Прокопий (Пащенко), иером. Омертвение и путь к радости через ближнего

Сегодня мы с вами слышали притчу Христа про богатого, который веселился во все дни жития своего (Лк 16. 19–31). И когда он увидел бедного Лазаря, который гнил заживо, он не хотел ему даже помочь. И после, когда оба оказались в загробном царстве, богач попросил Лазаря прийти к своим оставшимся в живых братьям и засвидетельствовать, насколько здесь, в загробном мире, в аду, тяжело.

А Лазарь был на лоне Авраамовом. До того, как Христос вывел праведников из ада, и всем людям дал возможность наследовать Царство Небесное, лоно Авраамово было местом, где праведники, ещё не получившие полной благодати, которая даётся только после пришествия Христова, были в месте покоя.

И Лазарь ответил, что нет, это невозможно. Во-первых, нету между нами никакого общения, мы не можем перейти эту пропасть – мёртвые не могут прийти к живым. Но у твоих братьев есть священные книги, которые они могут читать и просвещаться. На что богач сказал: Нет, священных книг недостаточно, нужно какое-то экстремальное чудо, и только тогда мои братья поверят. На что Лазарь сказал, что если они не готовы верить Священному Писанию, то даже если кто из мёртвых воскреснет – не поверят.

И эта притча, мы знаем, исполнилась. По просьбе иудейского народа, который был персонифицирован, видимо, богач, Лазарь воскрес, и явился людям, но это свидетельство не было принято.

Здесь вкратце хотелось сказать, что в Православии нету учения, что богатый – это изначально плохо, а бедность – это изначально хорошо. Хотя некоторые, в принципе, так примерно и объясняют. Хотя апостол Иаков говорил «горе вам, богатые ныне». Но очевидно всё-таки, что так как были и праведники состоятельные, например, Авраам, то речь идёт не о самом богатстве, а о том, когда человек зацикливается на деньгах самих по себе.

И вот в одной из самых аскетических книг «Добротолюбии» был поставлен вопрос: вредит ли человеку чувственное? Чувственное – это то, что мы видим. Еда, то, что нас окружает, деньги, в том числе. И был очень изящный ответ: если для нас то, чем мы обладаем, является ступенькой к чему-то большему, – тогда оно нам не вредит. То есть, если деньги для тебя – это возможность что-то совершить, куда-то съездить, кому-то помочь, что-то построить, – тогда деньги тебе в помощь. Беда происходит тогда, когда деньги становятся важны для тебя сами по себе. Когда твой дух отрывается от высших смыслов, и ты превращаешься в Уробороса, змею, которая кусает себя за хвост, когда деньги – только ради денег. Или еда только ради того, чтобы есть, насыщаться.

Также и в отношении всех предметов, которые нас окружают. Если эти предметы для нас – повод благодарить Бога, как еда, общение, если это для нас возможность идти вперёд, читать книги, покупать книги, – тогда это всё нам на пользу, всё, что даёт нам Господь.

Ещё один момент, который здесь явствует, и который можно прокомментировать, – то, что люди, такого плана, как этот богач, бывает, что начинают гнить ещё до того, как умирают. И действительно, главная проблема, с которой сталкиваются такие люди – это скука. То есть, когда ты уже, в принципе, всё испытал, все удовольствия, которые за деньги можно купить, тебе доступны – на каком-то этапе тебе больше ничего не приносит никакой ни радости.

Даже светские учёные, которые занимаются проблемой аддиктов, людей, которые занимаются экстремальным спортом, рискуют жизнью, погибают, задают вопрос: почему же эти люди так рискуют. почему они тратят такие деньги, чтобы просто рискнуть жизнью? Потому что у них это единственная возможность что-то пережить. Потому что если человек, как было сказано ранее, замыкается вокруг себя или вокруг своих денег, – то на каком-то этапе он испытывает полную скуку и неспособность пережить хоть какие-то положительные эмоции. И тогда ему надо постоянно себя стимулировать каким-то экстримом.

У меня был один знакомый, который крестился после того, как попал в лавину, занимаясь сноубордом. Он мне рассказывал, что начал на каком-то этапе задумываться, что тот путь, которым он идёт, – неправильный. Ведь для того, чтобы кровь будораживалась – нужно было искать спуски всё круче и круче. И он уже дошёл до того, что вертолёты его сбрасывали на чёрные трассы – непрохоженные, даже непроходимые. Выживешь – значит выживешь, нет – так нет. Он говорил, что осознал, что что-то уже пора менять, когда, спускаясь, почти касался грудью склона. Это ещё было не 90°, но близко к тому. И что чтобы тебя в следующий раз взбудоражил этот спуск, тебе надо уже ехать по склону в 90°, что уже несовместимо с жизнью. На каком-то этапе все эти экстремальные увлечения – крутизна спуска, скорость автомобильная, что-то ещё – становятся несовместимы с жизнью.

