Анохин Д. Соловецкое соло

Если в старой доброй Европе и можно отыскать «край света» – так это тут, на Соловках. Прямой еженедельный регулярный авиарейс из Москвы отменен сюда из-за нерентабельности. Иногда, и то лишь летом, при условии полной загрузки самолета туроператоры отправляют из столицы чартеры. Сообщение морем с портом Кемь – только в течение пяти месяцев летней навигации. Самолеты из Архангельска – трижды в неделю: два из международного аэропорта Талаги и один – из затерянного в лесной глуши местного аэродрома Васькова. При этом авиабилет из Васькова в обычной московской кассе купить нельзя: его следует бронировать по междугороднему телефону, а пунктуальная кассирша на месте скрупулезно вручную выписывает вам вместе с багажной квитанцией посадочный талон… на допотопном бланке-«книжечке» из нескольких страниц. Кстати, билетов на ближайший борт в свободной продаже нет. Хотя при отсутствии серьезной транспортной конкуренции цены готовы сорваться с цепи: долететь из Москвы до Архангельска в экономклассе стоит 6–7 тыс. рублей, и получасовое удовольствие воспользоваться авиалинией местного назначения до Соловков… ровно столько же!

Уложиться в сезон

«Ничто не сковывает наши программы по восстановлению архитектурных памятников так сильно, как островное географическое положение, – говорит заведующий отделом реставрации Спасо-Преображенского Соловецкого ставропигаильного мужского монастыря Максим Пирогов. – За короткую летнюю навигацию нужно приобрести всё необходимое для реализации заключенных на год контрактов оборудование и стройматериалы и завезти их на Большой Соловецкий остров. Всё, что не успели или не смогли, ждет следующего лета на том берегу. Основной объем работ желательно выполнять тоже в теплый период: зимой реставраторам в нашем климате особо не разгуляться, тем более под открытым небом. Конечно, в таких условиях мы заинтересованы, чтобы за каждый конкретный объект в течение полного реставрационного цикла отвечал определенный подрядчик: это гарантирует должный уровень ответственности исполнителя и снижает риск халтуры. С 2013 года у Министерства культуры появилась возможность заключать двух- и даже трехлетние реставрационные контракты. Но Минкульт в данном случае – заложник финансовой системы. Случился кризис 2014–2015 годов, сократилось финансирование, и министерство вернулось к торгам по годичным контрактам».

Реставрация на Соловках ведется с середины 1960-х годов. В советское время ее курировал музей, затем подключился монастырь. Последние два года работы идут в рамках утвержденной Министерством культуры РФ и согласованной со всеми заинтересованными лицами Концепции сохранения культурного наследия Соловецкого архипелага (далее – Концепция). Это колоссального объема свод предпроектной документации, один лишь презентационный том которого представляет собой увесистый альбом формата А3 в несколько сотен страниц. Ориентировочная совокупная смета только на восстановление архитектурного наследия Соловков им оценивается в 17 млрд рублей.

В нынешнем финансовом году на эти цели Правительство Российской Федерации из бюджета зарезервировало 1 млрд рублей. Вроде бы много – только если не знать количество объектов, на которые эти средства расходуются. У большинства составляющих монастырский ансамбль зданий архитектура сложная, а состояние – так себе. За пять месяцев, в течение которых на острове не бывает заморозков, отреставрировать их невозможно. Волей-неволей единый цикл приходится разбивать на несколько этапов. В прошлом году в работе находились 25 памятников: 23 на Соловках плюс ансамбли Архангельского и Кемского подворий. Полностью завершить реставрационные циклы удалось только по двум из них (памятнику деревянного зодчества «Млечный дом» в Троицком скиту на Анзере и соборной колокольне), по остальным работы продолжаются. Из 25 контрактов нынешнего года завершающими (и это предварительно – как у строителей на самом деле пойдут дела, предугадать невозможно) считаются 14. Остальные же, как и планировалось изначально, должны продолжиться в следующем сезоне. К тому же монастырь, несмотря на наличие в его структуре такой своеобразной для Церкви структуры, как реставрационный отдел, даже мельчайшей доли этих средств не видит. Ведь собственником всего культурного наследия архипелага выступает государство, и именно на Министерство культуры РФ возложены функции заказчика реставрационных работ.

