Если речь заходит о долгах, прежде чем начать чем-то помогать, вы имеете право на получение любой информации. Если эту информацию человек, просящий у вас денег на покрытие долгов, не готов дать, – то вы и не должны ему помогать (в конце приводится короткий ответы, который был дан примерно по такому же поводу).

Надо понимать, если человек вошёл в аномальный режим, делает неразумные траты, – то, чем больше мы этому режиму способствуем, тем сильнее ускоряем гибель человека.

См. также ответы по сходной тематике:

«Игромания. Сын играет, не хочет входить в жизнь семьи. Ч. 1: Некоторые особенности поведения подростков»;
«Игромания. Сын играет, не хочет входить в жизнь семьи. Ч. 2: Советы родителям, материалы для родственников зависимых людей»;
«Как молиться за детей. Приложение к ответу «Игромания. Сын играет, не хочет входить в жизнь семьи»;
«Игромания. Сын играет, когда мама делает ему замечание (пытается приструнить) поднимает руку. Что делать?»

Одна женщина рассказывала, как её сын, находящийся в тюрьме, написал ей сообщение, чтобы она выслала ему денег, и сказал, что в случае, если она денег не вышлет, его замучают. Она ответила ему: «Сынок, если тебя замучают, я за тебя помолюсь». Кто-то скажет, что это жестокий шаг, но этим шагом она спасла его. Если бы его действительно стали мучить какие-то рецидивисты, зная, что ему есть, у кого попросить, помоги она ему лишь раз, они бы потом мучили его постоянно, зная, что есть мама, которая будет высылать деньги. А так, даже если его помучили, они ничего не добились – и отстали.

Один мужчина устраивал свою единственную дочь на работу к своим друзьям, но её постоянно увольняли и в итоге перестали брать, сказав отцу: «Если ты будешь за неё работать – то мы её возьмём».

Это не совсем распространенный случай, там много специфических черт. Бывшая жена этого человека, видимо, использовала дочь как инструмент давления на мужа. Чтобы этот инструмент мог быть действенным, бывшему мужу нужно было представлять ситуацию в таком виде, что у дочери есть какие-то серьёзные проблемы, от которых её нужно спасать. Если же дочь работает, здорова, – то бывшая жена уже не нужна для спасения дочери.

Но в итоге всё сложилось так, что дочь, не работая нигде, даже не могла ухаживать за своим ребенком. В магазины ходит няня, если у неё чуть болит голова, – ребёнком сразу тоже занимается няня. Её папа полностью отдал доход, получаемый за сдачу одной из московских квартир, на её нужды, но отец сам привозит ей деньги – она даже не ездит за ними. Когда ему говорили, что он губит свою дочь, он отвечал, что она у него единственная, и он ничего не может поделать. Ситуация сложилась очень тяжёлая. Она заявляет, что она больна, что ей нужно лечение, и просит у отца крупной суммы денег, а его попытки выяснить, чем она больна и где собирается лечиться, натыкаются на молчание.

Нужно поступать иначе. Если она обращается к папе за помощью в лечении – нужно сказать: «Дочь, я могу помочь только в одном случае. Если ты обращаешься ко мне не с просьбой денег, а когда у тебя возникает какая-то проблема, мы вместе ищем доктора, может даже не одного. Вместе смотрим его рекомендации и решаем, следовать нам этим рекомендациям или нет». Потому что, кто знает, может, она и не больна. Может быть и так, изначально она не хотела обманывать папу, но попробовав раз, теперь ощущает этот соблазн и идёт на обман – человек слаб.

Сын одной женщины проходил реабилитацию по поводу наркомании. Вдруг он заявляет, что у него есть знакомая, которая хочет сделать аборт, но он хочет помочь, спасти ребёнка, поэтому он хочет снять жилье, в котором будет жить с этой девушкой, без интимных контактов, как он заявлял, и будет помогать спасать этого ребёнка – будет помогать ей дойти до родов. Мама этого человека советовалась со мной, и ей было отвечено, что, если она испытывает желание помочь, то она имеет право на получение любой информации. В итоге на предложение мамы свозить её в эту квартиру и познакомить с девушкой, сын ответил отказом, приводя какие-то доводы.

