-
- События
-
Авторские галереи
- Диакон Николай Андреев
- Валерий Близнюк
- Сергей Веретенников
- Николай Гернет
- Анастасия Егорова
- Вероника Казимирова
- Иван Краснобаев
- Виктор Лагута
- Монах Онуфрий (Поречный)
- Валерия Решетникова
- Николай Петров-Спиридонов
- Михаил Скрипкин
- Геннадий Смирнов
- Сергей Сушкин
- Надежда Терехова
- Антон Трофимов
- Сергей Уткин
- Архимандрит Фаддей (Роженюк)
- Георгий Федоров
- Сергей Яковлев
- Град монастырский
- Дни Соловков
- Кресторезная мастерская
- Летопись возрождения
- Монастырский посад
- Пейзажи и путешествия
- Святые места глазами Соловецких паломников
- Скиты, пустыни и подворья
-
- Андреевский скит
- Голгофо-Распятский скит
- Никольский скит
- Савватиевский скит
- Свято-Вознесенский скит
- Свято-Троицкий скит
- Сергиевский скит
- Исааковская пустынь
- Макариевская пустынь
- Филиппова пустынь
- Архангельское подворье
- Кемское подворье
- Московское подворье
- Петербургское подворье
- Радово-Покровское подворье
5 мая 2023 г. Боевые действия: как справиться с тревогой. Ч. 1
Данный текст подготовлен на основе одноименного эфира, проведенного совместно с телеграмм-каналом «Доброта на завтрак». Эфиров, объединенных данной темой, проведено несколько, поэтому стоит отметить, что данный текст встроен в более масштабную картину. В нее включаются также эфиры, объединенные иным названием, но имеющие прямое отношение к данной теме. Материалы по теме – «Боевые действия. Осмысление. Преодоление тревоги, ПТСР. Чувство вины».
Начнем с ответа на вопрос: какое право у нас есть говорить о событиях на Украине, если мы сами сейчас не в окопе. Если мы говорим от своего опыта, а опыта у нас нет, то, конечно, и права никакого нет. Во второй части «Утомленных солнцем» Михалкова все слушают генерала, потому что он по опыту знает, как выжить на фронте. Мы не такие, как этот генерал. Но если речь идет о фундаментальных законах мироздания, понимание которых позволяет выжить, то говорить мы право имеем, потому что эти законы были написаны не нами, и мы просто их напоминаем, а не строим все повествование на собственной личности. Мы можем опираться на какие-то точки зрения, которые носят вневременной характер, например, следить за тем, как мы вообще относимся к информации. Поэтому, чтобы не запутаться в политической конъюнктуре и не быть субъективными, стоит поговорить не о конкретно нынешних событиях, а об общих, вневременных принципах переживания кризисных ситуаций.
Сейчас выходит огромное количество роликов, где все очень размыто, даются какие-то принципы жизни, обрывки смыслов, например: «живи здесь и сейчас». Первым делом нужно постараться все это отсечь. Конечно, у нас есть соблазн схватиться за упрощенные формулировки, но, когда речь идет о кризисной ситуации и тем более о таких масштабных событиях, которые происходят сейчас, нужно разбирать вопрос по существу. Итак, мы рассмотрим основополагающие, вневременные принципы переживания кризисных ситуаций.
Первый пункт. Найти высшую точку с позиции истины. Брать периоды тишины.
Когда заходит речь о серьезной кризисной ситуации, чтобы успокоиться, надо найти высшую точку зрения с позиции истины. Кто-то считает, что ее нет, но существование истины объективно. Человеку нужно стремиться к состоянию, в котором он способен эту истину понять. Вопрос Пилата «что есть истина?» не имеет смысла, потому что, если человек всю жизнь шел в сторону от того, что он хочет понять, конечно, в итоге он ничего понять не сможет. Например, вы всю жизнь занимались шахматами и, видя, как играют два гроссмейстера, вы понимаете, чего один хочет от другого. Но если вы никогда этим не занимались, вам даже трудно будет объяснить, что эти люди делают.
Еще одно правило взаимодействия с информацией: необходимо, чтобы были периоды тишины. К одному известному ученому напрашивался в помощь другой исследователь, и, нахваливая себя, он сказал: «Я столько времени провел в экспериментах!» Ученый на это воскликнул: «Да когда же вы думаете? Когда вы анализируете полученные в ваших экспериментах данные?» Таким образом, сама позиция, по которой сейчас живут многие люди, неверна в корне – это по сути путь к тому, чтобы стать ретранслятором. Люди погружаются в информационный поток в надежде в чем-то разобраться, но разобраться можно только тогда, когда ты что-то усвоил, а потом вышел из этого потока и в момент тишины собрался внутри себя, почувствовал биение своего духовного пульса. Тогда твой ум очистится и полученную информацию ты действительно увидишь изнутри. Если же периода тишины не было, ты продолжишь мыслить в категориях потока. Когда вы плывете, вы не замечаете быстрое течение, потому что все движется вместе с вами, и вам может даже показаться, что вы вообще стоите на месте. Понять, что вас несет, вы можете только тогда, когда у вас есть внешние ориентиры: например, какая-то точка на горизонте.
К вопросу об ориентирах. Некоторые люди пытаются «улучшить» жизнь с помощью эзотерических практик. И даже если человеку кажется, что с их помощью он в чем-то разобрался и его жизнь как будто и правда улучшилась, но если при этом он начинает чаще кричать, конфликтов и злости становится больше, то вот уже и ответ, что на самом деле человека «понесло», а он этого не видит. Когда четких ориентиров нет, человеку не разобраться.
Итак, чтобы что-то понять, первое правило – это включить в свой режим дня какие-то моменты информационной гигиены, когда мы ничего не усваиваем, когда мы просто сами с собой. Может быть, даже пройтись с Иисусовой молитвой: один шаг – одно слово молитвы. На каком-то этапе произойдет щелчок и эмоциональный ворох как бы отвалится, и с вами останется только ядро, которое было закрыто скорлупой, – сущность, идея.
Второй пункт. Критический подход к информации. Сетевые войны.
