Прокопий (Пащенко), иером. О гордости и смирении

В популярном сознании смирение воспринимается как что-то низкое, раболепное, бесперспективное, что делает человека слюнтяем, тряпкой под ногами других, вообще никчемным человеком. Но, если посмотреть, в реальности, все не так.

Огромное количество тренингов, психологических курсов направлено на то, чтобы «затюканных» людей, которые сгибаются под кипами отчетов, как-то взбодрить в жизни. Специальные тренеры говорят им, что они боги, которые не осознали свою божественность. Человека накачивают гордыней. Огромное количество терапевтических методик обходит стороной реальную проблему человека: «Ты супер, ты классный, ты можешь. Давай, вперед, жми!».

Бывает, у человека жизнь дает серьезную течь, он на грани депрессии, может даже самоубийства… Не разобравшись в жизни, он совершает поступки против совести, внутри него начинается глубокий конфликт. Вместо какой-то реальной помощи ему говорят: «Ты – супер!» Человеку на несколько дней хватает этой подпитки гордости, потом, так как реальная проблема никуда не уходит, она все сильнее и сильнее сгибает человека.

Как правило, в годы молодости эти последствия не так заметны. Человек, даже вставший уже на такие неправильные пути, еще имеет ресурсы юности, у него еще остались друзья, с которыми он может провести время, остались способности к познанию. Но чем дальше, тем больше он погружается в пучину гордыни.

Часто после 40 лет начинаются глубочайшие проблемы человека, тупик, из которого самостоятельно выйти практически невозможно, если не обратиться к Евангельской логике.

Для гордости характерна не критичность к собственным мыслям, человек останавливается в развитии. Гордые люди перестают обогащаться, потому что думают, что знают всё и достигли всего. Они перестают замечать свои ошибки и, как следствие, делают их всё больше и больше. Те, кто в молодости были хорошими профессионалами, как только укрепятся в мысли о собственной исключительности, со временем начинают совершать глупейшие ошибки, свойственные только новичкам. У гордого человека начинает прорастать шаблонное мышление. Все, что не вписывается в его логику, он просто перестает замечать. Отсюда вырастают серьезные конфликты с людьми, семьей, на предприятии. Они теряют бизнес, компаньонов.

Они беззащитны перед разрушительными импульсами, которые возникают внутри. Поэтому гордые люди часто становятся игроманами и сторонниками прочих зависимостей, потому что человек, который считает свою голову гениальной, автоматически считает правильным все, что в этой голове родится и все, что туда попадет. Поэтому если гордый человек встаёт на гибельный путь, объяснить ему это практически невозможно. Идет к гибели и не слышит никаких предупреждений. Он начинает яростно защищать те ложные убеждения, которые ведут его к гибели. Ему не хватает критичности мышления, чтобы пересмотреть свою точку зрения.

С другой стороны, смиренный, с точки зрения светского общества, вроде бы человек бесперспективный (такое отношение, возможно, проистекает от непонимания как самого слова «смирение», так и принципа, которое оно выражает). Но на самом деле, он видит свои несовершенства и может их как-то исправлять. Человеку, который видит свою ограниченность, есть куда расти, куда стремиться. Перед ним перспектива. Смиренный человек постоянно способен учиться. Он понимает, что вокруг него есть огромное количество людей, которые знают темы, его интересующие, лучше, чем он. Благодаря гибкому мышлению он способен воспринимать информацию, обогащаться опытом, знаниями. Обычно смиренные люди не страдают старческим маразмом, их мозг не костенеет, не покрывается коркой.

В каком-то смысле смирение является основой вечного блаженства. Разрыв между Богом и человеком велик. И человек, начавший здесь, на земле, стремиться к Богу, продолжает стремление и после перехода в вечность. Человек, по мысли одного святого, стремясь к Богу, постоянно к Богу приближается и насыщается красотой, познанием, блаженством, и хочет постичь еще больше, хочет познать Бога. Но так, как Бог бесконечно велик, то этот полет никогда не закончится, он будет длиться вечно. И в этом основание христианского блаженства – человек будет вечно обогащаться, вечно ему будет куда расти[1].

В реальности очень трудно понять, как выглядит смирение, потому что пока мы не видели реального человека, в котором оно воплотилось, мы находимся во власти ошибочного стереотипного мнения, что то, что мы думаем о себе самих, это и есть реальность. Но реальность показывает: если мы думаем, что мы сильны и велики, мы можем совершать ошибки. В жизни надо хоть раз увидеть человека, в котором это смирение воплотилось. Жизнь человека, который стяжал добродетель смирения – яркая, насыщенная, интересная. Вникая в его жизнь, в его образ, мы понимаем, как это выглядит в реальности.

[1]«Святой Григорий Нисский в этом смысле толкует “Песнь Песней”, в которой он видит мистический брак души (и Церкви) с Богом. Невеста, устремляющаяся за женихом – это душа, ищущая своего Бога. Возлюбленный появляется и ускользает - так же и Бог: чем более душа Его познает, тем более Он от нее ускользает и тем более она Его любит. Чем более Бог насыщает ее Своим присутствием, тем более жаждет она присутствия более полного и устремляется Ему вослед. Чем более она полна Богом, тем более обнаруживает она Его трансцендентность. Так душа преисполняется Божественным присутствием, но все больше погружается в неистощимую, вечно недостижимую сущность. Бег этот становится бесконечным, и в этом бесконечном раскрытии души, в котором любовь непрестанно восполняется и возобновляется, в этих “началах начал” святой Григорий и видит христианское понятие блаженства. Если бы человек знал самую природу Бога, он был бы Богом. Соединение твари с Творцом есть тот бесконечный полет, в котором чем более переполнена душа, тем блаженнее ощущает она это расстояние между нею и Божественной сущностью, расстояние, непрестанно сокращающееся и всегда бесконечное, которое делает возможной и вызывает любовь. Бог нас зовет, и мы объяты этим зовом, Его одновременно открывающим и сокрывающим; и мы не можем Его достичь иначе, чем лишь именно в этой с Ним связанности, а чтобы связь эта существовала, Бог в сущности Своей всегда должен оставаться для нас недосягаемым» // См. «Путь отрицаний и путь утверждений» из книги Лосского В.Н. «Догматическое богословие».