Не знаю, насколько женщина прислушалась к совету, но тогда ей было сказано, что теперь она может смело ему отказать. В таких случаях соглашаться на просьбу человека – это значит способствовать его гибели. Если человек начал ввязываться в историю, может быть, с карточными или игровыми долгами, может, он начал играть, ставить тотализаторы, совершать покупки, – то чем больше мы способствуем ввязыванию человека в эту трясину, тем труднее будет выход из неё.

Здесь не рассматривается концепция созависимости, которая сама по себе ложная. Она предлагает разорвать все контакты с человеком, дать ему упасть на дно.

На эту тему есть материалы, которые объединены в посте
«Справедлива ли концепция созависимости? Родственникам зависимых».

В реальной жизни всё не так примитивно, и маму, которая беспокоится за ребёнка, нельзя называть больным человеком, так называемым «созависимым».

Сейчас речь идёт не об этой концепции, предполагающей полностью оставить человека. Но то, что необходимо пресечь манипуляцию, если она есть, тем более если есть факт воровства, – это важный аспект.

Даже в монастырях этот факт являлся кардинальным. Если человек совершал дисциплинарные нарушения внутри монастыря – его можно было прощать. Но если он начал воровать – он может не остановиться и ни перед чем другим.

Поэтому стоит заблокировать все карты, лишить доступа, поменять пароли, предупредить свекровь. Бесполезно говорить с ней самой, что-то запрещать ей. Как только вы что-то запрещаете человеку – в нём начинает просыпаться самолюбие, свободолюбие, он считает себя командиром своей жизни, действующим вопреки вашему диктату.

И ради себя, и ради спасения такого человека, нельзя идти у него на поводу, потому что потом ты не увидишь того, что намереваешься получить в отдачу. Люди, которые уже встали на этот путь, могут быть невероятно очаровательными, невероятно убедительными.

Может быть, вас не послушают, потому что люди могут быть очень убедительными, могут говорить, что кто-то умирает или что-то подобное. Но можно хотя бы попытаться предупредить человека. По крайней мере, вас не будет мучить совесть, что вы промолчали и создали условия, при которых другим человеком можно манипулировать. Если человек вас не послушает – значит, ему придется обжечься.

В моих материалах вы увидели фразу, что нельзя говорить о проблемах в лоб. Это нужно прокомментировать. Эту фразу я услышал от священника Сергия (Белькова), руководителя центра «Сапёрное», где проходит реабилитация людей с алкогольной, наркотической зависимостью. Речь шла о том, что можно в приватном разговоре припереть человека к стенке, расколоть. Но то, что мы его расколем, ещё не будет способствовать преображению человека.

Отец Сергий в своё время был как-то связан с оперативной работой, и здесь он предпочитает термин «распилить». Задача не в том, чтобы загнать человека в угол, вызвав в нём состояние ступора, а, например, завести разговор.

Эти слова отец Сергий говорил другому священнику: когда ты разговариваешь с проблемным человеком – может, он говорить не хочет. Можно спросить его: «В чём ты каешься?» – а он не хочет говорить. На вопрос о мыслях, он скажет, что мысли у него обычные. Его можно спросить: «А каких больше?», – то есть, аккуратно попытаться подвести к некоей откровенности.

Речь идёт о той ситуации, когда человек зависим, а священник имеет в этом монастыре или реабилитационном центре, где всё происходит, некий рычаг, ресурс: например, он принимает решение оставаться этому человеку в этом центре или не оставаться. Поэтому он может сказать: «Ты сейчас мне не доверяешь, не говоришь, а здесь такая ситуация не может быть терпимой».

