Прокопий (Пащенко), иером. О детских суицидах, вообще, и о суицидальных группах «Синие киты», в частности

Эта заметка подготовлена как дополнение к лекциям иеромонаха Прокопия (Пащенко) «Доминанта жизни и самоубийство». О проблеме детских суицидов вследствие деятельности сайтов «Синие киты» и «Разбуди меня в 4:20» пишется много. В контексте разговоров о группах смерти указывается на недостаток общения родителей с детьми, на отсутствие у детей ориентиров и ценностей, на пробелы в системе образования. Все это так, все это есть. Но от глаз взрослых нередко скрывается наличие в детских душах «недетских» проблем. Они глубоки, серьёзны, многогранны и не укладываются в простые, общепринятые модели. Общение, беседы с родителями (о чем?), занятия в кружках и секциях могут отчасти помочь в разрешении детских затруднений. Но частичная помощь – еще не значит полномасштабное решение проблемы.

1

Эта заметка подготовлена как дополнение к лекциям иеромонаха Прокопия (Пащенко) «Доминанта жизни и самоубийство». Ответ на вопрос, поставленный в заметке и в указанных лекциях, – в текстах и лекциях, объединенных общим названием «Остаться человеком: Офисы, мегаполисы, концлагеря» (см., например, часть 4.2 статьи, главу «Апатия, омертвение, ощущение призрачности, роботизированности собственного бытия в лагере, офисе, мегаполисе») в текстах, объединенных под общим названием «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты».

«Чувство пустоты и бессмысленности у студентов усиливается из-за того, каким образом им трактуют научные открытия, а именно, из-за редукционизма [сведение сложной, многогранной проблемы к упрощенному решению]». Речь идет о механистической теории, в рамках которой человека представлен в виде «вещи». Соответственно, жизнь человека [сводимая к биологизму], в таких теориях соотносится с представлениями, которые могут быть приложимыми и к существованию столов и стульев. И если молодые люди «обнаруживают, что их жизнь сводится к простому существованию столов и стульев, они совершают самоубийство» (Виктор Франкл, «Воля к смыслу»).

«В настоящее время чел. цивилизация в целом пошла по пути отказа от культивирования внутренней жизни индивида, происходит замена духовно-психич. регуляторов межличност. отношений внешними – формализацией и объективизацией. Традиционные способы – добро и зло, долг, честь, совесть, грех, страх Божий или порицания ближними, или наказания по закону сейчас заменяются наблюдением и контролем с помощью технологий.

…Вместо духовного развития и воспитания, опоры на мораль и религию положение человека регулируется безсубъектно, заранее и насильственно. … Жизнь становится более комфортной, но она без самосознания и свободной воли как способности к действию в соответствии со своими целями, что всегда считалось условием формирования творч. личности и личности вообще»[1].

Не так давно на слуху были разговоры, что открыты тысячи суицидальных сайтов. Разговоры затихли, но проблема суицидов затихла ли.

Сообщалось, что, попадая на суицидальные сайты, дети втягиваются в некую игру, влекущую их к самоубийству. Некоторые из этих сайтов ассоциируются с символикой китов. Мол, киты – красивые, благородные, сильные, но бросаются на сушу и добровольно умирают.

Подросток ассоциирует себя с образом красивого благородного кита. И вследствие проведения такой параллели идея суицида начинает проползать в сознание. Но уместна ли эта параллель?

Академик Скулачев, работающий над проблемой продления жизни, в поисках секрета долголетия изучал живые организмы, известные своим долголетием. В том числе, он изучал и китов. Академик говорил, что киты живут долго, они – долгожители. Они живут настолько долго, что от времени у них мутнеет хрусталик глаза «и, по-видимому, они слепнут». По мнению академика, слепота является причиной того, что киты выбрасываются на берег (документальный фильм «Владимир Скулачев. Повелитель старости» (2016)).

Исходя из идеи, озвученной академиком, можно сказать, что образ кита призывает к жизни, а не к смерти. Бабушка, переходившая дорогу и не видевшая автомобиля, покончила ли с собой, попав под его колеса?

2

О проблеме детских суицидов вследствие деятельности сайтов «Синие киты» и «Разбуди меня в 4:20» пишется много. В контексте разговоров о группах смерти указывается на недостаток общения родителей с детьми, на отсутствие у детей ориентиров и ценностей, на пробелы в системе образования. Все это так, все это есть.

Но от глаз взрослых нередко скрывается наличие в детских душах «недетских» проблем. Они глубоки, серьёзны, многогранны и не укладываются в простые, общепринятые модели. Общение, беседы с родителями (о чем?), занятия в кружках и секциях могут отчасти помочь в разрешении детских затруднений. Но частичная помощь – еще не значит полномасштабное решение проблемы.

