Иоаким (Парр), схимархим. Беседа в Соловецком монастыре

– Когда я узнал, что буду на Соловках, я и не думал о том, что я буду о чем-то говорить. Я думал, что тихо проведу время, что, к сожалению, достаточно редко происходит в моей жизни. Сегодня я задумался над тем, о чем говорить? Я не скажу ничего нового. Дело не в том, что я должен сказать что-то неслыханное, куда важнее напомнить о том, что постоянно забывается. Наша забывчивость, индифферентность ко всему божественному, вот, что приводит нас к духовным потерям и проигрышам.

Помню лет двадцать тому назад ко мне пришел человек. Он сказал, что следует за мной последние два года. Я удивился. Он пояснил, что последние два года ходит за мною буквально по пятам, пытаясь разобраться: кто я такой. Разумеется, он давно понял, что я священник, но никак не мог понять: кем я являюсь по существу. Я вновь удивился. Ты православный священник, монах, пояснил он, но живешь в Нью-Йорке, не в монастыре или в приходском доме, но в районе, где торгуют наркотиками, не пользуешься автомобилем, зимой и летом ходишь в своем подряснике. Зачем все это?.. Я ответил, что ради Царствия Небесного.

Тогда этот человек рассказал мне свою историю. Он с детских лет пытался узнать Христианство. Он учился в католической школе, но уже в средних классах отошел от Бога, так как вокруг все только говорили о вере, но ничего не делали. Его отец пил, мать изменяла отцу, католический священник из его школы, проповедуя Христа и Святое Евангелие, не обращал никакого внимания на проблемы молодого человека. Все эти люди говорили о Христе, но ни у кого не хватало времени показать Его.

В результате, этот человек принял ислам, когда услышал о том, что там есть только один Бог. Он очень далек от своих последователей, которым достаточно соблюдать определенные правила и ни о чем не беспокоиться. Нет креста, нет борений, а если есть враги – нужно от них избавиться. Все это очень было понятно, но удовлетворяло не долго, т.к. чувство одиночества постоянно напоминало о том, что в мире существует что-то еще.

Потом произошла встреча с буддистом, который рассказал о том, что Бога – нет, и эта мысль на некоторое время наполнила жизнь новым смыслом. Хотя все предыдущие разговоры о Боге не были для этого человека самим Богом, но Его отсутствие сделали жизнь гораздо легче. Оказалось, что достаточно меняться к лучшему и гармонировать с окружающим миром. Однако, такое понимание жизни, также оказалось эфемерным.

В конце концов, он перестал верить во все, кроме как в самого себя. Так продолжалось три года, но вновь наступило разочарование и, одновременно, понимание того, что в мире должно существовать что-то, что больше человеческого «я». И тогда этот человек, несмотря на негативный опыт, вновь вспомнил про Христа.

Он спросил меня: как найти Его? Я ответил, что надо перестать искать идеи, ведь Христос – это не концепция, но Личность, Он Тот Кто реально существует. Для того, чтобы познать Его надо и самому стать личностью во взаимоотношениях с Ним. В Евангелие сказано о том, что Бог – это Отец, это не идея, не идол, требующий поклонения, но Тот к кому можно приобщиться, Тот кому можно принадлежать.

Часто люди говорят: мы Его не видим, а Христос говорит: «видевший Меня видел Отца» (Ин 14. 9), «Отец и Я – одно» (Ин 10. 30). Веруете ли вы в это? Конечно, нет. Давайте посмотрим на свою жизнь.

Верующий, тот, кто видит Христа, видит и Отца. Тот, кто слышит Христа, слышит и Отца. Какой следующий шаг? Тот, кто видит меня – видит и Христа. Веруем ли мы в это? Конечно, да. И, конечно, нет.

Как-то раз я произнес об этом проповедь в храме. На следующий день было Всенощное бдение. Среди наших прихожан есть молодой человек, типичный житель Нью-Йорка, он представитель высшего менеджмента, имеет весьма респектабельный вид и другие атрибуты обеспеченной жизни. Он уверовал, хотя, не будучи русским, не так крепко связан с Церковью, как многие из вас. Он делал наилучшее из возможного, во время службы совершает поклоны, поэтому стоит в конце в храме. В тот день я вошел в церковь и, одновременно, со мной вошел странного вида человек, который почесывался, потягивался, бормотал что-то под нос. Заметив его, молодой человек отодвинулся, это бросилось в глаза, я подошел к нему и сказал: ты не увидел Его. Он переспросил, кого он не увидел. Я ответил: Христа. Он только, что вошел, а ты Его не увидел, отодвинулся в сторону, ты пропустил Его.