Казалось бы, какая разница – освоить выделенные на восстановление того или иного памятника средства в рамках одного длительного или нескольких сезонно-годичных контрактов? В чем-то меньшие суммы, прописанные в скрепленных государственными печатями бумагах, даже оптимальнее: не так много «отпилят»! Но это только одна сторона медали.

«В прошлом году строители приступили к сооружениям монастырской крепостной стены: пряслам и башням, – рассказывает ведущий специалист реставрационного отдела монастыря по технадзору Андрей Дубровский. – “Балтстрой” отчитался о проведении работ на трех башнях – Архангельской, Успенской и Никольской. Посмотрите на Архангельскую: обновлен шатер, по прилегающей части прясла полностью заменены два слоя кровельного теса, зачеканена валунная кладка. Теперь подойдем к Никольской – противоположной по набережной Святого озера. Общее впечатление самое плачевное: кровлю поменять не успели, перекрытия шатра остались старыми. Ничего, кроме штрафов, подрядчик тут не получит. А деньги-то бюджет готов был выделить серьезные, не один десяток миллионов…»

Реально казна тратит на соловецкую реставрацию меньше зарезервированных госбюджетом средств. Во-первых, что-то удается сэкономить в ходе аукционных процедур по конкурсам среди подрядчиков. Во-вторых, сами подрядчики, признается Максим Пирогов, оказываются не в состоянии целиком освоить уже выделенные средства. На центральной монастырской усадьбе, где пока сосредоточены главные усилия, с 2011 года работает АО «Балтстрой», а с 2016-го – еще и ООО «Опр-Строй». При этом на субподрядах у них – множество строительных фирм. Быть может, выделять меньше денег, чтобы строители гарантированно закрывали ежегодные объемы? Пирогов не согласен: «Как священноначалием, так и утвержденным премьер-министром Дмитрием Медведевым комплексом мер по сохранению и развитию Соловецкого архипелага к 2020 году предполагается полностью отреставрировать 68 монастырских памятников архитектуры федерального и регионального значения из первоочередного списка. Уже понятно, что стопроцентно в эти сроки мы не вписываемся: сейчас (пока что на уровне обители) график работ по первоочередному списку сдаточных объектов на ближайшие четыре года корректируется. Но если финансирование снижать искусственно, из Москвы, темпы реставрации замедлятся еще сильнее. Ни государственного заказчика, ни нас подобный сценарий не устроит категорически».

Кстати, теперь за расходованием средств государство наблюдает уже не из столицы: функции заказчика в этом году перешли из федерального центра к расположенной в Санкт-Петербурге Северо-Западной дирекции по строительству, реконструкции и реставрации Министерства культуры. Хотя вообще-то, положа руку на сердце, на подобных участках представители заказчика должны работать на месте в составе постоянно действующего подразделения. Ведь многие производственные нюансы, признаются в реставрационном отделе монастыря, можно уточнить только на объекте, а некоторые проектные решения в работу идут «с колес». Получается странная ситуация: пользователь в лице обители создал на памятнике собственное реставрационное подразделение, проектировщики с Соловков не вылезают, а заказчик, по российским законам отвечающий за всё происходящее на площадке – в сотнях километров отсюда, в уютных городских кабинетах…

Трехэтажные факты и железобетонные аргументы

Негативные последствия такого «удобного» подхода налицо. Министерство культуры уже натолкнулось на серьезнейшие препятствия с сооружением нового корпуса для Государственного музея-заповедника: стройка заморожена по требованию ЮНЕСКО на неопределенный срок (ровно четверть века назад историко-культурный ансамбль всех шести соловецких островов включен в список всемирного наследия как выда­ющийся пример опыта средневековых русских общин по освоению территорий Русского Севера).

