Рок Соловков

На Соловецких островах мистическим, можно сказать, роковым образом столкнулись две мощнейшие силы российской истории – Православная церковь и советская власть. Как тут не вспомнить строчки Константина Кинчева: «Мы вскормлены пеплом великих побед. Нас крестили звездой, нас растили в режиме нуля. Красные кони серпами подков топтали рассвет. Когда всходило Солнце, Солнцу говорили: “Нельзя” ».

Лишь после посещения Соловков эти и другие слова отечественных рок-поэтов, к которым, признаюсь, я был неравнодушен с детства, добрались до самого сердца.

Когда я сказал нашему главреду о том, что компания Subaru планирует совершить автопробег из Санкт-Петербурга до Соловецких островов в честь 80-летнего юбилея Беломорско-Балтийского канала, то сначала мы вместе ухмыльнулись. Ведь, мягко говоря, годовщина не очень-то счастливая. Однако немного погодя Александр Кобенко заметил: «Людям нужно напоминать не только о хорошем», и с этим нельзя не согласиться.

У трассы М-18, ведущей из Питера в Петрозаводск, забавное название «Кола», но, конечно, не в честь напитка, а в честь реки на Кольском полуострове. Качество покрытия как на немецком автобане, едва заметные повороты, широченная просека, по которой пролегает шоссе, так и манят продавить правую педаль спортверсии Subaru Legacy с индексом GT.

Турбомотор мощностью 265 л. с. и довольно старый 5-ступенчатый «автомат» позволяют легко совершать обгоны. Однако гнать здесь нельзя – большое количество камер видеофиксации. Зато можно нежиться в широком кожаном кресле Legacy и наслаждаться поистине премиумной поступью машины. Подвеска не пасует перед изъянами и позволяет ощутить чувство «полета» над хорошим асфальтом, доступное лишь единичным произве-дениям автомобильной промышленности. Жаль, только широкие покрышки 225/45R18 гудят уже на 130 км/ч.

Пейзажи на всем протяжении «Колы» великолепны и, по словам коллег, больше всего походят на финские: чистые обочины, внятная разметка, аккуратные деревья. Примерно на середине пути до Петрозаводска мы сменили «Легаси» на 300-силь-ный седан WRX STI.

Не успел я нарадоваться тому, что в России существуют-таки хорошие дороги вне Московской области, как мы прибыли в Петрозаводск, с трудом успевая спасать низкопрофильную резину STI от ям глубиной полметра. Дороги в столице Карелии ужасны, особенно на контрасте с М-18. Хорошо, что STI не капризничает на неровностях, так как под-веска отличается по-спортивному плотными настройками и хорошей энергоемкостью.

Жаль, что в сравнении с ее главным конкурентом, Mitsubishi Lancer Evolution, салон тесноват, кулиса 6-ступенчатой «механики» расхлябана, руль слегка ватный, да и педали не создают впечатления брутального спорткара. Зато при каждом ускорении барабанные перепонки ласкает хриплое и звонкое рычание турбо-оппозитника. Характер STI требует притирки, словно капризный товарищ, я же остался разочарован и до сих пор отчетливо помню словно высеченный из гранита по усилию на руле и педалях Evolution.

Петрозаводск стоит на Онежском озере, на просторах которого расположен остров Кижи – настоящий музей под открытым небом, где сохранены и воссозданы условия жизни русских крестьян прошлых веков. Добраться до острова можно на теплоходе «Комета» за час с четвертью, но билеты отнюдь не дешевые – 2500 руб. с человека за рейс туда-обратно.

Когда-то я смотрел на эту огромную деревянную церковь с большим количеством куполов на страницах школьного учебника истории, а теперь воочию вижу Церковь Преображения Господня 1714 года высотой 37 метров. Сейчас этот храм лишен «внутренностей» и реставрируется методом так назы-ваемого лифтинга: церковь приподнимают специальным оборудованием и заменяют сгнившие бревна. О таком способе реставрации ходит немало споров, причем сторонники глобальной переборки этого памятника уверяют, что лифтинг может его разрушить.

Следуя вверх по западной стороне Онежского озера, проехав Кондопогу, мы добрались до горного водопада Кивач – еще одной достопримечательности Карелии. По красивой легенде живописный порог возник, когда река Суна потеряла свою сестру-реку Шуе и бросилась на поиски, пробивая на своем пути скалы.

Теперь впереди была остановка на ночь в Сегеже. STI сменилась топ-версией S-Edition кроссовера Forester с 263-сильным мотором. «Лесник» на выезде из Петрозаводска гремит жесткой подвеской, досаждая на каждой ямке, но стоит съехать на грунт, как машина расцветает. 80 км/ч по проселку едва ли замечаешь, а выезжая на хороший асфальт, за какие-то 7 секунд набираешь «сотню». Но шустрить на S-edition не хочется, «форик» кренится и свистит шинами в поворотах на, казалось бы, безобидной скорости.

За 100 км до Сегежи расположен город Медвежьегорск, возникший в устье Онеги после открытия Беломорско-Балтийского канала. От Медвежьегорска еще через 25 км на восток стоит городок Повенец. В свое время именно канал дал вторую жизнь Повенцу, который стал крупным портом. Однако, говоря «вторую жизнь», нужно понимать, что при строительстве семи местных шлюзов (так называемая «Повенчанская лестница») погибли тысячи человек. В их память около второго шлюза установлен мемориал.

На протяжении большей части пути от Медвежьегорска до Сегежи трасса М-18 пребы-вает в процессе строительства. Ни освещения, ни отбойников на дороге пока нет, однако асфальт отличного качества, и в итоге шоссе должно стать в два раза шире.