3

Религия, культура, родители, воспитание и образование в совокупном усилии должны помочь человеку сформировать в своем сознании картину мира. В этой картине мира человек, понимающий, зачем он живет, находит себя. Взгляд на свое место в картине мира и на цели, которые стоят перед ним как человеком, рождает понимание траектории жизненного пути. Вследствие понимания возможной траектории жизни каждое мгновение наполняется смыслом. Каждое мгновение становится актуальным, то есть каждое мгновение становится значимым для всей жизни в целом. Каждое мгновение может быть актуальным несмотря на то, что для внешнего наблюдателя человек может выполнять однообразную, казалось бы, скучную работу (конвейерная линия, станок).

Каждое мгновение в нас формируется то состояние, которое мы возьмем в жизнь вечную. Вечная жизнь, с точки зрения святых отцов, является продолжением жизни настоящей[2]. Внутреннее содержание, которое сформирует в себе человек во время жизни земной, будет бесконечно развиваться в жизни вечной. Если здесь человек приучил себя к брюзжанию и гневу, то недовольство и раздражительность, развиваясь бесконечно, просто «сожрут» человека. Если же человек нашел радость в молитве, делах добра, то он переходит в жизнь вечную с любовью, добром. Развиваясь бесконечно в данном направлении, он становится способным приобщиться к блаженству. И облик, который определит нашу жизнь, формируется ежедневно, ежечасно. Можно даже сказать – ежеминутно и ежесекундно. В одну секунду может прийти мысль, которая подвигнет человека на приступ гнева. Приступ гнева – словно мазок на картину нашей души. Много приступов – и вот она уже черна. Нужны усилия, чтобы «перерисовать» ее.

4

Жажда видеть текущее мгновение актуальным присутствует у человека даже и тогда, когда картина мира в его сознании не сформирована. Человек, не ощущающий неразрывной связи прошлого, настоящего и будущего, не живущий в меру своих сил духовной жизнью, эту жажду удовлетворить не может. И у него легко формируется зависимость от игры и игрового пространства.

В игровом пространстве искусственно формируются уровни. Человек, переходя с уровня на уровень, испытывает ощущение достижения, свершения. И потому в игре каждое мгновение становится актуальным, то есть значимым для всего процесса в целом. Каждый игровой шаг наполняется игровым, но все же, смыслом. Человек буквально замирает от напряжения – еще бы: ведь ему нужно найти магический кристалл, чтобы с тридцать седьмого уровня перейти на тридцать восьмой.

По подобному принципу работают некоторые компании и секты. Для работников и адептов создается многоступенчатая система так называемого «роста». Человек, переходя со ступени на ступень, испытывает ощущение свершения. У него возникает ощущение, что он куда-то движется и чего-то достигает. Занятие определенной статусной планки сопровождается определенными обрядами, речами, поздравлениями. И за этим ощущением движения не все видят настойчиво маячащие вопросы: Что дальше? Какова конечная цель? Что ждет тебя в итоге?

Да, тебя поздравили с тем, что ты занял такую-то должность. Но ты как продавал определенный вид товара, так ты и продаешь его. Да, тебя поздравили с получением более «глубокого просвещения» на 20 уровне. Но что будет, когда ты в результате многолетних усилий достигнешь уровня последнего? За переход на каждый уровень вносится сумма денег, за переход на последний уровень вносится самая крупная сумма денег. Ты ожидаешь, что на последнем уровне тебе дадут некое знание, которое позволит понять смысл сообщений, получаемых на предыдущих уровнях.

Но не скажут ли тебе по достижении последнего уровня, что ты «дурак» (то есть руководители секты изначально знали, что им некуда тебя вести, что глубочайшего понимания бытия, обещаемого адептам, в секте нет)? Не предложат ли тебе путанную схему, выдаваемую за конечное знание? Ты испытаешь недоумение и спросишь: В чем же здесь смысл? И не ответят ли тебе, что раз ты не понимаешь схему, значит ты еще новичок и рано тебя подняли на последний уровень? Не произойдет ли так, что, готовя себя к переходу на последний уровень после неудачной попытки инициации, ты вконец разрушишь свое сознание? И, разрушив сознание, достигнешь такого состояния, что не сможешь отличать вымысла от правды, патологии от здорового. И по разрушении сознания тебе вновь предложат путаную схему, абсурдность которой принимая за истину, ты добровольно сделаешь себя рабом.