Многие люди, анализируя текущую ситуацию, берут какие-то случайные данные и эти данные рассматривают под влиянием своих эмоций. Понятно, какой результат получается на выходе. Например, если вы видите в кадре ребенка – либо сразу выключайте телевизор, либо сделайте глухое сердце. Дети – это запретный прием. Были проведены исследования, оплаченные военной структурой США, которые показали, что эффективная раскачка мозгов достигается, если в кадре показывать страдания детей и чередовать надежду с отчаянием. Например, выступление может строиться так: если вам нужно раскачать аудиторию, показываете кадры страдающих детей, разорванных бомбами, и говорите, мол, вот какой кошмар, но, если мы напряжемся, мы их всех победим, отомстим, прогоним… У людей, которые такое слушают, начинают сжиматься кулаки, притом никто не разбирается, где были сняты эти кадры с детьми.
Одним из поводов для развязывания войны в Сербии послужила фотография, сделанная журналистом, на которой был человек за колючей проволокой. Эта фотография рассматривалась как доказательство того, что в Сербии существуют концентрационные лагеря для албанцев. Снимок вызвал бурю негодования. На самом деле потом место с фотографии было найдено: это была просто школа, огороженная проволокой только с одной стороны, чтобы люди не заходили на проезжую часть и никто не попал под машину. Это была стена из проволоки, которая не представляла из себя замкнутого пространства. Журналист сфотографировал случайного человека, стоявшего рядом. Но никто не разбирался, откуда это фото. Грамотно поданная фотография породила определенный миф.
Однажды я видел, как критически настроенный ум помогает человеку адекватно относиться к подобным информационным манипуляциям. Мой знакомый, имеющий привычку всех немного «поддевать» из-за своего въедливого характера (кстати, как ни странно, эта черта помогает ему также в его руководящей должности), увидел ложь в ролике про поправки к Конституции. По какому-то каналу показывали демонстрации, толпы народа, протестующего против поправок. Поправки принимались летом. Мой знакомый обратил внимание, что для лета люди слишком тепло одеты – в пуховики. Потом стало понятно, что это съемки нескольколетней давности, совершенно по другому поводу сделанные, но кто-то включил их в сюжет как «актуальное» видео по поводу протестов.
Есть такой термин – «сетевая война». Смысл его состоит в том, что неважно, что происходит в мире, – важно, как подается информация. То есть в реальном мире ваша армия может победить, но информацию подадут так, что все будут думать, что вы проиграли, и никого нельзя будет переубедить, потому что в медийном пространстве уже представлена определенная версия.
Третий пункт. Повышение духовно-культурного уровня. Созерцание логосов.
Чтобы человек мог успокоиться, он должен прийти к какой-то высшей точке, которой может достичь только через повышение своего духовно-культурного уровня. Тогда человек будет занимать какую-то позицию не под влиянием эмоций, а с точки зрения духовности. Духовность помогает человеку прийти в то состояние, при котором он способен осваивать глубинные информационные посылы, то самое ядро, истину.
С точки зрения духовных авторов, существуют фундаментальные законы, по которым развивается мироздание – логосы. Эти логосы человек может постигать, потому что наш ум обладает созерцательной способностью. Но ум созерцает логосы только тогда, когда он не порабощен страстями. То есть если в человеке сейчас нет всплеска уныния, подавленности, депрессии, гнева и прочих страстей, то он обнаруживает, что в текущей ситуации ему все становится понятно. Непостижимым образом он начинает видеть суть явлений и причинно-следственные связи, которые находятся между этими явлениями. Поэтому, если сейчас ситуация непонятна, загляните в свое сердце, и, если вы увидите там бушующую бурю страстей, неприязнь к нашему руководству и т.д., попытайтесь это преодолеть. У Святых Отцов способность созерцать логосы, которые лежат в основе жизни пришедшего к ним человека – это уже более или менее постоянное состояние. Но мы, люди простые, способны созерцать логосы в краткие минуты духовного подвига. То есть если у нас есть какой-то гнев или обида, и, чтобы побороть их, мы поднимаемся в высшую точку, на которую мы способны, в этой высшей точке, преодолевая гнев, мы раздвигаем внутренние тучи, и на мгновение нам становится понятным какой-то глубокий смысл жизни. И тогда за эту краткую секунду можно постичь то, что потом будет вести нас многие годы.
Четвертый пункт. Любовь как путь познания. Доминанта на лицо Другого.
Огромное количество духовных авторов обозначало любовь именно как путь познания[1]. В Библии сказано: познал Адам Еву, жену свою. Чтобы познать явление, необходимо с этим явлением соединиться, как в акте любви. Русский физиолог, академик А.А. Ухтомский замечал, что доминанта на лицо Другого помогает выжить, и – самое главное – она помогает понять суть явлений. У Ухтомского есть замечательная работа «Сеченов в Ленинградском университете», где он описывает, как великие ученые совершали настоящие открытия. Эта тема близка к нашей теме боевых действий, потому что научные открытия совершаются тогда, когда в огромном потоке мнений ты продираешься к какой-то отгадке. Ухтомский отмечает, что самое главное качество при этом – доминанта на лицо Другого, способность почувствовать ближнего. Потому что если мы нацелены разобраться в поведении другого человека по любви, понять его, то, когда мы столкнемся с масштабным историческим процессом, у нас будет сформирована физиологическая основа для того, чтобы в этом процессе разобраться. Эгоист никогда не разберется во внешней реальности. После знакомства с трудами Ухтомского, сталкиваясь с мнением какого-то историка или «эксперта», нужно прежде всего смотреть, что он за человек в этом плане.
Пятый пункт. Три ступени образования человека. Необходимость понимания картины мира. Физиологические предпосылки для понимания сути явлений.
Протоиерей Валериан Кречетов говорил, что в прошлом первой ступенью образования человека была нравственность. Потом – понимание картины мира, и только в третью очередь – были знания. Сейчас знания стоят на первом месте, а первые два фактора утрачены. Почему это важно? Потому что когда у нас есть нравственные предпосылки, ценности, то определенным образом структурируются наша физиология, призма, сквозь которую мы смотрим на мир и воспринимаем информацию. Человек, который развивался на какой-то нравственной основе, физиологически способен понять других людей, понять реальность, потому что он всегда старался это делать. Эгоист же закольцован на собственной точке зрения, и, скорее всего, в сложной ситуации он будет порождать какие-то версии, мало имеющие отношение к реальности. Таким образом, крайне важна нравственность и понимание картины мира.
