Прокопий (Пащенко), иером. Внешняя жизнь и мир мыслей. Ч. 3.2: Не только профессиональный труд. Призвание, отношения, что делает человека человеком

Данный текст является дополненной расшифровкой одноименной беседы. Если в человеке не формируется того, что мы можем назвать «культурным человеком», Мир Вещей становится отправной «точкой» формирования его предпочтений и суждений. Человек переключается на внешний по отношению к нему Мир Вещей, сливается с ним, до определенной степени, становясь открытыми навстречу великой подмене – Миром Вещей при бездействии человека формируется внутренний мир человека.

Если такой человек теряет работу, социальный статус, способность приобретать бренды (в его сознании приобщающие его к желаемому уровню Мира Вещей), такой оборот дел воспринимается им как катастрофа. У человека не остается ничего, что осталось бы с ним, когда Мир Вещей отворачивается от него.

В этих условиях актуализируется вопрос, как человеку остаться человеком? Как найти путь к внутреннему миру, сохранить способность к духовной жизни, даже – и находясь среди, на первый взгляд, неблагоприятных для того обстоятельств?

Эпиграфы

Брат [живущий в монастыре] спросил старца насчет работы, на которую был послан. Ему нужно было печь в пекарне для братии обители хлеб. «А работники там мирские, – говорил он, – говорят неподобающе, а мне не полезно это слушать. Даже не знаю, что делать?»

Старец ответил: «Разве ты не замечал, как дети учатся грамоте? Они сидят все вместе, но каждый учит свой урок, а не чужой. Так и ты, внимай себе и изучай свое сердце…»[1].

Выдры – удивительные животные.

Приобретая какой-либо навык, выдра не только сама надолго запоминает его, но и передает его другим выдрам, выдры учат друг друга. «Если одна выдра однажды разгадала головоломку, то все ее друзья – другие выдры, с которыми она часто общается – тоже, столкнувшись с этой задачей, быстро ее решают»[2].

Выдра способна на нешаблонное действие. Когда ее пытаются дрессировать на один какой-то заданный вариант поведения, стимулируя дрессировку рыбой, выдра выдает разные вариации на предложенную ей задачу. «Я по четыре года добиваюсь от моих аспирантов такой вот нешаблонности», – сказал один человек, наблюдавший, как выдра «вплетает» все новые и новые стратегии в предложенную ей модель поведения[3].

Вступление

Если в человеке не формируется того, что мы можем назвать «культурным человеком», Мир Вещей становится отправной «точкой» формирования его предпочтений и суждений (одного образования, знаний и книжек без «того самого», что пронизывало бы все эти знания и собирало бы их воедино, – недостаточно для защиты от вторжения Мира Вещей и от всех приносимых им мечтаний, что показывает трагическая история Юрия Рябинкина – школьника, погибшего в блокадном Ленинграде (см. далее)). Человек переключается на внешний по отношению к нему Мир Вещей, сливается с ним, до определенной степени, становясь открытыми навстречу великой подмене – Миром Вещей при бездействии человека формируется внутренний мир человека.

История Юрия Рябинкина и комментарии к ней приводятся в части 2.3 статьи «Преодоление травматического опыта: Христианские и психологические аспекты» в главе «Апатия, голод – сопротивление “сползанию” в “воронку”, организованную в коре головного мозга паталогической доминантой».

Если такой человек теряет работу, социальный статус, способность приобретать бренды (в его сознании приобщающие его к желаемому уровню Мира Вещей), такой оборот дел воспринимается им как катастрофа. У человека не остается ничего, что осталось бы с ним, когда Мир Вещей отворачивается от него.

В качестве примера можно привести описание трагических реалий, имеющих отношение к международной компании N., головной офис которой находится в стране К.. На очередной финансовый кризис компания ответила масштабными увольнениями, многие из работников офиса получила приказ о увольнении в один и тот же день. Под окнами офиса стояло несколько машин «Скорой помощи» в связи с тем, что работники, живущие непосредственно в этой стране (один человек про жителей этой страны как-то сказал: «Там живут люди, очень хорошие, но абсолютно безбожные») на получении приказа о увольнении реагировали самоубийством: они выкидывались из окна. При том, что уровень социальной помощи, оказываемой государством своим подданным, очень высок, с голоду они вряд ли бы умерли. По мнении одного из работников той самой компании, бросавшиеся в окна люди, проработавшие в компании не один десяток лет, просто не мыслили себя и своей жизни вне компании.

См. беседы из второй части цикла бесед «Остаться человеком: Офисы, мегаполисы, концлагеря», некоторые мысли о увольнении – в контексте разбора фильма «Мне бы в небо», в пункте 35.

33 Доминанта единства. Навык и изменение восприятия реальности. Проблемы, возникающие при стремлении только к материальным целям, деньгам, успеху в бизнесе.

34 Сектантское мышление и компании. Древний Рим. Среда ломает. Отношение к людям. Вопросы о выживании и успешности.

35 Оценка людей и рабство. Эгоизм и любовь. Разбор фильма «Мне бы в небо». Нет радости. Пустой рюкзак. Выход из тупика, благочестие.

36a Холодная отстраненность и проблема выживания. Самонакручивание персонала. Внутреннее изменение – выход из-под манипуляции.

36b Формирование мечты для заманивания. Юноша-юрист (см. также 38b). Жить по-христиански. Индукция. Внутренняя жизнь и давление среды.

Человека, «внутренность» которого подменена Миром Вещей, можно сопоставить с тем, что один современный автор пишет про Агента Сети. Агент Сети не является субъектом, он становится «представителем» «резидента». В качестве резидента может выступать другой Агент, который, к тому же, может даже и не являться человеком. [От резидента исходит информация, а человек-Агент, встроенный в систему коммуникации, реагирует на информацию в ожидаемом Сетью ключе и ретранслирует эту информацию далее, становясь в свою очередь резидентом для других Агентов].

В отличие от Агента «субъект определяется как человек на высшем для него уровне деятельности, общения, целостности, автономности, как свободный человек, обладающий свободой выбора и принимающий решения о поступках на основе нравственного сознания»[4]. То есть речь идет о формировании, по словам одного профессора, высшего этажа человеческой личности, на которой ставятся такие вопросы как: «Кто я?», «Куда я иду?» и пр..

См., к примеру, главы «Регрессия и исчезновение вертикали», «Искра жизни» из части «Остаться человеком: Офисы, мегаполисы, концлагеря».

Агент является скорее носителем информации, нежели – носителем собственных мыслей. В перспективе Агент может трансформироваться в Искусственный интеллект или стать материалом для него, «когда сапиентность окончательно уйдет от человека» [когда от человека уйдет то, что делает человека человеком]. При таком обороте дел вопрос ставится о замене сознания мышлением. Если сознание связано с мысленной деятельностью человека, то мышление Агента является продуктом коммуникации. Если сознание связано с словом, Логосом, то мышление и интеллект связаны с схемами, знаками, вычислением.

Информация, транслируемая сетью, «задает концептуальную схему представлений о мире, порождающую, если не пытаться ее отрефлексировать, без(д)умный и опасный теоретический презентизм». То есть теряющий себя человек создает в социальных сетях образ себя успешного, и этот образ становится «социальной истиной». Этот образ помогает человеку репрезентовать себя в качестве товара и вступать в коммуникацию с другими. [Вступая в коммуникацию посредством Сети с людьми, разбросанными по планете, человек, как ему кажется, реализует «любовь», несет другим «счастье»]. Тогда как в реальной жизни он существенно отдаляется от тех, кто находится рядом с ним, от живых людей, заменяя общение с близкими людьми общением с «обезличенными аватарами».

Вследствие утраты контакта с близким окружением, разрушается взаимодействие среди семей, школьных классов, трудовых коллективов. [И то время, как человек говорит, что он служит своей деятельностью благу всего человечества делая всех счастливее], в реальности происходит разрыв человека с его культурно-исторической и социальной средой, индивид превращается «в социопата своего естественного окружения». «Утрачивая структурно-социальные связи, человек теряет фундаментальную важность физической реализации самого себя», меняются сами основы представления человека как Homo Sapiens.

Параллельно процессу потери «сапиентности» идет процесс приведения человека «к некоей абстрактной усредненности», лишения его «национальной культуры, традиций, привычек, характера, эмоций» [как декларируется, идет процесс запускается во имя благих целей, во имя того, чтобы менее люди конфликтовали на почве различий]. Национальные культуры подменяются цивилизацией, культура отдельного человека подменяется медиа [образами, речевками, символами, транслируемых Сетью]. Параллельно разворачиваются процессы, вследствие которых «корпорации получают новую управленческую систему, которая позволяет следить за каждым сотрудником, применяя наказание за любое нарушение корпоративных правил, постоянно отслеживать эффективность и мотивацию, стимулируя их в моменты ослабления»[5].

В этом смысле можно привести лозунги Соловецкой тюрьмы, которые чем-то напоминают лозунги современной финансовой структуры. «Ударники отделения, апрельский план должен быть выполнен к 25 числу». «Соревнованием добьемся выполнения контрольных цифр и улучшим свой быт».

Из зарисовок лагерного быта, в некоторых своих «моментах» напоминающего быт людей, живущих в гражданском обществе, можно привести слова трагически погибшего профессора Авдеева. Профессор работал в концентрационном лагере в том бытийном пространстве, которое называется «офис». «…Я работал, – рассказывал он, – счетоводом – на командировке одной, верстах в двадцати от Кеми. Это тоже не легче прачечной или просто каторги… Только я был прикован не к тачке, а к столу. На нем спал, на нем ел, за ним сидел по пятнадцать-двадцать часов в сутки… Верите ли, по целым неделям вставал из-за стола только в уборную»[6] [а водители, работающей в одной современной компании в кабину машины берут пластиковую бутылку для «отправления естественных нужд», так как логистический маршрут, составляемый Искусственным Интеллектом построен таким образом, что у водителей нет пауз даже на реализацию такого род дел].

В этих условиях актуализируется вопрос, как человеку остаться человеком? Как найти путь к внутреннему миру, сохранить способность к духовной жизни, даже – и находясь среди, на первый взгляд, неблагоприятных для того обстоятельств?

Внутренний облик и доминирующий тип реакции

Чтобы разобраться, как нам жить во время рабочего процесса, нужно понимать центральную идею христианства. Во время земной жизни мы формируем в себе те содержания, которые перейдут с нами в вечность. На эту тему можно привести массу высказываний духовных авторов. Некоторые мысли по данному вопросу изложены в главе «Смысл и цель христианской жизни», в первой части статьи «Преодоление травматического опыта. Христианские и психологические аспекты» (см. также названия источников в подстраничных ссылках).

Когда в нас есть это понимание, тогда не приходится искать мотивацию для работы. Любой труд, любая наша активность (мыслительная или внешняя), сопровождается формированием нашего духовного облика. Любые мысли или действие (даже малейшее) накладывают на нас печать. Это переформулированная применительно к нашей беседе мысль Игнатия (Брянчанинова): «Каждое дело, слово и помышление, как благое, так и злое, непременно кладет на нас соответствующую себе печать. Надо это знать и знать»[7].

Наши внутренние содержания формируются из большого числа небольших откликов. Характер, «окрас» этих содержаний обуславливает либо присутствие у нас способности радоваться жизни, либо отсутствие этой способности. Человек, который по-христиански старается жить, думать, мыслить, на любом месте и без видимых причин становится радостен. Над ним работа не довлеет, даже если работы много. Если же человек привыкает брюзжать, роптать, то формируется некий страстный духовный облик. Страсть – доминирующий тип реакции. Все вызывает в нем раздражение и досаду. С этим обликом он переходит в вечность.

Точка опоры и вечность

Виктору Франклу принадлежит мысль: чтобы выжить в экстремальных условиях, нужно иметь опору в будущем. Речь идет о некой точке в перспективе, которая устремлена своим действием из настоящего в будущее. Настоящее может быть кошмарным, но если точка опоры в будущем, то тогда появляется возможность пережить кошмарное настоящее. Франко описывал эту идею очень детально. Для христиан эта точка формируется сама собой – она в вечности.

В вечность забираем то состояние, которое формируем в жизни земной. Любое действие формирует в нас соответствующий отклик, сумма откликов формирует духовные облик. Каждое действие и каждая мысль, таким образом, имеют значение.

Франк писал, что «человек должен быть направлен на какую-то цель в будущем»[8]. Тот, кто не верит в свое будущее, тот погибает. Лишаясь духовной опоры, он позволяет себе опуститься. Душевному упадку предшествует телесный, и этот телесный упадок иногда происходит в виде кризиса, признаки которого хорошо знакомы лагерникам.