Приостановить работы пытались на самом высоком уровне. Последовательный противник стройки – ныне председатель общественного совета при Минкультуры, а в тот момент глава профильной комиссии Общественной палаты РФ Павел Пожигайло (к слову, еще ранее занимавший в указанном ведомстве высокий пост статс-секретаря). Критикуя проект три года назад, он даже назвал его торгово-музейным центром. «Тенденция – это превратить Соловки в Суздаль, то есть туристическо-познавательный центр. Но Соловки – это не туристическо-познавательный центр, это духовный центр», – заявил с трибуны IX Оптинского форума Павел Анатольевич.

Поделюсь скромным личным опытом. Впервые побывав на Соловках, я долго не мог разыскать пресловутый недострой – пока его точные координаты не сообщили музейные работники. По прямой до него от ближайшей крепостной башни Южного дворика – Белой – ровно три сотни метров. Но фактически стройплощадка находится в поселке, за музеем ГУЛАГа, то есть на противоположном берегу Святого озера.

«Эта точка вне зоны исторической застройки: первые лагерные бараки там возникли в 1925–1926 годах, а прежде рос лес, – объясняет заместитель директора по информационному и экспозиционному обеспечению Соловецкого государственного историко-архитектурного музея-заповедника Олег Волков. – В трехэтажном здании предполагалось поместить администрацию, основные постоянные экспозиции и большую часть фондов, а также создаваемые ныне реставрационные мастерские. Все помещения проектировались с учетом передовых музейных технологий экспонирования и хранения… Что касается упреков в отчасти торговом предназначении этого объекта, они нас сильно удивили. Сувенирами в летний сезон, в чем легко убедиться, в поселке торгуют исключительно коммерческие фирмы и индивидуальные предприниматели. Музею это незачем: серьезной прибыли не получишь, а мороки не оберешься!»

В стройку музей-заповедник, отмечающий полувековой юбилей, ввязался не ради развлечения. Сейчас он занимает весь Новобратский корпус. Это не очень удобно – в первую очередь монастырю, особенно когда ремонтно-реставрационные работы вступают в активную стадию. Но и самому музею со 131 штатной единицей внутри стен Центральной усадьбы крайне тесно. Помещений для показа музейных коллекций, удовлетворяющих современным требованиям, здесь просто нет. Да и реставрационным проектом они, хорошо это или плохо, не предусмотрены: стратегический курс взят на использование зданий монастырского каре исключительно в нуждах обители. Худо-бедно для одной из основных музейных коллекций – так называемой монастырской – приспособили помещение ризницы. В этой экспозиции демонстрируются возвращенные в 1960–1970-х годах из центральных музеев на Соловки местные иконы и археологические находки, а также изделия монастырских производств и характерные предметы поморской культуры, найденные музейщиками в экспедициях 1970–1980-х годов. Музей-заповедник вынужден тратить колоссальные деньги, чтобы отапливать его зимой: «замораживать» здание нельзя, а перемещать всю коллекцию дважды в год в хранилище и обратно в витрины нереально. Кроме того, музейщики в составе одних только коллективных экскурсий ежегодно принимают 85 тыс. туристов (между прочим, это превосходит общее количество прибывающих в монастырь за аналогичный период паломников). В общем, если музею не увеличить «жилплощадь», то его работники задохнутся.

«Нам предлагают использовать сооружения советской эпохи: водорослевый комбинат, ангар для гидросамолетов СЛОН и некоторые другие большие постройки, – продолжает заведующая отделом учета и хранения объектов культурного наследия музея-заповедника Лариса Петровская. – Но все они или приватизированы, или находятся в тяжелейшем, вплоть до аварийного, состоянии. Если учесть определенные инфраструктурные проблемы поселка – изношенные коммуникации, проблемы с подключением к старым сетям, – получится, что единственным выходом стало бы новое здание. Место под него выбиралось с учетом многих параметров (устойчивость и выносливость грунтов, территориальная доступность для туристов, максимально возможная удаленность от монастыря). Кроме того, в рамках реконструкции исторического ландшафта берег Святого озера предполагалось засадить саженцами. По Генеральному плану развития поселка это место проходит как рекреационная зона».

