Можешь не рассказывать мне, что нет зависимости. У меня у самого был инъекционный опыт. Я наслушался разговоров людей, у которых нет зависимости, но которые были наркоманами. Все наркоманы так говорят. Уколоться – конец, что бы он ни думал. Раньше наркотики ещё не были сплошь химическими и у человека ещё было время что-то изменить. Синтетика же достаточно быстро выжигает мозг. Кому-то везёт, и кто-то после синтетики сохраняет мозги, пытается выкарабкаться, но у кого-то мозг сжигается напрочь. У людей стираются социальные аспекты существования. Как будто человека ничему не учили, он превращается в животное. Кто-то выкарабкивается, но не надо обольщаться, глядя на этих единичных людей. Огромное количество людей просто выпадает и неизвестно, что с ними потом делать – отдавать в психиатрию, наркологию или приют для инвалидов?..

Конечно, риск велик, что и ты пойдёшь ко дну, если не произойдет какого-то поворота. Наверно, это тебя опечалит, но любовь и наркомания – это вещи несовместимые. Человек, употребляющий наркотики, рано или поздно выбирает самого себя. Есть исключительные случаи, но они сразу видны: когда человек очень сильно готов ради другого человека стараться бросать. Не сразу, со срывами, – но это видно. Наркотики такая штука, что потом пройти к грани не получится. Менять наркотики одни на другие, чтобы плотно не засесть. Как говорил один наркоман: тебе кажется, что ты оседлал дракона, но не успеваешь оглянуться, как ты оказываешься у него в когтях.

Наверно, многие наркоманы проходили эту игру с огнём, но сгорали. Этот страх [искушение?] коварностью сильно превышает детский мозг наркомана, который думает, что он умный и впервые за всю историю изобретёт какой-то способ и употреблять, и остаться человеком. А потом погружается в болото.

Тебе будто бы кажется, что себя контролируешь – но на деле тебе всё хуже и хуже. Рвутся связи с людьми, нарастает депрессия. Ты погружаешься в трясину, не понимаешь, что тебе делать, как отсюда выбираться. А потом начинаешь понимать, что тебе не по себе (банально это называется ломкой). На каких-то курсах это пытаются описывать, но никакие описания не дадут того, что происходит, когда «трубы горят». Там уже ни до кого, ни до чего нет дела – важна только доза.

Как бы ни больно тебе было больно это слышать, но если начинаются инъекционные наркотики – то первое время молодой человек пытается это скрывать, играть с девушкой в игру, чтобы она не узнала. При этом все прекрасно знают, что он в данный момент является употребившим. Это было очень хорошо описано в книге «Шантарам», где рассказывается, что Шантарам употреблял инъекционные наркотики. Он описывал возрастание эгоизма: на каком-то этапе человек живёт с женщиной, которую любит, а где-то под конец разрывает с ней отношение. Это – конец. «Героин, – писал он, – лишает душу чувствительности, это сосуд, который её поглощает. Тот, кто плывёт по мёртвому морю наркотического забвения, не испытывает ни боли, ни сожаления, ни стыда, ни горя, ни чувства вины». «За это достигаемое химическим путём освобождение, как и за всё во Вселенной, приходится расплачиваться светом. … когда уходит всё, что освещает жизнь, последним гаснет свет любви. Чуть раньше, чуть позже, когда наркоман доходит до последней точки, он бросает любимую женщину, без которой прежде не мыслил своего существования. Раньше или позже каждый человек, пристрастившийся к героину, становится дьяволом в клетке».

Одна девушка рассказывала, как очень старалась остановить молодого человека. Но поняла, что бессильна, когда гуляла с ним, он встретил компанию, начались разговоры, в итоге и было решено, что он пойдёт с ними употреблять. Она вцепилась в него и не отпускала, а он пытался выкрутиться. Она летала вокруг него, но не отцеплялась. Тогда он обругал её так, как обругать мог только он – потому что он знал её. И бил в самое сердце. Какое-то слово настолько её пронзило, что она отпустила руки и обомлела. И тогда он ушёл.