Руководители некоторых компаний и сект боятся, что вопрос «Что дальше?» возникнет в сознании человека. Чтобы этот вопрос не ставился, человека пытаются включить в поток: в поток суеты, ритма, новостей, музыки, различных дел и мероприятий. Человека пытаются окружить ворохом активностей, многие из которых напоминают игру. Как только заканчивается одна игра, тут же начинается другая. Есть ощущение движения, но движения КУДА?

5

Понять тупиковость данного пути может только тот человек, у которого внутри сформировался некий камертон[3]. Другая аналогия – шарик воздуха в стеклянной капсуле строительного уровня. Когда строителю нужно оценить вертикальность стены, он прикладывает к ней уровень. Если шарик стоит на нужной отметке, значит, все сделано верно: стена вертикальна.

И внутри человека находится такой «шарик», который подсказывает ему, где право, где лево, где верх, где низ, где добро, где зло. Этот «шарик» помогает человеку почувствовать социальную ситуацию. И почувствовав ситуацию, человек понимает, стоит ему, например, говорить или молчать. Что произойдет, если человек, имеющий внутренний камертон, попадет в игровое пространство или в пространство секты? Он поймет, что за искусственно построенными активностями ничего не стоит.

Этот «шарик» формируется совокупными усилиями религии, культуры, воспитания и образования. Но в наши дни все меньше социальных институтов направляют свои усилия на то, чтобы помочь людям сформировать внутренний камертон (способность ориентироваться в ситуации). Человека сейчас не учат, если так можно выразиться, внутренней регуляции. Процесс регуляции поведения человека все более и более переключается на внешние стимулы. Например, человек отказывается плюнуть на улице не потому что считает это неприличным и неправильным, а потому, что кругом поставлены камеры.

В итоге современный человек обставлен внешними стимулами, которые призывают его к различным действиям (или тормозят его действия). Он реагирует на внешние стимулы, но внутри он практически никак не организован. Внутреннее чутье на ситуацию у него не воспитано. Между воспитанием и дрессировкой есть существенная разница. Последнее характеризуется зависимостью от внешнего.

Ориентация на внешнее особенно заметна у животных. В цирке поведение животных стимулируется, например, кусочками сахара. Определенные внешние воздействия на животных могут вызывать у них определенные реакции. То есть, поведение животного может стать обусловленным внешними воздействиями на него. Еще поведение животного обусловлено внутренними рефлексами, инстинктами. Человек же способен определиться как к внешним стимулам, так и к своим внутренним инстинктам и рефлексам. Он способен встать над ними. Эту способность он должен в себе развивать.

К внешним стимулам можно отнести не только камеры, сообщения о распродажах, угрозах или о выходе нового бренда. К внешним стимулам можно отнести и инстинкты, рефлексы. Они являются чем-то внешним по отношению к личности человека. Вот в ответ на обиду тебе хочется ударить другого, но ты понимаешь, что такой ответ недостоин звания христианина. Импульс гнева хотя и находится внутри тебя, но по отношению к твоей личности он занимает внешнее положение. Если ты способен удержать руку даже при условии, что рядом нет камер и ты не будешь судим, значит, в тебе есть способность к внутренней регуляции. Она выражается не только в удерживании руки. Она может стать качеством драгоценным для, например, руководителя предприятия. В быстро меняющихся условиях он сумеет с Божией помощью почувствовать социальную ситуацию и принять взвешенное, адекватное решение. Он будет руководствоваться не своим гневом и не внешней паникой на рынке. В своих решениях он не будет обусловлен внешними стимулами и внутренними страхами.

***

Этот камертон является сложным интегральным образом – по Ухтомскому – доминантой. Складывается из многих элементов.

О интегральном образе см., например, главу «Травматический опыт как приходящая в движение (возобновляемая) доминанта» из части 2.1 статьи «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты».

Условно «камертон» можно описать как определенное состояние нервной системы, объединяющей систему взглядов и на основе ее рождающуюся систему поступков, с определенными переживаниями, которые рождаются вследствие поступков. Все три компонента связаны между собой в единой целостности. Стремясь к этой целостности, человек сверяет свои понятия с Истиной. Проверяет свои поступки по следующим за ним переживаниям: не нарушается ли мир его сердца. Если мир сердца нарушается, то он ищет такой способ ведения дел, при котором мир сердца не нарушался бы. Если мир сердца нарушается, что человек думает, как поступить иначе. Если прежняя стратегия основывалась на каких-то понятиях, то человек еще раз пересматривает их.

