страсть неприязни, помоги мне полюбить моего обидчика. Спаси меня его святыми молитвами».

Таким образом ты можешь успокоиться. Здесь можно не ставить вопросы философские – оправдываешь ли ты этим людей, если ты за них молишься? Скорее в данном случае (если не ставить такой глубины философские вопросы), молитва поможет успокоиться тебе лично. Потихоньку выработается некий ресурс (это не только человеческая нейрофизиология, здесь синергия – человеческое усилие и Божественная благодать), вследствие которого опыт прошлого перестанет над тобой довлеть. Воспоминание об этих людях перестанет вызывать в тебе гамму негативных переживаний.

Про молитву от неприязни и преодолении гнева можно получить информацию:
Цикл “Обращение к полноте”. Пункт 1.4, «Гнев. Осуждение. Обида»;
Отдельная лекция «Гнев: причины возникновения, последствия развития, пути преодоления».
Также – ответ: «Мучительные воспоминания о прошлом (обиды на родителей и на Бога, сожаление об упущенных возможностях и проч.)».
О механике гнева в письменном варианте: «ОБРАЩЕНИЕ К ПОЛНОТЕ: Становление личности как путь преодоления зависимого поведения». Часть 3 «Обращение к полноте и доминанта на лицо другого».

Еще немного о преодолении уныния

Духовные авторы, когда пишут об унынии, то наставляют не поддаваться духу, который ввергает нас в состояние паралича. Необходим режим дня. Важно двигаться в конструктивном русле, заниматься рукоделием, читать Евангелие, общаться с людьми. Духовные авторы советую спрашивать опытных людей. Если спроецировать эти наставления на жизнь мирянина, который не имеет возможности общаться с опытными, то важно не пресекать общения. У святых отцов мы читаем то, что потом специалисты по травматическому опыту повторили.

В частности, известный автор по данной тематике Джудит Херман. Ее мысли из книги «Травма и исцеление» можно сопоставить с идеей уныния. Люди, пережившие травматический опыт, пытаются избегать всех ситуаций, способных напомнить о пережитом. Их жизнь сужается. Но в следствии этой суженности, они лишают и себя возможности выйти из ситуации охваченности травматическими переживаниями. Она пишет о социальном общении, как о маркере, наличие которого дает возможность предположить, что выход будет найден.

Те люди, с которыми ты поддерживаешь контакт – контакт не пресекай, не превращайся в «робкую лань». Возможен вариант временного затишья, но не в плане уныния, когда человек уходит в состояние паралича, просто лежит и жалеет себя. Но человек на время выходит из социального общения, чтобы когнитивно переработать свои представления о жизни. Есть люди, которых тяжелая ситуация заставила задумались – много ли в моей жизни настоящих контактов? Или, например, человек уделяет много времени коллегам, а близким внимания недостает. Из этого минизатовра человек выходит обновленным.

На этот счет есть композиция, исполняемая коллективом «Триада», название – «Дождь: Что ж я за человек такой?». Смысл этой рэп-композиции в том, что человек возвращается домой на самолете, а встретить его никто не может, хотя ему кажется, что у него целый город знакомых. Дело происходит ранним утром. У жены телефон на беззвучном. Ключи забыл. В дом попасть не может. Стоит у подъезда и думает – к кому пойти? Но никто не может его принять. Эта ситуация выбивает его из колеи. И можно из этой ситуации уйти в травматический опыт – как несправедлив мир и какие люди нехорошие вокруг. А он приходит к выводу конструктивному – никто не откликнулся на мою просьбу принять меня в свой дом в полпятого утра. Но много ли людей есть в жизни, которые бы мне позвонили в полпятого утра, кому я бы пришел на помощь. Он приходит к выводу, что и он несовершенен.

