Прокопий (Пащенко), иером. Преодоление игрового механизма. Ч. 2.1: Игровой поток и самоубийство, шизофренизация сознания и неумение любить

В части 2.1 статьи «Преодоление игрового механизма» рассказывается о игровом потоке, сбрасывающем плот с пассажирами в обрыв самоубийства. Под игровым потоком здесь имеется в виду не столько какая-то отдельно взятая игра, а образ жизни, включающий совокупность поступков, предпринятых под воздействием неуправляемого состояния. А также – совокупность условий, на основании которых формируется склонность к вхождению в такого рода состояния. На пути потока среди своеобразных «остановок» (вехи на пути) встречаются и такие: одеревенение души, утрата способности любить и сопереживать, шизофренизация сознания, открытость для воздействия инфернальных сил (даже при условии, что «плотогонец» в их существование не верит). Также рассказывается о некоторых примерах положительного исхода из ситуаций, стремящихся к обрыву. В историях, рассказанных самими «бывшими», усматриваются формулировки, помогающие уяснить принципы сопротивления развитию аддиктивного процесса.

Часть 1, Часть 3, Часть 4, Часть 5.1.

Не подменять объяснений рассказчика интерпретациями

Важно не подвергать эти истории препариванию с помощью психологического инструментария. Ведь «препарующий» специалист, отвергая формулировки рассказчика и описывая истории своим профессиональным языком, сам того не замечая, вносит в них свои интерпретации (травмы детства, «подавленную» сексуальность и пр.). Конечно, есть и примеры нанесенной в детстве травмы, но важно услышать самого рассказчика, а он, бывает, говорит в своем конкретном случае совсем о другом. Если и приводить интерпретации, то разграничивать, где – они, а где – слова рассказчика. Что происходит, если интерпретациями рассказчика словно «поправляют», влагая в его историю то, что якобы он предположительно должен был о себе рассказать, но не рассказал? Такие «поправленные» версии историй уже могут не нести в себе тех подробностей, которые при их накоплении, могут сложиться в целостное понимание как условий вхождения в аддиктивный процесс, так и условий выхода из него.

Угнетение доминанты более сильной доминантой – на примере романа «Игрок»

Психологи, опирающиеся на учение Фрейда, могут предположить, что стремление испытать сексуальное удовлетворение может двигать человеком, приступающим к игре. Такой вывод может быть связан с замечаемой у игроков фригидностью. Один из психиатров сказал буквально следующее: «Конечно, я не берусь утверждать, что человек сознательно выбирает азартные игры в качестве альтернативы естественному способу удовлетворения половых потребностей. Тем не менее они здесь могут давать выход присущим каждому индивиду сексуальным инстинктам, которые могут быть реализованы обычным способом. Несомненно, что заядлые игроки истощают свою нервную систему. Медицина знает бесчисленное количество случаев, когда они страдают в определенной степени сексуальной фригидностью»^[1].

Адекватная ли интерпретация психиатра тем механизмам, которые на самом деле присутствую в жизни человека, иссушенного страстью к игре? Сексуальная фригидность игроков вполне объяснима в рамках учения академика А.А. Ухтомского о доминантах. И это объяснение видится более логически вписывающимся в общую картину игрового механизма, чем то объяснение, которое дается последователями Фрейда.

С точки зрения Ухтомского, как уже было отмечено в предыдущей части, доминанта является очагом возбуждения в коре головного мозга, к которому притягивается информация о поступающих извне сигналах. Во время действия возбужденного очага в остальных отделах коры головного мозга развиваются процессы торможения.

Более подробно см. в статье «Обращение к полноте: Становление личности как путь преодоления зависимого поведения», в части третьей «Обращение к полноте и доминанта на лицо другого».

То есть, если происходит возбуждение игровой доминанты, то действие доминанты эротической (особенно, если к объекту приложения этой доминанты человек глубоких чувств не испытывал) подавляется. Такое подавление усматривается в жизни главного персонажа романа Достоевского Ф.М. «Игрок». Главный персонаж до беспамятства испытывал влечение к Полине. И потом вследствие возбуждения игровой доминанты, это влечение угасло. Вот что он пишет о первом своем крупном выигрыше: «Не помню, вздумал ли я в это время хоть раз о Полине. Я тогда ощущал какое-то непреодолимое наслаждение хватать и загребать банковые билеты, нараставшие кучею предо мной». Ему было жаль Полину, но с той самой минуты, как он дотронулся до игорного стола и стал загребать пачки денег, его «любовь отступила как бы на второй план».

Влечение к Полине вряд ли можно было назвать любовью. Если проследить нить отношения главного персонажа к Полине, то можно увидеть, что характер его отношения к Полине соотносится со следующий мыслью преподобного Марка Подвижника. Когда душа, словно мрачным покровом покрыта забвением, разленением и неведением, «тогда жалкий слепотствующий ум удобно привязывается к каждой вещи видимой, или мыслимой, или слышанной: видит, например, красоту женскую, и тотчас уязвляется плотскою похотию»^[2].

При появлении более яркого объекта слепотствующий ум обращается к нему. Влечение к новому объекту становится доминирующим, и действие новой доминанты подавляет влечение прежнее.

Итак, главный персонаж задавал себе вопрос, любит ли он Полину? И в сотый раз он отвечал себе, что ненавидит её. «Да, – признавался он, – она была мне ненавистна. Бывали минуты (а именно каждый раз при конце наших разговоров), что я отдал бы полжизни, чтоб задушить ее! Клянусь, если б возможно было медленно погрузить в ее грудь острый нож, то я, мне кажется, схватился бы за него с наслаждением. А между тем, клянусь всем, что есть святого, если бы на Шлангенберге, на модном пуанте, она действительно сказала мне: “бросьтесь вниз”, то я бы тотчас же бросился, и даже с наслаждением. Я знал это».

Однажды главный персонаж задался вопросом: не в исступленном ли состоянии он находился? Вопрос был непраздным, ведь ему казалось, что у него «ум мешается». И вследствие размышления о причинах возникновения этого состояния он пришел к выводу: «Это Полина, это всё Полина!» Он даже не понимал, «что в ней хорошего». Да, она была хороша и даже других сводила с ума. «Следок ноги у ней узенький и длинный – мучительный. Именно мучительный. Волосы с рыжим оттенком. Глаза – настоящие кошачьи, но как она гордо и высокомерно умеет ими смотреть». Однажды он увидел, как она горячо разговаривала с одним господином. И потом, когда он ложился спасть, вообразил, как Полина дала тому господину пощечину. И с этого вечера он ее «полюбил».

Пытаясь рассказать историю своей любви одному англичанину, он был поражен тем, что почти ничего не мог сказать о своих отношениях с ней «точного и положительного. Напротив того, всё было фантастическое, странное, неосновательное и даже ни на что не похожее».

Когда он находился в чужой стране без средств к существованию, он не заботился о том. Он отдался бы «комическому интересу предстоящей развязки и хохотал бы во всё горло», если бы не мысль о Полине. Ему хотелось, чтобы она пришла к нему и сказала бы, что любит его. Если же это «безумство немыслимо», то он и не знал, чего еще он мог бы пожелать. «Я сам как потерянный, – признавался он, – мне только бы быть при ней, в ее ореоле, в ее сиянии, навечно, всегда, всю жизнь. Дальше я ничего не знаю! И разве я могу уйти от нее?»

Когда он выиграл в казино крупную сумму денег и попытался преподнести её Полине, та не приняла денег. И тут же! Тут же! Когда он выходил от Полины, его позвала француженка, которая употребила все обольщение и кокетство, чтобы воспользоваться его деньгами. С ней он и уехал, когда же все выигранные им деньги закончились, он стал ей не нужен.

Вынужденный зарабатывать на жизнь он стал наниматься на различные должности, выкраивая из заработанных денег некоторые суммы на игру. Он был лакеем и даже отсидел в тюрьме.

И однажды его мечта реализовалась. Правда Полина не сама лично, а через доверенное лицо, решила навести справки о нем. Один англичанин разыскал его и в разговоре попытался выяснить, не готов ли он приехать к Полине, которая к тому времени получила крупное наследство и ни в чем не нуждалась. Согласился ли он отправиться к ней?

Нет, его на тот момент занимали другие идеи. Несмотря на осознание того, что он «прости сгубил себя», он все еще надеялся на то, что может «из мертвых воскреснуть и вновь начать жить». Он надеялся «человека … обрести в себе, пока еще не пропал!».

Но как он надеялся обрести в себе человека? Он лелеял мечту, что в случае удачного оборота колеса рулетки люди, готовые учить его, первые придут с радостными шутками поздравить. И господа, и великолепные дамы рассказывали бы его историю, хвалили бы его и преклонялись перед его новым выигрышем. Возможно, он и повстречался бы с Полиной, и она увидела бы, что он был «выше всех этих нелепых толчков судьбы…» «О, не деньги мне дороги!», – думал он.

Но моменты этих мечтаний он находился в таком состоянии, что когда подходил к игровому залу и слышал «дзеньканье пересыпающихся денег, то с ним почти судороги делались».

Однажды, выиграв некоторую сумму, он «чуть не умер от радости». Добыв эти деньги, он вновь почувствовал себя «опять в числе человеков». Думы о Полине не привели его к мысли отправиться к ней.

Как было сказано выше, во время действия доминанты, поступающая извне информация стягивается к текущему очагу возбуждения и осмысливается сквозь призму этого возбуждения. Во время возбуждения игровой доминанты, мысль о Полине приводила к желанию доказать ей, что он еще может воскреснуть. И так как входящая информация перерабатывалась в русле текущего возбуждения, доказать он хотел не иначе как выигрышем. «Вновь возродиться, воскреснуть. Надо им доказать… Пусть знает Полина, что я еще могу быть человеком». На момент этих мечтаний у него имелась некая сумма, и он думал сыграть на нее. Он надеялся, что в этот раз выиграет так же, как некогда выиграл сто семьдесят гульденов, имея стартовых всего пятнадцать.