Кризис проявляется в том, что однажды человек остается лежать на нарах, отказываясь идти умываться. Он перестает реагировать на удары, отказывается подниматься, он уже ничего не хочет. «Он лежит в собственной моче и экскрементах, но даже это его не трогает».

Опускался тот, у кого не оставалось точки опоры. Человек, который не мог предвидеть конец временного существования, не мог направить свою жизнь к какой-то цели. Не мог ориентироваться на будущее, что нарушало структуру его жизни, лишало опоры. «Сходные состояния описаны в других областях, например, у безработных. Они тоже в известном смысле не могут твердо рассчитывать на будущее, ставить себе в этом будущем определенную цель».

Жизнь такого человека, не имеющего опоры на «цель в будущем» и потому опустившегося, приобретала характер какого-то ретроспективного существования. Вследствие ориентации мысли на прошлое, настоящее обесценивалось, человек переставал видеть возможности воздействовать на действительность. Духовно восстановить и выпрямить человека можно было бы, «сориентировав его на какую-то цель в будущем».

Если человек помнит, что каждое мгновение он формирует в себе отклик, с который войдет в вечность, то у него как бы сама-собой сохранятся возможность присутствия на работе. Под словом «присутствие» подразумевается такой настрой, при котором человек присутствует на работе как целостное существо со всем своим внутренним миром и личностными задачами, а не как «усеченный» и «сведенный» к производственной функции обрубок.

Сохранение личного на работе и идея трезвения

Как сохранить личное присутствие в работе? Существуют светские, полуэзотерические подходы. Например, такие как, жить «здесь и сейчас», идея «осознанности».

Роботизированный человек теряет себя в работе. Чтобы сохранить себя в труде, ему предлагают сконцентрироваться на экране, на кончиках пальцев (когда он, например, набирает текст на клавиатуре). Усилием воли человек концентрирует себя на внешних моментах (мол, он осознает себя «здесь и сейчас» стукающим по клавиатуре), но это приводит только к перегрузке психики.

Чтобы быть «осознанным», «здесь и сейчас», он использует некоторые приемы, смотрит на стену, например. Все это применяется, чтобы быть в «текущем мгновении».

Часто ссылаюсь на монаха, бывшего раньше эзотериком, который практиковал в свое время такие методы. Он как-то сидел и смотрел на стену, «осознавая» себя через это смотрение. А потом он понял, что в отмеченное время он не читал, не молился, а просто сидел и «тупо» смотрел на стену. Или он как-то ходил и концентрировался на своих движениях, чтобы быть «здесь и сейчас» (вот, мол, двинул рукой, а вот, мол, двинул второй рукой). В итоге за несколько часов такой практики он устал так, будто напряженно работал всю неделю. Ему стало понятно, что такого рода практики неестественны для человека, что человек входит в некое аномальное состояние для своего организма.

Кстати, еще академик Ухтомский писал, что «высшее сознание … несет на себе высшие задачи, ему некогда заниматься частностями и деталями, оно интерполирует наскоро [внешнюю реальность], дополняя от себя то, что не успело рассмотреть!»[9] (интерполирует – достраивает образ реальности, использую наработанные ранее представления). То есть, если человек начинает популярную идею «осознанности» воспринимать близко к сердцу, то искусственно смещает акцент во вне на какие-то произвольно выбранные объекты. И, как следствие, что-то перестает замечать в общей картине мира, перестает воспринимать что-то внутри себя и анализировать свои внутренние процессы.

Как аналогия, принцип, применимый в рукопашном бое: щелчок пальцами – человек отвлекся, в это время ему наносится главный удар. В «Книге пяти колец» знаменитый фехтовальщик Миямото Мусаси описывает принцип отвлечения внимания человека в главе «Привести в смущение». Мусаси рекомендует в качестве одного из приемов замысловато двигаться и заставлять противника думать лишние думы, наблюдая за его движением. Когда противник наблюдает за движением, его ловят в некий ритм, что озадачивает его дух. Он приходит в смущение, и его разят, «это – суть схватки».

То есть, если человек напряженно наблюдает за чем-то внешним, еще не значит, что он делает что-то полезное, особенно, если одновременно дух его приходит в смущение и попадает в навязанный извне ритм. После нескольких часов подобной работы, возникает чувство, словно целый день «пахал». Человек выжат как лимон.

Когда человек переключается вниманием на какие-то произвольно выбранные объекты, то при определенных условиях, открывается возможность для «входа» в этого человека. Если человека продержать «вне дома», то открывается возможность для формирования в нем условного рефлекса, препятствовать чему могло бы внимание (но оно сейчас отключено на «смотрение стены»). См. главу «Последствия отключения разумной деятельности ума» из пятой части статьи «Остаться человеком: Офисы, мегаполисы, концлагеря».

Если есть связь со Христом, ты живешь каждую секунду своего бытия, каждая секунда входит в вечность (становится бытийно значимой). И наша задача сделать полноценным каждое мгновение. На каждое мгновение своего бытия человек реагирует как цельная личность, и такое делание не утомляет его, так как такая связь – естественна для человека. Естественным образом получается, что человек следит за каждым своим движением, но такое делание не утомляет его, будучи органически вплетено в общую структуру жизнедеятельности.

Так в частности, святитель Василий Великий писал, что, когда «движешь руку» на дело, «воспевай Бога, и между делом совершай молитву», благодаря Того, кто дал твоим рукам силу. И «таким образом достигнем собранности», прося у Него успеха в делании, воздавая благодарение за преподанную Им силу, стремясь сохранить целью благоугождение Ему[10].

Нечто подобное имел в виду и старец Ефрем Филофеский, размышляя о умной молитве (Иисусовой), которая приближает человека к Богу и соединяет человека с Ним. «Когда человек с Богом, – наставлял старец, – тогда он не сбивается с нравственного пути, потому что следит за каждым своим шагом»[11].

Одновременно необходимо отметить, что, по мысли, святителя Феофана Затворника «внимание одно не бывает в силе». Но тогда внимание сильно, когда реализуется вместе «с трезвением, бодренностию и непрестанною ко Господу молитвою. Сочетай все это, – наставляет он, – и будешь неуловим». Это размышление предлагается им в качестве ответа на ту ситуацию, при которой человек запутывается в цепи помышлений. Эта цепь – «точно хитросплетенная сеть!» Тот, кто пускается вслед мыслей без внимания, будет опутан ими, рискует упасть. Вот почему следует держать око ума «острозорким, посредством строгого внимания ко всему, что происходит в тебе и около тебя».

Святитель Феофан, живший еще до появления сетевых технологий и СМИ, реализуемых на цифровой платформе, имел в виду ту цепь помышлений, которой враг рода человеческого опутывал людей внутри голов. Теперь опутывающая цепь помышления с помощью сетевых технологий как бы выведена наружу, в пространство СМИ и социальных сетей. Соответственно, святоотеческие наставления, обучающие противостоянию манипуляции, транслируемой от врага рода человеческого, становятся актуальными и в контексте темы противодействия манипуляции, транслируемой извне людьми, желающими управлять нашим вниманием.

См. по данной теме главу «О необходимости сохранения любови даже в условиях, которые к этому не располагают. Некоторые рекомендации из святоотеческих творений» из третьей части статьи «Остаться человеком: Офисы, мегаполисы, концлагеря».

«… в уме отпечатываются образы вещей мира … тот, кто знаком с изложенными духовными авторами принципами духовного противостояния страстным отпечаткам, может противостоять и агрессивному воздействию медиа-образов. Тот, кто отрицает существование мира падших духов и факт их влияния на человека, тому затруднительно противостоять и производимой человеческими средствами манипуляции. Она хоть создается и человеческими средствами, но копирует в чем-то тактику демонов. Демоническая тактика формирования в человеке склонностей, желаний и влечений узнается в принципах ведения сетевой войны. “Основой ведения всех сетевых войн является проведение операций … направленных на формирование модели поведения”. … Людям “ничего не навязывается прямым образом, но при этом они делают то, что хотят сетевики, выстраивающие эту модель управления”»[12].

То есть само стремление сохранить связь со Христом рождает в человеке собранность. И её действие, естественно связанное со всем строем жизнедеятельности человека, не утомляет человека, не делает его «упавшим навзничь». Эту мысль можно сопоставить с советом преподобного аввы Дорофея хранить свое устроение (состояние, при котором, в идеале, силы души находятся в равновесии и целокупность человека находится в условиях созидательной связи с Богом). Тот, кто хранит свое устроение, тот зорок, бодр, трезвенен. Сохранить свое устроение, по мысли преподобного аввы Дорофея, – это 3/8 искомого дела, а сделать дело – это 1/8. Например, внести скамейки для лекции в это помещение – это 1/8. И если скамеек не хватает, мы начнем ругаться и потеряем свое устроение, то мы теряем 3/8 всего дела. Если я поругаюсь, то не смогу провести лекцию, даже, если всем есть, где сидеть. Но сохранив внутреннее устроение, смогу провести ее в конструктивном ключе даже, если скамеек не хватает. Если помнишь о своем устроении (которое войдет с тобой в вечность), тогда каждая секунда становится осмысленной.

«Пусть ваша любовь друг к другу, – наставляет преподобный авва, – побеждает всё случающееся». Какое бы ни было дело, не стоит делать его со спорами и смущением, так само дело, будучи исполнено, есть только «восьмая часть искомого; а сохранить своё устроение, если и случится от этого не исполнить дела, есть три восьмых с половиною». Потому, кто хочет совершенным образом исполнить дело, пусть не только исполнит его, но и сохранит свое устроение. «Если же для того, чтобы исполнить дело вашего служения, будет надобность увлечься, отступить от заповеди и повредить себе или другому, споря с ним, то не следует терять три восьмых с половиною для того, чтобы сохранить одну восьмую». Разрушающие свое устроение при реализации служения, исполняют свое служение неразумно[13].

Когда человек пытается не только исполнить дело, но и сохранить при том свое устроение, у него как бы сами собой формируются новые конструктивные навыки, в нем рождается как бы новый человек. В этом смысле можно привести в качестве комментария слова одного повара, который не только занимался своими профессиональными обязанностями, но и старался при том не потерять молитву, думал о том, как на богослужение в храм, по возможности, попасть. Вследствие реализации усилий, ненаправленных на сохранение устроения, он стал чувствовать, что внутри него стал рождаться как бы новый человек.

См. подробнее главы «Связь с Христом», «Связь с Христом, дополнительный афферентный комплекс и акцептор действия» из третьей части статьи «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты».

Главу «Связь с Христом и точка опоры» из части 4.1 статьи «Остаться человеком: Офисы, мегаполисы, концлагеря».

Глаза, чтобы видеть, и уши, чтобы слышать

То есть, как бы слой за слоем, рождались глаза, которые видят, и уши, которые слышат. Этот новый человек может ставить перед собой вопросы, которые недоступны были для понимания человека прежде. Прежде, оставаясь как бы «на своем этаже», человек пытался разобраться в жизни, но ни концов, ни выходов сыскать не мог. Развиваясь, человек становится способным по-иному взглянуть на окружающее его и происходящее в нем.

Дело здесь – не с избитой фразе: посмотри на всё иначе. Человек с сформировавшимся углом зрения, выработавший определенные жизненные навыки просто не может посмотреть «на всё иначе».

Сменить угол зрения получиться со временем, если человек озаботится необходимостью вырабатывать новые навыки. Совершая шаг за шагом, он со временем создает комплекс условий и предпосылок, вследствие чего меняется не только он сам, но и окружающая его реальность.

«Находясь же в своем наличном состоянии, вглядываясь в будущее, не создав комплекс условий, он не может понять, как из сложившейся ситуации выходить, он мечется между двумя крайними вариантами» (см. «Постскриптум» из части 3.1 статьи «Внешняя жизнь и мир мыслей».

Вот, например, – мужчина, считающий нормой хаотизированные интимные контакты. Ему трудно посмотреть на представительницу женского пола как на женщину, которая может стать не только супругой, но и той самой единственной, а также верным другом на всю жизнь. Если он за шагом будет бороться с позывами окунуться в поток хаотизированного интима «на стороне», то будет постепенно меняется его система навыков и представлений. И однажды, к своему великому счастью, он станет способным узреть «ту единственную». Без глубоких же внутренних изменений, ему крайне затруднительно будет посмотреть на женщину иначе как «на кусок мяса», даже если все его друзья будут призывать его сменить «угол зрения» (да простят женщины эти слова, которые произносятся с сожалением о слепоте некоторых мужчин, гоняющихся за сиюминутным и не знающих, что в своей супруге, при условии направленных к ней любви и внимании, они могут найти верную спутницу во всех отношениях и на всю жизнь).