Знание истории дает нам понимание закономерностей. Не зря, когда Гитлер строил свои планы о том, что будет на захваченных славянских территориях, он говорил, что как раз никакой истории быть не должно, лишь образование в несколько классов, чтобы люди могли расписаться в табели. В каждой деревне – по секте, что сейчас, в принципе, и происходит. Наше общество утратило способность понимать друг друга из-за изобилия языческих практик, тренингов, каждый из которых обладает собственной лингвистической структурой. Люди, которые проходили эти практики, уже не способны понять даже своих родственников, домочадцев. Примерно это для Гитлера и было вожделенно – в каждой деревне своя секта, бодрая музыка из репродукторов, потому что она побуждает хорошо работать, и никакой истории. В принципе, у нас все это воплотилось.
Есть замечательная книга «Из смерти в жизнь. Записки военного священника»[2], написанная Сергеем Галицким на основе бесед с военным священником протоиереем Димитрием Василенковым. Это книга о помощи Божией, о которой свидетельствовали солдаты, участвовавшие в современных войнах на Северном Кавказе, в Чечне, Афганистане, Сирии. В книге есть такая история. Два террориста, которые не намерены были сдаваться, были блокированы, и к ним приехали переговорщики – специально обученные военнослужащие, которые должны были договориться с этими террористами, чтобы те сдались без боя. Но это была проигрышная стратегия, потому что эти переговорщики просто не поняли их психологию. Они пытались апеллировать к ценности земной жизни: мол, в этой жизни есть девушки, вкусная еда, другие блага. Переговорщики не понимали, что террористы были мотивированы исходя из своей религиозной картины мира: они верили, что, если они подорвут себя, то попадут в рай. Поэтому все, что они слышали от переговорщиков, – это был пустой звук. И второй случай о непонимании картины мира из этой книги: в военную часть приехал высокопоставленный начальник и перед бойцами, которым надо было идти в бой, прочитал какую-то лекцию про геополитику. Солдаты ничего не поняли. Они так и не поняли, за что они идут в бой, у них осталось смущение: за какую нефть они идут? За чью нефть?
Писатель Нассим Талеб в своей книге «Антихрупкость»[3] замечает: когда случается экономический кризис, возникает огромное количество наукообразных теорий о том, как этот кризис возник, которые имеют внешнюю логическую репрезентацию, но которые абсолютно никак не соприкасаются с реальностью. Он описывает, почему некоторые экономисты впадают в систему заблуждений, в которой начинают строить какие-то фиктивные теории. Эта способность строить фиктивные теории коренится отчасти в нашей физиологии, в нашей системе привычек. Если вы говорите с человеком, у которого свое личное понимание истории, своя система заблуждений, выстроенная уже на физиологическом уровне (потому что человек всю жизнь был тотальным эгоистом), он вас слушать не будет, у него на все будет своя точка зрения. В разговоре с таким человеком вы заранее в проигрышной ситуации, потому что нельзя ему ничего объяснить.
Шестой пункт. Преодоление социальной судьбы. Как избежать развития ПТСР.
Если у человека не сформировано понимание высшей точки (истины), то это для него гибель. В книге «Щит веры. Воину-защитнику в помощь»[4] процитирована мысль из фильма Аркадия Мамонтова про священников «Воины духа»: если у человека нет веры, то во время боевых действий он ощущает себя песчинкой в адском котле. Шансы, что такой человек погибнет, увеличиваются. Потому что такой человек не понимает, что происходит: для чего? зачем? почему? К этому ощущению его подталкивают многочисленные психологические концепции, которые нацеливают человека на то, что он заведомо психологически травмирован, потому что в детстве что-то произошло. Это феномен социальной судьбы – когда человек заранее встраивается в какое-то клише: раз ты родился в каких-то условиях, то должен страдать потому-то и потому-то. И потихоньку человек лишается инициативности, входит в состояние апатии и якобы только с помощью психоанализа он может от этого избавиться. Австрийский психиатр Виктор Франкл, например, утверждал, что подлинная психотерапия должна помогать человеку именно преодолеть свою социальную судьбу. Но если такой человек оказывается на войне, где нужно понять, что вообще происходит, только вера дает ему какую-то высшую точку зрения.
Приведу еще один замечательный пример из книги «Травма и исцеление»[5] психиатра Джудит Герман. Поскольку автор книги феминистка, книгу надо фильтровать, потому что иногда научные аргументы в ней подменяются эмоциями. Но огромный плюс этой работы в том, что автор ссылается на исследования. Она приводит исследования о ветеранах Вьетнама, у которых не было ПТСР. То есть они вернулись из Вьетнама, но им не снились по ночам вертолеты, из крана не текла кровь вместо воды. Они просто повесили шинель на гвоздь и стали жить дальше. Исследовалось, почему психика этих людей не была повреждена, как часто случалось с другими. И выяснилось несколько факторов. Во-первых, все эти ветераны во время войны не участвовали в зверствах ни по отношению к живым, ни по отношению к умершим: не отрезали уши, не издевались над пленными. Поэтому можно сказать, что те, кто сейчас этим занимается на войне, вернутся с войны психически больными. Даже если сделать что-то подобное только один раз, потом навсегда останешься психически поврежденным человеком и будешь испытывать потребность жить в этом ключе дальше – уже за гранью человеческого. Такие люди обречены и в гражданской жизни они себя не найдут. Война – это единственное место, где им будет комфортно.
Во-вторых, эти ветераны не ощущали себя на войне песчинкой в адском котле. То есть у них была субъектность, своя картина мира, свой взгляд на происходящее. Свой взгляд в русле осмысленно выстроенной точки зрения, которая предполагает принятие сознательных решений[6]. Кстати, это самое главное качество, которое помогало людям выживать в концентрационных лагерях – некая степень свободы. То есть не мы приняли решение о войне, а начальники боевых действий, но, если уж мы попали в эту обстановку, от нас зависит все-таки будет ли эта обстановка более-менее человеческой, или же она станет еще более страшной.
В Раю у Адама было благословение от Бога возделывать Райский сад. У каждого из нас эта задача есть. У солдата – возделывать свой окоп, свое ближайшее окружение, превращать его хотя бы в подобие человеческих отношений. Пока человек принимает осмысленные решения, его мозг активен, он способен как-то осмысливать и перерабатывать информацию. Если же он подчиняется установке «не мы такие – жизнь такая», что от нас ничего не зависит, то начинается фаза апатии, человек разлагается, он утрачивает способность действовать быстро и принимать решения.
