«Быть хуже всех». Терпение-начало смирения. Понять ближнего.

     Вы спрашиваете, как вам смиряться. Этот вопрос интересует многих.  В творениях Святых отцов о смирении говорится довольно часто. 

     Святоотеческие слова о том, что «нужно быть хуже всех»  не все понимают правильно. Некоторые православные христиане даже отрицают саму мысль о необходимости исследования святоотеческих наставлений.  В словах «быть хуже всех» они видят какую-то патологическую форму самоуничижения.

     Отвержение святоотеческого наследия происходит на основе софизма. Софизм – это логическая ошибка, непроизвольная или намеренная, допущенная в дискуссии. Часто софизмом пользуются намеренно, чтобы сбить оппонента с толку. Необходимость исследования святости отвергается на основании следующего софизма «тот, кто считает, то он – ничто, не может другим дать ничего. Только тот, кто считает себя самоценностью - может дать людям что-то».

     Ошибка этого суждения состоит в том, что здесь смешиваются две категории, которых смешивать нельзя.

     Первая категория – это считать себя кем-то.

     Вторая   категория – это реально быть кем-то.

     Поговорите с крупным ученым, который действительно стремится вникнуть в свой предмет. Вы не услышите от него слов о его всезнайстве. Тот, кто реально прикоснулся к тайнам вселенной, тот видит ограниченность человеческого разума. Еще академик Павлов, создатель науки  нейрофизиологии  на своих лекциях «Об уме вообще и о русском уме в частности» говорит, что книгу исследователя, который напоминает читателю о том, что он знает очень мало, всегда приятно читать. Если же вы поговорите с дилетантом, поверхностно разбирающимся в вопросе, то у вас возникает такое ощущение, что он знает ответы на все вопросы в мире.

     Но он, конечно же, не знает ответы на все вопросы. Просто он неглубоко осведомлен о тех знаниях, которыми делится. Посмотрите на серых мастеров рукопашного боя. В жизни это скромнейшие люди. В случае конфликта они будут прилагать усилия, чтобы не произошла драка. Человек, поверхностно  нахватавшийся приемов, будет стремиться показать свою силу при первом удобном случае. На эту тему говорить еще много можно, но, пожалуй, мысль и так понятна.

     Чтобы закрепить – вспомните преподобного Серафима Саровского, величайшего святого.

     Однажды настоятель монастыря прислал преподобному Серафиму монаха, чтобы преподобный Серафим научил этого монаха отшельничеству. Преподобный Серафим сказал пришедшему к нему, что сам ничего не знает. Несмотря на такую  смиренную позицию, преподобный Серафим очень много давал людям. Его посещали тысячи людей, он совершал чудеса. Его пример показывает, что можно мыслить о себе смиренно, быть великим на самом деле.

     Смирение – это и есть подлинное величие духа, когда человек не выпячивает вперед свою ученость, а следует истине.

     В Глинской пустыни один  из насельников был магистр богословия. Магистр богословия – это очень много. И не смотря  на свою высокую научную степень, этот насельник советовался со своим старцем.

     Святоотеческая позиция «быть хуже всех» открывает перед человеком широкие горизонты. Встав на эту позицию, человек способен понять ближнего. Почему мы никак не можем найти контакт с ближним? Потому что мы не видим своего ближнего, не чувствуем его. Нас интересует только свое, и мы в разговорах упорно перебиваем ближнего и начинаем говорить о своем.

     Если нам что-то начинают объяснять, мы включаем свой любимый монолог. У матерей, например, одним из любимых монологов является монолог «я тебе всю жизнь отдала». Нам не важно, что говорит на данный момент наш ближний. Нам важно лишь то, что мы говорим ему.

     В итоге он уходит от нас непонятый и неутешенный. Понятно, что утешить может лишь тот, кто отстраняется от своего «я» и пытается вникнуть в проблемы человека, который стоит перед ним.

     Таким свойством обладал один известный  московский священник Геннадий Огрызков. Его пример, кстати, тоже показывает, что смиренно думающий о себе человек может многое дать другим. Отец Геннадий обладал колоссальным авторитетом среди людей. Он был энциклопедически образован. При всем  при том он был удивительно скромен. В разговоре он последнее слово оставлял за собеседником.

