Сотникова М. Соловки: темная история и светлая благодать Русского Севера

Соловки – одно из самых неоднозначных мест России. Земля здесь пропитана и злым ужасом, и, напротив, чистой и светлой благодатью. Вернуться с Соловецких островов прежним едва ли возможно. Марина Сотникова знает это наверняка.

Соловки. Как передать энергетику этого места? Я никогда не была патриотом в том смысле, в каком говорят о патриотизме сегодня, но посетив Соловецкие острова, испытала ни с чем не сравнимую гордость за русский народ, его силу, мужество и талант. Я пробыла на островах только три дня, но они стали одним большим знаком судьбы, после которого в моей жизни началась новая полоса.

Был август, Москва стояла душная и шумная. Я не планировала куда-то ехать, но у меня были 6000 рублей в бюджете и 5 дней отпуска в запасе. В социальной сети на глаза мне попалась запись: «Объявляется фотоконкурс в Соловецком музее–заповеднике». Недолго думая, я решила ехать. Тут же другая запись: «Ищу соседку в гостиницу на Соловки». Я ответила. Все было готово: билеты, жилье и даже компания нашлись словно по волшебству, и я уже собирала чемодан.

Впереди – поезд до Кеми и целые сутки в пути. Ранее утро, вокзал и шесть часов до парома на остров. До отправной станции в Рабочеостровске – подать рукой, и оставшееся время можно провести с пользой. Ловлю такси, пожилой дедушка на четверке соглашается отвезти к единственной деревянной церкви на краю этого городка. Раньше здесь, как и во многих провинциях России, кипела жизнь. Работали школы, больницы, бегали дети. Сейчас эта местность почти пуста. Водитель жалуется, что даже родильного дома нет, с горечью он говорит: «Эх, молодежь, как вы дальше-то жить будете, наш-то век уже прошел».

Он высадил меня около деревянной постройки. Оказавшись на Русском Севере в первый раз, я удивлялась деревянным церквям без золотых куполов и камня. Дальше я дошла вдоль деревенских домов до железного моста, под которым текла настоящая, северная река. Она бежала быстро, словно боясь куда-то опоздать. Здесь я впервые ощутила сильное родство с природой, ее непредсказуемостью, своевольностью и мощью. Человек здесь не властен, здесь главное – стихия.

Автобус из Рабочеостровка за полчаса домчал меня до туристического комплекса. В ожидании парома незаметно прошло почти шесть часов. Сейчас это туристическое место с несколькими небольшими базами, но еще недавно, какие-то 80 лет назад находилась точка жизни и смерти огромного количества людей. Это место связывало их с сушей, с возможностью спастись и избежать отправки в места, откуда не возвращались. Отсюда отправлялись баржи с клетками заключенных в первый концентрационный лагерь – ГУЛАГ. Я, конечно, слышала о нем и читала, но теперь мне предстояло познакомиться с этой страницей нашей истории в деталях.

За пароходом летели чайки. Нам казалось, что они зависли в небе, но птицы прикладывали колоссальные усилия, продолжая лететь, преодолевая ветер и дождь.

Через два часа пути показался Остров. По одной из версий, название «Соловки» так и переводится с финно-угорских языков: «туманный призрачный остров». Таким я его и увидела впервые.

В гостинице я разместилась с хорошей девушкой из Питера, той самой, которая искала себе соседку. Большое везение – не всегда ведь с попутчиками везет. Познакомившись поближе, мы отправились знакомиться с местностью.

Крепостные стены монастыря казались мощными и неприступными с первого взгляда. История гласит: повергнуть их не удавалось никому. Поселение было основано монахами Савватием, Германом и Зосимой, а при игумене Филиппе Соловецкий монастырь стал одним из богатейших на Руси. У местного монастыря действительно интересная, сложная и долгая история. Земля, где он стоит, пропитана и злым ужасом, и, напротив, чистой и светлой благодатью.

Природа на острове капризная, но таких закатов, как здесь, я не видела больше нигде. Нам повезло: тихие туманы над Белым морем то и дело сменялись теплым солнцем. Местность располагает к созерцанию: среди первозданной природы, в этой безмолвной тишине появляется время на разговор с самим собой, на собственные открытия, проживание каждой минуты покоя.

Вооружившись прокатными велосипедами, мы отправились на Секирную Гору, что около часа езды от монастыря. Здесь располагался штрафной изолятор для заключенных, место было и остается особенным. Для меня важно, оказавшись в таком месте, отдать память тем, простился здесь с жизнью. Если вы верите в бога, стоит помолиться за людей и за очищение места, это, на мой взгляд, меньшее, что мы можем сделать, чтобы по-своему почтить память людей и отдать дань истории.

Крутой холм, тропинка, густой лес, заброшенный домик и деревянные кресты вокруг, а еще большой каменный храм и лестница вниз с горы. По ней спускали заключенных, и, считалось, будто эта лестница очищает все их грехи. Деревянные кресты на острове начали ставить паломники, которые стали приезжать сюда еще в XVIII веке. Поставить крест значит дать обещание перед богом и пронести его через всю жизнь. Обещаний было много, и крестов тоже.

На Заяцкий остров мы плыли на теплоходе, он оказался небольшим, но с богатой историей. Первое, на что обращаешь внимание, сойдя на берег, это деревянные настилы по всему острову. Растительность здесь очень чувствительна к пяткам туристов, кустарники и мох растут очень трудно. Другая удивительная достопримечательность острова – лабиринты, возраст которых исчисляется тысячами лет. Ученый Н.Н. Виноградов – узник ГУЛАГа – успел написать несколько научных работ по исследованию этих загадочных явлений до того, как его расстреляли.

Петр I основал на Заяцком острове деревянную церковь имени св. Андрея Первозванного – покровителя русского флота. На самой постройке сохранился год основания – 1702. Город Санкт-Петербург был основан спустя ровно девять месяцев после возведения церкви – разве не символично? Вторая история об острове менее воодушевляющая: в советское время сюда свозили людей, которые не имели при себе документов и отказывались отмечаться подписями. Их бросили на острове на несколько недели, а когда вернулись, все заключенные лежали мертвые вдоль берега: они умерли от голода.

Соловки – место контраста. Глубокая всепоглощающая духовная тишина здесь существует вместе с памятью миллионов людей, которые были замучены за свои убеждения, веру, род занятий, национальность или семейную принадлежность. Осознание этого помогает по-иному взглянуть на некоторые страницы истории, пересмотреть свои личные жизненные ценности и убеждения.

Последний день на Соловках провожал меня туманом. Мне оставалось только посетить Морской музей, куда я решила зайти ради любопытства. Полгода назад, до поездки, я участвовала в кружке этнической журналистики и писала статью про поморов, народ, населявший берега Белого моря. И вот теперь я стояла в музеи и видела своими глазами, как они жили: промысловые лодки, предметы быта, карты и шкуры – это казалось фантастическим совпадением. Здесь я смогла со всей полнотой узнать, что такое Русский Север, я всерьез задумалась о ценности человеческой жизни, о жизни и смерти и вернулась со Соловецких островов, без преувеличения, другим человеком.