Увы, теперь на соловецкой карте пятно застройки превратилось в жирную кляксу. Федеральное ведомство продемонстрировало потрясающую беспомощность в освоении территорий со сложным охранным статусом, примыкающих к объекту всемирного наследия. Мало того что новое музейное здание не вполне вписывается в регламент зон охраны монастырского ансамбля (их границы разрабатывались параллельно со злосчастным проектом трехэтажного корпуса, и тот угодил в пределы периферийного «буфера» – так называемой четвертой зоны регулирования застройки и хозяйственной деятельности), так еще и оценить воздействие новостройки на культурно-историческое наследие инициаторы ее возведения вовремя не удосужились. В ЮНЕСКО недоумевали: как же так, вы же сами взяли на себя обязательства по информированию международных органов о возможных изменениях видового восприятия памятников – извольте их выполнять!

После того как озабоченность по этому поводу высказал лично глава государства, при Минкультуры создали рабочую группу, которая, увы, по сей день так и не решила, что же делать с железобетонным остовом трехэтажного недостроя. Если буквально исполнять требования ЮНЕСКО, то уже возведенное до уровня второго этажа здание следует полностью разобрать. А это, в свою очередь, повлечет за собой колоссальные затраты: железобетон необходимо вывести на материк (на архипелаге хоронить подобные массивы строительных отходов запрещает природоохранное законодательство, да и полигонов соответствующих на островах нет). Было бы оптимальнее всё же использовать часть уже возведенной постройки, максимально декорировав ее саженцами и насыпным грунтом с высаженным газоном. Но уже понятно: рабочие места музейных сотрудников частично придется оставить в пределах обители.

Белые пятна и черные дыры гавани Благополучия

В Филипповской гостинице Святительского корпуса – гулкая тишина. Эхом в пустом коридоре раздаются фразы разговаривающего по мобильному телефону инженера строительной фирмы, прилетевшего той же «птичкой», что и я, решать срочные вопросы по одному из проектов. Все остальные номера на этаже свободны. Паломников в разгар зимы тут почти не бывает, а работа на воссоздава­емых объектах не прекращается даже в межсезонье.

Конечно, упомянутая выше Концепция затрагивает куда более широкий круг вопросов, чем реставрационная программа монастырских памятников. Так, реставраторы только в прошлом году приступили к воссозданию первого, самого маленького, элемента озерно-канальной и гидротехнической систем Большого Соловецкого озера – проложенного под зданиями Южного дворика Мельничного канала. Помимо него реставрационный проект готов еще лишь на один объект этого комплекса – Гидроузел. Он объединил святоозерскую набережную, каменные пристани и причалы гавани Благополучия, систему каналов при Поваренном корпусе, канал Вешняк, возведенную на нем гидроэлектростанцию и расположенный чуть ниже по «течению» (фактически уже в акватории гавани) морской док.

Меж тем заниматься рукотворными водоемами надо срочно. В тех местах, где русла каналов доступны взору, невооруженным глазом заметны вызывающие тревогу специалистов суффозионные процессы: вода дренирует через стенки «берегов». Скорее всего, устойчивости ближайшего архитектурного памятника XVI века – монастырского Сушила – ничего не угрожает. Но это до поры до времени: перемычка-то между Белым морем и Святым озером насыпная, до прихода на Соловки первых монахов тут был узкий пролив. А озерное зеркало меж тем расположено на девять метров выше уровня моря – собственно, благодаря такому перепаду тут и возвели некогда электростанцию!

«Фактически этот перешеек удерживает весь подпор уникальной озерно-канальной системы Большого Соловецкого острова, – говорит главный архитектор Центральных научно-реставрационных проектных мастерских Министерства культуры РФ Сергей Куликов. – Достигшая расцвета в позапрошлом столетии, сейчас эта рукотворная сеть фактически превратилась в сложный водный природный комплекс. Да, сейчас он устойчив, но, как долго это продлится, спрогнозировать никто не в состоянии. По крайней мере, проектом полного воссоздания гидротехнической системы заняться давно пора: сюда должны войти работы и по восстановлению ложа каналов, и замена поврежденных затворов с плотинами, и ремонт перепусков. Тем более что работа это колоссальная и займет не одно десятилетие».