Но в реальной жизни всё не так прямолинейно, как здесь сейчас объясняется. И этот принцип не сработает в тех ситуациях, где нет рычага. Если ваша дочь находится в другом городе, вы можете сказать ей лишь правду, просигнализировать ей, что вы её как человека не бросаете.

В чём здесь отличие от концепции созависимости? Вы её, как человека, уважаете, цените. Но сейчас ни на какие просьбы помочь финансово вы реагировать не можете.

Из нашего монастыря ушёл один из насельников. Возможно, у него началась какая-то наркотическая история. Так как со многими он был в хороших отношениях, он стал звонить насельникам с просьбой помочь материально, ссылаясь на, якобы, смертельно больных родственников. Возможно, кто-то из родственников действительно болел. Один из насельников выслал ему крупную сумму и попросил прислать чеки. Но по высланным чекам можно было предположить, что он вытащил их из коробки около кассы в аптеке, куда выкидывают чеки после покупки. Там была какая-то дорогая зубная паста, дорогая минеральная вода – не предметы острой необходимости.

Наш насельник звонил ему и сказал, что готов с ним обсуждать его вопросы по поводу возвращения в обитель, по поводу его духовного состояния, готов помочь ему так или иначе. Но финансовый вопрос теперь обсуждать не будет.

Этот поток «чрезвычайных ситуаций» бесконечен. Всегда что-то «срочное», всегда «кто-то умирает», «если сейчас не отдать какие-то долги – то завтра они будут уже в два раза больше». Конечно, бывает всякое. Но одно дело, когда мы один раз напряглись и помогли человеку. А другое дело, когда тут же, на следующий день вдруг выясняется, что после того, как все кредиты были закрыты, появились новые. И тоже, если сейчас их не погасить, они вырастут в несколько раз.

Нельзя давать человеку ложную надежду. Нужно, чтобы он, во-первых, знал, что сейчас с вами эта история больше не пройдёт. Не факт, что человек ещё запросит вашу помощь.

Объяснять человеку, который стал зомби, что у него духовная проблема и что ему нужно раскаяться, – практически бессмысленно.

Сколько бы не смеялись люди над ответом по поводу молитвы, всё-таки – этот ответ возник не просто так. Зафиксировано множество случаев, когда в войну родители молились – и люди, их дети, возвращались.

У нас на Соловках жил мальчик наркоман. Он жил не в монастыре, а просто на острове, принимал наркотики, торговал ими, а его жизнь на Соловках оплачивали родители в надежде, что при монастыре его ситуация исправится. Жил он ни в чём себе не отказывая, а родители работали из последних сил, чтобы оплатить ему недешёвую съемную квартиру, его жизнь. У них было отчаяние: если вывезти его в Москву – непонятно, чем всё это закончится, если он, торгующий наркотиками, вернётся обратно в Москву ко всем своим бывшим приятелям. Оставлять его на Соловках в текущих условиях – тоже опасно: непонятно, к чему это приведёт. Родителям уже было тяжело содержать его.

По совету духовника, его мама 40 дней читала Чин 12 псалмов, и через 40 дней сказала, что ушло отчаяние, у неё появилась какая-то надежда. Прочитала ещё 40 дней – и родители решили забрать его в Москву. Произошло настоящее чудо: он целый год сидел дома, готовился к поступлению в ВУЗ, причём там нужно было сдавать экзамен технического характера. Что интересно, за этот год ходил он только иногда в храм, а так ни с кем не общался. И поступил.

Многие из тех, кто читал Чин 12-ти псалмов, говорили, что и во внутренней жизни, и во внешней что-то начинает сдвигаться. По крайней мере, появляется какая-то надежда.

Господь ведёт нас непостижимыми тропами. Иногда человеку, чтобы воскреснуть, нужно пройти через крушение всех возможных надежд. Когда человеческие силы истончаются до нуля, человек в каком-то смысле перестает надеяться на себя, – и вдруг приходит помощь.

