Прокопий (Пащенко), иером. Травматический опыт как формирование рефлекса и его преодоление в христианской жизни

Вступительная глава к книге «Щит веры. Ч. 3: Воину-защитнику и гражданскому населению в помощь». Публикация книги ожидается в феврале-апреле 2025 г. «Щит веры. Воину-защитнику в помощь. Ч. 1», «Щит веры. Воину-защитнику и гражданскому населению в помощь. Ч. 2».

ПТСР – посттравматическое стрессовое расстройство может возникнуть не только на войне. Оно может возникнуть и у гражданского населения при столкновении с экстремальными обстоятельствами, не обязательно, связанными с войной. У каждого – свой запас прочности. Для кого-смерть близкого человека, автокатастрофа, опыт пережитого насилие могут стать основой для развития ПТСР. Специалисты говорят также и комплексном ПТСР. Данное расстройство может возникнуть в ответ на длительное давление, психологический прессинг. Причем, этот прессинг может реализовываться в обстановке, которая внешнему наблюдателю может и не показаться экстремальной (например, школа). В этом смысле в текстах рассматривается то, с чем может столкнуться каждый. 

Вступление

Третья часть книги «Щит веры» адресована не только воинам, но и гражданскому населению. Третья часть сформирована, в основном, из расшифровок эфиров, в которых разбирались такие темы как Боевая Психическая Травма и ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство). Речь в эфирах шла не только о боевых действиях, хотя именно словосочетание «боевые действия» вынесено в название различных частей.

Боевые действия накладывают свой отпечаток на воинов и на представителей гражданского населения, напрямую или по касательной принявших участие в них. Но стоит учесть, что подобный отпечаток может быть наложен и условно повседневно-мирными событиями.

У каждого – свой запас прочности. Для кого-смерть близкого человека, автокатастрофа, опыт пережитого насилия могут стать основой для развития ПТСР. Специалисты говорят также и комплексном ПТСР. Данное расстройство может возникнуть в ответ на длительное давление, психологический прессинг. Причем, этот прессинг может реализовываться в обстановке, которая внешнему наблюдателю может и не показаться экстремальной (например, школа). В этом смысле в текстах рассматривается то, с чем может столкнуться каждый. 

К расшифровкам эфиров (не все проведенные эфиры были переведены в текст) добавлены несколько разделов.

1) Ответ девушке, которая пережила состояние шока, ожидая расстрела. После учебы она возвращалась в свою страну, в которой она своими соотечественниками была заподозрена в некоторых винах. Ожидая своей участи в фильтрационном лагере, она столкнулась с переживанием, которое, властвуя над ней, не дает ей спать, полноценно заниматься учебой и пр..

2) Статья про Пасху и переживание бессмертия как факта своего бытия. Это переживание сообщало православным христианам иммунитет по отношению к разрушительным внутренним состояниями и тяжелым обстоятельствам действительности.

3) «Памятка воину-христианину», подготовленная по просьбе одного полкового священника. Ему хотелось иметь более-менее компактный текст, которым он мог бы делиться с бойцами, находящимся на переднем крае (там у людей крайне мало времени на чтение). В книгу вошла полная версия «Памятки», немного сокращенная версия была издана в виде брошюры небольшого формата.

Электронная версия брошюры выложена на ресурсе Литрес в бесплатном доступе. Там же выложены и электронные версии различных частей книги «Щит веры».

Для желающих ознакомиться непосредственно с записями эфиров, записи надлежащим образом обработаны (прописаны таймкоды, отмечены ключевые темы). Ссылки на записи и таймкоды эфиров собраны в подборке.

Первые два эфира объединены условным названием «Ситуация на грани – не справляюсь». Здесь разбираются некоторые взгляды на тему преодоления стресса.

Следующие восемь эфиров объединены названием «Боевые действия. Как справиться с тревогой». Здесь более ставится вопрос, что можно посоветовать гражданскому населению. Но также рассматривается и картина мира, к которой можно предложить прикоснуться и тем, кто непосредственно принимает участие в боевом соприкосновении.

