Рычков С. Трудные и счастливые соловецкие дни

В конце августа я вернулся с Соловков, проведя в монастыре полтора месяца. Сколько раз я бывал там? Одиннадцать или двенадцать, точно не помню. Для меня стало потребностью посещать эти святые места. Расскажу о новом послушании и о новых встречах.

С соблюдением «ковидных» процедур

В прошлом году, когда в стране свирепствовал вирус, монастырь был закрыт для паломников и туристов с начала апреля и открыл свои двери для гостей только 15 июля. Тогда я не смог побывать на Соловках; утешало то, что удалось съездить зимой. Но этим летом обстановка нормализовалась, и с соблюдением всех обязательных процедур я прибыл на Соловки.

Едва я ступил на монастырскую брусчатку, меня охватила радость. Было ощущение, словно я дома, словно и не было долгой разлуки. В этот раз мне очень повезло с размещением: я жил в «персональной» келье в бывшем просфорном корпусе, над монастырской пекарней. Тишина и покой располагали к раздумьям о жизни. В этом сезоне паломников и туристов в монастыре было особенно много и работы прибавилось. Новый келарь монастыря – человек, отвечающий за все, что связано с продуктами, от закупок до приготовления, – назначил мне послушание чистить рыбу.

Зубатка, селедка, кальмары…

Рыба занимает большое место в рационе братии, она не подается лишь во время постов и еженедельных постных дней (это понедельник, среда и пятница). А так рыба в жареном и отварном виде всегда желанная снедь на столе. Я предполагал, что мне надо будет чистить от силы килограммов 20 в день, с этим я бы справился без проблем; но когда мне принесли 60 килограммов трески, я задумался. И это были только семечки, впереди меня ждали сотни штук зубатки длиной до трех и более метров и весом больше 10 килограммов да еще множество рыбной мелочи. Так, однажды пришлось вычистить 300 (!) килограммов селедки. Селедка была совсем свежая. Чем скорее вычистишь, тем лучше. Потом мы ее солили. На ловлю ее благословили нескольких местных рыбаков, потому что ожидался визит Патриарха и селедку предполагалось подавать на праздничный стол. А остальное уйдет в течение года.

Соловецкая селедка – бренд этих мест. Ее когда-то поставляли к царскому столу, выменивали на нужные товары для монастыря, она выручала всегда. И выручает сейчас.

Но больше всего времени приходилось уделять кальмарам. Для хозяйки порой почистить пару кальмаров – уже подвиг. А если 30 килограммов, как у меня? Пожалуй, я заслужил звание «герой соловецкого труда».

Чтобы было время и сходить на службу, и почитать умную книгу, я начинал день в половине третьего утра. Это удивительное время: солнце начинает греть округу, стоит тишина, только слышно, как на Сельдяном мысу горланят чайки и утки. Я любил это время, когда можно всех молитвенно вспомнить и пожелать всем здоровья и благополучия.

Иногда мне приходилось трудиться и в трапезной монастыря, готовя пищу для паломников и трудников.

Галстук меня нашел

Но не только труд составлял мое времяпровождение в монастыре; были еще удивительные события, которые будут помниться очень и очень долго.

По традиции на Соловках в июле проводится ярмарка изделий народных умельцев. Если раньше на ней доводилось видеть в основном умельцев из Архангельской области, то в этот раз сюда приехало много мастеров из Вологды и Череповца. Кого-то я уже знал, с кем-то познакомился на этой ярмарке. Мое внимание привлекла женщина с вологодским кружевом – Валентина Никуличева. Кружева были великолепны. Я спросил у мастерицы, есть ли что-нибудь для мужчин. Она улыбнулась и ответила, что среди представленных товаров есть только мужской галстук. Валентина сплела его для череповецкого журналиста, но потеряла координаты заказчика и уже второй год не может продать изделие, потому что вещь специфическая и цена немалая. Я был изумлен: ведь это же был мой заказ, я уже потерял всякую надежду получить его! И вдруг на Соловках, да еще в день моих именин – такой сюрприз. О том, что галстук нашел меня спустя два года, быстро узнала вся ярмарка; а череповецкие мастера Алексей Безобразов с супругой Ольгой и Михаил Кутепов от полноты души даже сделали мне подарки. Я был счастлив.

В обществе космонавта

Еще одна чудесная встреча произошла в мои последние дни на Соловках. Однажды, сидя на скамейке у братского корпуса, я увидел, что со стороны Преображенского храма движется знакомая фигура. Этого человека я узнаю в любой толпе: Герой Российской Федерации космонавт-испытатель Сергей Рыжиков, мой друг. Не могу описать, как я был рад встрече.

За два дня на Соловках Сергей посетил несколько знаковых мест. Он попросил меня не слишком афишировать его появление в монастыре. Я, конечно, постарался выполнить его просьбу. Но некоторые люди узнали о таком замечательном госте и сделали все, чтобы он мог увидеть как можно больше.

В эти дни мы с Сергеем много говорили. Сидя в моей келье, под треск дров в печке он рассказывал мне о космосе. Я слушал – и меня не покидало удивительное чувство: рядом человек, который был особенно близко к звездам и видел весь наш мир как на ладони… Но, как сказал Сергей, Соловки все же ближе к Богу.

Кстати, он рассказал, что иногда в космическом рационе попадается черная икра, произведенная на Вологодчине, в Кадуе, где разводят осетра. Финалом двухдневного пребывания на Соловках для Сергея Рыжикова стало посещение монастырской колокольни, где он смог позвонить в самый большой колокол «Благовест», призывая народ на вечернюю службу.

Место, объединяющее людей

И еще, как-то возвращаясь в монастырь с прогулки по лесу, на лужайке около дороги я увидел художника, делавшего зарисовки в блокноте. Приглядевшись, узнал народного художника России Сергея Андрияку, работы которого не раз выставлялись в Череповце. О нашем городе живописец отзывался с большим уважением, он поделился желанием вновь побывать у нас и устроить персональную выставку.

Вспоминая эти встречи, я думаю о том, что Соловки – уникальное место, объединяющее людей. Соловки – это и наша история, история России. Если бы огромные, покрытые мохом валуны, из которых построены оборонительные башни монастыря, могли говорить, мы бы узнали очень многое…

Всегда трудно покидать Соловки, но всегда есть надежда на возвращение.