Андрей Бледный, один из солистов группы «25/17», говорил, как пытался бороться с зависимостью, но это плохо получалось. Однажды, в свой День рождения он обратился ко Христу и попросил сделать ему такой подарок. Его жизнь после этого разделилась на «до» и «после». С тех пор у него стало получаться дистанцироваться от зависимости. Он говорит, что, может быть, нужно было дойти до предельного нуля, чтобы он понял, что спасение зависит не столько от него, сколько от Бога.

Можно послушать беседу
«Проблемы отклоняющегося поведения родственникам, родителям, педагогам».

Если изложенные там истории воспринимать сквозь призму тех универсальных законов, которые в них просматриваются, – то их можно спроецировать на другие случаи.

Эти истории о том, как человек вручает себя в руки Промысла Божия. С одной стороны, мы не должны идти путём концепции созависимости и отсекать человека полностью. В данном случае мы и не отсекаем его, мы продолжаем его любить, но понимаем, что сейчас, в данный момент, мы не можем идти на поводу у всех требований человека, потому что ему это не на пользу.

Когда я только начинаю изучать какую-то тему, – захожу в неё с самых разных сторон. Сначала возникает ощущение хаоса, но через некоторое время появляется понимание предмета.

Когда мы попадаем в санаторий, ищем кабинеты с процедурами, – вначале непонятно, как до них добраться. Мы путешествуем по коридорам, по стрелочкам, санаторий кажется огромным. А через какое-то время мы уже понимаем: комплекс делится на несколько корпусов, лечебный центр – здесь, столовая – там. Постепенно всё упорядочивается.

Когда-то полезно выйти из своей колеи. Проблемы с детьми и выталкивают взрослых из их колеи, и для этого полезно поскрипеть головой. Многие взрослые всё-таки попадают в свой какой-то алгоритм, в котором всё известно, найдена своя жизненная ниша. Но проблемы с детьми бывают единственным, что выдергивает людей из их колеи. Они вынуждены искать ответы, взывать к Небесам, думать, смотреть на свою жизнь, духовно расти.

Возможно, если бы проблем не было, – люди бы и дальше пребывали в спячке.

Чин 12-ти избранных псалмов можно читать кому угодно, это не что-то вроде Чина изгнания злых духов, на который благословение должен давать епископ. Конечно, желательно благословение священника, но этот чин включен в состав Псалтири для общехристианского потребления. Его читают во время больших скорбей. Не обязательно читать его на постоянной основе, но будет хорошо почитать в непреодолимых обстоятельствах в течение 40 дней. А потом, если вы чувствуете утешение, можно и дольше.

На Соловках я не читаю этот Чин, потому что здесь умиротворяющая атмосфера. Но когда выезжаю с Соловков в города, то стараюсь читать. В день, когда ты читаешь эти молитвы, чувствуешь, что у тебя есть духовный иммунитет. Бывает, если пропустишь один день, – духовный иммунитет остается. На второй – уже поменьше. А на третий тебя начинают терзать мысли. Или если ты сталкиваешься с агрессивной информацией, она тебя начнет таранить. Но пока ты читаешь главу Евангелия и Чин 12-ти псалмов, скорби – терпимы. Тебя будто ограждает защитный экран. Ты видишь жизнь, чувствуешь её, не уходишь в состояние анабиоза или наркоза. Что-то не даёт тебе совсем уйти на дно депрессивных переживаний.

Этот чин можно немного сокращать. Первый раз «Трисвятое» по «Отче наш» читается, а последующие разы – пропускать. Там, где 30 раз повторяется «Господи, помилуй», – эти блоки тоже можно пропустить. Тогда чин читается 25 минут, если прибавить еще главу Евангелия – полчаса. Полчаса, которые могут дать человеку внутренний мир.

Исходя из внутреннего мира, вы иначе начнёте видеть ситуацию. Если будете говорить с ребёнком, будете говорить иначе. Не судорожно, что-то крича, а осмыслено и взвешено. Вообще всё начнёт проходить иначе. И это надо, что называется, испытать на своей шкуре.