Дальнейшие эфиры объединены названием – «Печать войны». В них разбирается тема ПТСР, тема боевой психической травмы. Люди, пришедшие с войны, будут жить рядом с нами. От того, насколько мы понимаем, как в данной ситуации им можно помочь, зависит, отчасти, и то, обретут ли они помощь.

Смысловое ядро, разворачиваемое в эфирах, представлено в статье «ПОБЕДА – не только на войне, но и – над войной внутри себя. (Некоторые физиологические аспекты ПТСР и Боевой Психической Травмы в контексте смысловой вертикали, позволяющей преодолеть их)». Основная идея данных материалов и данной книги изложена в статье «Преодоление боевой травмы и выход из посттравматического стрессового расстройства: теория, практика, подходы». Эта статья была подготовлена на основе двух эфиров, на которые был приглашен автор – «Курсы для священников по помощи вернувшимся с фронта и их семьям». Курсы состоят их множества частей, иеромонах Прокопий был приглашен только на части 4 и части 5. Эти две статьи вошли в состав второй части книги «Щит веры».

Современные люди читают мало. И потому по просьбе одного полкового священника, слова которого приводятся в следующей главе, автор начал работу над созданием более-менее коротких видео роликов. В них в упрощенной форме передаются основные содержания книги. Работа над серией начата с передачи содержания второго тома книги «Щит веры».

Что противопоставить травматической доминанте?

Структура вступления обычно предполагает наличие описания основной идеи книги. Основная идея книги, как нельзя лучше, может быть выражена приводимыми ниже высказываниями трех священников. Каждый из них имел реальный опыт общения с людьми, побывавшими в условиях боевых действий и экстремальных обстоятельствах (двое последних сами прошли через реальных боевой опыт).

Священник Евгений Лищенюк в своем интервью, которое проводилось в рамках проекта «Парсуна», приводит слова своего помощника о реабилитации воинов. Помощник, имевший многолетний опыт участия в боевых действиях, сформулировал три идеи. Реализация этих идей помогает выбраться из [зацикленности] на пережитом опыте в нормальную церковно-социальную жизнь. Эти три идеи – общинность, трезвение и подвиг (см. «Приложение 1. Священник Евгений Лищенюк о реабилитации воинов»).

«Мне, кажется, – говорит отец Евгений, – человек в подвиге расцветает и раскрывается, подвиг – это голос, наречие или язык, который слышит Бог. Подвиг – это то, что украшает человека»[1].

Подвиг – на аскетическом языке означает деятельность, в чем-то трудную, направленную в сторону реализацию заповедей Евангелия. На практике этот труд делает жизнь осмысленной, насыщенной. Так некоторые люди, прошедшие через заключение, рассказывали, как старались держать пост в колонии. Пост, помимо прочего, давал ощущение настоящей жизни [ты – не животное, которое просто ест и спит, ты – человек].

Эту мысль можно сопоставить со словами одного специалиста в области реабилитации воинов, столкнувшихся с боевыми действиями. Он считает, что ситуации, связанные посттравматическим стрессовым расстройством, могут быть сняты реализацией идеи героизма. Речь идет не только о героизме на поле боя, но и героизме, реализуемом после участия в боевых действиях.

С точки зрения этого специалиста, идея героизма, будучи поддержана страной, может стать даже своего рода технологией. И эта технология может обеспечить социальную адаптацию и социализацию людей в обществе. Мысль состоит в том, что вернувшийся с фронта ветеран, обладающий статусом героя, активно включается в развитие (восстановление после боевых действий) своей страны.

То есть применительно к материалам серии книг «Щит веры», такую ситуацию можно рассмотреть сквозь призму учения о доминанте, которое является базовым для серии. Если у человека формируется положительная доминанта, то она вначале тормозит, а затем и перестраивает те отделы коры головного мозга, которые были затронуты доминантой травматической (в книгах «Щит веры» ПТСР рассматривается с позиции учения о доминате). Травматическая же доминанта, если у нее не будет конкурирующей сети, перестраивает психику и социальную жизнь человека в единой ритме. Мучительном как для самого человека, чье сознание форматирует этой доминантой, для и для окружающих.