Думается, что Борис Ширяев что-то подобное и имеет в виду под выражением «Неугасимая лампада» (и вера, и молитва, и культура, и доброта и прочее – объединенное в то, что кто-то называет стрежнем, костяком). В этом смысле очень интересна книга Арцыбушева «Милосердия двери». Алексей Арцыбушев в годы массовых репрессий прошел через лагеря и немыслимые трудности. Да, у него были и страсти, и свои искушения. Но был и христианский костяк, который, по его признанию, сформировала в нем мать. И этот костяк позволил ему не сломаться. Костяк, стержень – доминанта жизни.

См., например, главу «Доминанта жизни. Творческий ответ на травматический опыт» из части 4.1 статьи «Остаться человеком: Офисы, мегаполисы, концлагеря».

Главу «Связь с Христом, дополнительный афферентный комплекс и акцептор действия» из третьей части статьи «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты».

Можно сказать и так: человек поступает по совести, которая и реагирует на правильность его действий и определяет его поведение. Только необходимы еще здравые понятия, которая совесть могла бы взять на вооружение. Если человек обращается не к Истине, то существует опасность, что доктрина, которая имеет место быть в обществе или группе, встроится туда, куда человек обращается, прислушиваясь к себе. Тогда, совесть, лишенная опоры на Истину, рискует начать ошибаться.

А «ошибающаяся совесть, – как писал Виктор Франкл в своей книге «Воля к смыслу», – может приказать человеку совершить самоубийство.

6

Воспитание внутренней регуляции является процессом, касающимся не только человека, но и общества. Человек развивает в себе способность определиться по отношению к внешним стимулам и внутренним побуждениям и одновременно в обществе развиваются социальные институты, которые учат человека внутренней регуляции (школы, кружки и многое, многое другое). Если деятельность человека стремятся переключить на внешние стимулы, то постепенно исчезают и социальные институты, которые обучают человека способности регулировать свое поведение.

Человек, живущий в таком обществе, рискует попасть в зависимость от разного рода кураторов. «Шарик» у него не сформирован. Живя в обществе, он привык следовать различного рода инструкциям, подменяющим его личную способность вчувствоваться в социальную ситуацию. И, попадая на сайты группы «Синие киты» или другие сайты манипулятивного характера, он не видит для себя проблемы. Когда он начинает двигаться по игровому полю, сформированному кураторами сайтов, он в каком-то смысле этого слова оказывается в привычной для себя стихии. В этой связи попытки противопоставить мир реальный миру игровому, виртуальному, могут не вызвать у подростка сочувствия.

7

Узкое место антисуицидальных призывов состоит также в противопоставлении мира подростков миру взрослых. Мир подростков позиционируется как незрелый, неполноценный, недостаточный, неумелый. В общем, позиционируется как мир «несмышленышей», которые ничем не заняты. Мир взрослых позиционируется как мир людей нормальных: вдумчивых, обеспокоенных, нашедших себя в жизни и т.д. Но адекватно ли такое типирование реальности?

У ребенка еще не убита система восприятия. Он может живо воспринимать мир, радоваться его краскам. Маленький человечек ищет в этом мире какую-то осмысленность. Но что он видит при контакте с миром взрослых? Он видит ложь, насилие, погоню за деньгами, зацикленность на деньгах. И какой вопрос тогда встает перед ним? Чтобы войти в мир взрослых ему нужно одиннадцать лет учиться в школе. Причем, знания во время обучения ему даются не в гармоничной структуре, помогающей ему понять картину мира и найти свое место в ней. Нередко знания даются навалом, то есть на ребенка вываливается массив информации, которую он не всегда понимает, каким образом приложить к собственной жизни. Затем – пять лет ВУЗа, чтобы при удачном стечении обстоятельств получить специальность и начать работать (а потом, глядишь, – еще и магистратура). То есть шестнадцать лет человек тратит на то, чтобы получить возможность зарабатывать свой кусок хлеба, законно войдя в мир взрослых.

8

Мир взрослых на языке притчи описан в Антуаном де Сент Экзюпери в его произведении «Маленький принц». Маленький Принц не смог жить на одной планете с розой, которую любил, так как роза была капризной (как выяснилось, за ее капризами скрывалась ответная любовь). Не видя для себя возможности оставаться на родной планете, он отправился путешествовать.

Путешествуя, он встречается с взрослыми. Взрослые живут по одному человеку на планете. Экзюпери не указал, что именно он хотел сказать с помощью образа «один-на-планете». Вкладывал он или нет в этот образ мысль о эгоизме, но эгоисту кажется, что он один живет на планете.

Когда маленький принц прилетает на Землю, он видит, что мир взрослых куда-то спешит. Попав на Землю, он понимает, что хочет вернуться к своей розе, которая росла на его планете.

