Прокопий (Пащенко), иером. С чего начать христианскую жизнь

Статья «С чего начать христианскую жизнь» представляет собой расшифровку одноименной лекции, прошедшей с одной из паломнических групп в Соловецком монастыре. Хотя лекция была приурочена к конкретной встрече с конкретными людьми, нужда в ней назрела давно. Смысл отражен в названии, цель – представить христианскую жизнь, как целостное явление, не разбитое на отдельные сегменты (молитва, работа и пр.) а объединяющее их. Куда вся совокупность направлена и для чего нужны ее отдельные компоненты, как они поддерживают друг друга и становятся целым? По сравнению с лекцией текст дополнен 18-тью подытоживающими пунктами – «что реально помогает». Их развитие и уточнение – в цикле лекций «Разноголосица мыслей». Начало же и источник – в лекции «Христианская картина мира. Беседа перед Крещением», в ней дается картина мира, в которую вписан человек. В лекции же «С чего начать христианскую жизнь» – о том, как он, понимая закономерности развития внутреннего и внешнего миров, начинает в них действовать, восходя, по мысли одного автора, в меру своего призвания.

Первоначальные вопросы, от которых – отталкиваемся и которые – суммируются

Вопрос: Расскажите, как бороться с теми грехами, которые постоянно повторяешь из раза в раз. Возможно, они ты начинаешь согрешать чуть меньше, но потом, получается, они входят в привычку, и очень сложно от них избавиться. Все равно на исповеди их постоянно повторяешь, и становится даже стыдно, и сам не можешь понять, откуда это вылазит из тебя.

Вопрос: Самое главное – как? Какой механизм чисто человеческий, психологический? Я понимаю, что нельзя, я понимаю, что надо молиться, что надо смиряться в отношениях c коллегами, с людьми.

Вопрос: У меня грех осуждения. Привычка осуждать. Машинально. Грех осуждения присущ большинству людей.

Вопрос: Некоторое время бывает спокойно, вроде, следишь за собой, хорошо себя ведешь, а потом внештатная ситуация – и такой взрыв неожиданный от себя. Кажется, что неожиданно, думал, что поборол уже, и откуда-то вылезло. Такая бывает раздражительность. Все хорошо, все понимаешь, отвечаешь правильно, ведешь себя правильно, а потом совершенно неуправляемая ситуации получается. Получается, грех затих, где-то там спрятался, пока тебя не кольнули, тебе кажется, что ты такой хороший. А как только, можно сказать, наступили, тут и полезло.

«Повторяющиеся» грехи

Я бы разделил ответ на этот вопрос на две части: с чего начать христианскую жизнь (здесь же сказать, для чего нам нужна исповедь и озвучить вопрос о повторяющихся грехах), а потом вкратце сказать про механизм психологической борьбы со страстями.

Или вначале скажу о повторяющихся грехах, а потом с чего начать христианскую жизнь.

На самом деле нет ничего постыдного, если человек на исповеди говорит о каких-то грехах, о которых рассказывает всегда. Когда мы говорим о духовной жизни, надо исходить из понимания сути процесса, и как можно меньше пользоваться какой-то пафосной риторикой. Когда человек повторяет какие-то грехи, он сам начинает себя третировать, кто-то извне может начать третировать за то, что ты повторяешь грехи и не исправляешься. Вот это, можно сказать, некая риторика, когда человек загоняет себя в угол путем умозрительных конструкций. Но если по существу посмотреть на ситуацию: человек исповедует одни те же грехи, как ему это прекратить делать?

Пограничники на границе тоже занимаются одним и тем же делом: ловят преступников, наркодилеров, однако, даже если граница проницаема, есть какое-то подобие страха. Если пограничники скажут: «Да что мы тут стоим, одно и тоже делаем ежедневно, всяких контрабандистов отлавливаем, давайте уйдем отсюда». Как только они с границы уйдут – пойдут грузовики с боевиками, и наркотрафик усилится. Так же и человек, если он скажет: «Один и те же грехи повторяю, смысла в этом никакого нет», – и прекратит, то дальше маятник начнет раскачиваться сильнее.

На эту тему не мешает почитать статью священника Александра Ельчанинова «Беседа перед исповедью». Он как раз начинает статью с той мысли, что иногда нам кажется, что никакого развития у нас нет, и он говорит: «Было бы ужасно, если бы это было так».

Все равно, если люди исповедуются, причащаются, все-таки развитие вперед есть, только оно для нас незаметно. Бывает, что у человека по мере развития духовной жизни усиливается строгость к себе, и те моменты, которые он раньше не замечал, сейчас начинают видеться более выпукло. Раньше человек, например, не знал, что он гневается, и мог вполне спокойно возмущаться, кричать, но при этом называть себя «чуть» вспыльчивым человеком: «Я – человек совсем не злопамятный, зло сделаю и забуду». Когда мы вспылим, мы обычно себя оправдываем: «Все мы люди, все мы вспыльчивы», – а если рассердился другой, то простить не можем. Или: «Я человек не злопамятный, приходится записывать».

И, соответственно, когда человек стал бороться, то он начинает видеть малейшие поползновения на гнев, и тогда субъективно может восприниматься, что грехов стало больше, хотя их на самом деле стало меньше. «Бывает Господь, – как пишет отец Александр, – от нас закрывает наше преуспевания, чтобы мы особо о себе не мечтали». Пишет, что «даже святым Господь попускал впадать в какие-то небольшие прегрешения, чтобы они постоянно находились в состоянии смирения». Хотя эти слова нужно воспринимать разумно. Если Господь попускает, что даже святые на кого-то раздражились, они потом много каялись и смирялись, может, даже помогали потом этому человеку. Так святитель Тихон Воронежский, когда какой-то бездомный попросил у него денег, вспылил, но потом не только смирился, но еще и дал ему денег. Таким образом, святые не только смирялись, но после того, как впадали в грех, еще и приумножали свои добродетели.

На эту тему можно привести слова преподобного Иоанна Лествичника. «Нередко Бог, – писал он, – по особенному Своему промышлению, оставляет в духовных людях некоторые легчайшие страсти для того, чтобы они ради сих легких и почти безгрешных немощей много себя укоряли, и тем приобрели некрадомое богатство смиренномудрия»[1]. Мысль понятна, и у святых оставались некоторые страсти, за которые они себя укоряли, то есть за которые они просили прощения у Бога. Укоряя себя, они смирялись.

Но к этим слова нужно отнестись разумно, не стоит видеть в них оправдание для тех страстей, которые культивируем в себе сознательно. На этот счет можно привести рассказ одного бывшего заключенного. В колонии он с другим заключенным трудился на производстве свечей при тюремном храме. Второй заключенный курил. Рассказчик сказал ему: «Что ты куришь, ты же свечи сейчас делаешь?» А тот отвечал: «Да, это мой дежурный грех». То есть, такая мысль звучит, что это, мол, тот грех, ради которого я должен смиряться.

Соответственно, с полным сознанием, что он делает, даже не пытается как-то бороться, он продолжал его повторять. Поэтому не страшно, если человек исповедует одни и те же грехи. Как писал Владимир Воробьев, акцент должен сместиться, когда человек обращается к Богу, крупные грехи уходят: блуд, воровство, какие-то махинации, и, соответственно, встает вопрос, в чем каяться, если крупных нет. Владимир Воробьев в своей работе «Покаяние, исповедь, духовное руководство» говорит, что акцент должен сместиться на ежедневную борьбу со страстями. «… теперь этот подвиг должен быть другой, это должен быть подвиг молитвы, смирения, любви, послушания, подвиг постоянной борьбы со своими страстями, со своей гордыней, тщеславием, честолюбием, властолюбием, раздражительностью и со всеми другими страстями. Должно быть постоянное внимание к себе, к своей духовной жизни, очень требовательное внимание. Нужно замечать каждый свой ложный шаг, каяться в нем, исправляться. Без такой духовной жизни, без духовного труда не будет благодати Божией в сердце человека. А более всего нужно смирение, потому что “Бог гордым противится, а смиренным дает благодать”. Смирение — основа духовной жизни, смирение дается через послушание, через постоянное терпение скорбей, через постоянную победу над своей гордыней, над своим тщеславием, над своей обидчивостью».

Режим – на разных уровнях

И возвращаясь к главной теме: с чего начать христианскую жизнь?

Какой-то процесс пересоздания себя не может начаться, когда человек болтается в воздухе, подвешенный вверх ногами, не понимая, где находится верх, низ, право или лево. Чтобы человек куда-то двигался, должна быть ось координат. Должен быть какой-то режим дня и режим нашей духовной жизни.

Первое – это режим на разных уровнях. Это и исповедь, и причастие, желательно, два раза в месяц. Исповедоваться, причащаться, один день просто молиться, в другой – уже причащаться. Сейчас очень много обсуждается вопрос частоты причащения. Есть разные ситуации: когда человека душат помыслы и тревога, то можно и раз в неделю, даже два раза в неделю, но в целом, если ситуация более-менее стабильная, лучше, чтобы не было слишком редко. Опять же, тут нужно избегать какой-то риторики, все вопросы рассматривать по существу. Что значит рассматривать вопросы по существу? Сейчас очень много всяких обсуждений о том, насколько часто причащаться. Цитируются древние авторы, например, Василий Великий, который говорил, о необходимости христианам причащаться четыре раза в неделю. Можно найти разные цитаты. Так дистрофики в больничной палате на послеоперационной реабилитации, которые ходить-то толком не способны, могут теоретически обсуждать выступления чемпионов мира по бодибилдингу, их системы и методы тренировок, ежедневные способы шокирования мышц под разными углами для постоянного тонуса и бурного развития, но практически такая система тренировок для них очень быстро закончится инвалидностью.

Творения святых отцов нужно читать, но относиться к ним с правильным рассуждением.

Однажды выступал один из чемпионов, мистер Олимпия. И он сделал заявление, что тренируется всего два часа в неделю. Конечно, когда выступает человек с такой развитой мускулатурой всем хочется узнать, какая система тренировок позволяет, потратив всего два часа в неделю, достигнуть подобных результатов. Что же представляют собой эти два часа? Он приходит в зал, ложится под штангу, у него много помощников и они в быстром темпе начинают ему на грудь накидывать вес: по 2 блина 120 кг, 140 кг, 160 кг. Он жмет, и каждый раз у него все больше, больше и больше. И буквально через несколько минут он доходит до состояния полного изнеможения. На каком-то этапе он вообще ничего не может делать, даже встать самостоятельно, и его просто оттаскивают под другой тренажер, например, на котором нужно делать жим ногами. На него снова набрасывают вес, он жмет, все больше, больше и больше, когда уже начинают отказывать ноги, его оттаскивают к другому тренажеру. Ежедневная тренировка у него занимает полчаса, но за эти полчаса человека выжимают как лимон. Если кого-то из нас отправить на похожую тренировку, жить он уже, наверное, больше не станет. Соответственно, святые, которые причащались много раз в неделю, они были постоянно на высоте.

Существуют потомственные семьи офицеров. Например, молодой человек служит в каком-то военном училище, папа с детства приучал его к воинской службе, и если ему сказать с места пробежать кросс 10 км, он пробежит, и у него даже дыхание не собьется. Если нам сказать с места 10 км пробежать, мы упадем и не встанем. И люди, у которых шла напряженная ежедневная внутренняя работа, которые часто причащались, они ежедневно восходили на какую-то духовную высоту.

Когда же люди формально, не понимая сути процесса, берут количеством причащений и пытаются этим количеством причащений стимулировать свою духовную жизнь, какая в этом логика? Если наша жизнь такая шаткая-валкая, и никакого прогресса нет, то возникает мысль стимулировать всех прихожан причащаться каждую Литургию. Готовились или не готовились – все подходим. Какие же в итоге плоды? Это профанация таинства. Люди начинают привыкать причащаться без исповеди, без подготовки. Можно спросить: кто придумал пост? Кто скажет, что пост – это формализм, это фарисейство? Не чтение правила к причастию делает нас святыми, причащаемся мы только по милости Божией, все это правильно, но все равно, это все больше как риторика. Опыт показывает, что если человек никак не готовился, не постился, не молился, пусть он этот пост формально держал и молился формально, никакой радости после причастия он не испытывает. Ничего не вложил, ничего и не пожал. И соответственно, такая искусственная стимуляция на приходе за час до причащения, даже без подготовки, даже без исповеди, может привести к деградации. Люди начинают исповедоваться: «Делом, словом, помышлением, непослушанием, каюсь, батюшка, простите, благословите». Такой сугубый формализм для человека приводит к тому, что причастие – некое ежедневное событие, что-то типа завтрака, перед завтраком я причащаюсь, а потом завтракаю.

Что такое подготовка? Святитель Василий Кинешемский в своей книге «Беседы на Евангелие от Марка», говорил, что мы не можем жить в напряжении каком-то ежедневном, мы работаем, мы не святые, но хотя бы время от времени оно должно у нас быть (см. приложение 1).

Например, дистрофик лежит на кровати и не может постоянно быть в какой-то активности, но чтобы начать реабилитацию, время от времени он должен напрягать мышцы, давать нагрузку и импульс. Мы не можем жить постоянно в этой борьбе, потому что люди работают, крутятся, вертятся, и когда два раза в месяц причащаются, то хотя бы есть возможность день, два, три поговеть, не только в отношении еды, но и в отношении главной страсти. Человек работает и не может следить за собой, но хотя бы один-три дня воздержаться от главной страсти: у кого-то – это социальные сети, у кого-то – осуждение, у кого-то – гнев. Хотя бы как-то напрячься и в эти дни хоть на минутку понаблюдать, побороться. Если человек так будет делать хотя бы во время говения два раза в месяц, то уже какой-то навык будет образовываться. Кто постился в Великий пост, тот знает, что Великий Пост раз в год. Одна и та же ситуация повторяется из года в год, и, кажется, что каждый год становится его переносить все легче и легче. Мы раз в год напрягаемся, мы запоминаем первую и последнюю неделю, потом все это становиться безболезненней. Но мы будем привыкать к духовному напряжению, и будет развитие.

В Святом месте – это исключение. Многие люди приезжают специально в отпуск, чтобы глотнуть свежего, чистого, духовного воздуха на святом месте, и поэтому, если нет препятствий, то там можно причащаться каждый день, потому что у человека, когда он вернется домой в рабочий процесс, в обычный режим, такой возможности не будет. А здесь, как говорил старец Паисий, он приезжает зарядить на весь год «свои духовные батареи». То есть должен быть режим в плане причащения, режим в течение дня.

Понятно, что не у всех одинаковый график работы: кто-то, возможно, один день работает утром, другой день – вечером, третий день – не полностью рабочий, а четвертый день – выходной. Тогда для каждого дня может быть особый режим: в дни, когда мы свободны больше, – больше помолиться, больше почитать, а в дни, когда меньше свободного времени, – меньше помолиться, но сделать акцент на другом, слушать какие-то аудио книги по дороге. В целом, когда у человека есть режим – меньше тревожности. Феофан Затворник говорил, что когда мы знаем, что будем молиться в определенное время, в 15 часов, например, то за два часа потихоньку готовится ужин, свои дела мы уже начинаем делать, имея ввиду, что к 15 часам необходимо сделать паузу. Просто ждать, когда «рак на горе свистнет», думать, что, когда переделаю все бесконечные дела, тогда точно почитаю и помолюсь, этого никогда не произойдет.

Также и с едой. Человек, у которого нет режима, который действует по наитию, никогда не свободен. Ему пришла в голову мысль поесть, что-то заурчало, и он уже не может с этой мысли переключиться. Если вы знаете, в какое время вы кушаете, вы уже спокойно занимаетесь делами, на эти мысли не будете обращать внимание, а пойдете кушать через полтора часа.

И также чтение. Желательно определить правило, во сколько ложиться, во сколько вставать, может, с кем-то обсудить, но понятно, чтобы это было не безрассудно, чтобы это было разумно. Можно, конечно, решить вставать в 2 часа ночи и читать, но если вы не высыпаетесь, как бы вы все это не определяли, вы не встанете, а если какое-то время будете вставать, потом просто сломаетесь. Все должно быть с рассуждением. Но если у человека режима нет вовсе, он будет страдать от постоянного нашествия помыслов и тревожности на ровном месте. Если у нас есть режим, мы, может быть, всего и не успеем, но самое основное будем успевать.

Также и в отношении духовной жизни. Нет смысла ждать, пока у нас появится время что-то читать, оно никогда не появится, а если у нас есть режим, мы можем установить для себя утром почитать 15 минут какие-то книги, кратко псалтирь, потом идти на работу. Даже если работы очень много, мы будем что-то успевать.

Чтение (плюс – небольшой список книг)

Еще две книги см. почти в конце.

Приблизительный режим духовной жизни. С чего начать? Книги читать нужно обязательно, потому что книги духовных авторов, их мысли содержат те кирпичики, из которых мы можем строить свои размышления. И соответственно, если мы ничего ни читаем, мы практически не сможем и думать правильно. Потому что у нас не будет примеров, как выстраивать свой мыслительный процесс. Будем двигаться в нашем привычном стереотипе, не имея возможности выйти за привычные рамки своих неудач. Когда же мы читаем, на каком-то этапе у нас появляется объемное понимание той проблемы, с которой мы не можем справиться. На каком-то этапе мы начинаем понимать, что эта проблема состоит из пяти разных проблем, и с каждой из этих пяти отдельных проблем можно по очереди справиться, и соответственно, 15 минут утром желательно успевать что-то почитать. А если есть возможность, то еще и вечером. Но не у всех есть возможность прибавить чтение. Мы можем читать и тяжеловесные, серьезные поучения, делать себе пометки, прорабатывать мысли. Вечером, когда мозг уже утомлен, такое чтение нам не дастся, тогда можно читать что-то более повествовательное.

В ВИДУ ТОГО, ЧТО СЛУШАТЕЛИ ВЫРАЗИЛИ ЖЕЛАНИЕ УЗНАТЬ, КАКИЕ КНИГИ МОГУТ БЫТЬ РЕКОМЕНДОВАНЫ, БЫЛ ПРЕДЛОЖЕН НИЖЕСЛУЮЩИЙ СПИСОК КНИГ ДЛЯ ЧТЕНИЯ:

Замечательная книга старца Фаддея Витовницкого «Мир и радость в духе святом». Он очень много пережил во время войны, его могли расстрелять коммунисты и фашисты, от переживаний чуть не умер, ему даже назначили антидепрессанты, но потом смог успокоиться.

Серия книг «Слова» старца Паисия Святогорца.

Замечательная книга иеромонаха Тихона Барсукова «Архиерей». Она небольшая, но в ней изложена суть православного богословия в виде понятной истории.

«Новая скрижаль» архиепископа Вениамина. В ней объясняются православные таинства, обряды, и если эту книгу внимательно прочитать, то потом очень интересно будет находиться в храме, и станет понятна Литургия. Когда люди не понимают смысл богослужения, нахождение в храме превращается в некое мучение.

