18 сентября 2017 года ответственный редактор и составитель книжной серии «Воспоминания соловецких узников» иерей Вячеслав Умнягин принял участие в открытой академической дискуссии, которая, в рамках работы круглого стола «История и миф», прошла на базе Института всеобщей истории и Центра истории исторического знания Российской академии наук.
В качестве эксперта священник выступил на дискуссионной площадке «Профессиональное сообщество и миф», ведущим которой стал доктор исторических наук, член корреспондент РАН П. Ю. Уваров.
В своем докладе представитель монастыря сказал следующее.
Название книжной серии «Воспоминания соловецких узников», которую я представляю вашему вниманию, задает диапазон академических интересов участников проекта и формально указывает на способы его научной реализации. Речь идет, во-первых, о тексте – воспоминаниях бывших заключенных, во-вторых, о месте, которым являются Соловки, в-третьих, о времени: 1920–1930-х гг., когда на островах беломорского архипелага и прилегающих к нему континентальных территориях действовали лагерь особого назначения и тюрьма.
Однако, при обращении к фактическому материалу, очень скоро выяснилось, что работа над изданием выходит за пределы научной эдиции разножанровых источников (беллетризованные мемуары, романы, очерки, дневниковые записи, газетные публикации) в область культурно-исторического и философско-методологического их осмысления.
Дело в том, что изучение мемуарного наследия заключенных потребовало понимания феномена Соловков как своеобразного «зеркала» России – географического, социокультурного и сакрального пространства, и обнаружило, что это понимание имеет вариативный характер и несет на себе заметный отпечаток идеологических установок той или иной эпохи.
В воспоминаниях соловецких узников, даже у далеких от Церкви людей, архипелаг предстает в первую очередь как пространство созидательной духовной и просветительской деятельности, которая составляет основы русской цивилизации и приобретает особую ценность на фоне разрушительных действий большевиков.
В восприятии значительной части наших современников, о чем можно судить по востребованным литературным новинкам, ожидаемым телевизионным проектам и публикациям СМИ, Соловки нередко рассматриваются как место национальной трагедии и даже национального позора. В результате такого взгляда обитель превращается в средневековый ГУЛАГ, а прошлое, настоящее и будущее страны окрашивается в самые мрачные тона.
Перед нами – конкретный пример того, что соловецкий заключенный, историк культуры и литературы Н. П. Анциферов назвал некогда «легендой местности». Такая легенда складывается под влиянием архитектурно-монументальных, природно-ландшафтных примет и доминант, сообщающих «о причинах возникновения поселения, о политико-экономической и духовно-культурной его функции»[1], и базируется на вере миллионов людей, или предании, которое является частью национального и общечеловеческого мифа.
Из многих определений мифа, я бы выдели два, которые мне представляются подходящими для описания феномена Соловков и характеризуют известные подходы к осмыслению этого топонима в истории России.
Первое определение непосредственно вытекает из этимологии термина и обозначает: слово, речь, сказание, предание. Причем такое, которое раскрывает основы нашего мировоззрения и показывает его связь с основами бытия. Сущностные основы, с точки зрения человеческого мышления, опираются на значительные геологические, исторические или социальные события, которые «потрясли душу целого народа»[2], и связаны с борьбой противоположностей, чьим архетипом выступает противостояние добра и зла, созидательного и разрушительного начал, жизни и смерти. Такое понимание мифа, точнее сам миф, в подобном понимании, создает предпосылки для религиозного, этического и эстетического мировосприятия, определяет наличие абсолютных норм и нравственных ценностей, которые служат фундаментом мировых религий и порождаемых ими культур.
Второе понимание мифа имеет негативную коннотацию и воспринимается как сказка, фикция, вымысел, ложь. В данном случае, миф, или анти-миф, выступает как нечто несовершенное с точки зрения науки, которая нацелена на истинное познание мира; либо как зловредное мнение, придуманное и внедренное в общественное сознание конкретным человеком или группой людей, ради достижения каких-то своих, неведомых, но возможно опасных целей; либо, как нечто оторванное от реальности и основ бытия. Указанное понимание мифа лишено аксиологического аспекта, а вытекающий из него научный или художественный дискурс теряет свое духовно-нравственное измерение и цивилизационное назначение.
Предложенные трактовки позволяют выявить существенную разницу между тем, что, по словам А. Ф. Лосева, есть «наиболее яркая и самая подлинная действительность»[3], или, по мысли Вяч. Ива́нова, «коренная интуиция сверхчувственных реальностей, предопределившая эпическую ткань действия в чувственном мире»[4]; и тем, что является результатом некой совокупности произвольно отобранных фактов, имеющих некий признанный набор свойств, которые сегодня объявляются научными и непреложными, но могут быть пересмотрены буквально в следующий миг истории, чему можно привести немало примеров.
Таким образом, на чаше весов оказываются две несоизмеримые величины: сегодняшнее суждение о том, что есть научная истина или художественная правда; и то, что по убеждению Н. П. Анциферова, «не может быть созданием единичного сознания»[5], и, превышая позитивистские данные или интенции отдельной личности, апеллирует к коллективной памяти, где отразились ценности, которые определили многовековое развитие того или иного этноса.
В итоге, можно говорить о существовании двух процессов создания мифа и опосредованных ими способах осмысления литературного наследия соловецких узников и самого феномена Соловков, которые на конкретных примерах будут рассмотрены в статье «Современное соловецкое мифотворчество», подготовленной для сборника материалов сегодняшнего круглого стола.
Забегая вперед, скажу, что первый процесс является продолжением и развитием слагавшейся столетиями «легенды местности», основывается на творческом осмыслении первооснов бытия, выступает нравственным ориентиром для дальнейшего существования народа и выражает главную потребность человеческой души в познании Бога и Истины.
Причины появления анти-мифа, нацеленного на разрушение «легенды местности», предания и национального мифа, кроются в сиюминутных потребностях общества. Мотивированы, они, как правило, некой выгодой отдельных его групп, – и есть форма реализации падшего человеческого разума объяснить непостижимые им вещи, а также создать новую реальность, которая, не соответствуя подлинной действительности, представляет собой пример конъектурного идеологического творчества.
[1] Московская Д. С. Н. П. Анциферов – историк и теоретик литературы // Н. П. Анциферов. Филология прошлого и будущего. По материалам международной научной конференции «Первые московские Анциферовские чтения». Москва, 25–27 сентября 2012 г. М.: ИМЛИ РАН, 2012. С. 26–27.
[4] Иванов Вяч. И. Экскурс: Основной миф в романе «Бесы» // Собрание сочинений в 4-х т. Брюссель: 1987. Т. 4. С. 437.
[5] Анциферов Н. П. Быль…
