Нестор (Волобуев), иером. Храм – это дом. Где бы он ни находился

Те места на Святой Земле, где мы побывали,  - подлинные святыни.  Там реальные исторические пространства, связанные не только с Господом Иисусом Христом, но и другими отцами, праотцами. Их почитают все религиозные культы, которые существуют на той территории: и иудеи, и мусульмане.

Каждый по-своему почитает Господа…

Каждый народ Бога почитает по-своему. Если у нас все строго: платки, длинные юбки, благоговейное настроение, то там такие же христиане, как мы, выражают свою веру в пении и танце. А мусульмане почитают многие места, связанные с христианством, не меньше нашего. Например, место, где Господь повернулся и сказал: «Дщери Иерусалимские! не плачьте обо Мне, но плачьте о себе и о детях ваших» (Лк. 23, 28), - тот камень, на который облокотился измученный Господь, - он встроен в стену дома. И вот я видел, как мусульманские дети подходили и прикладывались к этому камню. Каждый по-своему почитает Господа, - и уж потом Он сам будет разбираться, кто и как это делал: кто искренне, а кто - нет.

И как выражают свою веру арабы-христиане, нам не понять. Я однажды смотрел диск с записью их богослужения, и мне было совсем непонятно, как так можно, а для них это - норма. Они постоянно радуются, танцуют. Мы сокрушаемся, а они радуются. Значит, Господь дал им именно такую веру. На Сретение Господне в Храме Гроба Господня,  когда там пел наш петербургский хор Ирины Болдышевой, была одна прихожанка, похоже, гречанка: по нашим понятиям, немного неуместно выглядящая в храме, - без платка и в штанах. Хор пел то на греческом, то на сербском, то на русском, - и она стояла рядом с певчими, сама пела, пыталась даже громче хора. И вот когда у хора возникла пауза, - диакон должен был что-то провозгласить, - она стала помогать сперва ему, потом -хору, запев «Кирие элейсон»(греч. Κύριε ελέησον, Господи, помилуй)… У нас в таких случаях все смиренно стоят и ждут: спокойно и дисциплинированно, а там все по-другому, -  очень эмоционально.

Есть большая разница не только в традициях, но и в проведении богослужений. Там  нельзя исполнить такую службу, как у нас. Невозможно исполнить Литургию так, как мы служим ее здесь: на вечерне выйти с хлебами, на Литургии благоговейно причастить, не толкаясь. Там это все очень тяжело, потому что пространства невелики. Но это не мешает, если человек точно знает, зачем он сюда приехал.

Я там больше, чем в России, кланялся святыням и с бόльшим благоговением. И другие паломники, думаю, - тоже. А как иначе, если тебе показывают место и говорят: здесь стоял Христос, или здесь Он молился. Конечно же, сразу падаешь на колени. И не было никакой сконфуженности и неудобства. И не нужно никаких доказательств, что именно здесь он стоял, а там - прошел, и именно к этому камню приложил руку,  -  ты просто уверен. И чувствуешь, что именно здесь он ходил и жил. Словами это не выразить. Кланялись и верили тому, что все это так!

Как дома, я чувствовал себя в храмах, где мы служили Литургии: там действительно было такое чувство, особенно если готовишься к Таинству и причащаешься. Храм - это дом. Где бы он ни находился.

 Иерусалим

В Иерусалиме храмов достаточно много, но было смущение, когда приходилось заходить в мечети. Место погребения Авраама, Исаака, Иакова и их жен Сарры, Ревекки и Лии находится в пещере Махпела. Но сейчас там - мечеть. И за нее идет война у иудеев и мусульман. И вот ты заходишь туда, зная, что здесь покоится Авраам, отец всех верующих, и тебе хочется поклониться ему, но получается как-то неестественно: ты находишься в мечети и делаешь поклон, гробницу видишь лишь издалека через решетку… Женщины на территории мечети молятся Ревекке о даровании детей… По-православному поклоняться в этих местах и помолиться очень даже непросто. Но все равно то, что там побывал, - очень важно и дорого. 

Еще до поездки в Израиль, я не представлял себе тех расстояний и маршрутов, по которым путешествовал Господь. Не представлял также, насколько далеко находятся друг от друга города и села, где все происходило: шел Иорданской стороной, пришел в Иерусалим, отправился в Иерихон, а пришел в Галилею и т.д… Сейчас, благодаря этой поездке, замечательному гиду, хотя и иудею, к сожалению, понимаю, например, что стоило Матери Божией прийти из Назарета через всю Самарию в Иерусалим или бежать с младенцем Иисусом в Египет и пр…

У меня не было особых чувств, когда я проходил по Крестному пути Господа. Может быть, не было нужного настроя в тот момент. А еще потому, что идешь по нему, а кругом - толкотня, ларьки, торговля и пр. И понимаешь: что точно так же, наверное, было и во дни, когда Господь шел на вольные страдания, неся крест, на который Его осудил иудейский синедрион. Поэтому, идя по этому пути, я никакого сокрушенного чувства, к моему глубокому сожалению, не испытал. Понятно, что было очень тяжело, - пройти по этому пути с крестом, среди озлобленной толпы… Но понятно это чисто на физическом уровне. Настроиться благоговейно не получилось из-за окружающего мира, лавок, торговцев и своей рассеянности… Самое важное,  как человек настроен. Надо будить в себе эти чувства, но, по немощи, не всегда получается. Человека можно уподобить селедке, которую ловят на блестящий голый крючок: все кругом в прилавках, и ты поневоле смотришь на них и попадаешься на крючок. Надо быть благоговейным, очень собранным человеком, чтобы не отвлекаться. Наверное, Господь простит. 

Такой момент: я у Гроба Господня, меня никто не торопит…

Я употребил некоторую хитрость, когда второй раз причащался на Гробе Господнем. Находясь очень близко от Гроба Господня, я всю службу простоял рядом, чувствуя духовный подъем оттого, что я рядом с Гробом Господним, что сейчас буду причащаться. И вот я увидел, что священники стали туда заходить.  А там не как у нас в алтаре,  - одновременно могут поместиться только 3 - 5 человек, остальные заходят по очереди…

Я не сокрушаюсь об этом, - напротив, очень даже рад, что смог так причаститься, - хотя и недостоин… Я вошел в алтарь, это Придел Ангела, - место перед Гробом Господним, где стоял Ангел, а дальше  уже Кувуклия, где лежит плита Гроба Господня. И сразу после причастия я туда проник. И вот, казалось бы, такой момент: я у Гроба Господня, меня никто не торопит, можно помолиться, о чем-то попросить… А я не знал, что просить! И минут 5 там пробыл в такой растерянности… Проси, что надо, падай на колени, молись, чтобы кому-то дал Бог здоровье, тебе - помощи, но кроме «Господи, помилуй», «Благодарю», - ничего…Сначала прошли все в облачениях, следом - не в облачениях, только в епитрахилях и поручах. У меня поручи были, только епитрахиль надо было надеть. И когда последний зашел, я понял, что я тоже могу быть там. Я быстро снял куртку, надел епитрахиль, встал за последним священником и зашел в алтарь Гроба Господня.

Галерея фотографий братии Соловецкого монастыря на Святой Земле