Замечательная книжечка священномученика архиепископа Уфимского Андрея (князя Ухтомского) «О любви Божией на страшном суде». Он очень просто и доступно объясняет все самые сложные богословские моменты, которые мы понять не можем, так как пытаемся осмыслить Божественную реальность с точки зрения нашей суетной жизни. Название «О любви Божией на страшном суде» говорит само за себя. Бога часто обвиняют в жестокости ко грешникам, которых Он посылает в ад. На самом деле, речь идет о наступлении момента истины, в котором проявится то направление жизни, которое мы добровольно избрали. То есть, еще живя здесь, совершая поступки, о чем-то думая, мы можем сформировать в себе внутреннее состояние блаженства, исполняя заповеди Божии и делая добродетели сутью нашей природы. Если у человека милостивое сердце, он испытывает радость даже в состоянии лишений. А человек завистливый и гневливый несчастлив даже посреди изобилия. У тебя десять гектаров, трехэтажный особняк, золотой унитаз, но жизнь для тебя – не жизнь, потому что у соседа – на два гектара больше. И соответственно, человек, попадая в жизнь вечную в таком состоянии, и там оказывается неспособным приобщиться к блаженству. Человек, который ненавидит людей здесь, ненавидит и Бога тоже. Есть категория людей, которым и помогают, и кормят, и поят, обстирывают, обслуживают, лечат, но для них все неправильно, все кругом скоты, никто их не понимает, и Бог попадает в эту же категорию, так как Бог свой промысел не согласовывает с мнением этих людей. Такая ненависть к людям и Богу делает невозможным для человека приобщение блаженству в жизни вечной. И свою вечную участь, по сути, человек выбирает здесь сам, а Страшный суд – это момент, когда все проявится. Атеисты же пишут: «Бог создал костры, которые будут мучить грешников, что же это такое, где же тут любовь?» Однако, по сути, мы все делаем сами.

Есть замечательная статья Александра Ельчанинова «Демонская твердыня. О гордости», которую обязательно надо прочитать.

Обязательно стоит прочесть книгу «Отец Арсений», повести о христианах, которые жили в годы гонений и репрессий. Если тяжело читать первую главу «Лагерь», можно пролистать и читать ее в последнюю очередь. Трудно размышлять о Евангельской жизни, если мы не имеем навыка. Трудно понять, как в реальной жизни можно воплотить Евангелие, а в этих повествованиях о христианах видно, как они жили. Некоторые сейчас говорят, что книга «Отец Арсений» – это беллетристика, что-то там придумано, но каждый, кто читает поймет: если не видеть этих людей в реальности, описать все это невозможно. Там приводятся такие моменты, которые ни в каких других духовных книгах не описаны, и автор, каким бы гением он не был, не сможет их вытянуть из своей головы, если он не видел их в реальности.

Кто-то из писателей говорил, что Евангелие – это истина, потому что величайшие писатели мира пытались создать образ идеального человека, но им это не удавалось. Например, Дон Кихот у Сервантеса получился экзальтированным и инфантильным, у Достоевского – князь Мышкин. Многие пытались создать героя, стремящегося к идеалу, но у каждого все равно был какой-то изъян, несмотря на величайший ум писатель, такой герой не удавался.

Можно, конечно, в этой роли представить брутального героя боевика, без страха и упрека, который все делает правильно, наказывает злодеев, но выйдет слишком аляписто и по-рекламному. Однако так случилось, что безграмотные рыбаки, все вчетвером, взяли и написали. Ответ может быть только один: они реально Его видели. Если бы вышло у одного, а у трех не получилось, можно было бы сказать, что у одного был талант, а у других не было, но если все вчетвером, значит, Он реально был перед ними, потому что они не смогли бы придумать, если бы не видели реально.

И соответственно, в книге «Отец Арсений» есть очень много моментов, благодаря которым она может стать настольной книгой, к которой вы будете возвращаться и перечитывать всю жизнь. А некоторые эпизоды станут ответами на очень многие вопросы.

Например, глава «Смерть близких», «Прощание», в которой отец Арсений молится на поле, месте захоронения множества узников лагеря, которые не были преступниками. Он не может понять: «Зачем, почему это произошло?» Или в главе «Вспоминаю» рассказ о Надежде, жене заключенного, у которой он жил (один заключенный дал адрес своей супруги: Когда, мол, некуда будет идти – она тебя примет». Жил в смысле – она готовила ему еду, не как муж с женой. Она вспоминала, как потеряла детей в водовороте репрессий и как-то однажды совсем была деморализована, боль затопила ее. Ей помог из этого состояния выйти отец Арсений. Нечто похожее случалось и с ним самим. Когда отец Арсений переживал о невинно убитых людям, он впал в уныние. В книге приводятся мысли, на основании которых он сам вышел из этого состояний и на основании которых он вывел из состояния подавленности Надежду.

В двух словах указанные эпизоды не пересказать, суть их состоит в том, что человек должен развиваться. С помощью молитвы и осмысление своей жизни – подняться на самим теперешним, чтобы ему открылись новые углы зрения на вопрос, который в теперешнем состоянии кажется неразрешимым. Когда мы начинаем стремиться к истине, к добру, то на уровне мышления у нас появляются новые мысли, смыслы, на уровне физиологии – в процесс включаются новые нейроны, и мы становимся способными понимать какую-то объемную идею, которую раньше не могли охватить.

Например, маленький пятилетний мальчик спросит, почему взрослые дяди и тети уходят в монастырь. Как ему объяснить, почему уходят в монастырь и стараются отказаться от конфет, например? Ему это еще непонятно.

Обычно, когда наешься много сладкого, бывает плохо. Я спрашивал одну маленькую девочку: «Ты когда много сладкого съешь, тебе никогда после этого грустно не бывает?» Она говорит: «Нет». У нее еще не развилась греховная натура, она еще пока чиста. Для нас страсть ассоциируется с чем-то другим, когда мы много едим сладкого, мы внутренне в сердце отпадаем от Бога. Можно съесть сколько-то конфет, три-четыри, но когда мешок – ты уже настолько переключаешься на вкус, что забываешь о чем-то главном в жизни, а когда приходишь в себя, чувствуешь, что уже образовалась рана.

Дети неспособны понять, они вырастут и поймут. Или маленькие дети неспособны понять, почему мама не спит: «Пока ты не придешь, я не могу заснуть». А дети, чтобы маму успокоить, говорят: «Ты ложись спать, и все. А почему ты не спишь, почему ты меня ждешь?» – «Вырастешь – поймешь», – отвечает она. И, пока не появятся свои дети, пока он не начнет за кого-то отвечать, он не сможет понять почему мама не спит.

Пока сам человек не включится в процесс развития, на своем уровне мышления он эти вещи не способен осмыслить. Надо активно двигаться, развиваться в сторону Евангельских заповедей, и на каком-то этапе эта ситуация станет очевидной.

Замечательная глава «Доброе слово», в ней про воспитание и про общение с супругами. В ней изложена масса есть интересных мыслей, которые однажды и навсегда.

Обязательно стоит почитать книжечку Николая Новикова «О молитве Иисусовой». Только есть объёмные книги Николая Новикова, которые нам читать необязательно, а вот о «О молитве Иисусовой», где всего 150 страничек, почитать стоит. Хотя бы центр книги – записки священника Антония (Голынского). «О молитве Иисусовой и Божественной благодати». Трактат «О молитве Иисусовой и Божественной благодати», он написал в середине 20 века, в эпоху гонений, когда духовные книги были под запретом, и ему надо было кратко изложить суть учения о молитве. В ней есть некоторые мысли, которые надо воспринимать с рассуждением. Например, он советует желающим начать делание Иисусовой молитвы творить такое количество молитв, которое кому-то может показаться запредельным. Или советует переделать ритм жизни, чтобы отказаться от всех связей, которые мешают молиться. Не все люди способны во всей точности последовать этим советам.

Ко всему надо подходить с рассуждением. Самое важное, как он пишет о молитве, как относиться к мыслям, к мечтаниям, а какие-то конкретные советы по поводу количества, по поводу смены работы, это все должно быть сугубо индивидуально.

Я знал человека, который очень много сделал для своей страны хорошего и, выйдя на пенсию, целиком отдался Иисусовой молитве, полностью перестроил свой ритм жизни, чтобы ничто не отвлекало, но это произошло, потому что человек уже славно потрудился в предыдущие годы. Эту книжку можно почитать три раза с интервалом в год-два. В первый раз вы прочитает, потому что не читали, второй раз вы удивитесь, что читаете второй раз как в первый, а на третий раз может быть что-то поймете. Один хороший духовник обычно не советовал перечитывать книги, лучше читать новые. Даже если мы и не помним, где-то в архивах памяти она живет и рано или поздно всплывет.

Очень ценные советы о молитве, об образе жизни, полученные в беседах со старцами, в книжечке Сергея Большакова «На высотах Духа».

Статья о смысле брака Владимира Воробьева «Православное учение о браке».

Очень ценные книги, написанные христианами, прошедшими эпоху гонений, именно они дают нам ответ на вопрос: как меняться, куда стремиться? В них речь о христианстве в практическом смысле, потому что они пребывали в условиях, где стоило потерять себя – ты просто погибал.

Книга «О действии благодати Божией в современном мире» монахини Елены (Казимирчак-Полонской) повествует о годах конца Второй мировой войны, возвращение в СССР, репрессии, о сложностях и тяжелых жизненных испытаниях, которые ей пришлось пройти.

Книга «Сорок лет моей жизни» протоиерея Михаила Труханова описывает сложные годы детства, гонения, лагеря, испытания и трудности, а также передает неизменный юмор и добродушие, с которым он все переносил.

Невероятно интересная книга «Сколько стоит человек» Ефросинии Керсновской, христианки, которая прошла лагеря.

Христианин Алексей Арцыбушев, прошедший через горнило испытаний, написал «Милосердия двери».

В этих книгах дается очень много ценного, они укрепляют в понимании, что, во первых, промысел Божий есть, наша вера – это не выдумка философов и, во-вторых, в них очень много реальных ситуаций необходимости совершить выбор. Они неимоверно расширяют мировоззрение, раздвигают мысленные горизонты.

Борис Солоневич написал «Молодежь и ГПУ. Жизнь и борьба советской молодежи». Христианин, которого замотала революция, лагеря. В этой книге очень хорошо показано, что он много раз был на краю смерти, но помогал людям, старался поступать по-христиански. Господь устраивал так, что рано или поздно те люди, которым он помог, возвращались и помогали уже ему на его жизненном пути.

Иван Лукьянович Солоневич «Россия в концлагере». По книге сложно понять, был ли Иван христианином или нет, но, по крайней мере, имя Божие у него звучит, Христа он не отвергает и совершает христианские поступки. Оказавшись в лагере, старался помогать другим, вел беседы про выживание, разбирал книги.

Очень хорошая книга, уже не из эпохи гонений, Таисии Леушинской «Келейные заметки». Хотя она поступила в монашество, эта книга полезна не только монахам, в ней очень много ценных моментов. Будучи дворянкой, она много путешествовала по монастырям, и у нее были разные сомнения, в том числе, и о вере, и вот эти сомнения она преодолевала.

Хороший сборник о молитве «Трезвомыслие».

О молитве также можно открыть творения Игнатия Брянчанинова и прочитать главы из его томов, где стоит слово «молитва». Это даст базу на всю жизнь. Чтение творений святителя Игнатия Брянчанинова дает человеку основу для построения взвешенного суждения по любому вопросу, даже житейскому. Он, может быть, не описывает житейские моменты, но у него безупречная логика, основанная на Евангелии.

Часто при чтении книги не удается отрешиться от критического анализа и противоречий в высказываниях автора. Однако, все творения Игнатия (Брянчанинова) удивительным образом отличаются стройной логичностью суждений. И ответ может быть только один – значит, они действительно написаны духом Святым, под непосредственным руководством Божием. Каким бы умным не был человек, он все равно описывает ситуацию через призму своего образования, срез знаний, которыми владеет, и даже к суждениям самого безупречного автора можно поставить критические вопросы из смежных областей знания. Но безупречная логика творений Игнатия (Брянчанинова) отбрасывает любую тень сомнений критической мысли.

Возвращаясь к теме режима, человек, посвящающий хотя бы пятнадцать минут в день чтению, с годами набирает уже большой багаж. Не стоит большое внимание уделять интернету, даже православным порталам и форумам, нужно выстраивать свой личный путь, стараться, чтобы не информация из интернета определяла круг ваших предпочтений, а самому задавать направление, по которому стоит двигаться. Придерживаться 15 минут, выделенных для чтения, и использовать свободное время, если оно есть, для дополнительных материалов. Стоит прислушаться к мнению или рекомендации, но если вы постоянно будете руководствоваться случайными статьями, то свой устойчивый путь не проделаете, а будете иметь дело только с моментной информацией, дробными сведениями по разным вопросам, что не приведет к пониманию вещей на глобальном уровне, не даст единого мировоззрения.

В одном из своих писем архимандрит Иоанн (Крестьянкин) советовал читать «литературу репринтного издания, а не современную, где много фантазии и даже лжи»[2]. Хотя и сейчас есть хорошие авторы, но все-таки нельзя не отметить, что люди, родившихся до революции, уровень образования и уровень мышления был несколько иным, более фундаментальным.

В результате развития процессов, на которых здесь подробно останавливаться не будем, развивается такое явление как функциональная неграмотность. Смысл этого явления в том, что человек не способен понять текст, установить причинно-следственный связи[3]. Соответственно, когда такие люди начинают писать, у них отсутствует логика.

Отчасти, некоторые возможные причины логической разорванности сообщений в современных статьях и сообщениях, рассматривались в беседах «Вера, любовь vs эгоизм, cтрах (паника)». Полное название – «О страхе, панике (перед бедствиями, эпидемиями), в частности, и о влиянии веры, любви (и, наоборот, эгоизма) в организации психического опыта, в общем».

В первой беседе рассматривалась тема страха перед бедствиями, во второй беседе – некоторые возможные принципы психической организации разорванных сообщений. Название второй беседы – «Вера, любовь vs эгоизм (дробностью мышления, паника) в структуре образования психического опыта».

Мы говорим о культуре мысли. Люди, погружаясь в это пространство (жизнь Церкви, книги, собственная внутренняя жизнь, опыт христиан, наставления), потихоньку сами себя приучают мыслить, и учатся решать по-новому повседневные задачи, подставляя свои данные, заботясь о воспитание детей, занимаясь домашними делами. Мышление в целом приобретает полноту, серьезность, обоснованность, аргументированность, и получается, что вы из этой жизненной грязи начинаете потихоньку выезжать.

Большинство книг в наше время пишется по каким-то поводам, моментам. Они рассчитаны на эпатаж, яркость, новизну, привлечение внимания. В христианстве же (учитывая отмеченное выше) и в серьезной науке хорошие книги – это «однажды и навсегда». То есть ты однажды прочитал книгу, и она всю жизнь тебя «питает», ты во все последующие годы возвращаешься к ее содержанию, настолько в ней все было точно «схвачено» и подмечено. Сейчас на книжном рынке множество печатных изданий, он должен постоянно обновляться. Чем проще тема, чем экстравагантней проблематика, тем больше шансов привлечь читателей. Но в этом потоке невозможно встать на ноги, из этого потока книг невозможно выйти. Хорошая же книга входит в вашу плоть и кровь.

Такой является книга епископа Василия Кинешемского «Беседы на Евангелие от Марка» или книга академика, ученого, нейрофизиолога А.А. Ухтомского «Доминанта. Статьи разных лет». Хорошая книга Николай Пестова «Современная практика православного благочестия». Местами ее тяжеловато читать, так как он не всегда использует связки между мыслями, иногда дает их блоками, трудно бывает держать в голове логику мыслей, если нет привычки. Но Пестов общался со многими людьми, которые сейчас являются для нас авторитетами в духовном плане, он, что называется, черпал информацию «из первых рук» и приводит взвешенные суждения по очень разным вопросам.

Также же можно отметить книгу «У стен Церкви» С. Фуделя, который отсидел за веру, общался со многими подвижниками, современниками его жизни.

Режим чтения

Можно установить режим чтения: 15 минут утром, 15 минут вечером, и молитвенное правило. Сколько нужно успевать читать Псалтирь и Евангелие?

Один духовник советовал, если нет возможности подольше помолиться утром, то надо читать правило Серафима Саровского, можно даже по дороге на работу или пока чистишь зубы: трижды «Отче наш», трижды «Богородица Дева», один раз «Верую», но взамен этого, хоть сколько успеть утром почитать Псалтирь. Псалтирь делится на 20 отдельных кафизм, каждая из которых читается 20-25 минут, а одно отделение кафизмы – около 7 минут. Для понимания Псалтири существует замечательное издание «Псалтирь учебная», с литературным переводом, не таким дословным, а нацеленным более на понимание, или Псалтирь с переводом профессора П.А. Юнгерова.

Вы можете читать обычное правило и подсматривать незнакомые слова. Понимание Псалтири очень интересно и питает душу. Если же этого не происходит, то многие вещи остаются для нас закрыты. Например, «усырися яко млеко сердце их» – сделается сердце твердым, как сыр. То есть твердые сыры, некоторые сорта продаются в бочках, их не режут, а колют, таким образом, у человека вместо сердца такая калабашка образуется. Или: «зане бых яко мех на слане» – сделался словно мех, брошенный на морозе. Мех – это бурдюк в который наливают жидкость, вино. Автор псалма описал свое состояние: мех, он гибкий, пластичный, а вот из-за скорби или каких-то искушений душа, как кожаный мех брошенный на морозе, скукожилась.

Образы такой глубины расширяют, и когда человек, читая, подглядывает в перевод, сама мысль начинает становиться многогранной. «Псалтирь учебная» – с синей обложкой – можно заказать в интернете.

Так же лучше читать Евангелие на славянском и смотреть параллельно перевод на русском, тогда открывается совсем другая глубина. Русский язык, язык газетных новостей, нас ассоциативно будет отводить совершенно к другим представлениям.

Слышал даже историю от военного из спецслужб, когда лежал в больнице военной академии. Он навряд ли участвовал в военных действиях, его задача была разворачивать всякие антенны и средства связи. Он рассказывал, что даже в их закрытой организации проводились эксперименты со Священным Писанием (не знаю, зачем это было нужно), делались замеры, читая Псалтирь на славянском и на русском. На славянском языке аппаратура регистрировала устойчивую повторяющуюся ритмичность, неменяющуюся гармонию, но вся эта структура ломалась, когда читали по-русски.

К вопросу о молитвах по молитвослову

Многие возмущаются, зачем читать чужие молитвы, будем молится своими словами. Если есть такое желание, то после прочтения правила можно ненадолго, минут на пять, опуститься на коленочки и сказать Богу, как есть. Конечно, Он и так все знает, но, по мысли иеромонаха Рафаил (Нойка), когда мы в молитве произносим слова, хоть Богу наши слова и не нужны, мы по-иному формулируем наши переживания.