Далее сказка принимает непростой оборот. Маленький принц решает, что не может лететь на свою планету, так как тело мешает ему. Он договаривается с змеей, что та в назначенное время, укусив его, умертвит его тело. Такой поворот событий, в каком-то смысле может быть воспринят и как самоубийство. Притчу-сказку Экзюпери можно применительно к разбираемой теме истолковать не так как её принято пересказывать, а иным образом.

9

Маленький Принц – это молодой человек, который, живя в своем мире, еще имеет контакт с чем-то, что принимает за прекрасное и возвышенное. Но выходя в мир взрослых, он встречает полное равнодушие с их стороны, к тому что было для него дорого. Взрослые, может, и вспоминают при ребенке, что и они в детстве испытывали тягу к прекрасному. Но, в целом, они, как заявляют, успели понять, что тяга к прекрасному не приносит дохода. В общем, события разворачивается по сюжету строчек одной песни: «Ты не достроил на песке безумно дивный, чудный город. Я спешил к тебе, но он, увы, тебе уже не был дорог».

В ситуации такого типа взрослые считают себя людьми, «продвинутыми» и мудрыми, а детей – «глупышами-несмысленышами-которые-не-пойми-чем-занимаются-в-то-время-когда-надо-подумать-о-профессии-которая-должна-будет-приносить-зароботок». Но, если вдуматься в ситуацию, то можно сказать, что дети еще не окончательно огрубели и еще не утратили того, что академик А.А. Ухтомский назвал «идеализацией».

Академик А.А. Ухтомский – один из основоположников нейрофизиологии называл идеализацией орган познания. Благодаря наличию идеализации мы можем общаться вот с этим вот конктретным человеком, так как предполагаем в нем наличие добрых качеств. Может быть, еще не было случая им проявиться, но мы не теряем надежды. И человек, видя наше доброе к нему отношение, расцветает, проявляя свои лучшие качества. При утрате разбираемого органа познания мы видим лишь щетину и грубоватые манеры стоящего перед нами человека. Мы презираем его и испытываем отвращение к его одутловатому лицу. И он, видя такое к себе, отношение начинает отвечать агрессией на агрессию.

Вот что пишет Ухтомский. Он называет идеализацию творческой, и называем ее тайно совместной жизни людей. Когда брат верит в тебя, ты двигаешься в ту сторону, в какую направлена идеализация брата о тебе. Идеализация говорит: «Ты прекрасен, и добр, и свят, а я хочу быть достойным тебя, и вот я буду забывать все мое прошлое ради тебя, буду усиливаться дотянуться до тебя, чтобы стать “равным тебе в твоем добре”!» Противоположный же настрой говорит обратное: «Ты ничем не лучше меня – такое же порочное и маленькое существо, как и я».

Во втором случае человек принижает ближнего, стаскивая его до своего уровня. А в первом случае человек пытается подняться до того лучшего, что видит в ближнем. При втором подходе речь идет о мертвости, так как «человек самоутверждается в своей неподвижности». При втором же подходе речь идет о напряжении и росте, о движении вперед возрастающего в высшее человека.

Идеализирующая любовь потому прекрасна и для любимого и для любящего. Она незаметено влияет на любимого, и на самого любящего. Ради нее он делается лучше, деятельнее, добрее, талантливее, чем он есть. Но вот идеализация кончается, и секрет ее творческого влияния уходит вместе с ней. Огонь на жертвеннике гаснет, «и ты оказываешься на земле, бескрылым, потерявшим свою святыню».

При катастрофе подобного рода человек из-за грязи не способен усмотреть в Иерусалиме его вечной святыми. И Иерусалим становится для него грязным восточным городом. «Прекрасная невеста прекрасного ради нее жениха стала затрапезною женою отупевшего мужа!»

Потеряв тайную идеализации человек перестает видеть лес за кустами. Он видит только кусты и удивляется – куда же делся тот прекрасный лес, который он так недавно ясно видел. Закрыв свой взрор ближайшими кустами, человек укрепляется в убеждении что он ошибся относительно казавшимся прекрасно леса.

Так случается не только в отношении леса, но и отношении ближнего, которого человек начинает судить с точки зрения своих «задворков». Судить с задворков проще, так как при таком подходе свои задворки вроде бы как-то и оправдываются. Тогда как идеализация к чему-то обязывает, ведет к труду и самокритике.

