«Кто я?» – это вопрос, который задаёт себе человек, рано или поздно. Каждый человек уникален, в каждом есть нечто особенное, некая искра, заложенная Богом при появлении его на свет. Чтобы себя найти, можно заглянуть вглубь себя и постараться найти ответы там.

Это не похвальба, но ты красивая девушка. Как раз на этом фото это видно, нет такой вычурности. Потому что люди привыкли к вычурности, и, если какое-то суперкрасивое фото появляется, люди, может не все, но воспринимают это как некую симуляцию.

Пришло на ум привести несколько идей из книги Жана Бодрийяра «Симулякры и симуляция». Жан Бодрийяр описывает, каким образом происходит трансформация мышления в эпоху постмодерна. Не вникая в терминологию, можно передать его некоторые мысли, по существу. Есть вещи. Которые имитируют реальные и становятся ещё более реальными, чем реальные. Они взрывают реальное. Комментарием к этой мысли могут стать несколько образов из фильма «Киноманы». Фильм на английском языке, документальный. Там показаны истории нескольких людей, которые были влюблены в кино на уровне действительно серьёзной мании. Один из персонажей этого фильма говорил, (если не цитировать его дословно), что киноперсонаж для него более вожделен, чем какая-то реальная девушка, потому что в кино все ракурсы выверены. Так же была ещё мысль, что чёрно-белая эстетика привлекала больше, чем живой многоцветный объёмный образ реального человека. То есть человек был не готов отказаться от симуляции в пользу реальности.

Также Бодрийяр описывает в своей главе «Абсолютная реклама», как аннигилируются смыслы. Речь идёт не о рекламе часов, носков и шоколадок, а о том, что в постмодернистском обществе какая-то идеологическая повестка превращается в рекламу, взрывая тем самым реальный смысл. Есть, например, любовь к родине, а есть некая идеологическая повестка, которая симулирует идеи патриотизма. Каким образом эта симуляция взрывает реальность? Люди, видя этот вычурный образ, в котором все смыслы соединены к общему знаменателю, разочаровываются в самой идее, которая всё-таки имеет место быть в реальной жизни. В каком-то смысле можно сказать, что эта вычурная женская красота для аватара в социальных сетях и мессенджерах кого-то может и привлекает, но она так же убивает реальность. По выражению Станислава Лема в его романе «Футурологический конгресс» есть даже термин «реализ» – это уничтожение реальности.

Пример такого реализа был описан в сказке «Снежная королева». Там одна принцесса решила выйти замуж и устроила смотрины женихов. Женихи попали во дворец, увидели охрану с холодным оружием, они перепугались и были скованны. Не был скован только один, кажется, пастушок. Но он пришёл не на смотрины женихов, потому что он даже и думать не мог, что он сможет участвовать в этом конкурсе, где приз – рука принцессы. Он просто решил посмотреть на красоту дворца, искренне любовался этим дворцом, охраной. Эта непосредственность его была замечена принцессой. К тому же многие привыкли, что вычурная красота не сопровождается красотой в жизни реальной. Что скорее здесь «5» надо ставить не самой девушке, а индустрии косметологии, моды.

В главе про абсолютную рекламу у Жана Бодрийяра была ещё одна мысль, которая у современной девушки не укладывается в то, что сказано. Он говорит, что современные люди получают двойное сообщение от системы. Под системой он подразумевает не только государственную, трудно сказать, что он вообще подразумевает, ведь подразумевать он может всё, что угодно, но в данном случае можно сказать, система – это то, что «со вне». С одной стороны, в современном постмодернистском обществе своими почитаются те, кто с вниманием относится к повестке, транслируемой СМИ, то есть те, кто верит СМИ. Хотя в реальности мы знаем, что думающими являются те, кто пытается выковать собственное мнение. Оно может идти не всегда в разрез со СМИ. Современному человеку даётся двойное сообщение, с одной стороны, он должен быть покорным, то есть его возводят в качестве объекта, с другой стороны, его возводят в качестве субъекта. Субъект – по идее это человек, находящийся на высших этажах творческого развития. Под творчеством можно подразумевать не только художество, но, как Иван Ильин говорил, ещё и жизнетворчество.