В-третьих, у ветеранов Вьетнама, избежавших ПТСР, была забота друг о друге – они перебинтовывали друг друга, оказывали друг другу помощь. Есть замечательная беседа военного психолога Алексея Захарова с Андреем Фурсовым. В ней очень много говорится о психологическом выживании в боевых действиях, и один из самых главных названных факторов – это забота друг о друге. У тех, кто заботится друг о друге, повышается шанс выжить и повышается психологическая устойчивость в целом. Это легко объяснить, это та самая вторая доминанта академика Ухтомского – доминанта на лицо Другого. Пока вы о ком-то заботитесь, вы живете, и вы даже помогаете себе больше, чем другому человеку.
В воспоминаниях одного узника концентрационного лагеря есть такая история. Его перевозили в поезде к месту заключения вместе с другими узниками-евреями. Ночью было очень холодно, и ему стало жалко старика, который лежал рядом с ним. Чтобы согреться, другие заключенные двигались, но старик двигаться уже не мог и было ясно, что эту ночь он не переживет. И тогда герой принялся растирать этого старика и делал это всю ночь в борьбе за его жизнь. Когда рассвело, он увидел, что во всем вагоне остались в живых только они двое. И он сам выжил только потому, что растирал этого старика. Если бы он заботился о себе, он околел бы, как и все остальные в этом вагоне.
В «Блокадной книге» под редакцией Алеся Адамовича и Даниила Гранина[7] описано, что в блокаду выживали те, у кого была любовь. Самое главное, что происходит вовремя страшной ситуации, – личность человека скукоживается, человек входит в оцепенение, впадает в спячку. Он перестает что-то замечать, повреждается его созерцательная способность, он не видит реальность, соответственно, возникает очень большой риск ошибки, что в критический момент он дернется не туда. Из такой ситуации может выйти только тот, кто способен заботиться о другом. В «Блокадной книге» есть глава «У каждого был свой спаситель». Там рассказывается про женщину, у которой было две дочки, и они уже умирали от голода. Они даже не отоваривали хлебные карточки, которые у них были, из-за апатии: мол, зачем отоваривать хлебные карточки, если мы все равно умрем, зачем получать 125 граммов хлеба, когда не понятно, закончится ли война вообще, – это только будет продлевать наши страдания. Квартиры с такими людьми называли «вымороченными». Там люди уже не вставали. Но однажды эта женщина сказала дочке: слушай, сегодня же твой день рождения, сегодня помирать нехорошо, давай как-нибудь отпразднуем. И решили отпраздновать участием в общих работах. Они спустились на улицу и стали участвовать в разгребании снега. Пока разгребали снег, кровь потихоньку зашевелилась, они почувствовали вкус к жизни и стали потихоньку оживать. Потом стали двигаться дальше и в итоге выжили.
Седьмой пункт. Перестройка травматического опыта.
В недавно вышедшей книге «Депрессия и травма: как преодолеть»[8] разбирается суть посттравматического стрессового расстройства с точки зрения теории доминанты. Доминанта – это стойкий очаг в коре головного мозга. Три признака, которыми она обладает: все импульсы, которые поступают в мозг, во время текущего возбуждения усиливают текущую доминанту, переадресуются к ней. Например, человеку, который находится в состоянии ПТСР, хлопок детской хлопушки напомнит взрыв бомбы, потому что на войне, когда он был в состоянии психоза, ужаса, у него сформировался определенный механизм, который теперь и в гражданской жизни будет вводить его в состояние ступора. Второй признак доминанты: в стрессовой ситуации тормозятся все прочие отделы коры головного мозга, то есть человек ничего не видит и не слышит – он фиксируется в своей привычной модели поведения. И третий признак: человек начинает смотреть на мир через призму своего текущего возбуждения. То есть если на войне все было плохо, то впоследствии во время стрессовой ситуации он будет думать, что кругом все – годы, которых надо убивать. Эту доминанту можно перестроить, внеся в нее новые смыслы[9], и – самое главное – воспитав другую доминанту, потому что более сильная доминанта в стрессовой ситуации затормозит патологическую. Если человек потихоньку начинает в себе взращивать доминанту, основанную на осмысленном выборе, на любви к Другому, на взгляде на ситуацию сверху, то потихоньку патологическая доминанта начинает сходить на нет. Она никуда не вытесняется, просто те же самые нейроны, которые раньше участвовали в патологическом процессе, включаются в процесс новый.
Восьмой пункт. Преодоление абсурда в травматической ситуации. Внешние ориентиры.
В цикле лекций Бориса Якименко «Концентрационный мир нацистской Германии» изложено несколько важных мыслей. В концентрационном лагере человек оказывался в абсолютно экстремальных условиях, которые перечеркивали весь его прошлый опыт. Человек не знал, как к этой ситуации отнестись. И он впадал в состояние ступора. Это та самая патологическая доминанта – состояние спячки. Естественно, когда в этом состоянии необходимо принять решение, нужное для твоего выживания, ты это решение принять не сможешь. Разобраться в ситуации ты тоже не сможешь, потому что разобраться можно только если твой ум находится в активном состоянии, а сейчас он находится в спячке. Поэтому, говорит Борис Якименко, больше шансов выжить было у тех людей, которые находили хоть какое-то объяснение происходящему.
Очень интересная лекция в этом цикле – №14 – про абсурд. В немецких концентрационных лагерях происходил абсурд: бордель стоял рядом с крематорием, эсэсовцы могли играть в футбол с заключенными, которые других заключенных отправляли в крематорий, и при этом шутить, как будто это происходит на подростковом выезде. У человека, который попадал в концлагерь, забирали все, потом унижали, потому что у него ничего нет. За одну оборванную пуговицу могли жестоко наказать, но, если ты где-то оборвал пуговицу, ее негде было найти. В бараках было зловоние и грязь, но пропагандировались лозунги, которые имитировали «заботу», – про чистоту. Когда человек воспринимал эти несоизмеримые вещи, он входил в состояние какой-то паузы. Он не мог понять, как это совместить: смерть и бордель. Он входил в состоянии ступора, но за счет того, что этих состояний было очень много, он находился в состоянии ступора постоянно.
