Посттравматический рост (обретение новых смыслов), как вариант выхода из стресса. Личный опыт, переосмысленный с христианской позиции, включенный в христианский нарратив, десенсибилизируется. Только этот путь, а не поэтика смерти, освободит от довлеющего образа.

Вы сообщали, что посмотрели в детстве фильм «Иди и смотри», и этот фильм надломил вас сценами смерти.

***

Посттравматический рост или уход в минус. Поэтика смерти. Эффект (синдром) Вертера.

Из кризиса человек выходит либо в посттравматический рост (происходит изменение личности, человек обретает смыслы), либо в минус. Термин «трансформация» в психологии часто используется в положительно смысле, но все же в реальной жизни трансформация личности подразумевает более опасное явление. Человек обретает себя новым в патологическом ключе. Например, у человека боязнь смерти. В фашистской Германии с помощью определенных методик людям транслировалась идея, что страх смерти можно победить, став служителями смерти. У сатанистов есть подобная мысль (по крайней мере, так писала одна девочка) – все равно не спастись, зато после смерти будем мучить грешников в аду.

Конец произведения Томаса Вульфа «Смерть – гордая сестра» очень близок к трансформации мысли, где (если сказать условно) неизбежная встреча с феноменом смерти порождает в человеке не поэтизацию, а заворожённый ужас.

Лидером секты в сериале «Последователи» (сериал проанализирован с целью изучения деформации личности в сектах) был литературоведом и изучал творчество Эдгара По. Многие убийства планировались по лекалам литературных рассказов.

Тема знакома многим, особенно в подростковом периоде. Культ смерти, но перспективы здесь нет. Человек застревает в таких формах, самостоятельно вырваться из них не может. Профессор С.Г. Кара-Мурза в книге «Манипуляция сознанием» отметил, что у детей, насытившихся видом трупов, «расчлененки», образ смерти становится подобным наркотику. Он настолько прочно поселяется в сознании, что ребенок самостоятельно избавиться от этого опыта не может. Чтобы от него избавиться, нужно этот опыт включить в какую-то историю – нарратив. В Христианстве - Господь победил смерть. Воскресение. Свой опыт мы включаем в целую цепочку других образов, и он теряется, десенсибилизируется. Но человек, не приобщенный к этой конструктивной картине мира, может попытаться включить этот образ в иную цепочку - смерть поэтична и жить дальше в этом нарративе.

Вспомним, что такое наркомания. Удивительный термин. В самом термине содержится ответ на суть явления. Многие светские специалисты говорят, что наркомания – это следствие воспитания… на самом же деле, это влечение к сну.

По сути, Вульф на этом и заканчивает. Если флер поэтический сбросить, то остается человек, живший ночной жизнью, застрявший на подобных переживаниях, с отсутствием перспективы.

α (альфа) DVP один из современных наркотиков, от которых за несколько месяцев человек просто сгорает (страдает не только здоровье, но еще и судебные дела, сроки; мрак; люди выдавливают глаза себе, другим; отрезают пальцы).

У писателей декаданса было достаточно лет жизни в запасе. Спиться трудно, нужно пить бочками. Джек Лондон тоже был фанатом подобного образа жизни (автобиография «Джон ячменное зерно»). Недолго побомжевал даже. Пил, пил, пил… Только с годами начались проблемы со здоровьем. К чему это? Писатели декаданса, серебряного века могли жить долго, ведь не было веществ типа DVP. Сейчас индустрия развлечений предоставляет гораздо больше возможностей. Соответственно, человек, который хочет жить ночной жизнью, жизнью умирания, находит искомое.

Наркологи утверждают, что никто в здравом уме подобные вещества не будет употреблять. Чтобы втянуть в это (уже наркоманов, конечно) в закладках дилеры что-то подмешивают. Человек испытывает нечто, его начинает нести. Если бы сейчас Томас Вульф по современным клубах «потусил», то достаточно быстро бы там сгорел.

Конечно, поэтику понять можно. Поэтика штука такая, кто-то поэтизирует, превозносит и самоубийства (книга «Эстетика самоубийства»).

Я не поддерживаю ажиотажа вокруг Гете, хотя на него нередко ссылается и Виктор Франкл. После публикации книги «Страдания юного Вертера» последовала целая волна подражающих самоубийств – эффект (синдром) Вертера. В букинистических магазинах продавались книги уже окровавленные. Понятно, что книга, над которой кто-то застрелился, стоила дороже. Эту книгу кто-то покупал и над ней стрелялся. Но ведь силу своего таланта можно было направить в противоположную сторону.

***

Образ смерти. Натурализация зла в видео и текстах. Посттравматический рост.

Увидев в детстве фильм «Иди и смотри», образ смерти застрял в сознании (фильм столь впечатлил). Подобные фильмы, где происходит натурализация зла вообще смотреть неполезно. Вспомним жития святых или письменность древней Руси. Тогда писали не все подряд (как сейчас блогеры). По литературным памятникам виден целомудренный ум людей. Даже сцены насилия, кровавых происшествий описывались очень целомудренно, включались в контекст, который способствовал пониманию и процесса, и выхода из травматического переживания. И это не убегание и не закрывание глаз.

Современная концепция посттравматического роста говорит, что травматический опыт десенсибилизируется, будучи включенным в какую-то историю. Посттравматический рост означает, что человек столкнулся с переживанием, но не ушел в апатию, в психологию жертвы, а поднялся над этим опытом, вынес уроки, вышел укрепленным, умудренным, обновленным. Христианский нарратив – большая история, куда мы можем включить свои травматические опыты и десенсибилизировать их. Тогда человек начинает видеть смысл происходящего.

У одного священника была книжечка «Что есть истина». И что примечательно, он дал не сухое определение истины, а описал домостроительное спасение. Пророки говорили, что придет Миссия. Он пришел. Процесс домостоительства развивался в веках. Действительно, вписывая себя, свой опыт в эту картину, мы начинаем понимать смысл происходящего с нами. В этом же ряду можно указать книгу Тростникова В. «Бог в русской истории». Есть и лекции с одноименным названием, но они не идентичны (скорее лекции и книга дополняют друг друга). Он описывал взгляд на катастрофы, происходившие в России, и указывал духовный смысл этих событий. Смысл направлен на сохранение Веры в русском народе. Катастрофы отсекали недостатки, притормаживали народ на гибельном пути.

Оставшийся с детства довлеющий образ смерти (притягивающий сознание, как бабочку к огню, к соответствующим образам) – натурализация зла. Необходимо пересмотреть свой опыт с христианской позиции. Расширить представления по данной теме помогут книги: книжечка иеромонаха Серафима (Роуза) «Душа после смерти»; труд дореволюционного православного мыслителя Е. Тихомирова «Загробная жизнь, или последняя участь человека»; книга (хотя не в прямую о смерти, но в этом же ряду может стоять) сщмч. А. Ухтомского «О любви Божией на страшном суде».

Работа «Преодоление христианского опыта. Христианские и психологические аспекты» в части 2.1. были озвучены мысли о переживании опыта смерти. Были и беседы.

Если Вы с христианских позиций глубоко продумаете смысловые пути, проходящие сквозь понятие смерти, то этот образ найдет свое место в сознании и будет уравновешен и сбалансирован другими понятиями, тогда Вы освободитесь от давления этого образа.