«Угол зрения» может быть изменен при условии изменении мировоззрения в целом. Речь в данном случае идет о том процессе, который назван духовными авторами «метанойей» – изменением ума. В этом смысле слова духовных авторов о «метанойе» (покаянии; при деятельном покаянии человек начинает видеть новые, альтернативные прежним пути выстраивания жизни) и о трезвении дивно начинают привлекать к себе взоры в контексте современных изысканий светских авторов, ищущих подходы к решению сложных кризисных ситуаций.

Так профессор Роберт Киган в соавторстве с Лайзой Лейхи пишут, что «мы можем обучаться и размышлять сколько угодно, но изменения, на которые надеемся и которых ожидают от нас другие, не произойдут. А все потому, что обучаться и размышлять мы будем, не меняя мировоззрения».

Ведя речь о профессиональной деятельности, о развитии компании и ее сотрудников, они отмечают: чтобы компания могла развиваться, а человек мог осуществить свою мечту, «нужно взрастить новые навыки». Также они отмечают, что задача изменений часто неправильно понимается как необходимость «лучше справляться с возрастающей сложностью мира». Проблема неправильного понимания состоит в том, что люди расширяют свои реакции на внешние вызовы, но остаются при том такими же, как были прежде.

Перспективным же видится подход, когда люди ищут новую информацию не только в рамках своей рабочей системы, но стремятся скорректировать саму систему. Они готовы отдать предпочтение той информации, которая предупреждает их о ограниченности их системы координат. Когда сознание работает на этом уровне, возникает больше шансов, что люди обратят внимание на ту точку зрения, которая может быть далека от общепринятых взглядов на вопрос. И эта точка зрения поможет вывести проект «на более высокий уровень».

На этих путях люди обретают способность справиться с тем, что авторы называли адаптивными трудностями. Трудности такого рода можно сопоставить с тем, что обычно называеют системным кризисом; системный кризис отличается от обычного тем, что неустраним прямым, линейным действием[14].

Некоторые мысли авторов применительно к христианскому мировоззрению см. в главе «От страдания к развитию и выходу из скорлупы (подробнее – о понимании “на кончиках пальцев”)» во второй части статьи «Преодоление зависимого поведения»:

Авторы отмечают, что есть уровни проблем, решить которые можно только путем изменения мировоззрения, путем изменения способа восприятия мира и самих этих проблем. Проблемы такого уровня они назвали адаптационными.

Есть проблемы механические, которые можно решить линейными шагами. Но есть проблемы адаптационные, и чтобы их решить человек должен приобрести новые навыки, пересмотреть то, как он реагировал на мир.

Люди нередко воспринимают свою систему восприятия как данность, как познающего субъекта, кто то, что изначально показывает вещи правильно и адекватно. Но к системе восприятия авторы призывают отнестись как к объекту, который можно и нужно исследовать. Следует задать себе вопросы: правильно ли поступаю, что смотрю на мир именно так? Верен ли метод познания действительности? Соответствует ли мое понимание проблемы тому, чем она является на самом деле? Чтобы решить проблему адаптационного характера, человек должен подняться над собой прежним и инертным.

Призвание земное и призвание в вечности

Когда человек поднимается над собой прежним и инертным (если соблюдены и прочие необходимые условия), можно сказать, что происходит процесс рождения нового человека. На тему рождения нового человека, способного решить проблему адаптационного характера, можно привести несколько мыслей из сочинения гениального хирурга Н.И. Пирогова «Вопросы жизни». Его идея, сформулированная своими словами, может звучать следующим образом: человек стремится привести к знаменателю две стихии: стремление исполнить свое земное предназначение и стремление к чему-то чистому, светлому, к тому, что находится за пределами земных наслаждений. Это есть цель здешней жизни, наше прямое назначение на земле. То есть нужно начать борьбу с двойственностью, но именно борьбу, а не вражду. Он пишет: «Борьба с этой двойственностью и с материальным вашим бытом, беспрестанное стремление привести её к одному знаменателю – есть цель здешней жизни, наше прямое назначение на земле. Борьба, но не вражда. Не враждуя с вашей материей, не враждуя с окружающим вас, вы должны вступить в эту высокую, идеальную борьбу для недосягаемого на земле идеала. Откровение, поставив нам в образец первобытную, неразделенную дуализмом, природу человека: повелело, чрез борьбу с собою и миром, стремиться к уничтожению нашей двойственности».

О чем идет речь? О том, что сопоставить призвание в вечности и земные дела. Совесть тебе говорит одно, а общественное мнение иногда – другое. Например, окружающие говорят: напиши донос на начальника и получишь его место. Пойдешь ли на донос?

Иди: человек работает в полиции, где потенциально может столкнуться со многим насилием. Но, работая, он старается все-таки градус насилия сбавлять, поступать адекватно ситуации, а не по собственным страстям. Старается не превращаться в зверя, и вследствие такого стремления в нем не формируется то, что называется ПТСР – посттравматическое стрессовое расстройство личности (некоторые сотрудники полиции из-за многих переживаний не могут спать; стремясь отключиться от тревожных воспоминаний, прибегают к алкоголю). Тот, кто не идет на поводу у страстей, не заражается их действием, его не колотит от ярости. Тот же, кто идет у ярости и гнева на поводу, совершая поступки в русле страстей, реализует то, что можно, по выражению одного священника, назвать анти-метанойей (при анти-метанойе человек настолько меняется, что уже теряет видение того, как ситуацию можно было бы решить иным путей, не прибегая к насилию).

У человека есть призвание в вечности. По выражению преподобного Иустина (Поповича), «в таинственной сущности своего существа человек носит богоданную цель своей жизни». То есть, в глубине своего существа, человек – это образ, который стремится к первообразу. Осуществление подобия – «это цель человеческой жизни, реализуя которую, человек во всем должен уподобиться Богу как своему Первообразу»[15].

Это задача может быть с нами 24 часа в сутки. Человек способен сохранить возможность к самоактуализации всегда. Но есть внешние условия, которые часто этому препятствуют. Нужно так организовывать свою деятельность, чтобы даже при этих неблагоприятных условиях оставить за собой способность восходить к задачам духовного плана.

Для кого-то покажется эта проблема богословской. На самом же деле она несет прямое практическое и даже биологическое значение. Человек, который эту задачу поставил, 24 часа в сутки развивается (в хорошем смысле слова). Например, чтобы сохранить связь со Христом, человеку нужно учиться бесконфликтности. Начальник должен и подчиненных мотивировать на выполнение работы, но при этом – и не ссориться, не приобретать себе врагов. Он вынужден научиться общаться с разными людьми (быстрыми и медленными, амбициозными, тщеславными и честолюбивыми). Буквально на ровном месте приобретается фантастическое число навыков, которые ни один тренинг дать не может.

Другой человек, перед которым не стоит задача по сохранению внутренней связи со Христом и внутреннего равновесия, рискует начать выбирать для себя прямой путь – надавить, поругаться, (с)манипулировать окружающими. То есть, возникает риск того, что он будет не развиваться, а, наоборот – углубляться в собственных разрушительных тенденциях.

Евангельские принципы и менеджмент

Например, на стройке работает большое число коллективов. И здесь человек либо умеет договариваться с людьми, либо нет. Ошибочна точка зрения, постулирующая, что поможет само-по-себе образование и наличие одних профессиональных навыков. Так один инженер рассказывал, что его просьбы и пожелания не были приняты руководством, и потому он принял решения уйти. На его место в проектном бюро (с масштабными стройками, большими суммами по контрактам и клиентами высокого уровня) взяли другого сотрудника. Но новый инженер вступил в конфликт с заказчиками. В итоге, произошла потеря клиентов, компания понесла убытки несопоставимые с теми тратами, которая понесла бы, если бы пошла на соглашение с условиями инженера.

Его подход состоял в том, что для клиентов он стремился составить проект, максимально для них необременительный в плане финансовых вложения и расходуемых строительных материалов. Парадоксальным образом, такой подход обеспечивал приток финансовых средств в компанию, так как многие клиенты, утешенные работой с инженером, хотели иметь с компанией дело. С его уходом то один клиент, то другой стали отказываться иметь с компанией дело вследствие неудовольствия работой пришедшего на место инженера другого сотрудника. О компании стала идти молва, приток клиентов стал сокращаться.

Другой пример. На стройку пришел ставленник руководства, «белый воротничок», который начал пытаться решать вопросы с рабочими угрозами увольнения. Но при отсутствии простой человеческой способности договориться с «работягами» выполнить работу невозможно. Например, при строительстве крупного объекта у штукатуров заключен контракт на столько-то помещений. На них начинает давить ставленник руководства, которому нужно подготовить для демонстрации руководству несколько помещений.

Штукатурам не понравился заносчивый тон его речи, и они отказались слушать ее угрозы далее, они пошли заниматься своими делами. Объектов у них еще – более сотни, они остаются в рамках своего контракта, ничего криминального в их действиях не усматривается, просто изменилась последовательность подготовки помещений. Так как в демонстрационных помещениях стены вовремя не были подготовлены, маляры, придя на объект, не смогли им заняться. Время было упущено. В итоге демонстрационный объект начальству в нужное время ставленником продемонстрирован не был, вследствие чего ставленнику пришлось столкнуться к прещениями со стороны руководства.

Как эти два примера, так и прочие изложенные выше идеи, можно сопоставить с некоторыми рекомендациями, приводимыми в книге Ричард Дафт «Менеджмент». Он пишет, что «одним из ключевых аспектов менеджмента является признание роли других людей и их значимости. Хорошие менеджеры знают: без участия сотрудников организации они не добьются ровным счетом ничего».

Человеческие навыки приобретают все большее значение в деятельности менеджеров, особенно, тех, которые контактируют с простыми рабочими. «Хорошие сотрудники часто уходят из организаций по вине непосредственных начальников, не умеющих проявить уважение и участие».

Под человеческими навыками здесь подразумевается способность к работе с людьми, в том числе, и в качестве члена команды. «Обладающий развитыми человеческими навыками менеджер мотивирует подчиненных к самовыражению, стимулирует их вовлеченность в деятельность организации. Такой менеджер любит других людей и пользуется взаимностью».

Современному менеджеру не должно ограничивать свою деятельность сферой, связанной с одними лишь материальными потребностями. Автор упоминает о одной компании, поддерживающей, открытые и доверительные этику и культуру. Внимание, с которым относятся к человеческим навыкам в компании, окупается сполна. «Высокая мотивация работников помогла компании расширить число лояльных клиентов, и это в условиях жесткой конкуренции» (упоминаемая компания в отличие от других Интернет-компаний приносит прибыль).

Менеджер, продвигаясь на верхние уровни иерархии в организации, должен больше уделять внимания развитию концептуальных навыков. В противном случае, его может ожидать неудача в случае назначения на пост руководителя компанией. Возведенный на эту должность старший менеджер, если думает только о технических проблемах и не задумывается о стратегии организации, «вряд ли добьется успеха». Ведь «такие обязанности высших менеджеров, как принятие решений, распределение ресурсов и проведение изменений, требуют более широких взглядов».

[В качестве «дискуссионных» примеров (не из книги) можно привести следующие два. Один крупный медицинский центр, совмещавший слаженную работу различных специалистов со здоровой психологической атмосферой, нанял менеджеров для «повышения продуктивности». Менеджеры, не имеющие медицинского образования и понимания многоступенчатой, детальной продуманной системы реабилитации пациентов с болезнями сердца, стали вносить без согласования с врачами свои коррективы в процесс реабилитации (что-то – выбрасывать из процесса, длительность каких-то мероприятий – сокращать). В итоге, процесс, эффективность которого обеспечивалась слаженной работой различных подразделений, стал рассыпаться на глазах. Специалисты, не видят перспектив при таких условиях, начали увольняться. Если падает эффективность реабилитационного процесса, то станут ли хотя бы в прежнем количестве обращаться пациенты в этот медицинский центр?

Сеть магазинов одежды наняла менеджеров, положив им высокую зарплату и поставив им в качестве задачи повышение прибыли. Приезжая из иных городов, не понимания специфики места, менеджеры принимали решения, призванные, видимо, в краткосрочной перспективе поразить руководство взлетом прибыли. В итоге, компания пожинала падение прибыли, о чем бухгалтеры и не знали даже как уведомить руководство, которое без охоты слушало отзывы рядовых работников. Менеджеры приходили и уходили, дела шли все хуже].