Американский психиатр Бруно Беттельхейм в книге «Просвещенное сердце»[10] рассматривает поведение узников концлагерей. Он пришел к выводу, что если человек более или менее длительное время не вырабатывает какие-то личные решения, то его способность принимать решения начинает атрофироваться. Человек переключается на внешний регламент: он начинает просто переживать страх, боль, и его внутренним содержанием становятся все эти ужасы, которые он видит снаружи, потому что он не может дать собственную интерпретацию происходящему. Крайне важно, чтобы у человека была внутренняя система отсчета: именно Бруно Беттельхейм предложил метафору плывущего человека, который понимает, что он движется, только если у него есть внешний ориентир на берегу. Человек, не имеющий ориентиров, на каком-то этапе тоже включится в абсурд кошмара: например, заключенный может что-то отобрать у товарища, объясняя это себе тем, что ему нужно выжить. Он может даже кого-то убить, думая, что это поможет ему, например, вернуться к своим детям. Потихоньку из человека вымывается все, и ничего человеческого не остается.
Крайне гибельно ставить свое состояние на паузу, когда мы погружаемся в негатив. Плохие вещи вокруг будут происходить всегда, земля – это юдоль изгнания, как говорил святитель Игнатий Брянчанинов. Но в этой юдоли нужно сохранить внутренние ориентиры и иметь возможность хотя бы как-то углубиться в молитву. Те люди, которые будут анализировать только негатив, смотреть ролики про продажных священников, мудрости себе не прибавят точно. Может быть, для общего развития и неплохо знать, что ситуации бывают разные, но, судя по опыту заключенных концлагерей, такое знание снизит вашу способность к выживанию, если вы будете на нем концентрироваться.
Многие сейчас не могут понять, как можно было принять решение заходить в Украину, у людей по этому поводу «едет крыша». Один священник сказал об этом очень хорошие слова: когда человек оказывается в экстремальной ситуации, он оказывается в ней со всей полнотой своих душевных личностных качеств, и, исходя из этой полноты, если он молится, если он верующий, Господь его вразумляет. Мы в этой ситуации не оказались и осмысливаем ее лишь краешком ума, но не всей полнотой. И когда мы не знаем всех обстоятельств, при которых человек принимал такое решение в гуще ситуации, нужно быть с выводами очень аккуратными.
Девятый пункт. Несоизмеримость частей как способ взламывания сознания.
Одним из способов взламывания сознания является также несоизмеримость частей. Очень сложно адаптироваться к ситуации, когда тебе дают противоречивые условия. Одну мою знакомую, доктора, вызвали на дом к ребенку. Мама по телефону говорит: «Быстрее, мой ребенок умирает!», нагнетает состояние спешки. А когда доктор приехала, ее очень медленно и недовольно впускали в дом. По ее словам, эта ситуация у нее никак не могла срастись в голове, и она сначала впала в состояние ступора. Но потом, осмыслив происходящее с высшей точки, она поняла, что ее «разводят». Видимо, дама, мама ребенка, в этот момент училась на каких-то тренингах НЛП и отрабатывала на докторе манипулятивную схему воздействия на сознание – постоянно давать человеку несоизмеримость частей.
В концентрационных лагерях использовалась подобная технология: например, человеку подписывали приказ об освобождении, но перед воротами концлагеря его останавливали и говорили, что произошла ошибка и он останется. Или сначала давали хорошие условия, а потом, без объяснения причин, – плохие. Потом опять хорошие. И люди очень быстро погибали, потому что они не знали, как адаптироваться к ситуации.
Российский ученый С.Г. Кара-Мурза в своей книге «Манипуляция сознанием»[11] исследует вопрос несоизмеримости частей как один из принципов взлома сознания. Он приводит в пример фильм Карена Шахназарова «Город Зеро». Герой фильма, инженер Варакин, приезжает в командировку, идет на деловую встречу с директором, в приемной у которого печатает на машинке голая секретарша. Инженер в шоке, потому что эта картина никак не вписывается в мышление советского служащего. Он заходит к директору и говорит: «Слушайте, у вас там женщина голая сидит». Директор очень удивлен, выбегает, смотрит: и правда, голая. Возвращается, спокойно спрашивает инженера, какой у него к нему вопрос. То есть ноль реакции. И эта несоизмеримость частей Варакина психологически надломила.
Нам нужно знать, что такой прием существует, надо к нему быть готовым. Чтобы сломать психику человека, ему могут показывать несоизмеримые части, которые включают страдающих, разорванных, растерзанных детей, какие-то комбинации смыслов, пытающихся вас зацепить. Еще одна иллюстрация такого приема – манипулятивный фильм Мартина Скорсезе «Молчание». Этот фильм напоминает идею абсурда в концентрационном лагере. На экране создана фиктивная ситуация, призванная взломать психику человека. Главный герой – католический монах, который приезжает в Японию, чтобы найти своего учителя, а в Японии в это время идут гонения на христиан, всех убивают. Главного героя никто не мучает, но при нем мучают других. Ему говорят, что эти пытки не закончатся, пока он не отречется от Христа.
Первая манипуляция этого фильма состоит в том, что гонения на христиан в Японии поднялись потому, что католические священники пытались влиять на политику, пытались внедриться во внутренние интересы страны, а не потому, что японцы ненавидят христиан как таковых. Они просто увидели угрозу своей национальной идентичности. И далее манипуляции зрителем продолжаются: как быть в ситуации, когда мучают ближнего, заставляя тебя отречься от Христа? На экране представлено, что отречение в таком случае – это проявление любви. Чтобы не страдали другие люди, герой отрекается от христианства, женится, будучи монахом, на какой-то японке, и в конце его хоронят по буддистскому, вкладывая ему в руки какую-то палочку. Тело с этой палочкой сжигают, и под конец камера заходит в огонь, а он там – с крестом. И кто-то рядом говорит, мол, один Бог знает, отрекся он или нет. То есть этот финал – оправдание отречения.
В чем фундаментальная ошибка этого фильма? Когда человек оказывается в реальной ситуации, если он все-таки верующий, всегда есть зацепка. Если человек развивается, заботится о других, старается жить по любви, по вере, то Господь всегда дает ему какую-то зацепку для понимания и преодоления ситуации. Духовная дочь игумена Иоанна (Соколова)[12] писала, что в советские годы под угрозой изнасилования ее вынудили стать осведомителем. Она подписала соответствующий документ, но тут же пошла по своим друзьям – это был очень мужественный шаг – и сказала им, что она теперь секретный осведомитель, и при ней нельзя ничего говорить. Но если осведомитель не давал никаких данных, его могли расстрелять. Примечательно, что вскоре ее на какое-то время парализовало, пока шли эти события, а потом, когда все закончилось, паралич прошел. То есть она в итоге никого не предала, Господь помог ей таким образом. А когда на экране показывают человека, отрекшегося от Христа, с крестом в погребальном костре – это манипуляция.
