Савва (Романченко), иерод. Это паломничество - Воля Божия, огромный подарок, помощь, данные мне, чтобы укрепить веру

На Святой земле мы посетили очень много святынь, они находились в разных уголках страны. Я думаю, что мы увидели практически все: от Иерусалима до монастырей, расположенных в Иорданской пустыне.

Монастыри

Монастыри произвели очень большое впечатление. Конечно, я первое слово скажу о Монастыре Саввы Освященного - моего соловецкого покровителя. Сам монастырь мне понравился, там есть дух монашества, уединения. То, что туда не пускают женщин, тоже накладывает отпечаток аскетизма.  Мне было очень интересно все, что связано с жизнью святого Иоанна Дамаскина, который принял там монашеский постриг и прожил около 50 лет.

Я бы не сказал, что я успел понять что-то про его подвиги, но я был поражен видом келии, в которой Иоанн Дамаскин создал много прекрасных творений . В келлию св.Иоанна Дамаскина нас пустили по просьбе батюшек. И мы пошли туда: оказалось, это - маленький храмик, а внутри него келлия, то есть даже не келлия, а настоящая пещера. Она совсем маленькая, и мы туда спускались по одному, недоумевая, как можно было в этих условиях писать такие замечательные гимны… Я не почувствовал, что там какая-то особая акустика. Я вошел туда и представил, как он здесь жил, - в такой тесноте, среди камня… Как же смог св.Иоанн  Дамаскин здесь творить великие произведения, почему в этом месте он слышал неземную музыку, которую он передал нам в песнопениях, которые, я уверен, будут петь всегда…

 Вообще в исполнении на Святой Земле своего певческого послушания я не находил ничего особенного… Даже часто удавалось просто молиться, а не петь. Но очень много поучительного для меня дало участие в греческих службах: когда на службе слушаешь, как они поют, улавливаешь интонации, хотя и не понимая слов, - очень много нового для себя открываешь. Очень четко понимаешь, что их пение - не искусство, а нечто большее: это отражение в пении внутреннего мира. Я почувствовал в греческом пении некую духовную свободу, - это на уровне эмоций, и мне не передать словами, но это какая-то новая краска: будто тебе в музыке слов передается некоторое откровение. Я немного имел представление о греческом пении и раньше, потому что уже был на Афоне, и назвал бы эти службы образцом  молитвенного пения.  И соприкосновение с этой великой традицией  было интересно не только мне, как регенту, - я знаю, что греческие службы, пение всем в нашей группе очень понравились.

У меня не было общения с братией монастырей, куда мы приезжали, не было передачи монашеского опыта…  Может быть, я не проявил  инициативы, к сожалению…  Может, кто-то из  старших и успел почерпать что-то из сокровищницы их мудрости, но у меня ни с кем не состоялось духовного разговора. Обычно монастырь на Святой земле - это 1-2 старца, - вот и вся братия. Но важно даже краткое присутствие там рядом со старцами, - я это почувствовал.  Важен дух молитвенный, которым ты напитываешься возле них.  Я не знаю, прерывались ли традиции в этих монастырях, было ли время, когда не творили молитву, но там ощущается сила веры, мощь монашеского молитвенного делания.

Да и сами места, которые святые избрали для своих подвигов, невероятно красивы, и несут в себе силу. Например, монастырь Георгия Хазиевита находится рядом с потрясающей красоты каньоном. И каждый из посещенных нами монастырей стоит на уникальном по ландшафту и энергетике месте. В каждый из них пока дойдешь, столько красот насмотришься. .. Кроме уже названных, мы были в монастыре Искушений, на горе, где 40 дней постился Христос, и в монастыре Герасима на Иордане.

Несмотря на то, что братия в монастырях немногочисленна, это не умаляет молитвенной силы и ощущения реального присутствия Господа на их Богослужениях. Я точно не знаю, но думаю, что только на Афоне сейчас сохранилось большое монашеское войско, а в остальных странах православных монахов мало. Но ведь не от количества зависит, - главное, чтобы люди служили Богу, спасались, - чтобы они стяжали мир, и те, кто окружает их, тоже спасались. Как говорил преподобный Серафим Саровский: «Стяжи дух мирен и тысячи вокруг тебя спасутся». Там чувствуется этот настрой мирного духа, внутреннее духовное делание.

 У меня не возникло каких-то целей и устремлений, когда я узнал, что поеду на Святую землю. Я не задумывался, какую святыню я хочу увидеть больше всего. И, скажу честно, к такой поездке я внутренне не был готов, - она очень глубокая для духовной жизни…  Я ехал за послушание. Мне очень радостно, что Господь дал милость прикоснуться к святыням… Мне все было интересно, и каждое новое место, куда мы приезжали, - значимо.  А цели конкретной не было. 

