Сапожникова Г. «Как живут Соловки – так живет вся Россия»

Интересный мы, россияне, все-таки народ: сначала объявляем интернет-голосование о главном символе России, а потом поражаемся тому, что Соловецкие острова, вобравшие в себя и отражающие всю историю России, не побеждают, а на момент публикации занимают семнадцатое место. Обидно, конечно, но не удивительно: даром что о Соловках знают все, регулярно разглядывая картинку на 500-рублевой купюре, доезжают до них единицы, потому что добраться туда почти невозможно. Раз в сутки теплоход из карельской Кеми, да раз в день самолетик из Архангельска – примерно по цене перелета до Лондона. Перекусить толком негде, гостиницы стоят баснословных денег, дороги ужасные. И вместе с тем – невероятная, обжигающая северная красота!

То, что со всем этим нужно что-то делать, всем было ясно давно, еще в 1992 году, когда монастырский ансамбль был признан достоянием ЮНЕСКО. Но вот что именно – если история на Соловках переплелась, как морские водоросли?

«ДУША МОЯ ПРИЛЕПИЛАСЬ К ЭТОМУ МЕСТУ»

На самом высоком месте Соловецкого архипелага, Секирной горе, стоит Свято-Вознесенский храм-маяк. По правде говоря, он и должен быть самым главным российским символом, как синтез прекрасного и трагического: во времена ГУЛАГа в нем размещался штрафной изолятор Соловецкого лагеря особого назначения. И в том самом храме, который только что освятил Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, штабелями лежали люди, которые молились о том, чтобы побыстрее умереть и быть скинутым в овраг, где, как капли крови, теперь краснеет брусника.

– Мне пришлось посетить в первый раз эту гору ровно 40 лет тому назад, в далеком 1973 году. И душа моя прилепилась к этому месту, когда здесь не было никаких даже намеков на возрождение церковной жизни, – рассказал Патриарх в конце проповеди. – И когда я сегодня совершал литургию, то пред мысленным моим взором прошли те несчастные заключенные, которые находились в этом храме – измученные, голодные, мокрые, холодные, кашляющие, больные. Большинство из них были люди верующие. Кого-то Бог спас, и среди таковых был мой дед. И удивление вызывали стойкость и мужество этих несчастных людей, которые отбывали безвинно наказание в нечеловеческих условиях, у тех, кто был их мучителями. Потому что тот, кто страдал за Христа, им же и укреплялся.

…Эти слова – и приговор, и проповедь. Поэтому Патриарх и старается приезжать сюда каждый август, чтобы почтить память деда и сдвинуть глыбу под названием Соловки.

ВСЕ ДОРОГИ ВЕДУТ НА СОЛОВКИ

Что эти острова для России? Музей? Духовный центр православия? Памятник жертвам сталинских репрессий?

Рассказывают, что в начале 90-х, когда только открылись факты об ужасах оскверненных храмов, было много споров о том, что мудрее: сделать Вознесенскую церковь на Секирной горе вечным памятником людским страданиям или вернуть ей роль маяка – маленького местного солнца, – который веками светил кораблям. Победил второй вариант. И слава Богу, добро все-таки должно побеждать зло – не только в сказке, но и в жизни.

Но что со всем этим богатством делать дальше? Отдать на откуп церкви и паломникам? Сделать визитной карточкой Русского Севера? Или возвести в статус природного заповедника и, наоборот, беречь от туристов? Над этими вопросами, обсуждая «Стратегию развития Соловецкого архипелага как уникального объекта духовного, историко-культурного и природного наследия», много лет ломали голову представители РПЦ, российского правительства и местная власть. В этом году наконец сделан прорыв – было решено выделить деньги из федерального бюджета. Осталось «начать и закончить» – отреставрировать храмы, построить современную инфраструктуру и сделать жизнь всех – монахов, островитян, паломников и туристов – достойной этого места. Главный вызов придется принять губернатору Архангельской области Игорю Орлову, потому что «зонтик», способный объединить «огонь и пламень», может выстроить только власть. Или человек, которому этот билет выписан самой судьбой. Оказалось, что и архангельский губернатор, и дед Патриарха, Василий Гундяев, бывший узник Соловецкого лагеря особого назначения, родились на церковный праздник Преображения Господня. Поэтому все пути ведут на Соловки: у Патриарха сложилась традиция приезжать сюда в эти дни, чтобы вспомнить деда, а у губернатора – проводить день рождения на совещаниях по поводу соловецкого будущего.

