Коцур Г.Г. Первый летописец истории соловецкого заточения М. А. Колчин

Глубоким изучением жизни и деятельности М. А. Колчина специально никто не занимался. Поэтому о судьбе первого летописца истории Соловецкого монастыря известно немного. Прожил он недолго – всего 51 год (9.09.1855 – 21.08.1906).

Михаил Андреевич Колчин родился в с. Пингиш Холмогорского уезда Архангельской губернии в семье сельского священника. Следуя традиции, родители отправили сына учиться в Архангельскую духовную семинарию. Вместе со своими семинарскими товарищами в начале 1874 г. он принимал активное участие в издании рукописного журнала антиправительственного содержания «Равенство». За пропаганду оппозиционных идей М. А. Колчин, как и некоторые его друзья, были отчислены из семинарии и направлены под негласный надзор полиции. Юноша возвращается к родным. Там он знакомится с политическими поселенцами, которые заинтересовались «одаренным юношей, который так рано пострадал за свою любознательность» [1, с. V]. Следуя совету своих новых старших друзей, М. Колчин едет в Петербург, где при их содействии сотрудничает с редакцией «Отечественных записок», а также вступает вольнослушателем в Медико-хирургическую академию. В Петербурге, посещая кружки радикальной молодежи, М. А. Колчин вызвал подозрение полиции и всемогущего в то время III Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии. В 1876 г. его арестовывают, а вскоре высылают «на родину», в Архангельскую губернию, в Соловецкий монастырь.

Прибыв на Соловки, М. А. Колчин начинает знакомство со своеобразной жизнью Соловецкого острога, изучает его историю. Его интересует все, что касается монастырей: их роль в процессе колонизации страны, заселении пустующих лесных пространств северных регионов; вопросы о месте монастырей как центров духовной, религиозной и культурной жизни; монастыри как место государственных тюрем для «неблагонадежных» с точки зрения высших представителей государственной власти.

Основное внимание М. А. Колчин обращает на последний аспект. Устроившись фельдшером в монастырь, он, благодаря личным качествам («общительность, открытый и прямой характер, а также успешное лечение им монастырской братии» [Там же, с. ХІ]), получил доступ к архиву «секретных дел» сосланных и заключенных в Соловецкую тюрьму. М. А. Колчин лично осмотрел уцелевшие до 1880-х гг. казематы и описал их. На основе материалов архива М. А. Колчин напечатал в «Русской старине» за 1887–1888 гг. статьи «Флигель-адъютант Михаил Андреевич Шумский в Соловках» и «Ссыльные и заточенные в острог Соловецкого монастыря в XVI–XIX вв.». По словам публициста-этнографа А. С. Пругавина, «этот материал, который тщательно прятали и оберегали от постороннего взгляда, благодаря Колчину все же вышел на свет Божий, на суд людей» [Там же, с. ХІІ].

Исторический очерк М. А. Колчина «Ссыльные и заточенные в острог Соловецкого монастыря в XVI–XIX вв.», который печатался с продолжением в нескольких номерах «Русской старины» (1887–1888 гг.), начинается со вступительного комментария автора. Исследователь отмечает, что «более трех веков Соловецкий монастырь служил местом ссылки; много людей за это время перебывало в нем, в его мрачных казематах, а между ними людей глубоких убеждений, крепкой веры и страстной любви к истине, людей из ряда вон выдающихся и своими заблуждениями, и силою своего характера… Каждая историческая эпоха клала свой отпечаток на состав соловецких ссыльных» [2, с. 45].

М. А. Колчин утверждает, что его очерк построен на основе документов, хранящихся в архиве Соловецкого монастыря. Сведения о заключенных за XVIII–XIX вв. являются наиболее полными, они предоставляют точные данные о каторжниках.