По мнению Сергея Борисовича, основные выводы Концепции пока что в реализуемых реставрационных проектах никак не учитываются. Комплексно увязать их с отдаленной задачей восстановления Соловецкого архипелага как природно-культурного объекта, считает собеседник, позволило бы создание здесь национального парка. Для справки: этот статус предполагает создание особо охраняемой территории федерального значения, деятельность в пределах которой регулируется в первую очередь природоохранным законодательством.

Архипелаг в законе

Тут не обойтись без небольшого отступления. Вообще коллизии между законами, охраняющими природную среду обитания, с одной стороны, и историко-архитектурное наследие человеческой цивилизации, с другой, – едва ли не самая острая тема в современной российской юриспруденции. На особо охраняемых природных территориях (а режимные ограничения в национальных парках очень строги – фактически заповедникам они уступают лишь тем, что допускают в своих пределах проживание людей и их традиционную хозяйственную деятельность) закон стремится как можно сильнее снизить нагрузку на биосреду. На территории же историко-культурного памятника, напротив, всё работает на максимальное привлечение туристов и на их комфортабельный отдых в рекреационных зонах. И не столь важно, о маленьком Нескучном саде в Москве идет речь или о больших Кижах в Карелии. Уже есть прецеденты включения древних обителей в состав национального парка: так недавно случилось с Кирилло-Белозерским и Ферапонтовым монастырями в Вологодской области. Что это дало и насколько удачен опыт, рассуждать пока рано: национальный парк «Русский Север» слишком молод.

С Соловками государственные органы предпочли пойти по другому пути. Здесь во главу угла решили поставить не природоохранное, а историко-культурное законодательство. Как и Валааму, Соловкам присвоен статус религиозно-исторического места – новой разновидности достопримечательного места, недавно появившейся в федеральном законе об охране памятников истории и культуры. А такого прецедента в России пока не было: методика охраны религиозно-исторического места в виде подзаконного акта только что увидела свет, и сейчас специализированными организаци­ями разрабатывается проект самого достопримечательного места – Соловки.

В общем, чтобы увидеть, как весь этот набор ограничительных мер заработает на практике, надо набраться терпения. В то же время некоторые проблемы Большого Соловецкого острова, не решавшиеся десятилетиями, ждать не могут. Петр Первый, некогда потрясенный суровой соловецкой природой и охарактеризовавший архипелаг как «место не для человеческого бытия», вряд ли мог предположить, что спустя два с небольшим века здесь вырастет настоящий поселок. Конечно, история его зарождения трагична: он появился как необходимый придаток Соловецкого лагеря особого назначения. Но узилищ давно нет, а вот в некоторых лагерных бараках до сих пор живут люди.

«Каждый третий из тысячи постоянно зарегистрированных на Соловках – пенсионер, – рассказывает председатель местного Совета ветеранов и общественный представитель губернатора Архангельской области Нина Постоева, живущая на архипелаге уже 71 год, с 11-летнего возраста. – В 1990-е годы местные в основном уезжали на “Большую землю”, но из представителей среднего возраста мало кто в чужих местах прижился, многие потом вернулись. Вот молодежь по-прежнему старается тут не задерживаться».

Далеко ходить за примером не нужно: родной внук Нины Федоровны сразу после армии покинул малую родину и устроился программистом в Переславле-Залесском. Главной мотивацией «невозвращенцев» традиционно называют проблемы с работой. Но это только часть правды, причем не самая существенная. В поселке, где работают школа-«одиннадцатилетка» с 120 учениками, детский сад и музыкальная школа, исправно функционируют почта, метеостанция, отделения Сбербанка и полиции. Для блюстителей порядка служба вообще не бей лежачего: не считая мелких бытовых конфликтов, уголовное дело в прошлом году по самой серьезной статье завели за… кражу велосипеда: остров, далеко не убежишь! Достаточно и коммерческих предприятий: приватизированы пять больших гостиниц и два магазина, успешно работает частная пекарня. Это не считая музея-заповедника и монастыря (двум крупнейшим организациям Большого Соловецкого острова рабочие руки требуются всегда).

