Прокопий (Пащенко), иером. Доминанта жизни и самоубийства. Ч. 1.3: «Я знаю все о мире и человеке» – опасная доктрина потенциального самоубийцы

«ЧЕЛОВЕК ИЗ ВАННОЙ» – О ДЖЕКЕ ЛОНДОНЕ

Роман Джека Лондона «Джон – Ячменное зерно» (речь идет о алкоголе, о виски) рассматривался в части 1.2 данного текста.

Примечателен комментарий, который к истории Джека Лондона оставил молодой человек нередко упоминаемый в различных беседа под псевдонимом «Человек из ванной». «… из ванной» – он называется так в связи с тем, что в определенный период жизни он, по собственному выражению, «играл по-крупному». В данном случае речь идет не игре самой-по-себе, хотят и в покер он тоже играл.

Речь идет о образе жизни, при котором какого-то определенного образа жизни, собственно-то, и нет. Жизнь представляет собой водоворот – человек, вращаясь засасывается в воронку, а рядом с ним, вращаясь, несутся мимо хаотизированные интимные контакты, кокаин, аферы, вспышки психоза. Со временем, он понял, что их этой воронки пора выбираться.

Про «человека из ванной», о том, как он засасывался в воронку и о том, как он из не выбирался:

– В главе «ВОПРОС 2: Возможно ли исправление подростка, прожившего многие годы в деструктивном ключе?» из части 4.3 текста «Родители и дети».

– В главе «”Конец игры”: Рассказ студента» из части 4 текста «Обращение к полноте: Становление личности как путь преодоления зависимого поведения».

– В пункте 5 цикла лекций «ТРИ СИЛЫ: Цель жизни и развязавшееся стремление к игре (казино, гонки, игра по жизни)».

5. Связанность страстей между собой. Образ играющего. Преодолеть не тягу к игре, а игрока в себе, иначе вместо игры – другое. В сердце Yess или Авва Отче. 

Образ ванной в псевдониме присутствует по той причине, что у молодого человека в качестве реакции на алкоголь и наркотики иногда выступала рвота. И потому, когда он устраивал party в гостинице, он шел спать в ванну, а не в кровать, дабы при пробуждении не заляпать простыни выпитым и съеденным накануне.

Свою жизнь в те годы он сравнивал с жизнью персонажа известного фильма «99 франков» (2007), тот тоже мог пробудиться в состоянии недалеком от описываемого. Сам фильм вплетается в наш разговор, ведь главный персонаж закончил жизнь самоубийством, подведя вагоно-состав своей жизни к тупику.

О фильме «99 франков» см. в беседе 17б из цикла бесед «Преодолеть отчуждение (часть 1): лекции об унынии и депрессии и причинах ухода в экстремальные активности».

Подойдя к полному тупику в жизни, юноша, видя гибель тех, кто вместе с ним «играл по-крупному», имел вполне исчерпывающий опыт пребывания на дне. Справедливости ради надо сказать, что его «дно» все-таки было не того уровня, находясь на котором, люди спят в подвалах, варят опиумное «черное» для коллективных внутривенных инъекций в консервных банках, убивают людей за пачку сигарет. То есть – какие-то «тормоза» оставались. Во многом, благодаря воспитанию и духовному опыту детства.

В детстве он в виде белокурого «ангелочка» помогал во время богослужения в алтаре: носил свечу, делал то, что обычно делают алтарники. Когда начался период протеста, с алтарем и с верой он, казалось бы, порвал.

О трех периодах: веры, протеста и возращения к вере уже на осмысленном уровне см. в части второй текста «Родители и дети», в главе «Три периода жизни». Отдельное название второй части – «Бесполезно ли воспитание?».

Но опыт детства в какой-то глубине продолжал жить в нем, а если опыт такого рода был, то человеку на дне оставаться – некомфортно. Какая-то искра внутри, имеющая опыт познания Неба, зовет всплывать наверх. Здесь можно употребить аналогию с гелием, заимствованную из заметок известного путешественника-экстремала священника Феодор Конюхова, облетевшего земной шар на воздушном шаре в рекордно короткий срок. Он говорил, что «гелий рвется навстречу солнцу»[1], то есть гелий, которым накачан воздушный шар, тянет шар к солнцу (о отце Феодоре мы еще вспомним в связи с тем, что однажды и у него при погружении в супер-экстримальные обстоятельства, возник соблазн закончить жизнь самоубийством; его опыт преодоления этого соблазна – важен).

Если же у человека до падения на дно не было опыта общения с Небом, то есть риск того, что дно покажется ему домом. На дне такому человеку может показаться вполне комфортно.

Как бы там ни было, «человек из ванной» понял, что настала пора всплывать и из ванной и, в принципе, – по жизни. Всплывать «по жизни» он начал на Соловках – монастыре, который напоминает корабль (и это символично) и находится на одном из островов Белого моря. Удивительно, но после воцерковления, негативный опыт молодого человека стал опытом положительным. Так бывает: когда человек обращается ко Христу, всему в его жизни находится свое место, все «штрихи» собираются «в картину».

Силы души, работавшие греху, отрываются от греха, меняются свой вектор, и начинают работать на конструктив. Силам души возвращается их естественное употребление. Они, некогда работавшие греху, не ломаются человеком через колено (хотя борьба со страстями и работа над собой необходимы). Они в результате обращения ко Христу начинают реализовывать свой потенциал согласно первоначальному о них замыслу. Эта идея объемно и аргументированно высвечивается в работах православного богослова Жана Клода Ларше «Духовное бессознательное», «Исцеление духовных болезней».

Речь идет о том, что вследствие приобщения к евангельской картине мира, юноша уже на сознательном уровне переосмыслил опыт своей жизни (ребенок принимает евангельские принципы, веря родителям на слово, в зрелом же возрасте он опытно и при накопленных аргументах приходит к пониманию, что эти принципы открывают ему дверь к благу). И этот опыт претворился в конструктивное понимание характеров людей и жизненных ситуаций. Несмотря на молодые годы, он вследствие накопленного опыта, умения его применить, а также – вследствие своей принципиальной позиции он стал доверенным лицом «больших людей». Какой позиции? Он четко решил для себя «не играть» за спиной партнеров и не «делать» обманные деньги; когда он так решил жить, люди стали располагаться к нему, многие захотели иметь с ним дело. И вот «серьезные» люди стали поручать ему проверять людей и организации, в которые намеревались инвестировать финансовые ресурсы. Он за версту чувствовал «игроков», с которыми дело могло принять непредсказуемые обороты, так как сам когда-то был «игроком».

И в Джеке Лондоне он тоже увидел что-то знакомое ему по-прежней жизни. Оказывается, те размышления, которые Джек Лондон приводит в своем автобиографическом романе «Джон – Ячменное зерно» не воспринимаются молодым человеком как «ноу-хау». Для него эти слова обычны и банальны.

В его «тусовке» про людей, высказывающихся подобно Лондону, с иронией говорили: «Парень разобрался в жизни, он все понял. Дальнейшие обсуждения бессмысленны, потому что прав – я».

ДОПОЛНЕНИЕ К РОМАНУ ДЖЕКА ЛОНДОНА «ДЖОН – ЯЧМЕННОЕ ЗЕРНО».

Что понял Джек Лондон? Что женщины – самки, что жизнь людей – лишь проявление грубого биологизма?

При всем уважении к памяти писателя, если быть объективным, то в каких словах можно выразить его историю? Вчерашний матрос начитался книжек и вдруг решил, что он все понял про людей, что у него насчет людей сформировался научный взгляд. И в свете науки, мол, ему представилось, что душа и вера – бессмысленны.