Мысль о том, что ты спасёшь человека, оставаясь рядом с ним, скорее возникает от непонимания того, с чем ты столкнёшься. Попытка спасти наркомана, оставаясь с ним или употребляя наркотики вместе, чтобы быть с ним, просто приведёт к тому, что будет два наркомана. Поэтому, если человек на всех парах движется к инъекционному употреблению, решение может быть только одно: на данный момент своей любовью ты его спасти не можешь, как бы больно не было это слышать. Если ты сейчас отойдёшь в сторону и сама, хотя бы, придёшь к чему-то здоровому – может, впоследствии, ты сможешь помочь. Если же ты сейчас с ним опустишься на дно – то будучи на дне, помочь ему ты ничем не сможешь.

Можешь посмотреть фильм «Кэнди», правда, там слишком оптимистичная, даже нереальная концовка. Честно говоря, тяжело поверить в деревни, в которые приезжают наркоманы и становятся здоровыми.

Еще один подобный фильм – «Я Кристина»: девочка-наркоманка поехала в деревню и ни с того, ни с сего стала здоровой. Если человек из своих городских условий, следуя определённому образу жизни, пришёл к наркотикам – то выбраться из ямы он может, только изменив образ жизни, отношение к жизни. А оставаясь на прежней волне, вернувшись туда, где он жил, вернувшись снова в эти условия, как долго он сумеет сохранить свои щёчки розовенькими?

Одни родители отправили своего сына на Дальний Восток ловить крабов, чтобы он не употреблял. Он четыре года ловил крабов, а когда вернулся домой, в первый же день употребил. Поэтому если человек глубоко не перестроил свой образ жизни, мышления, то будучи вдали от наркотиков он может думать всё, что угодно. Один молодой человек рассказывал, как он во время пребывания в колонии был помощником храма и, пока он был в храме, всё прекрасно получалось: молитва, режим дня. Но когда он освобождался, его будто подменяли, его начинало нести. У него были греховные склонности души, вместо которых нужно было воспитать склонности души, основанные на добродетели. Если же человек только внешне имитирует, пусть даже искренне стремится к новой жизни, но только внешне, на уровне внешних предписаний, а нутро его остаётся незадействованным – то пока внешняя обстановка благоприятствует, он сохраняет стабильность. Как только внешняя обстановка качнётся, а у него внутри нет корня, нечем зацепиться за почву, когда начинается ураган – всё, его несёт.

Это было показано в фильме «Голубая бездна»: пловец, зачарованный глубиной, выбрал не девушку, а себя и свой мираж. Потому что наркомания по существу – чистая эссенция гордости, когда человека интересует только он и его состояние. Всё остальное отмирает. Если бы всё остальное было живо, он бы и не стал наркоманом. Здоровые грани жизни начали бы его вытягивать, вступили бы в противодействие с нарождающейся зависимостью. Если же человек на полных парах несётся к зависимости – значит, для этого есть предпосылки. Значит, прочие стороны его жизни, грани его личности находятся в стадии угнетения.

Поэтому если ты намерена дальше продолжать с ним общаться, будучи его девушкой, нужно 100 раз над этим подумать. Может, в силу того, что ты не видела, как это бывает, у тебя есть какие-то иллюзии на тему того, как всё будет развиваться. Те, кто работал с наркоманами, был с ними как-то связан, наверное, проходят этап разочарования. Первое время они думают, что это просто – взять и привить своё видение другому человеку, объяснить ему что-то хорошее, что нужно любить Бога, любить людей. Но в одно ухо он может слышать, а из другого – всё вылетает. На кого-то из людей такое, возможно, действует, но наркоман – особая категория, у него всегда своё на уме.