То есть работа на острове есть. А вот общие условия проживания… Помимо элементарных бытовых удобств, Большому Соловецкому нужны современные комплексные решения по поселковой инфраструктуре. Хотя бы потому, что инженерные сети как с музеем, так и с монастырем – никуда не деться – прокладывать придется общие. Давно пора строить новые очистные сооружения. Не решен принципиальный вопрос с энергообеспечением острова: восстанавливать ли гидроэлектростанцию, тянуть ли морем за полсотни километров от Кеми кабель или строить газгольдер для сжиженного природного газа – все эти варианты потребуют как времени, так и средств. Не выдерживает критики и островная дорожная сеть. Экология экологией, но прицепленные к снегоходу гуськом трое саней-«волокуш» – вряд ли именно та транспортная экзотика, на которую следует ориентироваться в XXI столетии. Меж тем по нынешним проселкам зимой ни на чем больше не проедешь, особенно после снегопада. Назрел капремонт морского порта и, конечно, изрядно изношенного аэропорта.

Последнее становится куда более очевидным, пока я жду обратного рейса на Архангельск. До аэропорта Талаги подают «Ан-24», кажущийся после недавнего полета из Васькова верхом комфорта. На борту даже предусмотрена стюардесса и стакан сока из двух пакетов на выбор. Под крылом мелькает незамерзающее Белое море… Не таковы ли сами Соловки – пробивающиеся, несмотря на морозы, суровые ветра и метровые сугробы, сквозь века российской истории и манящие своим светом, теплящимся в этой северной скупой красоте?

Справка

Соловецкий Спасо-Преображенский монастырь основан прпп. Зосимой и Германом, Соловецкими чудотворцами, на месте явления (1436) прп. Зосиме «на воздухе в небесном осиянии простертого изображения прекрасной церкви». Здесь были построены кельи и деревянный храм в честь Преображения Господня с Никольским приделом. В 1485 и 1538 гг. монастырь опустошался пожарами. Каменное строительство обители началось в 1550 г. при св. игумене Филиппе (Колычеве), будущем митрополите Московском: были воздвигнуты два больших собора – Успенский с Трапезной и Келарской палатами (1552–1557) и Спасо-Преображенский (1558–1566). В конце XVI в. монастырь ограждается стенами из многотонных валунов.

В многовековой истории обители выделяются события, связанные со знаменитым «соловецким сидением» – выступлением иноков против церковной реформы (1667–1676), царскими визитами Петра I (1694, 1702), обстрелом монастырской крепости орудиями английской эскадры во время Крымской войны (1854). В советский период монастырскую территорию занимало первое отделение Соловецкого лагеря особого назначения. В 1937–1938 гг. расстреляны в общей сложности 1818 его узников, в том числе 198 человек казнены 17 февраля 1938 г. непосредственно на Большом Соловецком острове.

Возрождение монашеской жизни началось в 1990 г. с Северного дворика, где в насто­ящее время размещаются братские кельи (здание Наместнического корпуса) и прочие монастырские службы. В Троицком соборе ныне покоятся мощи Соловецких чудотворцев прпп. Зосимы, Савватия, Германа и новомученика святителя Петра (Зверева), архиепископа Воронежского.

Ансамбль Соловецкого монастыря и отдельные расположенные на архипелаге сооружения – объект культурного наследия. В его состав входят 114 памятников истории и культуры федерального значения и 141 – регионального.

Семь объектов, где сейчас идут основные ремонтно-восстановительные работы

1. Мельница с Сушилом. Уникальный памятник монастырского производственного комплекса в Южном дворике монастыря. Соловецкая мельница считается древнейшей каменной водяной мельницей России (построена в 1601 г. на месте сгоревшей деревянной). Механизмы (помимо жерновов здесь размещались толчея для размельчения дубовой и березовой коры, крупорушка, точильное колесо и сукновалка) вращала протекающая через проложенный под постройками Мельничного канала вода из Святого озера. До 1908 г. их приводили в действие водяные колеса, затем их заменила водяная турбина. Со временем Мельничный корпус дополнила примыкающая к нему с востока портомойня (прачечная), а в1825 г. – выросшая со стороны крепостной стены Братская баня.Что делается. Постройки Южного дворика в музейную эпоху были открыты для показа туристам, но с большой степенью утраты и в сильно измененном по сравнению с дореволюционным временем виде. Сейчас речь ведется об их полном воссоздании. В прошлом году реставраторы начали менять стропильную конструкцию и кровлю, восстанавливать кирпичную кладку. Полностью работы предполагается завершить в следующем году.