«Искусство и культура, – писал он, – в свете незыблемых фактов биологии казались мне смешными, а те, кто их представлял, – и того потешнее». А каковы они, факты?

ЧЕЛОВЕК – ШИРЕ ТОГО, ЧТО МОЖЕТ СКАЗАТЬ О НЕМ РАЦИОНАЛИСТИЧЕСКАЯ НАУКА

Автор данной статьи беседовал с одним нейрохирургом – научным сотрудником одного из крупнейших в Европе мед. институтов (фамилия и название института во избежание полемики не называются). Во время беседы нейрохирург показался книгу о мозге конца 19 (!) века и сказал, что наука, в принципе, недалеко ушла от того, чтобы было описано в этой книге. Да, создана масса аппаратуры, но с помощью приборов регистрируются только довольно грубые процессы (агрессия и пр.). Механизмы управления, протекающие в мозге и связывающие мозг с органами, остаются тайной.

Да, ученые ссылаются на данные томографов. Вот, мол, мозг во время опьянения, вот, мол, активные участки мозга подкрашены красным цветом. Но согласно последним данным (на момент написания данной статьи), естественные процессы не подкрашиваются при сканировании мозга. О чем идет речь?

Вот, например, человек размышляет, купить или не купить ему билет туда-то (скажем, на Соловки). Думает, что он в случае траты на билеты «туда-обратно» сможет позволить себе кушать дома в течение месяца. Что он будет кушать на самом острове, если все-таки доберется до Соловков? Успеет ли он закончить проект вовремя, если на обратный рейс задержится и не успеет вернуться на работу к запланированному сроку (с Соловков, например, вследствие ветра и нелетной погоды не всегда удается улететь согласно плану). То есть одновременно, по разным направлениям, с отсылкой с разным зонам активности текут неспешно мысли. И как этот процесс отследить? Как отследить все задействованные связи?

Нейрохирург говорил, что известны лишь некоторые крупные реле, запускающие какие-то процессы. Но почему и вследствие каких механизмов эти реле включаются, – не всегда понятно. Можно отследить их включение, но, опять же, механизм управления, лежащий в основе, – тайна.

То сеть о механизмах управления мозга применительно к бытовой жизни, можно сказать, что наука может засечь текущую из крана воду. Но нарисовать план водопровода, описать компьютерную программу, регулирующую работу насосов, описать биографию работников, работающих на водозаборных станциях и очистных сооружениях (плюс – дать отчеты по их заплате), наука – не в состоянии.

Конечно, когда какой-то профессор читает лекции о мозге для студентов первого курса мед. института, то читает так, чтобы студентам было все понятно. Но со временем при более глубоком погружении в тему количество вопросов у студентов начинает возрастать (если они действительно стараются продвигаться вперед в деле познания мира и человека). Потому профессионалы вращаются в обстановке конференций, взаимообмена информацией и данными, – чтобы хоть что-то понимать, нужно расширять угол охвата.

И не кажется ли странным, что вчерашний моряк, прочитав (сколько и каких?) книжек вдруг заявил, что понял законы биологии, вдруг понял все про человека. В свете последних данных, некоторые ученые вообще полагают, что мозг не равен сознанию, то есть мозг и сознание – не одно и то же. Мозг воспринимается некоторыми учеными как инструмент, через которое действует сознание, а, что такое сознание, не знает никто[2].

Стоит учесть и время, и представления науки о человеке, бытовавшие в США в те годы, в которые Джек Лондон читал книжки. Представители бихевиористского направления, нашедшие приют в Штатах, вообще отказывали человеку в сознании. Человек воспринимался как совокупность рефлексов. Плюс стоит учесть, что книги доступные понимаю «человека с улицы», имеют определенный уровень подачи, нередко речь идет о популистской литературе, крайне упрощающей сложные вопросы (редукционизм – сведение сложной, многогранной проблемы к примитивному решению).

Можно ли свести вопрос отношения полов к грубому биологизму? Что можно сказать о человеке, который в женщинах видит лишь самок?

О спорности попыток свести любовь к грубому биологизму см. заметку «Любовь или биохимия мозга?».
Для удобства эта заметка приведена в приложении, некоторые мысли этой заметки перекликаются с идеями Виктора Франкла. Его позиция, изложенная в приведенной цитате, – антитеза позиции Д. Лондона.

Здесь можно отметить, что учение академика Ухтомского о доминанте проливает свет на природу таких суждений. Человек, как уже было отмечено, смотрит на мир сквозь призму состояния своей нервной системы. Человек описывает мир и людей с помощью тех представлений, которые сам в себе заготовил во время предшествовавшей жизни.

Обманщик во всем подозревает обман, а вору везде видится воровство. Чтобы выйти из ловушки такого ви`дения мира, обусловленного собственным состоянием нервной системы, необходима самодисциплина. Необходим труд по перевоспитанию своих доминант, по воспитанию в себе той драгоценной доминанты, которая выражается в навыке к безраздельному вниманию в отношении другого человека. «Только тогда, когда будут раскрыты уши для всех … из последнего оборванца будешь черпать крупицы любви и правды». При таких условиях человек станет надежным и верным другом для того, кого он любит. А пока человек не прорвался к живому собеседнику, преодолев своего Двойника, он не имеет и возможности понять другого человека, каков он есть. «А без этого выпадает все самое ценное в жизни!» Двойник, согласно мысли Ухтомского, – это такое состояние нервной системы, при котором зацикленный на себе и на своих теориях человек обнесен словно стеной своими представлениями. Сквозь их завесу он не может увидеть мир и других людей. Все самое ценное в жизни выпадает из его поля восприятия – жить становится невыносимо скучно!

О Двойнике и о прорыве «скорлупы»:

– В статье «О развитии монашества, о теории “созависимости” и о прочих психологических подходах к решению личностных проблем», в главах «Нейрофизиология и любовь», «Услышать голос другого». http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/1426/

– В тексте «Брешь в стене», в главе «Учение нейрофизиолога А.А. Ухтомского о доминанте и закон любви с точки зрения духовного опыта». http://solovki-monastyr.ru/abba-page/solovki_page/1960/

О скуке, замкнутости на себя и о том, как, меняя вектор развития, человек приходит к изумлению перед открывающейся ему глубиной мира:

– В первой части текста «Преодоление игрового механизма (о игре в широком смысле слова)», в главе «Скука и нарушение законов мироздания».

– В беседах цикла «ИСКРА ЖИЗНИ: Свет, сумерки, тьма».

– В тексте «ИСКРА ЖИЗНИ: Свет, сумерки, тьма» – комментарии к циклу лекций (беседы о развитии творческих сил (в широком смысле этого слова) и о их угасании)».

Насколько вообще реально можно утверждать, что Лондон познал человека и мир? Чтобы «взбодриться» немного, люди, которые подобно Лондону считают себя познавшими мир с помощью «незыблемых фактов биологии», могут ознакомиться, к примеру, с книгой Александра Котова «Тайны человека». Согласно этой книге, почти любой орган и любая система организма являются тайной. На основании узнанных им «фактов» пусть попробуют эти люди дать внятные объяснения, всем описанным в книги тайнам.

Или может ли человек, мыслящий подобно Лондону, объяснить, например, хотя бы вот этот факт?

Одна женщина, бывшая в свое время следователем по особа важным делам, со временем стала инвалидом в связи с прогрессировавшей болезнью Альцгеймера. Но… Когда ее приводили в храм, в ней иногда что-то включалась и к ней возвращалась способность осмысленно высказываться. Потом эта способность исчезала, и женщина вновь становилась подобно живой мумии (да, простит она и ее родственники автора, так сказано лишь для того, чтобы читатели поняли суть дела, а не потому что автор так считает).