Мысли отца Рафаила (Нойка) – ученика отца Софрония (Сахарова), который был, в свою очередь учеником преподобного Силуана Афонского, приводятся небольшой книжечке «Живя мя по словеси Твоем». Отец Рафаил простым языков говорит о очень глубоком. Всяческим можно рекомендовать эту книжечку к прочтению и внимательному изучению. В отношении разбираемого вопроса он, в частности, говорит вот что: «Слово, приводящее сердце в движение, дано от Бога именно тебе, в данную минуту. Оно просвещает ра­зум и будет иметь значение для тебя в будущем. Будь внимателен к нему. Если ты просишь что-то в молитве и замечаешь, что слова молитвы созвучны чему-то внут­ри тебя, то это тоже очень важный момент. Как-то я ду­мал: «Ну неужели Богу так важно, какие слова я говорю Ему? Ведь Он знает все прежде моего прошения». Од­нако дело в том, что подобрать нужные слова важно для меня самого, потому что эти слова откроют мне нечто о моем пути и жизни в Боге. Бога не особо впечатляют вежливые или грубые обращения к Нему. Молитва – это не заполненный бланк или прошение, которые, если ты сделаешь ошибку, пропустишь что-то, напишешь не то слово, не будут приняты. Нет, но найти созвучные сердцу слова важно, чтобы мне понять, как совершается спасение в моей жизни»[4].

То есть для нас наш внутренний мир может стать более понятным. Даже когда мы на исповеди точно формулируем, в чем конкретно мы каемся, это уже половина ответа, что делать. Если же наш грех смутным пятном лежит на совести, пока мы не сформулируем, мы не поймем, в чем суть и как с ним бороться. И пять минут помолиться: «Господи, ты видишь, что мне нужно сделать выбор переходить на другую работу, и я не знаю, как правильно поступить. Вроде, там помогаю людям, здесь ухожу от своего коллектива, укажи мне путь, которым мне идти».

Почему мы читаем заученные молитвы? На самом деле, это правильно и надо доверять Церкви. Человек, который своим умом пытается посмотреть на тысячелетнюю культуру, напоминает аборигена, который вскрыл компьютер. Для аборигена самая интересная деталь, наверное, вентилятор, жужжит – это сила, если еще лампочки мигают – это вообще красота, а какие-то дорогостоящие микросхемы, нанотехнологии размером с ноготь – это пустышки, песка на берегу моря хватает. Соответственно, он думает: «Зачем столько понапихали? Оставить лампочку и пусть горит».

Когда я был маленьким, у мамы на работе в аэропорту меня поразили огромные шкафы – все в микросхемах. Каждая из этих деталей стоила, при зарплатах в сто рублей, несколько тысяч. Я помню, спрашивал у работников, есть ли у них машины. У многих машины не было. Мне в то время казалось, что найдено отличное решение. В шкафу оставляем две-три микросхемы, остальные – продаем и покупаем всем машины.

И, соответственно, человек, который своим умом начинает смотреть на предание Церкви, похож на такого ребенка. Ответ дан в статье Игнатия Брянчанинова «О келейном правиле». Теоретически, у нас есть способность молиться своими словами, но практически, если кто-то пробовал, сколько можно помолиться своими словами? Скажем: «Господи, дай мне новую работу». А дальше что? Может быть, если бы мы уже развились в духовной жизни, если бы узнали, что у нас есть страсти, добродетели какие-то, глубина переживаний, может быть, действительно смогли бы своими словами молиться без конца. Переходили бы от чувства покаяния к чувству благодарности, от чувства благодарности к чувству преданности воле Божией. В молитве целыми пластами поднимались бы у нас какие-то переживания, но пока мы на уровне ребенка, который хочет не четырехколесный, а двухколесный велосипед, другие переживания у нас особо не получаются. Соответственно, такая молитва очень быстро зачахнет.

А, например, Правило ко Причастию читается примерно 50 минут, и этого времени хватает, чтобы оторваться от суеты. Господь знает все наши прошения, а когда вы читаете Правило, – вы уже не только просите, но и правильно настраиваетесь: во-первых, задумываетесь о своей жизни, а, во-вторых, вам напоминают, что представляет собой Таинство. Это не просто хлебушек, который вы перед завтраком кушаете, это Тело и Кровь Христова. Если бы вы все это помнили постоянно, если бы это было глубоко укоренено, может быть, вы и не нуждались бы в этом правиле. Вы пришли с работы, и думали о приготовлении пищи, а за эти 50 минут вы хоть немножко придете в себя и оторветесь от суеты. Также Церковь дает нам представление, о чем молиться, какие мысли угодны Богу, что собой представляют добродетели, все это уже вшито в структуру молитв. Человек, который никогда не читал молитвослов, даже не знает, о чем молиться.

Был даже такой забавный фильм «Дежавю», где американский убийца ищет в Одессе одного мафиози. У него был номер, в который поселились немецкие велосипедисты, и у них был велосипед с тремя сидениями. Он приходит к ним и в ярости выкидывает этот велосипед из окна. А внизу происходит диалог между швейцаром и электриком этой гостиницы. Атеистический такой диалог: «Я в детстве просил у Бога велосипед, а Он мне не дал. Значит, Бога нет». И тут этот велосипед с тремя сидениями падает из окна.

Если мы познакомились с церковным молитвословом, мы уже понимаем, какие просьбы нас возвышают. Мы, соответственно, понимаем, что просить у Бога. Можно и трехколесный велосипед, если для развития ребенка. Но мы понимаем, что любовь и ценность заключаются в другом. Конечно, Господь даст нашим детям и велосипед для пользы и все на свете, но если человек стремится к главному, то второстепенное само собой в жизни появляется, а если человек начинает со второстепенного, он не доходит до главного. И, во-вторых, если человек привык читать Псалтирь и Евангелие, то это постепенно входит в его плоть и кровь, и когда возникает какая-то критическая внештатная ситуация, тогда не паника вылезает на первый уровень сознания, не панические мысли «шеф, все пропало!», а те слова, которые ты читал когда-то в Псалтири, в Евангелии.

Давид с небольшим отрядом скрывался от преследования Саула, кругом были враги, но он не отчаивался и все надежды возлагал на Бога, вот и всплывают эти слова. То, что вы читали все эти годы, плавно вас формировало, и в критической ситуации это не даст вам рассыпаться в каких-то эмоциях.

Если вернуться к вопросу чтения, может быть, не стоит набирать много, хотя бы одну «Славу», одну треть кафизмы из Псалтири, в идеале, главу Евангелие, если же нет возможности главу, хотя бы несколько страниц. Если нет возможности читать, хотя бы послушать аудио.

Три комментария к теме молитв по молитвослову:

Говорит священник Игорь Зырянов (в прошлом пастор пятидесятников) о времени своего обращения к Православию: «У протестантов есть такое слово – “промолиться». Это когда человек молится-молится и наконец чувствует, что сказал всё, что хотел. Это занимает часа два-три. Молится и на “языках”, и своими словами. Так вот, я брал утреннее правило, просто прочитывал его по Молитвослову и чувствовал, что я лучше промолился, чем когда бы то ни было. Вот такое удивительное чувство у меня было. Я молился с особым удовольствием. Удивляла содержательность и духовная полнота молитв»[5].

Говорит православный армянин Аркадий Рамазян, на определенном этапе жизни попавший в страшную аварии, в результате которой по прогнозам врачей он не должен был выжить. В больнице, будучи «прикованным» к кровати Аркадий стал познавать Бога, и Господь откликался на его обращения. Священник Георгий Максимов спросил его, не было ли ему трудно при воцерковлении переходить с личных молитв по вдохновению, к которым он привык, на чтение молитв по Молитвослову? «Напротив! – отвечал Аркадий. Когда я взял Молитвослов и начал читать, то изумился, увидев, что здесь уже есть все молитвы. А я сочинял, как помолиться. Но уже все написано – отцы постарались. Каких только молитв там нет, и на какие только случаи в жизни! Не надо ничего изобретать и придумывать»[6].

Рассказывает одна девушка, долгое время жившая с лидером жесткой секты, использующей практики вхождения в измененные состояния сознания. Несколько раз в виду различных причин девушку «профилактически» выгоняли из секты, потом, правда, принимали обратно. Когда она находилась в изгнании, ее казалось, что мир рушился, а жизнь останавливалась. Свою жизнь вне секты она не представляла. Когда дело зашло слишком далеко (она поняла, что, как говорится, «дело пахнет керосином») она все-таки стала склоняться к мысли о уходе. За некоторое время до ухода один человек посоветовал ей читать по молитвослову утренние и вечерние молитвы, и она стала читать. Когда она ушла, разорвав связи как с лидером, так и с прочими адептами секты, она все ждала, когда же её начнет «ломать», как «ломало», в прошлые разы. Ее удивило, что в этот раз ее не «накрыл» и не «ломало», что она сохраняла способность к нахождению в адекватном состоянии (не было депрессии).

Молитвы и лекции – аудио, эл. форматы

Кстати, к вопросу об аудио молитвах, конечно, если человек не имеет зрения – это все нужно и можно. Но молитва – это сосредоточение, если быть честным и объективным, если слушать аудио молитвы, мы вряд ли будем молиться. Это хорошо как факультативное занятие. То есть вы постарались, прочитали со вниманием свою треть кафизмы, а потом по дороге на работу в машине или в метро можете слушать две-три кафизмы в наушниках, чтобы дальше погружаться в Божественный смысл, но вы реализовали свой главный заряд внимания – правило, в котором вы растете в молитвенном отношении. Если оставить только аудио, вы, возможно, никуда двигаться и не будете. Также и Правило ко Причастию лучше прочитать самому, а остальные молитвы можно послушать и по ходу дня.

Благодаря аудио книгам сейчас можно просвещаться, стоя даже в московских «пробках». В этом, возможно, есть промыслительный момент, можно стать не то что профессором, доктором наук, читая в «пробках» лекции и слушая книги. Хотя времени у нас нет, но вот в переходах с одного рабочего объекта на другой можно им воспользоваться.

Так в отношении бесед про выживание личности в экстремальных условиях офисов, мегаполисов, концлагерей «Остаться человеком…», которые у нас сейчас идут, большому количеству материала я был обязан еде. Года три назад решил начать читать мемуары узников, их очень много, у меня времени никогда не было, я решил читать во время еды книжки в электронном формате. Оказывается, если сложить, что было прочитано, пока пил чай и кушал, материала оказалось очень много.

Пока мы кого-то ждем, во время паузы можем воспользоваться благами смартфона, достижениями цивилизации, открыть книжку, текст и прочитать какой-то материал. Даже читая по частям, по несколько минут в день, вы не успеете оглянуться, как книга уже закончилась, и вы взялись за следующую. Причем книги могут быть толстенные. Мы просто привыкли жаловаться, что нет времени. На самом деле, если эти секунды, минуты складывать в дело, то мы успеем очень многое. В транспорте, по дороге, в ожидании, когда плывешь на катере, стоишь на пристани, сколько можно успеть перечитать и помолиться, лишь бы с умом.

Правило преподобного Серафима Саровского, молитва Иисусова

Мы говорили, что молитвенный режим включает Псалтирь и Евангелие. Утром также нужно стараться прочитать хотя бы правило Серафима Саровского. Есть замечательная книжечка, курсовая работа архимандрита Иоанна (Крестьянкина) о преподобном Серафиме Саровском («Преподобный Серафим Саровский чудотворец и его значение для русской религиозно-нравственной жизни того времени»).

Именно, эту тему он выбрал в годы репрессий, будучи сам исповедником (хотя к лику святых еще не причислен, этот вопрос решит Церковь), но он прошел исповеднический путь. Он приводит советы Серафима Саровского мирянам и касается темы правила Серафима Саровского. У нас не все понимают это правило, относятся к нему как к сокращению утренних и вечерних молитв. На самом же деле, он перенес акцент вовнутрь для тех, кто работает, и у кого действительно нет возможности читать утреннее правило [то есть, своими словами: если же в выходной вы достаточно выспались, то можете встать и прочитать все утреннее правило, позавтракать, прогуляться на речку (в отпуске, в санатории); но на рабочей недели не читаете, так как нет возможности].

«В этом молитвенном правиле многие обращают внимание только на краткость утренних и вечерних молитв; в связи с этим распространено мнение, что преподобный Серафим, снисходя к немощи современных людей, крайне облегчил и упростил для них молитвенный подвиг. Но такое мнение не вполне правильно. Действительно, преподобный Серафим значительно облегчил молитвенный подвиг для мирян с внешней стороны, освободив их от чтения продолжительного утреннего и вечернего правила; но нельзя упускать из виду, что при этом и сосредоточил сугубое внимание на внутренней стороне молитвы и приучал мирян к постоянной Иисусовой молитве, являющейся, по широко распространенному мнению, специфически монашеским деланием.

Каждый истинный христианин, будь то мирянин или инок, должен, по наставлению преподобного Серафима, упражняться в непрестанной Иисусовой молитве[7]».

Да, действительно, Иисусова молитва ассоциируется только с монашеским деланием, но Серафим Саровский говорил всем, крестьянам и мирянам. В монашеском делании существуют определенные аскетические приемы Иисусовой молитвы, так называемое, «художественное делание», «введение молитвы в сердце», специальное дыхание, но это уже определенный уровень аскетизма, что является отдельной темой, и к нам она не относится. За художественное делание, за специальные приемы мирянину, может, действительно и не стоит браться. Но в простоте сердца творить Иисусову молитву, чтобы с ее помощью хранить свой ум от помрачения – дело вполне возможное и посильное.

Как отмечал священник Антоний (Голынский), к Иисусовой молитве обращается человек, как нуждающийся в помощи. И на первых этапах смысл и цель Иисусовой молитвы – избавить ум от помрачения. Когда на вас наваливаются страхи и паника, они заглотят, если вы не будете молиться, и, конечно, чтобы отбиться от этих мыслей, нужно читать Иисусову молитву вовсе не только монахам. А после обеда он советовал молиться Божией матери, читать «Богородица, Дева радуйся…» или «Пресвятая Богородица, спаси нас». Некоторые Иисусову молитву читают всегда, и до обеда, и после, это вопрос решается с духовником.

Важно, что акцентировал Серафим Саровский, весь день проводить в состоянии молитвенного духа, а не только прочитать молитвы по три раза утром и вечером. Можно и вечером или по дороге домой с работы спокойно прочитать Правило: три раза «Отче наш», три раза «Богородица Дева», один раз «Символ веры». Если же не получилось, то, когда готовимся ко сну, прочитать, сколько успеем, пока сон не сомкнет очей. И, конечно, надо трижды перекрестить свою кровать, все стороны света, потолок, пол, потому что у нас есть соседи и сверху, и снизу, и демоны могут быть и сверху, и снизу, покропить святой водичкой и возлечь на одр, может быть, крестик еще положив под подушку. Если вы в пути или находитесь в окружении людей, то не стоит, наверное, размашисто крестить, можно накрыться одеялом и себя, и кровать перекрестить под одеялом.

Псалмы

Полезно выучить на память Псалом 90 и Псалом 50 и трижды в день читать на память. Один раз Псалом 50 и 90 утром, второй раз – ближе к обеду или после обеда, третий раз – вечером. Опять же, это можно делать и во время каких-то дел. Вечером читать по памяти во время мытья посуды, умывания или других дел, или по дороге в храм, так можно приспособиться. И выучить на память молитву «Да воскреснет Бог». Когда нас начинает одолевать какой-то страх, то нужно начинать читать «Да воскреснет Бог» и покропить святой водой. Во время страхований иногда не получается молиться, потому что страх подавляет сознание, и мы забываем слова молитвы. В такие моменты преподобный Паисий советовал петь. Выучить песнопение «Взбранной Воеводе» из чина вечерних молитв и бодро напевать на мотив церковных молитв. Потому что страх подавляет сознание, но если мы поем, мотив уже нас ведет. Ум, который молиться не умеет, похож на лодочку, которую запирают льды, и она не сможет двинуться. А ледокол носом уже льды раздвигает, также и мотив нам помогает держать молитву.

Испытание совести, понимание предыстории срыва

См. книгу «”Победить свое прошлое”: Исповедь – начало новой жизни», главу «Что делать, если по причине многолюдства нет возможности говорить о своих грехах подробно? Ежедневное испытание совести».

См. пункт 11 «Кратко о тирании. Испытание совести. Советоваться с духовным отцом» в цикле лекций «Тирания мысли и алкоголь: О выходе из состояния “тирании мозга” и преодолении того, что толкает человека к алкоголю».

В режим дня желательно включить время, когда мы испытываем свою совесть. Достаточно 5, 10, 15 минут, больше не надо, чтобы не впадать в какую-то мнительность. Задаться вопросом, как прошел день. И провести цепочку причинно-следственных связей с утра до самого вечера. Поначалу, может быть, не получится вспомнить весь день, но со временем память настолько расширится, что день будет вставать перед нами во всех подробностях. Опять же, надо про себя читать Иисусову молитву и, вспоминая день, не особо застревать на подробностях. За долю секунды можно вспомнить целый блок событий, но не обязательно на каждое дело говорить: «Господи, прости», можно читать молитвы с покаянным духом. Когда мы вспоминаем о каком-то прегрешении, и это воспоминание придется на слово «Господи», то это тоже – покаяние (не обязательно, то есть вспоминать о прегрешении именно на слове «помилуй»), так как есть присутствие покаянного духа. Можно сказать, что мы уже в этом принесли покаяние (один подвижник вообще читал про себя молитву «Иисусе, мой»).

Важно не только зафиксировать этот момент, но и задуматься, почему он произошел, тогда мы на каком-то этапе начнем понимать, что многие вещи в нашей духовной жизни взаимосвязаны. Например, приступ обжорства сопровождается всегда унынием, не сразу автоматически, а через некоторое время. Если человек чересчур эмоционально весел, то он потом очень сильно унывает. Дело не в том, что не надо радоваться жизни и ходить с каменным лицом, но надо понять, что подлинная радость происходит из внутренней устроенности души, когда человек освободился от хаоса, очистил свою душу, и как начищенная сковородка, не может не сверкать. Но человек, который привыкает взбадривать себя эмоционально, отдается потоку эмоций, например, увидев своих друзей, бежит обниматься. Для такого человека возникает опасность, что когда на поверхности сознания окажется паника или уныние, точно также как раньше он предавался желаниям пообниматься (люди с яркими эмоциями, на самом деле, очень часто унывают), он предастся желанию расплакаться и начать себя жалеть. И поэтому, рассматривая причинно-следственные связи, мысль, что за веселостью следует уныние, может показаться неочевидной, и несколько лет потребуется, чтобы эту связь обнаружить.