Конечно, это не повод заняться самобичеванием, свойственным для человека унывающего. Это только левое око – все тленно. Должно открыться и правое око. Есть вещи тленные, но есть и бессмертные. Нам необходимо обратиться к подлинным ценностям. Когда человек к этому пониманию приходит, то есть надежда на выход из тупиковой ситуации. Не винить жену за беззвучный режим телефона. А наоборот укрепить с ней связь – цветы подарить. И встретить друга из аэропорта, если попросит. Через это укрепление связей строить себе новую реальность.

То благодатное воздействие, через которое человек выходит из уныния, оно происходит не на пустом месте и отступает, если человек совершает зло. Очень важно, чтобы человек в момент уныния не поддавался желанию лечь на кровать и отдаться состоянию печали. Есть огород – занимайся. Можешь пойти в храм – иди. Можешь доброе слово сказать – скажи. Свою жизнь в добрых началах реализуй.

Здесь можно привести мысль святителя Феофана Затворника. Когда наступит охлаждение сердца, то добрых порядков своих не отменяй. В том режиме, к которому ты привык (при условии, если он добрый) продолжай жить и сам не заметишь, как теплота вернется.

А если порядков конструктивных не было, то их нужно создавать. Тогда травматический опыт указывает человеку чего ему в жизни не хватает, что было непрочным, неосновательным. Если здание поколебалось, человек приходит выводу, что нужно закладывать фундамент.

Более подробно о преодолении уныния – в текстах (несколько частей) и в двух циклах лекций, объединенных названием «Преодолеть отчуждение».

Смирение и самоуничижение: где грань

Еще один акцент. Возможно, он не совсем относится к твоему опыту. Ведь твой опыт относится не к области сексуального насилия, а скорее манипулятивного воздействия на тебя. Семейство пыталось на тебя воздействовать, чтобы на свою сторону привлечь. Но акцент все же сделаю. Если человек не выходит в смирение, то возникает риск деформации личности. Смирение – это не раболепство, как считают люди далекие от духовной жизни. В слове смирение – корень «мир», то есть мир мыслей. Поэтому смирение – это не равнодушие, не пофигизм. В равнодушии нет внутреннего мира. Ведущее состояние равнодушного человека – состояние тревожности, которое он пытается чем-то заглушить. Смирение же заключается в том, чтобы не акцентировать внимания на тех сторонах личности, которые не являются естественными. Прокомментирую. Если человек пережил опыт отвержения, то у него возникает риск развития таких направлений:

– я недостаточно хорош, не достоин, некрасив;

– уход в демонстративное поведение. Человек начинает привлекать к себе внимание – ярко одеваться, громко себя вести, желая победить одиночество. В итоге можно людей отпугнуть. Они то чувствуют, что это поведение; неестественно;

Можно сослаться на научную литературу. Достойна внимания книга Фримана и Бэка «Когнитивная поведенческая терапия расстройств личности». Некоторые главы были рассмотрены в цикле бесед «Преодоление игрового механизма». Не скажу, что все надо брать за основу. Не некоторые вещи согласуются с христианским мировоззрением. Практически все расстройства личности можно обозначить как самозамкнутость человека на собственную модель. При разных расстройствах личности и модель разная. В одних случаях человек выбирает за доминанту – следовать собственным желаниям при полном игноре мнения окружающих. В книге разбираются и иные модели, но основа практически одинаковая всегда. Просто разная форма выражения. Описан корень многих расстройств личности – выбор за основу своей модели поведения. Тогда можно и общий характер вывести в путях излечения – человек в результате конструктивной деятельности, осмысления, начинает понимать, что в жизни есть альтернативные варианты. Помимо его специфического взгляда есть другие подходы к жизни. Постепенно расширяется его понимание жизни. Со временем картина мира становится многогранной. Он начинает понимать других людей, строит свои отношения с ними. Постепенно выходит из узкой колеи. В этой книге демонстративное поведение было описано, как желание удержать внимание других на себе. Со временем человек заигрывается и первоначальные цели забывает и остается акцент демонстративного поведения. Это я уже что-то добавил к той мысли, которая там была озвучена.