В качестве перспективного примера Р. Дафт приводит менеджера одной бейсбольной команды, показавшей весьма высокие результаты. Хотя, по словам менеджера, успех команды зависит от сочетания многих факторов, «очевидно, что едва ли не самым главным является его подход к менеджменту». В основе его подхода «лежит знание индивидуальных черт каждого члена команды, а также справедливое, уважительное и доверительное отношение к людям. Последние три элемента он считает важнейшими составляющими продуктивных рабочих отношений».

Если нужно уладить какую-то проблему с игроком, менеджер улаживает ее наедине. «Он никогда не запугивает, не манипулирует и не оскорбляет членов команды, ибо такого рода действия не позволяют ни мотивировать членов команды, ни контролировать их». Он понимает, что у каждого игрока может случится спад. Он не обременяет игроков многочисленными правилами, предпочитает относиться к ним как к взрослым людям, которые отвечают за свои поступки и работают над достижением общей цели. «Такое внимание к людям и отношения с ними и между ними позволило создать рабочую среду, в которой принято прощать ошибки и неудачи. В условиях нестабильности такая среда необходима большинству организаций». По мнению менеджера команды, создать такую среду можно, исповедуя ценности «уважения, доверия, честности, преданности общему делу и людям, с которыми вы его делаете»[16].

Виктор Франкл о работе. Не только фунционал, но и личное

На тему того, что жизнь работника, по идее, не должна ограничиваться лишь воспитанием рабочих навыков (не только призвание земное реализуется, но и призвание в вечности) в книге В. Франкла «Доктор и душа»[17] есть 3 главы, очень подходящие к нашей теме.

Глава «О смысле работы»:

Он говорил: «Ни в коем случае нельзя утверждать, что лишь определенные профессии дают человеку возможность осуществиться. Никакая профессия сама по себе в этом смысле не станет благословением». Некоторые люди утверждаю, что, если бы у них была та или иная профессия, они смогли бы себя реализовать. Но надо понимать, что виноват в случае неспособности реализоваться сам человек, а не его работа. Профессия не делает человека незаменимым. Она лишь предоставляет ему шанс. «Все зависит не от профессии, а от того, как человек к ней относится. Все зависит не от той или иной профессии, но от нас: раскрывается ли в работе то личное и особенное, что составляет уникальность нашего существования, и придает ли тем самым жизни смысл – или же этого не происходит».

Автор приводит конкретный пример: «Медицинская профессия постоянно предоставляет врачу возможности реализовать в работе свою личность». Применительно к нашей беседе можно сказать, что медицинский работник реализует свою личности и свое призвание в вечности, поправляя подушку пациенту, говоря ему ласковое слово. Тогда врач или медицинская сестра, живут как личности, постоянно развивают свои навыки.

[Сейчас же, при всех гуманистических лозунгах, наблюдается следующая тенденция: врачи и медсестры устают от общения и просто молча реагируют на пациента. В частности, вот история, рассказанная одним человеком, попавшим в больницу с инфарктом. Его, поступившего по скорой помощи и прошедшего необходимые диагностические процедуры, готовят к операции. Разрезают на нем одежду, ему страшно, он в панике пытается что-то выяснить, а при этом врачи просто молчат, механически отрабатывая свой функионал].

Напомню, если человек ограничивается только выполнением функциональных обязанностей, то попадает в кольцо апатии и перестает развиваться как личность. В этом смысле на тему, в данном случае врачей, проецируется опыт узников концентрационных лагерей. Узники, чтобы не переживать запредельный стресс, добровольно выбирали некое эмоционально омертвение. Если человек начинает омертвевать, то не сможет вчувствоваться в обстановку. Не сможет в нестандартной ситуации подобрать верное решение. Угасает его способность реагировать на происходящее, человек теряет иммунитет перед внешней агрессивной информацией, перепрошивается ею. Если блокируется его разумная деятельностью, которую с некоторой долей осторожности можно сопоставить с второй сигнальной деятельностью, то открывается возможность для формирования в нем условного рефлекса (подробнее см. в статье «Интеллектуальная деятельность как стратегия выживания в условиях тотального давления».

Применительно к врачам, медицинским работникам и представителям «социальных профессий» – о угасании, открытости для формирования условного рефлекса и, обратно, – о жизни в полном смысле этого слова, см. первые две беседы из цикла «Врачи, мед. работник, люди социальных профессий». А также беседу «Актуальность милосердия: О социальном служении, врачах, выгорании, поиске пути. Любви».

Нарастает внутренний конфликт. Ты приходишь домой опустошенным. Если ты бесчеловечно относился к пациентам, то где гарантия, что ты сможешь по-человечески отнестись к собственным детям? В отношении детей ты будешь реализовывать ту же самую программу, как и в отношении пациентов. Мозг у тебя один, и сердце у тебя одно.

Соответственно, когда медсестра делает что-то больше своих регламентированных обязанностей, например, скажет доброе слово больному, тут же появится шанс найти смысл в работе, работа станет осмысленной. Перестанет быть мертвой раелизацией функционала, начнет приносит радость и удовлетворение.

Очень хорошо эта идея описана в книге «Отец Арсений» в главе «Доброе слово». Глава посвящена медсестре Любочке, ее общению с пациентами. Она на работе именно жила, жила как личность, а не просто выполняла свой функционал. Таким образом, если человек искажается трудовыми отношениями, то складывается трагическая ситуация: жизнь человека начинается только в свободное от работы время. И смысл жизни зависит от того, какую форму человек придаст своему досугу. Какой досуг у человека, который бесчеловечно вел себя на работе? Замертво упасть на кровать.

К такому человек применимы слова Виктора Франкла: «У такого человека много денег, и эти деньги становятся целью, а жизнь лишается цели». Можно дополнить мысли Виктора Франкла идеями профессора Ц.П. Короленко и академика Н.В. Дмитриевой. Авторы описывают людей, страдающих работоголизмом. Есть даже семьи работоголиков. Муж и жена в состоянии истощения приходят домой и смотрят телевизор. У них нет сил на общение. Они даже не знают, о чем говорить. Просто смотрят телевизор пока не заснут, а утром снова идут на работу.

«Все чаще встречаются работогольные семьи, когда молодые мужчины – работоголики женятся на молодых женщинах – работоголиках. Муж и жена имеют перспективную работу, на которой проводят весь день, а вечерами занимаются в различных кружках или в состоянии истощения смотрят телевизионные программы. Они становятся все более эгоцентричными, поглощёнными собой, некоммуникативными. Такие семьи часто распадаются, а в последующих браках ситуация повторяется с подобным же исходом»[18].

Глава «Невроз безработицы»:

Человек, полностью зацикленный на внешний функционал, при потере работы лишается и смысла жизни. «Он чувствует себя бесполезным, потому что ничем не занят». Выше уже приводился пример одной крупной международной компании, которая в период массовых сокращений, вызывала несколько бригад скорой медицинской помощи к офису. Люди, проработавшие в этой компании 20-30 лет, после увольнения просто выбрасывались из окошка. Все это происходило в благоустроенной стране, стране победившего прагматизма, где о духовной жизни говорить не принято. Человек видит свою реализацию только в рабочем процессе – и вдруг ее не становится. Начинается апатия, ощущение внутренней незаполненности.

«Безработица – желанный предлог, позволяющий снять с себя вину за любые промахи в жизни (не только профессиональные)». Человек ответственность за свою «упущенную» жизнь возлагает на отсутствие работы. «Конечно, не будь я безработным, все было бы по-другому, все было бы хорошо и прекрасно. Такому человеку кажется, что никто не вправе ничего от него требовать, ведь сам он ничего от себя не ждет. Безработица избавляет от ответственности, как перед другими, так и перед самим собой, от ответственности перед жизнью. Любой провал в любой области жизни списывается на безработицу». Он ждет воображаемого момента, когда каким-то образом изменится этот фактор, а с ним исправится все остальное. То есть будь у меня работа, все пошло бы как надо. Примечательно, что невроз безработицы не является чем-то фатальным. Человек не обязан впадать в невроз. Есть люди, которые остаются свободными от невроза, не обнаруживают ни апатии, ни уныния и сохраняют даже определенную бодрость. Почему? Потому что осталось личное начало.

«Они становятся волонтерами каких-либо организаций, бесплатно выполняют обязанности администратора на учебных курсах или помогают в молодежных объединениях, они слушают лекции и хорошую музыку, много читают и обсуждают прочитанное с друзьям». Кто-то работает волонтером за обед. [Самое главное – твоя личность живет]. «Большую часть свободного времени они проводят осмысленно и с пользой, наполняя содержанием свое время, свое сознание, свою жизнь. У них нередко урчит в животе, как и у представителей другого, невротического типа безработных, но они говорят жизни «Да!» и очень далеки от отчаяния. Они научились наделять свою жизнь содержанием и смыслом, они осознали, что смысл человеческой жизни не исчерпывается профессиональным трудом, что безработный отнюдь не обречен на бессмысленное существование. Для них смысл жизни уже не сводится к официальной должности. Главный источник невроза безработицы, основная причина апатии – ошибочное представление, будто лишь профессиональный труд придает жизни смысл. Это неверное отождествление профессии с жизненной задачей, их полное приравнивание ведет к тому, что безработный ощущает себя лишним и никому не нужным».

Главная трагедия нашего времени – объединение в психологической литературе понятия «индивидуальное» с понятием «личное» (тренинги, так называемого, личностного роста; так называемое, личное развитие и т.д.). Как правило, под этим подразумевают механизмы, позволяющие быть более эффективным. Но гонка за эффективностью сравнима со следующим примером: от того, что принтер стал печатать 70 страниц вместо 50, он не стал личностью. Происходит подмена личности на понятие «индивидуального». Человек вырабатывает в себе навыки индивида, которые позволяют ему вписываться в ту или иную экономическую модель. Но при этом личностью он не становится.

В современных компаниях, чтобы мотивировать рабочий процесс, людям дают идею миссии. Часто даже этот момент выглядит несколько абсурдно. Одна работница банка рассказывала, что до определенного времени они просто переводили платежи, а потом у них появилась «миссия» – переводить те же платежи.

О ПРИЗВАНИИ

Ответы:

– «Призвание (см. также ответы Выбор жизн. пути (семинаристу); Опустошение и самоубийство)».

– «Призвание ощущает, миссию, себя – Мессией, Богом. Как отделить здоровое от нездорового».

– См. также несколько частей эфиров про призвание (ссылки приводятся в главе «Постскриптум» в части 3.1 данной работы).

В эфирах использовались материалы:

– Главы «Познать свое призвание и следовать ему», «О значении деятельности в постижении духовных понятий» из первой части статьи «Преодолеть отчуждение (в том числе, – и о депрессии)».

– Глава «Непреображенная природа и учение святого священномученика Илариона (Троицкого)» из статьи «Тирания мысли и алкоголь: О выходе из состояния “тирании мысли” и преодолении того, что толкает человека к алкоголю».

– Некоторые мысли из цикла бесед «Познать свое призвание и следовать ему».

Кстати, миссия – один из штрихов (пунктиков) шизофрении. В момент шизофренического озарения в человека входит некое иное видение мира, он приобретает представление о собственной миссии в этом мире. Но эта миссия патологическая. Человек воспринимает весь мир как сосредоточение борьбы со злом. А сам человек – эпицентр борьбы. Появляется шизофренический драйв. (Более подробно это описано с ссылками на источники в статье «Преодоление игрового механизма», часть 3, глава «Игра и “шизофренистическое озарение”»). Попытка стимуляции рабочего процесса идеей миссии – может обернуться в микродозе идеей шизофренического толка.

Призвание – совсем другое понятие. Образ призван стать первообразом. Мы – образ Божий, призваны стать подобием. И путь наш – попытка реализовать себя, развить творческие способности. Люди, которые не предают работе исключительный смысл, способны сохранить личное. Они даже при потере работы могут быстро адаптироваться к новым условиям и найти новую работу. Они не выбиты из колеи апатией. Те люди, которые только в работе полагали смысл, при ее потере лишаются смысла. Условно говоря, на новые собеседования они приходят с потухшими глазами и производят неблагоприятное впечатление. Как противоположность – жизнерадостность людей, сохранивших иной взгляд на реальность.