Беседы об общении с людьми, которые находятся в аномальном психическом состоянии, беседы из цикла «Сектантское не только в сектах, 1а и 1б», когда люди находятся в своей аномальной парадигме, как строить с ними общение. Беседы из цикла «Зазеркалье, 65а и 66б», как люди находятся в измененном состояния сознания, как строить с ними общение, чтобы не замотаться в их водоворот.

Нам может быть больно, когда мы видим, что с людьми что-то происходит, может, они даже попадают в больницу. Но нужно осознавать: если сейчас мы будем давать деньги, – то мы не изменим ситуацию, а усугубим. Иногда человеку просто необходимо столкнуться со страданием. Конечно, мы не хотим, чтобы это произошло, мы готовы помочь, но только если это делается по-человечески, а не с помощью манипуляции. Но где-то мы бессильны.

Иногда только когда человек сталкивается с последствием своего выбора, тогда он начинает что-то понимать.

Некоторые мамы начинают рисовать золотые горы. Эта стратегия ошибочная.

Не надо обещать человеку, что, если он поговорит с батюшкой, – то всё изменится. Нет. Разговоры и молитвы – это только начало. Дальше начинается жизненный путь, на котором человеку предстоит меняться, возрастать, преодолевать свои страсти. Не надо заранее обещать человеку автоматическое избавление от всех проблем.

Вообще не надо ничего обещать, можно сказать: «Поговори – и, может быть, тебе это поможет». Не надо давать человеку избыточные обещания, с которыми он может не столкнуться. Ведь это уже Господь решает: будет у человека опора после разговора с священником или не будет. Священники бывают разные. Надо исходить из того, что у человека есть свой выбор, своя совесть, через которую Господь тоже может говорить ему нечто.

Если наобещать человеку, а этого не произойдёт – потом это может стать аргументом протеста. У человека строится иллюзия, что он обратится к батюшке, сходит в храм, – и, как обещала мама, всё пройдёт и выпрямится. А оно не прошло и не выпрямилось. Потому что это только первая ступень. Должно быть положено начало новой созидательной жизни.

Есть определённые условия, при которых эта помощь действительно приходит. Она приходит, но и человек должен выполнить условия. А без этого обещать ему, что всё произойдет помимо его выбора, будет не совсем правильно.

Долги. Женщине, которую просят помочь деньгами, но у неё возникают сомнения

Наведя справки, ты поступила правильно. Если вводная информация такова, и если в такой ситуации отказать, это не будет являться злом.

Как-то я был на семинаре синодального отдела по церковной благотворительности. У них есть принцип: каждый отдельный случай проверяется. В своё время мне это очень помогло в социальных сетях. Есть такие благотворители, с которыми можно связаться. И, бывает, кто-то пишет, что срочно нужны деньги – операция у мамы, например. В таком случае справедливо будет сказать просящему: «Пришлите документы». Человек, которому нечего скрывать, мгновенно предоставляет любую информацию.

Если человеку есть, что скрывать, то такой информации предоставлено не будет, и в таком случае мы отказываем. Отказываем и при этом не мучаемся после этого, что мы якобы делаем что-то не то. И если человек лукавил, он сразу отпадает.

Бывает, в социальных сетях пишут, что кто-то прям умирает, и ты не знаешь, что делать. Существует горячая линия синодального отдела по церковной благотворительности. Одна женщина, работник этого отдела, советовала следующее. Так как у нас нет навыков проверки таких случаев, неизвестно, чьи документы человек отсылает, можно предложить просящему: «Позвоните по этому телефону горячей линии, опишите ваш случай, и когда они с вами поговорят, скажите, что есть один благотворитель, который готов помочь, но только после разговора с вами, с представителем этого отдела».

Если после этого вам перезвонят из отдела, скажут, что они всё проверили, и действительно, этот человек лежит в больнице, готовится к операции, то можно и помочь.