Сошина А.А. Экскурсии нельзя водить с холодным сердцем

В этот учебном году на Миссионерском факультете начал свою работу межфакультетский проект «Соловки-2011», цель которого – подготовить православных экскурсоводов для работы с паломниками, посещающими Соловецкий монастырь, именно с такой просьбой к руководству Университета в 2009 году обратился наместник Соловецкого монастыря архимандрит Порфирий (Шутов). Подготовка экскурсоводов ведется по специальному плану, разработанному совместно университетом, монастырем и Соловецким музеем. За отведенное время (сентябрь 2010 – июнь 2011) кроме обычных занятий-семинаров лучшими специалистами музея читаются специализированные курсы лекций.

29 января состоялась встреча-занятие участников проекта «Соловки-2011» с ведущим специалистом по истории Соловецких лагеря и тюрьмы особого назначения Антониной Алексеевной Сошиной.

Выступая по столь болезненно щемящей сердце теме, Антонина Алексеевна обратила особое внимание слушателей на следующее. Кандидат в соловецкие экскурсоводы должен прежде всего осознать, что именно пришлось пережить людям, содержавшимся в Соловецком лагере и тюрьме особого назначения. Она так рассказала об этом:

«Мне много приходилось слушать экскурсии молодых начинающих экскурсоводов. И часто случалось так, что молодой человек, очень хорошо выучивший материал (начинающие экскурсоводы прекрасно знают все даты, имена, справки и тексты, связанные с историей Соловков), забывал о главном. Дело в том, что экскурсии о Соловецком лагере особого назначения нельзя водить с холодным сердцем! Экскурсовод сам должен глубоко прочувствовать то время и проникнуться сердцем к людям, которые принимали мучения за веру Христову, бесстрашно исповедовали ее.

Когда рассказывают о тяжелейших условиях жизни в лагере, то обычно говорят о холоде, голоде и избиениях со стороны администрации. Но какие душевные муки сопровождали телесное страдание! Ведь каждый заключенный оставил кого-то на материке; у кого-то забирали не только отца, но и мать, и тогда дети оставались сиротами; или часто арестовывали с конфискацией имущества, и тогда несчастная семья с детьми оказывалась на улице, тем более, что как только арестовывали главу семьи, второго члена семьи увольняли с работы, детей выгоняли из школы или из высших учебных заведений – это была трагедия семьи. Что переживал человек, который содержался в лагере?! На какую жизнь была обречена его семья?

Что должны были чувствовать верующие люди, видя, как иконы рубят на дрова, а церковные облачения отдают на изготовления театральных костюмов? Или как описать нравственные переживания священников, видящих кощунство над святыней – отхожее место, устроенное в алтаре?

Что скажем о мучениях женщин и девушек, вынужденных раздеваться перед надзирателями для многочисленных обысков, или монахинь, которых специально помещали в одну камеру с женщинами легкого поведения, чтобы те своим вызывающе-агрессивным поведением доставляли им дополнительные страдания?

Все это – те мучения, которые были страшнее страданий от холода и голода, воровства и угроз уголовников, бесчинного рукоприкладства. Сколько людей было в лагере, столько было и трагедий, и у каждого была своя история.

Поразительно, что это была ужасная, мучительная… но все-таки жизнь! Люди так жили и год, и три, и десять лет, и мы знаем примеры и великой дружбы, и любви, и предательства – все как в обычной жизни».

В своей лекции А.А. Сошина обзорно охватила всю историю лагеря: начиная от уникального географического положения Соловков (оказавшегося, в силу своей изолированности, очень удобным для создания лагеря особого назначения) и заканчивая рассказом об отдельных личностях (начальнике лагеря Глебе Боком, идейном вдохновителе использования заключенных как бесплатной рабочей силы Нафталии Френкеле, знаменитом своей жестокостью коменданте Кемского пересылочного пункта Игоре Курилко, известном ученом Дмитрии Лихачеве, организаторе гидрометеослужбы в СССР Алексее Вангенгейме и других).

Особый интерес аудитории вызвали тема побегов и сопротивления заключенных лагерному режиму, тема молодежи, содержавшейся в лагере, а также рассказ о жизни заключенных-интеллигентов.

Остановилась Антонина Алексеевна и на теме, уже много лет привлекающей ее как исследователя: теме новомучеников и исповедников Соловецких. На сегодняшний день выявлено около 500 имен архиереев, содержавшихся в Соловецком лагере. Около 70 человек новомучеников и исповедников причислены к лику святых.

Находясь в лагере, священники продолжали исполнять свой пастырский долг даже под угрозой расправы и расстрела. А.А. Сошина рассказала о том, как не прекращались богослужения в лагере: на Соловках существовали места, спрятанные в лесу – своеобразный «собор» и «храмы Божии» под открытым небом – где собирались верующие для соборной молитвы.

Особо было рассказано об «Обращении православных епископов из Соловецкого лагеря особого назначения к Правительству СССР» («Соловецкое послание»), составленном на Пасху 1926 года. В Обращении подробно излагается мнение православных иерархов о взаимоотношениях Церкви и государства в то время.

Антонина Алексеевна рассказала также о расстрелах заключенных, о местах их массового и единичного захоронения, найденных ныне и предполагаемых.

В конце лекции исследователь сделала краткий обзор книг, по которым начинающие экскурсоводы смогут более подробно разобрать вопросы, связанные с Соловецким лагерем особого назначения. Познание это может быть длинною в жизнь, как это сложилось у самой Антонины Алексеевны.