Смиренный человек – естественен. Хотя естественным быть очень трудно. Вроде бы, может показаться: что может быть проще, чем быть естественным, на самом же деле – это самое тяжелое (своими словами). Наше сознание наполнено штампами, моделями. Умение не остановиться на них, суметь их каким-то образом от себя отклонить – это духовное делание (по своей сути).

В этом смысле обращает на себя ответ преподобного Льва Оптинского, каким образом наиболее привлекается благодать Божия. Преподобный говорил своему ученику, что быть простосердечным, не скрывать своих недостатков, не притворятся особенно благоговейным, - вроде был речь идет о легком пути, но на самом деле он не каждому дается. «А этот путь ближайший ко спасению и привлекает благодать Божию. Непритворство, нековарство, откровенность души, - вот что приятно смиренному сердцем Господу. Аще не будете яко дети, не внидете в Царствие Божие»[4].

Конечно, для начала надо увидеть свои недостатки. Но не надо на них останавливаться. Яму, из которой тебе надо выбираться надо же увидеть.

Варианты возможны и другие. Это уход в негативизм, комплекс гадкого утенка – раз я был отвержен, я достоит только отвержения. Эта мысль не духовная, хотя святые отцы говорили, что они грешные и недостойные. Но у них была трезвая картина мира.

Преподобный Сергий Радонежский соглашался, если его кто-то его ругал. В жизнеописании есть момент, когда преподобного Сергия Радонежского обругал и стращал крестьянин. Потом осознав (увидел, как почести ему возносит Князь) пришел мириться. И преподобный Сергий Радонежский говорит примерно следующее: все обманулись, а ты один верно подумал о мне[5].

Но здесь – это не самобичевание. Когда к нему приехал князь за советом, он не стал уходить в подполье. Люди смирялись, но в моменты, когда нужно было действовать – могли словом утешить человека. Это не раболепство, не уныние, не равнодушие.

Смиренный человек может словом утешить другого, воодушевить. В разговоре со смиренным, люди, обуреваемые печалью, обретают крылья, им хочется жить, любить, радость. Смиренный человек каким-то образом передает им свое состояние. Я не знаю, как это происходит – молится ли он за них, или имеет значение сам контакт. Так же происходит с детьми. Старец Фаддей Витовницкий говорил, что в ребенке присутствует благодать вследствие его частоты. Например, человек в депрессии не может выйти из этого состояния. С ним говорят умные люди и не могу помочь. А подойдет ребенок, обнимет и тяжесть эта отходит[6].

Иными словами, в негативизме гадкого утенка нет смирения, которое есть у Святых. Скорее это некая форма гордыни. Человек сетует, что оказался не на той высоте, о которой мечтал. Возникает желание в норку забиться, приходят навязчивые мысли о собственном уродстве - раз я был отвергнут, значит я урод. Это касается не только женщин. Но если у женщины случается, то это скорее тайная гордыня, а может и явная. Прошу отнестись к этому не как к сексизму, разделению полов. Бывает, что женщина поставляет себя в центр вселенной. И если на нее не обратили внимание, значит она недостаточно привлекательна. Не всегда хватает понимания, что у другого человека могли быть свои причины к тому, чтобы так себя повести. Он может быть недостаточно воспитан, отсутствует эмпатия, другие заботы. Дело могло быть и вовсе не в женщине. Делать себя центром ситуации не всегда правильно.

Для смирения нам хорошо бы сказать, что Господь нас смиряет за наши грехи. Самоукорение нам помогает удержаться на плаву, не стать охваченным. Преподобный Пимен Великий говорил, что самоукорение – свая, к которой лодку привязывают во время шторма, чтобы ее не унесло волнами. Мы себя укоряем за грехи и мысль не идет дальше, не раскачивается[7].