В качестве версии можно предложить следующий взгляд. Нейробиологи выяснили, что одной из причин старения мозга и развития нейродегенеративных заболеваний является потеря миелина, вещества, образующего оболочку нервных волокон. При повреждении миелиновой оболочки сигналы в мозге нарушаются, что приводит также к склерозам и способствует развитию болезни Альцгеймера. Здесь можно выдвинуть гипотезу: если человек сталкивается с неприятным ему воспоминанием и даёт себе внутреннее указание его забыть, то может выключиться не только отдельный сектор мозга, но и его целый пласт. То есть мозг может уловить многократно повторенный сигнал (а само-программирование на забвение в каком-то смысле может ассоциироваться с угнетением коры) и этот сигнал реализовать.

Если в прошлом у человека было нечто тяжкое, что мучает и прорывается в воспоминаниях (а женщина была следователем по особо важным делам и видела такое, от чего волосы могли шевелиться), то человеку необходимо опыт прошлого как-то осмыслить. Перестроить, включить его в картину мира, основанную на Истине (тогда опыт теряет свое травматическое жало). Если человек не сумеет этого сделать и попытается опыт прошлого стереть или забыть, то у него возникают определенные сложности.

Эта гипотеза приводится в докладе, прочитанном в рамках цикла бесед «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты» см. пункт 10a. «ПОСТТРАВМАТИЧЕСКИЙ РОСТ (ПТСР-рост) (Между памятью и забвением. Обрести цельность – рассказывая)».

Какое отношение данный рассказ имеет к теме самоубийства? Прямое.

ТЯЖЕЛЫЕ ВОСПОМИНАНИЯ О ПРОШЛОМ

Если человек ничего не может сделать со своими воспоминаниями, а они его уничтожают, то возникает риск самоубийства. Или – как гипотеза – человек начинает считать беспамятство желательным, старается достичь его, снижая порог сознания с помощь алкоголя, прочих психоактивных веществ, психотехник.

– О риске самоубийства и о том, что целью реализации психопрактик и целью употребления алкоголя, а также прочих психоактивных веществ может быть снижение порога сознания см. в главе «Возможные проявления тирании мозга» в жизни ученого» из текста «Тирания мысли и алкоголь: О выходе из состояния “тирании мысли” и преодолении того, что толкает человека к алкоголю».

– О том, как тяжело может человек себя чувствовать при наличии в прошлом поступков, совершенных вопреки законам мироздания, а также о том, к чему могут привести попытки погасить прорывающийся голос совести, см. главу «Расчеловечивание и попытка защититься от «Трех “Д”» [депрессия, деперсонализация, дереализация] с помощью метафор и психологических конструкций» из части 4.2 «Остаться человеком: Офисы, мегаполисы и лагеря».

– Конструктивный исход описан в книге «“Победить свое прошлое”: Исповедь – начало новой жизни».

– А также в беседах цикла «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты». Начиная с пункта 10-го, открывается раздел о посттравматическом росте.

Иногда с годами, человек начинает как бы заново проживать опыт прошлого. Перед ним как бы встает вопрос: если бы он с его опытом вернулся бы в прошлое, то поступил бы он так, как тогда поступил. Если человек не готов пересмотреть свое прошлое, переживания / воспоминания становится настолько интенсивными, что могут стать причиной самоубийства. Понятно, что воспоминания не являются некоей абстрактной, невесомой величиной. Приходя в движение, они возбуждают определенные эмоции. Проснувшиеся страсти, выросшие из семени, брошенном в прошлом, начинают жалить человека.

«В старости, – как объясняет протоиерей Валериан Кречетов, – всё лишнее отходит, и человек оставляет некоторые привязанности, но страсти, которые гнездятся в душе, мучают человека независимо от его возраста, со временем только еще больше усиливаются. Оттого люди и кончают жизнь самоубийством, хотя внешне для этого вроде и нет причин»[3].

ЭГОИСТИЧЕСКОЕ ОБОСОБЛЕНИЕ И ВОСПРИЯТИЕ МИРА КАК «УРОДСКОГО»

Возвращаясь к примеру Джека Лондона, можно сказать, что образ мышления, к которому он пришел, встречается и среди людей, желающих, например, поступить в монастырь. Речь идет о неглупых людях, которые искренно начинают воцерковляться, но мало кого хотят слушать. Они начинают свой духовный путь с самых сложных книг о созерцании и высоких молитвенных состояниях (минуя базовые представления, без которых построение подлинной, а не мечтательной духовной жизни крайне затруднительно). Через некоторое время они начинают считать себя «сведущими», а всех других (в том числе, духовников) – «отсталыми». В результате они уходят из монастыря в состоянии протеста по причине того, что, как им, кажется, здесь им нечего делать (никто, по их мнению, ничему здесь научить их не сможет). И в итоге приходят такие люди нередко не к святости, а со временем рискуют перейти ко «всем тяжким». Про таких людей еще говорят: «Начитался».

Человек «начитавшийся» начинает процесс самоутверждения, опираясь на свою гордыню. Поначалу ему может даже и нравиться этот процесс обособления. Но затем жизнь, в целом, при наличии в своем составе такого процесса становится все менее привлекательной. Человек настолько обособляется от других людей, что они начинают казаться ему карлами-уродами. Со временем меняется восприятие мира. Мир начинает восприниматься как ядовитая среда, к которой жить – невыносимо и невозможно. Мир начинает восприниматься как «уродский».

Подробнее о формировании подобной картины мира и о преодолении тенденций, реализация которых вызывает подобное восприятие мира и людей:

– В первых беседах цикла «Зазеркалье».

1. «Уродливый мир. Субличность. Распад сознания. Возникновение «картинки». «Уродский» или осознанный мир. Осмысленность. Ориентиры. Красота зрится при способности воспринимать внутренние связи».

2. «Узел, связывающий все воедино. Стирание культурной идентичности, подчинение человека. Что можно назвать культурой, на чем она основывается? Разрушение культуры; раскультуривание. Принцип действия страстей. Размывание оси восприятия. Процесс формирования «картинки» «уродливого» мира. Чем опасна зависимость? Последовательность: зацикленность человека на самом себе; утрата духовной активности; однобокая деятельность; распад понятий; мир видится «уродливым». Последствия курения конопли (марихуаны). Выработка понятий. Шизофрения. Проявление субличности вследствие распада сознания человека Неверность теософского взгляда. Восприятие мира как раздробленных элементов. Необходимость целостного восприятия».

3. «Процесс раскультуривания через наркотизацию. Субличность. Формирование картинки “уродливого мира”. Распад понятий, к которому ведет любая зависимость. Последствия употребления наркотиков – изменение личности и распад сознания. Эффект абстракции и эффект интерполяции. Появление феномена “открытого” сознания вследствие разрушения того, что называется “культурным человеком”. Воспитание компульсивности. Отрыв от реальности. Зацикленность на самого себя. Процесс толпообразования. Шизофренистический распад понятий. Недочеловек. Восточные религии и рождение второй личности. Гашиш. Опыт Шара Бодлера. Параллель с йогическими опытами. Страх ведьм. К чему приводит снятие контроля сознания. Спорт и героин. “Одним духом”».

– А также – в упомянутых выше беседах «Искра жизни: Свет, сумерки, тьма» и в одноименном им тексте.

М. ЗОЩЕНКО О СОСТОЯНИИ НЕВОЗМОЖНОСТИ

Ставя вопрос о выходе из тупика, в который эгоистически обособляющийся человек загонят сам себя, можно упомянуть о цикле бесед «Искра жизни: Свет, сумерки, тьма» (пункты 2, 3). В одноименном тексте, который является комментарием к беседам разбирается произведение М. Зощенко «Возвращенная молодость» (глава «Педагог Рачинский о заинтересованном внимании. Писатель Зощенко о неврозах»).