Подвиг можно воспринимать не только в трудовом смысле, но и в духовном, в плане работы над собой. Здесь подходим ко второму аспекту, описанной выше триады, – к трезвению. Трезвение понимается духовными православными авторами как сформированная система взглядов, социальных и духовных навыков, позволяющих человеку находиться в состояние равновесия. А также – не захлестываться приливами таких страстей, как гнев и прочие. Видеть и понимать, что происходит внутри тебя и снаружи, активно противодействовать тому злу, которое пытается инфицировать тебя и переформатировать изнутри. Освоивший и практически воплощающий идею трезвения (трезвение представляется собой комплекс знаний и практических навыков[2]) способен противостоять и ПТСР.

Подвиг – не дать злу прорасти в себе, несмотря на злость быть готов проявить внимание к тому, кто рядом. И сам этот труд, пусть иногда «неуклюжий», и, как самому иногда человеку кажется, – не приносящий сиюминутного результата, станет мощной плотиной на пути разливающегося ПТСР. Внимание к ближнему со временем может перерасти в любовь к ближнему (постепенный процесс возможного данного перехода описан преподобным аввой Дорофеем в поучении 14-ом его книги «Душеполезные поучения»; цитату см. в сноске[3]). А любовь к ближнему (которая сопоставляется с общинностью из представленной выше триады) становится новой доминантой, деятельность которой в соединении с трезвением, тормозит и перестраивает доминанту травматическую.

В частности, доброволец Дмитрий Артис в своей книге «Дневник добровольца» так и пишет, что «на войне без любви делать нечего». Любовь дает волю к победе и движет русским солдатом. «Любовь к женщине, детям, родителям, любовь к Отечеству».

Чувство же ответственности и чувства долга, хотя и нужные, но не «всегда работают». Они изрядно проигрывают по сравнению с любовью, превращают человека в машину, и ты живешь – по принуждению. С любовью дела обстоят иначе, она не забирает силы, а дает их. «Я бы не сказал, – подводит итог Дмитрий, – что любовь – это панацея от всех бед, но были случаи, когда только она помогала. Теперь думаю, что любовь – это и есть Бог, и если человек живёт без любви, то он живёт без Бога».

Однажды даже, находясь на боевом задании, он думал, что по возращении в расположение части признается парикмахерше в любви. Эта женщина была не в его «вкусе», но ему было нужно кому-то признаться в любви. Ведь чувствовал себя мертвецом, если долго в любви не признавался. Нерастраченную энергию любви ему нужно было выплеснуть, чтобы она не закисала и не превращалась бы в ненависть. А «с ненавистью на войне делать нечего. Убьют сразу».

И речь шла не о хаотизированном интиме. Когда Дмитрий после выполнения боевого задания пошел в парикмахерскую, он вел себя пристойно. Поговорил с парикмахершей, но в любви не признавался. Он не был легкомысленным юношей, на фронт он отправился в 50 лет. И война научила его любви.

Об этом парадоксе задолго до Дмитрия писал в своей книге «Цитадель» Антуан де Сент Экзюпери. Восточный царь, от имени которого Экзюпери писал книгу, в таких слова обращался к воину, который оставил дома свою возлюбленную: «ты убежден: война отняла у тебя чудесную возможность любить. Но поверь, только разлука научит тебя любить по-настоящему. Ты научишься видеть голубизну долины, карабкаясь по скалистому склону к вершине. Ты научишься чувствовать Бога, безответно Ему молясь. Только так наполнишься ты, не изнашиваясь, не расплескав полноту в потоке дней, и она останется с тобой, когда дни твои кончатся и тебе позволено будет быть, ибо ты сбылся».

Дмитрий не был идеалистом. Он понимал, что, если в дневниках его была любовь, то в жизни больше было войны, жестокой и беспощадной. В этой жизни любви нет совсем нет, любовь есть в сердце, «как раз там, где нет войны».

