Кудрявцев М., диак. Священномученик Василий Надеждин

Братья и сестры, сегодня мы вспомним священномученика Василия Надеждина. Он родился 12 января 1895 года в Москве в семье Федора Алексеевича и Софьи Павловны Надеждиных. Федор Алексеевич служил чиновником Дворцового управления в звании коллежского асессора и доводился родственником архиепископу Анастасию (Грибановскому). В 1910 году Василий окончил Заиконоспасское духовное училище, в 1916 году – Московскую духовную семинарию. Василий писал владыке Анастасию: «Я хочу окончить Духовную академию и быть священником – это решение подсказывает мне моя душа, которую привлекает пастырская деятельность. Я знаю (и это бесспорно), что чем солиднее, обширнее и значительнее будет мое образование, тем ценнее для дела Церкви и интереснее для меня самого будет моя деятельность как пастыря».

Осенью 1916 года он поступил в Московскую духовную академию, но занятия в ней из-за войны стали идти с перебоями. В конце февраля 1917-го занятия возобновились, но в начале 1919 года Духовная академия была закрыта пришедшими к власти безбожниками. А в апреле того же года Василий Федорович обвенчался с Еленой Сергеевной Борисоглебской и уехал в село Никольский Поим Чембарского уезда Пензенской губернии, где служил знакомый ему священник, и работал здесь до 1921 года учителем в школе. И вот 24 июня 1921 года исполнилось заветное желание Василия Федоровича: он был рукоположен во диакона, а 26 июня – во священника к Никольскому храму у Соломенной Сторожки в Москве, построенному в начале ХХ столетия.

В 1928 году у отца Василия обнаружилось заболевание туберкулезом, и он был вынужден уехать в Башкирию для лечения кумысом. Вернувшись в Москву, отец Василий в связи со все усиливающимися гонениями стал реже говорить проповеди; милиция запретила ему появляться в доме, где жила его семья, и священник снял угол – чулан в квартире, куда к нему приезжала супруга, стараясь, чтобы эти визиты остались незамеченными для властей. Отец Василий был арестован 28 октября 1928 года и заключен в Бутырскую тюрьму в Москве. Его обвинили в том, что он «организовал кружок христианской молодежи, работой которого и руководил, воспитывая молодежь в тенденциозно-антисоветском направлении».

1 ноября следователь допросил священника. Отец Василий отвечал: «Молодежь у меня принимает участие в церковных делах с 1921 года. Всего у меня не больше десяти человек… Когда у нас затрагивался вопрос об исповедничестве, то есть о возможности примирения верующих с окружающими условиями, то здесь я проводил такую точку зрения: есть пределы (для каждого различные), в которых каждый христианин может примиряться с окружающей его нехристианской действительностью; при нарушении этих пределов он должен уже примириться с возможностью и неприятных для него лично изменений условий его жизни, иначе он не есть христианин. Христианином надо быть не только по имени…»

20 ноября 1929 года Особое совещание при Коллегии ОГПУ приговорило священника к трем годам заключения в концлагере, и он был отправлен на Соловки. Но когда он прибыл в пересыльный лагерный пункт в город Кемь, морская навигация уже закончилась, и отец Василий был оставлен в Кеми. Это было время, когда на всем Соловецком архипелаге, превращенном в концлагеря, свирепствовала эпидемия сыпного тифа. Отец Василий заболел тифом и был помещен в лагерную больницу. В больнице ему сделали укол и внесли инфекцию, что привело к гангрене. Во время болезни священника к нему приехала супруга и, поселившись в Кеми неподалеку от лагеря, каждый день носила ему передачи.

24 декабря 1929 года, еще до болезни, отец Василий отправил жене последнее письмо, которое явилось своеобразным прощанием с близкими: «Сегодня, в день Ангела моего старшего сынка… мне пришла мысль грустная, но, кажется мне, правильная, что я должен написать прощальное письмо на случай моей смерти… Ибо если я заболею тифом, то писать уже не смогу, никого из близких не увижу и не услышу, не смогу ничего передать им, кроме этого письма, если оно будет написано заранее и… если Господь устроит так, что оно дойдет до моих близких… Это письмо должно заменить меня, прощание со мною, участие в моих похоронах, которые произойдут здесь без участия моих близких, без их молитвы и слез… Первое слово к тебе, моя дорогая, любимая, единственная… Прежде всего, благословляю тебя за твою любовь, за твою дружбу, за твою преданность мне… Да будет воля Божия! Мы дождемся радостного свидания в светлом Царстве любви и радости, где уже никто не сможет разлучить нас, – и ты расскажешь мне о том, как прожила ты жизнь без меня, как ты сумела по-христиански воспитать наших детей, как ты сумела внушить им ужас и отвращение к мрачному безбожному мировоззрению и запечатлеть в их сердцах светлый образ Христа…»

Незадолго перед кончиной отец Василий сподобился принятия Святых Христовых Таин. Последние его слова были: «Господи, спаси благочестивыя и услыши ны». Священник Василий Надеждин скончался в лагерной больнице 19 февраля 1930 года. Начальник лагеря разрешил жене священника помолиться ночью рядом с телом почившего мужа и похоронить его на кладбище в Кеми.

Священномучениче Василие, моли Бога о нас!