Прокопий (Пащенко), иером. Тревожность или мир Христов

В притче мы слышали о том, как люди были приглашены на брачный пир (Мф 22. 1–14).

Не занимаясь особо толкованием этой притчи, можно сказать, что этот пир, в том числе, является внутренним миром.

Внутренний мир, по учению православных святых отцов, является не анабиозом, когда мы отключаемся от раздражающих нас сигналов. Как говорил святой Нил Синайский, этот мир (он, если быть точнее говорил про радость, но по смыслу его слова можно, думается, применить здесь) является полнотой, когда мы, преодолевая, формируем добродетели, живём, чувствуя связь со Христом.

И тогда даже посреди скорбей, даже среди волн житейского моря человек может испытывать прочный мир. Даже когда на поверхности он переживает о чём-то, – в глубине его ничего не колеблет. А если в чём-то он и поколеблется – то достаточно быстро восстанавливается.

Мир является результатом нашей внутренней жизни, когда мы воспринимаем веру не только интеллектуально, но и деятельно. Когда мы предпринимаем реальные шаги, через которые мы меняем своё поведение, – у нас появляются новые представления о жизни. Также бывает, что они появляются даже когда мы что-то такое обсуждаем друг с другом. У мирян есть хорошая традиция обсуждать друг с другом у кого как получается жить по-христиански в это время.

Мир Христов – это награда человеку за его путь. Мир Христов – это не отключение сознания, как в восточной мистике. Преподобный Максим Исповедник писал, что если ум – это клинок, то клинок, раскалённый в огне – это ум Христов. Клинок не теряет своего качества железа, но приобретает новые качества: он может не только резать, но и прожигать. Также и ум человека, когда приобретает ум Христов, становится мирным, – он не теряет своих свойств, но приобретает ещё и другие.

В противоположность такому миру – тревожность. Она является, наверное, одним из главных качеств, присущих людям нашего времени. Повсеместно она переходит от лёгких форм до каких-то клинических, когда человек становится уже без 5 минут инвалидом.

Эта тревожность настигает человека, когда он делает ставку на собственное эго, когда для него нет ни Бога, ни промысла Божия, ни этики, ни нравственности, ни законов человеческих, ни законов духовных. В подростковый период, лет около 20, кажется, что можно всё пройти «с ветерком», хаос воспринимается как некое желанное состояние, но чем дальше человек живёт – тем тяжелее становится. Потому что отсутствие в твоём мiровоззрении духовных законов, которые мы воспринимаем как тормоза, как то, что нас тормозит, приводит к тому, что, когда ты начинаешь сходить с ума, – тебя тоже ничего не тормозит. И ты беспрепятственно погружаешься в пучину тревожности.

Современный человек и выхода-то из этого особо найти не может. Я, конечно, скажу гротескно. Утрированно. Но когда он начинает искать помощь, очень большое внимание уделяется им наставлениям светских специалистов: как он относится к своей матери, к своим интимным потребностям… Но совершенно игнорируется тот факт, что у человека нет в принципе объёмного представления о мире, о себе в этом мире… Соответственно, человек не может понять смысла своего текущего шага.

Даже у светских авторов, которые сочувственно относятся к христианству, есть мысль, что никакая эпоха не жаловалась на такое внутреннее неблагополучие, как например, эпоха Просвещения, а она весьма напоминает то, что у нас происходит сейчас. Вновь видно обращение к язычеству…

Пока Бог не был изгнан из картины мiра человека – то мiр, в принципе, был понятен. Конечно, в Средневековье и других веках, может, было много заблуждений. Но мир, в целом, был понятен. Есть Промысел, и волос не упадёт с твоей головы без попущения Божия.

А когда Бог был изгнан из мира – мир сразу стал восприниматься как угрожающий, как наполненный невиданными опасностями, невидимыми лучами, бактериями, вирусами.

И если раньше внутренний мир человека был более-менее понятен, были какие-то ответы, то с изгнанием Бога из жизни людей внутренний мир человека стало восприниматься как бездна бессознательного, в которой человеку самостоятельно не разобраться, которая является для него источником угрозы. Из твоего же бессознательного тебя могут атаковать различные архетипы, и т.д.