Десятый пункт. Как формируется реакция на критическую ситуацию.
Согласно теории академика Ухтомского, у каждой истории есть своя предыстория. Когда происходит эмоциональный взрыв и нам кажется, что мы таким образом отреагировали на текущую кризисную ситуацию, мы не замечаем, что на самом деле наша реакция формировалась в нас многие годы. Бойцы, которые занимаются рукопашным боем, говорят, что в критической ситуации ты падаешь до уровня своей ежедневной натренированности. В зал человек может прийти с разной степенью воодушевления, но в какой-то уличной стычке он, скорее всего, окажется в самой неблагоприятной для себя форме. Восточная пословица гласит: из кувшина можно вылить только то, что было туда налито. То есть, если человек предшествующие годы скандалил, эмоционально реагировал на все проблемы, не хотел слушать других – когда будет кризисная ситуация, естественно, он не сможет разобраться, у него «сорвет крышу». Но эту кризисную ситуацию он практически своими руками возделывал все эти предшествующие годы. Доминанта слагается постепенно, импульсы в коре головного мозга складываются долго, многие годы формируются какие-то предпочтения, которые потом в определенный момент просто взрываются. Но мы не всегда видим, как этот момент готовится в нашем сознании.
У Апостола Павла есть замечательные слова, сказанные им о последних временах: «За то, что они не приняли любви истины для своего спасения … пошлет им Бог действие заблуждения, так что они будут верить лжи» (2 Фесс. 2:10-11). К этим словам можно подключить и физиологию, и современную психиатрию. Если человек отказывается от «любви истины» в отношении своих близких, не хочет их слушать, отмахивается от них, ругается, то, когда произойдет масштабная кризисная ситуация, он уже не сможет разобраться, потому что не сможет переключиться со своей эгоистической волны. К тому же, благодать Божия не хранит ум такого человека в этот момент, и человек становится жертвой заблуждений.
Одиннадцатый пункт. Как выйти из измененного состояния сознания. Абсолютные и второстепенные ценности.
Важно сказать, как происходит в психике этот момент, когда человек входит в измененное состояние сознания и утрачивает способность различать понятия. Жан-Клод Ларше в своей книге «Духовное бессознательное»[13], приводя слова одного светского автора, справедливо замечает: одна из основ бреда – когда абсолютному присваивается статус относительного, а относительному – статус абсолютного. Например, какой-нибудь властитель – это явление относительное, временное, а задача страны – это все-таки ценность более или менее постоянная. Бред, как и сектантские идеологии, основывается на рациональных посылах, но при этом дается разное процентное соотношение. Советский психолог Б.В. Зейгарник описывала человека в шизофрении, семья которого голодала, а он при этом шесть часов рассчитывал рацион своего кота. То есть у человека произошло смещение процентного соотношения.
Чтобы выйти из состояния бреда, необходимо определить, что в этой ситуации является абсолютом. Абсолютны – совесть, решение быть человеком несмотря ни на что. Даже если какие-то руководители сейчас совершают ошибку и отправляют меня на войну, я спасаю не их, я спасаю себя, но себя – в вечности, себя как человека. И даже если мое решение сейчас совпадет с желаниями чиновников, это не значит, что я действую по их указке.
Некоторые люди достаточно осторожно относятся к понятию «священная война». Война – это все-таки порождение нашего падшего мира: люди оторвались от Бога, вошли в состояние греховности, и в этом состоянии возникают войны и другие бедствия. Война всегда сопровождается болью, ПТСР, моральными страданиями. Но «священной» может быть не сама война, а участие человека. Если он идет на эту войну, понимая, что он должен это сделать – внести свой вклад в борьбу со злом – тогда он может воспринимать это, как свое служение перед Богом и человечеством. Но одновременно сакрализовывать саму войну со всеми ее перегибами не нужно. Если начнется процесс сакрализации войны, психика большинства людей не сможет этого принять, и в чем-то они будут правы. Твоя личная позиция в том, что ты стоишь перед Богом. Но «священна» ли сама война – это еще не факт.
Святитель Василий Великий говорил, что не великие дела угодны Богу, а великая любовь, с какой они делаются. Применительно к войне – не сама война, которая происходит, угодна Богу, а то состояние, с которым каждый конкретный человек в эту ситуацию входит. И христианский путь состоит в том, чтобы понять: если ты оказался в какой-то ситуации, которую не ты избрал изначально, то как в ней действовать и оставаться ли человеком – это только твой выбор.
Двенадцатый пункт. Манипуляция евангельским принципом «не заботьтесь о завтрашнем дне».
Нужно посвятить отдельную беседу популярной эзотерической формуле «живи здесь и сейчас»: эта доктрина опасна, она предполагает, что будущего нет, прошлого нет, есть только настоящее мгновение, в котором нужно жить. В заметке одного военного мне понравилась мысль о том, как узнать людей, которые на войне погибнут в первую очередь. Они не окапываются. И не моются. Потому что отказываются принять реальность, считают, что приехали сюда ненадолго и скоро вернутся домой. Они начинают обрастать грязью и деградировать. А не окапываются потому, что считают, что, если прилетит снаряд – значит прилетит, значит так суждено. Это не вера в Божественное попущение, это самое настоящее суеверие. Возможно, Господь дал тебе руки для того, чтобы копать. И в данном случае человек отказывается от минимальной возможности повлиять на будущее. Но ведь если снаряд прилетит, а ты хоть как-то к этому подготовился, возможно, ты и выживешь.
Для подтверждения формулы «живи здесь и сейчас» часто неверно цитируются слова Евангелия: «не заботьтесь о завтрашнем дне» (Мф. 6:34). Но Святые Отцы говорят, что здесь не отрицается сама необходимость о чем-то заботиться, здесь Господь просто призывает не порабощаться заботе, не съедаться тревогой, не замыкаться целиком на материальном быте. Но сама попытка посмотреть в будущее не отрицается. Ведь в Евангелии также говорится: «Какой царь, идя на войну против другого царя, не сядет и не посоветуется прежде, силен ли он с десятью тысячами противостать идущему на него с двадцатью тысячами?» (Лк. 14:31) То есть Господь отсылает нас и к потенциальному будущему, и к прошлому, говоря, например: «Как было во дни Ноя, так будет и при возвращении Сына Человеческого» (Мф. 2:37). Мы постоянно живем в этой перспективе: нужно помнить прошлые поступки человечества, чтобы иметь ориентацию в настоящем, а действия обращать в будущее.