По окончании занятия присутствующие задали А.А. Сошиной несколько вопросов.

– Антонина Алексеевна, расскажите, как получилось, что вы всю жизнь посвятили исследованию Соловецкого лагеря?

– Я родилась в городе Каргополь Архангельской области. Еще в молодости в руки мне попала фотография из газеты, изображавшая Соловецкий монастырь. Увидев эту фотографию, я поняла, что я хочу там жить, хотя даже и знала тогда, где находится это место. В институте я узнала о Соловках больше, после первого курса поехала туда и уже на месте решила точно: я тут буду жить. А так как в советское время необходимо было после окончания университета ехать работать по распределению, я специально перешла на заочное отделение, где не было обязательного распределения молодых специалистов. После окончания института я умолила ректора и декана, чтобы меня отпустили, и вот с тех пор и до сего дня не пожалела, что живу у монастыря на Соловках.

– Расскажите о вашей деятельности на Соловках.

– Экскурсоводческая деятельность для меня не основная, все-таки больше мы, работники Соловецкого музея, а затем и монастыря, работали долгие годы в государственных архивах и научных экспедициях. Экскурсии проходили летом, а зимой – научная работа. В советское время мы часто ездили в экспедиции, объехали почти все бывшие владения монастыря и собрали коллекцию экспонатов по традиционным ремеслам, промыслам и быту. Очень много мы работали над тем, чтобы выявить, что есть «соловецкого» в фондах центральных музеев страны. В то время Соловецкий музей еще был филиалом Архангельского краеведческого музея, то есть организацией маленького масштаба, и из жалости и сочувствия нас допускали ко всему, чему только можно было, все открывали. Поэтому сегодня мы имеем огромную картотеку – что «соловецкого» вывезено в музеи Московского Кремля, Коломенское, Музеи Петербурга и другие музеи. Теперь нас встречают уже не так радушно, как в прежние годы.

Вначале экскурсоводов у нас было очень мало. Потом к начали ездить и помогать нам историки из МГУ. Начиная с 1967 года появись другие помощники: каждый год без перерыва студенты и преподаватели исторического и физического факультетов МГУ проводят реставрационные работы. Это, пожалуй, единственный такой отряд в стране! Причем те из них, кто когда-то ездил к нам студентам, сегодня занимают профессорские должности… и снова приезжают потрудиться на благо обители!

Я помню, часто можно было встретить людей-экскурсоводов, которые приезжали на Соловки каждый год в течение десяти и более лет – для них это добрая традиция. Это были очень хорошие экскурсоводы, и, как правило, это были учителя или студенты: не каждый может пойти в отпуск в летнее время, да еще на два месяца.

– Вы занимались сбором сведений о людях, принявших мученическую кончину на Соловках. Расскажите о вашей работе в этом направлении.

– Тема лагеря настолько обширна, что даже за долгие послелагерные годы мы не можем объять необъятное. Я много лет ищу и собираю сведения о мучениках и исповедниках. Часто специалисты занимаются исследованием определенных групп лиц: кто-то собирает сведения о католиках, кто-то занимается исследованием структуры лагерной администрации, а для меня всегда были интересны люди и их судьбы, поэтому я составляю картотеку тех, кто был в лагере на Соловецких островах. Преимущественно это люди, отбывавшие наказание по 58-й статье. В своей личной картотеке я собрала данные об около пятнадцати тысячах человек – священнослужителях и мирянах, пострадавших за веру.

– Результаты ваших изысканий опубликованы?

– Соловецкий монастырь предлагал мне опубликовать все собранные материалы, но это очень большая работа, и она еще впереди. Отдельные статьи, конечно, публиковались и публикуются в научных изданиях и журналах. На первом месте стоит вопрос об обработке собранной мной картотеки. Она рабочая и требует более тщательной обработки сведений, потому что данные постоянно уточняются и пополняются: сегодня исследователь знает о человеке мало, а завтра открываются новые источники, которые существенно меняют первоначальную картину, а через некоторое время узнаешь еще больше и больше.

– Страдает ли остров и его жители от приезжающих паломников и туристов?

– Островитяне очень страдают от «диких» туристов – они действительно дикие. От многих соловецких жителей зачастую можно услышать: «Когда сезон закончится!? Когда все уедут!? Когда вздохнуть можно будет!?» В прежние годы экскурсовод лично отвечал за группу и следил за ней на маршруте. Намусорил турист – собирать и убирать экскурсоводу. Сейчас у нас обращение с островной природой стало очень вольное: куда ни зайдешь в лес – видны следы пребывания людей. Особенно расстраивают многочисленные пепелища от костров: каждый где захочет, там и ставит палатку и разводит костер! Потом уходит, а мусор дарит Соловкам. Горе. Сорок лет назад весь остров был чистый, а на острове Большой Соловецкий, где и расположен поселок, имелась всего одна машина, представляете? Все остальные транспортные средства были телеги, сани да лошади. Жизнь в поселке зимой тихая, размеренная… А вас мы приглашаем: приезжайте, милости просим!

Прошедшую встречу можно считать уникальной, ведь нечасто есть возможность слушать человека, отдавшего все рабочее и личное время изучению истории Соловецкого монастыря – не год, и даже не десять лет, а почти всю сознательную жизнь.