2. Спасо-Преображенский собор. Главный храм Соловецкого монастыря возводился в 1558–1566 гг. Одно из самых высоких (42 м) зданий обители. Сегодня собор – действующий летний храм монастыря. Освящен в 2007 г. после начавшихся еще в советское время длительных ремонтно-восстановительных процедур.Что делается. В прошлом году заменено деревянное покрытие на куполе собора, восстановлена отделка стен и сводов, частично – белокаменные полы четверика. К концу лета реставрационный цикл планируется полностью завершить.

3. Настоятельский и келейный корпус к югу от Казначейского. Основные функциональные элементы келейной застройки внутреннего монастырского каре. Их возводили поэтапно и перестраивали с конца XVI по XIX в.Что делается. В прошлом году реставрировалась кирпичная кладка и фасады, проводилось устройство инженерных сетей. В текущем году планируется сдача в эксплуатацию келейного корпуса к югу от Казначейского.

4. Казначейский корпус (Больничные палаты). Основу здания составляют расположенные на первом этаже две обширные сводчатые палаты (собственно Больничные палаты XVII в.) с собственными сенями. В конце XVIII в. на втором этаже была надстроена Казначейская палата. Что делается. В прошлом году выполнена реставрация фасадов, интерьеры подготовлены под отделку, заменены столярные заполнения оконных проемов. К 2018 г. планируется устроить инженерные сети и автономную котельную, выполнить отделочные работы, воссоздать полы.

5. Успенский трапезный комплекс. Возведен в 1552–1557 гг. при игумене святителе Филиппе. Первая каменная постройка обители. Основную часть здания занимает белокаменная Трапезная палата площадью 483 м2 – вторая по величине среди одностолпных сооружений Древней Руси после Грановитой палаты Московского Кремля. С юго-востока к ней примыкает Успенская церковь, а с северо-востока – Келарская палата. Под ними, в подклете, располагались хозяйственные службы: хлебня с мукосейней, хлебный и квасной погреба, просфорная служба, а также печи.Что делается. Реставраторы завершают работу в Трапезной палате, которая станет праздничной трапезной обители. К 2018 г. планируется реставрировать подлинные белокаменные полы Успенской церкви и южные подклеты, где до 2015 г. располагалась поселковая пекарня, а также воссоздать деревянные полы в церкви Рождества Пресвятой Богородицы

6. Иконописная палата. Главное здание Северного дворика (1615). С 1798 по 1903 г. палата служила монастырской тюрьмой, затем здесь располагались больница, лагерный лазарет, островной совет, библиотека и магазин с аптекой. После возобновления монашеской жизни здание используется сезонно как паломническая трапезная и общежитие для трудников.Что делается. Идет реставрация кирпичной кладки стен с воссозданием древних форм оконных и дверных проемов обоих этажей. Воссоздаются своды над обоими этажами, на крыше – главы с крестами. В текущем году планируется завершить отделочные работы, отреставрировать столярные заполнения, выполнить инженерные сети, настелить полы.

7. Крепостные стены и башни. Крепостная стена в основании сложена из местного природного материала – ледниковых валунов, в верхней части продолжена кирпичной кладкой. Общая протяженность стен – 1,2 км, толщина у основания – до 7 м, высота – от 6 до 11 м. Высота каждой из пяти угловых и трех прясельных башен с шатром – 30 м. Основное строительство крепости закончилось в 1596 г., полностью оно было завершено к 1621 г.Что делается. В перспективе по всем пряслам крепостной стены предполагается запустить экскурсионный маршрут, поэтому сейчас они готовятся к приему больших потоков туристов и паломников. Полностью заменяется деревянная кровля, сложенная по исторической технологии «до­рожженый тес», которая предусматривает ускоренную эвакуацию дождевой воды. Реставрируется стропильная конструкция, выполняется зачеканка валунной кладки, меняются перекрытия и полы.