Он считал, что «люди никогда так не любили, как любят сейчас». Война разбудила любовь, которая скрывалась внутри каждого. И как же ее не хватало. Пришлось погибнуть сотням тысяч людей, чтобы мы могли вспомнить, для чего рождены. А рождены для любви. Казалось бы, что речь идет о настоящем кощунстве, если кто-то, упоминая о таких потерях, пишет: «Сколько любви принесла война, сколько любви!»

Но если понимать механику формирования травматического опыта и очерствения души, то опыт Дмитрия становится понятным. В его словах нет кощунства. Он делится глубоким опытом выживания. Если не будет любви, если нечего будет противопоставить всей этой черноте, то война, если удастся остаться в живых, просто перемелет, сожрет, и извергнет из себя человека в виде маленького дотлевающего уголька.

Если же будет любовь, то в суровой обстановке воин увидит массу деталей, которые пробудят в нем лучшее, а не худшее. Чувствительность – не признак слабости, а признак того, что душа солдата не загрубела, не превратилась в мозоль. А раз не загрубела, то солдат способен чувствовать не только красоту, но и нюансы обстановки, чтобы вовремя принять нужное решение.

Дмитрий считает, что на войне приходит настоящий вкус к жизни. И речь идет не о дешевом экстриме. Речь идет о вдруг открывшемся понимании, «насколько дороги люди, окружавшие и окружающие тебя». Хочется смотреть на них и их слушать. «Казалось бы, незначительные события, ситуации, разговоры складываются в единое целое, становятся чем-то большим, космически огромным, необъятными. … Ты – часть вселенной. Крупица, щепотка, но всё же часть всего этого огромного, чистого, светлого мира».

Такое ви́дение может быть противопоставлено другому ви́денью, когда происходящее воспринимается как бессмыслица и кровавая каша. Подобным образом и Феодор Конюхов, находясь 160 дней в Тихом Океане чувству одиночество, которое уничтожало других мореплавателей, противопоставлял чувство предстояния перед Господом. «Сознание одиночества может быть заменено сознанием, что теперь я стою лицом к лицу перед вечностью и Богом», – писал он в своей книге «Сила веры».

В качестве комментария к взгляду на любовь как на конструктивную доминату можно привести слова протоиерея Константина Волкова[4]. В свое время (до рукоположения в священный сан) он проходил воинскую службу в Афганистане, на его счету десятки боевых выходов (службу проходил в 1981-1983 году; война в Афганистане длилась с 1979 по 1989 годы). В своей диссертации он поднимает вопрос о реабилитации военнослужащих[5].

Он сожалеет, что в советской армии в Афганистане не было священников, с помощью которых, по его мнению, многое в армии можно поменять в лучшую сторону. Ведь с верой человек по-иному переносит тяготы и лишения (при том, что воину нужно стараться быть профессионалом и изучать воинское искусство).

Людям, которые возвращаются из горячих точек домой, он советует первым делом «прийти в храм и принести покаяние в грехах». «А затем с верой в Бога стараться поменьше вспоминать о войне и о своих грехах, в которых уже покаялся. Не надо жить прошлым, надо идти вперёд». Понятно, что война не забывается, ведь память хранит знание о том, что с нами происходило. Но постоянно жить воспоминаниями о войне нельзя! «Необходимо, опираясь на свой жизненный опыт, научиться пользоваться своей памятью, чтобы получать по жизни подсказки в сложных ситуациях».

Некоторые люди после войны начинают пить, потому что их мучает память, в которой живет боль. Человек всю жизнь может быть связан с этой болью, и формируется своего рода порочный круг. Боль в душе будоражит ум, что в свою очередь усиливает и душевную боль. И так без конца.

Успокоения в душе не наступает, потому что ум не дает покой сердцу. Ум постоянно пытается воскресить события из прошлого. Одно дело, когда в памяти возникают события из прошлого, и ты смотришь на них, как наблюдатель и извлекаешь из этого нужные для себя уроки. Если это грехи забытые, то каешься в них перед Богом, а если это ошибки, то учишься на них. И другое дело в том, нельзя допускать возникновения порочного круга самовоспроизведения прошлых душевных переживаний, которых по факту в реальности уже нет. Они остались в памяти как всего лишь виртуальные фантомы».