Мысль Жана Бодрийяра можно дополнить ещё одним термином из словаря постмодернизма – «китч», он же «кич». Этот термин описывает попытку усвоения массовым обществом идеи индивидуальности (массовое общество, в котором затруднен осмысленный выбор, в котором выбор, скорее, предлагается, как выбор из предложенного списка, было описано в книге Бруно Беттельгейма «Просвещённое сердце»). То есть речь идет о обществе людей, которые мало способны на какую-то глубокую рефлексию происходящего с ними и в обществе. Здесь под рефлексией имеется ввиду не пережёвывание своих эмоциональных состояний, а возможность поставить вопрос «Кто я?», «Как эти события влияют на меня?», «Становлюсь я хуже или лучше вследствие погружения в явление, в которое меня сейчас заматывают обстоятельства?», (здесь я дополняю Бруно Беттельгейма). Соответственно в таком массовом обществе на каком-то этапе начинают набирать рост идеи популярности и индивидуального развития. Здесь тоже можно сделать небольшую ремарку, что в православии индивид и личность – понимаются по-разному. Один из наших глубокомыслящих богословов пишет, что личность всё-таки непознаваема, её невозможно описать. Потому что, если мы личность будем описывать, всегда что-то останется. За скобками можно написать, что именно человек любит кушать, но какие-то глубины его души и духа так и не будут описаны, потому что не всегда даже есть термины для адекватного обозначения того, что кроется в этих глубинах.

Здоровая личность, по идее исцелённая и преображённая, должна обладать всей человеческой природой. Индивид – это же скол от природы. Как это понять? Есть некая полнота талантов, есть деление на интровертов, экстравертов, есть ещё некое третье деление, которое предполагает, что люди склонны и к тому, и к другому, но все эти психологические типологии описывают человеческую природу в её раздробленном состоянии. В идеале же человеку, если понимать норму, как она описана в Евангелие, свойственна всё-таки какая-то и внешняя активность, внешние её проявления, и какая-то чувственная глубина. Просто в одних случая более уместно одно, в других случаях более уместно другое, а человек на высших этажах творческого развития уже соответственно становится способным понять, где уместно одно, а где уместно другое. По идее человек, строит свою личность в течение земной жизни, соединяя воедино осколки этой человеческой природы. Например, как было сказано в житие преподобного Антония Великого, он, услышав о некоем подвижнике, который воплотил в себе какую-то добродетель, учился у него этой добродетели. В тоге он воплотил в себе добродетели всех, то есть обрёл некую полноту.

Индивид – это соответственно осколок природы. Индивидуальное развитие даже подчёркивает эту некую осколочность, то есть у человека есть талант, и он развивает только его. Кончено, даже протоиерей Анатолий Правдолюбов говорит, что редко кому удаётся совместить в себе всё, и важно совершенствоваться именно в том таланте, который был дан, не разбрасываясь. Здесь говорю уже не сколько о профессиональном таланте, сколько о личности.

Если личность развивается только с той характеристикой, которую она имеет как доминирующую, то, по мнению одного профессора, это может стать патологией. Вдумчивый человек же может загрузиться каким-то своими страхами, может стать ипохондриком, начать беспокоиться о том, почему у него урчит живот, может загнать себя просто в какой-то тупик. А в идеале человек, имеющий какую-то доминирующую склонность, акцентуацию, вступая в конструктивные взаимоотношения с другими учится тому лучшему, что у них есть. Так человек, склонный к глубоким размышлениям, со временем может не уйти в патологию, если научится в том числе где-то и общаться с людьми, где-то сможет и повеселиться с единодушными ему людьми, эмоционально научится у воздержанных сдержанности. А сдержанные люди, чтобы не уйти в гипертрофию, чтобы не стать зацементированными солдатами страха и упрёка, учатся у людей эмоциональных ну хотя бы чуточку эмоциональности.

Так по идее если бы мы развивались в любви, у нас бы конечно были доминирующие черты, но мы бы воплощали в себе то лучшее, что есть в других. Человек же индивидуальный, не в профессиональном понимании, а в понимании массы общества, старается наоборот подчеркнуть свою осколочность особым стилем одежды, принятием или непринятием тех или иных вещей. Он себя пытается идентифицировать через то, что он, например, веган, или через то, что он есть только такие продукты питания, только так красит ногти, общается только с такими людьми. Или он пытается идентифицировать себя наоборот с полным непринятием любых азов, или каких-то общественных рамок, или тех представлений, которые соотносятся с мужчинами или женщинами (возможно, в гротескном виде: мужчина – значит, мол, мотоциклы и бицепцы; женщина, мол, – губы, соблазнительность и пр.). То есть в массовом обществе возникает мода на индивидуализацию, но в силу отсутствия у людей массового общества духовно-культурной глубины, идеи индивидуальности они могут воспринять только на своём массовом уровне. И эта идея превращается даже не в симуляцию, а в симулякр.