«Почему же я не могу воскреснуть, – мечтал он. Да! стоит только хоть раз в жизни быть расчетливым и терпеливым и – вот и всё! Стоит только хоть раз выдержать характер, и я в один час могу всю судьбу изменить! … Завтра, завтра всё кончится!»

Можно предположить, что и любви к Полине не было, а была тяга к судороге сердца.

То есть человек, имеющий определенные особенности, чувствует себя живым, если сердце его бьется в судороге. И неважно каким способом – ему время этой судороги хочется продлить. Философию такого человека можно, перефразируя слова одной песни, выразить в строке: «Если я дрожу [от возбуждения], значит я живу».

Пока определенный накал возбуждения вызывала Полина, она была центром восприятия. Но вот появился новый, более сильный источник, – и Полина заброшена. Все внимание переключено на новый источник, имеющий более высокий потенциал, чтобы удовлетворить потребность в раздражении.

Вот, к примеру, какие штрихи на тему реализации потребности в раздражении давал Владимир Одоевский в своем произведении «Сказка…»^[3]. «… Иван Богданович, тихий и смиренный в продолжение целого дня, делался львом за картами; зеленый стол производил на него какое-то очарование, как Сивиллин треножник, – духовное начало деятельности, разлитое природою по всем своим произведениям; потребность раздражения; то таинственное чувство, которое заставляет иных совершать преступления, других изнурять свою душу мучительною любовию, третьих прибегать к опиуму, – в организме Ивана Богдановича образовалось под видом страсти к бостону; минуты за бостоном были сильными минутами в жизни Ивана Богдановича; в эти минуты сосредоточивалась вся его душевная деятельность, быстрее бился пульс, кровь скорее обращалась в жилах, глаза горели, и весь он был в каком-то самозабвении».

Отношения с женщиной для эгоиста могут восприниматься как средство стимуляции возбуждения. Если будет найдет иной способ стимуляции, прежний «способ» без сожаления отбрасывается. Такая метамофоза хорошо прослеживается в наркоманическом мире.

Мужчины, любители женщин, достаточно быстро охладевают к ним, коль скоро в их жизни (то есть – мужчин) появляется героин. Тяга к героину и весь комплекс переживаний, с ним связанных, включается в состав новой сверхсильной доминанты. При ее активации все, что не связанно напрямую с наркотиком, отходит на второй план. Кто-то при таком положении дел становится сексуально фригидным. Но фригидность, как в данном случае (так и в случае игровой доминанты), является следствием возбуждения наркоманичекой доминанты!

«Чуть раньше, чуть позже, когда наркоман доходит до последней точки, он бросает любимую женщину, без которой прежде не мыслил своего существования», – так комментирует ситуацию автор романа «Шантарам», имевший в своей истории и опыт употребления наркотиков (см. в данной части главу «Утрата духовной активности…»).

Мысль о том, что человек постоянно опаляемый страстью к игре, может утратить способность испытывать какие-то чувства по отношению к женщине, к супруге, ярко выявлена в романе Оноре де Бальзака «Шагреневая кожа». Этот роман в рамках данной статьи представляет интерес также и в связи с темой воздействия на человека демонических существ. В этой точке данная часть и часть первая связываются в цепь.

Роман Оноре де Бальзака «Шагреневая кожа» и регрессия личности игрока

Первая часть статьи «Преодоление игрового механизма» (если не учитывать двух приложений, прибавленных к ней) заканчиваются на словах женщины, бравшей интервью у известного актера Омара Шарифа. Омар Шариф известен не только своей актерской деятельностью, но и деятельностью, связанной с игрой. Во время интервью он произвел такое впечатлению на женщину, что она такими словами завершила своей рассказ о встрече с ним: «Мне стало ясно, что демоны, обуревавшие его душу в молодости, не оставляют его в покое и сейчас»^[4].

О том, как игрок входит в глубокий контакт с «обуревающими» рассказывается в романе Оноре де Бальзака «Шагреневая кожа». Главным персонажем романа является молодой человек по имени Рафаэль. Пройдя через разгул и опьянение страстями, остро нуждаясь в деньгах, он однажды отправился в игорный дом.

Комментарии к роману «Шагреневая кожа» и подробнее о романе см. в цикле бесед «Три силы», в пункте 12b. «Инфернальные силы и самоубийство. Гарантия проигрыша. Литературные произведения “Шагреневая кожа” и”Пиковая дама”».

Завсегдатаи игорного заведения идентифицированы Бальзаком как «демоны в образе человеческом». Их лица, похожие «на гипсовые маски, бесстрастные, как у дипломатов, изобличали души пресыщенные, сердца, давно уже разучившиеся трепетать даже в том случае, если ставится на карту неприкосновенное имение жены». Один из посетителей игорного дома, по мнению Бальзака, являлся воплощением игры. Этот мужчина «оставался бесчувственным к глухим стонам проигравшихся, к их немым проклятиям, к их отупелым взглядам». Если бы Рафаэль пригляделся к нему, то, возможно, подумал: «Ничего, кроме колоды карт, нет в его сердце!».

Вспоминаются строки из поэмы М.Ю. Лермонтова «Маскарад», которые вкладываются в уста Казарина:

«Что ни толкуй Вольтер или Декарт –
Мир для меня – колода карт.
Жизнь – банк; рок мечет, я играю,
И правила игры я к людям применяю».

Для людей, целиком отдавшихся страсти, характерным признаком является омертвение души. Так, главный персонаж романа Ф.М. Достоевского «Игрок» говорит о себе: «Я как будто одеревенел, точно загряз в какой-то тине…» Стоит отметить, что по мнению специалистов, в этом романе «процесс зарождения и овладения эмоциями проанализирован автором более тонко, чем в специальной литературе»^[5].

Описания регрессии личности, данные Бальзаком, Лермонтовым и Достоевским могут быть соотнесены с реальной жизнью людей, втянувшихся в игровую зависимость. О них один миссионер^[6], занимающийся, в том числе, и их реабилитацией писал: «К нам идет поток совершенно пораженных людей». Они, «сами того не подозревая попали в страшную форму зависимости, и, в сущности, от человека осталось очень не много»^[7].

Рассказ Александра Грина «Клубный арап» и встреча с демонической сущностью

Ситуация, при которой от человека остается «очень не много» была описана в рассказе Александра Грина «Клубный арап». «Клубный арап» – это термин означает опустившего игрока, утратившего, помимо прочего, способность тормозить свои позывы к реализации деструктивных сценариев. Подобно этому «стариками» в концентрационных лагерях называли заключенных, утративших способность оценивать свое состояние. Их еще называли «живыми трупами». «Старики» слепо и автоматически подчинялись внешним приказам, любые вопросы, не касавшиеся напрямую еды, переставали их интересовать. Подобно сему и запойно вовлеченные игру могут со временем потерять интерес к жизни и перестать обращать внимание на любые ее стороны, если они напрямую не связаны с игрой.

Процесс угасания интереса к жизни, своего рода атрофия разных сторон личности человека вследствие гипер-фикскации на объекте страсти достаточно подробно описана аддиктологией – наукой о страстях. Подробнее с точки зрения аддиктологии, о регрессии, с которой сталкивается человек вследствие гипер-фиксации на объекте страстного влечения рассказывается в главе «Свобода и рабство (эксплуатация понятия свободы и пропаганда наркотиков)» в части 5-ой статьи «Мировоззренческий сдвиг – детонатор наркотического “бума” и распада общества». Мысли, изложенные в данной главе, носят универсальный характер, а потому могут быть приложены как к ситуации фиксации на наркотическом переживании, так и к ситуации фиксации на игровом возбуждении.

О комплексе изменений в человеке, в результате которых человек подходит к состоянию, описываемому как «живой труп», см. в четвертой части лекций «Остаться человеком: Офисы, мегаполисы, концлагеря», в пунктах 24–30.
Коротко – в части 4.1 статьи с одноименным названием, в главах «Подавление деятельности ума и формирование поведения», «Подавление деятельности ума и формирование условного рефлекса».
А также – в статье «Интеллектуальная деятельность как стратегия выживания».

Итак, Юнг, персонаж рассказа «Клубный арап», поначалу выигрывал много, но постепенно проигрыш стал идти за проигрышем. Со временем он дошел до того, что начал придумывать так называемые беспроигрышные системы – «худшее, что может постигнуть игрока». Когда денег у него почти не осталось, он напился и через несколько дней снова появился в клубе «с одной лишь жаждой – играть, играть во что бы то ни стало, быть в аду вечной жажды, – ожидая случая, толпиться и вздрагивать, сосчитывая слепые очки».

Переход от запойной игры к состоянию «арапа» совершается незаметно. Когда игра становится страстью, то зуд ее прочно увязает в душе, «подобно раздражению десен, когда ненасытно жуют вар или грызут семечки». Человек играет и, соответственно, проигрывает все больше.

Его нервы изнуряются, что ведет его к растерянности и безволию. «Истрепанные нервы требуют оглушения. Он пьет, развратничает, играет, не соображая ставок пропорционально наличности, и в скорости начинает занимать сам». Он начинает влезать в долги и со временем оказывается должен очень многим. Взятые в долг деньги ему кажутся даровыми, он играет на них и также их проигрывает. Его начинают узнавать все посетители заведения, они издеваются над ним, когда, скуля, он просить опять одолжить ему денег. Хотя визуально он им и знаком, его фигура для общества имеет мало значения. Ни его жизнь, ни имя, ни фамилия другим не известны.