«Иногда отмечается даже обратная последовательность, когда человек теряет работу из-за невроза. Ведь понятно, что невроз оказывает воздействие на социальную судьбу и экономическое положение человека. При прочих равных безработный, сохранивший внутренние силы, имеет больше шансов в конкурентной борьбе, чем впавший в апатию, и скорее получит место». Автор приводит высказывания некоторых молодых безработных: «Нам нужны не деньги, а смысл жизни». Человек при такой позиции сможет даже нелегкой жизни придать содержание и смысл. «Достоинство человека запрещает ему превращаться в средство, деградировать до средства производства, до инструмента трудового процесса. Работоспособность – не абсолют, она не служит ни достаточным, ни даже необходимым условием для того, чтобы наполнить жизнь смыслом». Он приводит выражение из одного медицинского романа: «Где нет любви, работа превращается в суррогат, а где нет работы, любовь превращается в опиум».

Глава «Воскресный невроз»:

Закончив предыдущую главу на теме опиума, Виктор Франкл продолжает идею. «В таком “опиуме” нуждается человек, который ощущает себя всего лишь “работником”, и ничем сверх того». Смысл воскресного невроза – в выходной стихает темп рабочей недели и обнажается нищета смысла, которая присуща большому городу. У человека складывается впечатление отсутствия цели. Например, сотрудница большой юридической компании утверждает, что многие приходят в выходные дни на работу не потому, что есть незавершенные дела, а потому, что не знают, чем заняться дома.

О подобном писал и Блез Паскаль, и другие авторы. Блез Паскаль писал, что люди уходят на покой и лишаются активности, которая мешала им предаваться мрачным мыслям о своей жизни. В особняках на заслуженном покое они испытывают некую тяжесть. Каким образом их можно исцелить?

Приведены эти мысли в части 5.1 статьи «Преодоление игрового механизма», в главе «Блез Паскаль о природе развлечения. Мужество остаться наедине с собой. О бодрствовании души». Ответ представлен в совокупном слиянии частей данной статьи (более расширенно некоторые мысли даются в одноименном цикле бесед).

Чего только человек не предпринимает, чтобы спастись от бессмысленности. «Стоит производственному темпу прерваться на 24 часа, и вся бессмысленность, бессодержательность, бесцельность существования встает перед его глазами». Человек «бежит в местный клуб танцев – там громкая музыка, что избавляет от необходимости даже разговаривать, как в бальных залах былых эпох. Не приходится и думать: все внимание сосредоточено на танце. Или воскресный невроз загонит его в другое “прибежище” для провождения выходных – в спорт. Там можно прикинуться, будто важнейший в мире вопрос – какой клуб выиграет матч. Две команды играют, тысячи смотрят. В боксерском поединке и вовсе участвуют лишь двое, но тем яростнее они сражаются. Нет, я вовсе не хочу осудить здоровые спортивные занятия. Но всегда надо критически присмотреться к тому, какую позицию человек занимает по отношению к спорту».

Автор утверждает, что «невротически искаженное “искусство” разлучает человека с самим собой». Дополню: есть искусство, обучающее человека прислушиваться к себе (см., например, статью Ивана Ильина «О новом искусстве», если полнее – его сборник «Путь к очевидности). Но есть искусство, которое «используется лишь как возможность опьянить себя и оглушить». Когда человек пытается бежать от самого себя, он хватается за самый закрученный детектив, он ищет разрядки. «Не для того мы ведем всю жизнь борьбу, чтобы получать все новые впечатления, – эта борьба должна быть на что-то нацелена, и в этом она обретает смысл».

Если у человека есть стремление к цели – это правильная мысль, вложенная в нас Богом. Но если нет верных представлений о жизни, если мы не встраиваем свою жизнь в контекст картины мира, то сила, данная нам для достижения благих целей, обращается на что-то другое.

Если стремление к цели, не реализуется в конструктивном ключе, то реализуется в игровом процессе, – см. в статье «ТРИ СИЛЫ: Цель жизни и развязавшееся стремление к игре (казино, гонки, игра по жизни)». См. главы «Стремление к цели и “неконтролируемая приверженность”», «Стремление к цели и учение святых отцов о трех силах».

А также – в первой части статьи «Преодоление игрового механизма (о игре в широком смысле слова)». См. «Приложение 1. Расшифровка фрагментов лекции, проведенной в центре “Неугасимая надежда”».

«Жажда впечатлений требует в очередной раз пощекотать нервы, взбудораженные нервы вновь и с большей силой ощущают все ту же тягу, приходится увеличить дозу». Клерки, менеджеры, работники банков. Менеджеры среднего звена легче всего вовлекаются в игровые процессы. За обилием цифр следует эмоциональное отупение (эксперты выделяют несколько наиболее подверженных риску вовлечения в интернет-зависимость групп; «основная – это уставшие от ежедневной рутинной работы и скучающие по новым впечатлениям менеджеры среднего звена»[19]).

Чтобы его снять, кто-то выбирает, например, экстремальный спорт. В сериале «Волк с Уолл стрит» показан переход от отупения в искаженную сексуальность.

В других беседах были приведены слова женщины-начальника, которая во время беседы постоянно шепотом повторяла слова собеседника. Выяснилось, что ее мозг словно покрыт словно коркой асфальта, от которой отскакивают все новые идеи. Началось это в тот момент, когда люди стали для нее цифрами. Человек перестал существовать, остались только кадровые решение (повышение, увольнение и т.д.). Перестали обновляться нейронные сети, человек попал в программированный коридор.

Примеры сохранения личного в контексте работы, лагерных условий, внешнего давления

Про личное и рабочее см. также в цикле бесед «Остаться человеком: Офисы, мегаполисы, концлагеря»: часть 3 – лекции про время (пункты 2-4).

В части 4 – лекции 10 и 11, в которых были разобраны истории людей.

Если подытожить сказанное, тупик преодолевается, когда человек вкладывается в навыки, в формирование внутреннего ядра. Появляется возможность преодолеть ситуацию, которая раньше казалась непреодолимой.

Можно провести аналогию с борьбой. Что делать, если наступает мощный борец и придавил тебя? Опытный борец скажет, что можно его качнуть и сбросить. Но для этого нужно постоянно тренироваться. Если бы мы жили воистину по-христиански, то сформировались бы христианские навыки. Именно они позволят невыносимую ситуацию «качнуть» и перевести в иную плоскость. На эту тему опубликованы беседы 14, 15, 16 и 17 из части 4 – сравнение офиса с лагерем и взгляды на преодоление трудных ситуаций.

Еще один образ – человек, работающий в крупной компании, где в организации бесчеловечное отношение к собственным сотрудникам. Основной тренд: клиент должен выглядеть лучше работника компании. Продумана форма одежды для сотрудников, работающих с клиентами: рубашка с короткими рукавами (тогда как у клиента с длинными), небритость. У клиента возникает чувство превосходства, а сотрудники чувствуют себя униженными. Беседы с клиентами происходят по сформированным каналам связи, и эти разговоры анализируются группой менеджеров.

Кстати, здесь можно упомянуть о одной статье про внедрение в рабочий процесс искусственного интеллекта. Программа вмешивается в работу колл-центра и подсказывает сотрудникам о необходимости проявить эмпатию (масштабирование эмпатии). Но это приводит к обратному эффекту: у людей все меньше желания обращаться в колл-центр. Если раньше человек при обращении надеялся хоть на какое-то понимание, [и даже молчание собеседника было признаком сопереживания], то искусственный интеллект подсказывает шаблонные фразы. Человек слышит эти штампы и понимает, что на другом конце провода с ним строят диалог по шаблону, [что ему не помогут][20].

Вернемся к примеру. Обстановка на работе стала приводить к чувству слома. Плюс ко всему – вход в офисы через отпечаток пальца, система штрафов. Герой повествования потом все же уволился, но его спросили, что помогало выжить в этой ситуации. И единственным спасающим механизмом оказались человеческие отношения. Если есть любовь, то у системы появляется люфт, возможность жизни. Например, работники на взводе, и вдруг перед рабочим днем кто-то предлагает чай с пирожными, как-то «отлегало» с души.

Здесь важна идея человеческого контакта, в следствии которого появлялся проход в лабиринте. Если ты относишься по-человечески, то и встречаешь такое же человеческое к себе отношение.

Опубликована статья Н. Щур (общественный деятель, который поднял вопрос о зараженной местности, принадлежащей предприятию) «Выживание в системе правосудия». Он описывал, как не скатиться до апатии, когда человек ждет суда. Автор не рекомендует заниматься пересмотром своего дела. Главный совет – оставайся человеком, будь человеком и в камере.

В современном человеке сформировалась проблема – мы совсем себя заорганизовали. С точки зрения биологии (из лекции В. Дубынина[21]), в нас есть такие рандомные механизмы, которые обусловливают непредсказуемость. Например, если бы заяц был прогнозируемым, то лиса бы его скушала. То есть, например, заяц выпрыгивает из-за куста и в силу биологических причин бежит только направо. Если лиса эти механизмы понимает, она может его перехватить. Автор утверждает, что включаются специальные механизмы сознания, и заяц сам не знает, куда он побежит. Этот выбор будет только непосредственно в ситуации.

Я не призываю жить в хаосе, но способность непосредственного выбора возникает только в конкретной ситуации (войду в ситуацию и выберу). И это правильно. Ты войдешь в ситуацию, начнешь молиться. Господь тебе что-то подскажет, люди тебе укажут на что-то. Для человека заорганизованного ситуация белого пятна невыносима. Он хочет заранее знать, как он поступит. Программируя свое поведение, человек лишает себя возможности творческого проникновения в ситуацию. Например, мы хотим вспылить, сказать что-то злое человеку, а в нас вдруг включились какие-то иные навыки, и мы сказали, наоборот, приятное (чуть ли не против воли) и примирились (к своему удивлению).

Юрий Владимиров в своей книге «Как я был в немецком плену» рассказывает, как он выжил благодаря человеческим отношениям. Обратимся к двум эпизодам из этой книги. Военнопленных ведут этапом, а человека, который не может идти, расстреливают. Юрий Владимиров понимает, что обессилен и идти не может. Немцы не позволяли русским женщинам передавать еду военнопленным, но они стояли вдоль дороги и бросали узелки с едой в колонну. И вдруг к нему прилетает узелок. Владимиров поделился с идущими рядом, и так же поступил и со следующим узелком. И те, кто стояли с ним рядом в этапе, решили, что им выгоднее, чтобы Юрий Владимиров жил и довели его. Он не был расстрелян (см. приложение 2).

По роману видно, что подобное поведение не расчет, не манипуляция. Подобная линия очень заметна и осуждается. Это наглядно показано в фильме «Республика Шкид», когда мальчик продает пайки сахара и подлизывается к старшим беспризорникам, но этот шкурный интерес все видят.

Второй момент, который бы хотелось отметить из книги, он вступает в общение с людьми, выстраивает отношения даже в лагере. Его ведут на расстрел, и это видит знакомая немка. Женщина узнает от Владимирова, что его ведут, по всей видимости, на расстрел, обращается к мужу, который вступает в диалог с конвоем. Владимирову было предложено перейти в другую колонну, когда они поравняются, и так Юрий Владимиров был спасен. Если вдуматься в ситуацию: конец войны, любой человек может быть заподозрен в связи с врагом. Какие должны быть отношения с людьми, что бы в этой непростой ситуации они могли вступиться и ходатайствовать за русского военнопленного, которого ведут на расстрел. Значит, была история человеческих отношений.

Эта же мысль представлена в мультфильме «Унесенная призраками» режиссера Хаяо Миядзаки. Если на сюжет посмотреть христианскими глазами, то идеи, представленные визуальными образами, вызывают интерес.

Если на сюжет мультфильма «Унесенная призраками» режиссера Хаяо Миядзаки посмотреть христианскими глазами, то идеи, представленные визуальными образами, вызывают интерес.

Девочка с родителями переезжает на новое место жительства. Перед отъездом одноклассники дарят ей открытку, на которой указано имя Тихиро. Семья едет осматривать новые места и случайно оказывается у таинственного здания в лесу. Пройдя в ворота, они пересекают невидимую границу двух миров и попадают в заброшенный парк аттракционов: здесь нет ни одного человека, однако полно ресторанов и столов, заставленных лакомыми блюдами. Отец и мать решают попробовать яства, однако девочка предпочитает прогулку по городу, где встречает мальчика Хаку. Он предупреждает, что задерживаться в городе опасно, необходимо успеть до наступления темноты. Вернувшись, девочка с ужасом осознает, что родители, увлеченные поглощением еды, превратились в свиней. А на месте высохшего ручейка теперь образовалось огромное озеро.

Город начинают наводнять появляющиеся отовсюду странные тени. Беспомощная Тихиро, оказавшаяся в полном одиночестве, не знает, что делать. На ее пути снова встречается Хаку, который становится ее проводником в этом волшебном мире. Он объясняет Тихиро, что они попали во владения злой волшебницы Юбабы, и, чтобы выжить, остается одно – просить у колдуньи работу. Согласно давнему зароку, Юбаба не может никому отказать в такой просьбе. Если же она будет предлагать вернуться домой, не стоит соглашаться – это погибель.          