В цикле бесед «Познать своё призвание, исследовать ум» я рассказывал, как у меня был товарищ, и одно время я не понимал происходящее, обращался к нему пламенными речами. Он меня внимательно слушал, а потом выяснилось, что он слушал, только потому что не хотел меня расстраивать. А на самом деле у него в одно ухо влетало, из другого вылетало. Я спросил: «Что же ты слушал?», и он ответил: «Да не хотел тебя расстраивать».

Наверняка ты слышала поговорку «С кем поведёшься – от того и наберёшься». Также есть народная идея: если одно яблоко начинает гнить – находящиеся рядом в корзинке тоже могут загнить. Здесь имеются ввиду не популярные идеи интервенции, которые предлагают некий алгоритм, как поступать с зависимым: сразу отсечь его от всех видов помощи. Я писал работу, в которой упоминал, что концепция созависимости родилась не на нашей ментальности, а в среде, где людей увольняют с улыбкой, где отношения между людьми разрушены, обрушена сама культурная составляющая. В обществе, живущем в развитом постмодерне (постмодерн характеризуется отказом от любых религиозных и этических констант), когда происходит какая-то ситуация, люди оказываются утратившими способы воздействия на проблему. Единственный метод, который остаётся при условии отказа от любых культурных, религиозных доминант, – это ампутация. Отсечение от человека в этом обществе широко используется не только в отношении темы зависимости, но и во многих других типах общественных отношений.

Здесь имеется ввиду не какой-то алгоритм, который навязывается людям в программах по созависимости. Не всегда действия этого алгоритма оправданы. Но в твоём случае помни, что ты не железная. Есть многочисленные истории, которые были до тебя. Есть все шансы, что это повторится и в твоём случае.

Так бывает: в паре кто-то принимает наркотики, а второй половинке хочется помочь – это понятно. Но помощь бывает разная, бывает помощь разумная.

Но вопрос, который мы сейчас обсуждаем – это неразумная помощь: чтобы жить с человеком, есть с ним за одним столом, находиться с ним 24 часа в сутки рядом, ещё и употреблять, и тешить себя мыслью, что это каким-то образом поможет ему остановиться. Мы будем употреблять, но это как-то поможет нам не стать наркоманами? – логики в этом нет. Такие попытки быть рядом и собой спаси другого, приводят к тому, что тот, кто взялся за такую задачу, тоже запутывается.

Одна наша паломница, комментируя роман Достоевского «Идиот», высказала одну замечательную мысль, которую не встречал ни в одной книге: «ошибка князя Мышкина состояла в том, что он пытался спасти Настасью Филипповну собой». Ту, у которой была масса разных проблем, он пытался спасти таким образом, каким человек не может спасти другого человека.

Можно помочь человеку понять фундаментальные принципы бытия, указать ему дорогу, направление, цель, помогать ему идти. Но человек должен как-то обогащаться, раскрывать в себе потенциал, заложенный Господом. Тогда, раскрывая разные грани своей личности, он будет входить в полноту. Но мы не можем дать полноту другому человеку собой, потому что мы также не обладаем полнотой. Поэтому ошибаются те, кто пытается спасти другого, замкнув его на себе.

У женщин бывает такая идея: если я рядом – все духовные потребности мужчины должны быть удовлетворены. Мы можем помочь в трудную минуту, многое дать, откликаться по первому зову. Но наполнить другого человека собой не можем. Как писал свт. Феофан Затворник, человек создан с безграничными возможностями, потому что дух – это тот орган, который создан для общения с Богом. Объем духа не могут заполнить ни страсти, ни удовольствия, ни общение с людьми [только Сам Бог].

Когда человек ощущает эту незаполненность – он ищет имитацию заполнения в различных страстях. Так, бывает, люди объедаются, чувствуz нехватку благодати Святого Духа, как говорил один духовник. Чувствуют: свербит внутри, пусто на душе, темно, скребут кошки. Тогда они пытаются заполнить себя пищей, но не получают удовлетворения. Бывает, люди пытаются заполнить свербящее чувство друг другом. Если это подлинная любовь двух сердец, и она происходит во Христе, когда Христос – центр для двух людей, и на основании заповедей Христовых они объединяются во взаимной любви к друг другу и к Богу – здесь возможна некая полнота, которая наполняет человека, даёт ему ощущение мира. Но при условии, что человек ещё идёт духовным путём, когда участвует в Таинствах, как описано в Евангелии.