Со временем тускнеет и нравственная стойкость. «Когда всю жизнь заполнила и высосала игра, а задерживающие центры перестают обращать внимание на такие пустяки, как унижение и обида, – арап готов». [Нечто подобное можно наблюдать и в наркоманических кругах. Некоторые доходят до того, что становятся готовыми унижаться за любую мало-мальскую прибавку к дозе. Они вызывают всеобщее презрение тем, что даже на общем уровне падения нравов демонстрируют отсутствие работы «задерживающих центров»].

Проигравшись и не видя никакого выхода из создавшегося положения, Юнг подошел вплотную к мысли покончить с собой (броситься с моста). Приняв такое решение, как можно предположить, он стал открытым для контакта с демонической сущностью, представшей ему в виде мифического женского образа. И он «весь во власти открывающейся пред ним бездны» заключил с этой сущностью сделку. Ему было сказано, что он может играть на время. Если выигрывает – прибавляет время к своей жизни (молодеет). Если проигрывает – стареет. Он стал стремительно стареть, в результате чего и умер.

Комментарии к рассказу и о рассказе подробнее см. в цикле бесед «Преодоление игрового механизма», в пункте ИГРА.17.2 «Запойная игра и самоубийство. Депрессия и поиск драйва, биполярное расстр. (эмоц. качели)».

Самоубийство и игровой поток

Подробнее о феномене самоубийства см. в лекциях «Доминанта жизни и самоубийство», а также в одноименной статье.

Дополнительные подробности постепенного пододвигания жизненной траектории игрока к обрыву самоубийства приводятся в рассказе Н. Толстого «Месть». Один из главных персонажей рассказа – отважный красавец Сивачев, стрелял без промаха и гулял на широкую ногу. Он не остановился публично оскорбить чрезвычайно богатого человека во время своей многодневной дебош-сессии (в народе говорят: «играл по-крупному»; не в том смысле, что человек обязательно играл, а в том смысле, что он совершал хаотизированные поступки с далеко идущими последствиями, разом могущие перечеркнуть какие-то социальные перспективы развития его жизни).

И этот богатый человек начал мстить Сивачеву. Однажды они держали пари на очень крупную сумму, которая должна достаться тому, кто выбьет больше очков, стреляя из пистолета. Пари выиграл, как кадровый военный, Сивачев. Но в скором времени все выигранные деньги он потерял.

И столкнулся он с этой потерей следующим образом. Когда он поехал на выигранные деньги кутить (вместо того, чтобы раздать долги), к нему была подослана женщина, которая, обольстив его, предложила поехать с ней. По прибытии в дом, где Сивачев думал остаться с ней, они нашли «ее мужа» – тоже подставную фигуру. «Муж» стал разыгрывать возмущение, и чтобы успокоить его женщина предложила Сивачеву сыграть с ним на какую-то мелочь, проиграть эту мелочь ему и оставить «мужа» с чувством победителя.

Опьяневший от страсти, Сивачев втянулся в игру и не заметил, как проиграл все. Но потеря денег была для него не самым страшным фактом. Ударило больнее понимание, что всю эту комедию организовал обидчик, и вот теперь от торжестует!

Со временем Сивачев стал опускать все ниже, и один его знакомый нашел его, некогда бравого красавца (сейчас бы сказали – мачо) в подвальном помещении одного из карточных притонов. Сивачев был обшарпан, с ямами на землистых щеках, в грязном белье. Когда Чертаев, такова была фамилия знакомого (!), взял Сивачева под руку, тот скользнул в толпу «арапов» (кто это такие, уже рассматривалось выше).

Когда Чертаев все же втянул Сивачева в беседу, тот «перекосился и вдруг легко, по‑алкоголичьи заплакал». Ему было предложено принять участие в подставной игре, и он согласился, так как не только надеялся выиграть, но и отомстить обидчику.

Игру против своего обидчика с применением шулерских приемов он вел блестяще, уже был оплачен проезд до Парижа, чтобы сразу после того, как банк будет сорван, он мог бы уехать из России. Но, как говорится, «жадность фраера сгубила». Сивачев отказался делиться с Чертаевым, и тот открыл подставную подоплеку игры. Естественно, результаты игры были аннулированы, а Сивачев получил дополнительную порцию позора от публики и своего обидчика. Не видя выхода из стянувшихся в клубок переживаний и социальных в личном плане катастроф, он застрелился.

К самоубийству в данном случае человек подходит, спускаясь в нравственном отношении все ниже и ниже, вовлекаясь все глубже и глубже в греховный образ жизни. На каком-то этапе вследствие целой череды принятых решений и происшедших в сознании изменений он перестает понимать, что выход все же есть. Вследствие разворота всего строя жизни в аддиктивном направлении он перестает узнавать само направления, идя по которому, он нашел бы дверь – реальный выход из проблемы.

Сивачев занял такую жизненную позицию, исходя из которой трудно предусмотреть иной вариант развития событий кроме того, который ведет к самоубийству. Если, конечно, не изменится жизненный вектор, если человек не обратиться к тем содержаниям жизни, которые его свяжут с иными, неигровыми ее сторонами.

Тема самоубийства – тема отдельная и здесь она поднята, скорее, мимоходом в качестве описания одного из возможных вариантов развития аддиктивного (в частности, игрового) процесса.
См. о самоубийстве подробнее, две части статьи «Доминанта жизни и самоубийство», подготовленные на основе одноименных лекций.

Пример конструктивного выхода приводится в истории так называемого «человека из ванной», который «играл по-крупному», но потом нашел конструктивный исход для своих бушующих сил. Кратко о его истории см. в статье «Родители и дети (часть 3)», в приложении, в ответе на вопрос «Возможно ли исправление подростка, прожившего многие годы в деструктивном ключе?».

Под игрой здесь имеется в виду весь комплекс мероприятий, состояний, шагов и решений, складывающихся как бы в поток, который несет человека к обрыву. Как показано в рассказе «Клубный арап», «фантастическая жизнь клуба» являла собой совокупность, включающую множество отдельных потрясений. Отдельное потрясение – проигранная ставка, в свою очередь, в малом виде являвшая собой образ смерти. Эта фантастическая жизнь «притупила инстинкт самосохранения», и Юнг возжелал «самоубийственного конца».

Роман Оноре де Бальзака «Шагреневая кожа», попадание под власть инфернальных сил и конечная катастрофа

Подобно Юнгу и персонаж романа «Шагреневая кожа» Рафаэль встретился с демонической сущностью, когда, проиграв, возжелал самоубийственного конца. Вот он зашел в игровую залу, в которой «звон золота околдовывал и ослеплял душу, объятую алчностью». Чрезмерное количество людей, наполняющих игровые залы, по мнению Бальзака, мешает «смотреть демону игры прямо в лицо». Бальзак, обыгрывая тему порабощения души инфернальным силам, комментирует в данном ключе даже факт отдачи шляпы при входе в игорный дом. Быть может, отданная шляпа указывает на «особый вид адского договора, требующего от нас некоего залога?»

Завсегдатаи заведения прочли на лице Рафаэля мрачную бесстрастность самоубийцы. Его глаза были затуманены, может быть, вследствие усталости от наслаждений. «Не разгул ли отметил нечистым своим клеймом это благородное лицо, прежде чистое и сияющее, а теперь уже помятое?» В Рафаэле юность еще сопротивлялась опустошениям неутоленного сладострастия. В юноше еще боролись мрак и свет, небытие и жизнь. Он появился в зале, «словно ангел, лишенный сияния, сбившийся с пути».

Войдя в залу, Рафаэель бросил на сукно золоту монету. И один итальянец, ухватившись «за увлекавшую его мысль», поставил все свое золото против ставки Рафаэля. Выиграв, итальянец признался, что какой-то голос шептал ему на ухо: «Расчетливая игра одержит верх над отчаянием молодого человека».

Проигравшись, Рафаэль решил покончить с собой. Когда он вышел из игорного заведения, перед ним предстал «худой старик со зловещей насмешкой на тонких губах». Старик предложил молодому человеку сделку. Сделка состояла в том, что Рафаэль получал кусок кожи, и все желания его начинали исполняться. Но с исполнением каждого желания кусок кожи начинал сокращаться, а вместе с кожей сокращалось и время жизни молодого человека.

Рафаэль воспользовался этим предложением и стал богатым. Но когда он увидел, что кусок кожи сократился, его «обдало призрачным холодком смерти, теперь “он мог все – и не хотел уже ничего”».

Осознав критичность своего положения, он начал подавлять все свои желания. Но с одним он справиться все-таки не смог: увидев красивую девушку, которую когда-то знал, он потянулся к ней. Именно это желание уменьшило стянувшийся кусок кожи, и Рафаэль умер.

А ведь история могла сложиться иначе. Рафаэль соединил бы свою жизнь с жизнью Полины еще давно. Однако этого не произошло, потому что тогда она была не столь блистательна. По мнению Рафаэля, ей не доставало салонного лоска, а женщина, пусть и прекрасная, не покорит его сердца, «если она хоть чуть-чуть замарашка».

Когда Рафаэль впервые увидел Полину, он был увлечен желанием снискать благоволение одной богатой и холодной красавицы, надеясь и страсть свою реализоваться, и к богатству приобщиться. Но был красавицей отвергнут.

Обращение к Ангелу Хранителю и пример выхода из игрового суицидального тупика

Жизнь Рафаэля могла бы измениться в лучшую сторону даже тогда, когда он находился уже на самой почти что низшей точке – выходя из игорного дома с намерением покончить с собой. О том, что жизнь проигравшегося человека может измениться даже и в такую критическую минуту, свидетельствует реальная история одного человека.