Пример идеализации такого рода можно усмотреть в личности преподобного Амвросия Оптинского. Его любовь шла неразрывно с его верой. Он верил твердо и непоколебимо в человека, в его божественную душу. «Он знал, что в самом сильном искажении человеческом, там, где то далеко, лежит искра божественного дара, и эту искру чтил отец Амвросий». И как бы человек, говорящий с ним, ни был грязен, старец смотрел на него как на равного. И такое отношение к собеседнику давало ему сознание того, что он не окончательно погиб и еще может возродиться. Преподобный Амвросий «самым падшим людям подавал надежду, бодрость и веру, что они могут стать на новый путь»[4].

Идеализировать умеет чистая юность, и в этом процессе для нее сокрыт потенциал к росту. Широта и щедрость духа, потребные для веры в человека и его идеализации теряются со старостью (если он не сопряжена с мудростью). «И оттого она так оскудевает духом, брюзжит и уже не приветствует более вновь приходящей жизни!» Если же старость сопряжена с мудростью, то она, как и идеализирующая юность идет к людям с раскрытой душой. При таком подходе можно успеть увидеть в мире и людях все новый и новый смысл, «прекрасное многообразие и увлекающую ценность». «А брюзжащая, критиканствующая старческая скудость замкнулась душою, перестает улавливать то, что есть и вновь приходит в мир, и сама в себе носит причины того, что и мир, и люди с некоторого времени кажутся ей скучными и дурными!»

10

Люди со временем огрубевают и становятся похожими на моржей: у моржей такая толстая шкура, что ее не могут даже пробить медведи своими когтями.

Дети же еще не успели настолько сильно загрубеть, еще не утратили способность чувствовать. Но если в их жизни нет ничего святого, то они остаются один на один с этим миром. Они видят, что мир состоит из лжи и насилия, что в нем многое замешано на деньгах. Они задыхаются в этом мире.

Многие из них начинают употреблять наркотики, многие «проваливаются» в мир компьютеров. Они не могут переносить жизни в этом искорёженном мире. И кто-то стремится из него уйти.

Конечно, мир, который построили взрослые, нельзя свести ко лжи и деятельности, ориентированной на деньги. Но, чтобы заметить в этом мире иное, нужно, во-первых, знать, куда смотреть. А во-вторых, нужно научиться это иное – прекрасное и духовное – воспринимать.

Если ни первого, ни второго нет, если в жизни человека нет ничего святого, то она теряет глубину. Жизнь становится плоской, даже при условии, если у этого человека много денег. Один человек рассказывал, что после того, как он создал бизнес, денег у него прибавилось, но жизнь его качественно не изменилась. Если раньше он покупал ботинки за 300 долларов, то теперь стал покупать за 3 000. Материальное благополучие кажется чем-то великим, пока оно не достигнуто. Но как только оно достигается, человек понимает, что материальное благополучие не дает ему счастья. Он думает: «Ну да, вот есть у меня деньги. И что с того? Что дальше?»

11

Когда речь заходит о идеализации нужно четко провести грань между двумя понятиями: мечта и Истина. Мечу человек придумываем себе, и она не способна напитать его. Рано или поздно мечта рушится, обнаруживает свою несостоятельность. Для человека, попытавшегося основать свою жизнь на мечте, крах мечты, оборачивается катастрофой.

Видя в окружающей жизни лишь банальную бытность, подростки желают, например, в интернете найти хоть что-то что могло бы раздвинуть стены, смыкающейся вокруг них серости. На интернет уходит почти все свободное время, и в результате становится понятным, что интернет не может удовлетворить их глубинных потребностей. «Откуда берутся, – спрашивает одна исследовательница, – изобилующие в литературе случаи самоубийств у интернет-аддиктов?» И сама же объясняет: «Стремясь заполнить внутреннюю пустоту и избежать решения текущих проблем аддиктивная личность, выбравшая в качестве способа ухода интернет, считает, что это и есть выход. На деле оказывается, что выхода нет. Крах надежд приводит к суициду»[5].

Указанная закономерность, возможно, и реализуется в отношении одной из главных героинь фильма «Аризонская мечта» (1991). Девушка по имени Грейс мечтает стать черепахой и жить вечно. В конце фильма она одевается в белое платье, выходит на улицу и стреляет себе в рот.

Психологическое состояние человека, разочаровавшегося в мечте, было описано Виктором Франклом – всемирно известным психиатром, прошедшим через нацистские концентрационные лагеря, в его книге «[И все таки, несмотря ни на что] Сказать жизни «ДА!». Люди, попавшие в концентрационный лагерь, не имели возможность удовлетворить свои потребности. Они приходили к тому, что в грезах переживали их удовлетворение. «Когда же мечтатель вновь пробуждается к реальности лагерной жизни и ощущает кошмарный контраст между грезами и действительностью, он испытывает что-то невообразимое»[6].