Я знал молодого человека, у которого была депрессия и навязчивая идея, что он всем приносит тяготу. Он всегда подчеркивал, не в тягость ли сейчас в конкретном разговоре? Ему батюшка запретил задавать себе этот вопрос. Это больной вопрос, то есть вопрос, исходящий из больного состояния. Он будет провоцировать возобновление состояния.

Здесь можно применить совет из книги Авва Дорофея «Душеполезные поучения» из главы «Вопросы преподобного Дорофея и ответы…», хоть это было сказано в отношении монахов. В одном вопросе он интересовался как поступать, если он подозревает, что брат соблазняется его поведением, но наверняка не того не знает. В ответе духовный наставник, преподобный Иоанн Пророк, ответил не заботиться «о сём», если есть лишь подозрения, но не известно достоверно, что брат соблазняется[8]

Как сказал один начальник, что он осознанно избрал стратегию – не здороваться. Не утверждаю, что это правильно, но если каждому кивать головой и здороваться, то это очень тормозит движение по намеченной траектории. То есть факт, что с тобой не поздоровались не означает, что ты плохой. Это означает, что у начальника такой подход к работе.

Если на тебя не обратили внимание, может возобновляться воспоминание о травматической ситуации. Нужно понять, что в этом есть какая-то тайная гордость. Твои качества не служат единственной основой для развития ситуации. Допустим, так случится, что в твоей жизни будет большая любовь. Он может любить тебя не за наличие хороших качеств или отвергнуть не из-за качеств плохих. Он может тебя отвергнуть при хороших качествах или полюбить при плохих. Про брак сказано – тайна из тебя велика есть. У него есть сердце, свое отношение к жизни.

Читал пост одной девочки с зарегистрированным биполярным расстройством личности. Она писала посты в измененном состоянии. В ее жизни произошла большая любовь. Ей сделал предложение один человек. И все прошло разом. Может это было сиюминутно. Неизвестно закрепилось ли выздоровление дальше. Но те негативные состояния, что ее мучали (упадок сил, невозможность сосредоточиться – бывает при подобных моментах, не помню было ли у нее) прошли. Значит этот человек в ней что-то увидел. Не ее болезнь, а какие-то струны. И тебе надо дать свободу другим людям выбирать их отношение к тебе. А не постоянно программировать их отношение к тебе в выбранном тобою ключе – либо привлекая внимание, либо наоборот убеждая их, что ты недостойна их внимания.

Гибельность этого пути показала Настасья Филипповна. Она была убеждена, что грязна. Это героиня романа Ф.М. Достоевского «Идиот». И когда князь Мышкин сказал, что готов ее принять, любить и заботиться, она отказала ему мотивируя, что не хочет погубить такого младенца. Она себя заранее признала неспособной к отношениям. В итоге она его и погубили – стала метаться. Это гордость.

У тебя тоже были слова- если кто-то появится в жизни, то он, мол, от тебя сбежит (потому, что ты, мол, «замороченная»). Я сказал слово «программирование» не в смысле трансферинга реальности, не в смысле, что наши мысли материализуются. А в том смысле, что мы можем человека угнетать своими больными идеями. Как ослик Иа вещал своим товарищам и как бы провоцировал их на уныние.

Есть люди оптимистичные, которые нас (в хорошем смысле) перемалывают своим оптимизмом. Мы им – пессимистичные посылы, а они нам – оптимистичные ответы. Постепенно в их лучах света утонет наш мрак, если сказать метафорически. Но у людей может просто терпения не хватить, постоянно отражая наши депрессивные прогнозы. Надо себе раз и навсегда запретить это делать. Одно из первых правил при депрессии – это перестать о ней говорить. Как только мы заговариваем об этом своем состоянии, мы по сути его вновь вызываем к бытию, вновь эту доминанту запускаем. Об этом можно сказать духовнику, на исповеди, с целью покаяния или когнитивной переработки, но не как просто свою рефлексию другому человеку. Его можно просто измотать и эти отношения разрушить. Как только придет мысль «я урод», то эту мысль надо отвергать и не принимать.