Немного понятно? Сколько раз сегодня вы не увидели Его? Сколько раз в своей жизни мы искали, но Его не нашли или пропустили. Разве это не об этом?

Все мы будем судимы по любви. Господь не нуждается в том, чтобы мы любили Его. Он любит всех нас совершенной любовью, которая значительно превышает всю ту любовь, которой весь мир может полюбить Его. Невозможно любить Бога больше, чем Он любит нас. Мы даже себя не можем так сильно любить. С того момента, когда мы переполняемся этой любовью по отношению к нам, мы начинаем любить других.

Спаситель говорит, что каждый человек должен полюбить Господа своего «всем сердцем и всем умом, и всею душою, и всею крепостью, и любить ближнего» (Мк 12. 33). Там ничего не сказано о том, чтобы любить себя. Во всем Четвероевангелии нет ни слова об этом, Спаситель дает заповедь любить ближнего (Мф 22. 39). Мы этого не слышим, т.к. слишком заняты собой. Беспокоимся о том, чтобы полюбили нас, забывая, что единственный способ получить любовь – это научиться отдавать ее.

Вернусь к человеку, который стал мусульманином, затем буддистом. Он спросил меня о том, что ему делать?

Главное, поменять свою жизнь. Евангелие говорит: покайся, что означает не малое, но радикальное изменение всей жизни. Ибо все в Христианстве является радикальным. Иисус Христос говорит, что если Вы хотите обрести жизнь – Вы ее должны потерять (Мф 10. 39), а это совершенно противоположно тому, что пытаемся сделать все мы.

Посмотрите на меня – старого, рассыпающегося на части, взгляните на себя… Мы молимся о спине, о ногах, о голове, о руках. Мы станем пылью. Почему мы столько заботимся о том, что приносит нам столько проблем? Нам надо сделать свою душу свободной. Если мы хотим жить – мы должны умереть. Вот это радикально.

Мы должны полюбить своих врагов, подставить другую щеку, если кто-то ударил нас (Мф 5. 39). Не надо собирать армию, наносить ракетные удары, бомбить противника, убивать того, кто вам угрожает. Не беспокойтесь ни о чем, говорит, Господь, «ни о пище, ни об одежде, взгляните на птиц небесных … Отец ваш Небесный питает их» (Мф 6. 25–26).

Мы не веруем! И я не достаточно верую. Нам надо выучить молитву: «Господи, я верую, помоги моему неверию» (Мк 9. 24).

Я говорил с женщиной, которая сказала, что много лет искала христианскую общину, будучи уверенной, что найдет ее в монастыре. Она переезжала из одного «противного» монастыря в другой «противный» монастырь, где все брюзжали, критиковали друг друга, сплетничали, обсуждали церковные проблемы, каждый, при этом, заботился только о себе. Она разочаровалась, все это было не для нее. Она стала искать общину мирян, которые бы жили по Евангелию, любили бы друг друга, служили бы друг другу. Она вновь ничего не нашла, не знала куда идти дальше.

Как-то раз она встретила старого мудрого священника, который сказал ей: начни с себя. Не ходи, не ищи того, что ты должна делать сама. Тебе не нужна община для того, чтобы любить, для этого не нужен монастырь, для этого не нужен брак. Тебе нужно иметь веру. А после того, как ты обретешь ее, где бы ты не находилась, ты найдешь любовь, потому, что ты сама будешь приносить ее в любое место.

Нет, мы не любим. Но в той мере, в какой мы отдаем любовь, в той мере мы будем судимы в день последний.

Все последние дни я пребываю под впечатлением той потрясающей красоты, которую Господь Бог даровал вашим островам. Радостно видеть такое творение, и те строения, которые возвел здесь человек. Здесь ты понимаешь, как Господь воодушевляет верующих в Него людей. Внешне, все это выглядит великолепно, но что происходит внутри нас?