В своей книге Зощенко пытается дать ответ на вопрос о причинах упадка, приводящего человека к депрессии, самоубийству, истощению деятельности мозга. Не повторяя всего, чтоб было уже сказано и написано, здесь приводятся некоторые собранные Зощенко примеры.

Стоит подчеркнуть, что как такого ответа на поставленные им же самим вопросы автор не дал. Он советует при данных состояниях отдых. Но неужели у миллионеров, которые покончили с собой, не было немного денег, чтобы купить себе путевку в санаторий?

Один пример из книги Зощенко разбирается в части 4.2 текста «Остаться человеком: Офисы, мегаполисы и лагеря» (см. главу «“Три Д [депрессия, деперсонализация, дереализация]”, “снятие человека” и отказ от совести».

Речь идет о женщине, которая во время Гражданской Войны бросила в белогвардейцев, убивших мирного жителя, гранату. Они погибли, она же получила от руководства социалистической республики памятный презент – пистолет. Со временем ею стала овладевать какая-то деревянность и тупость, а окружающие люди стали казаться «механическими истуканами, заводными куклами». Ей стало казаться, что «все заглохло» и это состояние «до зеленых чертиков» ей надоело. Она писала о себе, но, когда читала написанное, ее начинало «тошнить», так как писала она изо дня в день одно и тоже. Ей все надоело «до смерти», но приставить к виску подаренный ей пистолет она не могла. Ее интересовал вопрос, как ей выбраться из «болота»?

Среди примеров, приведенных Зощенко, к нашей теме относятся, в том числе, собранные им материалы о немецком химике Либихе. Либих писал: «…Я почти устал от своей жизни и могу представить себе, что в иных случаях выстрел или веревка являются прохладительными средствами». «…Не будь я женат и не имей я троих детей – порция синильной кислоты была бы мне приятнее, чем жизнь…»

В одном смысловом ряду автором упоминается также и Ковалевский, построивший в Одессе сооружение, названное «башней Ковалевского». Ковалевский был чрезвычайно богат, он был известен своими кутежами, развратом и швырянием денег. К 40-ка годам он пресытился жизнью. Кажется, не осталось ничего такого, чего он бы не видал.

Его богатство давало ему жить обеспеченно, он ездил заграницу, в Египет и в Америку. Но с каждым годом желаний у него становилось все меньше и меньше, наконец у него не осталось никаких стремлений, даже – элементарных, ему ничего не хотелось. «И он впал в жесточайшую меланхолию».

Он купил под Одессой дом, чтобы отдохнуть у моря, но отдых ему не удавался. Пресыщение жизнью было столь велико, что отдых был ему в тягость. «Он попробовал было заняться благотворительностью, но это оказалось скучным и неинтересным»

Наконец он занялся строительством высокой башни и строил ее почти год. «Почти год он работал, хлопотал, заказывал, горячился, спорил. Жизнь была заполнена. Снова он чувствовал себя хорошо и радостно. Меланхолия исчезла. Но вот наконец башня была готова. На другой день, после того как все мелочи были закончены, Ковалевский бросился вниз с верхнего этажа башни. Он разбился насмерть».

ЭГОИСТИЧЕСКОЕ ОБОСОБЛЕНИЕ И СКУКА

Комментируя эти слова, можно отметить, что Ковалевский видал только то, что можно купить за деньги, подлинной же жизни такой человек увидеть не может. Если человек не преодолел самоупор на себя и не смог прорваться из своей скорлупы к ближнему, то он не имеет возможности понять ближнего, «каков он есть. А без этого, – как уже упоминалось, по мнению академика Ухтомского, – выпадает все самое ценное в жизни!».

Если же человек воспитает в себе способность проявить внимание к другому, и эта способность станет частью природы, врастет в физиологию, то тогда из человек «из последнего оборванца будешь черпать крупицы любви и правды»[4] [новые данные о мире без всякого труда поступают словно по широкополосному шлейфу!].

Если люди не заслоняют собственными эгоистическими концепциями разворачивающуюся перед ними действительность, то они «успевают видеть в мире и в людях все новый и новый смысл, прекрасное многообразие и увлекающую ценность! А брюзжащая, критиканствующая старческая скудость замкнулась душою, перестает улавливать то, что есть и вновь приходит в мир, и сама в себе носит причины того, что и мир, и люди с некоторого времени кажутся ей скучными и дурными!»[5]. То есть человек смотрит на мир сквозь призму состояния своей нервной системы, сквозь свою апатию и мир для него окрашивается в соответствующие тона. Суть процесса, описанного с точки зрения нейрофизиологии Ухтомским, прекрасно и со вкусом описывает коллектив «Триада» в композиции «Всё не так».

Если сытая жизнь затупила ножи,
По колено во лжи, в окружении пажи…
От чего так дрожишь,
Вдруг, что за миражи,
И выразительно тяжесть поклаже?
Небо слишком синее, вода излишне мокрая
Зимой как-то по-зимнему, а одному так одиноко.
От чего же так подолгу летают самолеты?
В домах в низине будто, квартиры сплошь высокие?
Эта красивая, знать наверняка шлюха,
Вторая милая, но с ней жирная подруга
Ой, да были на Карибах ваших и там жарко
В Китае на китайском говорят, а так жалко.
Что радовало раннее, теперь не торт.
Столько вкладывал и вкалывал, – каков итог?
Виноват народ, и царь, виноват и Бог [а эта строка акутальна для части 1.5]
Если же прогнил вельбот, то мы обвиняем порт
…У жизни есть второй экран походу не цветной,
Темный тон в нем, все не так, все не то».

Ворчание на тему «всё не так» нередко ассоциируется со старостью. Старость же в понимании Ухтомского является не физиологической категорией, а категорией нейрофизиологической. То есть старость сопряжена не со старением тела, а с переключением внимания человека на собственную персону. Что даже и при наличии в жизни человека чтения и путешествия не расширяет значительно его опыта, ведь при реализации эгоизма Другой не интересен.

А если нет расширения и притока новых данных для анализа, то системы мозга начинают регрессировать и угнетаться. Ведь в мозге действует принцип: «не использовать – значит потерять»[6].

Среди стремящихся замкнуться в себе субъектов Ухтомский много видел примеров повторения одного и того же образа действия, который они реализуют мучительно для себя «лишь бы торжествовала основная аутистическая тенденция, тогда как встречная историческая среда неистощима в своем изобилии и новизне». Так, например, рассудочный ученый не может вырваться из однажды навязанных ему теорий. Он будет транслировать свою «излюбленную точку зрения и искажать ею живые факты в их конкретном значении. Новые факты и люди уже не говорят ему ничего нового. Он оглушен собственною теориею»[7] (например, подобно Лондону, который видел в женщинах лишь самок; кстати этот момент подмечен в композиции «Всё не так»).

СКУКА СМЕРТНАЯ И РАДОСТЬ БЫТИЯ – ВСЛЕДСТВИЕ ДЕЛ БЛАГОТВОРИТЕЛЬНОСТИ

О некоторых механизмах формирования скуки и безрадостной формы бытия, а также о том, что происходит, когда человек, не желая осознать причин происшедшего, пытается вырваться из этого состояния через эмоциональную встряску, – см. в главе «Скука и нарушение законов мироздания» из первой части текста «Преодоление игрового механизма (о игре в широком смысле слова)».

В этой же части, в главе «Аутизация и стимуляция», помимо прочего, упоминается другой персонаж романа Ф.М. Достоевского «Преступление и наказание» - Свидригайлов. Свидригайлов, несмотря на наличие денег и на то, что покупаемые за деньги удовольствия были ему доступны, ощущал жизнь как вполне безрадостную. В итоге, - застрелился.