В идеале, должно быть такое ровное состояние спокойной радости, которое зависит не от внешних событий, а от вашей внутренней устроенности, когда радость не является эйфорией. Когда вы не слишком уходите в состояние эйфории, то, соответственно, меньше будете подвержены печали. Когда проходят те события, которые вызывают у вас эмоциональный отклик и эйфорию, они часто оборачиваются состоянием печали. Когда мы сильно веселимся, мы где-то уходим из своих рамок, из какого-то центра. Можно эту мысль прокомментировать образом рукопашного боя. Совершая удар или проводя какое-то действие, человек должен быть всегда устойчивым, всегда должен находиться в некоем своем центре. Например, если ты, совершая удар или проводя атаку с холодным оружием, на несколько сантиметров свое движение удлиняешь, даже чуть-чуть уходишь вперед рукой, противник отступает, и тебе кажется, что сейчас, вытянув руку, ты его достанешь. Но именно в этот самый момент, когда вытягиваешь чуть дальше руку, ты теряешь устойчивость, противник тебя хватает и заматывает уже в свою сферу, начиная жестоко ломать. То есть, вращаясь и совершая какие-то действия, необходимо помнить о внутреннем центре. Также и во время работы, можно общаться с коллегами, можно работать на компьютере, не теряя при этом внутренний центр. Это, конечно, трудно, надо этому учиться, нужны годы падения и восстания, но, может быть, с Божией помощью мы когда-нибудь этому научимся. И, соответственно, те моменты, когда мы уходим из центра в общении, в работе, возможно, не слишком греховны сами по себе, но они будут сопровождаться разрывами с какими-то глубинными основами нашей личности. И когда мы вернемся в себя, будет ощущение уныния и какого-то упадка. И вот в момент испытания совести мы должны все это сшить, вернуться к той идеальной модели, которую мы сейчас развиваем.

Часто, совершая какие-то поступки, мы пытаемся себя оправдать, выстраиваем какие-то умозаключения. И если мы не успеваем вовремя отфиксировать, что они ложны, мы их запоминаем, на следующий день в суете они всплывают снова, мы начинаем их повторять. Так они врастают в нашу структуру мозга и со временем становятся нашими устойчивыми реакциями, и наша цель – постоянно их отслеживать и отбрасывать. И вследствие такой внутренней работы над собой, не просто под действием психологических механизмов, а под действием благодати Божий, когда человек с покаянием приносит воспоминание прошедшего дня, то он обретает чувство покоя.

В эти 15 минут мы с Божией помощью исцеляем все эти внутренние разрывы. Но если не получается, если мы приходим совсем в разорванное состояние, когда уже ни на что не способны, ни читать, ни испытать совесть, тогда можно первым делом стать перед Распятием, и эту цепочку причинно-следственных связей восстановить уже в молитве. Можно не весь день в молитве вспомнить, а начинать с какого-то ключевого момента. Например, человека куда-то позвали после обеда, он побежал, в этой спешке уже потерял внутреннюю сконцентрированность, трезвение, ему сказали грубое слово – он сразу вспыхнул: «Да ты сам ничего не умеешь». После ссоры уже потерял устойчивость и на совещании на взводе на всех накричал, хлопнул дверью, сказал, что никто здесь ничего не понимает, и в этом состоянии раздрая вернулся домой.

Вот тогда можно начинать не с самого утра, а «Господи, прости, когда меня позвали, я пошел не спокойно, а побежал». Можно, в принципе, побежать иногда, если действительно – надо. Но не забывать мысль одного духовного автора насчет того, что мера скорости – это благоговение [то есть, можно и поспешить, если нам при этом удается сохранить какое-то состояние трезвения]. И, соответственно, если моментом испытания совести мы заканчиваем день, то ложимся спать уже успокоенные, а если не получается успокоиться, тогда можно встать на коленочки и сугубо помолиться своими словами. Если легли спокойными, то и встали спокойными.

Если же человек приходит домой, и у него этого делания нет, то все внутри рвется и клокочет, душа болит, а вот это делание, помогает успокоиться и восстановить радость, проведя эти 15 минут с толком. Но сесть за этот процесс часто бывает очень тяжело. Люди готовы делать что угодно, горы посуды перемыть, но только не эти 15 минут. Так же и с Иисусовой молитвой, только кажется, что просто, на самом деле, человеку иногда мешки с камнями легче таскать, потому что здесь – реальный труд. Таская мешки с камнями, на каком-то моменте можешь отключиться, замечтаться, и все пойдет на автомате, а тут у тебя активная работа, внутреннее сосредоточение.

Уныние нас призывает убежать в развлечения, фильмы, бесконечное обсуждение с друзьями, но дело в том, что если человек поддастся этому состоянию, попытается от внутреннего раздрая уйти, будет смотреть передачи, пока не заснет у телевизора, то и ночь будет беспокойная, тревожная, а утром все эти разрывы останутся, они же никуда не делись. И этот следующий день пройдет на взводе, и все это напряжение будет накапливаться. Так человек начинает срываться, и все только усугубляется.

А когда человек испытывает свою совесть, он уже начинает понимать, что ему говорить на исповеди. Он уже понимает, что у каждого события есть какая-то предыстория. Например, если ты объелся, то, значит, поражение произошло еще раньше. В боевом искусстве мастера говорят, что нужно побеждать бой без боя, или есть еще выражение «бой до боя». Если боец не успел нейтрализовать критическую ситуацию, а позволил ей дойти до уровня столкновения, значит, он что-то еще не умеет, каких-то навыков у него нет. А настоящий мастер должен ситуацию, которая может стать критической, увидеть на стадии зарождения, и либо выйти из нее, либо ее нейтрализовать.

И соответственно, если мы приглядимся, почему мы объелись, то, наверняка, заметим, что предпосылки появились за три часа до этого. Встали на взводе, разговаривая с кем-то, поругались, в жизни произошло какое-то напряжение, потеряли внутреннюю устойчивость, но на работе внешние социальные условия держали нас в рамках, мы не могли особо сорваться, потому что кругом люди, и мы вынуждены были соблюдать приличия. А во время перерыва на обед, когда внешние преграды отпали, тут и произошёл срыв, так сказать, «понеслась душа».

Надо понять, что устойчивость мы потеряли гораздо раньше. Также в конфликтных ситуациях есть всегда момент, за которым наступает зона, так сказать, хаотизированного развития ситуации, которую нельзя уже контролировать.

Была история, когда в некой организации в 11 часов закрывали ворота. Один человек пришел, ворота закрыты, стал стучаться. Ему открыли, и он говорит привратнику: «Я в 11 пришел», а привратник отвечает: «А я в 11 закрыл». И тот, кто пришел, полез с кулаками на привратника, который потом возмущался: «Что мне было делать, когда он на меня уже пошел?» Это неправильный вопрос: «Что тебе делать?» Когда человек идет с кулаками – это уже следствие, и как ситуация закончится – трудно сказать. Ситуация произошла, когда привратник, чтобы уязвить человека, сказал: «А я в 11 закрыл». Он, по сути, спровоцировал эту конфликтную реакцию. Можно было бы просто ответить: «Хорошо, я в следующий раз буду более внимательно смотреть за часами», другой бы уже успокоился. Но когда человек ответил вот так, то ситуация дальше перешла в неконтролируемое русло. И вот мы, испытывая свою совесть, начинаем видеть, что, оказывается, на наши срывы до какой-то точки еще можно было повлиять, а после – уже нет.

Также мы начнем понимать, что наши психозы, вплоть даже до самых психиатричеких, тоже имеют предысторию. Мы же не всегда находимся в состоянии депрессии, в одни моменты подобные мысли нас одолевают, в другие нет. Если мы работаем над собой, то с годами нам станет понятен механизм возникновения какой-то ситуации.

Например, необходимость срочно решить вопрос по работе, справиться с задолженностями, в какие-то моменты удается более или менее спокойно реагировать на эти проблемы, а в другие кажется, что все невыносимо: «Что же это такое? Все с ума посходили!» Оказывается, на каком-то этапе, возможно, днем ты в чем-то расслабился, с кем-то поругался, и вот образовалась в тебе некая брешь, внутренняя расколотость. И соответственно, если раньше с этими греховными или демоническими импульсами можно было справляться, то когда поругался, во-первых, уже и молитва на уста не пошла, потому что связь с Богом разорвалась, и, как следствие, вечером ты сходишь с ума. Если мы себя потеряли, то два-три дня «мозгодерки» нам обеспечено.

Срыв и измененное состояние сознания

О измененном состоянии сознания см., к примеру, в цикле лекций «Обращение к полноте», в разделе четвертом «В системе [ложных мыслей]». Вопрос также разбирался в лекциях циклов «Зазеркалье», «Разноголосица мыслей», «Преодолеть отчуждение» (в 1-ой и 2-ой частях).

Здесь должен вырабатываться уже другой навык. Когда начинается «мозгодерка», обычно все кругом становятся виноваты: патриархи, епископы, президенты. «Что же это такое? Почему у нас в церквях такие службы?» А на самом деле всё началось с чего-то другого. Здесь должен действовать другой навык, как только начинается «мозгодерка», нужно эту ситуацию оставлять на какой-то короткий период времени, как только эти мысли начинают роиться в голове, человек должен успеть вовремя спохватиться и не дать этому ропоту развиться, тогда еще можно эту ситуацию завершить как бы без боя.

Но если человек этим мыслям и ропоту поддакнул: «Да, да, да, всё точно так. И епископы, и патриархи, и президенты…» Его выносит в «открытое море», и два-три дня его, можно сказать, «полощет». Очень хорошо было показано в фильме «Маугли». Мартышки украли Маугли. Балу и Багире нужно «раскочегарить» питона Каа. Питон лежит, он спокоен, его ничего не волнует. Они начинают к нему приставать: «А вот эти мартышки называли тебя «земляным червяком». Он: «Что? Как они называли? Земляным червяком?» А они продолжаю, доводя его до ярости: «Да, да, земляным червяком!».

И также мы спокойно сидим, и ничего нас, кажется, не беспокоит, всё хорошо. И вдруг появляется в голове мысль: «А что это соседи? Что они себе позволяют?» И всё, и пошло, и поехало. Опять же, епископы, патриархи, президенты, так сказать, все в одну «мясорубку». И мы уже носимся по квартире, в принципе, как питон Каа.

И когда мы идем на исповедь, мы уже понимаем, в чем нам исповедоваться. Это будет уже не формальная исповедь, не просто результат, что поругались, а для нас станет понятна причина, связанная совсем с другими моментами, и потихоньку мы начинаем осознавать, что в нашей жизни нужно изменить, чтобы ушли последствия. Тогда начинается процесс развития.

И также, если есть какая-то доминирующая страсть: у одного – социальные сети, у другого – гнев, у третьего – блуд, у четвертого – обжорство, то в идеале доминирующую страсть надо, если священник готов на исповеди слушать, разобрать хотя бы в двух словах, в чем конкретно она проявилась. Например: меня остановил человек, который хотел что-то спросить по делу, но я вспыхнул.

Когда мы доминирующую страсть более внимательно исповедуем, у нас появляется ресурс сопротивления, и мы начинаем эту доминирующую страсть видеть, узнавать ее подходы, как она в нас врывает. Можем уже начать ей сопротивляться. Если даже общая исповедь или все по бумажечкам быстро, на самом деле, она нас уже из колеи не выбьет. Если у нас был момент подготовки, то мы, даже говоря несколько слов, знаем, что подразумеваем под этими словами. И Господь знает, что за этим стоит духовная работа, поэтому никакого чувства ущербности у нас не будет. Но такого не произойдет, если человек работы никакой дома не проводит, и для него покаяние – это только исповедь раз в неделю, а покаяния в течение дня у него нет.

Конечно, если мы в течение дня совершили то, что нанесло нам рану, не надо ждать вечера, можно просто Иисусову молитву прочитать сразу, подразумевая, что Господь знает, в чем нас миловать. Говорить про то, что нас выбило из колей, можно своими словами. Даже на некоторое время отойти из рабочего стола, тгде нас никто не увидит, и обратиться своими словами, тогда наступит облегчение.

Опять же, всё дается только по вере. Есть же люди верующие в аутотренинг и самовнушение. У тех, у кого был до обращения ко Христианству опыт психологических практик, на самом деле понимают, что самовнушение имеет свои очень узкие границы, оно не может реально помочь. Особенно показательно, когда человек пытался сам себя успокоить, в чем-то убедить, но успокоить не получается. Обратился к Богу и тут раз – тишина.

Если мы будем креститься, не веря ни во что, и призывая святых, не верить, что они живы, ничего не поможет. «Чтобы маловерное сердце, – объясняет святой праведный Иоанн Кронштадтский, – не помыслило, что крест или имя Христово чудесно действуют сами по себе, а не Христом, – эти же крест и имя Христово не производят чуда, когда я не увижу сердечными очами или верою Христа Господа и не поверю от сердца во все то, что Он совершил нашего ради спасения» (из книги «Моя жизнь во Христе»).

Если у человека было интенсивное покаяние в течение дня и вечером, эта связь с Богом постоянна. Если она в чем-то нарушалась, человек ее восстанавливал и, соответственно, у него есть определённый ритм духовной жизни. И когда он приходит на исповедь, пусть она и короткая, – это один из эпизодов интенсивной духовной жизни в течение недели, и нет повода расстраиваться.

Исповедь – это Таинство, где человеку подается благодать Святого Духа. Смоделировать исповедь самому, вне Таинства, у человека не получится. Если человек никак связь со Христом не поддерживал, покаяния не было, а все покаяние ограничивается исповедью, то, конечно, если на исповеди ему не дали времени высказаться, он тогда остался совсем без всего.

Механизм страстей

Святоотеческое учение о страстях очень согласуется с данными нейрофизиологии, с учением академика Ухтомского о доминанте. Доминанта – это очаг в коре головного мозга, переадресующий к текущему очагу все электромагнитные импульсы, возникающие в сознании, и тормозящий прочие отделы коры головного мозга. Что такое переадресация импульсов? Например, честолюбивый человек, который поет на клиросе и считает, что у него самый красивый голос на приходе, слышит перешептывание других.

Что человеку покажется? Что либо завидуют его красивому голосу, либо обсуждают. Или мы замечали, что человек так или иначе начинает связывать события окружающей жизни со своим текущим ярким переживанием. На этом могут быть основаны различные бредовые системы, которыми человек себя мучает.

Например, случилась смерть родственника, и человек потом начинает подтягивать все события окружающей его жизни: либо это должно было произойти, либо в этом был какой-то сокровенный смысл. В реальности, эти события могут быть не связаны, но, находясь в этом очаге, у нас меняется восприятие. Нам трудно предположить, что по естественному свойству вещей все впечатления связываются с текущим нашим переживанием. Таким образом развивается страсть.

Например, человек гневливый все, что ему не скажут, переработает в таком русле в «труху». Скажете ему о хорошем человеке – он найдет, как перевернуть хорошие слова, узнает, что человек пожертвовал в больницу деньги, – значит, «проворовался, деньги отмывает». А человек, у которого любовь стала текущим очагом, самым главным, знает, что у других есть недостатки, но он все воспринимает с положительной точки зрения.

Когда люди все время говорят: «Живи позитивно, мысли позитивно», это абсурдное изречение, потому что эгоисты могут мыслить позитивно только путем словесной акробатики. Человек, у которого появилась любовь, смирение и терпение, ему не надо учиться мыслить позитивно, это происходит естественно. Все текущие импульсы переадресуются к главным текущим очагам, и всё воспринимается сквозь образы красоты и любви. Например, беспризорник, хулиган, который у всех вызывает только ужас и отвращение, может вызвать у него сострадание. У такого парня не было воспитания, никто ему не помог, и он может с этим мальчиком вступить в контакт по-человечески, и мальчик откликнется.

Вследствие понимания механизма формирования страстных навыков приходит понимание, как бороться со страстями-доминантами. У нас может быть несколько доминант. Например, доминанта рабочая, когда, вроде, еле-еле плелись от усталости, а добрались до любимой работы – завелся внутренний двигатель, и продолжаем напряженно работать в одном режиме. Когда же возвращаемся домой, начинаем существовать в другом режиме, рабочая доминанта уходит опять в архивы памяти. Дома мы должны вести себя по-иному. Так тренер по боксу едет на соревнования, где у него активизируется бойцовская доминанта. Кстати, на ринге очень хорошо видно, что такое доминанта. Если по дороге еще можно было думать, заплатил ли за газ или за свет, то, когда вышел на ринг, таких мыслей не может быть. Если спросить, сколько у него задолженность за газ, за свет, возможно, он и сможет ответить, но думать об этом явно не будет, потому что все внимание сейчас сосредоточено на поединке. Но когда он возвращается домой, если не сумеет доминанту переключить, то семья будет несчастна, потому что он будет наказывать детей. Нужно уметь эту доминанту спрятать, в «чемодан запаковать» и убрать, и включить доминанту «любящего отца». Это ни в коем случае не шизофрения, не разрыв. На самом деле, например, старая школа бокса в Советском Союзе предполагала интеллигентность, в хорошем смысле слова. Сейчас многие секции бокса и рукопашного боя развивают звериные инстинкты в человеке. Хотя существует и сейчас очень хороший русский рукопашный бой, где стараются привить именно духовный стержень, отсутствие страха. Отсутствие страха – не просто не боятся, потому что страх – часть инстинкта самосохранения, но не бояться кризисной конфликтной ситуаций, так как те же навыки рукопашного боя дают человеку возможность не сразу ввязываться в бой, попытаться разрешить мирном путем, спокойно, рассудительно.

Возвращаясь к нашей теме доминант, они лежат у нас в архивах памяти, и мы их можем часто переключать. Например, святые отцы не рекомендуют уходить в отшельничество людям, которые не победили страсти, потому что страсти могут быть запакованы в чемодан, но они никуда не исчезли, просто нет повода для их обнаружения. И человек, живущий в избушке на опушке, где его никто не дергает, думает, что он человек неплохой. Но эти страсти продолжают дальше питаться, расти, и когда тебя просто тронут, такие драконы повыскакивают, что ты «мама» не успеешь сказать, они тебя уже скушают. Один монах думал, что всё так плохо, потому что его другие люди дергают. Ушел, стал жить отдельно, у него упал кувшин, он его поставил, он снова упал, он прогневался на него, взял и разбил.

Мы гневаемся, что дверь не так быстро открылась или чайник не так быстро закипел, и все от раздражительности. Надо понять общий закон, что когда доминанта в таком пассивном состоянии, ее никак не поддеть и не зацепить. Когда она пришла в движение в ситуации с ближним, она вышла на поверхность сознания, и начинает наш мозг вращать в определенном направлении: все кругом, кажется, неправильным. Тогда надо осознавать, что если человек поддастся этому движению, начнет поддакивать внутренним мыслям, то все, что он сейчас сделает в момент действия доминанты, запишется.

Также, как у человека, приходящего на секцию рукопашного боя, записываются удары, которые он отрабатывает. А когда он вернется домой, будет заниматься с сыном, эта бойцовскя доминанта уйдет в чемодан, и человеку будет казаться, что никаких навыков у него нет, потому что в них нет нужды, и они не «выпячиваются» в твоем сознании.

Если бы все наши знания были активны в сознании, мы бы сошли с ума. Поэтому бойцовские навыки уходят, но когда на человека на улице нападут с ножом, все проявится снова. Также может быть и с гневом, он уходит, и ты кажешься себе неплохим человеком, но тебя обозвали, и все «драконы» повыскакивали вновь, и если им поддакнуть, то по прошествии ситуации, мы снова отправим доминанту в чемодан, но в следующий раз она вернется к жизни уже более обогащенная, в плохом смысле этого слова, теми впечатлениями, которые сейчас мы в нее вложим. Если мы поругались, то доминанта придет более сильная.