Кстати, принцип выживания в концлагере тоже был найти работу. Именно она давала возможность конструктивного осмысления ситуации.

Девочка прислушалась к совету и очень твердо и настойчиво его реализовывала. Человек, способный к любви, может быть твердым. Это неверная точка зрения, что любящий человек всегда покорный и мягкий. Я знал девушку, которая теряла сознание при виде даже капли собственной крови. Но когда папа упал в ванной комнате, получив повреждение артерии, она быстро сориентировалась, что нужно делать, и вызвала скорую помощь, проявив чудеса организационной решимости.

Непривычная к физическому труду, Тихиро с усердием принимается за порученное ей дело – работать в купальнях, где моются духи. Сжалившись над Безликим призраком, она предлагает ему погреться в бане, оставляя открытой дверь. Стараясь создать невыносимые условия, чтобы девочка оставила работу, Юбаба поручает ей помыть огромного дурнопахнущего монстра, которого из-за зловония принимают за Духа Помойки. Безликий призрак приносит Тихиро табличку для получения доступа к воде, и Тихиро мужественно принимается за дело. Оказывается, что под толстыми наслоениями грязи и всевозможных отходов скрывается знаменитый Дух Рек, который в благодарность за отличное мытье вручает Тихиро волшебный хлебушек.

Мы можем проследить целую череду событий. Не пустила бы Тихиро Безликого призрака – не получила бы табличку, без таблички и доступа к воде – не смогла бы отмыть Духа Рек, не выполнила бы эту задачу – не получила бы волшебный хлебушек.

Безликий призрак, увлеченный потреблением пищи, из застенчивого и скромного быстро превращается в злого и жестокого и даже начинает поглощать работников и подносимое ему золото.

Тема еды и общества потребления явно прослеживается в фильме. Люди, которые не могут обуздать свои желания, теряют человеческий облик. Родители Тихиро превращаются в свиней, Безликий призрак становится агрессивным и озлобленным. Только когда Тихиро кидает ему в рот половнику волшебного хлебушка, он извергает все отправленное в желудок и вновь становится тихим.

Однажды в отсутствие Юбабы Тихиро становится свидетельницей того, как Хаку возвращается откуда-то в облике дракона, преследуемый стаей бумажных птичек. Пробравшись за Хаку в покои Юбабы, Тихиро узнаёт, что Хаку – ее ученик. И как это часто бывает, подобные ученики не хотят творить зло, но неведомая в них сила заставляет действовать по-своему. По приказу Юбабы, одержимой золотом и ненавистью, Хаку украл у её сестры-близнеца Дзенибы заколдованную печать и теперь умирает от наложенного на печать проклятия. Юбаба велит своим подчинённым избавиться от Хаку, который серьёзно ранен и теперь перестал быть нужен.

С помощью деда Камадзи и «горького пирожка», подаренного ранее Духом Рек, Тихиро уничтожает проклятие и таким образом спасает Хаку от смерти. После этого она решает отправиться к Дзенибе, чтобы вернуть украденную печать, попросить простить и вылечить Хаку. Путешествие она предпринимает в компании Безликого призрака, а также превращённого Дзенибой в мелкого зверька сына Юбабы Бо.

В это же время пришедший в себя Хаку заставляет Юбабу пообещать дать Тихиро шанс расколдовать родителей и вернуться в свой мир, если сам он вернёт Юбабе ее любимое сокровище – единственного сына. Властная и пугающая, Юбаба при этом настолько увлечена заботой о своём сыне, что буквально изолировала его от мира. В этой детали Миядзаки, возможно, намекает на один из аспектов современного японского воспитания: склонность чрезмерно баловать детей и защищать их от любых проблем, лишая их возможности развития и оставляя их в состоянии регрессии. После возвращения Бо уже не кажется таким капризным, как раньше. И даже заступается за Тихиро, когда Юбаба хочет отказаться от своих слов по поводу освобождения.

Дзениба расколдовывает Бо, прощает Хаку, а Тихиро помогает ему вспомнить его настоящее имя. Вернув свои воспоминания, Хаку освобождает себя от обязанности служить Юбабе. Все вместе они возвращаются назад.

Теперь девочку ждет новое испытание: ей предстоит узнать родителей среди свиней. После верного ответа контракт исчезает, и Тихиро в сопровождении Хаку теперь может вернуться в свой мир. У входа ее уже встречают родители: они ничего не помнят о происшедшем, но удивляются, что оставленный несколько часов назад автомобиль засыпан листьями.

Способность Тихиро отнестись к другим с любовью привела к тому, что она всегда получала в нужное время нужную информацию. Она встречала на своем пути тех, кто мог дать ей какой-то ответ, оказать помощь. В итоге, она смогла спасти своих родителей. В этом «заведении» с призраками, где все обезличено и обесчеловеченно, Тихиро смогла выжить благодаря человеческому отношению.

Когда Тихиро удаётся добраться до кабинета Юбабы и получить там работу, вместе с ней она получает и новое имя. Девочка подписывает контракт, однако старуха оставляет от ее имени один лишь иероглиф. Теперь Тихиро зовут Сэн. Эпизод несет важный смысл. Это было одной из самых опасных сил, которыми обладала Юбаба, которая заставляла тех, кто заключил с ней контракт, действительно поверить, что новые имена являлись их истинными. Вместе с именем колдунья воровала и душу. Человек, забывая, как его зовут, терял себя и утрачивал возможность выбраться из царства призраков. Именно это случилось и с Хаку. Потеряв воспоминания, он уже не мог найти дорогу домой. Так утрата личной, исторической, христианской идентичности ведет к потери смысла жизни. Тихиро помогает открытка, подаренная друзьями, которая напомнила о связи с близкими. Хаку и Тихиро оказались единственными, кто смог вспомнить свои имена, – они полагались друг на друга и помогали ближним.

Еще примеры на тему:

На эту тему можно привести массу примеров. Алексей Арцыбушев в своей книге «Милосердия двери» описывает интересный эпизод. Он ехал этапом в лагеря, и один из этапируемых рекомендовал ему попасть в медсанчасть, чтобы выжить. Он услышат это важное слово в нужный момент и остался жив. Он был человек верующий.

Академик Лихачев в своих воспоминаниях описал подобную ситуацию. Он ехал на Соловки, ему дали совет обратиться к конкретному священнику. Именно он помог устроиться Лихачеву в криминологический кабинет, т.е. на бумажную работу. Если бы Лихачев попал на лесоповал, кто знает, как все сложилось бы, он мог бы и не выжить.

В книге Солоневича «Россия в концлагере» описана ситуация, когда сына автора должны были этапировать на Амур. Солоневич идет по железнодорожным путям и встречает знакомого, от которого получает совет поговорить с конкретным чекистом, что и делает. Так или иначе, благодаря тому, что автор помогает другим людям, в его руках появляются списки, показывающие наличие некоторых злоупотреблений в лагере (а эти списки у Солоневича появились потому, что они решили с сыном вместо ночного отдыха заниматься спасением тех заключенных, которые до Амура по этапу просто бы не доехали, этих заключенных Солоневич с сыном пытались вывести из этапа). Солоневич передает эти списки чекисту, фамилию которого ему подсказал знакомый, и так ему удается спасти сына и спастись самому. Только способность к человеческому отношению и вера (все трое были верующими людьми) приводили к тому, что в нужное время и в нужном месте человек обретал лазейку в этой бесчеловечной системе.

Применим для примера и рассказ паломницы, которая работала в Европе, где люди, как говорят обычно, атомизированы. Как говорил Ашманов, это даже не атомизированные люди, а ионы с содранными оболочками[22].

На дни рождения она приносила угощения, а однажды даже сделала сюрприз с воздушными шарами. В начале у коллег это вызвало недоумение, а потом стало традицией. Люди, когда уходили на новое место работы, эту традицию уносили с собой. Она не старалась подлизываться к коллективу, все эти жесты не делались с целью заискивания, это было бы коллективом отфиксировано. Но когда она перешла на новое место работы, то получила самые высокие отзывы от коллектива (когда с нового места работы поступил запрос по поводу нее) и по поводу профессиональных, и по поводу личных качеств.

Роботизированный человек, потерявший способность личного восприятия, попадает в поток событий. Выйти из этого потока он не может, т.к. реагирует рефлекторно. Например, во время катастрофы, задымления в помещении или угрозы взрыва, самое главное, с точки зрения выживания, – уйти с магистральной трассы движения людей. Например, закатиться под кресло. Иначе масса людей начнет движение к выходу и затопчет. Принцип выживания – идти против направления движения толпы.

Книга ВадимаТуманова «Все потерять и вновь начать с мечты» рассказывает, как он прошел лагеря Калымы и всегда старался оставаться человеком. Он жил в самые атеистические годы и к верующим себя причислить не мог. Но в трудные моменты всегда призывал Бога и не хулил Его, к священникам относился с уважением.

Туманов строил аэродромы, трассы, разрабатывал золотые прииски. Его история приведена в статье «Преодоление игрового механизма» часть 4 (см. главу «Конструктивный исход для авантюрной жилки»; http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/2023/).

В лагере произошел инцидент, а Туманов был ключевой фигурой произошедшего. Полковник убеждал его: «Туманов, я тебе обещаю: сейчас зайдешь в зону, за тобой пойдут другие, а через пару дней я тебя отсюда заберу. Даю слово». Полковник пытался привлечь на свою сторону авторитетного человека. Возможно, кто-то мог бы поступить рефлекторно, как велит ситуация, но Туманов действовал по совести. «У машин меня поджидает весь этап. Вор Мишка Буржуй, мощный лысый мужик, по возрасту годящийся мне в отцы, позже скажет мне: «Я думал – если ты согласишься, то булыжником разобью тебе голову». То есть поступи Туманов по воле полковника, чтобы получить выгоду для себя, он был бы убит.

Работа «Ум полководца» Теплова Б.М. – на эту же тему. Хочется особо выделить мысль – умение подчинить волю противника. Современные тренинги воспринимают лидерские качества слишком узко. Это нахрапистость. Но все люди, которые современными компаниями нанимаются на соответствующие должности, владеют этими приемами. Логично, что уже сформирован иммунитет. Лица, посещающие эти тренинги, думают, что весь мир должен подчиняться их напору. В беседах приводились слова одного американца. Он утверждает, что в современном обществе сформировалась насущная проблема. В школе и институте ученикам и студентам говорят, что ты – самый лучший. И когда человек выходит в большую жизнь и начинает работать, то он искренне убежден, что станет всеми управлять и все обязаны ему подчиняться. А в итоге, кругом – все такие же «супер». В итоге, человек вместе подчинения от других получает «по голове» и не знает, что ему в сложившейся ситуации делать.

Даже в бою, в боксе, этот принцип навязывания своей воли работает только с противником небольшого уровня, который может испугаться.

Когда ставки выше, уже нужна не нахрапистость. Дэвин Аллен в книге « 52 принципа продуктивности» видит главным качеством руководителя не лидерство (в прямолинейном понимании), а способность сохранять трезвомыслие в стремительно меняющейся критической ситуации. Вокруг все рушится, а у человека трезвый взгляд, он спокойно дает распоряжения. Он не захвачен происходящим. В статье «Офисы. Мегаполисы. Концлагеря» часть 3 было разобрано, как достичь этого состояния (см. главу «С чего начинается бесстрастие и почему это качество необходимо современным управленцам?»).

В работе «Ум полководца» описаны трудные задачи – раздел «Максимальная инициатива и способность подчинить своей воле волю врага». «Прямолинейное выполнение планов, “не считающееся с намерениями и желаниями неприятеля“, есть лишь очень грубый и несовершенный способ “навязывания свой воли”. Такой способ действия при поверхностном рассмотрении может казаться импонирующим, он может давать кратковременный эффект при столкновении со слабовольным и мало способным к сопротивлению противником». «Большие мастера военного дела поступали иначе. Первой своей задачей они ставили проникновение в намерение и замыслы неприятеля: твердо держись принципа “неподчинения воле неприятеля”». Мы об этом говорили: когда человек находится в жесткой регламентированной обстановке, очень важно не слиться с ней. Не дать навязать себе транслируемый извне стереотип (не пропитаться им). Необходимо сохранять собственный взгляд на происходящее. «Но именно для этого начни с того, что подчини свой ум сведениям о противнике, и только тогда составь свой творческий и максимально инициативный план и при составлении его волю противника подчини своей». То есть, творчески анализируя действия противника, ты можешь в каком-то смысле войти в его доминанту и ее перестроить.