Все святые, все мученики, если мы не будем любить так, как любили нас они, не смогут нас по одному привести в Царство Небесное. Никто не требует от вас становиться мучеником. Господь призывает нас стать мучениками в малом, быть ими каждый день, научиться умерщвлять себя в себе. Я всегда повторяю своей братии, они помнят эти слова наизусть: если вы не умрете прежде, чем вы умрете, то когда вы умрете – вы умрете.

Умер ли ваш ветхий человек, или он все еще буйствует и управляет вами? Можем ли мы сказать словами ап. Павла: «уже не я живу, но живет во мне Христос» (Гал 2. 20). Никто не приносит нам столько вреда, никто не разрушает так вашу жизнь и не закрывает путь к Богу, как мы сами.

Где наша радость? Мы имеем ее в полноте. Христиане никогда не должны унывать. Как можно унывать, когда каждый наш вздох любим Господом. Мы унываем только потому, что думаем о себе. Но зачем нам думать о себе, если Господь Бог думает о нас?

Почему мы не любим друг друга? Соловки должно стать горящим огнем, местом, которое должно ослеплять не верующих людей, которые видя вашу любовь, должны видеть Христа. Когда в последний раз вам сказали: я вижу Христа, спасибо тебе за это? Или люди говорят: что опять не так, противный старый человек?

Как-то раз я был в большом торговом центре в Нью-Джерси. Четырехэтажное здание, огромное площадь, в центре магазина – эскалаторы. Я поднимался вверх, навстречу двигалась маленькая афроамериканка. Она сказала мне: привет, Господь. Я поздоровался, спросил как у нее дела. Человек, который ехал позади, обозвал меня сумасшедшим. Разве ты, Господь, – спросил он. Я ответил, что наша обязанность напоминать друг другу об этом.

Часто, без всякого сомнения, мы видим не Бога, а дьявола, но это наша проблема, наша вина. Мы часто страдаем только из-за того, что сами преграждаем свой путь к Богу.

Молодой человек спрашивает Господа о том, что ему делать, чтобы иметь жизнь вечную (Мк 10. 17–22). Спаситель указывает на необходимость соблюдения заповедей, и говорит, что совершенство, связано с крестоношением и отречением себя.

Отказаться от себя, в соответствии со словами свт. Иоанна Златоуста означает: отложить в сторону все свое и восстановить тот образ, как создал в нас Господь: стать любящим, добрым, безгрешным, щедрым, наполненным благодарности ко своему Творцу и окружающим людям. Очень часто мы совсем не те, кем должны были бы быть. Господь говорит: не делай того, что желаешь, но: приди и следуй за Мною.

Меня как священника, часто спрашивают: как я могу знать Божию Волю? Это вообще не должно быть вопросом, вопрос состоит в том, как научиться умирать? Научаясь любить…

Все мы здесь, если не являемся инопланетянами, имели маму. Знаете, что значит избавиться от себя? Станьте родителями, теми, кто любит. Ребенок болен, ты изможден, но встаешь посреди ночи, чтобы о нем позаботиться. Забота о ближнем освобождает нас от того, что встает на пути любви.

Когда я был моложе и более здоровым, мы с братией, прихожанами ходили по ночам кормить бездомных, приносили им одеяла, одежду. В один из дней мы спустились в метро, контролер спросила: чем мы собираемся заниматься? Узнав, запретила, сославшись на запрет начальства вносить пищу в метро, она даже позвонила в службу безопасности. В это же время к нам подошла хорошо одетая женщина, в руках у нее была круглая коробочка с лентами, цветы. Она задала тот же вопрос, узнав о цели нашей поездки, захотела помочь нам. На одной из станций на лавочке лежала афроамериканка. Я предложил ей бутерброды, сок. А бездомная посмотрела на сопровождавшую нас женщину и говорит: я бы вот эти цветочки, пожалуй, забрала бы. Потом она забрала тортик. Женщина, которая была с нами, заплакала. Оказалось, что она никогда не думала, что живущий на улице человек, может предпочесть цветы пище. Она поняла, насколько была одинока та бездомная женщина, и как эти цветы кормили ее душу. А вы кормили когда-нибудь душу своего ближнего?