Редко можно встретить людей, которые бы пали настолько низко, насколько пал он. Когда он встал на путь реализации страстей, в адский маховик начали заматываться различные аспекты его жизни. И со временем, наверное, ни одна из сторон его жизни не осталась не запятнанной. Он все более и более терял способность сдерживать свои страстные стремления, и, в конце концов, его стремления развязались от сдерживающих начал. Хаос в интимной жизни перерос в связи с малолетними особами и гомосексуальные контакты. Долги, издевательства над другими людьми, манипулятивная деятельность и склонение других к самоубийству, потеря контроля над поведением, – все завязалось в какой-то тугой клубок. Впоследствии этот комок был перевязан страшной лентой – человек начал с полным сознанием того, что делает, обращаться к инфернальным силам.

Никакого выхода из создавшегося положения молодой человек не видел. И на каком-то этапе долги стали столь велики, а внутренний мрак столь непереносимым, что он решил покончить с собой. Надо ли говорить, что при таком положении дел проблемы человека со смертью не кончаются, а, если так можно выразиться, – только начинаются. Ведь душа, связанная с инфернальными силами, если не разорвет эту связь при земной жизни, после смерти переходит в их подчинение.

Комментарий к словам о подчинении падшим духам см. в следующей главе.

Перед шагом к самоубийству ему пришло на ум обратиться к Ангелу-Хранителю. И он с полной верой в присутствие Ангела-Хранителя обратился к нему с мольбой о помощи. В сознании молодого человека возникла мысль рассказать брату о своих долгах. Здесь необходимо отметить, что родственники людей, предавшихся игре, со временем перестают близко к сердцу воспринимать их рассказы о долгах. Со временем родственники замечают, что деньги, которые они дают на покрытие долгов не помогают зависимым от игры людям преодолеть эту тягу. Родственниками манипулируют с целью получить деньги, их обманывают, шантажируют, и они постепенно становятся глухими к любым просьбам, связанным с финансовым вопросом.

Чудо состояло в том числе и в том, что брат, которому он рассказал о своих трудностях, почему-то на этот раз решил поверить ему. На тот момент у брат была крупная сумма денег, которую он скопил, мечтая купить автомобиль. Этой суммой и были покрыты долги.

Жизнь человека с того момента, как он обратился к Ангелу-Хранителю, начала меняться. У него появились внутренние силы не идти на поводу у своих диких желаний. Постепенно он стал вытягивать из водоворота страстей различные стороны своей жизни.

Он вступил в законный брак и стал отцом, устроился на ответственную работу. Собравшись с духом, он по прошествии некоторого времени в одной из обителей принес полную исповедь, после которой почувствовал, что словно некий груз спал с его плеч. Его пример указывает на возможность, открытую для всех.

Резюмировать эту историю можно словами одного из наставлений преподобного Феодора, епископа Едесского. Он писал, что если душа вследствие греха «выступает из своего естественнаго чина», то она дичает, зарастает колючим кустарником «сластей греховных». Она становится «жилищем страшных зверей» – страстей. Когда же она «воззовет себя в естественный свой чин», через труд укротит себя, станет жить по закону Божию, то поселившиеся в ней звери убегут, «а хранители жизни нашей Ангелы прибудут». Тогда сойдет на нее благодать Святого Духа, научая ее, как не только сохранить себя в добре, но еще более преуспеть в нем^[8].

Почему грешники мучаются, если Бог есть любовь?

Прозвучавшие слова о подчинении падшим духам означают не то, что пропагандирую сатанисты. Они надеются на то, что, мол, если они во время земной жизни будут с сатаной, то после смерти сатана даст им право мучить грешников (мол, подчинятся командиру, а он даст им, мол, задание). Понятно, что в данной работе невозможно охватить все темы так или иначе в параллельной варианте возникающее по мере развития мысли. Но совсем кратко прокомментировать слова о связанности с демонами после смерти и о подчиненности им, возможно, – не помешает.

Идея адских мук, выражаемая на земной языке, может комментироваться образами огня и образами натуралистических пыток. Иеромонах Серафим (Роуз) в своей книге «Душа после смерти» неоднократно подчеркивает мысль духовных авторов насчет того, что земные образы, с помощью которых описываются, адские муки, – это метафоры. Эти метафоры призваны облегчить понимание реалий загробного мира, но необходимо понимать, что на земной языке дать адекватное описание этих реалий невозможно. Слишком отличаются друг от друга земная реальность и то, с чем человек встретится по смерти.

То состояние, которое человек воспитает в себе при жизни, то состояние станет его достоянием и в вечности. Вечная жизнь духовными авторами понимается, как развитие жизни настоящей. Если человек еще в земной жизни вошел в контакт с падшими духами, пропитался мраком и отчаянием, которые транслируются падшими духами, то он сам определяет то направление, в котором будет пребывает и по смерти.

О том, что духовными авторами загробная жизнь понимается как продолжение настоящей (что в себе воспитаем во время земной жизни, в таком направлении будет развиваться и в вечности) см. в книге «“Победить свое прошлое”: Исповедь – начало новой жизни», в главах «Православное учение о загробном возмездии», «Душевные расположения человека, совершившего преступление»).
Или: во второй части статьи «Мировоззренческий сдвиг – детонатор наркотического бума и распада общества», в главах «В чем суть такого явления, как посмертное воздаяние?», «Правда ли что Священное Писание ничего не говорит о употреблении наркотиков и прочих ПАВ?».
Также – в первой части статьи «Преодоление травматического опыта: Христианские и психологические аспекты», в главе «Смысл и цель христианской жизни».

Каковые в точности будут условия посмертного существования мы не знаем. Но не потому, что, в принципе, не уверены в самом посмертном существовании. А потому что у человека, живущего в условиях земной реальности, нет инструментов для описание того, что в опыте некоторых, побывавших за гробом, приоткрывается. Метафоры показывают, что, если человек свяжет свою жизнь с искажающим его душу грехом и терзающими душу падшими духами, его участь за гробом будет беспросветная и страшна. Но используя метафоры, духовные авторы не имели в виду, что страдания человека будет непременно проистекать из поджаривания на сковородке и горения на костре. Поэтому мечты сатанистов не видятся оправданными.

Бог есть любовь. Некоторые анти-христиански настроенные деятели ёрничают, описывая на своих шоу пытки и котлы для грешников, говоря, типа: «Вот видите, говорят, что Бог есть любовь, а Он такое, мол, учредил». Уже было сказано, что образы огня – это метафора. Подобную метафору люди используют, когда говорят: «Ненависть сжигает». То есть тот, кто ненавидит, мучается, страдает. Бог его ввергает в это страдание? Или сам человек настолько искажает себя, что утрачивает способность воспринимать Божественный свет?

Или человек, принимающий наркотики и живущий против совести, может сказать, когда его начинает охватывать безумие: «Мой мозг горит!» Это Бог ему поджег мозг? Или сам человек настолько противопоставил себя законам, вложенным Творцом в основание мироздания, что утратил возможность сохранить в целостности свое психическое здоровье?

Бог есть любовь, Он никого не присуждает на мучения. Человек сам, реализуя то направление, которое избрал, формирует в себе то состояние, которое станет основанием для вечного страдания. По объяснению священномученика Андрея (Ухтомского), загробная участь человека является следствием его самоопределения. «Мучения греш­ников, – пишет он, – вовсе не являются для них следствием чьего-либо постороннего воздействия на них, а оказываются только состоянием их собственной души» (см. подробнее в книжечке священномученика Андрея (Ухтомского) «О любви Божией на Страшном Суде»).

«По здешним скорбям, – объясняет преподобный авва Дорофей, – вы можете несколько понять, какова тамошняя скорбь. Ибо когда у кого-нибудь сделается горячка, то что воспаляет его? Какой огонь или какое вещество производит сие желание? … Так и страстная душа всегда мучится, несчастная, своим злым навыком, имея всегда горькое воспоминание и томительное впечатление от страстей, которые беспрестанно жгут и опаляют её» (см. поучение 12-ое «О страхе будущего мучения…» из книги преподобного аввы Дорофея «Душеполезные поучения»).

Сжигаясь ненавистью, сгорая в огне безумия, человек и впрямь надеется, что кто-то пустит его вращать грешников на вертеле? Если человек не освободится от власти греха и от власти, которую через грех реализуют падшие духи в отношении его души, то в жизнь вечную он войдет как в вечную смерть.

Желающим более подробно изучить вопрос помимо упомянутой книги иеромонаха Серафима (Роуза) можно порекомендовать небольшую книжечку святителя Игнатия (Брянчанинова) «Слово о чувственном и духовном видении духов». В частности, в главе «Духовное прохождение мытарств во время земной жизни» он пишет следующее: «Человек должен сражаться против воздушных властей в стране мысленной. Здесь назначено ему или одержать победу, или претерпеть побеждение; здесь он приобретает свободу от мытарей [так здесь называются падшие духи, пытающиеся останавить душу после смерти на её пути к небу и обвиняющие еёь в совершенном], или подчиняется им; здесь решается его вечная участь; он произвольно избирает или вечную жизнь, дарованную ему Создателем, возвращенную Искупителем, или вечную смерть…».

Молитва супруги и положительный исход игрока, который понял, что не умел любить

Приведем еще пример, заимствованный из рассказа одного игрока. Ощущения, которые описал этот человек, в некоторой степени схожи с мотивом романа «Шагреневая кожа». Так, на определенном этапе погружения в игру ему стало понятно, что существует определенный лимит везения, отпущенный на жизнь. И, играя в казино, он этот лимит израсходовал.

