П.Л. Беседа с юнгой Анатолием Ивановичем Дудкиным

Д.А.И.: Я был юнгой последнего третьего набора. Прибыл на Соловки в 1944 году. Жили мы в Савватьево, учились и жили в каменном монашеском корпусе.

П.Л.: В эти юбилейные дни звучит много пышных речей, возвышенных слов, но мне хотелось бы услышать от Вас не приукрашенный рассказ о событиях 70-летней давности, а правду о том, как вам жилось в Соловецкой школе юнг. Не могли бы Вы поведать о самом радостном и самом тяжелом в тогдашней жизни?

Д.А.И.: Тяжелым для меня было всё. Я ведь городской житель, москвич. И окунуться в неустроенную полевую жизнь мне было очень не просто. Тем ребятам, кто из сельской местности, физически крепким, здоровым все было привычным: печку топить, воду таскать. А я был худенький как шкелет, не приспособленным для такого экстремального существования. 

Холодина зимой была страшная. Ветер жуткий. А надо на дежурство идти. Одеваешь единственные теплые валенки и ныряешь из теплой кельи в снежную мглу. Стоять смирно на посту было невозможно, приходилось все время бегать вдоль корпуса - иначе примерзнешь. Зато когда дежурство кончалось, зайдешь в келью, привалишься к нагретой печке и сразу заснёшь - вот тогда радость, вот тогда благодать! 

Печки монашеские были большущие. По субботам их топили. Метровые швырки здоровые надвое расколешь, ставишь в печь торчком, пока всю не заполнишь, веточек сухих подложишь на растопку,  запалишь… Пол ночи огонь в печи горел. Приходилось не спать, следить. Зато потом целую неделю хлопот не было - тепло было. Даже жарко - до среды жили с открытыми окнами. Вот какие замечательные печи монахи на Соловках строили.

П.Л.: Я не раз беседовал с бывшими юнгами, и знаю, что в Школе юнг на Соловках, как и во всем СССР, активно насаждался атеистический дух. Но теперь времена изменилось, сейчас Вы идете в Преображенский собор, где будет отслужена панихида по погибшим и ушедшим из жизни после войны юнгашам… Какие чувства Вы при этом испытываете?

Д.А.И.: Конечно, всё изменилось. Вон смотрите, каким Кремль стал! Были руины, а теперь - красота!

П.Л.: Не Кремль, а монастырь. Это при советской власти вполне сознательно Вам, да и после войны всем туристам вбивали в голову это придуманное при СЛОНе неграмотное название, чтобы забыть слово монастырь. Кремль - это огороженная часть города. А на Соловках никакого города никогда не было. Был только монастырь.

Д.А.И.: Век живи - век учись. Спасибо, что поправили. Мы в монастыре во время учебы на Соловках были всего лишь однажды: на Новый год пешком пришли, чтобы петь в хоре на празднике. А нас в Савватьево навещали иногда мои земляки москвичи, которые учились в других учебках в монастыре и на кирпзаводе - рулевые, радисты, мотористы, электрики. 

П.Л.: Скажите честно, как вы относитесь к процессу возрождения монастыря на Соловках?

Д.А.И.: По-моему, это правильно. Был у нас замечательный преподаватель метеорологии Исаев, окончивший Ростовский исторический институт. Он объяснял нам, пацанам, что это замечательный, самый лучший в России архитектурный памятник. И говорил, что после войны сюда обязательно будут ездить любоваться на него люди со всего мира. 

Конечно, монастырь был здесь хозяином много веков и возвращение его в свой дом - это справедливо. Замечательно, что я увидел Соловки не в развалинах, как в войну, а такими красивыми и нарядными.
Но только, по-моему, ни в коем случае нельзя забывать, вычеркивать из истории то, что было здесь во время Великой Отечественной войны - нашу школу юнг. Это тоже достойная страница истории России.

П.Л.: Расскажите, как Вы жили в мирное время. 

Д.А.И.: Меня из Школы юнг распределили на Балтийским флот. Восемь лет служил я на бронекатерах, на канонерской лодке «Пионер» и на эсминце «Неустрашимый». Демобилизовался, учился в вечерней школе, окончил Московский институт автомобильного транспорта, экономический факультет. Потом работал в Министерстве тракторной промышленности.

П.Л.: Министром?

Д.А.И.: (Смеется.) Нет, Бог миловал. На министерский пост обычно юнг не берут. Туда другие стремятся. Дипломаты и говоруны всякие.

П.Л.: У многих юнг послевоенные судьбы складывались не просто. Ведь до 60-ых годов вообще запрещалось говорить о том, что в СССР дети в нарушение международной конвенции принимали участие в войне. История школы юнг была «вне закона». Почему многие не вписались в систему гражданской жизни, а Вам удалось?

Д.А.И.: Упомянутый уже мной преподаватель метеорологии Исаев говорил нам на Соловках: «Ребята, если вы хотите достичь чего-то в жизни, надо учиться». Многие пропустили эти слова мимо ушей. А я послушался. Хотя тяжело, конечно было. Учился на вечернем отделении - семью надо было кормить. Зато, потом, после института, легко было в «бою».

П.Л.: Как Вы смотрите в будущее? Оно ведь зависит уже не от нас, а от сегодняшних «юнг»…

Д.А.И.: Старики любят поворчать на молодежь… Но молодежь сегодня разная. К сожалению, нынешняя пропаганда обретения богатства без труда нынче довлеет. Торгуют уже всем. Скоро воздух будут продавать. А ведь сначала надо производство наладить, а потом богатеть. Глупо, конечно - закрыли заводы, колхозы и совхозы, одежду из Китая, курятину из Америки возят…

П.Л.: Вы верите в будущее России или, по-вашему, всё уже безнадежно?

Д.А.И.: Конечно верю. Молодежь начинает прозревать. Видели, какие события в Москве происходят? Современные юнги должны сказать свое слово. И очень важно, чтобы его сказали грамотные, образованные люди. Поэтому, советую молодежи как следует учиться.