Христос любит, он очень добр и мы должны быть подобны Ему. Почему мы такие жесткие? Люди приходят сюда, чтобы прикоснуться к Христу, а вокруг них все бегают как сумасшедшие. Видели ли вы Его? Пробегали рядом? Он говорит: Я здесь. А мы говорим: я занят, не беспокой меня. Проснитесь, пока не поздно.

Помните, мы не войдем в Царство Небесное, только сказав: Господи, Господи, но войдут те, кто исполнили Его заповеди (Мф 7. 21). Заповедей всего две: «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумением твоим, сия есть первая и наибольшая заповедь; вторая же подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя» (Мф 22. 37–39). Мы этого не делаем, т.к. любим только себя, а не Господа, наше сердце разделено, душа наполнена грехом. Нас сводит с ума мысль о том, что ближнего надо полюбить как самого себя, т.к. из этого следует, что надо любить себя. Но слова Спасителя не об этом, а о том, что ту энергию, время и усилия, которые мы тратим на себя, мы должны обратить на ближних.

В детстве я увидел английскую королеву, которая всегда ходит с маленькой сумочкой. Я просил у брата, что она носит в своем ридикюле, может быть деньги? Брат ответил, что она сама их печатает, зачем ей их носить? Я говорю это к тому, что мы ни в чем не нуждаемся, мы имеем все. И все, что нам нужно делать – это отдавать, а не принимать.

Наверно, мне пора остановиться, а то все сидят как под анестезией. Но, все что я говорю, возможно, необходимо и так легко. Жить так, как мы живем – в страхе, в изоляции, замкнутыми на самих себе – вот, что является пыткой. Это надо поменять. Полюбите Христа и тогда вы сможете полюбить друг друга. Если вы будете любить, вы увидите Его везде.

Если вы хоть немного смиренны, запомните следующее. Вы поврежденные души, но Господь любит вас без всяких оговорок. Несмотря ни на что, Господь любит вас больше, чем вы можете любить себя. Если Он может любить нас такими, какие мы есть, то мы просто обязаны любить каждого. Если вы любите, вы можете совершать молитву. Если вы можете совершать молитву и любить, вы можете подчиняться, а если умеете подчиняться, любить и совершать молитву, вы увидите Царствие Божие.

Если вы можете подчиняться, то вы не горды. Почему нам так трудно делать это? Если человек не подчиняется, то он и не молится, он в пребывает в гордыне. Послушание это не только делать то, что тебе говорят. Можно делать и не быть послушливым. Послушание требует любви. Послушание – это причина наших поступков, а не сами поступки. Я могу делать все, что мне сказано и быть эгоистом. Это не послушание, но это удел многих из нас.

Икона нашего монастыря – образ Спаса Нерукотворного. Я выбрал его не случайно. Мы обязаны видеть Его лик, но ищем его не всегда. Однако, если мы не будем икать, то и  не найдем. При этом, если мы не знаем, как выглядит Тот Кого мы ищем, то даже увидев Его, не поймем, что это Он.

Если у вас есть вопросы или возражения, пожалуйста, задавайте, высказывайте их.

– Можно ли защищать ближнего, которого мы любим, если это требует насилия над обидчиком?

– В жизни мы делаем многое из того, что приносят боль, хотя наше намерение не состоит в том, чтобы ее принести. Наше намерение – защитить, приостановить. Если вы врач и к вам придет человек с гангреной, вы, спасая его, будете вынуждены удалить ногу. Наше намерение – не повредить, но спасти. Однако, при этом будет больно.

– Любовь это цель, мы всю жизнь учимся любить. Вы говорите о любви, как об уже состоявшемся итоге, хотя мы, быть может, даже не понимаем, что это такое.

– Конечно, мы не знаем, что такое любовь, и я это отдаю в этом отчет. Но у нас нет любви по другой причине. Проблема в том, что мы делаем все, что исключает любовь. Любовь она ничего не имеет, она всегда не о себе, но о Другом, о других. А когда мерой нашей любви становимся мы, то мы и любим только себя.