Некоторые идеи на тему выживания и адаптации в современном мире представлены в книгах «Неприятие перемен» (авторы Роберт Киган, Лайза Лейхи) и «Антихрупкость» (Нассим Талеб).

Автор первой книги, которая уже упоминалась, Роберт Киган – профессор из Гарварда, которого нанимали на работу крупные компании или общественные организации, столкнувшиеся с системным кризисом. Основание кризиса – человеческий эгоизм. Каждый считает себя «звездой» и перестает слышать другого. Автор приводит мысль американских нейробиологов, считавший в одно время, что после 20 лет у человека прекращается процесс развития нейронных сетей. Человек, воспитанный в культуре индивидуализма, считает себя мерилом всего остального и не способен обучаться. Вся деятельность команды Кигана по отношению к крупной компании строилась на формировании навыков, которые христианин впитывает с молоком матери. Они обучали людей слышать друг друга. И только тогда компания была способна выйти из системного кризиса. Но он не преодолим никакими групповыми тренингами. Компания нанимает психолога, выезжает на совместные мероприятия в выходные, но ничего не меняется. Люди остаются прежними (см. приложение 1).

Вторая книга рассказывает о том, что люди пытаются обезопасить себя, создавая целиком законсервированные просчитанные системы. При этом человек лишает себя способности творчески реагировать на внезапные изменения реальности. Событие, которое невозможно просчитать, врываются в тебя. Это явление автор называет «черный лебедь». В каком-то смысле стремление к безопасности порождает угрозу. Жизнь не вмещается в системы и рамки. И только те люди, которые могут жить в реальности и способны принять факт ее непредсказуемости, коррелируют свои взгляды с меняющейся обстановкой. Антихрупкость – способность человека не тушеваться при встрече с трудностями. Скорее трудности раздувают искру (в хорошем смысле слова) в пламя.

Эти две книги – частный пример того, что еще академик Ухтомский назвал доминантой на лицо другого. В статье «Офисы. Мегаполисы. Концлагеря» часть 2 приведены выдержки из книги о способности видеть ближнего и его понимать (см. главу «О доминанте любви. Закон «заслуженного собеседника”. О сохранении единства с Богом»).

Такой человек корректирует свои взгляды, учитывая вновь появляющиеся обстоятельства и новые вводные данные. Формируется то качество, которое Нассим Талеб называет «антихрупкость». А если у человека еще появляется вера, то он способен жить даже там, где нет просчитанной предсказуемой обстановки.

Для погружения в тему рекомендую прочитать следующие четыре книги (если есть возможность, – пятую последнюю, тоже – в список включить).

✓    Протоирей Михаил Труханов, «Воспоминания: первые сорок лет моей жизни». Книга написана о лагере, но ее можно рекомендовать всем работникам офисов. Отец Михаил существовал в невероятных условиях, где вообще ничего не понятно. Но вера давала ему способность к «антихрупкости».

✓    Монахиня Елена (Казимирчак-Полонская), «Действие благодати Божией в современном мире». Она в советские годы работала в институте и подвергалась прессингу.

✓    И.А. Солоневич, «Россия в концлагере». Он был христианином и свое понимание людей использовал, чтобы пройти между шестеренками системы, которые пытались раздавить человека. Речь идет не о предательстве, а о понимании ситуации и людей. Но это чутье и умение появилось в нем вследствие человеческого отношения к людям и сохранения веры.

✓    Алексей Арцебушев «Милосердия двери». В советские годы он находится за гранью выживания. Находясь под следствием, не имел право на продуктовые карточки. Занимался поиском работы, хотя формально это было для него запрещено. Вера и способность к социальному контакту помогала ему приобретать нужную информацию и необходимые навыки.

✓    Борис Солоневич, «Молодежь и ОГПУ». В своей книге он описывает, как ему помогли люди, которым он помог когда-то, как он выживал в немыслимых обстоятельствах. Что помогало людям выстоять и не сломаться в страшных условиях Соловецкого концлагеря.

В заключении приведем выдержку из одного исследования, в котором упоминался Бруно Беттельгейм. Это исследование касалось уже жизни современной, не лагерной. Но в статье есть ссылка на его исследования. Концлагерь проецирует политику постоянного хаоса. «Руководство лагеря устанавливало новые запреты, часто бессмысленные и противоречащие друг другу. Охранники ставили заключенных в ситуации, где любое действие могло привести к суровому наказанию». В этом режиме люди быстро теряли волю и ломались. Бруно не обрел вертикаль, т.к. не был человеком верующим. Кстати, лагерь он пережил, а смерть супруги пережить не смог и покончил с собой. Его позиция – необходимо стимулировать в человеке личное начало. «Можешь лечь спать вместо того, чтобы обсуждать лагерные слухи? Ложись. Можешь почистить зубы? Чисть. Не потому, что хочешь спать или заботишься о гигиене. А потому, что так человек возвращает субъективный контроль в свои руки. Во-первых, у него появляется выбор: сделать то или иное. Во-вторых, в ситуации выбора он может принять решение и немедленно его исполнить. Что важно – это собственное, личное решение, принятое самостоятельно. Даже маленькое действие становится вакциной против превращения в овощ».

Сам Бруно Беттельгейм писал, что важным моментом выживания для него была оценка поведения охранников и заключенных с позиции психиатра. Это помогало его мозгу жить и развиваться. Причем это решение не было спущено администрацией, а было его личное, и именно поэтому оказало такое благотворное воздействие.

Другими людьми были описаны также принципы выживания: не верь (администрации), не бойся, не проси. Но существует и четвертый – делай что-то отличное от других. Важно сделать хоть какой-то самостоятельный выбор, даже если это решение чистить зубы в другое время. Конечно, без веры и эти принципы не могут помочь на длинной дистанции. Но важно понять суть.

В 70-е годы коллеги Бетельгейма провели эксперимент. «Эксперимент в местах, где человек наиболее ограничен в свободе: тюрьма, дом престарелых и приют для бездомных». Для нашей беседы можно добавить офисы, гипермаркеты, ситуации, ограничивающие способность принятия решений. «Что показали результаты? Заключенные, которым разрешили по-своему расставить мебель в камере и выбирать ТВ-программы, стали менее подвержены проблемам со здоровьем и вспышкам агрессии». Какие-то структуры мозга работают хотя бы минимально, и, соответственно, человек способен себя регулировать, например, на вспышку агрессии. Те люди, который следовали установленному регламенту, никак не развивались. «У пожилых людей, которые могли по своему вкусу обставить комнату, завести растение и выбрать фильм для вечернего просмотра, повышался жизненный тонус и замедлялся процесс потери памяти». Вероятно, нейросети развивались и формировались. К мозгу вполне применим принцип: что не развивается, то угасает. «А бездомные, которые могли выбрать кровать в общежитии и меню на обед, чаще начинали искать работу – и находили». Они приобретали способность чувствовать ситуацию. Хотя в этом исследовании можно провести и обратную корреляцию. Те бездомные, которые были готовы искать работу, проявляли себя и в выборе кровати по своему вкусу. Даже в этой обстановке, они искали возможность проявления личного.

Кладезь советов на эту тему – книга «Отец Арсений». Это повествование людей, живших в годы репрессий. В невыносимых условиях они старались найти личное ядро и за него боролись. Что помогало им не только сохранить способность понимания ситуации, но и выжить.

Годами в нас формируется линза, сквозь которую человек воспринимает мир. Кто-то считает, что возмездие – это то, что нисходит с Небес. Но возмездие начинается здесь, в том числе, в том, как мы видим мир.

Эту мысль вытекает из учения академика Ухтомского. Как человек живет – так он и воспринимает этот мир. Мир может ощущаться как бессмысленный или как наполненный перспективами. Понятно, что в окружающей нас жизни есть недостатки, проблемы, но нам важно идти своим путем. Если человек этот путь найдет, если будет мир в душе, то многие вопросы будут сняты. Потому что человек начнет видеть ситуацию не с бесперспективных углов, а с конструктивных. Когда человек смотрит на мир в состоянии уныния и подавленности, все представляется ему сквозь тусклое стекло. Если мы не читаем правило, не продвигаемся в духовном отношении, то мир начинает восприниматься мрачным. Человек не может к нему адаптироваться, не способен принять решение. В зависимости от того, как человек живет, какие навыки воспитывает, он или способен или не способен понять многие вопросы. Более подробно это разобрано в цикле «Разноголосица мыслей».

Применительно к нашей теме, ошибка человека – это ограничение себя работой. Если развивать в себе христианские навыки и вне работы, то и на труд можно посмотреть с иного угла, установить контакт с коллегами. И там, где перед человеком была закрыта дверь, личный контакт поможет эту преграду преодолеть.

Фрагмент бесед 16-17 из цикла «Разноголосица мыслей»:

«…Когда человеку непонятен ни он сам, ни окружающий мир – ошибочным путем будет напряжённая попытка прийти к пониманию, исходя из той точки, в которой он находится.

Современное гуманистическое направление воспринимает человека как некое самодостаточное существо, которое изначально обладает всей необходимой полнотой для того, чтобы радоваться и постигать жизнь. С точки зрения христианской антропологии, человек находится в состоянии падшем. Его ум, сердце и тело расколоты: ум видит благо в одном, сердце желает другого, а у тела вообще своя отдельная жизнь. Чтобы человеку что-то понять и вырулить на конструктивные рельсы, необходимо изменить самого себя и, возможно, даже на уровне физиологии.

То, как мы видим мир, как мы его воспринимаем, это результат нашей предыдущей жизни, тех откликов, которые мы внесли в себя. Где-то современная психология права - и причина из детства. Но она почему-то забывает, что помимо детского периода у нас есть ещё ежедневная сознательная жизнь, в которой мы думаем, вносим в себя какие-то отклики, даже не подозревая, что эти отклики впоследствии начнут нами управлять. Формируется та линза, сквозь призму которой мы будем смотреть на мир. Многие люди ошибочно воспринимают эту линзу как данность (“Что поделать? –- я такой!”), но это убеждение исходит из того, что человек не понимает, что его ежедневные усилия, страсти, ошибки сформировали тот способ видения мира, который у него сейчас доминирует.

Уровень сложности процессов, которые протекают внутри нас, в которые мы включены в социальной жизни, а также сложность мира как такового заставляют нас волей-неволей куда-то двигаться. Кто-то может этот процесс пресечь – наркотиками, тренингами личностного роста или еще каким-то образом ввести себя в состояние эйфории и отключения сознания, и тогда процесс развития прекращается.

Все мы однажды проходили через состояние: когда гневаешься на человека, тебя разрушает ярость и ее трудно преодолеть, пока с этим человеком не помиришься. Необходимость уравновесить свои аномальные мысли приводит к тому, что ты начинаешь совершать какие-то действия в реальной жизни. И вследствие того, что внешняя жизнь начинает гармонизироваться, этот процесс отображается и внутри.

Человек, который начал преодолевать собственную неустроенность, приходит к мудрости, к пониманию, что мир существует не просто так, начинает видеть следы промысла Божьего в мире, поднимается до понимания собственного призвания…»

Отдельно хотелось упомянуть идеи Николая Блохина (из его работы «Из колодца памяти) – верующего человек, репрессированного, осужденного за издательскую деятельность, печать религиозной литературы. Он у многих вызывал уважение. У рецидивистов личные дела были на одну страничку, а у Блохина – целые тома. С ним произошла масса чудесных и интересных событий. В этой беседе приведу один пример. Он всегда старался помочь людям, все делать «честь по чести». В главе «Когда по настоящему страшно» описывается критический момент, когда его ведут в пресс-хату. Человека, который не идет на поводу у администрации, помещают в камеру уголовников. Его могут насиловать, пытать, издеваться и делать все, что угодно. За это уголовникам даже обещаны блага и привилегии. Блохин понял, что это – конец. Его ведут по коридору, и он кричит, что он – Николай Блохин, по кличке «Поп», что его ведут в пресс-хату. И вдруг вся зона начинает стучать ложками, скандируя, чтобы освободили «Попа». Его завели в камеру, и Блохин набрался смелости и заявил, что им дальше тюрьмы не уйти и их все равно найдут. Уголовники растерялись. Он вызвал охранников по звонку, и его вывели. Но эта ситуация стала возможна потому, что ей предшествовал длинный путь как христианина и как личности, способной на личный контакт.