Сегежа встретила нас огромным знаком «серп и молот» на въезде, мрачным заброшенным стадионом и произвела впечатление мертвого города. Переночевав, мы сменили Forester на новый седан Impreza, выполненный в стиле кроссовера XV. 2-литровый мотор мощностью 150 л. с., 6-ступенчатая МКП и полный привод. Отличная плавность хода, напомнившая всеядность Renault Logan, тяговитый мотор и интерьер, который наконец-то лишился традиционной «субаровской» неотесанности и стал на порядок качественнее. Жаль, цена высока – 1 млн 107 тыс. рублей за 2-литровую версию на  «механике».

В 30 километрах к северу от Сегежи расположена пристань Надвоицы с 10-м шлюзом Беломорканала, исправительной колонией и водопадом Воицкий Падун. Рядом с последним в Воицкое озеро, что находится выше по каналу, вонзается небольшой полуостров, чьи берега заключенные каналоармейцы (сокращенно з/к или «зека») вручную устилали огромными и острыми камнями. На одном из пологих склонов полуострова камнями белого цвета изображена пятиконечная звезда, кроме того, где-то рядом «зеки» выложили и профиль Сталина, но спустя годы он едва заметен, и его мы не отыскали.

Целью строительства Беломорканала было соединение Балтийского и Белого морей. На выходе в Белое море расположены последний 19-й шлюз и Беломорск, получивший статус города спустя 6 лет после открытия канала.

Последний населенный пункт перед Соловецким архипелагом – Кемь. В нее мы прибыли на Subaru Tribeca. Своеобразный автомобиль, созданный для американского рынка, имеет просторный салон с устаревшими материалами посредственного качества и не слишком удобную посадку из-за того, что рулевая колонка регулируется только по углу наклона. 6-цилиндровый оппозитный двигатель мощностью 258 л. с. состыкован с 5-ступенчатой «гидромеханикой» – сочетание вполне себе удовлетворительное, а вот подвеска явно не для наших дорог – жесткая и громкая.

Видавший виды теплоход «Василий Косяков» идет из Кеми на Соловки 2 часа, стоимость билета в одну сторону – 800 руб. Площадь Большого Соловецкого острова – 246 км2. Электричество здесь до сих пор вырабатывается дизельной электростанцией, которую узники Соловецкого лагеря построили на местах массовых расстрелов. Асфальтированных дорог здесь нет, а из автомобилей – исключительно «УАЗы», «Нивы» да лифтованные автобусы «ПАЗ». Бензин сюда доставляют с материка.

Может быть, я и преувеличиваю, но здесь в воздухе будто чувствуется, что над Соловками до сих пор бушуют вихри истории, перемешавшие веру, спасение, благодать, а также смерть, страдания, одиночество.

Здешнему монастырю уже более 550 лет. Величественные стены высотой до 11 и толщиной до 6 метров разделены семью воротами и восемью башнями, за ними находятся монастырские сооружения и храмы, большинство из которых построены еще в XVI веке. Сейчас за всем хозяйством тщательно ухаживают, редчайшие экспонаты оберегают, что возможно – реставрируют. В комнатах специальными устройствами поддерживается определенная влажность воздуха, здесь находится множество православных реликвий, рассказать о которых не хватит и отдельной книги.

Другая сторона истории Соловков – места лишения свободы. Еще в царские времена, почти с самого основания, монастырь с его камерами использовался для ссылки заключенных. В 1798 году под узников приспособили новое здание, в 1842 году выстроили казармы для охраны.

В 1920 году монастырь был ликвидирован большевиками, большинство церковного имущества вывезено, а какая-то часть реквизирована. Говорят, что произошедший в 1923 году большой пожар на Соловецкой колокольне устроили большевики для того, чтобы скрыть подделанную опись имущества.

СЛОН (Соловецкий Лагерь Особого Назначения) просуществовал с 1923 по 1933 год. После на Соловках располагались отделения БелБалтЛага, а с 1937 по 1939 – тюрьма особого назначения.

В музее СЛОНа, расположенном в одном из бывших бараков заключенных, нас встретила женщина, лично перевернувшая горы архивных документов, среди которых подлинники приказов с подписью чиновников НКВД и фразами «расстрелять 1235 человек». В этом музее хранится большое количество аналогичных бумаг, читая которые, становится, мягко говоря, не по себе.

Сбежать с острова было можно только в короткий зимний период, когда замерзала вода. Лишь тогда можно было добраться до финской границы, однако за всю историю лагеря это удалось считанным заключенным – приходилось обходить любые местные деревни, чье население тут же «сдавало» беглеца властям за лишнюю буханку хлеба.

Скажу вам честно, когда хранительница музея, которую уже давно нельзя ничем удивить, рассказывала об истязаниях и условиях заключенных, в горле вставал ком, а женщины плакали. Больше всего меня поразила огромная карта, вывешенная на стене музея. На ней точками отмечены лагеря и тюрьмы, действовавшие на территории СССР с 20-х по 60-е годы. Разный цвет точек соответствует разной численности лагерей, но, если не посмотреть на условные обозначения, указанные под картой, создается впечатление, что точками всего-навсего показаны все города СССР – настолько их много. Опускаешь голову вниз и понимаешь, что точки – это отнюдь не города…

Людям необходимо помнить не только счастливые периоды в жизни своей Родины. Ведь ее, как известно, не выбирают. Отрекаться от ошибок истории нечестно, но нам, стиснув зубы, нужно стараться, чтобы впредь не спотыкаться о те же камни.

Закончить хочется еще одной цитатой Константина Кинчева: «Крест не уронить, гнуться, но держать. А коли уронил, так суметь поднять. Да ценить тепло твоего огня научи меня, Родина моя».