Сколько нас сейчас здесь? Несколько десятков, сотня человек? Могли бы Вы честно встать и сказать, что я люблю каждого из присутствующих, кроме вон того отца, которого, сколько я не пытался, так и не смог полюбить? Я бы сказал, что если Вы не любите того отца, но любите всех других, то единственная личность, которую Вы на самом деле любите, это Вы сам.

– Батюшка, а Вам не кажется, что неприязнь должна присутствовать, мы должны с ней бороться. В противном случае, если бы нам всегда все нравились, то мы не знали бы что такое любовь.

– Неправильно. Если я люблю всех кроме одного человека, значит, я люблю только себя, потому, что я не люблю как Господь, каждого без различений. Почему я люблю их, и не люблю его? Это только моя проблема. Я люблю других, получая что-то взамен, но это не любовь. Я хочу, мне нравиться – это не любовь. Если мы кого-то любим, а кого-то – нет, значит, мы не любим никого. И хотя мы далеки от правильного понимания любви, для того чтобы исправить положение нам не надо никуда идти.

Нам нужно убить этого дракона в пещере, который пытается поглотить нас. Свое эго, свою гордость, свою любовь к себе. Все это убивает нас, не нужно больше никого и ничего бояться. Это все, что отделяет нас от Бога. Дело не в других, если вы не любите, значит, вы уже проиграли или потеряли. И все, что от нас требуется – любить Бога и прекратить любить себя. Проблема не в том, чтобы любить этого или другого, а в том, чтобы не любить самого себя. Когда я перестаю любить себя, я начинаю любить всех, как это делает Господь.

В 1950-е годы я был в Бразилии. Мы поднялись примерно на тысячу километров по течению Амазонки до города Манаус. Туда сплавляли каучуковые деревья, из смолы которых делали латекс, потом, уже готовую продукцию, гнали в обратную сторону и продавали по всему миру. Это был богатейший город, его жители посередине джунглей построили красивейшее здание оперы и много чего еще. Но там мне предложили увидеть настоящие джунгли, настоящих людей. Я согласился. Нас посадили в большую, вырубленную из бревна лодку, и мы поплыли по притокам Амазонки. Вскоре мы попали в туземную деревню, где в колонии прокаженных, состоявшей из сотни больных, несли послушание католические монахини. Представьте себе, 100% влажность, страшная жара, там можно было буквально свариться заживо. Подплыв, мы увидели на берегу одну из монахинь, в традиционном белом облачении. Склонившись, она омывала ногу больному человеку, отделяя от нее сгнившие части, за работой она не видела нашего приближения. Когда монахиня наконец обернулась, я был крайне удивлен, передо мною была прекрасная молодая девушка, двадцати четырех или около того лет. У нее было очень чистое, прекрасное лицо, никакой косметики, она была счастлива такой, какой ее создал Господь. После я немного поговорил с ней. Я признался, что не смог бы выполнять ее работу и за миллион долларов, но благодарен Богу за то, что Он показал мне человека, который способен делать такое. Она ответила, что за миллион тоже не смогла бы отдирать сгнившую плоть. Только по любови. Мы так много делаем что-то за «миллион долларов», но ничего не делаем по любви.

В той местности, где расположен наш монастырь, живет весьма преуспевающая семья. Когда эти люди узнали, что мы кормим бездомных, они попросили разрешения помочь нам. Я объяснил, что нам нужны продукты примерно на 300 человек, одеяла, носки, нижняя, верхняя одежда. Члены этой семьи приехали на микроавтобусах, которые были заполнены всем необходимым. Отдавая вещи, продукты, они плакали от того, что ощущали в этот момент сходящее на них благословение. Представьте себе, передать что-то из одежды, а взамен увидеть Христа.

Мы не верим в Бога, мы верим в себя. Это надо поменять. Если мы хотим увидеть Господа, нам необходимо поменяться и сделать это сейчас. Видите Его? Посмотрите вокруг, он здесь. Не пропустите Его.