Конечно, в данном случае речь идет о субъективном переживании отдельного человека, и оно может быть оспорено ввиду отсутствия статистической выкладки и специальных научных исследований. Тем не менее речь идет об опыте человека, который действительно выигрывал, но, несмотря на это, вследствие определенных умозаключений решил прекратить играть.

Разворачивая мысль игрока, можно сказать (в русле хода его размышлений), что везение, отпущенное на жизнь, может проявиться в различных благоприятных для человека «случайностях» и «совпадениях». Например, человек в почти неизвестном для него городе на улице встречает знакомого, которого не чаял найти, не зная ни адреса, ни номера телефона, но с которым давно хотел поговорить. Или юноша – мечтает о семье, о женитьбе и вдруг на городском празднике среди множества людей различает ту единственную, которая станет его будущей супругой. Или озадаченный темой для научной работы студент, проходя в библиотеке мимо стола с книгами, как бы невзначай бросает взгляд на издание, которое привлекает его внимание. И именно идеи этой книги задают вектор его работе.

В данном контексте актуальным видится пример епископа Василия (Родзянко). В его жизни происходили события, которые кто-то может назвать чудом, а кто-то – совпадениями. Сам владыка Василий на вопрос о «совпадениях» отвечал следующим образом: «Когда я перестаю молиться, совпадения прекращаются» (с одним из таких случаев желающие могут ознакомиться по ссылке).

Многие из нас так или иначе сталкивались с тем, что нужное находишь, когда специально и не ищешь. В каком-то смысле это можно назвать везением. И лимит такого рода «везения» игрок растрачивает, когда играет в казино.

Также игрок рассказывал о себе следующее: «К игре стал приобщаться в 90-е годы, когда были сняты запреты на всё и когда к нам в страну [Россию] повалила вся нечисть. В моем случае огромную роль в этом увлечении сыграли друзья и моя везучесть. Так вышло, что игра стала не только приятным увлечением, но и легким способом зарабатывания денег. Дело дошло до того, что я практически каждый день заходил в казино, чтобы получить удовольствие от игры и поживиться. В поддержку моему увлечению, которое становилось зависимостью, были известные актеры и певцы, которых я встречал за игровым столом и, конечно, – везение! А, главное, – у меня хватало силы воли вовремя остановиться. При любом минимальном выигрыше я вставал и уходил. Но на следующий день меня снова тянуло поиграть, и я в ожидании вечера уже потирал свои руки.

Иногда деньги давались настолько легко, и выигрыши были настолько крупными, что их хотелось скорее потратить соответствующим образом». Действительно, как говорят в народе : «как пришло, так и ушло». Мужчина рассказывал, что, выходя из казино, он иногда просто раздавал деньги бездомным и просящим. Он знал, что, задержись у него деньги в кармане, – потратит ни на что и впустую.

«Чем больше я проводил времени за игрой, тем больше я стал замечать и узнавать людей таких же как я – игроков. Это был первый «звонок» – когда я стал обращать внимание на класс и лица этих людей. Я увидел в них безумие. Некоторые из них пытались занять деньги, чтобы продолжить игру, теряя достоинство. Некоторые кричали матом на крупье, обвиняя их в собственных неудачах. Некоторые были сильно истощены вследствие того, что сутками, не видя белого света, не выходили из игры.

Я стал задумываться о том, что я могу стать похожим на них. Я уже начал замечать, что становлюсь похож на зомби. Осознавать такое было неприятно и страшно. Я стал замечать, что психика меняется, что игра наносит вред моему здоровью: появилась вегето-сосудистая дистония, панические атаки, необоснованный страх [что-то душило его по ночам, охватывал ужас, и не раз приступало желание покончить с собой].

Я начал ходить в церковь. Однажды мы с супругой помолились, я дал себе слово, что больше не буду играть. И больше не играл».

Супруга, слушая рассказ своего некогда игравшего мужа, добавила, что он не знал, с чем на самом деле был связан его выход из игры. Супруге кто-то посоветовал каждый день читать за мужа канон Божией Матери, начинающийся словами «Многими содержим напастьми…» [канон молебный ко Пресвятой Богородице, поемый во всякой скорби душевной и обстоянии; творение Феостирикта монаха]. Ей посоветовали особенное внимание обратить на стихиры^[9], которые идут после канона и предваряют заключающую канон молитву.

Она каждый день читала канон и отдельно от канона по несколько раз в день повторяла стихиры (когда шла на работу, например). Через несколько дней такой молитвы её супруг принял решение перестать играть.

Примечательно, что сам мужчина воспринимал свою игровую проблему лишь как часть патологической структуры в его жизни. Он не относился к игре как к проблеме автономной и изолированной от всей жизни в целом. Патологическая структура, развитие которой привело к игре, стала закладываться еще в детстве через привитие страха «отстаивать свои понятия». На этот страх впоследствии наложилось «неумение любить женщину».

Страх следовать жизненным принципам – одно из условий проваливания в паталогический процесс

Слова игрока о страхе «отстаивать свои понятия» можно прокомментировать следующим образом. Например, не злой, в принципе, мальчик является свидетелем того, как ежедневно другие из его класса издеваются над одним из учеников. Однажды они обращаются к нему с вопросом, почему он стоит в стороне и не включается в травлю? Ему боязно обособиться от коллектива и он, не испытывая никакой неприязни к другому ученику, начинает обзывать его и даже – ударять.

Когда мальчик подрастет, то одноклассник может настойчиво потребовать от него участия в избиении взрослого мужчины, с которым хочет свести счеты. И молодой человек, не имея сил противостоять напористости, пойдет у него на поводу вопреки всем своим представлениям о жизни. Он покорно согласится, зная в то же время, что соглашаться не должно, но отказать – не хватит духу.

С годами страх «отстаивать свои понятия» может выразиться в неспособности уйти с мероприятия, на котором начинают разворачиваться явно «нездоровые», например, или «противоестественные» или «чуждые ему» вещи. Когда молодой человек станет студентом, сокурсники начнут требовать от него оставаться допоздна на вечеринках, несмотря на то, что у него есть определенные обязательства. Уже во взрослой среде, вследствие все той же настроенности, он не сможет отказать своим партнерам по работе, когда после рабочего дня они поедут развлекаться и позовут его с собой.

В данном контексте можно привести некоторые выводы исследования, в рамках которого изучалось поведение игроков. Согласно выводам, игрок не может отказать другим игрокам, когда те приглашают его к игре, так как боится быть отвергнутым. Его «страх состоит в том, что он может оказаться покинутым людьми, составляющими единственное его окружение». Игрок боится остаться в одиночестве, боится оказаться в положении искать другую компанию. «Ядро этих страхов является одной из основ патологической зависимости от азартной игры»^[10].

На «страх отстаивать свое мнение» наложилось, как было отмечено, «неумение любить женщину». Речь идет не об отсутствии потенции, а о неумении выстраивать с женщиной совместное бытие, которое включало бы в себя не только интимные отношения, но и возможность понимания друг друга на глубоком уровне. Такой человек неспособен выстраивать отношения, основанные на доверии и взаимной заботе.

Примечательно, что указанная черта была отмечена и в романе «Шагреневая кожа». Рафаэль, впервые увидев Полину, не испытал к ней интереса. Полина представлялась ему «замарашкой», не соответствовавшей его представлениям об элитарности. Его внимание было привлечено образом иной женщины – богатой и неприступной. Возникает вопрос: почему же люди, относящиеся к жизни подобно Рафаэлю, не могут разглядеть свою Полину?

Если у молодого человека есть сформированная картина мира, то он способен понять, что достоинство женщины определяется вовсе не размером губ и умением привлечь к себе внимание. Понимание духовных законов, на основании которых развивается мироздание (они могут быть представлены в виде ценностей) дает молодому человеку внутреннее знание, что с «богатой и неприступной» у него не будет пути. Наличие такого рода внутреннего знания разрушает очарованность внешним обликом «светской львицы». Молодому человеку становится ясно, что за выученными манерами ничего не стоит.

С другой стороны, понимание духовных законов делает его способным узреть в Полине реальную спутницу жизни, с которой можно было бы начать строить совместное бытие. Сможет ли человек наладить жизнь со своей «половиной» – напрямую связано со способностью увидеть ближнего в его неповторимом своеобразии.

Только преодолевая желание непрестанно созерцать лишь самого себя, преодолевая собственный эгоизм, человек начинает видеть ближнего. Если же эгоизм не преодолен, если человек не соотносит свою жизнь с объективно существующими духовными законами, если картина мира не сформирована, то возникает риск порабощения потоку эмоций (впечатлений). Вследствие этой порабощенности человек выбирает не то, что значимо для всей его жизни в целом, а то, что в его сознании звучит ярче.

См. главу «Лишаясь «главного» в системе мироощущения, человек становится абсолютно внушаем» в части первой статьи «Мировоззренческий сдвиг – детонатор наркотического бума и распада общества». 

Иными словами, условия, на основании которых Рафаэль вошел в состояние катастрофы, сформировались задолго до его прихода в игорный зал. Фиксация внимания на неприступной даме с параллельным отвержением Полины включили игровой механизм, который проявил себя задолго до первой реальной ставки.

В этом смысле представляет интерес опыт молодого человека, который многие годы, по его собственному выражению, «играл по-крупному». Применительно к его жизни это означало скольжение в динамическом потоке, состоящем из агрессивных впечатлений, производимых наркотиками, игрой в покер, встречами с дамами легкого поведения, драками и прочим. На определенном этапе он понял, что так дальше продолжаться не может, и стал предпринимать усилия по изменению своей жизни.

В нем развилось и окрепло религиозное чувство, он стал задумываться о причинах своих поступков. И стало ясно: образ жизни формируется из поступков, которые совершаются на основании определенных идей. Если они неверны, то собственная жизнь становится мучительной.