Но на сугубо человеческом уровне восполнить неполноту другого человека собственной неполнотой – это утопия. Хорошо было показано в романе Стефана Цвейга «Двадцать четыре часа из жизни женщины», где описано, как одна женщина пыталась спасти игрока собой. Когда игрок давал ей клятву, что больше не будет играть, а она решила оплатить его долги – может, он и был искренен, когда давал это обещание. Она была заворожена рукотворенным чудом, ей казалось, что сейчас в храме должен заиграть орган. Она считала, что сделала нечто такое, что достойно божественного одобрения. Конечно, это была неосознаваемая гордыня.

Потом, вспоминая этого молодого человека, желая оживить в себе воспоминания о нём, она зашла на место, где впервые с ним встретилась, зашла в это казино и увидела его на прежнем месте: он играет в игровом ажиотаже. Она пытается ему объяснить, что он дал ей обещание не играть, а он начинает с повышенным эмоциональным статусом спрашивать, что ей нужно. Начинает вести разговор в том ключе, что, раз нужны деньги, то вот деньги – и бросает купюры при всех. Она чувствует полное унижение. Здесь видно полное непонимание того, что такое игромания. Приличной женщине было невдомёк, что это очень непростое поражение личности, что выход из этой проблемы требует больших усилий. Ей казалось, что, выудив обещание из этого человека больше не играть, она его спасёт. Эта идея происходила из полного незнания как специфики игромании, так и другого человека.

Ты сообщаешь, что произошло то, что можно было ожидать: твой молодой человек пришёл к тебе и потребовал, чтобы ты отдала ему золото матери. Когда ты сказала, что не можешь этого сделать, он обругал тебя и ушёл. Ты рассказываешь примерно то, о чём писал в своём романе «Шантарам» Роберт Грегори Дэвис. В этом романе много спорных моментов, в частности, он пытается убедить читателя, что Индия является родиной любви. Хоть сейчас эта тема поднимается мимоходом, вкратце отвечу. До Рамануджи любовь в Индии воспринималась как средство отрыва от реальности. Если человек что-то сильно любит – то он меньше привяжется к земной реальности. А в Индии земная реальность трактуется как удаление от духовной первоосновы, как некое зло, от которого нужно уходить, возвращаясь к духовной первооснове. Рамануджа был первым, кто говорил, что любовь к человеку предполагает ценность этого человека. Есть некие данные, что Рамануджа был тайным христианином, и на языке своего народа он пытался объяснить им христианские истины. Есть даже предания о тайных литургиях, которые совершал Рамануджа.

В романе приводится очень точное описание того, как наркотики захватывают человека. На последней стадии человек разрывает отношения с женщиной, которую любил – и это уже конец. Человек превращается в чистый эгоизм. Его ничто не интересует, кроме собственных ощущений. Кто-то может сопротивляться этому перевоплощению, если у него в детстве были заложены ориентиры, если на уровне качеств души было сформировано внимание к ближним, забота о ближних. Даже если такой человек станет наркоманом, наркотики не до такой степени захватят его личность, потому что, выражаясь современным научным языком, у нейронных сетей, захваченных наркотиками, будет много конкурирующих сетей.

Но если у человека не было ценностей, за которые он держался – а сейчас это встречается в людях довольно часто – то наркотики беспрепятственно и полностью захватывают его мышление, образ жизни. Противостоять этому на том уровне, на котором человек находился до захвата, представляется мало возможным. В книге «Зависимость не болезнь» (там есть спорные моменты, но в целом на 99% она хорошо ложится на учение, которым наставляют духовные авторы) профессор Марк Льюис применительно к алкоголю высказывает очень интересную мысль: исследования мозга людей, которые пили, но которые преодолели алкоголизм, показывают, что у них появилась новая функциональная система.