– Отче, все время стараешься тянуться к хорошему, но везде видишь несовершенство. Начинаешь бороться с собственными страстями, и вновь оказываешься в тупике. Вы сказали, что все наши проблемы в том, что мы любим себя. Но я, например, себя скорее ненавижу, при этом, действительно не люблю людей. Как можно научиться тому, с чем ты никогда не соприкасался? Я вижу какие-то отблески доброты у окружающих, мне все понятно с послушанием, даже со смирением, но мне непонятна любовь. Я не вижу ее. Покажите мне человека, который любит.

– Вот, Господь Бог.

– Но я не вижу Его, не могу брать с Него пример…

– Я понимаю, я понимаю… Сначала, несколько слов о принципиальных вещах, о том, что не составляет проблемы: любишь или не любишь. Кто, та единственная личность, которую Вы можете поменять фундаментально?

– Мой ветхий человек…

– А кто может поменять Вас внутри?..

– Он…

– Господь и… кто еще? Только Вы сам. И больше никто. И это надо понять. Вы не можете поменять других. Вы можете наказывать людей, предавать их пыткам, даже убивать их, но изменить Вы можете только себя. Если я единственный, кто может себя изменить, то я единственный, кто может сделать себе больно, и единственный, кто может помочь себе с Божией помощью.

В Нью-Йорке у нас есть один очень благочестивый прихожанин. Во время Литургии он всегда стоит на коленях со сложенными на груди руками. И, одновременно, у нас есть «святые ведьмы», которые ходят и рассказывают: кому и чего делать в церкви. Вместо того, чтобы молиться, эти женщины исправляют других. Одна из них начала нападать на прихожанина, объясняя, что в воскресный день стоять на коленях нельзя. Он не отвечал, в конце концов, она подошла ко мне и призвала повлиять на него, т.к. по ее мнению, этот человек своим поведением вносил напряжение.

После Литургии мы пьем кофе. Прихожанин подошел ко мне и попросил прощения, сказал, что не хочет быть источником проблем для окружающих. Я подозвал прихожанку, поговорил с ней. Она, вновь начала возражать, говоря, что в воскресный день на Литургии положено стоять. Я говорю ему: ты расстроил человека, а он отвечает в нежной невинности: я ничего не заметил, в этот момент я молился. И добавил ей: если бы ты молилась, то не заметила бы меня. Это произвело на нее впечатление, она испугалась.

Запомните, единственные, на кого мы можем повлиять, это мы сами, но все время волнуемся из-за поведения других, которые нас расстраивают, отвлекают.

– Я не говорю о других, только про себя, о том, что не имею любви, на деле…

– Скажу о двух моментах. Первое, попросите Бога простить Вас за то время, когда Вы не любили, жили без любви. Во-вторых, простите каждого, кто когда-либо нанес Вам вред, причинил боль. Единственный способ изменить себя, искать прощения и прощать. Как только это происходит, человек становится свободным и начинает любить. Вы не можете любить, пока испытываете внутреннее сопротивление. Вы не можете любить в то время, когда вы судите. Вы никогда не сможете любить, пока думаете о ближнем как о враге. И, наоборот, не будете думать о нем так, если сможете полюбить его. Он не будет вашим врагом, если Вы простите его. Человек перестанет быть врагом и в том случае, если Вы попросите у него прощения.

Требуется много времени, чтобы измениться, тем более, что мы живем в мире, где действуют совсем другие законы, которые учат нас совсем иному поведению.

В этой связи, я вспоминаю своего брата, который учил драться своих сыновей. Он не хотел, чтобы они затевали драки, но умели защитить себя в случае необходимости. Я спросил, что он в этой связи думает по поводу заповеди про правую щеку. Он ответил: вот и ходи тогда с ними, и пускай хулиганы бьют их дядю, а не моих сыновей.

– На Ваш взгляд, насколько критично иметь духовника? Если можно, скажите несколько слов о Ваших взаимоотношениях со своим духовником.

– Сегодня мы говорим о нескольких уровнях понимания духовной жизни. Кто-то может стать святым без встречи с духовным отцом, но это маловероятно. Представьте, что вы решили добраться до Парижа, не имея ни денег, ни автомобиля, ни паспорта, ни карты, ни знания французского языка. И друг, вы встречаете человека, который сообщает о том, что бывал в Париже и может проводить вас туда. Вы возражаете, говоря, что раз добрался он, то и вы сами доберетесь до Парижа. Однако, без помощи у вас не так много шансов на успех. Всегда нужна помощь знающего человека, чтобы достичь цели с минимальными потерями. Вот, преимущество духовного отца.