Жизнь нам подсказывает, где путь к подлинной радости. Путь к радости пролегает через ближнего, который, может быть, нам сейчас даже неприятен.

Бывает так, как говорил митрополит Антоний (Сурожский): Господи, я готов принять любую ситуацию, только не эту ситуацию. Я готов принять ближнего, только не этого. Так Господь устраивает, что через самого неприятного, самого неудобного для нас человека нам открывается Царство Божие, которое внутри нас есть. Но только когда мы смиримся, когда мы полюбим этого человека, который может быть даже нам неприятен, или хотя бы начнём ему сопереживать. Тогда в нас открывается нечто такое, что открывает для нас источник радости, мир становится нам интересен.

Бывает, стоит притормозить своё раздражение, которое возникает при общении с человеком, который нам что-то рассказывает. И вдруг мы понимаем: да, он жалуется – но, а что ему делать? У него действительно – проблемы. Начинаешь вникать и понимаешь, что у человека есть своя история. Может, его бросили близкие. У него есть глубина души. И мир этого человека начинает тебя интересовать. И если это ниточка появилась, тебя начинают интересовать другие люди вместе с тем, чем они живут. Тогда открывается и мир божественный, потому что любовь к Богу и к ближнему обоюдна. Полюбить ближнего можно только полюбив вначале Бога.

Потому что, как говорил некто, если на человека посмотреть вне божественного замысла, то человек – существо достаточно неприятное. От него много чего можно ждать, он плохо пахнет и так далее.

Но и Бога мы учимся любить только по мере того, как мы учимся любить этого конкретного человека. И тогда постепенно этот окружающий мир начинает расцветать перед нами.

Достоевский в своём романе «Преступление и наказание» описал образ Свидригайлова, который вроде имел много денег, но как евангельский богач сгнил заживо. Он рассказывает случай, когда он с супругой приезжал к Неаполитанскому заливу: вот перед тобой красота Италии, но тебя ничего не трогает. У тебя внутри всё мертво. К сожалению, он так и не нашёл пути преодоления этой мертвости. У него была возможность использовать свои финансовые ресурсы, каким-то образом вложиться в жизнь других людей.

Это не значит, что надо только швыряться деньгами и механическим помогать, потому что люди, которые так воспринимают милосердие, тоже не получают ничего. Когда они уже доходят до ручки, они слышат: кто-то творит милосердие, и это помогает. Но начинают помогать людям также с эгоистических позиций, с позиции короны на голове, но сопереживания – главного качества, у них нет.

Прп. Исаак Сирин говорил, что мы получаем божественную благодать не за добродетели, то есть не за добрые дела, а за то смирение, которое рождается в результате. Не от того, что ты со злобой и ненавистью затолкал кашу в рот больному человеку. А то, что ты пришёл, понудил себя, ты сострадал ему, он не хотел есть, а ты с терпением всё равно кормил. И в этот момент ты себя преображаешь, шлифуешь свою гордыню. Ты становишься способен воспринимать божественный свет.

Также и милосердие. Когда, например, приходится обращаться к какому-то человеку, чтобы он кому-то помог, стараюсь рассказать, что за случай, что это за конкретная история. Иногда кто-то из людей говорит: мы не только поможем, но ещё и помолимся. Потому что важно, что благотворитель – не кошелёк на ножках. Важно, чтобы его душа начала сопереживать, только тогда это будет ему в помощь.

Здесь можно привести два кардинально противоположных примера по поводу состоятельных людей.

В Крыму есть башня Ковалевского. Ковалевский был очень богатым человеком. Когда он прошёл все удовольствия мира, которые можно было купить за деньги, потерял всякую способность радоваться, он решил строить башню. И пока кипела стройка, и он вроде бы горел. Стройка длилась год. А когда всё построили, он забрался на верх этой башни и спрыгнул вниз.

Другой человек, известный меценат промышленник Сибиряков. Недавно о нём сняли художественный фильм «Помогите мне, я безумно богат». К сожалению, в этот фильм почему-то не включили эпизод, про который я расскажу. Сложилась не очень верная на мой взгляд практика, когда из житий праведников (есть не только прославленные святые, а и подвижники благочестия), исключают неприятные моменты.