Речь идёт не о том, что человек, преодолевая зависимость, должен вернуться к своему прежнему состоянию – потому что как раз прежние состояния и были предпосылками к его уходу в зависимость. У человека должны сформироваться новые структуры, связанные, если сказать сухо, с регуляцией поведения. Человек в борьбе за свою новую жизнь должен выковать себе новые принципы. Следуя этим принципам, он переводит их из области мыслительной в область реальных качеств сознания, реальных векторов своего поведения [см. приложение].

Мысли о том, что ты сможешь помочь ему, находясь с ним в любой обстановке, – это следствие незнания того, что происходит в реальной жизни. Очень хорошие люди, которые были хороши по человеческому измерению, при встрече с наркотиками кардинально менялись.

Применительно к твоей истории можно привести эпизод из книги, написанной одним человеком, употреблявшим наркотики. Трудно сказать, он зависимый в прошлом или всё ещё зависимый. Книга называется «Наш самый чистый вид – это пепел», в которой он описывает историю своей наркотизации, в частности, пишет о несложившейся любви с одной девушкой, которая ему понравилась. Потом выяснилось, что она была зависимой; он пытался с ней общаться, а она стала просить его дать ей денег на наркотики, достать сами наркотики. Он начал постоянно отрабатывать эти две функции, а потом понял, что он не выдерживает. Пытался с ней поговорить. Суть его посыла была такова: если она будет менять что-то в своей жизни – то он готов ей помочь. Если она хочет оставаться на прежнем уровне и оставлять их отношения такими – то он не согласен так жить. В итоге она его обругала, используя манипулятивные приёмы, переводя в плоскость обиды и представляя его как человека, который не желает помочь. Этот случай был, к сожалению, типичен[1].

Пусть тебя не смущает некая идиллия, которую ты могла наблюдать в поведении своего молодого человека после того, как он начал употреблять наркотики, или в поведении других людей, принимающих наркотики. Когда пара зависимых людей имеет, что употребить, они могут являть собой чуть ли не семейную идиллию. Но она имеет приторный привкус: человеку, мышление которого трансформировано наркотиками, важен не другой человек. Ему важен он сам. Важно чувствовать себя кайфово, заботясь о другом. Важно чувствовать себя добрым, понимающим. Ты упиваешься тем, какой ты классный. Поэтому люди с трансформированным мышлением в своём поведении очень навязчивы: если они хотят кому-то что-то сделать, налить чаю, к примеру, они могут свою просьбу обращать, невзирая желания и состояние на другого: хочет того другой человек или не хочет, дремлет или нет. Для них важно сейчас проявить своё нечто, что им кажется добротой. Но всё это происходит лишь до тех пор, пока вещество не выветрится из крови, из сознания. И тут же пара, которая ворковала, начинает ссориться по поводу того, кому сколько вещества должно достаться, кто чьё вещество взял без спроса и так далее. Могу начать лететь предметы в голову.

То, что ты, начав употреблять, впадаешь в другую жизнь, которая тебе кажется прикольной, будет лишь до поры до времени. Однажды эта «креативная движуха» закончится. Проступят истинные мотивы участников всего этого действа. Тебе надоест такая однообразность мотивов. Эта «движуха» может показаться интересной там, где тоже есть мировоззренческая бедность. Один нарколог просил девушку Лену написать 15 причин, по которой она употребляет наркотики. Некоторые причины были такие: она оказалась в центре маленькой вселенной, в которой всегда что-то происходило. В цикле бесед «Когда жизнь становится игрой, а игра – жизнью» мы разбирали некоторые из этих 15-ти причин. Человек, ищущий наркотики, всегда занят. У него в голове какие-то планы, и эти планы иногда реализуются коллективно, в сообществе с другими (но сообщество людей существует до тех пор, пока есть цель достать вещество).