Первая часть текста «Преодоление игрового механизма» перекликается с темой самоубийства еще и в том смысле, что в ней приводятся истории людей, нашедших путь выхода из ощущения эмоциональной мертвости через преодоление самоупора на себя. Человек же, не преодолевший этого самоупора, даже начав заниматься благотворительностью (Ковалевский пытался заниматься благотворительностью), рискует так и не пережить радости добра. Он будет раздавать деньги с эгоистической мыслью: «Ну, и, когда, мол, депрессия отступит?».

Чтобы благотворительность не была скучна, человек должен не только деньги раздавать и чеки подписывать. Ведь, чтобы раздать деньги, (особенно, если у тебя их много и потеря суммы никак не отяготит) большого ума не надо.

Важно, помогая, войти в жизнь тех, кому помогаешь, выйти из капсулы собственной самоизоляции, дотянуться до другого человека, находящегося в проблемной ситуации. И, когда сердце дотянется, может, оно и станет потихоньку оживать через сострадание.

Или вот, человек, решивший заняться благотворительностью, кормит больного пациента. Пациент плюется, не хочет есть, ругает человека. А тому хочется ударить пациента, затолкать ложку поглубже, механически и с усилием довести начатое до конца. Но он смиряется, говорит: «Господи, прости, что я гневаюсь на этого пациента, помоги мне с собой справиться!» И тогда дело благотворительности перестает восприниматься как механическая деятельность. Благотворительность становится путем, идя по которому человек меняется, возрастает в своих отношениях с Богом. Через такую деятельность ему начинает открываться правда о собственном состоянии, он начинает видеть других людей, понимать их, учиться побеждать свои разрушительные реакции. Отрывать силы своей души от раздражения и направлять их на конструктивные процесс. Учиться реагировать иначе на то, что ранее его раздражало и выводило из себя.

О преобразовании страстных реакций:

– См. главу «Не вытеснение, а перевоспитание» из части 4.2 текста «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты».

– См. главу «Связь с Христом, дополнительный афферентный комплекс и акцептор действия» из части 3 того же текста.

– См. главу «Преодолеть страстные реакции и сформировать новые, основанные на евангельском мировоззрении» из первой части текста «Духовное руководство: Духовник и его слово в картине мира человека».

Речь идет о делании. Да, непросто преобразовывать свои реакции, но зато как интересно, и в случае положительных изменений в характере – еще и радостно. Меняясь, человек становится способным воспринимать радость.

В этом смысле история Ковалевского имеет свою антитезу в истории Сибирякова, построившего Андреевский скит на горе Афон. Сибиряков был сыном весьма богатых родителей, осиротев, он погрузился в разврат и пьянство. «В чаду распутных увлечений на него напала неизъяснимая смертельная тоска, которая стала настолько невыносимой, что он решил застрелиться».

Решив перед самоубийством сделать распоряжение относительного своего имущества, он задумал отправиться в Государственный банк. Когда экипаж был подан, он, выходя на парадное крыльцо, заметил молодую женщину, исхудалую и очень бедно одетую. Держа в руках ребенка, она просила о помощи. Бедность женщины и ее лицо тронули Сибирякова до глубины души.

Сердце его наполнилось чувством сострадания. Он отдал ей все наличные деньги и, сев в экипаж, подумал, что денег этих женщине надолго не хватит. «Обеспечу я, – ее и ребенка на всю их жизнь. Пусть поминают мою душу».

Крикнув женщине, чтобы она дня через два или три пришла, и он ей тогда поможет, уехал. «Когда он произносил эти слова, его сердце неожиданно наполнилось ощущением столь сильной неземной радости, какой он никогда прежде не испытывал». Проезжая мимо Казанского Собора, он вспомнил, как сюда его возила мама, как пламенно она молилась перед ликом Царицы Небесной.

У него возникло непреодолимое желание помолиться в соборе. Войдя в собор и склонив колени перед Богоматерью, он «в одно мгновение почувствовал всю свою вину перед Богом за свою бесплодно прожитую, порочную жизнь». Он долго плакал у иконы и, когда, поднявшись, вышел из собора, он «почувствовал себя совершенно обновленным душой. В банк для окончания своих дел он не поехал. Отчаянные мысли в нем вовсе исчезли. Напротив, жизнь для него стала теперь настолько дорога, что он почувствовал в ней неоценимое сокровище».

Встретив женщину, которая стала для него виновницей его воскресения, он обеспечил ее и ребенка на всю их жизнь и отпустил их с миром, прося молитвенно помнить о нем. Опасаясь влияния своих прежних друзей, он ликвидировал свои дела в Санкт-Петербурге и выехал на Афонскую гору. Там он вскоре вступил в братство Андреевского монастыря, ознаменовал свою жизнь бесчисленными благодеяниями «и закончил ее, соорудив на свои средства величественный собор в Андреевском скиту на Афоне, где и скончался в сане иеросхимонаха»[8].

По учению Церкви, дело совершенное в русле заповедей Евангелия, приобщает человека к благодати Святого Духа. Присутствуя в человеке благодать Святого Духа, помогает человеку решить и его собственные проблемы.

– Кратко см. главу «Целостное изменение жизни и приобщенность к благодати Святого Духа» из текста «Брешь в стене (часть 2/2)»

– Подробнее см. главу «Непреображенная природа и учение святого священномученика Илариона (Троицкого)» из статьи «Тирания мысли и алкоголь: О выходе из состояния “тирании мысли” и преодолении того, что толкает человека к алкоголю».

История Сибирякова почти что читается в композиции группы «Грот» «Вершители судеб».

«Одно твоё слово и помощи рука –
Я снова верю в мир, я дышу и лечу в облака.
Таких людей как ты Господь никогда не забудет –
Мои ангелы во плоти, вершители судеб.
Ещё одно утро дарит городу жизнь из ниоткуда
Солнце напишет на окне “Проснись и соверши чудо”,
Отдай всего себя делу до полной кровопотери,
Верни долги за вчерашнее гнойное безделье.
В сугробе больше не плачет свёрток, кутаный стужей,
Пока до тебя доходило, как ты бываешь нужен.
Беда не может быть чужой, чти совести суд,
Только там дерьмово живётся, где дерьмово живут.
Ты молод и силён, за окружающих в ответе,
Белые крылья венчают твой силует на рассвете.
Удел заблудшего жалок, твои бы руки смогли
Оставить жить его, без спроса вытащив из петли.
Лезвия молнии в тело, кости внутри горят,
Как перед смертью живительный один внимательный взгляд.
Не обратимо холоден убиенный в гробу
Я мог остановиться, мог изменить его судьбу».

Закономерность, столь явно проявившаяся в истории Сибирякова узнается и следующем эпизоде романа Достоевского Ф.П. «Преступление и наказание». Достоевский в своем романе «Преступление и наказание» описывает глубочайший внутренний кризис, к которому пришел главный герой – Родион Романович Раскольников. После совершенного им убийства он начинает сходить с ума. Став свидетелем того, как женщина бросилась в реку, чтобы покончить с собой, Раскольников говорит: «Что ж, это исход!». «Тоска», «апатия», «болезненно-мучительная тревога», – вот какими словами описывается его состояние.

Подавленный мрачными думами Раскольников стал свидетелем того как скончался, раздавленный лошадьми, господин Мармеладов. Его супруге Раскольников отдал свои деньги и быстро вышел из комнаты.

Выйдя из комнаты, он пошел вниз по лестнице. Он «сходил тихо, не торопясь, весь в лихорадке и, не сознавая того, полный одного, нового, необъятного ощущения вдруг прихлынувшей полной и могучей жизни. Это ощущение могло походить на ощущение приговоренного к смертной казни, которому вдруг и неожиданно объявляют прощение». После испытанного он даже произнес: «Есть жизнь! Разве я сейчас не жил».