Увидев связь между идеями, лежащими в основе поступков, и образом жизни, он пересмотрел свои представления также и в отношении «женского вопроса». Знакомство с девушкой, ставшей его невестой, открыло для него неведомый до этого мир. Он впервые встретил отношения, основанные на любви, доверии и взаимной заботе, почувствовал радость совместной деятельности: обсуждение вопросов, которые интересовали обоих, походы на выставки, в художественные галереи, филармонию.

Вместе они приняли сознательное решение до брака хранить чистоту, чтобы иметь возможность причащаться Тела и Крови Христовых. Невеста стала для молодого человека, обожженного в свое время угаром страстей, проводником в неведомый для него мир глубоких человеческих отношений.

Но чтобы войти в этот мир, ему нужно было преодолеть одно искушение. Его невеста не соответствовала тем «стандартам» яркой привлекательности, на основании которых он совершал свой выбор в годы «игры по-крупному». И хотя он прекратил «играть», стереотип не сразу выветрился из его сознания. Первое время после знакомства с невестой он испытывал даже некий страх: что скажут «пацаны», когда увидят ее? Встретив этот страх лицом к лицу, он понял, что не страхи и не стереотипы должны совершать за него выбор.

Выбор отныне он делал на основании высшей ценности – связи со Христом. Невеста не только не препятствовала развитию этой связи, но даже – способствовала. К тому же, он любил ее, а потому ее несоответствие стандартам агрессивной привлекательности отныне для него не имело никакого значения (как и сами эти стандарты).

Развитие связи со Христом, преодоление собственных страстей и страха перед возможным мнением «пацанов» о невесте помогло молодому человеку разбить совокупность механизмов, скрывающихся под выражением «неумение любить женщину». Отныне он не боялся своего выбора, над ним не довлел страх.

Страх отстаивать свое мнение и «неумение любить женщину», как было отмечено выше, может стать основанием для развития патологического механизма, в рамках данной работы называемого игровым. Этот механизм у рассказчика, по его словам, усилился благодаря приобретенным вредными привычками, склонности к курению, обжорству, употреблению алкоголя, блуду.

Совокупное давление страстей

Совокупного давления страстей сопровождается все более и более глубокими падениями и все большей охваченностью неуправляемыми состояниями. Одна из таких историй приведенна в конце первой части статьи «Три силы: Цель жизни и развязавшееся стремление к игре (казино, гонки, игра по жизни)». В разделе «История игрока, рассказанная его супругой» приводится история мужчины, патологический круг которого замкнулся темой казино уже после того, как он втянулся в употребление алкоголя, в измены и «тусовки».

«Он веселился, тусовался, – писала супруга. – Пьянки по несколько суток, бани, измены. Приходил домой без сил, истощенный. Отсыпался и с усмешками, как ни в чем ни бывало, пытался опять влиться в семью. Спокойной жизнью он жить не мог. Через какое-то время становился раздражительным, опять надо было куда-то ехать, опять нужно было где-то выпить, порисоваться, быть на высоте! Алкоголь, тусовки. У него были друзья на крутых «мерсах». Тусовались. Ездили в казино развлекаться».

То есть тема казино встраивалась в специфический ритм жизни, была неотделима от него. О специфике подобного образа жизни рассказывается в статье «Обращение к полноте: Становление личности как путь преодоления зависимого поведения», в части четвертой, в разделе «Аддиктивная личность / Аддиктивная система / Аддиктивный механизм».

Страсти связаны между собой: когда человек дает волю одной, он усиливает тем самым и другие. Реализация каждой из страстей (например, гнева) приводит к развитию и усилению внутреннего неуправляемого состояния, которое может «прорваться» в виде иной страсти (человек, потерявший равновесие в результате конфликтной ситуации, вызванной, например, вспышкой гнева, невероятно сильно может захотеть выпить). Отдельный поступок, совершенной в русле потакания отдельной страсти, приводит к развитию внутреннего неуправляемого состояния, называемого «аддиктивной системой» (в какие именно поступки «прорвется» это неуправляемое состояние – вопрос второстепенный; выбор конкретного способа реализации неуправляемого состояния зависит от наличия свободных денег, уровня образования, привычек, предпочтений и т.д.).

Аддиктивная система налицо и в жизни игрока, рассказ о котором был приведен выше со слов его супруги. Тусовки, алкоголь, измены – все в комплексе формировало определенный образ жизни, которым поддерживалась тяга к казино.

Утрата духовной активности и шизофренизация сознания

Примечательно, что и этот игрок не чужд был характеристик, ассоциирующихся с романом Бальзака и с темой инаковости. Так, в частности, супруга упоминала, что он иногда становился как зомби. «Приходил из казино, – писала она, – как зомби, ложился рядом, обнимал. Утром вставал бодрее, а я – как выжатая».

Рассказчик, по его собственному признанию, тоже говорил о том, что стал походить на зомби. Кроме того, он переживал мучительные нападки духов злобы и явственно стал ощущать приближение смерти. Именно страх перед этими ощущениями и предопределил его решение оставить казино.

Когда он в поисках избавления от порабощенности тьме стал искать помощи в церковной молитве, духи злобы не сразу отказались от своих притязаний на него. Однако со временем их натиск стал ослабевать (о преодолении трудностей, связанных с отказом от греховного образа жизни и с противодействием духов злобы стремлению человека изменить свою жизнь см. в книге преподобного Никодима Святогорца «Невидимая брань», в главе 31 «Как враг удерживает в своих сетях тех, которые осознали бедственное свое положение и хотят избавиться от него, а к делу не приступают…» а также – в главе 32 «О кознях врага против тех, которые вступили на добрый путь»).

Каким образом духи злобы захватывают сознание человека, который попытался за основу своей жизни избрать игру (жизнь на такой основе не построить, но те, кто пробует, неизбежно сталкиваются со всеми вытекающими последствиям)? Следование образу жизни, в котором присутствует игровой механизм и страсти, приводит человека к поступкам, противоречащим законам, на основе которых развивается мироздание. Впадая в блуд, воровство и грехи против ближнего, человек постепенно взращивает специфическое внутреннее состояние, пребывание в котором не дает ему возможности приобщиться к благодати Святого Духа. А раз человек не может приобщиться к благодати Святого Духа, он остается незащищенным ею и, соответственно, становится открытым для воздействия духов злобы.

Фиксация внимания на объекте страсти приводит к угасанию духовной активности, направленной к людям и миру. Вследствие чего начинается губительное изменение личности – шизофренизация. Одним из проявлений шизофренизации является утрата интереса к жизни. Как было отмечено, главный персонаж романа Ф.М. Достоевского «Игрок», говорил, что будто одеревенел.

Здесь стоит отметить, что подобного рода одеревенение скорее можно отнести к шизоидным изменениям личности. Подлинная же шизофрения очень страшна. При развернутой шизофрении личность человека подавляется, и из принадлежащего ему тела начинает проступать иная личность.

Впрочем, провести грань между различными терминами, содержащими в морфологическом составе корень «шиз», бывает далеко не просто. В этом смысле в качестве примера можно привести заметку одной женщины, писавшей о проявлениях игрового психоза в жизни своих сыновей.

Предваряя заметку, стоит отметить некоторые особенности, сопровождающие вхождение человека в состояние экстаза. Вследствие вхождения в состояние экстаза (в данном случае – через вовлечение в игровой процесс) снимается контроль с сознания. То есть человек – как бы весь вовне. Его внимание приковано к объекту, связь с которым поддерживает интенсивность переживаний на желаемом гипер-уровне. Когда же все внимание человека ориентировано на иной объект, он слабо контролирует процессы, протекающие внутри своего сознания.

Снятие контроля с сознания позволяет как внешним манипуляторам (мошенникам), так и демонам вложить в сознание человека чуждые ему представления. На пути проникновения в сознание чуждые идеи не встречают барьера в виде критического мышления, так как оно отключено. При подобном положении дел открывается возможность для оккупации сознания внушениями, исходящими от духов злобы, и возникает риск того, что человек воспримет эти представления как свои собственные.

Или иными словами: так как внимание занято проживанием экстаза, и сознание до предела (или сверх него) взбудоражено, то на фоне этого смятения человек теряет возможность отследить проникновение в сознание чуждых ему идей. Далее эти идеи без боя захватывают сознание и начинают им управлять.

Анализируя влияние на сознание экстатических практик один психиатр отмечал, что во время экстаза человек бывает «вне себя», чувствует себя совершенно иным. «В этот период самозабвения, самоотчуждения и как бы раздвоения личности чрезмерно возбуждается воображение и память. Сознанием беспрепятственно и бесконтрольно овладевают продукты психического автоматизма». Эти движения, встраиваясь в работу сознания, пытаются «стать на место «Я» – взять контроль над поведением»^[11].

К приведенным мыслям можно добавить еще и некоторые размышления о состоянии, обозначаемом в покере термином «Тильт». Смысл этого термина состоит в том, что вследствие различных причин, как то: переживание неудачи проигрыша или, наоборот, – эйфории от выигрыша игрок может войти в измененное состояние сознания (Тильт может быть спровоцирован также усталостью и стрессом, возникающим по причинам, не связанным с покером).

Находясь в измененном состоянии сознания, игрок не может принимать рациональных решений (основанных на математических расчетах и других аспектах покерной стратегии), начинает вести себя неадекватно и рискованно (например, идет ва-банк наугад). Игрок неадекватно оценивает не только процесс игры, но также и свои силы, и способности. Он может перестать считаться с уровнем игры противников. Уверенность игрока в том, что у него не может возникнуть состояние Тильта, может указывать на то, что он уже подвержен Тильту.