Эмоциональный шок от встречи с действительности при такой жизненной стратегии запечатлен в стихотворении «Нет никого».

Я иногда в тиши мечтаю
Что мы сидим спина к спине
Тепло твое я ощущаю
Дыханье слышу в тишине.
Твой голос, что всегда узнаю,
Глубокий, нежный, манит ввысь.
И, может, оттого желаю,
Чтоб все мечты твои сбылись.
А я в блаженстве утопаю
Тепло и радостно в душе
Нет лучше ничего, я знаю!
Чем так сидеть, спина к спине…
О чем болтать с тобой неважно
А важно, чтоб болтать с тобой.
И вдруг становится мне страшно
Жить вечно не смогу мечтой.
И ты …, мне приснившись
Мечта растаяла уже
Сижу я дома, прислонившись
К холодной каменной стене.

Такую стратегию не назовем идеализацией, возвышающей человека. Возвышает человека неотступная память о Истине, созерцание Ее в окружающем мире (вспомним, какими видел людей преподобный Амвросий). К мысли о возвышающем значении созерцания Истины отчасти приходит и упомянутый Виктор Франкл в концентрационном лагере.

Он писал, что люди хрупкого сложения противостояли лагерной действительности лучше, чем люди внешне крепкие и сильные. Этот феномен Франкл объясняет тем, что у первых с юных лет преобладали духовные интересы. Ужасная реальность лагеря действовала на них менее деструктивно, так как для них был открыт мир «духовной свободы и внутреннего богатства». Один из собственных опытов обращения к этому миру в условиях ужасов лагерной действительности он начинает описывать в главе с красноречивым названием «Когда отнято всё…»

Виктор Франкл и его товарищи, утопая в снегу, под конвоем ведутся на работы. И вот перед его мысленным взором встал образ его жены.

Он увидел ее улыбку, а ее взгляд сиял ему ярче, чем восходящее в эти минуты солнце. В эти минуты он по собственному признанию понял «истинность того, что столь многие мыслители и мудрецы считали своим конечным выводом». Он понял и принял то, что лишь любовь является тем конечным и высшим, «что оправдывает наше здешнее существование, что может нас возвышать и укреплять». Он на своем опыте познал, что человек, у которого уже ничего нет, может обладать самым дорогом для себя – образом любимого им. В тот момент он почувствовал истинность слова из книги Песни Песней «Положи меня, как печать, на сердце твое… ибо крепка, как смерть, любовь» (8, 6).

«В самой тяжелой, – писал он, – из всех мыслимо тяжелых ситуаций, когда уже невозможно выразить себя ни в каком действии, когда единственным остается страдание, – в такой ситуации человек может осуществить себя через воссоздание и созерцание образа того, кого он любит. Впервые в жизни я смог понять, что подразумевают, когда говорят, что ангелы счастливы любовным созерцанием бесконечного Господа».

Но Господь есть на самом деле. Ангелы счастливы созерцанием Господа, Который Ест На Самом Деле, а не сочинением мечтательного образа. Созерцание путей Господних дает человеку понимание, что, если и есть грязь вокруг него, - эта грязь не единственное, что есть в мире.

На этот счет актуальны высказывания священномученика Германа (Ряшенцева), человека, пережившего и репрессии, и гонения. В годы гонения на веру, владыка Герман бы послан в ссылку. И вот парадокс. Человек, познавший лишения, пишет о радости и счастье. «Какое счастье и какая бесконечная и неизживаемая радость быть хоть отчасти участником тех язв, какими все исцелены, и хоть маленькой частицей той могучей Вечной Силы, указавшей всей твари вечно древний и вечно новый путь к Воскресению чрез самоотречение и любовь». Его дальнейшие слова словно являются советом для Маленького Принца. «Совершенно справедливо и то, что теперь не благоуханье роз, а крепкий аромат помойки» (по СССР идет волна террора, направленного на все слои общества). И «вместо того, чтобы ныть и тосковать о том, “как хороши, как свежи были розы”, надо лучше подумать, как парализовать “воню” помойки и во что надо одеться, если приходится в жизни идти не по роскошному лугу с душистой и сочной травой, а сквозь цепкие кусты репейника». «Стало меньше храмов – сам будь, и ты должен быть храмом Бога»[7].

В этих словах дано описание идеализации, обращенной не на мечту, а на Истину. Истина – от слова Естина. То есть – То Что Есть (есть – форма глагола «быть»). История Маленького Принца при таком подходе к жизни может быть интерпретирована с помощью одного эпизода из книги Юрия Бессонова «26 тюрем и побег с Соловков».