Необходимо отметить, что тяжесть преступления была столь велика, что помимо дел благотворительности, нужно было еще что-то, чтобы счистить рубец, нанесенный Раскольниковым на свою душу. Но все же неизмеримой важности тот факт, что Раскольников не отрекся от помощи другим. Именно потому, что он не прошел мимо чужой беды, он и встретил Соню, девушку, которая была дочерью того самого раздавленного лошадьми человека. Когда Раскольников был осужден за совершенное им убийство, то Соня пошла за ним на каторгу. Она ждала той минуты, когда его душа воскреснет. Она стала как бы его Ангелом-Хранителем («Таких людей как ты Господь никогда не забудет – Мои ангелы во плоти, вершители судеб»).

Она и спасла Раскольникова. Благодаря ей он нашел самого себя.

Да и сама Соня собственное счастье нашла, пытаясь помочь Раскольникову. Да, она много страдала. Но о чем говорит нам последний абзац романа? «Она была до того счастлива, что почти испугалась своего счастья».

Вот как об этом чуде пишет Достоевский: «Они [Раскольников и Соня] хотели было говорить, но не могли. Слезы стояли в их глазах. Они оба были бледны и худы; но в этих больных и бледных лицах уже сияла заря обновленного будущего, полного воскресения в новую жизнь. Их воскресила любовь, сердце одного заключало бесконечные источники жизни для сердца другого».

После того, как совершилось внутреннее преображение в душе Раскольникова, мысли о прошлом почти перестали терзать его. Достоевский пишет, что лежа на нарах, Раскольников вспомнил, как он постоянно мучил Соню и терзал ее сердце. Он «вспомнил ее бледное, худенькое личико, но его почти и не мучили теперь эти воспоминания: он знал, какою бесконечною любовью искупит он теперь все ее страдания.

Да и что такое эти все, все муки прошлого! Всё, даже преступление его, даже приговор и ссылка, казались ему теперь, в первом порыве, каким-то внешним, странным, как бы даже и не с ним случившимся фактом».

ЗАХВАТ СОЗНАНИЯ ПАТАЛОГИЧЕСКИМ ВИДЕНИЕМ МИРА

В истории Сибирякова и Ковалевского видятся два выбора, две жизненные парадигмы. Сибиряков не видел альтернативных вариантов развития жизни. Но после того, как он помог женщине и ощутил радость, – увидел. Увидеть – трудно. Чтобы увидеть, иногда необходимо совершить поступок, выводящий тебя из привычного потока дел. А потом – еще поступок, и еще, и еще.

В каком-то смысле можно сказать, что у людей, история которых в чем-то похожа на историю Ковалевского, период слепоты начинается задолго до самоубийства. Они начинают совершать определенные поступки в русле эгоизма, потом еще и еще – поступки. Поступки становится привычными, воспринимаются как норма, на основании их рождается образ жизни. Образу жизни начинает соответствовать характер нейронных сетей, сквозь призму которых человек начинает смотреть на мир.

Он не видит в мире «ничего святого».

АЛКОГОЛЬНАЯ ДЕГРАДАЦИЯ И ЗАКУПОРЕННОСТЬ В СОБСТВЕННОМ ВИ`ДЕНИИ МИРА

Такой человек чем-то похож на алкоголика. В жизни определенного алкоголика может проявиться (но – не факт, что проявится в 100 случаях и 100) такое отношение к жизни, которое можно охарактеризовать словами: «Я все знаю». Да, алкоголик знает все: как бросить пить, как принять лучшее решения в разных областях человеческой жизнедеятельности. Но только почему-то он не бросает пить и проводит в жизни «лучшие» решения, а если и проводит, то эти решения почему-то ни его не делают счастливым, ни других.

Ему невозможно объяснить смысл его поступков, отторгающих его от социума. Ему его поступок может кажутся «лучшим-из-всех-возможных». И если, например, коллега попытается ему объяснить, что данный поступок – худший из всех иных вариантов, то коллега рискует быть напрочь и тотально не услышанным.

Ему говорят, что он два дня не был работе, а он говорит, что у него все – под контролем. У него на все есть ответ, даже когда, он обещал подвести знакомую в аэропорт и не подвез. «Что она придумывает? Что ей такси что ли сложно вызвать?»

Применительно к теме самоубийства и к теме неспособности видеть здоровое начало в жизни, здесь, возможно, будет иметь смысл дать короткое описание отличия первой стадии алкоголизма от второй. Конечно, речь идет о ГИПОТЕЗЕ, но, в то же время, о гипотезе, имеющей право на существование. Наверное, смысл в данном отступлении имеется, ведь смерть Д. Лондона наступила на фоне прогрессирующего увлечения алкоголем.

На первой стадии человек выпивает эпизодически, его мозг не изношен. На фоне здоровой картины мира человек замечает свои диссонирующие с картиной мира поступки. Конечно, стоит сделать оговорку, что здоровой – относительно. Мир видится более-менее красивым, вследствие того, что был опыт детства и опыт более-менее здоровых отношений с другими людьми.

Но проходит время, несколько лет. Вследствие того, что поступки, противоречащие здоровым основам жизни, совершаются и совершаются, нейронные сети перестраиваются. Через несколько лет количество нейронных сетей, сформированных вследствие алкогольной жизни, увеличивается. Все в совокупности они формируют новую картину мира, на фоне которой «дикие» поступки перестают замечаться.

Ситуацию можно представить в виде следующей аналогии. Дерево – мозг, ветви – нейронные сети. На фоне зеленой кроны несколько гнилых веток заметны (человек не вышел на работу и после – способен осознать, что сделал что-то не то). Но если большинство веток сгниет, то на фоне гнилой кроны несколько новых гнилых веток уже не будут бросаться в глаза. Даже, если показывать на них: «Вон, гнилые ветки, смотри!», то человек может так и не понять, чего ради вы ему «тычете». Он принял гнилье за норму, он не видит для себя проблемы.

Ему советуют поговорить доверительно с супругой, со священником, кем-то еще. Он же говорит, что сам все знает. Недоумевает, о чем можно говорить с «попами». Он становится невосприимчив к словам, обращенным к нему. На обращения он отвечает: «Отстаньте!», «Я сам все знаю!».

Выход из этого царства слепоты непрост. Человек начинает совершать поступки, в которых есть веяние новой жизни, отличной от той, которую он вел. Без поступков с его стороны, трудно ему будет объяснить что-то, чего, по выражению Экзюпери, глазами не увидишь. Дела милосердия в данном случае – путь к активации подвергшихся регрессии участков мозга, путь к оживлению души. Оживления – и в человеческом смысле (нейронные сети), и в смысле духовном (благодать Божия сообщается человеку вследствие его деятельности в русле евангельских заповедей).

– О сужении кругозора и «скукоживании» личности вследствие алкогольной деградации, апатии, фиксации на голоде и травматическом переживании, а также о выходе из ступора, – в главе «Апатия, голод – сопротивление “сползанию” в “воронку”, организованную в коре головного мозга паталогической доминантой» из части 2.3 текста «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты». 

– О том, что для преодоления мировоззренческой слепоты, нужна деятельность в определенном направлении, см. подробнее главу «О значении деятельности в постижении духовных понятий» из первой части статьи «Преодолеть отчуждение (в том числе, – и о депрессии)».