Процесс захвата сознания, вовлеченного в состояние экстаза, как было отмечено выше, может быть проиллюстрировано рассказом одной женщины о ее сыновьях, играющих в компьютерные игры. Сыновья по возвращении с работы через 15–20 минут включали приставку и начинали играть. Объясняли они это усталостью после работы и желанием отдохнуть, «расслабить» мозги, что их появления в сети ждала команда из 10 человек и т.д.

В то время, когда сыновья играли, женщина старалась избегать контактов с ними. Если она пыталась о чем-то спросить их во время игры, то они обзывали ее. Стоит отметить, что словесные выпады против мамы могли случаться, если времени от начала игры прошло немного. Если проходил час и более того, они обвиняли ее, выталкивали за дверь, кричали на нее.

«Сил, – писала она, – противостоять этой реакции, нет. Страшно. Их внешний вид меняется, просыпается нечто звериное. Они становятся возбудимыми от всего. В такие моменты лицо искажено, глаза выкатываются, мышцы и тело напряжено. Руки сжимают в кулаки, жестикулируют. В момент гнева рост увеличивается. Описываю общую реакцию, потому как она наблюдается у одного и второго сына; реакция у них одинакова. Если я заплачу, то они обязательно объединяются против меня. Во время этих «вспышек» им хочется выплеснуть энергию. Двери в нашей квартире проломлены почти все (от ударов кулаками). Младший сын в этом году бросил институт за 6 месяцев до окончания. Решил, что учеба ему не нужна. Друзей не вижу и не знаю никого, кто бы мог подходить под определение «друг». Никто к нему не приходит. Когда спрашиваю о его круге общения, то говорит, что у него огромный круг – 100 и более человек, что со всеми ними он общается в социальных сетях. Но на самом деле ему не с кем пойти в кино и в театр, кроме меня и брата. Я точно знаю. Мой старший сын был обручён с девушкой. Она приезжала – он играл, звонила ему – мешала играть и ему было некогда отвечать на ее звонок, он раздражался. Месяц назад они расстались.

Чтобы позвонить им или чтобы пообщаться с ними, выбираю время, в которое они не играют. Дома общение между членами семьи сведено до уровня вопроса / ответа: «Как дела?» / «Нормально»».

Отношение сына к невесте иллюстрирует приводимые выше слова: увлечению казино, помимо прочего, предшествовало неумение любить женщину (в данном случае, речь идет не об отсутствии потенции, а об отсутствии внутреннего ресурса устанавливать глубокие отношения, основанные на любви и доверии). В безразличии по отношению к маме узнается бесчувствие игроков-завсегдатаев игорного заведения, описанных Бальзаком.

Слова Бальзака насчет одеревенения, бесчувствия и сердец, давно уже разучившихся трепетать, могут быть соотнесены с научными описаниями шизофрении. Некоторые люди, имеющие отношение к шизофрении, по наблюдениям психиатра Антона Кемпински, живут словно только «из чувства обязанности». «Обычные человеческие радости их в действительности уже не интересуют, а их смех часто бывает искусственным». В них как будто что-то «сломалось», «угасло». У них возникают жалобы на то, что «в них что-то умерло», что они «не чувствуют в себе жизни», а лишь «пустоту в себе и вокруг себя». «Все им стало безразлично», они «не могут ни любить, ни ненавидеть»; они стали апатичными, безынициативными, неспособными принимать решения (абулия)»^[12].

Мысль о неумении любить как об одной из причин вхождения в патологический процесс развивается в части третьей статьи «Преодоление игрового механизма». В главе «Эгоизм и порабощение инфернальным силам», помимо прочего приводится выдержка из автобиографического романа Грегори Дэвида Робертса «Шанрарам» (более полно в отношении игры история автора разбирается в части 5.1, в главе «Забвение как попытка обрести душевный покой. Опыт героя автобиографического романа “Шантарам”». Хотя в приводимых ниже мыслях автора рассказывается о последствиях вовлечения в героиновую зависимость, в принципе, они применимы и к теме зависимости игровой.

В различных зависимостях, конечно, присутствует своя специфика, но наблюдается и общий для всех процесс. Стремление достигнуть искомое состояние или реализовать контакт с объектом страсти становится ядром, доминантой жизни. Вследствие гипер-фиксации на этой одной «точке» прочие стороны жизни нивелируются, распадаются, атрофируются. Любовь к другому может активировать прочие стороны жизни, предотвратить сползание, но если уходит и любовь, то к сползанию открывается прямая дорога.

О том подробнее см. в главе «Игровая зависимость и доминанта на лицо другого» из третьей части статьи «ОБРАЩЕНИЕ К ПОЛНОТЕ. Становление личности как путь преодоления зависимого поведения». Также – в главе «Свобода и рабство (эксплуатация понятия свободы и пропаганда наркотиков)» из пятой части статьи «Мировоззренческий сдвиг – детонатор наркотического “бума” и распада общества».

Автор, имевший опыт употребления героина, рассказывал о процессе демоноуподобления. «Героин, – писал он, – лишает душу чувствительности, это сосуд, который её поглощает. Тот, кто плывёт по мёртвому морю наркотического забвения, не испытывает ни боли, ни сожаления, ни стыда, ни горя, ни чувства вины». «За это достигаемое химическим путём освобождение, как и за всё во Вселенной, приходится расплачиваться светом. … когда уходит всё, что освещает жизнь, последним гаснет свет любви. Чуть раньше, чуть позже, когда наркоман доходит до последней точки, он бросает любимую женщину, без которой прежде не мыслил своего существования. Раньше или позже каждый человек, пристрастившийся к героину, становится дьяволом в клетке».

А.С. Пушкин и его повесть «Пиковая дама»

Эгоизм и деятельность на его основе открывают человека для вторжения в его личность инфернальных сил, которое в некоторых случаях может быть описано в терминах шизофрении. Необходимо отметить, что в данном разделе не ставится задача описать все проявления шизофрении как явления. И потому нельзя полагать, что все проявления данного явления сводятся к описываемым в разделе причинам. За рамками раздела лежат целые пласты реальности, имеющие отношение к шизофрении, но которые в разделе никак не упоминаются. Шизофрения – явление многоплановое и свести его к какой-то одной причине не представляется возможным. В структуру описания этого многопланового явления можно включить и упоминание о падших духах.

На данный момент не очень удобно подробно обосновывать связь шизофрении с воздействием на сознание человека падших духов. Некоторые из обоснований даются в цикле лекций «Зазеркалье» и в созданной, в том числе, и на основе материалов лекций статье «Брешь в стене» (часть 1; часть 2.2; часть 3).

Данный раздел акцентирован более на выявление определенных аспектов игровой деятельности, и тема шизофрении в нем не является центральной, а потому и рассматриваться подробно не будет.

Темы игры, чудовищного эгоизма, инфернальных сил и помешательства переплетены в известном произведении А.С. Пушкина «Пиковая дама». Стоит отметить, что Пушкин был заядлым игроком^[13], и потому можно предположить, что он знал, о чем писал. Стоит также привести слова одного миссионера, занимавшегося реабилитацией, в том числе, и игроков. Игроки, которых знал миссионер (речь идет о серьёзно втянувшихся в игру людях), на определенном этапе развития игрового механизма начинали ощущать, что рядом с ними присутствует чье-то злобное и коварное сознание.

Итак, главным персонажем произведения А.С. Пушкина «Пиковая дама» является честолюбивый молодой человек по имени Германн. Один из персонажей произведения, описывая Германна, сказал, что «у него профиль Наполеона, а душа Мефистофеля» (Мефистофель – так звали демона в произведении Гёте «Фауст»).

Однажды Германн узнал, что некая графиня получила от известного оккультиста, графа Сен-Жермена, некое знание о трех картах. Знание это помогло графине выиграть крупную сумму денег. Германн не то чтобы бы сразу решил выведать у графини её секрет. Одна из причин дальнейшего развития событий состояла в том, что «неведомая сила, казалось, привлекала его» к дому графини.

Решившись выведать секрет, Германн начал работу по поиску лазейки, с помощью которой он мог бы проникнуть в дом графини. Лазейку он нашел в лице Лизы – служанки графини. И Германн, стремясь реализовать свои честолюбивые цели, не нашел ничего постыдного в том, чтобы использовать чувства девушки.

Он стал писать ей пламенные письма, на которые Лиза сперва не отвечала, но на которые стала обращать внимание своего сердца. Со временем Лиза назначила ему, как он того и добивался, свидание. Свидание должно было проходить в доме, в котором находилась Лиза, то есть в доме графини.

Оказавшись в доме, Германн направился в комнату графини. Когда он пробрался в комнату, он стал уговаривать графиню открыть ему секрет. «Кто не умеет беречь отцовское наследство, – говорил он, – тот все-таки умрет в нищете, несмотря ни на какие демонские усилия». Он уверял графиню, что поскольку он не являлся мотом [транжирой], то знание о трех картах в его случае даром не пропадет. «Откройте мне вашу тайну! – воскликнул он, – что вам в ней?.. Может быть, она сопряжена с ужасным грехом, с пагубою вечного блаженства, с дьявольским договором… Подумайте: вы стары; жить вам уж недолго, – я готов взять грех ваш на свою душу». И так как графиня молчала, Германн стал угрожать ей расправой и достал пистолет. Увидев пистолет, графиня упала. Она умерла там же, в комнате, так и не открыв своего секрета.

После случившегося Лиза осознала, что свои письма к ней Германн писал не по любви, а из желания реализовать свои честолюбивые планы. Поняв, что он не любил ее, а только лишь использовал, Лиза расплакалась. Но «ни слезы бедной девушки, ни удивительная прелесть ее горести не тревожили суровой души его. Он не чувствовал угрызения совести при мысли о мертвой старухе. Одно его ужасало: невозвратная потеря тайны, от которой ожидал обогащения».