Тринадцатый пункт. Ложь всегда фатальна. Способность найти опору в будущем как главное качество для выживаемости.
Виктор Франкл, сам переживший концентрационный лагерь, в книге «Сказать жизни “Да!”»[14] описывает ситуацию, когда в лагере один заключенный увидел сон о том, что он будет освобожден на Рождество. Но когда Рождество пришло, а освобождения не наступило, он умер. Бруно Беттельхейм также пишет, что время от времени по лагерям начинали ходить слухи о возможном окончании войны, эти слухи распускали сами заключенные, чтобы себя приободрить. Но когда обещанная дата наступала, а война не заканчивалась, проходила волна самоубийств. Попытка выжить таким образом, справиться с тревогой через ложь – это прием запретный, потому что ложь всегда фатальна.
На приеме такой лжи построена теория социальной турбулентности: согласно этой теории, чтобы сломить население, нужно постоянно ему давать какую-то надежду: мол, потерпите еще месяц, а потом вас выпустим, а потом еще пару месяцев, а потом еще… и на каком-то этапе человек не выдерживает, начинает уходить в алкоголь и так далее. Если пытаться справиться с реальностью через уход в грезы и другие игровые модели – всегда происходит катастрофа.
Главный же вывод книги Виктора Франкла в том, что самым важным качеством, необходимым человеку для выживания он считал опору на будущее. Но этой точкой в будущем не совсем правильно было выбирать, например, встречу с близкими, потому что если человек жил только мыслью о том, что, вернувшись из лагеря, он встретится с родными, а их, например, уже нет, тогда человек терял мотивацию жить дальше. Но Виктор Франкл предлагал людям отыскать такую надежду в будущем, которая действительно могла осуществиться: например, ты должен выжить сейчас, чтобы потом написать свою книгу.
Если переложить слова Виктора Франкла на православное мировоззрение, стрессоустойчивость в кризисной ситуации может базироваться на мысли: то состояние, которое мы формируем в себе сейчас, мы возьмем с собой вечность[15]. Даже если мы сидим в окопе или в подвале во время бомбежки, и мы кого-то ненавидим и осуждаем в этот момент, то мы заберем с тобой вечность это состояние, если сейчас погибнем. Если помнить об этом, такая связь настоящего с будущим помогает вырваться из негативного потока, из этой доминанты, в которой мы сейчас находимся.
Чем опасна в этом контексте формула «живи здесь и сейчас»? Когда человек оказывается в экстремальных условиях, он попадает в состояние шока, деперсонализации и дереализации – стойкого изменения восприятия времени и восприятия самого себя. В таких состояниях человек ощущает себя неким объектом, который отделен от мира ватной стеной, а звуки через эту ватную стену не проходят, ощущения заторможены, и все кажется в дымке. Человек в лагере может считать, например, что всего остального мира не существует, человек забывает, кто он и откуда. Один знакомый, который служил в армии в Малой Азии рассказывал, что через некоторое время службы ему стало казаться, что так было всегда. Человек забывает о своем детстве, что он кого-то любил, что он чем-то интересовался – все заполняется этим страданием текущего мгновения «живи здесь и сейчас».
Пока у тебя есть деньги, пока ты ешь манго на пляже на Мальдивах – может быть, тебе будет комфортно жить «здесь и сейчас». Но, живя так, ты формируешь некоторую предрасположенность жить только исходя из той эмоции, которая наполняет твое сознание. И когда ситуация изменится, и ты и впадешь в отчаяние, и твое текущее мгновение будет заполнено страхом, ужасом и желанием покончить собой, единственное, за что ты сможешь зацепиться и что тебя вытолкнет вперед – это прошлое: кто ты, откуда, из какой ты страны, какова твоя вера, был ли ты крещен. И – будущее: если ты сейчас совершаешь какой-то поступок на основе эмоций, тебе потом с этим жить и расхлебывать последствия этих эмоций. И эти последствия могут перейти с тобой в вечность. Память об этом в момент кризисной ситуации может удержать человека от какого-то необдуманного шага.
Четырнадцатый пункт. Высшая точка личности. Необходимость подняться над ситуацией.
Православный библеист И.Ц. Миронович в цикле лекций по Священной Библейской истории[16] говорит, что каждому человеку Бог открывается в высшей точке его личности. Решительному человеку Бог может открыться во время битвы, дав ему мужество. Человеку чувствительному Бог может открыться в чувстве умиления, например, красотой храма. Математику Бог может открыть Себя, показав, что история соразмерна или что космос «работает», как часы. Но когда человек достиг связи с Богом на какой-то своей высшей точке, необходимо прочие стороны личности подтягивать к этой точке, иначе будет гипертрофия. Человек решительный, когда станет семьянином, может превратиться в тирана, если не будет развивать в себе прочие стороны – молитву, доброту. Математик может стать холодным и создать доктрину устройства общества, основанную на уничтожении 10% населения и даже не будет понимать, в чем проблема. Женщина, которой чувствительность дает возможность соприкоснуться с красотой и увидеть в ней божественное, может сильнее других страдать от происходящей где-то войны, если не «подтягивает» к своей чувствительности другие качества.
Слово «кризис» с древнегреческого языка переводится как «суд», то есть кризисная ситуация – это своего рода суд над всей твоей предшествующей жизнью. Все те навыки, которые ты в себе воспитывал всю жизнь, сработают во время критической ситуации на предельном уровне. Одна знакомая женщина в прошлом была депутатом, она всю жизнь училась договариваться с людьми. И у нее сложился навык-убежденность, что в любой ситуации можно договориться, а если договориться не получилось, значит, не очень хотели. Но она не учитывает, что есть люди психопатезированные. О таких людях рассказывает, например, канадский психолог Роберт Д. Хаэр в своей книге «Лишенные совести. Пугающий мир психопатов»[17]. Это люди, у которых нет эмпатии, нет сострадания, они хищники, которым важна только их цель. Эти хищники могут с вами договориться только при условии, что эти переговоры дадут им несколько минут, чтобы к вам подкрасться и впиться вам в глотку, то есть они не могут воспринимать серьезно вашу с ними договоренность. Договоренность с такими людьми – этот договор тигров с коровой. Тигры берут корову с собой, чтобы по пути ее съесть.