Беседа 11. Что ищут в игре и в наркотиках. 15 причин. О страхе

Беседа 12. Что ищут в игре и в наркотиках. Цель

https://solovki-monastyr.ru/abba-page/narcomania/#16

Человеку, у которого нет понимания, для чего он живёт, такое центрирование вокруг вещества кажется притягательным. Человек, который жил в одиночестве, вдруг попадает в компанию, которая толпой куда-то едет, что-то постоянно обсуждает. Со временем становится понятно, что обсуждается только одно: наркотики. Что-то другое обсуждается поскольку-постольку. Есть более-менее приподнятое настроение после употребления. Как только это настроение уходит, все обсуждения заканчиваются.

То, что ты сейчас описываешь, сродни первой влюблённости – в наркотики. Когда организм человека ещё не изношен, есть деньги, ещё есть, у кого занять. Со временем человек начинает занимать у людей, которые всё ещё верят ему, и перестаёт возвращать. Начинает обманывать – ему перестают верить, занять больше не может. Организм изнашивается, кайфа чувствует всё меньше, доза растёт, денег на неё требуется всё больше. Он всё чаще остаётся один. Жизнь кардинально меняется. Он погружается в депрессию как в болото. Его скудные представления о духовной жизни не дают ему понимания, почему он погружается в депрессию. И здесь же он считает себя хорошим. Человек, чьё мышление трансформировано наркотиками, считает себя идеальным. Естественно, человек не знает, что с ним происходит, что ему делать. Нарастает страх безумия.

Есть разные люди: есть более приземлённые, более тонкие. Не знаю, у всех ли нарастает страх безумия, все ли ощущают своё неблагополучие, как вызванное наркотиками. Но то, что рано или поздно ощущение «прикольности» проходит, – однозначно.

Тебе можно посоветовать то, что советовал прп. Авва Дорофей в своей книге «Душеполезные поучения». Когда страсти молоды, их ещё можно вырвать. Он описывал одного старца, который, чтобы объяснить эту мысль своим ученикам, подвёл одного из них к молодому деревцу и сказал вырвать его. Ученик вырвал одной рукой. Потом старец показал на более взрослое дерево; трудясь, ученик вырвал и его. Следующее дерево – ещё более крепкое – ученик, долго раскачивая, прикладывая множество усилий, всё-таки вырвал. Когда старец указал на дерево крупное, ученик, сколько ни пытался, не мог его вырвать. Старец сказал: так и страсти, когда глубоко пускают корни, становятся трудно исцелимыми. Человеку нужна помощь святых. А пока страсти молоды, человек с Божией помощью может их победить.

Пока ты не слишком глубоко погрузилась в наркотики, как бы тебе ни казалось, что ты держишь ситуацию под контролем, поверь, – это не так. Так «контролируют ситуацию» все наркоманы, все, кто потом стал серьёзно зависимым. Как бы тебе ни было больно сейчас останавливать отношения с твоим молодым человеком, ради сохранения тебя самой – это сделать необходимо.

Здесь можно вспомнить слова одного молодого человека, который говорил, что есть вещи пострашнее физической смерти. Он говорил это в отношении такой вещи: когда в Аргентине случился экономический кризис, когда доллар приравняли к местной валюте, случился коллапс. Он описывал, как вырос уровень преступности. Людей могли похищать прямо на улицах, могли на дорогах останавливать человека и делать с ним всё, что угодно. Он описывал, какую процедуру он совершает при входе в дом. Если грабители в то время, как он пытается войти в дом, нападут на него и будут требовать, чтобы он вошёл и они – за ним, он выбрал бы умереть на пороге. Потому что если он войдёт с ними в дом, а там – его жена, то они смогут мучить и его, и её.