12

Юрий Бессонов в годы массовых респрессий оказался в концлагере в качестве заключенного. Ему, как пилоту из «Маленького Принца» предстояло либо принять какое-то значимое решение о себе, либо погибнуть. И вот происходит встреча…

Подробнее о Юрии Бессонове см. в главе «Боевой опыт и книга Юрия Бессонова «26 тюрем и побег с Соловков» (бег под прицелом; вера и любовь – как иммунитет)» из части 2.2 статьи «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты» http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/2082/.

«Юрий ломом выкорчевывает изо льда какое-то бревно. «На дворе мороз, перчаток нет. Лом холодный, тяжелый; тело ломает; работа бессмысленна». К нему подходит парень. «Ясные, чистые глаза, на голове чуть набок одета фуражка, на ней значок одного из высших учебных заведений». Он предлагает помощь, «сильными, размашистыми, крепкими, верными ударами он быстро расколол лед, выбросил из него полено и остановился». Когда Юрий спросил его, как парень оказался, в концлагере, то он чуть улыбнулся и ответил: «Я христианин».

«Мы, – сказал он, – не контрреволюционеры, мы скорее контрматериалисты. Мы не белые, не красные… мы синие — Христовы». Некоторое время спустя Юрий познакомился с его приятелями. «Все это была молодежь. Настоящая, здоровая, сильная, крепкая духом и телом, новая, самая новая молодежь России».

«Кто мы? – говорил один из них. – Мы христиане. Мы просто христиане до конца. Мы веруем в учение Христа – в любовь. В любовь к Добру и Правде, к Истине. Ну, словом, к Богу. Мы веруем в закон Христа. Он прост. Он детски прост, и Божески он мудр. Он говорит: зло побеждай добром. Люби людей. И это всё. И в этом всё. Здесь все теории, здесь жизнь и реальность. … дух – Бог! В Нем вся основа. Любовь, а не борьба!

… Социализм вел. Отбросил совесть и перепрыгнул нравственность. Связал людей законом помощи друг другу и в мир пошел. Он много обещал. Казалось, там тоже был порыв к добру. Мы шли за ним. Рай впереди. Он близко. Виден.

Но вот он все сказал, все сделал. Дошел до коммунизма, большевизма. И стоп! Тупик! Социализм рушится. В чем дело? Его логический конец.

… Ошибка оказалась в корне: Бога нет. Нет духа в человеке. Нет любви. Нет человека – и остался зверь. Так правду мы нашли. Идею чистую, реальность высшую – учение Христа».

В этой молодежи Бессонов видел будущую зарю России. «Россия широка, – думалось ему. Россия ищет правды. Ее шатает в стороны. Шатает до конца. И ни “варяги” из Германии, ни платформы, ни программочки Россию не спасут. Пусть каждый скажет: я христианин. Затем: я русский. И уж потом. И уж совсем потом: я монархист, республиканец и т.д.».

[1] Кутырев В.А. Технологизация гуманитарно-правовой сферы общества в свете философии // Вестник Нижегородской академии МВД России. 2018. № 1 (41) С. 289–291. Кутырев Владимир Александрович, доктор философских наук, профессор, профессор кафедры философии Нижегородского национального исследовательского государственного университета им. Н.И. Лобачевского.

[2] См., например, книгу священномученика Андрея (Ухтомского) «О любви Божией на Страшном Суде». Более подробно см. в книге Евгения Тихомирова «Загробная жизнь или последняя участь человека», а также в книге патриарха Сергия (Страгородского) «Православное учение о спасении», в разделе «Возмездие».

[3] Камертон (нем. Kammerton) (муз.) – стальной инструмент в форме вилки, издающий при ударе о твердое тело всегда один и тот же звук, которым пользуются как основным тоном при настраивании инструментов в оркестре, а также в хоровом пении (толковый словарь Д.Н. Ушакова).

[4] Великие русские старцы: Жития, чудеса, духов. наставления / [Под общ. ред. игумена Аристарха (Лоханова) М.: Трифонов Печенг. Монастырь; “Новая книга”; “Ковчег”, 2000. С. 534.

[5] Лоскутова Виталина Александровна. Интернет-зависимость как форма нехимических расстройств. Автореферат. На правах рукописи. Диссертации на соискание ученой степени кандидата медицинских наук. Новосибирск, 2004.

[6] См. главу «Мечты заключенных».

[7] Таких рождает вера наша: Избранные жития новых мучеников и исповедников Российских М.: Никея, 2013.