НЕКОТОРЫЕ МЫСЛИ О САМОУБИЙСТВЕ ПО ФИЛЬМУ «ВЕЧЕРНИЙ ЭКСПРЕСС»

Я сам все знаю! – это фраза стала трагичным припевом к диалогу между человеком, желавшим броситься под поезд, и человеком, желавшим его из-под поезда вытащить. Этот диалог представляет собой сюжетную линию фильма «Вечерний экспресс» (2011). В этом фильме Томми ли Джонс показывает нам отчаявшегося профессора, а Самуэль Л. Джескон – бывшего заключенного, пришедшего к вере и пытающегося дверь к вере приоткрыть и для своего собеседника. В сценарии отмечены причины, присутствующие в реальной жизни, что делает фильм не пустым.

Конечно, фильм – есть фильм, а жизнь – есть жизнь, но сценарий к фильмам пишут сценаристы, которые живут в жизни. И иногда неплохо в своих сценариях ее отображают. В фильме обыграны некоторые из предпосылок, толкающих людей на самоубийство. Слово «обыграны» употребляется не в том смысле, что – несерьезно отображены, а в том смысле, что представлены не в виде словесных формулировок, а в виде образов, ситуаций, метафор. Ниже приводятся некоторые из этих образов, метафор и описаний, причем, не дословно, а настолько насколько они были поняты автором данной статьи. Стоит учесть, что язык метафор и стиль диалога людей, находящихся в непростой ситуации, не всегда предполагает передачу высказанных ими идей с математической точностью и с перспективой для дальнейшего цитирования.

Люди, вступающие в диалог, стремятся вызвать у собеседника понимание и с помощью жестов. Режиссер тоже использует различный арсенал инструментов, чтобы вызвать у зрителя понимание происходящего на экране. Здесь же необходимо условный язык жестов и полунамеков перевести и читабельный текст, что может сопровождаться некоторыми неточностями, за которые да простит нас читатель.

Итак, профессор видел в жизни один негатив. Историю мира он считал историей о кровопролитии, жадности и глупости, «значительность которых невозможно игнорировать».

Когда Самуэль сказал ему, что Профессор может ошибаться, то Профессор сказал, что ему так не казалось. Тогда Самэуль в виде истории поведал Профессору о некоем человеке, друзья которого заявили, что он намерен следовать собственному курсу. Доверенное лицо этого человека считало, что объяснить ему что-либо было невозможно. И забрызганные кровью очевидцы самоубийства, опрошенные на месте, сказали, что последними словами этого человека, летевшего навстречу поезду, были таковы: «Я прав».

Профессор смотрел на других людей как на заложников глубокой ямы, в которой находился он сам. Самуэль же говорил Профессору, что тот должен полюбить ближнего или сгинуть.

Самуэль говорил, что свет окружает Профессора, но что тот сам ничего не хотел видеть, кроме тьмы. Все дело было в Профессору, он был тенью.

Самуэль призывал его к вере. Вера есть у нас, когда «ничего другого не остается». Он призвал Профессора начать жизнь по-новому, то есть, позабыв о прошлом.

«Позабыв о прошлом…» – см. выше главу «Тяжелые воспоминания о прошлом». В этой главе упоминается книга «”Победить свое прошлое”: Исповедь – начало новой жизни». В ней рассказывается о том, как конструктивно можно решить вопрос с прошлым.

Если человек попытается решить вопрос прошлым с помощью алкоголя, психотехник, то он может столкнуться с тем, о чем рассказывается в беседа цикла «Преодоление травматического опыта: Христианские и психологические аспекты». В подразделе о посттравматическом росте разбирается соотношение между памятью и забвением.

10b. ПТСР-РОСТ (Мемуары – вернуться в прошлое, чтобы перестроить травматический опыт. О чем далее пойдет речь).

11a. ПТРС-РОСТ (Крушение картины мира и желание забыть. Если боль не прожита – нерешенное состояние).

11b. ПТРС-РОСТ (Разбор методик – забвение. Десенсибилизация и переработка движения глаз. Одитинг (саентология)).

11c. ПТРС-РОСТ (Вызванное забвение – в чем проблема. Нет эмоций, нет опыта, целей. Фильм «Посвященный»).

11d. ПТРС-РОСТ (Метод переработки движения глаз. Разрыв связей и внедрение новой идентичности).

11e. ПТРС-РОСТ (Имитация исцеления в сектах. «Ты ни в чем не виноват». Имитация психологической помощи).

11f. ПТРС-РОСТ (Призывы принять себя. Внедрение новой идентичности – изменение состава сознания, крах).

11g. ПТРС-РОСТ (Доминанта. Деформация, боевой опыт. Сшибка – два импульса сталкиваются).

11h. ПТРС-РОСТ (Деформация, боевой опыт. Усвоенные навыки. Исцеление и новые связи).

11i. ПТРС-РОСТ (Боевой опыт. Исцеление, новые связи, само-история. Ложные связи и бред).

11k.ПТСР-РОСТ. Травма и крушение картины мира (кругом – зло). Два пути – отказ от смысла или расширение.

11l.ПТСР-РОСТ. Авиакатастрофа в Андах. Роман Авиатор. Забыть или помнить. Поможет ли – Ты не виноват.

11l.ПТСР-РОСТ. Авиакатастрофа в Андах. Роман Авиатор. Забыть или помнить. Поможет ли – Ты не виноват.

11n. ПТСР-РОСТ. Забвение, попытка обнулить опыт – последствия. Переработать опыт, возрастая в добре.

Ведь то, что Профессоре имел и сделал, и привело его на дно бутылки виски, к билету в один конец под колеса Вечернего Экспресса. Весь этот жизненный багаж не стоил того, чтобы его сохранять. Если же от этого багажа отказаться, то даже при пронизывающем ветре можно поднять воротник и продолжать идти.

Профессор в чем-то напоминает Джека Лондона в своем завявлении, что его позиция основана на постепенном развеивании созданных им иллюзий, постепенном осознании природ реальности мира. Реальность выглядела по версии Профессора следующим образом.

Мир, как считал Профессор, являлся исправительным лагерем, откуда рабочих по принципу слепой случайности отправляли на убой. Такую парадигму профессор не считал взглядом на мир, он думал, что так все и устроено.

Самуэль, считая, что душа Профессор пуста, подсказывал, как ему сделать так, чтобы желание прыгать под поезд исчезло. Все что Профессору нужно, – это просто «попросить».

Но Профессор пребывал в своем понятии. Он считал, что у любого, кто стремится под поезд, есть что-то на уме. Он не хотел отрекаться от возможности отречься.

Самуэль пытался объяснить ему, что, отрекаясь раз за разом, Профессор становился соучастником собственного уничтожения. Все, что Профессор делал, закрывало дверь где-то впереди его. Самуэль призывает его признать, что он находился не в ладу с собой.

Профессор это признавал, но все равно не мог сорваться с крючка. Считал, что у него не было выбора.

Чтобы продолжить далее описание диалога между Самуэлем и Профессор нужно ввести в текст новое понятие – вера. И понятие это столь обширное, что для него необходимо открыть новую часть текста – часть 1.4. Завершить же часть 1.3 можно фрагментом песни в исполнении Нигатива «Выбор». В этой песни есть – и про выбор, и про веру.

«Держи штурвал, парень, нам не долго осталось,
Держи курс, знаю, в глазах вижу усталость.
Эта реальность поглощает души заблудших
И только вера в сердце до конца нас сделает лучше.
Я наполняю свой парус потоками ветра
Мой взгляд направлен в небо, знаю, это правильный вектор
Над нами серые тучи повисли, Солнца не видно,
Ты должен жизнь прожить так, чтобы в конце не было стыдно.
Как в паутине запутанных мыслей в поисках смысла –
Тонкая грань между реальностью и вымыслом.
Ложь или истина, грязь или чистота –
Свобода выбора данная Богом.
Два пути, но ко спасению одна дорога
Ты готов к выбору? Думай, где очнешься в итоге».