И закончить можно на словах преподобного Анатолия Оптинского. В этих словах очень удачно совмещается и идея личности, и смирения одновременно. Он пишет: «Гордость бывает разная. Есть гордость мирская — это мудрование, а есть гордость духовная – это самолюбие. Оно и точно, люди воистину с ума сходят, если на свой ум полагаются да от него всего ожидают. А куда же нашему уму, ничтожному и зараженному, браться не за свое дело. Бери от него то, что он может дать, а большего не тре­буй… Наш учитель — смирение». К чему это? Человек может полагаться на свой ум, а потом хочется ему отношений с кем-то, вступить в контакт. А тут лезет – «я же урод». Соответственно гордый ум предлагает привлекать к себе внимание. Путаница начинается. Бесконечные терзания.

Некоторые терзания в народной терминлогии называются «интеллигентскими». Академик Д. С. Лихачев определяет интеллигента, как человека воспитанного. Кто-то определяет интеллигентов, как людей без корней. Кто-то считает, что они делали революцию. Здесь не разбираем, кем были интеллигенты. Разбираем понятие. «Интеллигентские» терзания – это когда человек сталкивается с простой ситуацией, но у него «мозгодерка». Кто-то хочет тебе помочь – а могу ли я принять эту помощь? И эти бесконечные размышление. Хотя ситуация простая. Человек не хочет тобой манипулировать, собирается помочь, не желает зла тебе. Хочет человек подружиться – могу ли я ответить взаимностью в дружбе или любви, если я такая ничтожная? Этому нет конца и края. Человек сам себя изматывает.

Что советует преподобный Анатолий: «Бог гордым противится, а смиренным дает благодать. А благодать Божия — это все.. Там тебе и величайшая мудрость. Вот ты смирись, да скажи себе: «Хотя я и песчинка земная, но и обо мне печется Господь, и да свершается надо мною воля Божия…» Вот если ты скажешь это не умом только, но и сердцем, и действительно смело, как и подобает истинному христиа­нину, положишься на Господа, с твердым намерением без­ропотно подчиниться воле Божией, какова бы она ни была, тогда рассеются перед тобою тучи и выглянет солнышко, и осветит тебя, и согреет, и познаешь ты истинную радость от Господа, и все покажется тебе ясным и прозрачным, и перестанешь ты мучиться, и легко станет на душе…».

Мы разбирали некоторые истории девушек, переживших насилие. Одна строила подробный маршрут передвижения по городу, чтобы эта ситуация не повторилась. Рассудком все пытается человек преодолеть. А сказала бы «песчинка я, но и обо мне печется Господь». Да, был такой опыт. Господь, возможно, меня в чем-то притормозил по жизни. Я знал одну женщину, которая стала одержимой. Она обращалась к экстрасенсам и у нее начались галлюцинации, затем лечение в психиатрической клинике. Но это не психическое, а именно демоногенное. Мы с ней говорили – каков был Ваш образ жизни? Выяснилось, что – бесконечные мужчины. Она жила одна и была вереница любовников. Может быть ее духовная болезнь притормозила ее от худшего. Как только что-то произошло с головушкой, мужчины сразу прекратили ходить. Она стала двигаться в нравственном смысле.

Другой пример. Я знал семейную пару, оба супруга серьезно пили. Она впала в кому. Мы же не знаем, возможно, кома и есть благодеяние в каком-то смысле. Женщины спиваются быстрее чем мужчины. Женщина тогда теряет способность сохранять человеческий облик и идет вразнос. Это не выпад в сторону женщин, таковы реалии. Но скажу и про мужчин. Один мужчина выпивал, супруга за него молилась, чтобы он перестал пить. У него случилась язва, пить он не смог. После смерти супруги, может быть, по попущению Господню у него случилось «слабоумие» (он стал как ребенок). Пожилые люди, пережившие смерть супруга, с опытом алкоголя, к старости могут стать деспотичными. Но он стал «ребенком» и с ним в этот момент можно было строить хоть какие-то отношения. До описанного случая у мужчины были серьезные трудности с характером. Возможно, через такие моменты Господь пытался притормозить человека, не допустить худшего.