В первом разделе М. А. Колчин раскрывает значение монастырей как места ссылки. Он подробно характеризирует Соловецкий остров, его размеры, ландшафт, почву, озера, климат, историю заселения этого необитаемого края. Исследователь отмечает: «Пустынный, крайсветный остров с мрачною природою, с кучкою суровых, отшатнувшихся от мира, людей, кругом нелюдимое море, две трети года покрытое льдами» [Там же, с. 48], а «тишина, словно в мертвом царстве, только однообразный звон колоколов да зловещее карканье воронов нарушают тишину этого мертвого царства; страшная, доводящая до исступления тоска… и не было примера, чтобы кто-либо убегал из Соловецкого монастыря» [Там же, с. 49].

В разделе II М. А. Колчин описывает места содержания арестантов: старые земляные ямы, крепостные и секретные тюрьмы, а также раскольническое кладбище и лобное место. Отметим, что информацию автор подает, лично посетив камеры и тщательно записав все увиденное: «Перед нами маленькая, примерно аршина в два вышины, дверь с крошечным окошечком в середине ее; дверь эта ведет в жилище узника, куда мы и входим. Оно имеет форму лежачего усеченного конуса из кирпича, в длину аршина 4, шириною сажень, высота при входе три аршина, в узком конце полтора. При входе направо мы видим скамью, служащую ложем для узника… На другой стороне остатки разломанной печи. Стены… сырые, заплесневелые, воздух затхлый, спертый. В узком конце комнаты находится маленькое окошечко вершков шесть в квадрате; луч света, точно украдкою, через три рамы и две решетки тускло освещает этот страшный каземат… Если заключенный пытался через это окно посмотреть на мир Божий, то его взорам представлялось одно кладбище, находящееся прямо перед окном» [Там же, с. 52]. Далее читаем: «Побыв около получаса в удушающей атмосфере каземата, становится душно, кровь приливает к голове, появляется какое-то безграничное чувство страха… У каждого побывавшего здесь, будь он самый суровый человек, невольно вырывается из груди если не крик ужаса, то тяжелый вздох и с языка слетает вопрос: “Неужели здесь возможна жизнь? Неужели люди были настолько крепки, что выносили годы этой гробовой жизни?”» [Там же, с. 53].

По словам М. А. Колчина, в таких казематах люди проводили десятки лет. Он утверждает, «что в рассматриваемом нами каземате последний кошевой бывшей Сечи Запорожской, Калнышевский, просидел 16 лет… оказался невинным» [Там же]. М. А. Колчин отмечает, что царь, освободив запорожца, захотел хоть как-то его вознаградить за перенесенные страдания и приказал спросить у П. И. Калнышевского, чего он хочет в награду. Далее дословно: «Стар я стал, – ответил П. И. Калнышевский, – мирские почести меня не прельщают, богатство мне не нужно; не прожить мне и того, что у меня есть, одна у меня забота: приготовить себя к будущей жизни, а нигде я этого не сделаю так хорошо, как в этой святой обители; поэтому первая моя просьба дозволить мне дожить свой век в Соловках, а вторая просьба, если царь-батюшка хочет меня пожаловать, пусть он прикажет выстроить для преступников настоящую тюрьму, чтобы они не маялись, как я, в душных казематах крепости» [Там же].

В разделе III описаны условия содержания ссыльных на Соловках, которые, по утверждению М. А. Колчина, были ужасными, невыносимыми, унизительными. Заключенные часто предпочитали лучше умереть, чем сойти с ума в каземате. Другие просили «как величайшей милости» каторги, вместо условий, которые «невозможно здоровому на ум человеку представить», где «не выдерживает металл» [Там же, с. 67].

В разделе IV автор описывает процесс сопровождения арестантов на Соловки в места заключения, образцы сопроводительных грамот, передачу заключенных настоятелю монастыря, их имущество, средства на содержание, казематы для «преступников». Нашел М. А. Колчин среди монастырских бумаг сведения о пытках заключенных, обысках, доносах. Ознакомился он со сведениями о заключенных, которые с XVIII в. регулярно, через каждые четыре месяца, а после – полгода направлялись в синод. Это была информация следующего характера: по чьему распоряжению заключенный прислан, сколько ему лет, каково состояние здоровья, условия заключения, чем питается. Также имелись сведения об имуществе (книги, одежда), о посещении богослужений, состоянии ума, поведении, признает ли свое преступление [3, с. 342].