Поэтому насколько неправильны многие психотерапевтические методики, которые нацеливают человека выплескивать гнев на каких-то кукол или на «листки гнева». Даже если вы пытаетесь виртуально выместить гнев в компьютерных играх, какой в этом смысл? Сейчас в вас действует доминанта гнева – ударить другого человека, неважно, рвете ли вы листки или переадресуете гнев на другой объект. Важно, что вы с яростью дальше развиваете текущую доминанту гнева. Вы не тормозите эту доминанту, а на каком-то этапе это приведет к тому, что ваш гнев настолько зашкалит, что вы и человека ударите. И важно не сколько просто тормозить одну доминанту, а скорее развивать противоположную. Как говорил академик Ухтомский, и в этом смысле он похож на святых отцов, бить в лоб доминанту очень трудно, потому что доминанта обладает определенным свойством, когда все возникающие в сознании импульсы способствуют усилению текущего очага. То есть в момент возникновения ярости сама попытка ее заглушить может привести к ее усилению. «Да, что глушить, если он, действительно, скотина такая!» Поэтому здесь более перспективно воспитание другой доминанты, противоположной.

Так страсти не столько побеждаются, не просто мы их глушим, а усмиряем через воспитание добродетелей. Если любовь станет сильнее, то гнев сам собой сойдет на нет. То есть, когда мы молимся за обидчика, даже со слезами, то доминанта гнева начинает ослабевать. И действует закон, когда всплывает доминанта, все, что мы сделали в русле страсти или против нее, все записывается. Если боролись, даже если не справились, ничего не получилось, всё равно прогневались, накричали, но хоть какие-то усилия предприняли, она все равно, хоть чуть-чуть, но ослабилась. Здесь не нужно бояться, что не получилось. Мы снова, придя на исповедь, будем говорить, что прогневались, накричали, но за счет той борьбы, которая была, доминанта хоть немного, но ослабнет. Когда она снова выйдет на поверхность сознания, она будет состоять не из 99 пунктов, а из 98 с половиной, а через год – из 95.

Она постоянно может завинчивать вас в одном направлении, вы же должны развинчивать в противоположном. И на каком-то этапе с Божией помощью то другое направление, которое вы дадите себе, укрепится и станет вашим рабочим состоянием. И с годами, глядя на тех же самых людей, которые сейчас вызывают приступы ярости и агрессии, вы перестанете себя специально убеждать, что надо прощать, эти мысли будут рождаться сами. Если вы работаете, боретесь со своей яростью, гневом, то люди, которые раньше казались монстрами, будут вызывать уже совсем другие переживания.

Молитва схиигумена Саввы: «Господи, крестом Твоим удали от меня страсть неприязни. Помоги мне полюбить своего обидчика. Спаси меня Твоими святыми молитвами». Когда у нас появляется мысль ярости на счет кого-то, мы направляем свой мозг в другое русло. И так потихоньку начинается работа по пересозданию себя.

О страстях сквозь призму учения А.А. Ухтомского о доминантах, см. в третьей части статьи «Обращение к полноте: Становление личности как путь преодоления зависимого поведения». Здесь же см. о гневе.

Также о преодолении гнева, обиды см. цикл «Обращение к полноте», пункт 1.4 «Гнев, осуждение, обида», более подробно – в отдельной лекции «Гнев: причины возникновения, последствия развития, пути преодоления».

Здесь можно подытожить письмом одного эзотерика. На сайте Соловецкого монастыря есть «Пастырская страничка», в ней подраздел «Соловецкий листок», где в статье «Преодоление травматического опыта. Часть 1» приводится его письмо. В его записках мы видим, что он был очень гневливым, блудливым, яростным человеком, и он описывает, как постепенно начал меняться и к чему пришел, в том числе, слушая и лекции про доминанту.

В разделе «Соловецкий листок» есть статья о развитии монашества «Теория созависимости и некоторые принципы развития личности». В этой статье в главах: «Нейрофизиология и любовь», «Услышать голос другого», вкратце приведено учение академика Ухтомского о доминанте через призму святых отцов.

Также: Раздел «Пастырская страничка», «Беседы о проблемах личности», лекции «Две доминанты» (есть расшифровка лекции).

Есть цикл лекций «Обращение к полноте», пункт 1.4 «Гнев, осуждение, обида». Также в «Беседах о проблемах личности» есть вкладка «Отдельные темы», там более подробная беседа о гневе – «Гнев: причины возникновения, последствия развития, пути преодоления».

Связь с Христом

Если подытожить, мы должны понимать, к чему должны быть направлены все наши усилия, и если мы не понимаем главной цели, то все усилия рассыпаются в никуда. Главное – это связь со Христом. Например, возможно, кто-то считает, что для бойца главная задача – победа, но не всегда нужно победить, иногда следует постараться уйти от конфликта. Я знал человека, который серьезно занимался боевым искусством, назревала серьезная драка, он перехватил руку, занесенную для удара в лицо, мягко отодвинул в сторону и сказал: «Может не надо?» Те люди сразу как-то сжались. Они увидели с какой скоростью удар был перехвачен, как был отведен в сторону. Они просто поняли, что человек, миролюбиво сказавший «может не надо?», никак не испугался, понимая, что градус конфликта повысится и сейчас начнется драка. Если человек с такими реакциями и навыками перейдет в атаку, то он сможет показать гораздо больше. И тогда приходит понимание, что, может быть, действительно не стоит и начинать.

Даже если мы зададимся одной целью – хотя бы остаться в поединке на ногах, то сколько для ее осуществления необходимо выработать навыков: развить чувство дистанции, скорость, разработать мышцы и связки. Так и наша главная цель – сохранить связь со Христом, но нужно хотя бы однажды ее ощутить, а не всем это удалось. Так одна девушка, которая не была христианка, но очень хотела прийти к вере, решила, доверившись Церкви, провести весь Великий Пост, как проводят его христиане. Она постилась без веры во Христа, но ближе к Пасхе вера в ней проснулась, и она эту связь со Христом обрела. Если человек эту связь почувствовал, дальше начинается непрестанный процесс обучения: стоит качнуться в сторону, вступить в конфликт – и связь потеряна, она тут же ослабла, ты уже ее не чувствуешь. Тогда ты начинаешь понимать, что для ее восстановления надо помириться с человеком.

В Священном Писании святые отцы указывают направление, в каком следует мыслить. Если ты сейчас начнешь гневаться, роптать, то утратишь равновесие, не восстановишься, надо сначала помириться с человеком. Если попросили прощения, но не успокоились, значит, просить прощения – мало, надо сделать в ответ что-то доброе. И в какой-то момент мы почувствуем, что эта связь восстановилась и что благодать вновь вернулась в нашу жизнь. И так мы запоминаем какой-то алгоритм действий. Подтверждение этому алгоритму мы находим в Священном Писании по отношению ко врагам. Просто человек, который никогда не боролся с гневом, не в состоянии понять, зачем надо любить врагов. А человек, который пытался выйти из внутреннего ощущения ада, избавиться от депрессии в душе, понимает, что по-другому не выйдет, и человека, с которым ты поругался, нужно принимать как самого себя, как свою душу, свою жизнь, иначе не получится успокоиться.

Конечно, есть люди лукавые, с которыми необходимо соблюдать дистанцию. Такие могут и оказываемое добро использовать во зло. Но в целом враги становятся друзьями, бывает, самые настоящие хорошие отношения, которые могут образоваться даже после какого-то конфликта. То есть внутренняя боль от конфликта, от разрыва такова, что преодолеть ее люди могут только в противоположном усилии, в усилии друг к другу. Они познакомились, попили вместе чай, и у них завязываются какие-то хорошие отношения. И, соответственно, человек понимает, что нужно научиться общаться с людьми, чтобы эту связь со Христом сохранить. Сколько существует разных людей, у всех разные характеры, разные запросы. Какую мудрость нужно приобрести даже в отношениях с самыми ближними.

Подробнее о связи с Христом см. третью часть статьи «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты», главы «Связь с Христом», «Связь с Христом, дополнительный афферентный комплекс и акцептор действия».

Также часть 4.1 статьи «Остаться человеком: Офисы, мегаполисы, концлагеря», главу «Связь с Христом и Точка опоры».

Пост, питание

О посте есть еще раздел ниже по тексту.

Нужно научиться и правильно питаться, не в смысле диеты, а чтобы было достаточно сил, но и палку не перегибать. Нужна и определенная меры сна, чтобы высыпаться, но и не нежиться, потому что если ты будешь нежиться – ослабнет твоя связь со Христом. Связь со Христом может существовать, когда наша душа к этому способна, готова, и в ней присутствует какое-то здоровое напряжении. Соответственно, чтобы эта связь существовала, нужно переработать весь круг своей жизни, и тогда жизнь становится интересней, она постоянно наполнена правильными целями. Люди пытаются себе эти цели найти, чтобы жизнь была интересной, но цели часто бывают фиктивные. Например, выучить язык, но на каком-то этапе все равно начинается уныние, потому что ты понимаешь, ну выучил ты пятый язык, получил третье высшее образование, а дальше что? Но если мы каждой книгой стараемся развить какую-то область нашей жизни, в которой все направлено к главной цели, тогда нам становится интересно читать. Это и называется, в принципе, трезвение, когда у человека есть внутри ощущение полноты жизни, и на фоне такой полноты, грех становится уродлив. Если же у человека полноты жизни нет, для него грех – хоть какая-то отдушина. Вкусно поесть, поблудить, поругаться, напиться, пойти подраться, все-таки отпуск прошел не зря, что называется. Люди где-то на вышках в Сибири работали, нефть качали, зарплаты большие, приезжают в Москву, им надо побыстрее напиться, чтобы с драками, чтобы было, что вспомнить, когда снова 11 месяцев на работе.

Если у человека идет интенсивная внутренняя жизнь, она где-то и трудна, но радостна, потому что мы ощущаем, что наша жизнь не стоячее болото. С другой стороны, современные люди на приходах считают, что жизнь станет радостнее, когда они от всего избавятся, от поста, например. «Благословите меня не поститься», «благословите меня это не делать». Кажется, что всё станет легче, станет радостнее, но когда становиться легче, понимаешь, что это стоячее болото, где ничего не происходит. Бывает, что кто-то нарушает пост по болезни, но, как говорил Паисий Святогорец, если нужно что-то съесть, съешь, только попроси у Бога прощения, и Господь тебя простит, только не пытайся снизить планку поста, не пытайся обмануть.

Например, человеку после операции требуется творог для восстановления переломанных костей, тогда он может заранее определить себе меру: съедать на завтрак 200 гр. творога со сметаной, на обед – мясо или рыбу, а ужин сделать постный. Опасен же хаос, когда человек ест и не может остановиться. Такой человек всегда будет в печали, в апатии, и когда у него будут рождаться мысли уныния, он не сможет сопротивляться. Человек же, который постится, может как-то внутри себя регулировать свои переживания.

См. первую часть статьи «Объедение: Что делать, когда ничего не могу с собой поделать?».

Ответ «Пост и вопрос про отступление от поста»

Ответ «Пост. Зачем нужен пост»

О значении поста в деле преодоления наркоманической тяги см. в разделе «Пост» в статья «Две доминанты»

О значении поста в деле преодоления предпосылок на основании которых человек становится открытым для охваченности неуправляемыми состояниями – в ответе «Любовная зависимость, зависимые отношения (также – о зависимом отношении в целом)»

Уныние и противостоящая унынию полнота жизни. Трезвение

О трезвении как делании, о полноте жизни и целостном изменении ее см. к примеру в лекциях цикла «Разноголосица мыслей».

О унынии см. в первой части лекций «Преодолеть отчуждение (в том числе, – и о депрессии)» и в одноименной статье (несколько частей).

И мы не отдаем себе отчета, что уныние, как можно понять из наставлений преподобного Нила Синайского («Добротолюбие», том 2, см. в его наставлениях разделы «О печали», «О унынии»), – это венец всех страстей. Эти страсти нас дергают, наша душа не может постоянно прибывать в Боге, в покое, ее тревожат то зависть, то обжорство, то печаль, что-то грызет, скребет. И, соответственно, уныние может победить только человек, который все добродетели потихонечку в себе реализовал. Так человек борется с завистью, с обжорством, с гневом, и душа приходит во внутренне состояние покоя. Так ты идешь по улице, чувствуешь вкусные запахи, но знаешь, что уже кушал и скоро снова трапеза, тогда проходишь спокойно, они тебя не выдергивают.

Так и не задевает обидное слово, сказанное в твой адрес. И возникает возможность вести ровную радостную жизнь, радость, которая основана не на внешнем, а на внутреннем. И тогда вся информация, которую мы читаем из книг, находит свое нужное место, потому что все увязывается вокруг этой главной цели – связи со Христом. И таким человеком даже невозможно управлять, невозможно ему навязать какое-то чуждое ему желание. Например, «купите 2 платья, а третье мы вам подарим», а у женщины и так много платьев, но она размышляет, что если третье бесплатно, то, может, стоит купить два этих? Или вы заходите в магазин, а там бесплатно вторая пачка кофе. Вы бы кофе никогда не купили, возможно, он и некачественный, зачем он вам нужен? Но то, что вторая пачка бесплатно, или вторая бутылка дешевле на вас действует. Себестоимость же бутылки лимонада почти нулевая, для компании, которая этот лимонад производит, снизить наполовину себестоимость бутылки ничего не значит. У них и так максимальные сверхприбыли. Но для вас, если вы увидели половину стоимости, значит, надо успеть купить и выпить этот лимонад.

Соответственно, нет привязки к реальной жизни, а человек, у которого есть какая-то внутренняя устойчивость успевает задуматься: «Мне этот кофе, лимонад нужны? Если не нужны, то, даже за половину стоимости, зачем покупать?» Нужна будет юбка – найдет себе юбку нужного покроя, из нужного материала. Так же и с сим-картами – купите одну, вторая – бесплатно. Получил вторую сим-карту или вторую пару очков, первая пара была тебе не нужна, но ты купил первую, потому что вторая бесплатно. В итоге, ищешь, кому подарить вторую или забрасываешь ее в ящик стола, и она там постоянно мешается. Беспокоишься, как бы не потерять вторую сим-карту, и получается какая-то ерунда.

Человеком, у которого есть трезвение, управлять в принципе невозможно. Поэтому тоталитарные структуры православие ненавидят. Православие дало человеку опору, на основе которой он мог самостоятельно выстраивать какую-то жизнь. К сожалению, у нас ушло понимание, что связь с жизнью – это связь со Христом. Это на самом деле не противоречит учению Серафима Саровского. Просто надо понимать в чем суть. Связывать свою жизнь со Христом, стремясь к добродетелям, побеждая страсти, мы входим в некоторое внутреннее состояние, которое забираем с собой в вечность. И вот на эту схему накладывается учение Серафима Саровского. Он говорит: «Цель жизни – это стяжание Святого Духа». Потому что без Святого Духа победить страсти мы не можем, а благодать Святого Духа формирует в нас состояние, которое мы возьмем в вечность.

Опять же, если человек стремится только к стяжанию Святого Духа, без Христа, то это получается сродни какой-то наркомании. Человек, по мысли одного миссионера, буквально становится зависим даже от Причастия. Надо понимать, что люди причащаются, чтобы оживить свою связь со Христом. А некоторые люди прочитали, что Причастие – это положительные эмоции, радость, мир, любовь. И они идут к Причастию, чтобы испытать радость, мир, любовь, Христос им как бы и не нужен. И такие люди через некоторое время отпадают от Церкви, потому что потом начинается полоса скорбей. Человек должен свою верность Христу доказать тем, что он проходит какие-то испытания, а к испытаниям человек не готов.

Или, например, люди, которые позанимались в группе «анонимных алкоголиков», ищут высшую силу, которая вернет трезвомыслие. Считается, что «анонимные алкоголики» становятся прихожанами. Знакомые мужчина и женщина, которые руководили такой группой, говорили, что это неправда. Такие люди приходят в храм искать только трезвости, и Христос по сути им не нужен. Они на каком-то этапе могут ходить в храм, участие в приходской жизни помогает бросить пить, но, опять же, начинается полоса искушений, и люди отпадают. Среди «анонимных алкоголиков», которые приняли православие, в храмах в основном остаются только люди семейные, которые привыкли жертвовать своим «я».

У некоторых духовных авторов есть мысль, в период неофитства, когда человек, только обращается к Богу, ему Господь обильно дает благодать, как святым (очень интересно о том пишет протоиерей Владимир Воробьев в статье «Покаяние. Исповедь. Духовное руководство»).

Мысли протоиерея Владимира по теме и иные мысли на ту же тему приводятся во второй лекции цикла «Горение сердца» есть расшифровка лекций

Святым – как результат их подвига, новоначальным же Господь дает тот же объем, чтобы вчерашний атеист понял, что духовный мир на самом деле существует. Есть Бог, Он слышит твои молитвы. Так и в период младенчества мама носит на руках и кормит из сосочки, а если всю жизнь человека носить на руках, он никогда не научится ходить. Малыша ставят на пол, он протестует, хочет к маме на ручки, но всю жизнь на ручках провести невозможно. Мама тебя поддержит, когда ты будешь падать. И христианина ставят на землю, если еще вчера он сутками молился, то сейчас и молиться не хочется, и посты приелись. И в это время ты должен доказать свою верность Христу. Человек, который связи со Христом не ищет, а ищет только благодати, он этого периода выдержать не может. Потому что положительные эмоции прекращаются, начинается сухость, может быть даже многолетняя. Даже у кого-то была фраза, что молиться с сухостью – кровь проливать. Некоторые люди говорят: Я могу молиться, только когда идет.

Это неправильно, потому что сегодня у тебя идет молитва, тебе радостно, а завтра тебя направят в лагерь или катастрофа произойдет или что-то еще. У тебя будет упадок, уныние, тогда ты сможешь найти опору только в молитве. А если ты привык молиться, только когда тебе хорошо, то ты молиться не сможешь.

Есть известная фраза, что друзья познаются в беде. Все хорошо дружат, когда есть бутылка водки на столе и когда много денег. А когда знакомый попал в тюрьму, надо собирать передачку, есть риск, что тебя могут принять за сообщника. Соответственно, человек, который привыкает, даже если ему не хочется, молиться, он себя понуждает. Этот человек имеет все шансы из уныния выйти, он постоянно пытается свой «двигатель машины» завести, даже если на улице мороз, но ты его заводишь, постоянно толкаешь, и когда-то двигатель затарахтит. Представляете, на морозе у вас двигатель встрял, а ты говоришь: «Нет, я на машине ездил, все хорошо», и никак не заводите. Конечно, он промерзает и дальше, а потом совсем уже никак не заведете. Поэтому и с сухостью мы продолжаем искать связи со Христом.

Для педагогической цели нам бывает нужно пройти период оставления благодатью, и христианам нужно пройти этот период. Так Софроний (Сахаров) объяснял в своей книге «Старец Силуан», что в первый период христианской жизни кажется, что Бог ближе к тебе, чем собственная рубашка. Все твои просьбы исполняются мгновенно. Потом наступает момент, когда Бог отдаляется и становится дальше, чем самые далекие звезды». И человек вопиет к Богу, что же это творится, а Бог как бы не слышит, небо молчит. В этот период усугубляется все на работе, все начинает рушиться, и главное, небо молчит. И только потом человек понимает, что на самом деле Господь был всегда рядом, просто Он вел человека по каким-то тропам, давал ему пути, чтобы сформировать его как личность.