     Одна женщина рассказывала, что из-за скромности отца Геннадия она не разглядела в нем при жизни великого человека, которым он на самом деле был. Отец Геннадий любил людей, причем не  какой-то абстрактной любовью, а любил каждого человека,  в особенности любил вот этого конкретного, стоящего перед ним человека. И это внимание отца Геннадия находило отклик в сердцах людей. Его любили сотни людей. На его похоронах собралось столько священников, а народа собралось больше тысячи. Вы представьте, на похоронах  некоторых людей собираются всего несколько человек, а тут собирается такое количество! О чем-то это говорит!

     Многие люди, знавшие о. Геннадия, отмечают в нем одну интересную особенность -  о. Геннадий чувствовался родным. И хотя люди видели его  впервые, у них создавалось ощущение, что они этого человека знали всю свою жизнь. И даже тот, кто не был особо склонен быстро довериться другому  человеку, доверял о. Геннадию  с первого мгновения встречи и уже до конца своей жизни.

      Умение поставить себя на последнее место открыло доступ о. Геннадию к сердцам других людей. Такое смирение отчасти доступно  и для нас в повседневной жизни. Например, если нам не нравится, что открыто окно, а нашему собеседнику нравится, то войдем в его  положение и ничего не скажем. Если мы на данный момент больны и можем простудиться, то скажем ему  смиренно: «Послушай, можно ли закрыть вон ту форточку?» И если мы скажем это ласково, то человек вряд ли обидится. Если нам не нравится пища, то не будем гневно высказывать свои мысли на этот счет, потерпим, и в этом тоже будет смирение.

     На этот счет можно привести такой случай. Кажется он из Валаамского пятерика. Но точно не помню.

     Один – то ли священник, то ли монах пришел к своему собрату. Сели пить чай и хозяин кельи, перепутав сахар с солью, поставил на стол солонку. Он искренне хотел напоить пришедшего человека сладким чаем. Белого порошка в чае насыпано было много. Пришедший немножко отхлебнул из стаканчика и отставил стаканчик в сторону. Хозяин кельи подумал, что пришедший стесняется и спросил: «Что же вы не пьете чай?» И подвинул стаканчик тому – «пейте, пейте». Гость выпил полстакана, потом извинился и  сказал, что больше не может. Когда он ушел, хозяин попробовал чай. Оказалось, что чай был соленым до невозможности.

     И вот еще один случай. Преподобный Силуан Афонский еще до того, как стал монахом, был простым тружеником. Однажды он сварил для всех работников кашу. И об этой каше спустя длительное время отец со смирением сказал ему: «Ты знаешь, сынок, когда  тогда-то был постный день. Ты сварил скоромную кашу, и мне ее было как-то нехорошо кушать». Отец был благочестивый человек и не хотел нарушать посты. Преподобный Силуан спросил отца: «Почему он не сказал тогда, а сказал только сейчас?». «Да не хотел обидеть тебя, сынок», - ответил отец.

     Преподобный Силуан говорил, что его отец был неграмотным мужиком и даже молитву «Отче наш» читал с ошибкой. Но тем не менее преподобный Силуан хотел бы, чтобы у него был старец смиренный, как его отец.

     Представляете – один из величайших святых 20-го века хотел иметь своим старцем человека, напоминавшего по духовным качествам его отца.

     Чтобы постичь высокую науку смирения, нужно время. Кажется,  преподобный Серафим Саровский говорил, что нужно просить у Бога долгих лет жизни, чтобы успеть смириться.

     Но пока вы не понимаете, как нужно смиряться, можете помнить одно простое правило. Если вы терпите, то вы уже смиряетесь. Едете, например, в автобусе, вам тесно и душно. Но вы не ругаете президента или еще кого-то. Вы терпеливо переносите эти невзгоды.

     Если перед вами стоит ближний, если вы говорите с человеком, то старайтесь понять, в чем состоит его боль. Старайтесь избегать того, чтобы перебивать собеседника словами «нет» и продолжать говорить на какую-то свою тему – это небольшое правило постепенно приведет к истинному смирению.