Через некоторое время Германну явился некий призрак, имевший вид умершей старухи. Призрак сказал, что «тройка, семерка и туз» принесут ему успех. После этого видения, с сознанием Германна стали происходить метаморфозы, его восприятие реальности начало претерпевать изменения. Так, увидев молодую девушку, он говорил: «Как она стройна!.. Настоящая тройка червонная». Когда у него спрашивали: «который час», он отвечал: «без пяти минут семерка». Всякий пузастый мужчина напоминал ему туза. «Тройка, семерка, туз – преследовали его во сне, принимая все возможные виды: тройка цвела перед ним в образе пышного грандифлора, семерка представлялась готическими воротами, туз огромным пауком. Все мысли его слились в одну, – воспользоваться тайной, которая дорого ему стоила».

Чтобы иметь возможность использовать полученное знание о выигрышных картах, он раздобыл стартовый капитал для игры. Поставив деньги на кон, он, опираясь на знание о первой карте, выиграл. Поставив выигранное еще раз, выиграл и во второй. Но, когда он, поставив на кон всю сумму, решил сыграть в третий, то проиграл все. Он бодро вошел в игру, так как ему представилось, что в руках у него был туз. Но потом выяснилось, что в руках у него вместо туза была на самом деле пиковая дама.

После проигрыша он сошел с ума. Находясь в больнице и не отвечая ни на какие вопросы, он лишь быстро бормотал: «Тройка, семерка, туз! Тройка, семерка, дама!..»

Комментарии к произведению «Пиковая дама» и подробнее о произведении см. в цикле бесед «Три силы», в пунктах:
12b. «Инфернальные силы и самоубийство. Гарантия проигрыша. Литературные произведения “Шагреневая кожа” и”Пиковая дама”»;
12c. «Разбор произведения А.С. Пушкина “Пиковая дома”. Инфернальные силы и шизофренистическое озарение».

Образ Фандорина в романе Бориса Акунина «Алмазная колесница»

Образу Германа можно противопоставить образ титулярного советника Фандорина – персонажа романа Бориса Акунина «Алмазная колесница». Исходя из сюжетной линии романа, Фандорин выигрывал в любые азартные игры, даже в те, правила которых ему были мало известны. «Другой на его месте с этаким редкостным талантом давно бы сделался миллионщиком или, подобно пушкинскому Германну, сошел с ума, не вынеся мистической прихотливости Фортуны». Примечательно, что Фандорин не пользовался такой своей особенностью с целью прямого обогащения. Лишь тогда, когда жизнь [перо писателя] ставила его в затруднения, из которых с помощью другого способа выход не предвиделся, Фандорин решался играть.

Образ Фандрина подробно разбирается в беседах цикла «Преодоление игрового механизма». В беседах также разбирались причины, вследствие которых Фандорин не дал своему сознанию быть захваченным желанием использовать свою особенность с целью прямого обогащения. Примечательно также, что у Фандорина был разговор, напоминающий разговор Германна с графиней. Германн готов был пойти на что угодно с целью получения мистического знания, обеспечивающего выигрыш.

О Фандорине см. в цикле бесед «Преодоление игрового механизма»
Пункт 11.5 «Четвертый уровень (вера, лобные доли, ценности, соц. связи) и возможные недочеты. Фандорин и игра»
Пункт 12.1 «Четвертый уровень. Противостояние влечениям, игре. На примере Фандорина (роман “Алмазная колесница”)».

В случае с Фандориным речь шла о разговоре со «стариком» – главой клана ниндзя. «Старик» обещал научить Фандорина некоей якобы высшей философии, позволяющей совершать все смертные грехи и при этом считать себя идущим к совершенству (нельзя ли здесь провести некие параллели с учением о добре и зле, с которым сатана обратился к Еве в райском саду и с помощью которого он увлек ее и ее супруга Адама к отступлению от Бога, о чем рассказывалось в конце первой части?).

Фандорин отклонил от себя предложения «старика» и тем самым избежал катастрофы. Можно предположить, что если бы Фандорин прельстился посулами «старика», обещавшего сделать Фандорин «избранным», то Фандорин бы попал в рабство «старику». Как только бы Фандорин отказался бы от своих ценностей и от стремления поступать по-совести, от тут же бы попал под магическое воздействие «старика» (ниндзя не зря назывались «ночными демонами»). Можно также отметить, что, согласившись на обучение «тайной» философии, Фандорин перестал бы быть христианином со всеми вытекающими в отношении к вечной жизни последствиями.

Конечно, необходимо учитывать, что Фандорин – литературный персонаж, и его образ не стоит использовать как пособие для совершенствования в нравственном отношении. Фандорин совершал шаги, которые могут вызвать определенные дискуссии, но речь не о дискуссиях, а его способности не поддаться соблазну целиком и полностью переключиться на игровую деятельность.

Стремление переключиться на игровую деятельность при наличии способности выигрывать, как можно предположить, не могло захватить Фандорина, так как его сознание был укреплено желанием послужить Родине в качестве дипломатического работника. Он был готов рискнуть своим положением ради того, чтобы помочь девушке, оставшейся после смерти отца без средств к существованию. Чувствуя, что его сознание отравлено направленным обаянием очаровательной японки от не дозволил страстям возобладать над разумом. Плюс ко всему душа Фандорина была способна к переживанию красоты природы и даже – к вере в Бога. Все в совокупности помогало ему избежать захваченности желанием реализовать свою способность в игре.

Обратный пример можно привести из реальной жизни. Один дипломат еще во времена СССР был направлен в посольство заграницу (название страны не указывается). Заграницей он познакомился с казино, в которому во времена СССР многие граждане доступа не имели. Познакомившись – пристрастился. Играющий дипломат – находка для разведок иных стран. Игрок проигрывает и нуждается в деньгах, чтобы их добыть он может пойти и на то, чтобы продать секреты своей страны.

Поэтому, когда о его увлечении стало известно руководству, он был под конвоем эвакуирован с места служения в СССР. Покидая место служения и проезжая вместе с конвоем в аэропорт, он, увидев казино, в котором играл, воскликнул: «А жаль, что мне не дали отыграться!»

Образ Фандорина может быть также сопоставлен с образом Рафаэля – персонажем романа Оноре де Бальзака «Шагреневая кожа». В романе Бальзака тоже был «старик», и этот «старик» предложил Рафаэлю сделку. Но в отличие от Фандорина, Рафаэль на эту сделку согласился, что и привело его жизнь к окончательной катастрофе.

^[1] См. «Психология игрока, или как проникнуть в мысли соперников» из книги Алана Вайкса «Энциклопедия азартных игр» (пер. с англ. М.: Товарищество «Ефрат», 1994).

^[2] См. послание к иноку Николаю, параграф 20 из наставлений преподобного Марка Подвижника, помещенный в первом томе книги «Добротолюбие».

^[3] Одоевский В. Сказка о том, по какому случаю коллежскому советнику Ивану Богдановичу Отношенью не удалось в Светлое воскресенье поздравить своих начальников с праздником.

^[4] Омар Шариф: Просадил в казино все свое состояние.

^[5] См. «Гэмблинг» из книги Ц.П. Короленко, Н.В. Дмитриевой «Психосоциальная аддиктология» («Олсиб», 2001).

^[6] Монах Иоанн (Изяслав Александрович Адливанкин) – ведущий специалист и руководитель Реабилитационно-миссионерского отдела по противодействию.деструктивным культам Душепопечительского Центра (возглавляет Центр д.м.н., профессор, игумен Анатолий (Берестов)).

^[7] Видеолекция монаха Иоанна (Адливанкина) «Игромания (лудомания).

^[8] Из наставлений преподобного Феодора, епископа Едесского, представленных в третьем томе книги «Добротолюбие».

^[9] Вы́сшую небéс и чи́стшую свéтлостей сóлнечных, избáвльшую нас от кля́твы, Влады́чицу ми́ра пéсньми почти́м.
От мнóгих мои́х грехóв немощству́ет тéло, немощству́ет и душá моя́; к Тебé прибегáю, Благодáтней, надéждо ненадéжных, Ты ми помози́.
Влады́чице и Мáти Избáвителя, приими́ молéние недостойных раб Твои́х, да ходáтайствуеши к Рóждшемуся от Тебé; о, Влады́чице ми́ра, бу́ди Ходáтаица!
Пóем прилéжно Тебé песнь ны́не, Всепéтой Богорóдице, рáдостно: со Предтéчею и всéми святы́ми мóли, Богорóдице, éже ущéдрити ны.
Вся Áнгелов вóинства, Предтéче Госпóдень, апóстолов двоенадеся́тице, святи́и вси с Богорóдицею, сотвори́те моли́тву, во éже спасти́ся нам.

^[10] Даренский И.Д., Акопян B.C. Болезненное пристрастие к азартным играм. «Наркология». 2006. №5. С. 54–57. Даренский И.Д. – д.м.н., профессор кафедры наркологии ФППО Московской медицинской академии (ММА), Москва. Акопян B.C.– врач психиатр-нарколог, Москва.

^[11] «Эпидемия экстаза, или предшественники русской психоделии» из книги А.Г. Данилина «LSD. Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости». М.: ЗАО Изд-во Центрполиграф, 2001.

^[12] Кемпински А. «Психология шизофрении» (пер. с польск). СПб., 1998.

^[13] См. раздел «Пушкин – известный в Москве банкомет» из книги Вересаева Викентия Викентьевича «Пушкин в жизни. Систематический свод подлинных свидетельств современников». Изд-е 1927 г.