Я могу совершать ужасные ошибки, иметь неправильные представления, быть излишне жестким, или, наоборот, мягким. Но если я делюсь всем этим со своим духовным отцом, он может поправить меня. Надо рассматривать духовного отца, как видимый знак присутствия Христа в своей жизни, и дать обещание быть послушным ему, как если бы вы были на послушании у самого Спасителя, зная, что этот человек и сам находится на послушании. Вы будете получать от этого преимущество.

Духовный отец как ступенька, которая должна выступать над водой между местом, где вы находитесь и тем местом, куда должны перейти. Эта ступенька должна быть на поверхности, должна быть сухой, чтобы вы не соскользнули с нее. Духовное чадо не стоит на ней, опора нужна лишь на мгновение, для перехода. Духовник нужен для перехода в Царство Небесное, подобно тому, как наши родители дают нам земное рождение для того, чтобы направить нас к Господу. При этом, мы должны быть послушны родителям, покуда они, послушны Господу.

Один ребенок спросил, что делать, если родители запрещают ему ходить в церковь? Я ответил, что он должен идти и родителя не в праве этого запрещать. Они могут наказать, но не могут запретить, грешить нельзя даже ради своих родителей.

В нашем монастыре постоянно звонит телефон. Я сказал братии не отвечать на звонки, успокоив их тем, что в основном звонят мне, отвечайте людям, что меня нет. Один брат, возразил, сказав, что не может врать. Когда в очередной раз меня попросили к телефону, он ответил, что отец Иоаким велел сказать, что его здесь нет. Он не соврал.

– Осуждение и гордыня проявляются в нас неимоверно, бороться с этим практически не получается. Христос сказал: «без Меня не можете делать ничего» (Ин 15. 5). Я правильно понимаю, что единственный способ борьбы со страстями, просить Бога освободить нас от них, и в то же время дать нам любовь.

– Христос дает, если просишь, благодать для самоизменения. Слова Спасителя о том, что если у нас появляются светлые мысли о прощении, о любви, то это Его заслуга, что нам эти мысли пришли.

– За лето в монастырь приезжает очень много людей. Я часто задаю вопрос: как вы приехали сюда? Его я хочу задать и Вам: как получилось, что Вы оказались на Соловках? И второй вопрос: как часто Вы путешествуете по России?

– Я думал о поездке, нашелся человек, который организовал мою встречу с о. Порфирием. Мы повидались с вашим Наместником в Москве, и он пригласил меня сюда. В субботу 28 сентября мы хотели поздравить его здесь с Днем Ангела, правда, он приехать не сможет, но зато мы на Соловках.

Я часто путешествую по вашей стране, посетил массу мест. Недавно один из моих духовных сыновей пригласил меня на Валаам. Я испросил разрешения у настоятеля обители пожить, помолиться в этом монастыре, чья братия в позапрошлом веке отправились на проповедь в Америку. Я ехал туда не учить, а учиться. Один из священников спросил меня: монах ли я? А ответил: что пытаюсь им быть. Узнав, что я из Америке, а мой монастырь находится в Нью-Йорке, оп просто не поверил мне. Мы разговорились, потом продолжили беседу в его служебном помещении. Мы проговорили несколько часов. В результате, он предложил мне поговорить с братией. После этого меня начали приглашать в другие места. Беседы стали записывать, размещать в Интернете. Я пошел к духовнику с намерением отказаться от такого рода встреч: я пожилой человек, у меня нет времени, масса проблем со здоровьем, включая, рак, диабет, мне трудно путешествовать. К тому же, у меня на попечении собственный монастырь, братия которого жалуется на мое отсутствие. Духовник ответил: Россия дала Православие Америке, если сейчас в этой стране есть проблемы с духом материализма, а ты можешь чем-то помочь, что-то сказать людям, ты обязан это делать. Не напрашивайся сам, но если приглашают – поезжай.

И вот я здесь… Дальше: Петербург, несколько украинских монастырей, в которые меня пригласили приехать, Москва, Подмосковье, в конце октября поедем домой.