В разделах VI–IX в хронологической последовательности, начиная с первого соловецкого арестанта 1554 г. – игумена Троицкого монастыря Артемия, мы имеем подробные сведения обо всех арестантах, причинах заключения, сопроводительные документы, информацию о поведении в ссылке, дату смерти и место захоронения. Разделы Х–ХIII содержат продолжение изложения аналогичных материалов о заключенных за 1742–1825 гг. [4, с. 591–617].

Интересным для нас считаем XII раздел, где имеется «Ведомость о содержащихся в Соловецком монастыре колодниках от іюня по октябрь месяц 1786 г.». Под № 8 находим: «Бывший сечи запорожской кошевой Петръ Кольнышевскій, съ 1776 г., іюля 29. По указу синода во исполненіе высочайшаго ея и. в. на всеподдан. генер.-аншефа, военной коллегіи вице-президента, новороссійск. ген.-губернатора и кавалера Григ. Ал. Потемкина докладъ конфирмаціи для содержанія безвыпускно изъ монастыря и удаленія не токмо отъ переписокъ, но и отъ всякаго съ посторонними людьми обращенія за неослабнымъ карауломъ обретающихся въ монастыре солдатъ» [Там же, с. 612].

В следующих номерах «Русской старины» печаталось продолжение исторического очерка М. А. Колчина, а именно была тщательно изложена информация о заключенных Соловецкого монастыря за 1826–1883 гг. [5; 6].

В 1908 г., уже после смерти М. А. Колчина, вышла отдельным изданием его книга «Ссыльные и заточенные в острог Соловецкого монастыря в XVI-XIX вв.» [1] с предисловием историка А. С. Пругавина, который подчеркнул, что читатель найдет «в ней много ценнейших, ярких и глубоко поучительных фактов и данных» [Там же, с. ХІІ]. В основу книги положен текст, который ранее печатался в «Русской старине», лишь отдельные места расширены, уточнены и дополнены. Относительно кошевого атамана П. И. Калнышевского новой информации не встречаем. Добавим, что запорожец значился в сведениях о колодниках.

О том, кто такие колодники, какова их судьба на Соловках, читаем в книге, где отмечены «страшные, ужасные, невыносимые условия содержания» [Там же, с. 18-25, 28, 31, 78, 80-81, 90-93]. Завершается издание информацией о том, что «с 1883 года страшная Соловецкая тюрьма впервые в течение трех веков оказалась необитаемой» [Там же, с. 156-157] и «заключения на Соловках предстает уже недавней, страшной историей». В конце книги публикуются: «Список дел, касающихся арестантов, хранящихся въ соловецком  архиве и ризница», «Ведомость объ арестантахъ, содержащихся в Соловецкой тюрьме, предоставленная командированному изъ С.-Петербурга по высочайшему повелению подполковник корпуса жандармовъ Озерецковский въ 1835 году».

С нашей точки зрения, именно Михаила Андреевича Колчина можно считать первым летописцем истории Соловецкого заключения. Он впервые подробно осветил особенности Соловецкой тюрьмы, изучил списки заключенных и собрал сведения о них.

Список литературы

1. Колчин М. А. Ссыльные и заточенные в острог Соловецкого монастыря в XVI–XIX вв.: исторический очерк. М.: Посредник, 1908. 176 с.

2. Колчин М. А. Ссыльные и заточенные в острог Соловецкого монастыря // Русская старина. 1887. Октябрь. Т. LVI. С. 45–69.

3. Колчин М. А. Ссыльные и заточенные в острог Соловецкого монастыря // Русская старина. 1887. Ноябрь. Т. LVI. С. 333–363.

4. Колчин М. А. Ссыльные и заточенные в острог Соловецкого монастыря // Русская старина. 1887. Декабрь. Т. LVI. С. 591–617.

5. Колчин М. А. Ссыльные и заточенные в острог Соловецкого монастыря // Русская старина. 1888. Январь. Т. LVІІ. С. 37–62.

6. Колчин М. А. Ссыльные и заточенные в острог Соловецкого монастыря // Русская старина. 1888. Февраль. Т. LVІІ. С. 355–407.