Помнится общее настроение в нашей группе. Оно было очень благоприятным, спокойным, умиротворенным, а  это очень помогает прочувствовать как можно больше за время поездки. Молитвенное настроение в паломничестве очень важно.  Очень запомнилась, - как образец такого  общего переживания, чувства молитвы и благоговения, это когда в середине недели ночью мы отправились из Вифании в Иерусалим  на службу в храм на Голгофе. Наши батюшки служили, а мы просто молились. Я не участвовал в службе и воспользовался этим случаем…  Дома приходится все время петь, поэтому  мной  уже почти забыто чувство, как это: просто постоять на службе, помолиться. По своим немощам не всегда удается и петь и спокойно молиться. А тут была такая возможность вознести свою молитву  в святом месте, где был Господь. Был и есть сейчас. Я очень сильно это почувствовал, будучи возле Голгофы, что он рядом с нами, среди нас. То есть он не на кресте и не в гробу, а что Господь - реальный, живой среди живых.  Очень духовное переживание.

Потом была вторая служба - на Гробе Господнем: большая группа русских батюшек служила Литургию.  Все это получилось очень интересно: греческая служба с отрывками русского пения, возглашений.  Такой интересный синтез получился, и я чувствовал, как это объединило всех, вне зависимости от того, на каком языке он привык обращаться к Господу, в одном духовном настроении.

Галилея

Было чувство близости Божией, благодати на Галилейском озере. Мы жили там в гостинице и ездили оттуда по святым местам: на гору Блаженств, в Магдалу… Когда находишься на берегу Галилейского озера, чувствуешь полное умиротворение. И растворенность в окружающем мире, который наполнен евангельскими событиями настолько, что тебе кажется: то, что написано в Евангелии, - не слова из книги, а личные годы твоей жизни, проведенной именно здесь; как будто ты сам слышал слова Христа, ходил за ним… Это может показаться странным, но это так: никакие современные  преобразования этого мира не уничтожили настроения и чувства времен Иисуса.  Близость, реальность всех евангельских событий передается яркими красками: воды озера, листва кустарника, камни тропинки. Они хранят слова Спасителя и передают его нам каждую секунду пребывания там… Это не описывается словами, это не какие-то внешние признаки, - это внутреннее содержание.  Да, на расстоянии нескольких километров будет тот же ландшафт, та же природа, - но ощущения другие. Потому что важна энергия места, - она делает все окружающее тебя необыкновенным : светлая энергия того места, где Господь нес людям свое учение, и где люди его принимали.

Архитектура

Внешним великолепием запомнились русские участки Святой земли, особенно храм апостола Петра в Яффе. Там все облагорожено, и история богатая, а когда понимаешь, с каким трудом архимандрит Антонин все это строил, возникает особое благоговение… Там в гармонии находятся природа и архитектура. И все поддерживается с большой любовью. То есть все, что связано с русской миссией, все участки православной церкви, русские женские монастыри, - от этого всего веет добром, светом и любовью. Что касается восторгов от необыкновенных архитектурных ансамблей, то мне сложно сказать, что были какие-то глубоко поразившие меня памятники архитектуры.

Я испытал невероятные впечатления, когда впервые оказался в паломничестве, и это была сразу поездка на Афон… Вот там потрясающие эмоции от каждого храма, - казалось, сами камни, каждая фреска, каждая икона, даже находящаяся в притворе, - все является чудотворным. На Афоне абсолютная гармония природы  и архитектуры, - здесь нечто созвучное тому настроению. Но то впечатление было первым…

Храмы Иерусалима - отдельные эмоции. Там происходили главные события, все они - драматические. Это - центр нашей веры. Иерусалим - большой город. Там много людей, суета. Но торговцы, толпа, туристы - мне совсем не мешали. Мешать ощутить атмосферу, впитать в себя эмоции от нахождения в святом месте, могут только внутренние препятствия, а внешние - нет. Суета она везде есть, и в других странах, от нее никуда не скрыться. И в себе, бывает, допускаешь много суеты. Только пустынники, может быть, преодолевают это, - да и то, живя в одиночестве, можно постоянно суетиться… Я думаю, что это сосредоточенное состояние, внутренняя собранность и внимание лишь к внутреннему чувству, было благодаря тем, с кем я ехал: они были так настроены, а я за ними тянулся.

Очень запомнилась мне ночная служба в Гефсимании,  - на месте, где апостолы спали, когда Господь молился. Маленькая пещера, и служба в ней была такая умиротворенная. Ведь сама Гефсимания уникальна,- каждый камень там помнит Господа.  Вообще после таких служб чувства и мысли движутся в тебе как-то по-другому, Евангелие читается осмысленнее. Служба становится ближе к сердцу. И я заметил: в наших батюшках, которые ездили в паломничество,  в них чувствуется изменение, - усиление и укрепление.  Вера, душа - это самое важное. Надо быть сильными и твердыми, чтобы стержень монашеской жизни, который враг пытается расшатать, не поддавался, не гнулся под его нападками.

Еще я очень благодарен нашему гиду - матушке Агапии из Горицкого монастыря, - она так трогательно, с воодушевлением рассказывала нам обо всем.

Одна такая поездка, - а впечатления на всю жизнь. Я чувствую особый заряд, прилив сил, который, надеюсь, будет сказываться на духовном росте… Это паломничество - Воля Божия, огромный подарок, помощь,  данные мне, чтобы укрепить веру.

Теперь я уверен: всем православным необходимо хотя бы один раз побывать на Святой земле.

Галерея фотографий Братии Соловецкого монастыря на Святой Земле