– Как бесполезно спрашивать у Предстоятеля РПЦ, какой монастырь у него самый любимый, надеясь получить искренний ответ, так, вероятно, и у вас – какое из мест Архангельской области вам милее? 

– Я очень ценю Соловецкие острова и считаю, что это одно из суперзнаковых явлений, которое поможет региону подниматься духовно и экономически. Но сказать, что это место единственное, – значит обманывать, и не только себя. Северодвинск, Сийский монастырь с почти пятисотлетней историей, Кенозерье с его природой и ремеслами… Но Соловки – это, безусловно, уникальное место.

– У нас с вами, Игорь Анатольевич, есть пересечение в биографиях – ленинградское студенчество, потому и кумиры у нас должны быть общими. Хочу напомнить слова Сергея Довлатова: «Три города прошли через мою жизнь – Ленинград, Таллин, Нью-Йорк». В вашей биографии я таковых насчитала четыре: Ленинград, Калининград, Северодвинск и Архангельск…

– Северодвинск надо поставить на первое место. Что бывает у людей в период от 20 до 40 лет? Самые главные события, которые их формируют. Я прошел путь от электрика до заместителя генерального директора Центра судоремонта «Звездочка». В Северодвинске у меня появилась семья, родились дети. Поэтому для меня этот город очень важен. Перед этим был Ленинград – огромная школа и первые навыки руководителя – стройотряды, общежития, студсовет, учеба. А еще был в моей жизни Калининград. Мне говорили: чего тебе не хватает в Северодвинске? Только одного: возможности принимать решения и претворять их в жизнь, став директором самостоятельного предприятия. И у меня многое получилось – получив судостроительный завод «Янтарь» в разобранном состоянии, я уходил с предприятия, на которое нынче делается ставка в области военного кораблестроения. Ну а дальше, как сказал президент, «настоящий мужской вызов» – возвращение в Архангельскую область и губернаторство.

– И вот теперь еще один вызов – Соловецкие острова…

– На совещании, которое проходило здесь год назад, было решено прекратить обсуждать прописные истины. Все и так известно: что архипелаг разрушается, что недостаточно средств на реставрационные работы и нет взаимосвязи между властью, паствой и самим монастырем. Все это вело к деградации. Поэтому нужно было предпринять конкретные шаги – организационные, финансовые и политические, – чтобы обеспечить здесь внятную власть. Пять ключей сегодня у Соловков: региональная власть, районная, муниципальная, православная церковь и Министерство культуры, которому подчиняется музей.

– Каким образом вы собираетесь балансировать между неизбежной коммерциализацией и сохранением природной уникальности острова?

– Конфликт церкви и общества, который здесь был несколько лет назад, базировался на опасениях по поводу того, что церковь отберет у местного населения возможность зарабатывать деньги. Но я не участвую в разговорах о том, что главнее – музей или церковь. Мне совершенно очевидно – Соловки могут стать центром, духовным и культурным, только если здесь будет обеспечен здоровый баланс – начиная от канализационных труб и очистных сооружений и заканчивая тем, как монастырь выглядит на открытках. Ну не может развиваться музей, когда люди живут в трущобах! И, наоборот, быть не может, чтобы понастроить особняков, не решив проблему восстановления духовно-исторической части архипелага. Как можно отстраивать скиты и добираться к ним по ужасным дорогам? И зачем нам дороги, если они не ведут к Храму?

– Государственная программа по развитию инфраструктуры Соловецкого архипелага рассчитана на 6 лет. Давайте помечтаем: а какими мы увидим Соловки в 2019-м?

– Это будет место, где можно спокойно задуматься, не спотыкаясь на безумных дорогах и не надевая сапоги, чтобы пройти к скитам. Где можно проехаться по хорошей велодорожке, помолиться или отдаться творчеству – писать картины, книги, стихи. Это должно быть предельно спокойное место, вокруг которого не будет суеты.

Патриарх Кирилл когда-то сказал: как живут Соловки – так живет вся Россия. И я с этим согласен. Если проследить историю Соловецких островов, можно провести параллели – Соловки всегда были концентрированным выражением того, что происходило в государстве, будь то конфликт со старообрядчеством, войны с англичанами и шведами или трагедия со сталинскими лагерями. Если здесь начинали надругательство над православной верой, то потом это явление распространялось по всей стране как наработанная технология. Начала налаживаться жизнь на Соловках – и в остальной России тоже стало лучше.

Удивительно, но эта формула на самом деле работает…