Примерно об этом же писал схиигумен Гавриил (Виноградов-Лакербая), который подписывает свои книги как Игумен N. Если мiр воспринимается как пронизанный промыслом Божиим – человек освобождается от страха (см. его книгу «Об одном древнем страхе. Кого и как портят колдуны»).. Как только человек, движимый страстями, пытается разрушить такое восприятие мiра, – так сразу возникает страх порчи, страх колдовского воздействия, «кто-то со мной что-то сделает», суеверия и т.п.

Точно так же возникает страх техногенного воздействия: кто-то с помощью каких-то технологических приспособлений вторгнется в мою личность, в мою жизнь, что-то со мной сделает…

Один светский профессор описывает ситуацию, что настигла нас после заболевания, бывшего совсем недавно. Оно показало нам историю массового психоза среди населения, когда люди целыми полчищами сходили с ума, и никто не мог остановить это безумие. Он отмечает влияние утраты следующей триады: утрату веры, здоровых отношений между людьми и утраты способности поступать, как мы сказали, по совести.

Анализируя причины этого массового общественного психоза, он выделил утрату веры и утрату здоровых отношений друг с другом. Если мы как-то общаемся друг с другом, обмениваемся мнениями, – то понимаем, что где-то в нас действуют мысленные «загоны», и тогда мы можем от них освободиться. Здесь же – утрата спонтанности (не в эзотерическом смысле. Спонтанность – когда человек может принять какое-то решение, не исходя из рациональности, из денег, а, как в советском мультике, сделать добро «просто так».

Результатом утраты этих трёх «качеств» явилось повышение тревоги. Люди, которые воспринимали мир как угрозу, пытаются справиться силами собственного интеллекта и технологических приспособлений. Пытаются загнать в жёсткий самоконтроль свою жизнь или своих родственников, или всё, что у них есть.

Но как только человек встаёт на эти рельсы, уходя от Божественного, от здоровых отношений друг с другом, от спонтанного проявления совести (когда совесть говорит нам что-то, и мы прислушиваемся, даже вопреки расчётам), – то эту увеличивающуюся тревожность человек пытается, как было сказано, уничтожить с помощью гиперконтроля. Но когда он начинает учиться контролировать свою жизнь во всех её проявлениях – то понимает, что есть ещё масса аспектов, на которые он не обратил внимания. Их тоже нужно контролировать. Недостаток контроля воспринимается как тревога, и с этой тревогой он пытается справиться на новом витке самоконтроля. На каждом витке градус повышается и двигает человека к разрушению себя.

Когда в жизни человека появляются Божественные заповеди – поначалу это воспринимается как ограничения. Это то, что ограничит мою свободу, но со временем человек понимает: твоя свобода может тебе изменить, твой разум может тебе изменить, наполнившись тревогой. Гордый человек не способен освободиться от внутреннего психоза.

Да, заповедь Божия, может, воспринимается как некое ограничение, но, когда ты будешь сходить с ума, – это ограничение положит предел твоему дальнейшему сумасшествию.

Постепенно человек, который начал жить по заповедям, полагает предел своей тревожности. Если у человека появляются пять навыков – то поток тревожности начинает потихоньку иссякать.

Есть замечательная книга преподобного Дорофея, «Душеполезные поучения». Хотя она написана языком, который понять не так просто, но если немного разбираться в современной физиологии мозга – то в этой книге не будет ничего, что бы противоречило современным научным данным.

Авва Дорофей пишет просто, на уровне бесед со своими учениками, о правильных и серьёзных вещах. Он советует отрабатывать навык отсечения воли, но это означает не безволие. У нас бывает желание погрузиться в хаос, пойти и сказать бессмысленную вещь, окунуться в ничего для нас не значащие дела… Но если мы учимся отслеживать в себе эти моменты, тормозить их, – то, когда человека будет засасывать большой поток тревоги, он сумеет положить этому предел и выйти из этого потока.

Сама эта внутренняя деятельность формирования христианских навыков даёт человеку то ядро, которое даёт ему способность ощущать мир Христов даже в мегаполисах среди суеты, где угодно, посреди любых трудностей. Человека это не колеблет, и он, действительно, можно сказать, находится на пиру Агнца.