«Сначала человек привлекается к Богу даром благодати, и когда он уже привлечен, тогда наступает длительный период испытания. Испытывается свобода человека и его доверие к Богу, и испытывается, подчас, «жестоко». В начале обращения к Богу и малые и большие, едва высказанные просьбы, обычно скоро и чудесно исполняются Богом; но когда наступает период испытания, тогда все изменяется, и небо словно закрывается и становится глухим ко всем молениям. Ревностному христианину все в жизни становится трудным. Отношение к нему людей ухудшается; его перестают уважать; что прощается другим, ему не прощают; труд его, почти всегда, оплачивается ниже нормы; тело становится легко подверженным болезням; природа, обстоятельства, люди – все обращается против него. При всех естественных дарованиях, не меньших, чем у других, он не находит применения им. Ко всему этому он терпит многие нападения демонических сил. И последнее, самое тяжкое и несносимое страдание – Бог оставляет его. Тогда страдание достигает своей полноты, ибо им поражен весь человек во всех планах своего бытия. … Но когда пройдут эти испытания, тогда увидит человек, что непостижимо чудесный Промысел Божий внимательно хранил его на всех путях».

На приходе о чем можно говорить

Чем, например, отличается хорошее учебное заведение от посредственного? В посредственном заведении человеку позволяют делать, что он хочет, сидеть в телефоне на уроке, не выполнять домашнего задания, все через «пень-колоду», и оттуда не выходят хорошими специалистами. А в хорошем заведении с вами как с «сидоровой козой», но зато из вас получается специалист, который потом может решать реальные вопросы. Может и отправиться в тайгу, там построить дом, запустить завод, собрать самолет. И помня об этом, мы понимаем тогда и христианские книги про связь со Христом. В эти цели очень хорошо встраивается учение о нейрофизиологии. Более подробный цикл лекций об академике Ухтомском в беседах «Искра жизни: Свет, сумерки, тьма».

Тогда жизнь становится интересней, насыщенней, и главное, есть, что обсуждать. Почему некоторые беседы на приходах угасают? Потому что часто обсуждают только праздники. Праздники – это хорошо, но, с другой стороны, если вы уже в церкви 15 лет, и вы уже знаете смысл праздника Вход Господень в Иерусалим, когда, соответственно, батюшка собирает прихожан, всем уже в принципе все известно. А если бы на приходах, хотя бы раз в неделю люди собирались на беседу о связи со Христом, тогда было бы интересно и прихожанам, и священнику обсудить, что препятствует сохранению этой связи: занятость ли на работе, проблемы ли с детьми. И каким образом воспитывать и самому при этом оставаться христианином? И получается постоянное правильное развитие, и человек не застаивается. Многие прихожане, к сожалению, застряли на этом уровне. Пришел, причастился, «делом, словом, помышлением, каюсь», прочитал правило, и в целом трудно понять, в чем дальнейшая христианская жизнь выражается. Человек не может сформулировать, в чем главные пункты его веры, в чем спасение.

О духовном руководстве и том, как могут выглядеть встречи с прихожанами, см. в лекциях:

«МИССИОНЕР. Его личный путь и отношение к другим».

«Духовное руководство: духовник и его слово в картине мира человека» (часть 1, часть 2).

Спасение

Давайте сформулируем, в чем спасение человека.

Один из слушателей: «Трудиться во Славу Божию, ходить в храм, читать молитвы, верить в то, что Бог есть, просить о помощи Бога».

Спасение начинается еще при нашей жизни, спасение в вечности является развитием жизни настоящей. Многие палачи, которые участвовали в репрессиях, заканчивали семинарии и знали про веру. И многие прихожане у нас в храме остаются во славу Божию убираться, но если зайдёте неправильно одетый турист, они его тут же и «припечатают». И, соответственно, человек остался во славу Божию поработать, а любви не проявил. И также с верой. Многие верят, но это не мешает при этом ругаться, завидовать, плести интриги. Соответственно, в вечность мы можем войти только с тем багажом, который воспитали в себе здесь. Надо понимать, что и труд во славу Божию, и вера нам помогают совершать правильный выбор, совершать правильные действия, которые влияют на формирование нашего внутреннего ядра. И если это ядро будет соответствовать тому, что написано в Евангелие, соответственно, нашим доминирующим состоянием будет внутренний мир. Где-то это будет нарушаться, но мы будем это выправлять. С этим состоянием мы переходим в вечность.

См. подробнее в главе «Цель и смысл христианской жизни» из первой части статьи «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты» (в сносках указаны ссылки на источники, в которых жизнь вечная рассматривается как продолжение и развитие жизни настоящей).

Подробнее развитие некоторых мыслей см. в главе «Православное учение о загробном возмездии» из книги «”Победить свое прошлое”: Исповедь – начало новой жизни».

О влиянии страстей на вечную участь см. главы «В чем суть такого явления, как посмертное воздаяние?», «Правда ли что Священное Писание ничего не говорит о употреблении наркотиков и прочих ПАВ?» из второй части статьи «Мировоззренческий сдвиг – детонатор наркотического бума и распада общества». И главу «Религиозный взгляд на зависимость от психоактивного вещества (ПАВ). Почему принимать наркотики – это плохо?» в части первой той же статьи.

Опять же, Евангелие нам ничего не навязывает, просто констатирует факт, если будешь жить по заповедям, будешь милостивым, будешь блаженным, даже в условиях гонений. Будешь гоним за имя Христово – будешь блажен. Опять же блаженство не в чувствовании. Если какие-то страсти разрушают твою связь с Богом, ты начинаешь разлагаться еще здесь, а в вечности это все усугубится. И нужно расти, двигаться, если мы гневаемся, то не оправдывать себя, например, усталостью. Может быть, действительно, устал, и погода плохая, и общая истощенность, и отсутствие отдыха, всё это влияет. Но когда мы свой случай рассматриваем, нам не очень-то полезно об этом вспоминать, потому что мы очень легко начнем себя оправдывать. Когда нам надо другого оправдать, здесь можно сказать, что он просто устал, погода повлияла. Нам лучше смотреть по существу, как гнев формируется, потому что если мы не будем оправдываться, будем бороться, есть шанс, что мы пойдем в сторону его преодоления. Если будем себе повторять, что устали, то никогда с мертвой точки не сдвинемся. Нужно направить работу мозга в правильном ключе, чтобы свою внешнюю реальность сопоставлять с христианским вероучением, и преображать всю жизнь. Не только участвовать в богослужебной жизни церкви, а вообще всю жизнь, от пробуждения до засыпания и ночного времени суток, преобразить в какой-то разумный христианский путь.

Вопрос о празднословии

Вопрос: Как поменьше болтать? Никак не могу справиться с празднословием.

Празднословие часто связано с нашим внутренним опустошением, потому что мы можем себя более-менее сдерживать, когда у нас есть внутренняя интенсивная духовная жизнь. Когда читаем Псалтирь, Евангелие, и вообще эту связь со Христом пытаемся сохранить, тогда на фоне внутреннего мира, когда мы начинаем много говорить, мы чувствуем, что что-то теряем. А когда душа опустошена, мы ищем, чем себя заполнить, побольше брюхо набить едой, либо поболтать. Нам кажется, что если мы поболтаем, нам станет легче, но легче не становиться, потому что мы еще больше усиливаем внутреннюю хаотичность. Когда мы испытываем свою совесть, надо тоже отмечать, что «опять 40 минут поговорили не по делу». Мы не должны, как купцы, только по бизнесу вести разговоры, можно и поговорить, и утешить, но исходить из целей и задач. Вроде, мы подошли человека утешить в скорби, когда умер близкий. Утешили, а потом опять на «круги своя»: начинаются пустые разговоры. И мы должны, когда испытываем свою совесть, замечать момент, где разговор перешел из конструктивной стадии в стадию хаотизированную.

Один человек рассказывал, как он для себя приобретал жизненный опыт. Однажды его пригласили поужинать, и после этой ситуации он понял, что надо всегда спрашивать: куда? Он редко ходит по каким-то заведениям, люди приглашали неплохие, но для них это была норма, человек же, который рассказывал, не привык к подобным заведениям. Они оказались в ресторане, а в смежном помещении, где был караоке-бар, дефилировали полуголые нетрезвые женщины. Когда сделали заказ, то эти женщины стали «проплывать» мимо. Ситуация складывалась не очень здоровая, но деваться было некуда. На будущее же стало ясно, что следует интересоваться – куда ехать. Затем завязалась оживлённая беседа, пообщались, выяснили все вопросы, но потом встреча с конструктивного русла перешла в хаотизированное. Начались обсуждения «десяти самых глупых ограблений», стали смотреть ролики по ютубу, пошли бессмысленные разговоры. Съели суши, затем заказали «суши от шефа-повара», казалось, утолили голод, но потом добавили еще новую порцию еды, от которой появилась только тяжесть. В общем, получилась только пустая трата времени. Он рассказывал: «Когда я вернулся к себе, осадочек остался».

Когда встречаешься с малознакомыми людьми, надо обозначить, что у тебя всего час свободного времени, поесть, посидеть, пообщаться. Заранее определяешь время, и, если люди хотят что-то важное рассказать, они постараются в этот час уложиться. А если видишь, что конструктивный разговор себя не исчерпал, что есть дальнейшая тематика, тогда можно задержаться, «знаете, у меня были какие-то дела, но я их на завтра перенесу и могу еще посидеть». Но если начнется «беспредел», то можно будет собраться и уйти.

Также надо учиться испытывать свою совесть, анализировать схемы разговоров, которые были. Всегда есть момент, когда мы переступаем какую-то черту. Есть анекдот: у мужчины были тараканы, он спрашивал, как избавиться от них. Ему посоветовали встать посередине комнаты и указать на дверь, сказав: «Уходите», но при этом не смеяться. Он так и сделал, понурые тараканы стали уходить, но один маленький тараканчик жалобно смотрел, строил рожицы, мужик не выдержал, улыбнулся, и тараканы обрадовались: «Он пошутил», и бросились обратно. Так бывает, мы попразднословили, разошлись, и вдруг человек разворачивается, говорит слово, и разговор продолжается еще часа на два.

Был и другой анекдот. Женщины просидели в одной камере 15 лет в тюрьме, освободились, вышли за ворота и 40 минут проговорили, и только потом разошлись по домам.

Мы должны фиксировать, что разговор был закончен, уже расходились и снова я что-то подумал. Тут нужно внутренне молиться, можно прочитать перед началом разговора строчку из псалма 140-го «Положи, Господи, хранение устом моим, и дверь ограждения о устнах моих..» или хотя бы Иисусову молитву, или «Господи, вразуми, что мне сказать».

То есть к вам идет человек с вопросом, сразу читаете «Господи, вразуми, что мне сказать» и хотя бы одну Иисусову молитву. А если человек этот от вас требует ответы, можно сделать вид, что задумались, сказать: «Сейчас, секундочку подумаю», и помолиться, хотя бы Иисусовой молитвой.

Если направляетесь на встречу, можно прочитать «Царю Небесный», и вы увидите, что, если перед разговором помолился, то разговор идет совершенно в другом ключе, удается сказать по делу, немногословно, есть какие-то вразумления. А когда мы эти секунды хотим сократить, говорим не помолившись, то получается, что ситуация усугубляется. Что-то резко ответили, или человек не понял с первого раза, или он стал «кипятиться», стали его успокаивать, но успокаивать агрессивно, «что ты кипятишься?»

И в итоге хотели разговор побыстрее закончить, а он все завязывается и завязывается, всё дольше и дольше. В целом это связано с общим опустошением. Не зря святые отцы связывали дерзость и празднословие с пресыщением, когда набитое брюхо, оно не только к молитве глухо, но и поговорить много хочется. И это даже не болтовня, в которой хотя бы есть какая-то тема, а тут какая-то вялотекущая шизофрения, от одной темы к другой, без смысла, без пользы.

Вопрос о осуждении

Спрашивали про осуждение. Осуждение – тоже некая доминанта. Это некий укрепившийся навык смотреть на жизнь под определенным углом. И соответственно, если мы боремся по принципу доминанты, тормозим себя, стремимся восстановить какое-то правильное отношение к реальности, то с годами осуждать будем меньше.

В цикле «Искра жизни: Свет, сумерки, тьма» есть отдельная беседа про осуждение: «Осуждение и последствия осуждения (распад картины мира, нарушения сознания). См. также цикл Обращение к полноте, беседу 1.4».

Один человек рассказывал, как видел бегущего в храм мальчика из коррекционной школы с особенностями развития: нетвердая походка, в развалку, плохое зрение. Над такими всегда смеются дворовые мальчишки, потому что выглядел он смешно и забавно. И внутренне у человека возникла некая издевка, говорил, что первая реакция была: мол, увалень бежит и как это смешно.

А с другой стороны, он постарался как-то затормозить эту реакцию и посмотреть на человека другими глазами. И ему вдруг так ситуация увиделась: этот человек в своем стремлении прекрасен, несмотря на физические особенности, спешит перед отплытием с острова или перед другими делами, успеть приложиться к мощам. И то, что он так себя понуждает, несмотря на свою физическую форму, которая не как у здорового человека, в этом его стремлении очень много красоты.

И, соответственно, мир для человека, который учится не осуждать, раскрывается во всей полноте красоты. Мир – это не только темница и место ссылки, это осколки первозданной красоты. И тогда жизнь такого человека становится очень радостной, он видит много прекрасного и в этом находит утешение.

Ухтомский назвал такое свойство «доминантой юности», когда человек до самой старости способен радостно приветствовать жизнь. А старость начинается с брюзжания, с постоянного недовольства: «осенью слишком холодно, летом слишком жарко, люди стоят не так, здесь деревья растут неправильно». Есть песня современной группы «Триада» под названием «Все не так»: «Ой, да были на Карибах ваших, и там жарко, в Китае на китайском говорят, а так жалко». То есть человек приехал отдохнуть в Китай, а там говорят по-китайски, почему-то непонятно, всё не так, всё не то.

Там есть еще такой образ, что в мозгу, как по проводам, бежит ток. По сути, такая нейрофизиологическая конструкция, наш тип контакта с реальностью. Например, охранник готовит встречу президента, обращает внимание на горшки с цветами на окнах, смотрит на крыши с позиции, не может ли там разместиться снайпер, нет ли возможности в соседних дворах пристроить машину со взрывчаткой. У этого человека сейчас стоит такая задача, ему необходимо подобным образом рассуждать и обеспечить безопасность.

Наша задача – по-христиански оценивать мир. А человек, который осуждает, не может понять жизни. Единственное, что он видит, что кругом всякие глупцы, слепцы, идиоты, дураки, и жить в окружении таких людей очень некомфортно. Первый принцип борьбы со страстью – запретить себе об этом говорить, депрессия ли, осуждение ли, когда мы продолжаем об этом говорить, мы эту ситуацию только воспроизводим.

Подружки начинают кому-то «кости перемывать», надо понимать, что даже прибывая при разговоре, мы укрепляем текущий навык, привычку к осуждению. И не только с ними бороться, но и в реальной жизни попытаться эти моменты исключить, тогда с годами будет потихоньку всё это угасать. Поменьше по сторонам смотреть. У нас есть то, что нам Богом поручено. Если мы осуждаем, смотрим по сторонам, то мы свое рискуем не исправить, так как все свое внимание обращаем вовне.

Один историк говорил, что есть такая категория людей, как продавцы и таксисты, которые на любой вопрос, даже как организовывать государственное правление, тут же ответят. Один только что рукоположённый молодой епископ в Грузии размышлял, как непросто приходится Грузинскому Патриарху, тут на своем месте не знаешь, как решить проблемы. Когда же он сел в такси, и таксист начал высказывать свое мнении по поводу Патриарха, он даже не стал возражать. Так объяснил свою реакцию: Я даже не стал ничего отвечать, потому что было настолько смешно.

Человек абсолютно не знаком с этой жизнью, но с его позиции, все так просто, нажал на кнопку и получил результат. Здесь действует и наш эгоизм, когда нам кажется, что мы все поняли и все знаем.

Рассказывал один человек, который в одном крупном монастыре хотел стать насельником. Пришел в трапезную, а (выражаясь своими словами) там был беспредел, хаос полный. Он поначалу жаловался, но духовник дал ему совет: Да, там не очень все хорошо, но (выражаясь своими словами) всё как-то крутится-вертится. Если ты будешь на это внимание обращать, ты и то не исправишь, и свое не сделаешь. Поэтому сосредоточься на том, что ты можешь.

И он стал хорошо выполнять то дело, которое ему поручили. Через несколько месяцев его сделали начальником этой трапезной, и тогда он тут же все порядки изменил. Дело в том, что сначала там было все более-менее правильно, потом всё стало хаотизироваться, повара в основном женщины пожилые, для них печки с утра должны быть затоплены, вода в баках нагрета, овощи подвезены. А молодые парни, трапезарии, всё на них сгрузили и стали приходить позже. И соответственно, с утра дров нет, вода не нагрета, овощей нет, ничего нет, и женщин уже сходили с ума, и что-либо сделать было невозможно. А вот этот человек занимался своим делом, его поставили старшим, и он всё наладил.

Вопрос о чтении и пении в храме. Еще раз о посте

О посте см. выше.

Вопрос: За богослужением сейчас в основном культура пения партесная, чтение скоростное. Я иду на службу в храм в напряжении, как сейчас будет звучать, как будут читать, и у меня замирает внутри: уйти или остаться? Как с этим быть? Служба 4 часа. Читают кафизмы, я ничего не понимаю. Что мне делать?

Слава Богу, что у Вас что-то сжимается (то есть, что – не безразличны).

На этот счет у святого праведного Алексия Мечева была мысль (передается своими словами), что, когда в храмах хорошее чтение и пение, это дает настроение, а надо приобретать устроение.

Устроение, доминирующее состояние, основанное на каких-то системах навыков. Такой человек может молиться и в лагере, и в тюрьме, и в лесу, и в храме. А у человека, у которого жизнь зависит от настроения, он может молиться только, когда все благоприятно. Когда что-то непонятно, можно про себя произносить: «Господи, помилуй». Всё равно богослужение как-то действует на человека. Можно даже «Господи, помилуй» соединить с дыханием. Четки, если вы не в подряснике, на людях желательно не носить, можно вместо четок использовать дыхание, не спеша втягивать воздух в себя (речь не идет о какие-то дыхательных техниках). Те, кто пытается в аскетизме видеть аналогии с техникой дыхания йогов, не понимают смысла Иисусовой молитвы. Просто не спеша втягивая воздух, очень спокойно говорите: «Господи», а потом выдыхаете: «помилуй». И у вас образовывается какой-то ритм, и что-то с Божией помочью может начать становиться понятным.