КОММЕНТАРИИ

Основная цель – гармонизировать охранный статус с жизнью людей и с развитием монастыря

Архимандрит Порфирий (Шутов), наместник Соловецкого Спасо-Преображенского монастыря, генеральный директор Соловецкого государственного историко-культурного музея-заповедника:

Период становления монастырь успешно миновал. Как и положено при вступлении в пору зрелости, он развивается вполне устойчиво: что-то всё еще надо создавать, что-то – внешне обустраивать. Реставрация на монастырской территории идет со своими сложностями. Но эту ситуацию я бы образно определил как «плодотворный конфликт» между повседневной жизнью действующей обители, архитектурным видением зодчих-реставраторов и собственно самим производственно-строительным процессом. Сейчас мы подходим к важнейшему этапу восстановительных работ – к вертикальной планировке с созданием и прокладкой инженерных сетей.

Архитектурный комплекс Спасо-Преображенского Соловецкого мужского монастыря относится к категории памятников федерального и всемирного значения. Поэтому монастырь как юридическое лицо является не собственником, а пользователем монастырских зданий и сооружений. Статус пользователя имеет свои преимущества. В частности, пользователь наделен известными правами и выполняет свою функцию в системе управления государственной реставрацией памятника. Самостоятельно монастырь не смог бы выполнить обязанности государственного заказчика реставрации: это под силу только специализированной профессиональной структуре, каковой монастырь не является и являться не должен.

Еще один аспект деятельности монастыря – возвращение земельных участков, относящихся к территории исторически принадлежавших Соловецкому монастырю скитов. Процесс получения участков длительный и осуществляется уже на протяжении двух лет. Процедура включала в себя обращение Предстоятеля Русской Православной Церкви к Президенту Российской Федерации и соответствующее поручение Президента Правительству. Для получения участков потребовалось согласование с ведомствами всех уровней власти, а также согласие со стороны местных жителей. В рамках общественных слушаний был принят генеральный план развития Соловецкого архипелага, согласно которому монастырь получил участки, относящиеся к территории нескольких скитов. Теперь стоит задача перевести их из категории земель лесного фонда в категорию земель населенных пунктов. Их хозяйственное освоение может составить имущественную основу развития монастыря на десятилетия вперед.

Что касается новых направлений развития имущественной базы монастыря, то, вероятно, встанет задача возвращения на Кондостров в Онежской губе. Здесь исторически находился Никольский скит обители; здесь добывался для нужд монастыря гранит.

Еще одна проблема имущественного характера на Соловках – это судьба земельных участков, переданных в аренду Архангельскому водорослевому комбинату. Сейчас происходит приватизация комбината, и нет ясности, в чьи руки эти участки попадут и что будет на этих участках после приватизации комбината. Существует риск того, что новые хозяева захотят развивать здесь нечто, не отвечающее духу Соловков. Относительно трех таких участков пока ведется судебное разбирательство.

Евгений Тютюков, глава Соловецкого сельского поселения:

Удаленность от материка и уникальная для России совокупность всевозможных охранных статусов создают в управлении Соловками дополнительные сложности. Возможности местного бюджета ограниченны, квалифицированных кадров не хватает. И всё это само собой снижает эффективность работы органов местного самоуправления. В то же время здесь реализуются масштабные реставрационные и инфраструктурные проекты, на практике отрабатывается методика охраны религиозно-исторического места. Очень надеюсь, что в ближайшее время будет все-таки создан Соловецкий государственный природный заказник.

Всё это требует внесения изменений в существу­ющую систему управления территорией. Нам крайне необходимо развивать так называемую соловецкую модель церковно-государственного взаимодействия, известную как «принцип 5 ключей». Она уже доказала на практике свою состоятельность. В соответствии с ней органы местного самоуправления, исполнительной власти и представители Церкви перед принятием любых ключевых решений обязательно согласовывают свои позиции. В любом случае самая важная для нас сегодня задача – сохранить неповторимость Соловков.