Он так же описывает общение мужского и женского отделений, расположенных в одном бараке на разных этажах. К веревочке прикреплялась записка с пошлостями. Сейчас сексуальная переписка в чатах, а тогда осуществлялась именно в таком виде. Получив подобное послание, Блохин возмутился и ответил от души. Его послушались, переписка прекратилась под его чутким руководством. Одна их женщин жаловалась на отсутствие нормальных отношений в жизни, что у нее только однодневные ухажеры. Он ответил ей, что она сама такой путь выбрала, потому пусть не удивляется последствиям. К Блохину обратились с просьбой составить молитву, и он написал молитву Святому, чье имя было указано в просьбе (часто имя заключенного). Подобные просьбы посыпались со всех сторон. Трое суток без перерыва на сон и еду он писал заключенным молитвы. Это были самые счастливые дни жизни, по воспоминаниям Блохина. Когда его вызвал оперуполномоченный в кабинет и стал обличать в пропаганде, то сам тоже обратился с просьбой составить молитву. То есть у людей сложилось впечатление о Блохине, как о человеке, за которого можно заступиться. В безвыходной ситуации именно люди его и спасали (см. приложение 3).

Приложение:

1. Из книги Роберта Киган, Лайзы Лейхи «Неприятие перемен» (М.: Манн, Иванов и Фербер, 2017).

«Если мы не научимся понимать суть развития человека: что это, что ему способствует, а что мешает, – то будем не развивать лидерские навыки, а всего лишь тренировать некоторые из них. Полученные на тренингах руководителей знания будут больше похожи на новые файлы и программы, работающие на базе существующей операционной системы. Они по-своему полезны, поскольку дают больше глубины и разнообразия в постижении действительности, но их использование ограничено операционной системой. Наш опыт показывает, что культура профессионального развития в большинстве организаций (частных и государственных) построена на совершенно иной логике, хотя многие руководители этого не осознают. Слова «рост» и «развитие» у всех на устах, но на деле обучение превращается в передачу знаний от эксперта ученику (а модель, учитывающая процессы трансформации сознания, игнорируется). Ожидается, что ученик “добавит” знаний себе в голову, а не перестроит сознание, чтобы оно стало более комплексным. Они хотят добавить больше файлов и программ в операционную систему, вместо того чтобы значительно усовершенствовать ее саму.

Руководители стараются включать больше трансформационных моделей, но в итоге проводят периодические тренинги, обучение, организуют корпоративные университеты, эпизодические семинары “профессионального развития”. Все это ненамеренно копирует форму и функции школьного образования, хотя взрослый человек не “готовится к пути”, а давно на него встал.

Мы не считаем, что существующие формы профессионального развития исчезнут. Это подходящий способ передать информацию сотрудникам, чтобы они могли формировать новые навыки и решать технические задачи. Исчезнет наша вера в них как в единственный способ удовлетворить все потребности в обучении.

Какие неявные допущения в отношении «устройства сознания» несут в себе системы обеспечения корпоративного обучения в организации? Рассматривают ли они сознание как систему, чей репертуар можно расширить и дополнить, или как систему, которую саму по себе можно преобразить?»

2. Из книги Юрия Владимировича Владимирова «Как я был в немецком плену».

«Прошли еще более километра. Я уже еле-еле передвигал ногами и вот-вот мог упасть и больше не встать либо из-за своего бессилия, либо от пули конвоира. Сильно исхудавший, босой и напоминавший своим видом подростка, я обратил на себя внимание какой-то доброй женщины, которая, не испугавшись быть застреленной конвоирами, быстро и решительно подбежала именно ко мне и передала узелок из белой ткани. В узелке оказались поллитровая бутылка с сырым молоком, кусок хлеба и две большие сваренные картофелины. Обе картофелины и хлеб я отдал своим соседям, а сам, освободив горлышко бутылки от пробки, жадно и быстро выпил всё молоко.

Метров через 150 другая женщина опять сумела отдать мне бутылку с молоком и кусочек хлеба со свиным салом. И снова я выпил только молоко, а еду отдал тем же соседям. После этого они, видимо, решили, что им выгодно быть рядом со мною и поддерживать меня на дальнейшем пути. Они, каждый со своей стороны, крепко взяли меня под руки и почти понесли. Так мы двигались вместе по шоссе до железнодорожного узла – станции Лозовая».

«На улице меня заметила знакомая пожилая немка, которая шла с мужем – бывшим охранником лагеря в Цшорнау, имевшим прозвище Интеллигент. Она удивилась, увидев меня под стражей, и спросила: “Юрий, куда вас ведут?” Я, не раздумывая, ответил ей: “Видимо, на расстрел”. Тогда ее муж быстро подошёл к старшему конвоиру, поприветствовал его по-военному, правда, без слов «Хайль Гитлер», и отвёл в сторону, причем в их разговоре активно участвовала и жена.

Прошло несколько минут, и супружеская пара, пожелав всем счастья, ушла своей дорогой. А навстречу нам продолжала двигаться колонна гражданских лиц. Наш конвоир о чем-то переговорил с охранником этой колонны, потом подозвал меня к себе и сказал по-немецки примерно следующее: “Не думайте о об эсэсовцах только плохое. Как можно быстрее присоединяйтесь к колонне, переодевайтесь в гражданскую одежду, если она найдется у ваших соотечественников”. Так мы освободились от военного плена и превратились в гражданских пленных.

В колонне нам быстро достали нужную одежду: рабочие куртки, брюки, кепки, а для Саши Гуляченко выделили отдельную тележку, в которую мы сложили шинели. Поверх вещей на тележку посадили раненного Сашу».

3. Из произведения Николая Блохина «Из колодца памяти».

«Было не только страшное, но и светлое. Я сижу на пресненской пересылке. В камере около восьмидесяти человек: уголовники, большей частью осужденные за хулиганство, за кражи, за разбой. В моей камере не было ни одного осужденного за убийство. Наверху – женская камера. Двадцать женщин сидели за убийство. Были и кондовые воровки. И обе камеры занимались тем, что называется “коня гонять” или “тискать роман”. Конь – это кисет на веревочке, женщины нам его спускают через оконную решетку, а мы принимаем специальным! крюком. Курево так гоняли друг другу. А “тискать роман” это вот что: мои мужики начинают “роман писать”, естественно, на грязную половую тему. Страничка заканчивается многоточием, мол, продолжайте вы. Кисет передается наверх, и следует продолжение. И так в течение всей ночи. Мужчины пакость «гоняли» ту еще. Но то, что приходило от женщин… более изощренной мерзопакости я в жизни не читал! И тогда я понял, что такое сосуд немощи. То есть полный беспредел. Если баба становится алкоголичкой – это уже насмерть. Если она становится паханшей, то никакой атаман Ку-деяр ей в подметки не сгодится. Дальше пяти строк я читать не мог. Просто тошнит.

А еще переговоры так проходили: кружку прижимаешь к трубе и кричишь – слышно как по сотовому телефону. В женскую камеру передают: “А у нас Поп сидит” – “А молитвы знает?”. Тут я уже взял “трубку”: “Знаю”. – “Слушай, меня сейчас на этап. Людмила зовут. Ты мне напиши молитву”. – “Сейчас напишу”. Молитву святой Людмиле я не знал, но по общему образцу написал. Что-то вроде: “Избавь меня от всех скорбей, направь на путь истинный”. Передали. Там — тишина. И вдруг понеслось: “Давай и мне, и мне, и мне”. Я говорю: “Хорошо, только “роман тискать” хватит”. Сочинял молитвы с ходу на целый лист… “А Евангелие вам не нужно? ” – спросил. Как они заорали: “Давай! ” Я для них три написал. Это продолжалось трое суток. Я не спал и не ел эти трое суток, и это были самые счастливые дни в моей жизни.

Потом приходят просьбы, вернее, требования учить, как жить. Одна пишет: “У меня любимого нет, есть одни е…”. Отвечаю: “Лапонька моя, да ты же сама этого хотела. Всю жизнь свою ты сама только их и искала. Любовь свою ты не искала”.

Потом говорю:

– Девки, шмон будет обязательно на эту тему. Сейчас себя понудьте: запомните молитву своей святой.

И они это делали. “Роман” уже больше не ”тискали”.

Через трое суток меня вызывает “кум”. “Кум” – это оперативный работник, который должен следить за тем, что творится в камере. Сидит мальчик 22-х лет и говорит мне такие слова: “Ты что мне камеру развращаешь? ” Тут я взорвался: “Порнуху гонять - это нормально, _а когда девки молитвы потребовали – это разврат?!” Так вот: через десять минут он полушепотом: «А молитву Сергею знаешь?” – “Молитву Сергию Преподобному знаю. Сейчас сделаем”. Я ему на два листа сочинил молитву. Потом в Лавру ходил, спрашивал: “Батюшка можно было так делать? ” Батюшки смеялись, отвечали: ”Можно”».

«В саратовской тюрьме под названием “Третьяк” я попал в камеру, где сидел академик Вавилов в 1943 году. Была раскрутка по моему второму делу на второй срок – “антисоветская и церковная пропаганда”.

Сижу в камере, открывается дверь: “Тебя в 206-ю”. Вся тюрьма знала, что 206 камера – это «пресс-хата». Я должен сказать то, чего говорить не должен. Следователь до этого мне внушал: “Ты говорил о Боге, вел среди заключенных антисоветскую пропаганду. Восемь человек тебя сдали”. Восемь-то сдали, а сто восемь – нет! Вот об этих ста восьми и должна была бы идти речь. Чтобы я их сдал.

А тюрьма “Третьяк” – уникальная. Лестницы железные – ступеньки звенят, как три рояля. А до этого я половине тюремных обитателей написал кассационные жалобы, потому как вроде бы самый грамотный. Некоторых по этим жалобам даже освободили. Евангелие мое по камерам гуляло. Так что меня знала вся тюрьма. И вот ступаю на лестницу, ору на всю тюрьму: “Братва, я Поп (моя кликуха), меня в 206-ю на прессы”. И вся тюрьма начинает железками своими, из чего едим, громыхать: “Попа назад, Попа назад! ” И такой шум стоит! Подходим к 206-й, меня впихивают, закрывают. Стоят четыре “особняка” – это заключенные особого режима, они давно на службе у ментов. “О, «девочку» привели! ” Шансов нет. Перекрещиваюсь: “Пресвятая Богородица, помогай! Царь Никола, помогай”. И говорю: “Ребята, живым не дамся и одного с собой точно унесу”. Но ситуация всё равно безнадёжная. То, что они хотели со мной сделать, они бы сделали. А дальше уже застучалось бы по всей тюрьме: “Блохин – “пидер”“. Мое место — однозначно до окончания срока возле параши, даже если я и не виноват. Таковы законы камеры. Но стоит грохот, не прекращается! Говорю: “Слышите? Дальше тюрьмы не уйдете. Вас найдут. Никуда не денетесь”. У них екнуло на одну секунду, а это мгновение надо ловить! И я обнаглел. Сказал: “Ребята, вы отсюда уйдете”. Тут же нажимаю “клопа” – кнопку звонка. Ее можно сколько угодно ночью нажимать — никто не подойдет. А тут сразу же – “вертухай”. И я ему говорю: “Они выломиться (уйти) хотят”.

Дорогие братья и сестры! Я никогда не видел такой ошеломленности. Он говорит им: “Пошли! ” И они выходят! Я падаю на шконку. Два часа ничего не помню. “Вертухай” меня толкает: “Выходим”. Выходим, и я ору на всю тюрьму: “Я их выломил”. Когда вернулся к себе в “хату”, было чувство: “Мне теперь ничего не страшно”»[23].

[1] Благолюбие. Том 1.

[2] Умнее, чем мы полагали: ученые выяснили, что выдры учатся новому у своих друзей

[3] Про дрессировку выдр

[4] Брушлинский А.В. Психология субъекта / Отв. ред. проф. В.В. Знаков. М.: Институт психологии РАН; СПб.: изд-во «Алетейя», 2003.

[5] Кутырев В.А., Слюсарев В.В., Хусяинов Т.М. Человечество и Технос: философия коэволюции. СПб.: Алетейя, 2020.

[6] Солоневич И.А. Россия в концлагере.

[7] См. глава 49 «О хранении душевного ока от всего вредного для него» из книги святителя Игнатия (Брянчанинова) «Приношение современному монашеству».

[8] См. главы «Фаза третья: после освобождения», «Анализ временного существования», «Спиноза как воспитатель» из книги Виктора Франкла «Сказать жизни “ДА!” Психолог в концлагере».

[9] См. «Перед лицом открывшейся красоты и истины (1921–1922)» из сборника статей академика Ухтомского А.А. «Доминанта. Статьи разных лет. 1887–1939».