Здесь нужно сосредоточиться на том, что у вас есть. Если вы будете сосредотачиваться на партесном пении, всю службу проведете в некотором сопротивлении самой службе. Дело не в том, что мы всегда должны сосредотачиваться на том, что есть, и никогда не думать о том, чего у нас нет. Мы тогда ни к чему не будем стремиться. Все ситуации уникальные, они должны быть разумными. Здесь вы ничего не можете изменить. Здесь только слушать, что есть, пытаясь сохранить свой ум. Всё равно Господь вас посетит. Мне один священник рассказывал, что в городском соборе, где всегда было битком, так как это один из самых больших соборов, пришла женщина, которая была очень гневливая и со всеми ругалась. И такое чудо произошло – прямо из алтаря вышел луч света и эту женщину как бы окутал. Конечно, мы всем этим видениям верить не должны никогда. Но после того, как это чудо произошло, у женщины появился на сердце какой-то мир, и она в кратчайшее время со всеми помирилась, со всеми у нее нормализовались хороши отношения. Причем в кратчайшие скроки, а раньше человек был невыносимый в общении. Такой случай произошел даже в переполненном соборе. Поэтому, может быть, и у вас в какой-то момент родится понимание, появятся люди, которые будут стремиться к правильной духовной жизни, и на каком-то этапе начнут организовывать все на более правильных началах.

Один монах сказал хорошие слова, что «люди ходят в храм, чтобы внутреннее умиротворение найти, если они найдут, то они готовы и два, и три часа стоять». Но если служба профанируется, где-то сокращается даже до полутора часов, и ничего непонятно, всё наскоро, все спешат, певчим неинтересно, то и пропадает интерес у прихожан, и люди и полтора часа не смогут выстоять. Говорят даже, что бедные и несчастные православные христиане могут читать только короткие брошюрки. С этим трудно согласиться. Почему православные христиане не читают сейчас современных книг? Потому что они не описывают, может быть, сути подлинной реальной духовной жизни, и поэтому их неинтересно читать. Автор пишет о том, что интересно ему, и не пытается помочь людям организовать их жизнь. Людям же нужны книги, написанные не с позиции примитивных детских историй, а имеющие отношения к их жизни. Существует представление, что христианам надо давать что-то простое, что они ничего не понимают. Если же книга будет иметь отношение к реальной жизни, сложную историю, то прочитают и толстую книжку. Даже на скучный разговор не по делу жалко потратить пять минут. Когда же он полезен и для вас, и для собеседника, то и три-четыре часа не будет празднословием.

Также и с богослужением, если оно будет правильным, уставным, людей это не будет пугать. Люди на послушании в монастырях не могут присутствовать на всем богослужении, поэтому, например, после полунощницы идут на послушание или приходят попозже.

Всё должно быть динамичным. Люди сейчас неспособны растянуто петь. У нас на Московском подворье пытались сделать Соловецкое пение, чуть протяжное, но люди в центре Москвы привыкли к более динамичному пению. На Московском подворье всё в темпе, всё понятно, все слова не сжевываются.

Можно произносить про себя «Господи, помилуй» не спеша, только не быстро, тогда вы всю службу все равно будете молиться. Все равно что-то останется, и мир в душе появится. Опять же, нам не столько надо оценивать у кого какое пение, сколько самим стремиться к духовной жизни.

Если у человека есть внутренняя жизнь, он не сможет опустить эту кафизму, ему потом плохо будет. И если для человека Псалтирь ничего не значит, конечно, он может и не почувствовать потери.

Сокращать, по мысли патриарха Сергия (Страгородского), можно (он писал о проповеди иноверцам), но при условии, что оставшееся – понятно. Так же как и наше правило, пусть будет не такое большое, но с чувством, со старанием. Пусть это будет три поклона, но именно с покаянным чувством, а не как физкультура.

Как говорил митрополит Антоний Сурожский (своими словами передается): христианам комфортно быть там, где совершается Литургия, быть защищенными благодатью, но иногда приходится быть и среди безбожного мира. Поэтому, возвращаясь на свое место (в миру), наша роль – свет Христов нести дальше.

Есть общая тенденция, что многие люди воспринимают все по-обрядовому и поэтому отпадают от церкви и разочаровываются. Душа жаждет какого-то духовного пути, какого-то напряжения, а сейчас наоборот люди от напряжения стараются избавиться. Человек как бы слышит в своей адрес: ты такой немощной, поститься не надо, пост придумали монахи.

Но есть, например, 69-е правило святых апостолов (есть и другие): «Аще кто, епископ, или пресвитер, или диакон,или иподиакон, или чтец, или певец, не постится во святую четыредесятницу пред пасхою, или в среду, или в пяток, кроме препятствия от немощи телесныя: да будет извержен. Аще же мирянин: да будет отлучен».

Человек, который постится, учится преодолевать свои хаотичные стремления. Соответственно, разрешить человеку не поститься, всё равно, что сказать: «ты унываешь, ну и сиди дальше в депрессии». Или дистрофик пришел на тренировку, чтобы как-то укрепить мышцы, а тренер ему говорит: «Зачем тебе заниматься? – ты же дистрофик, иди, полежи на скамеечке, чайку попей, расслабься». Человек потому и уходит иногда.

Хотя бы в нашей жизни мы должны стараться к этой связи стремиться. Тогда наша внешняя жизнь преобразится, и может быть, этот вопрос снимется. Вы поймете, что не очень существенно для вас, в частности, как читают и поют, если вы живете со Христом, при любом внешнем раскладе вы не теряете самого главного. Если главного нет, и нет даже намека на главное, тогда, конечно, совсем плохо. Люди же на Соловках, в лагерях, в камерах совершали богослужение, молились каким-то образом. Если главное в душе появится, всё остальное станет на свои места, потеряет свою остроту, актуальность, эти вопросы отпадут. Конечно, нужно развиваться, нужно ставить вопросы на общецерковном уровне, но вы уже не будете ощущать какого-то ущерба в вашей жизни, потому что появится внутренняя опора.

Вопрос о родственниках

Вопрос: Скажите, есть люди, знакомые и родственники, которые в храм не ходят. Я, вроде, за них молюсь, а они говорят: «А мы тебя об этом не просим».

А зачем Вы говорите, что за них молитесь? Не надо сообщать, что вы молитесь за других.

Иногда люди сами не понимают, что говорят. То, что человек говорит в критической ситуации, важные слова пред лицом смерти, не под действием паники, этому еще можно придать значение. Часто в нас говорит гордыня. Человек, который, например, нищ, голоден, но он не хочет, чтобы ему кто-то помогал, из последних сил будет упираться, что в помощи не нуждается, что он в силах, у него замечательная работа, дома – полный холодильник. Часто идет какое-то озлобление. Многие люди сами не знают, что хотят, они запутались по жизни. Какая-то обида есть на людей, на Бога. Это свойство греховной жизни. Обратите внимание, что когда человек согрешает, сам отпадает от Бога, ему кажется, что «это Бог меня бросил».

У преподобного Антония Великого есть мысль насчет того, что «Бог благ и только благое творит, вредить же никому не вредить». Когда мы – добры, то находимся в общении с Ним, когда же становимся злыми, то становимся отверженными от Него. Наши грехи «не попускают Богу возсиять в нас, с демонами же мучителями соединяют». Если же молитвами и благими делами мы врачуем пребывающее в нас зло, что «опять соделываемся мы способными вкушать Божию благость; так что сказать: Бог отвращается от злых, есть тоже, что сказать: солнце скрывается от лишенных зрения»[8].

То есть Господь, как источник жизни, жизнь дает каждому, кто обратится. Когда сам человек замыкается в эгоизме, уходит в греховную жизнь, он просто становится неспособен воспринимать эту благодать и ощущает внутри себя, что все плохо. Он, словно маленький ребенок, который убежал из дома в лес, и там ему холодно и голодно. Происходит это вовсе не потому, что Бог гневается на человека.

Вопрос: Как можно помочь такому человеку, кроме того, как помолиться?

Это уже новый пласт вопросов. Как в рукопашном бою, если вас атакуют, а вы спрашиваете: «Мне вправо или влево уходить?» Вот когда вы года два или три потренируетесь, вам становится понятно. Помочь? Иногда что-то ласковое сказать, иногда что-то сделать, но это вам становится понятно, только когда вы больше узнаете. В этом состоит смысл образования, что человек вначале изучает общие характеристики объектов, металлов, а потом ему дают задание построить мост через бурную речку. И он в самостоятельный проект включает свои извилины. На основании изученных знаний он уже вносит какой-то уникальный смысл. Нам нужно духовно расти, тогда потихоньку с Божией помощью начнет становится понятным, как общаться с «сложными» людььми.

У нас есть цикл лекций «Проблема отклоняющегося поведения: Родственникам, родителям, педагогам», пункты 3, 4, 5 о зависимых родственниках. Сейчас речь идет не о зависимых родственниках, а о сложных родственниках.

Некоторые мысли из лекций – в статье «Преодоление зависимого поведения», в части второй – «Родственникам, близким».

Когда люди теряют внутреннюю опору в жизни, кажется, что Бог их бросил, и возникает обида на Бога, и когда кто-то начинает ходить в храм, это вызывает неприязнь.

Человек пьет водку, его уволили с работы за прогулы, а виноват, мол, во всем почему-то Бог. Или, например, начинают говорить, что, мол, ваш Бог жестокий, кругом происходят войны, умирают дети.

Как правило, так говорят люди, которые в жизни сами никому ни разу не помогли. Люди, которые действительно помогали детям, они никогда такие слова не скажут, потому что они на реальность смотрят по-другому. С теми людьми, которые не готовы эти вопросы обсуждать, вы и не обсуждайте. В тайне за них молитесь. Самим надо двигаться, и тогда вы сумеете, и слово нужное сказать, и промолчать в какой-то момент, сможете что-то сделать правильно, у вас появится уже какое-то чутье на ситуацию, внутренний камертон. Если вы не будете никак духовно расти, не будете проводить над собой работу, то этого внутреннего чутья не появится, будете вынуждены искать простые примитивные советы, чтобы на них опереться. В целом не ошибается только любовь. Если вы в отношениях с родственниками руководствуетесь любовью, есть шанс, что вы не ошибетесь. Если вы будете пытаться их смирять, учить жизни, или еще что-то, рано или поздно что-то сделаете не так, скажите не так.

Вопрос о самооценке

Вопрос: Если молодой человек находится в подобном состоянии, и у него очень низкая самооценка. Для него всё не то и всё не так.

Сам термин «низкая самооценка» – это в каком-то смысле ложный термин, заимствованный из мира популярной психологии, он не отражает сути вещей, только запутывает. Самоощущение человека складывается из множества факторов. Когда вся совокупность наименовывается одним словом, то может родиться ошибочное представление о возможности достижения совокупного «результата» одним каким-то простым действием.

Человек, например, ни к чему положительному не стремится. Один психиатр высказывал мысль, что как мы воспринимаем себя и как мы относимся к миру – это два вектора одного и того же процесса. Если ты ненавидишь мир, соответственно будешь чувствовать себя внутри. Хочешь чувствовать себя хорошо, люби этот мир.

Современные молодые люди наплевательски относятся к миру, к людям, но в целом хотят ощущать себя хорошо. Для них создаются всякие тренинги по повышению самооценки. Чтобы испытать внутренний мир, нужен большой труд над собой, а люди хотят добиться этого терапевтической акробатикой, хваля себя перед зеркалом.

См. цикл лекций «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты», пункт 1d. «Отвращение к себе и вопрос о самооценке (очень кратко)».

Подробнее – в первой части одноименной статьи «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты».

Также см. в цикле «Обращение к полноте», пункты 5.1 и 5.2.

Вопрос: В данном случае как раз наоборот: он себя принижает.

Все надо разбираться в ситуации, часто это бывает обратной стороной гордости. Есть такие принижающие себя девушки: вскакивает на носу прыщик, и они убеждены, вследствие своего эгоизма, что все мальчики, которые учатся в институте, только и заняты тем, что разглядывают ее прыщики, обсуждают их на переменах. Эти люди на самом деле тщеславны. Горделивые – обратная сторона – очень стеснительные. Есть скромность, а есть стеснительность. Стеснительность – часто обратная сторона тщеславия. У человека в сознании есть некий образ идеального «я», что он смелый, решительный, к 20 годам он должен стать топ-менеджером в известной компании. В реальности ничего этого не достигаешь, у тебя страх и робость. А страх и робость – рабочие состояния, с которыми надо дальше работать, бороться.

А человек видит свои недостатки, не соответствует идеалу, который в своем сознании сконструировал, и порождает в себе самоугрызение. Либо начинает выкладывать в социальные сети, какой он смелый, прекрасный, улыбающийся. И потом боится, что в реальной жизни кто-нибудь узнает, что он не такой улыбчивый, и начинает людей избегать.

Здесь надо страх, робость побеждать, не сидеть в этом чувстве бесконечной саморефлексии. Саморефлексия – это бич нашего времени. Можно себя анализировать, как мы говорили, – испытать свою совесть, но не сидеть бесконечно в этой саморефлексии. Решили, значит, надо идти делать. Да, есть конструктивная рефлексия, помогающая найти ошибку и принять решение, как ее устранить. Но есть и «без-конца-прожевывание-без-глотания».

Конструктивная рефлексия, если ее так можно называть, в аскетической традиции называется испытанием совести. О испытании совести см. главу «Что делать, если по причине многолюдства нет возможности говорить о своих грехах подробно? Ежедневное испытание совести» из книги «”Победить свое прошлое”: Исповедь – начало новой жизни».

Также пункт 11 «Кратко о тирании. Испытание совести. Советоваться с духовным отцом» в цикле лекций «Тирания мысли и алкоголь: О выходе из состояния “тирании мозга” и преодолении того, что толкает человека к алкоголю».

Если нужно, например, примириться, то человек, который бесконечно рефлексирует, подошел, сделал два шага на пути к примирению, почувствовал дискомфорт – остановился. И он постоянно пребывает в какой-то нерешительности, в каком-то замирании.

Он сверхчувствителен к разных импульсам, на которые где-то и обращать внимания не стоит. В их потоке тонет, и хаотизированные импульсы начинают управлять его поведением.

Разницу между конструктивным и неконструктивным подходом можно понять, если выстроено целостное мировоззрение.

См. ответ «Ощущения, сензитивность (обостренная чувствительность, мнительность, погруженность в ощущения, ориентация на них, а не на Истину)».

Пункт 9.4 «История военнослужащего. Отличия вслушивания в себя в Православии от эзотерических практик. Переход за черту – катастрофа» из цикла «Остаться человеком: Офисы, мегаполисы, концлагеря» (часть 4).

Пункт 11c. «Расстановки по Хеллингеру (1. Отличие эзотерических подходов от христианских взглядов. 2. Вопрос о достоверности внутреннего опыта)» из цикла «Мозаика идей: штрихи к идеям, стремящимся встроиться в мировоззрение современного человека».

Когда у нас масса дел, вы, наверное, обращали внимание, если не паниковать, работать, то потихоньку все сделаешь. А когда начинается саморефлексия, «почему меня не предупредили», «дали работу, а заранее не обговорили», «в известность не поставили», ты сам себе делаешь только хуже и сам себя грызешь. Людям не хватает какой-то здоровой деятельности, просто взять и начать что-то делать.

Такое самоуничижение не является покаянием. Так же и Настасья Филипповна придумала себе, что она такая, недостойная любви благородного человека. Вот, князь Мышкин руку и сердце предлагает. Нет, придумала себе, что не может такого, как она его назвала, «младенца» сгубить. В итоге всех и измотала.

Или как в фильме «Операция «С новым годом»», где инвалида играл Маковецкий: «Вам-то хорошо, у вас только перелом и ушиб, а у меня…» И вот, как говорится: «человек сам себя заболел», то есть, когда человек начинает долго лечиться, он «сам себя заболевает».

Он считает, что немощный, ничего сделать не может, встать не может, землю копать не может, выучить ничего не может. Хорошо, если удается дать «счастливый пинок», или начальник дает «счастливый пинок», когда мы ничего не можем, либо промысел Божий, либо жена мужу, либо муж жене. Женщины мыслят не сколько логикой, и это иногда заводит их в кризисную ситуацию, но иногда и помогает, потому что в действительно кризисной ситуаций мужчины начинают паниковать, не видят рационального выхода, как справиться, – у них опускаются руки. Женщины понимают, что надо действовать, даже если ничего непонятно. И вот она дает мужу «счастливый пинок», что надо всё равно действовать.

Слушать, развиваться, читать, ставить перед собой вопросы, отвечать, падать, вставать и так становиться постепенно человеком. Нет единого рецепта, как стать человеком. В Православии, в преданиях святых отцов нам дан некий путь, идя по которому, мы рано или поздно выходим на эту столбовую дорогу. Современная психотерапия, в которую влезает человек, бесконечное хождение на консультации, как раз его и погружают в постоянную саморефлексию о том, что какой ты есть, то и является искомым. То есть ты – центр мира. Человек решает, что он сам хорош, и в итоге незачем меняется.

См. цикл «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты», пункты 20–25.

Еще две книги к тем, которые перечислялись выше

Есть хорошая книжечка протоиерей Иоанн Наумович «Путеводитель доброй жизни». Она коротенькая, но в ней очень много ценных мыслей. Очень ценные советы и наставления Онуфрия Грушкевича, которые он дает своему маленькому родственнику, как с христианской точки зрения вести свое хозяйство, как жить.

Книжка, изданная Соловецким монастырем, «Победить свое прошлое. Начало новой жизни». Она выложена на сайте Соловецкого монастыря, в разделе «Пастырская страничка», в подразделе «Исповедь». Эта книга для людей, которые хотят начать выстраивать свою христианскую жизнь, но не знают с чего начать. При создании книги учитывались вопросы, которые довольно часто задаются людьми, в ней не сколько прямые ответы на эти вопросы, сколько попытка помочь человеку выстраивать какое-то целостное христианское мировоззрение, дать понимание, что нужно выстраивать путь христианской жизни в этом мире.

С чего можно начать Иисусову молитву?

Хотелось бы дополнить два слова о молитве. На сайте Соловецкого монастыря в разделе «Пастырская страничка», в подразделе «Беседа о проблемах личности» есть небольшой раздел «На что обратить внимание, приступая к деланию молитвы». В нем кратко сказано про духовное руководство, про молитву.

См. также о Иисусовой молитве пункты 57–58 в цикле лекций «Зазеркалье».

Есть отдельная беседа, на этой же страничке с лекциями – отдельная вкладка, которая называется «Отдельные темы», в ней – о духовном руководстве – лекция «Духовное руководство: духовник и его слово в картине мира человека» (в двух частях).

Для чтения о молитве упоминалась книга священника Антония (Голынского) «О молитве Иисусовой и Божественной благодати», также – небольшая книжечка Сергея Большакова «На высотах духа».

Когда мы читаем Иисусову молитву, то, как говорил отец Антоний, на первых стадиях речь идет об избавлении ума от помрачения. Отец Алексей Мечёв, святой праведный, говорил, «когда читаешь Иисусову молитву, надо читать ее максимально просто, ничего не придумывая». Соответственно, мы молимся, как люди имеющие нужду в помощи Божией, чтобы Господь защитил нас от темных страшных мыслей, которые лезут в голову. Надо правильно ставить акценты. Мы не молитвой боремся с этими мыслями. Некоторое люди считают, что они борются молитвой, и превращаются со временем, как называют в народе, в «бесогонов», людей, которым кажется, что они гоняют демонов. Один из таких примеров описан Достоевским в романе «Братья Карамазовы». Там старец-монах, который находится в прелести, считает, что беседует со Святым Духом, а Святой Дух ему является то в виде вороны, то в виде галки. Понятно, что речь идет не о Духе Божьем. И когда он заходил в комнату, он начинал тут же гонять бесов. Достоевский описывает, как он ведет себя где-то даже «по-хамски» в отношении старца Зосимы.