Тебе сейчас больно от того, что твоё сердце разбито. Но если ты войдёшь в эту ситуацию дальше – то твоё сердце может оказаться разбито ещё больше. Если ты начнёшь выбираться из этой ситуации, со временем ты сможешь возродиться. В твоей жизни будет и счастье, и любовь, если ты правильно распорядишься с тем даром жизни, который тебе дан.

ПРИЛОЖЕНИЕ: Выдержка из книги Марка Льюиса «Биология желания. Зависимость – не болезнь» насчет того, что у побеждающего зависимость человека вырабатываются новые стратегии регуляции поведения.

«Исследование, опубликованное в PLOS ONE, журнале Общественной научной библиотеки (Public Library of Science), в 2013 году показало, что сокращение объема серого вещества в конкретных регионах префронтальной коры по-видимому прогрессирует с увеличением продолжительности зависимости, но через несколько месяцев трезвости этот объем становится прежним. Объем серого вещества возвращался к нормальному исходному уровню за период от полугода до года полного отказа от употребления (героина, кокаина и алкоголя); сходные результаты были получены и в других исследованиях. Но затем – и это первый сюрприз – объем серого вещества (плотность синапсов) в этих регионах продолжал увеличиваться, стал больше нормального исходного уровня, уровня, характерного для людей, которые никогда не были зависимы. Возможно, это означает, что регионы когнитивного контроля «сверху вниз», которые я называю капитанским мостиком, становятся более сложными, или тонко организованными, или гибкими, или эластичными, чем у людей, никогда не принимавших наркотики. В этом есть смысл. Полная трезвость требует постоянных упорных когнитивных усилий, и благодаря им синапсы растут так же, как и при любой другой мотивированной деятельности. Второй сюрприз заключается в следующем: если внимательно посмотреть на МРТ-снимки, опубликованные в статье, можно увидеть, что регионы, где формируется больше всего новых синапсов, не точно соответствуют регионам, которые были уничтожены. Это может означать, что люди, выздоравливающие от зависимости, не только получают обратно утраченный самоконтроль; они действительно развивают совершенно новые стратегии самоконтроля, основанные на активности новых нейронных полей. Они продолжают воздерживаться от своих вредных привычек, так как стали экспертами в саморегуляции – в том самом умении, которого им явно не хватало раньше. Эта новоприобретенная способность, вероятно, обусловлена многочисленными кластерами синапсов, появляющихся в самых сложно организованных кортикальных областях (например, латеральной префронтальной коре и передней поясной коре), отвечающих за самонаблюдение, саморегуляцию, контроль поведения и выбор – да, выбор.

У зависимости, как у всего, что мы думаем и делаем, есть биологическая основа. А финальные стадии зависимости, на которых на смену импульсивному поведению приходит компульсивное, являются результатом формирования синаптических паттернов, которые поддерживают и усиливают сами себя благодаря бесконечному количеству повторений одного и того же опыта – так ползучее растение постепенно опутывает все прочие цветы в саду. Мотивированное повторение одних и тех же действий приводит к компульсии из-за биологических изменений тканей мозга – изменения архитектуры нейронных сетей. Но эти изменения не являются болезнью, и они обратимы. Исследование, о котором я только что упоминал, показывает, что у выбора тоже есть биологическая подоплека. И хотя на первый взгляд выбор может казаться «рациональным», он продиктован мотивацией, а не абстрактными размышлениями. Люди выбирают перестать пить, когда натерпелись больше чем достаточно. И когда обстоятельства приходят на помощь. И когда возможность самоконтроля становится такой же привлекательной – и более привлекательной, – чем любая другая возможность, включая временное облегчение.

Вообще выбор – это не однократное действие. Это не момент времени, не развилка на дороге. Напротив, самоконтроль, как и зависимость, расцветает, когда оформляются новые ментальные привычки, когда они укореняются, благодаря повторению и самоподкреплению. Да, выбор может стать противоядием от компульсии, но это еще и навык, способный развиваться, подпитываемый желанием … желанием обрести силу и свободу…»

[1] На эту тему также есть фильм – «Игла» с Виктором Цоем