Один военный психолог говорил, что те, кто принимал участие в революционных действиях, были жестоко травмированы. Чтобы включиться потом в гражданское общество, им нужна была долгая реабилитация. По его словам, за революционной вспышкой всегда следует период гражданской войны, потому что революционеры первой волны просто не могут строить жизнь дальше. Если человек участвовал в зверствах, его психика травмирована, ему нужно продолжение кровавого банкета дальше. И этот психолог пишет, что гражданская война – это в каком-то смысле очистка общества от таких людей, потому что договориться с ними уже невозможно.
Поэтому нам необходимо осваивать такой орган, как ум, ведь наш ум способен общаться с Богом. Именно им мы осваиваем абстрактные идеи, которые лежат в основе всего, в основе сути явлений. Чтобы понять суть явлений, необходимо продраться сквозь преграду собственных эмоций. Антуан де Сент-Экзюпери писал, что, когда ты находишься в сутолоке улицы, ты видишь один беспорядок, но, когда ты поднимаешься на гору, ты видишь четкую планировку улиц, тебе все становится понятным. И самая главная задача во время экстремальной ситуации – подняться на уровень выше и оттуда уже на эту ситуацию посмотреть.
Болезнь современного общества. Иисусова молитва.
Самая главная проблема современности в том, что объективно наше общество глубоко больно. В нас настолько въелся антагонизм, что уже никакими увещеваниями, никакими переживаниями эти внутренние болезни не вылечить. В медицине есть такой принцип: если мы хотим победить хроническую болезнь, ее сначала нужно перевести в острую фазу и только потом лечить. За многие годы, за 20-30 лет у нас сформировались определенные условия существования, они зафиксировались в социальные паттерны, которые казались нерушимыми. Эти паттерны стали патологическими: у нас никто никого не слышит, люди замкнулись в себе, но та ситуация, которая сейчас рванула, коснется всех, и всем придется измениться. Гнойная рана общества вскрылась, и, возможно, теперь оно начнет потихоньку перестраиваться, потому что уже сейчас у людей появляется человечность, люди интуитивно понимают, что надо помогать друг другу. Как еще расшевелить людей, если те бетонные стяжки на нашем обществе стали настолько твердыми, что их надо разбивать молотком.
И последнее. Когда вы находитесь в эмоционально заряженной атмосфере, вольно или невольно вы начинаете настраиваться на доминирующую в социальном пространстве эмоцию. Чтобы вас включить в эту толпу, вас нужно напугать, или напоить алкоголем, или ввести в состояние экстаза, то есть – погасить вашу рефлексию. Чтобы разумная часть вашей личности не была выключена и вы не настраивались на эмоционально заряженную атмосферу вокруг, нужно учиться практиковать Иисусову молитву.
Проявление условных рефлексов, патологической доминанты блокируется с помощью формирования «второй сигнальной системы» – силы разума, которой мы каким-то образом интерпретируем происходящую ситуацию. Эта сила разума может основываться на практике молитвы. В Иисусовой молитве есть также и мистический момент: мы не заражаемся настроением окружающего общества, потому что соединяем свой ум с Богом. Даже когда вокруг нас сплошной обман и мы не понимаем, как поступить, Господь в молитве проясняет наш ум и помогает найти выход.
[1] Подробно об этом пункте см.: Прокопий (Пащенко), иером. «О вере. Ч. 4.1: Познание Истины и состояние ума»
[2] Галицкий С.Г. Из смерти в жизнь. Записки военного священника. СПб., 2017. 224 с.
[3] Нассим Талеб. Антихрупкость. Как извлечь выгоду из хаоса. М.: Азбука-Аттикус. 2013. 770 с.
[4] Щит веры. Воину-защитнику в помощь / сост. иером. Прокопий (Пащенко). Спасо-Преображенский Соловецкий ставропигиальный мужской монастырь. 2022. 320 с.
[5] Джудит Герман. Травма и исцеление. Последствия насилия от абьюза до политического террора. М.: Бомбора, 2022. 400 с.
[6] В замечательной беседе с православным мультипликатором Юрием Норштейном в передаче «Еще не познер» прозвучали хорошие слова ведущего: во времена тоталитарного устройства всегда встает вопрос: кто ты? Люди, которые сейчас уезжают, говорят, что не хотят жить при произволе чиновников и быть марионеткой в их руках, но всегда стоит вопрос, если мы смотрим глобально, твоих личных позиций. Если ты отделяешь текущую ситуацию от произвола чиновников и понимаешь, что это та ситуация, в которой тебе самому нужно действовать, то у тебя появляется какая-то высшая точка зрения и в каком-то смысле – духовный иммунитет.
[7] Адамович А.М., Гранин Д.А. Блокадная книга. М.: АСТ, 2022. 800 с.
[8] Прокопий (Пащенко), иером. Депрессия и травма: как преодолеть. пос. Соловецкий, Архангельская обл.: Издание Соловецкого монастыря, 2022. 752 с.
[9] Подробно о перестройке доминанты см. в вышеупомянутой книге.
[10] Беттельхейм Б. Просвещенное сердце. М.: Издательство редких книг. 2021. 398 с.
[11] Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М.: Алгоритм. 2017. 464 с.
[12] Оптинский старец, который был духовником архимандрита Иоанна (Крестьянкина)
[13] Ларше Ж.-К. Духовное бессознательное: Православная концепция бессознательного и ее применение в лечении психических и духовных недугов. М.: Сретенский монастырь. 2021. 302 с.
[14] Франкл В. Сказать жизни «Да!»: психолог в концлагере / Пер. с нем. М.: Альпина Нон-фикшн, 2009. 239 с.
[15] Подробнее см. Прокопий (Пащенко), иером. Внешняя жизни и мир мыслей. Ч. 4.2: Болезненная капсула и путь к внутреннему миру, стрессоустойчивость
[16] Миронович И.Ц. Лекции по Священной Библейской истории Ветхого и Нового Заветов
[17] Хаэр Роберт Д. Лишенные совести. Пугающий мир психопатов. М.: Диалектика. 2019. 288 с.