Что если апостол Пётр сказал бы: давайте моё отречение как-нибудь уберём. Но если бы апостолы действовали так, то те, кто когда-то оступился в жизни, могли бы отчаяться. Ведь пример апостола Петра, который согрешил, но который нашёл правильный выход из ситуации, подсказывает тем, кто по какой-то причине тоже отрёкся от Христа, под страхом пыток или ещё по какой-то причине. Иначе многие кончали бы самоубийством.

Иногда складывается впечатление, что образ праведника – это образ идеального человека, который в младенчестве не брал грудь у мамы по средам и пятницам, если она ела мясное. Да, до революции рождались и такие, но большинство из нас, кто пришёл в церковь, пришли из водоворота событий. Мы не имеем такой стартовой ситуации, когда вокруг нас жили только одни святые люди, как, например, в житиях многих святых. Мы нуждаемся в примере тех людей, которые также прошли этот водоворот событий, но из него сумели выйти.

Из жития Феофана, Соловецкого подвижника, убран эпизод, который мог спасти жизнь многим монахам. Там было рассказано, как его послали закупщиком в Кемь, на материк. Там к нему подошла женщина, они встретились глазами, между ними пробежала искра, и он прожил с этой женщиной несколько лет. Но потом понял, что так дальше жить невозможно. Он лёг на бревно в море и сказал: Господи, твори со мной всё, что хочешь. И это бревно принесло его на остров Анзер.

Этот эпизод убрали из последней редакции, видимо, чтобы не соблазнять никого. Но с другой стороны, тот монах, который попал бы в такую историю, в образе подвижника Феофана мог найти для себя ответ. Может, не стоит бросаться так же в море на бревне. Но, по крайней мере, знать, что есть покаяние, что можно вернуться обратно.

Также из истории Сибирякова убран момент, без которого его жизнеописание непонятно, всё в розовых тонах. А на самом деле он жил, как этот богач, о котором было сказано, он вёл очень развратный образ жизни. Он уже дошёл до ручки, ему было тошно жить.

(Есть такой рассказ про одного гусара и богатого аристократа. Оба дошли до ручки. Аристократа приглашали на балет, чтобы там охмурять женщин. Настолько он устал от всего этого, что ему приходили мысли: вымазать бы этих балерин горчицей и вытолкать их на сцену).

Сибиряков понял, что пора кончать с собой, жить дальше он не видел смысла несмотря на то, что он был фантастически богат. Так как остатки совести у него были, и он понимал, что, если он, кто владеет промышленными объектами, сейчас просто покончит с собой, начнётся хаос. Многие люди останутся без работы, будет коллапс. Он решил поехать в банк, чтобы всё уладить, чтобы не уходить из жизни совсем как свинья.

По пути, как некий аналог Лазаря, он увидел одну женщину, которая очень нуждалась. Он поговорил с ней, у него тогда не было с собой наличных денег, и он сказал ей: завтра в это же время приходите к этому же месту, я вас обеспечу на всю жизнь. И он приехал с целью встретить эту женщину и потом покончить с собой.

Но в тот момент, когда он ей помог, с ним произошёл переворот, настолько по-новому он себя почувствовал, что мысль о самоубийстве отпала. Он приехал в Казанский собор в Петербурге, молился Божией Матери, и почувствовал себя очень хорошо. Видимо, его коснулась божественная благодать. Потом, правда, про него говорили, что он сошёл с ума: он стал активно заниматься благотворительностью, но денег от этого у него не убывало. Мы знаем о нём, что он построил замечательный Андреевский скит на Святой Горе Афон.

Примечательно, что этот эпизод, и сам этот принцип включил в роман «Преступление и наказание» Достоевский. Когда Раскольников уже хочет покончить с собой, потому что не видит ради чего продолжать жить, он решает отдать деньги Соне Мармеладовой для похорон отца. И он чувствует, что какая-то мощная струя вошла в его душу, которая его преобразила.

Бывает, когда мы доходим до ручки, Господь даёт нам какого-то человека, этого Лазаря. Может, он весь в струпьях, в гное, непонятный человек, шепелявый, лопоухий, неприятный нам по всем параметрам. Но бывает, если ты войдёшь в его жизнь, то через этого человека Господь вернёт тебе радость бытия.

Чего я всем вам желаю обрести.