К чему это говорю? Произошло что-то плохое, но пока это не понятно. Но Господь все равно печется. То, что было в прошлом, не факт, что будет в будущем. Надо относиться с доверием к промыслу Божию. С тобой человек вступил в отношения и вновь «интеллигентские» терзания – что я могу человеку дать, если я такая искалеченная, разбитая, урод? А ты говори «хоть я и песчинка земная, но и обо мне печется Господь, да свершается надо мной воля Божия». Господь тебе послал этого человека и пусть воля Господня совершается. Захочет человек с тобой общаться – пусть общается. Не захочет – это право, его выбор. Надеемся свершится то, что дальше преподобный Анатолий говорил – рассеются тучи и выглянет солнышко, и освятит тебя, и согреет.

Постскриптум. «Вокреснет брат твой» (Ин 11. 23).

«Вокреснет брат твой» (Ин 11. 23). Эти слова, сказанные Христом Марфе в отношении ее брата, Лазаря, имеют несомненную историческую ценность. Лазарь воскрес.

Из года в год, слыша эту историю в дни Великого Поста во время богослужения, а также перечитывая во время домашнего чтения Евангелия, мы раз за разом обращаем свое сознание к истине: воскресение – есть! Сама жизнь комментирует нам прочитанное.

Бывает так, что в результате наплыва скорбей и страстей душа человека становится словно обожженной. Теперь этот эффект сжигания души называют посттравматическим расстройством. Словно часть тебя умерла навеки и никогда уже не даст знать о себе. «…пла́чу над собо́ю, я́ко Ма́рфа и Мари́я, над Ла́зарем» (Великий Канон).

Современные специалисты ищут методы пробуждения умершей части души. Если она, будучи однажды обожженной, все-таки пускает ростки и новые побеги, этот эффект называют посттравматическим ростом. Современные специалисты считают: чтобы такой рост состоялся, травма должна быть «когнитивно переработана» в контексте новой истории. Новой – потому что прежние смыслы, в поле которых человек вращался, в чем-то (или во всем) показали свою несостоятельность.

Будучи включенной в контекст истории (не в смысле исторического процесса, а смысле нарратива), сам факт травмы обретает иной смысл. Человек обретает возможность посмотреть на происшедшее с иных углов, начать двигаться в сторону преодоления последствий травмы.

Но беда в том, что конструктивный нарратив сформулировать самому очень сложно (и возможно ли?). Человеческие истории разбиваются о следующие вслед за первыми иные скорбные обстоятельства.

В словах из 11-ой главы Евангелия от Иоанна «Воскреснет брат твой», а также в словах, следующих за ними, мы обретаем тот нарратив, включая в который нашу личную жизнь, мы обретаем основу для того, что ныне называется посттравматическим ростом.

Иногда кажется, что душа уже навсегда покрыта пеплом сгоревших надежд и никогда не вернется к жизни. Что-то умерло внутри, оборвалось, атрофировалось, оглохло, перестало откликаться. И это «что-то» ни вернуть, ни реанимировать самостоятельно ее не получается. Психотехники, нацеленные на реанимацию, напоминают стегание издыхающей лошади.

Как происходит, что душа обращается к Христу? Это тайна человеческой личности. Но если это обращение происходит, то ответом на него может стать пробуждение, казалось бы, окончательно умершей части души (если духовная болезнь зашла далеко, то не только часть души воспринимается как атрофировавшаяся, а сама душа – как похищенная или умершая). И это пробуждение переживается как абсолютная внутренняя реальность.