Когда нас одолевают тяжелые мысли, мы не сколько боремся с ними молитвой, сколько в молитве призываем со смирением помощь Божию, и Господь осеняет нас благодатью, защищает нас от этих мыслей. Благодать словно экраном закрывает нас от них. Здесь скорее актуален образ ребенка, когда на него нападает собака, он прячется за маму. Или образ, когда человека окружили враги, и он по рации дает сообщение в штаб, и из его воинской части артобстрелом обрабатывают территорию, на которой находятся враги. Какой-то подобный образ с молитвой был и у старца Паисия. Он упоминал, что в годы войны был радистом, и пока сохранял связь со штабом – было спокойно. И где-то эту возможность связи со штабом он сравнивал с молитвой.

Как было сказано, можно стараться, если есть такое желание – творить Иисусову молитву в течение дня. Преподобный Серафим Саровский предложил это делать мирянам, когда они занимаются своими домашними делами, а особенно при нашествии каких-то злых мыслей и апатии. Надо понимать, что эти злые мысли будут вращать наш мозг в определенном направлении, тогда мы будем думать в русле депрессивных идей и все более загонять себя в тупик. Поэтому нужен какой-то положительный перевес. Нужно дать другое направление. Если есть у кого-то желание и время, можно выделить полчаса и сидя, читать про себя Иисусову молитву, не заботясь о количестве. Заботиться только о том, чтобы не было никаких мыслей, ни хороших, ни плохих, только сосредоточиться на молитве. Очень много на эту тему писал отец Антоний в своем трактате «О молитве Иисусовой и Божественной благодати».

Можно взять небольшое правило по четочкам. Опять же, не воспринимать это как правило или обязанность, а если есть свободное время и силы, и желание. Например, 30 молитв «Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя», 10 молитв «Богородица Дева, радуйся. Благодатная Марие, Господь с Тобою, Благословенна Ты в женах и благословен Плод чрева Твоего, яко Спаса родила еси душ наших», 5 молитв «Святый Ангеле Божий, хранителю мой, моли Бога о мне» и 5 молитв «Вси святии, молите Бога о мне». Это правило можно выполнять по дороге на работу, когда мы отдыхаем.

Четочками, если человек не в подряснике, не в монашестве, не священник, лучше на виду не пользоваться, держать их в кармане, либо пользоваться дома. Например, идя на работу можно положить руку в карман, где есть четочки, и можно даже сосредоточиться на шаге – каждый шаг – слово молитвы. Только тут уже получится не губами, потому что мы не будем успевать произнести по слову на каждый шаг, а в уме. Шаг – и в уме говорим «Господи», следующий шаг – «Иисусе». Так у нас даже поход на работу будет в динамичном молитвенном настрое. Со временем привыкнем к тому, что у нас даже шаг будет связываться с молитвой, передвигаясь по дому по делам, протирая пыль, и наши шаги будут нас призывать к молитве.

Также стоя в храме можно молиться, но не Иисусовой молитвой, а «Господи, помилуй». Когда в храме все читают, поют понятно, можно слушать. Если что-то не слышно или непонятно, то можно не спеша «Господи, помилуй», а вместо четок в храме можно использовать дыхание. Не спеша затягивая в себя воздух, произносить «Господи, помилуй».

Только ни в коем случае дыхание не надо сравнивать с йоговскими практиками. Мы дышим здесь не для какой-то практики. Если какие-то приемы дыхания описаны, они всё-таки не соотносятся с тем, что подразумевает йога. В йоге дыхание праны, сама прана, считается некой субстанцией, ее вдыхание придает человеку жизнь. Корень же бытия вовсе не в пране, а в Боге.

Так по пути куда-то слова молитвы можно соотносить с частотой шага.

По поводу молитвы. Мы уже говорили о необходимости чтения Псалтири и Евангелия. Если человека выполняет правило чтения Псалтири и Евангелие, если он старается хоть как-то молиться, то он, возможно, и будет ощущать какие-то трудности в течение дня, но будет воспринимать их как нечто терпимое. Когда человек никак не молится, пребывает в гонке, в суете, то встречающиеся проблемы воспринимаются как удар по оголенным нервам. Когда у человека четвертая стадия рака, особенно кишечника, лежа на кровати, он будет болезненно воспринимать каждую складку на простыне, потому что никакой уже прослойки, которая могла бы гасить эту складку, сделать ее неощутимой, у него нет. Любая складка вызывает боль.

Так и человеке, который находится в постоянной суете, когда у него начинает нарастать хаос, все начинает его раздражать, всё приводить в состояние недовольства, уныния. Если человек как-то молится, то скорби могут ощущаться, но ощущаться как удар по бронежилету. Тебя что-то бьет, может даже отбросить, но бронежилет не пускает. Понятно, что есть разные бронежилеты, в этой аналогии мы берем бронежилеты, которые пулю не пропускают, по крайней мере, не на вылет. В какие-то паузы в течение дня, когда мы откроем в телефоне книжку по дороге, они держат всё-таки наш ум, который начинает вращаться вокруг стержня, основанного на истине. Если этого внутреннего делания нет, хотя бы посильного, то человек будет вынужден пережевывать тот негатив, который он будет видеть вовне, либо тот негатив, который будет ощущать внутри. Дело не в том, что человек через молитву как бы абстрагируется от внутренних процессов. В каком-то смысле можно сказать, что, когда патологическая мысль атакует, человек имеет возможность с помощью молитвы сосредоточиться. Когда человек молится, у него есть возможность посмотреть на свои внутренние проблемы с позиции какой-то основы. Словно вы стоите на скале и смотрите в море, как волны ворочают камни. Когда у человека нет внутреннего делания, основанного на истине, он пытается оценить процесс, находясь в этом самом море, болтаясь вместе с камнями в волнах. Такому человеку будет тяжело выйти из патологического патока мыслей, которые подавляют его сознание, и поэтому надо, чтобы все было гармонично: и поработать, и помолиться. Если мы заваливаемся в суету, теряем внутреннюю опору, надо успеть этот момент зафиксировать, и вернуться в исходную точку, иначе, когда мы потеряем внутреннее равновесие, работа будет валиться из рук.

Дополнение. 18 пунктов – «что реально помогает»

Эти пункты не были озвучены в беседе «С чего начать христианскую жизнь», части упоминались в лекциях цикла «Разноголосица мыслей».

1. Хранить мир любой ценой. Если мир теряешь, все валится из рук. Если внутри мир есть, как-то можно ситуацию нести.

2. Чтобы мир хранить: стараться не ругаться, вопросы по возможности решать мирно. Если все же поругался, мириться с человеком, просить прощения у Бога.

3. Если поругался так, что «выбило из седла», плакать пред Господом пока мир не вернется.

4. По возможности, не давать мыслям запутаться. Духовные моменты неразрешимые –обсуждать с духовными, производственные – с опытными в производстве (но все равно – ведущая линия – на основе духовной стези).

Если одна-две нерешенной мысли в голове – еще можно нести. Но если их больше, они затягиваются в клубок, все это «хозяйство» накладывается на усталость – взрыв.

5. Исповедь, причащение. Это то, что реально дает «спустить пар». Ум проясняется.

6. Искать ответы, толкать в двери – советоваться, вчитываться – рано или поздно набирается объем пониманий, на основе которого ситуация видится начинает с иной стороны. Какой-то выход видится, ситуация перестает восприниматься как монолитная глыба кошмара.

7. Если в основе поведения лежат «коды», почерпнутые из Евангелия и духовных авторов, то со временем ситуация выводится на какой-то конструктив. Если основываться на светских данных, надежда со временем испаряется, – тупик непролазный.

8. Общение, природа. Иногда и духовное, и телесное – все вместе срастается в незабываемые дни. После Причащения – встретиться с близкими. Совместная трапеза, прогулка. Активность. Какая-то полнота. Если бы не было Причастия – было бы не так насыщенно, чего-то бы не хватало. Мы не духовные люди – если одно духовное, то и уныние может быть.

8. В момент трудности кажется: так будет всегда. Сама мысль о изменении кажется невозможной. Но со временем многое меняется.

9. Трудности даются, как можно предположить, чтобы человек что-то понял, к чему-то пришел. Если урок усвоен, ситуация рассасывается. Если человек упорствует – усугубляется.

10. Ершистый ум, лжеименный разум. Ум, заточенный ТВ и прошлой жизнью под ершистые реакции. С годами при духовной работе (беседа «С чего начать христианскую жизнью») эта ершистость преодолевается. И там, где раньше виделось одно страдание, открываются ранее неопознаваемые перспективы (беседы цикла «Разноголосица мыслей»).

11. Помнить и стараться помнить всегда: незаметно человек может входить в измененное состояние сознания (ИЗС). Понять, что ты провалился в ИЗС очень сложно. Исходя из ИЗС человек видит все аспекты своей жизни с трагических и угрожающих углов.

Вхождение в ИСЗ совершается по мере того, как человек переступает через какие-то черты, невидимые снаружи черты, но видимые совестью. Закон: пока сознание в облаке нельзя ничего предпринимать, как бы оно логичным ни казалось. Закон: если в сознании открылся поток тревожных мыслей, не дать уму входить в этот поток и обдумывать эти мысли иначе они начнут «думать умом» (цикл лекций «Обращение к полноте», раздел 4; четвертая часть статьи «Преодолеть отчуждение (в том числе – и о депрессии)» http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/2043/ и ответы, упомянутые в аннотации; эта часть является расшифровкой 75 беседы одноименного цикла).

12. Вопрос о ИЗС в чем-то сходен с вопросом о паталогических влечениях. Оба решаются по мере целостного выстраивания мировоззрения и духовной жизни. Целостного – потому что все цепляется за все.

Если нет мира внутри, человек начинает искать какие-то развлекающие варианты, потом разочаровывается в них. Унывает от потраченного времени. Как во время неконструктивной активности, так и во время уныния подлинного развития личности нет, не формируются структуры, на основании которых он мог бы хоть как-то сопротивляться разрушительным влечениям. По сути, любая страсть – паталогическое влечение, подчиняющее, подавляющее все прочие стороны жизни человека. В каком-то смысле этого слова, прочие, конструктивные стороны, должны быть активированы. Речь идет о пути, образе жизни. С чего начать? С Таинств. С исповеди, с причастия. Причем помнить, что в исповеди реально благодать может подать ослабление от действия страсти. Также: начать формировать способность преодолеть паталогическое влечение. Не можете преодолеть главного влечения? Какое можете? Можете преодолеть желание осудить кого-то. Если преодолеете это желание, начнется формироваться навык, который впоследствии может пригодиться и в обуздании главного влечения. Не осуждать, соблюдать посты, какое-то свое правило молитвенное хотя бы и минимальное держать. Если ничего этого нет, и Вы – чадо ТВ и смартфона, то Вы беззащитны окажетесь перед саморазрушительными, как их нынче называют, «драйвами» (ответ «Любовная зависимость, зависимые отношения (также – о зависимом отношении в целом)» (https://castbox.fm/vb/187304941)).

13. Если непонятно, что делать, то можно оглянуться: если испытываем к кому-то неприязнь, кого-то не можем простить. Нужно успокоиться в отношении этого человека, простить. Бывает, – трудно, требует усилий. Достигается не вследствие того, что что-то подумали. Результат определенного пути. Вследствие появления навыков. И на основании тех навыков, которые вырабатываются при стремлении успокоиться в отношении этого человека, меняется видение мира, становится понятным, что делать дальше. Если кто-то закрывается в отношении одного человека, то сознание деформируется и в отношении других людей (цикл лекций «Обращение к полноте», пункт 1.4; о гневе – в третьей части статьи «Обращение к полноте: становление личности как путь к преодолению зависимого поведения» и лекции «Гнев: причины возникновения, последствия развития, пути преодоления»).

14. Многое в жизни не понять сразу: смерть ребенка, почему – катастрофа, как общаться с «трудными» людьми, как понять и простить их. Некоторые вопросы не схватываются напрямую рассудком, что-то можно (эта мысль есть у многих авторов) только пережить. Например, трудно объяснить на словах милосердие Божие. Но если человек будет в жизни милостив, будет стремиться, духовно расти, то на каком-то этапе он непостижимым образом ощутит это знание в своей душе. В окружающей нас жизни много аналогий (учеба, например), комментирующих ту идею, что только движение вперед, формирование новых представлений и расширение опыта способно подвести нас к пониманию тех закономерностей, на основании которых существует мироздание. Воцерковляясь, двигаясь к новым рубежам своей духовной жизни Вы однажды с очевидностью поймете (переживете это знание как часть свое личности) то, что непонятно сейчас (лекции цикла «Разноголосица мыслей»; часть 2.1 статьи «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты»).

15. Многие спасаются именно через болезни. Становятся добрее, отбрасывают наносное. Мы входит в вечность с тем состоянием, которое во время земной жизни в себе воспитали. Скорби словно шкуркой счищают с нас наши страсти, которые, если не будут преодолены, будут грызть в вечности. Чтобы спасти, Господь и дает скорби. Если человек начинает смиряться сам по жизни, то и внешняя ситуация может измениться. Поэтому, если ситуация стала невыносимой, – сразу смиряться, самому сбить «ржавчину» с души, иначе ее придется сбивать внешним обстоятельствам. А еще лучше не давать «ржавчине» образоваться: соблюдать режим, понуждать себя, не держать зла на других, «обнулять» зло в душе. Трудно? Но это делание – легче, чем – нести последствия распада: депрессии, психозы, неспособность сопротивляться паталогическим влечениям (см. главу «От страдания к развитию и выходу из скорлупы (подробнее – о понимании “на кончиках пальцев”)» во второй части статьи «Преодоление зависимого поведения», отдельное название второй части «Родственникам, близким»).

16. Во время даже самой непроглядной тьмы (ИЗС и реальные трудности) рядом может оказаться решение. Стоит только смириться, Господь этого ждет. Смириться – это не бездействие, не утрата воли, оно имеет общий корень со слов «мир» (души). При апатии и слабости человек не может испытывать мир души. Понять, что такое смирение и как его достичь – см. пункт 15 (третья часть статьи «Преодолеть отчуждение (в том числе, – и о депрессии)»).

17. Когда все рушится, и «почва» в ментальном и физическом плане уходит из-под ног – плакать перед Господом. Понятно, что раз пункт «плакать перед Господом» включен в перечень, речь идет не о «кродильих слезах» (от обиды, или от того, что тебя «обошли» или на тебя внимания не обратили). Плакать перед Господом – по мысли отцов – делание. В нём в нем – источник радости и бесстрашия. Как это бывает, см. пункт 15. Словно в бушующее мере за секунду до потопления бросается канат, который сам прирастает к рукам. Когда ужас вот-вот разорвет сознание как порыв вихря – облако, вдруг нисходит тишина «велия» (пункты 66–68 второй части цикла «Остаться человеком: Офисы, мегаполисы, концлагеря»; некоторые пункты циклов «Зазеркалье», «Разноголосица мыслей»).

18. Один духовник говорил: Если человек прощает врагов, исполняет евангельские заповеди и оставляет свое, чтобы сделать дело ближнего, то есть подсказка по жизни (то есть так обстоятельства складываются, что «нить из лабиринта» окончательно не теряется из руки; глаза могут упасть в нужное время, в нужном месте, на нужные объекты (см. пункты 7b–8e из цикла «Остаться человеком: Офисы, мегаполисы, концлагеря»; текстовые ответы «Выбор жизненного пути. Жизненный путь. О выборе дальнейшего пути (молодому семинаристу)», «Семья. Выбор невесты»).

Приложение

[1] Святитель Василий Кинешемский о постепенном воспитании и укреплении души: «Для человека немощного, мирского трудно жить постоянным устремлением к Богу. Это требует непрерывных усилий и хорошо дисциплинированной воли, ибо житейские мелочи постоянно стремятся овладеть сознанием и вытеснить оттуда всякую мысль о Боге. Бороться с этим напором постоянно, каждую минуту, не отступая ни на шаг, часто не под силу обыкновенному человеку, не искушенному в духовной борьбе. Церковь это знает и потому, оставляя в распоряжении человека для его житейских дел шесть дней в неделю, требует от него лишь один день особых усилий, чтобы ему вырваться из будничной сутолоки и напряжением духа хотя бы ненадолго подняться на очищающую и освящающую высоту. Это мудрая педагогика. Когда разумный воспитатель обучает своих питомцев гимнастике, он всегда на первых порах сильное напряжение чередует с продолжительными периодами отдыха: иначе легко надорваться. Так и в духовном воспитании: подъем духовных сил в день праздника сменяется длительным духовным ослаблением будней и потому легко выдерживается даже слабым, начинающим христианином. Так мало-помалу воспитывается и укрепляется душа. Прежде чем бегать, надо научиться ходить» [cм. толкование на главу 3, ст. 1–6 из книги святитель Василия, епископа Кинешемского «Беседы на Евангелие от Марка»].

P.S.: См. расширенный список книг в отдельной статье «КНИГИ: Как, что, по какой теме почитать с целью формирования христианской картины мира (список книг и источников, упоминавшихся в одноименной беседе (в 2-х частях) иеромонаха Прокопия)». Данный текст представляет собой сопровождение к двум беседам иеромонаха Прокопия о чтении (часть 1; часть 2). Беседы родились из вопросов паломников, интересующихся, что они могли бы почитать, чтобы развиться в христианской жизни. Главным критерием для отбора источников в список являлся принцип соотносимости друг с другом. В первой беседе рассказывает непосредственно о самом чтении, потом делается переход к списку источников, и на счет каждого источника дается краткий комментарий. В тексте кратко (по сравнению с беседами) рассказывается о чтении, список источников по сравнению с беседами – расширен, источники в тексте приводятся практически без комментариев (или с краткими комментариями).

[1] «Лествица», Слово 26, параграф 71

[2] Иоанн (Крестьянкин), архим. Письма. Выпуск первый

[3] Сокологорская Д. Функциональная неграмотность

[4] Рафаил (Нойка), иером. Живя мя по словеси Твоему. Духовные беседы / Пер. с англ, иером. Доримедонта (Литовко). СТСЛ, 2015.

[5] «Самое важное, что получает протестант в Православии, – это Церковь». Беседа с православным священником Игорем Зыряновым, в прошлом пастором пятидесятников.

[6] «Если ты идешь в Церкви к Богу, то найдешь Его». Беседа с православным армянином Аркадием Рамазяном

[7] Курсовое сочинение архимандрита Иоанна (Крестьянкина) «Преподобный Серафим Саровский чудотворец и его значение для русской религиозно-нравственной жизни того времени»

[8] См. параграф 150 из наставлений преподобного Антония Великого, помещенный в первом томе книги «Добротолюбие»