ПРИЛОЖЕНИЕ. «ЛЮБОВЬ ИЛИ БИОХИМИЯ МОЗГА?»

Иногда можно услышат, что любовь – это просто биохимия. Мужчина увидел женщину, выделилось вещество (фенилэтиламин), и оно запустило цепочку изменений.

Но вот вопрос: почему при виде именно этой женщины запустилась цепочка? Биология? Но далеко не всегда женщина, в которую влюбляются – фертильна. Если любовь – только биохимия, почему она запускается не во всех случаях?

Наука изучила некоторые проявления «грубых реакций», но механизмы управления мозга – под завесой тайны. Наука «посчитала» некоторые процессы, запускающиеся в нервных центрах, но почему они запускаются – не всегда отвечает. На каком-то глубоком уровне происходит сличение различных параметров, при их совпадении «запускается» интерес. На его основе запускается другая система, но ее основе – третья. Системы, запускающиеся каскадом и работающие вместе ассоциируются с ощущение полноты жизни (общение на духовном, душевном, телесном уровне, забота друг о друге и пр.). Возможно, эта совокупность является составной частью того, что называют счастьем (есть счастье и для безбрачных, но там речь – о иной полноте).

Некоторые люди хотят из этой полноты вычленить «биохимический эрос» и поставить его на repeat. Но вместо непрекращающихся пик-переживаний сталкиваются с апатией. Поставьте кульминационную ноту песни на повтор, заменив этой нотой все остальные, что получится? – Кошмар, через сутки – человек сходит с ума.

Можно сказать, что не биохимия ассоциируется с любовью. Биохимия ассоциируется с процессом, «выбраковывающим» все, что любовью не является. Если человек ставится сексуальным аддиктом, ищущим эро-стимуляции, со его временем нейронные сети перестраиваются, и он теряет способность испытать искомые им переживания (сети перестают «проводить» дофамин; возникает состояние, ассоциирующееся с депрессией).

Серьезные ученые, изучающие мозг, считают даже, что мозг не равен сознанию. Кто-то считает, что мозг и сознание – разные «вещи». А что такое сознание – не знает никто. Мозг, скорее, – инструмент, через который сознание себя проявляет (см. Хасьминский М.И. Взгляд современной науки: Существует ли душа, и бессмертно ли Сознание?)

Если бы «переживания любовного спектра» были бы простой биологией, то они бы появлялись у мужчины в отношении всех женщин. Но почему – в отношении одних – появляется, а в отношении других – нет?

Значит, есть механизмы управления. Там в глубине сознания, если что-то «складывается», то идет команда, и тогда уже запускается биохимический процесс.

В науке есть представление, что мысль человека включает определенные гены, которые, активируясь, запускают выработку белков, которые запускают цепочку торможения какого-то процесса и пр[9]. Некоторые гены находятся в дремлющем состоянии. Как они запускаются? Мыслью?

А что такое – мысль? («Мысль, размышляя о природе мысли, впадает в горячку и бред», – преподобный Иустин (Попович), «Философские пропасти»).

Когда читают лекцию по мозгу студентам первого курса, все «разложено» по полочкам. Студенты, возможно, пока еще не в курсе, что с ростом их профессионального уровня вопросов к мозгу будет становится все больше, а меньше. Когда же вопросов становится меньше, то возникает иной вопрос – вопрос к профессиональному уровню ученого, делающего заявление, что «человек / любовь / мозг – это не более, чем…».

Насчет того, что идея человека несводима к грубому биологизму можно привести, к примеру, хотя бы эти слова Виктора Франкла. В своей книге «Воля к смыслу», в главе «Метаклиническое значение психотерапии» он пишет, что опасно для эксперта в биологии объяснять феномен человека исключительно с биологических позиций. Также такая опасность возникает и тогда, когда речь заходит о психологии и о социологии. Если вопрос начинает рассматриваться с позиции тотальности, то «биология превращается в биологизм, психология – в психологизм, а социология – в социологизм. Другими словами, наука превращается в идеологию».

Виктор Франк осуждает не научную специализацию, а обобщение. Он имеет в виду тех, кто поддается соблазну делать «сверхобобщенные утверждения даже при ограниченности полученных данных».

Однажды Франкл наткнулся на определение человека, согласно которому утверждалось, что человек является не более чем комплексом биохимических механизмов, компьютером с огромной памятью. Как невролог, Франкл ручается за правомерность использования аналогии, в рамках которой компьютер рассматривается как модель центральной нервной системы. Однако человек в то же время намного больше, «чем просто компьютер. Утверждение ошибочно лишь в том, что определяет человека как “не более чем» компьютер”».

[1] Конюхов Ф.Ф., свящ. Там, где видно Бога. М.: ИД «Достоинство», 2019. С. 223.

[2] Хасьминский М.И. Взгляд современной науки: Существует ли душа, и бессмертно ли Сознание?

[3] Кречетов В., прот. Как жить по вере сегодня в России? М.о., п. Кратово: Изд. Храма Державной Божией Матери, 2009.

[4] См. «От двойника к собеседнику (1927–1929)» из сборника творений Ухтомского А.А. «Доминанта. Статьи разных лет. 1887–1939».

[5] См. «Перед лицом открывшейся красоты и истины (1921–1922)» из сборника статей академика Ухтомского А.А. «Доминанта. Статьи разных лет. 1887–1939».

[6] Норман Дойдж. «Пластичность мозга» М.: Эксмо, 2011.

[7] См. «Доминанта и интегральный образ» из сборника творений Ухтомского А.А. «Доминанта. Статьи разных лет. 1887–1939».

[8] См. параграф 436 из книги игумена Марка (Лозинского) «Отечник проповедника. Примеры из Пролога и Патериков».

[9] Из книги Нормана Дойджа «Пластичность мозга»: «”Пластичность” подразумевает гибкость, способность изменяться. Сначала многие исследователи не решались использовать слово “нейропластичность” в своих работах, а коллеги порицали их за внедрение придуманного ими понятия. Тем не менее ученые продолжали настаивать на своем, постепенно опровергая теорию неменяющегося мозга. Они доказывали, что задатки, присущие нам от рождения, не всегда остаются неизменными; что поврежденный мозг может осуществить собственную реорганизацию (в случае нарушения функционирования одного из его участков другой способен его заменить); что иногда происходит возмещение умерших клеток мозга (!); что многие “схемы” работы мозга и даже основные рефлексы, считавшиеся постоянными, таковыми не являются. Один из исследователей даже обнаружил, что мышление, обучение и активные действия способны “включать” или “выключать” те или иные наши гены. Этот последний факт, несомненно, можно считать одним из выдающихся открытий двадцатого века».
«Когда мы учимся, мы меняем порядок “проявления”, или активации, генов в наших нейронах.
Гены выполняют две функции. Во-первых, это “функция копирования”, позволяющая клеткам воспроизводиться, создавая копии самих себя от поколения к поколению. Функция копирования человеком не контролируется.
Вторая функция – “транскрипционная”. Каждая клетка нашего тела содержит все наши гены, но не все гены активируются, или проявляются. В момент активации ген вырабатывает новый белок, который меняет структуру и функцию клетки. Эта функция называется транскрипционной, потому что при активации гена происходит “транскрибирование” – считывание с него информации о том, как создать этот белок. На функцию активации генов оказывает влияние то, что мы делаем и чему учимся.
Принято считать, что нас формируют наши гены. Работы Кандела свидетельствуют о том, что в процессе обучения психика способна влиять на выбор генов для считывания. Таким образом, мы можем влиять на наши гены, которые, в свою очередь, вызывают изменения нашего мозга на микроскопическом уровне».