Симулякр – это копия, которая многократно делается, вплоть до потери узнаваемого рисунка. Современным людям трудно понять эту аналогию, потому что сейчас принтеры и ксероксы обладают очень высоким качеством. В то время, когда принтеры только появлялись, аналогия была очень понятна, потому что если с портрета снимать копию много раз, то на каком-то этапе копия копии порождает такое чёрно-белое пятно на бумаге, на которой, конечно, угадываются черты лица, но в целом красота подлинника утрачивается. Но есть даже более точное определение: симулякр – это копия копии с оригинала, который никогда не существовал. Люди массового общества могут наблюдать идеи индивидуального только на своём уровне и порождают симулякр. Например, девушка, желая найти свою индивидуальность, может её как бы реализовать только в чём-то внешнем, выбирая из линейки имеющихся симуляций или симулякров.

Можно взять в пример вычурную аналогию: симуляция симулирует какой-то образ, допустим какую-нибудь известную киноактрису, но воплощённая в конкретной девушке симуляция может носить очень вычурный характер, даже можно сказать нелепый. Если какая-нибудь шестнадцатилетняя девочка захочет выглядеть как Мерлин Монро, выкрасит волосы в белый цвет, сделает себе родинку, накрасит ярко красным губы, то она не станет Мерлин Монро, но выглядеть нелепо у неё есть все шансы. А симулякр – это создание образа, который в принципе не существовал. То есть в сознании появляется образ, некий фантазийный, и вместе с тем мысль «если я буду походить на этот образ, я точно стану известной, любимой» и так далее.

Возвращаясь к Жану Бодрийяру можно сказать, как он видел дилемму, которая существует перед современным постмодернистским обществом. Когда на человека идёт посыл, вгоняющий его в ситуацию некой покорности, например, «ты должен верить новостям», то человек реагирует на этот посыл, в перспективе субъекта, бунтарством. Но не когда общество направляет к нему посыл, призывающий к подлинной субъектности, например, – посыл вдуматься в серьёзно в суть какого-либо явления. Как один историк говорил, его студенты ведут себя прямо по шаблону того, как вели себя некоторые заключённые концентрационных лагерей, а именно как дети в плохом смысле слова. В Евангелие слова «будьте как дети», призывают к тому, что человек преображённый становится таким же незлобивым, немстительным, как ребёнок, и так далее. Один был случай, студенты начинали строить из себя чуть ли не умственно неполноценных, чтобы от них отстали с какими-то серьёзными вопросами. Но такая форма защиты со временем может стать привычкой, навыком реагирования на ситуацию. И получается там, где жизнь требует от человека серьёзного вдумчивого решения, он реагирует именно как объект, то есть как человек неспособный и нежелающий даже ни в чём разбираться.

Двойной посыл системы порождает двойной ответ в человеке. В этом двойном ответе человек теряет способность какого-то подлинного реагирования на реальность. Это, низведённое до уровня абсурда реагирование на ситуацию, призывающее себя к объектности. Например, новости транслируют одно и то же, или как в одной песне – «из серой массы не выделяться, как все», но человек, реагируя на ситуацию бунтарством по сути лишает себя возможности сформироваться именно как субъект, лишается возможности выйти на некие высшие этажи своего творческого развития. Потому что какая-то именно подлинная субъектная реакция предполагает, что человек вдумывается в ситуацию, собирает какие-то данные, систематизирует, анализирует.

Человек, находящийся в фазе бунтарства, отбрасывает от себя саму возможность с кем-то посоветоваться, как-то аккумулировать данные, вообще рушит всё вокруг. Такие формы бунтарства, такие симуляции представлены, например, в движении феминизма. Трудно понять, что в принципе женщины хотят в данном случае. Отстаивать права? Эти права у них уже есть. По Жану Бодрийяру видим, как такая симуляция разрушает реальность. Мужчины, на которых женщины подают в суд, уже на женщин не реагируют, не знакомятся, то есть браки не создаются. Более того, когда мужчины выросли в некоторых странах уже испуганными возможными судами, если они проявят хоть какую-то инициативу в сторону женщин, привыкают не проявлять вообще никакой инициативы. В странах Западной Европы иммигранты насилуют женщин, тех самых, которые выступали за свои права, а за них мужчины не вступаются.

Приятно видеть, когда девушка, которая ищет себя, начинает с малого – меняет фото своей аватарки и отказывается от этой симуляции, и даже от симулякров. Значит она пытается действительно найти себя в каком-то подлинном измерении. Одна женщина-профессор очень хорошо сказала по поводу женской симуляции и симулякров, что личность такой девушки может находиться на стадии незрелого инфантильного существования, на котором человек ищет ответ на ситуацию не через проникновение в суть ситуации, а он на ситуацию реагирует перебором вариантов. В принципе напоминает то, как Бруно Беттельгейм описывал людей в массовом обществе. Что-то в жизни не склеивается, возьму, да поставлю фотку соблазнительную. Что-то не склеивается до сих пор, попробую пить алкоголь. И это путь в никуда.