Примечательно, что тема воскресения Лазаря – одна из центральных тем в романе Ф.М. Достоевского о воскресении человеческой души – «Преступление и наказание». Когда заходит речь о этом романе, то обычно приводят описания мучительных переживания главного героя – Родиона Раскольникова. Но на фоне внутренней тьмы, охватившей героя, свет зари обновленной жизни воспринимается тем ярче.

В их лицах, Родиона и Сони, «сияла заря обновленного будущего, полного воскресения в новую жизнь. Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечные источники жизни для сердца другого. … Он думал об ней. Он вспомнил, как он постоянно ее мучил и терзал ее сердце … но его почти и не мучили теперь эти воспоминания: он знал, какою бесконечною любовью искупит он теперь все ее страдания. … Под подушкой его лежало Евангелие. Он взял его машинально. Эта книга принадлежала ей, была та самая, из которой она читала ему о воскресении Лазаря. … Он даже и не знал того, что новая жизнь не даром же ему достается, что ее надо еще дорого купить, заплатить за нее великим, будущим подвигом… начинается новая история, история постепенного обновления человека…».

См. также о бессмертии как о переживаемом содержании души:
«ПАСХА – пережить Пасху как бессмертие своей души»
Главу «История бывшего рецидивиста» в статье «Тирания мысли и алкоголь: О выходе из состояния “тирании мысли” и преодолении того, что толкает человека к алкоголю».

[1] Джозеф С. Что нас не убивает. Новая психология посттравматического роста / Стивен Джозеф [пер. с англ. И. Ющенко]. М.: Карьера Пресс, 2015.

[2] См. главу «О второй заповеди и о том, что страх рождает плач» из книги преподобного Петра Дамаскина «Краткое изложение священного трезвения».

[3] См. главу «Борьба со всякого рода скорбями от бед и напастей» из творений святого Иоанна Кассиана Римлянина, расположенных во втором томе книги «Добротолюбие».

[4] См. Ответ 12 среди ответов на вопросы ученика Антония Бочкова.

[5] «Чадо, не скорби, ибо ты один верно думал о мне, говоря, что я простой человек, все же прочие ошибаются, полагая, что я велик!» Житие и чудеса преподобного и богоносного отца нашего Сергия, Радонежского чудотворца.

[6] См. документальный фильм о старце Фаддее Витовницком «Каковы твои мысли, такова и жизнь твоя»

[7] «Брат вопросил авву Пимена: что делать мне со смущением, объемлющим меня? Старец отвечал: при лодках употребляется бечева (длинная веревка) с лямкой. Когда не случится попутного ветра, тогда лодочники употребляют бечеву и, надевши лямки на груди свои, тянут лодку, пока Бог не пошлет попутного ветра. Если же видят, что подымается буря, тогда, вышедши из лодки на берег, вбивают в него кол, к которому привязывают лодку, чтоб она не опрокинулась. Кол означает самоукорение (осуждение, обвинение себя)» [из книги святителя Игнатия (Брянчанинова) «Отечник»].

[8] Вопрос 48: «Если делаю нечто среднее и вижу, что, когда брат узнает, что я это делаю, он соблазнится сим, и тщеславие понуждает меня скрыть это дело (ибо стыжусь, ежели брат увидит его): должен ли я его скрыть для избежания соблазна, или не скрывать во избежание тщеславия? Также когда не знаю наверное, соблазняется ли брат, но только подозреваю сие: как мне поступать?» Ответ Иоанна: «Если сердце осуждает тебя, что подаешь брату соблазн, то скрой это дело и не давай ему повода к подобным помыслам; а когда не знаешь наверное, но только подозреваешь, не заботься о сём» [См главу «Вопросы преподобного Дорофея и ответы, данные на них святыми старцами Варсануфием и Иоанном Пророком» из книги преподобного аввы Дорофея «Душеполезные поучения»].