Сам отец Константин после возвращения из Афганистана многие годы продолжал воевать во сне. Ему снилось, что его окружают, или снилось, что у него остался один патрон. Он стрелял в душманов, но не мог их убить, и его брали в плен. Ему рассказывали, что он кричал по ночам, когда спал. «Я тогда ещё был не крещённый, – рассказывает он. Поэтому многое для меня было закрыто».

Он считает, что настоящей реабилитации для тех, кто воевал, нет почти нигде (год издания книги, в которой приводится его история, – 2019). «Поэтому роль священника в армии просто огромна! Замполит отвечает за правильное политическое мировоззрение. Психолог отвечает за психологическое состояние и разговаривает с человеком с позиции науки психология. И только священник общается с человеком на духовном уровне».

Военные священники были в российском армии всегда, и этот опыт важен. Но не менее важно понять, как сегодня работать с солдатами. Сам отец Константин старается говорить с ними в неформальной обстановке за чашкой чая. Старается объяснить им, что время, проведенное в армии, может оказаться полезным. Говорит, что они должны прожить его с пользой для себя, попытаться взять от армии максимум. Ведь военная служба – это закалка физическая и моральная, плюс можно получить конкретную профессию.

«Очень важно посмотреть на службу с духовной точки зрения. Постараться воспринять все тяготы и лишения службы как крест, который надо нести, как определённую жизненную школу». Нужно постараться со службы вынести что-то положительное, доброе; найти общий язык с сослуживцами; правильно научиться относиться к их немощам. «А также стоит [научиться] правильно строить бытовые отношения, ведь характер отношений отображается на службе.

Для участников боевых действий с возвращением домой война не заканчивается. Тот, кто на войне прошел через весь ужас с ней связанный, может сойти с ума от гражданской жизни со всеми ее условностями. «По-настоящему переключить человека с войны на мирную жизнь может только любовь». Причем, речь идет о той любви, которая не обязательно должна быть связана с красивой девушкой. Важно полюбить и близких, и ту родную землю, на которой живешь, а также – саму жизнь вообще. «И, прежде всего, следует научиться не причинять боль близким!» [последние слова перекликаются с приводимой выдержкой из поучения преподобного аввы Дорофея].

Следует помнить, что есть мать, которая ждет помощи. Есть супруга, которая переживала, пока ее муж был на войне. Есть дети, которые ждали возвращения папы. Именно о том отец Константин и старается говорить с ветеранами. Ведь героизм заключается не только в том, чтобы победить врага в бою, главное – победить врага в себе. « Да, ты воевал, ты много чего пережил. Но родные в этом не виноваты. Их надо постараться уберечь от того, что им и знать-то не надо. Но, самое важное – верить и надеяться! Вера в Бога, осознанная, даже выстраданная, помогает обрести смысл жизни и прийти в себя!».

Отец Константин убежден, что только крепкая вера в Бога и любовь к ближним помогают преодолеть последствия войны. Если у человека нет веры или, если она слаба, то от пережитого на войне он может сломаться. Ведь на войне после каждой потери возникает страшное ощущение пустоты. Не помогают ни таблетки, ни глубинное дыхание или водка. Человек выпивает один стакан, второй, третий. Вроде бы, внутри и начинает ощущаться расслабление, но то – лишь иллюзия. «Проблема просто уходит внутрь, в глубину психики. А ты в этот момент становишься похожим на паровой котел, в котором давление постоянно растёт, а выхода пару нет…»

Преодолеть эти последствия надо пытаться с помощью Божественной благодати, а не своими слабыми силами. Отец Константин считает, что если Бог не уврачует раны, то не поможет ни военный психолог, ни психиатр.

И в заключении приводятся слова полкового священника, обращение которого к воинам приводится в разделе «Памятка…». Он находится с воинами на переднем крае боевых действий.

Рассказывает, что атеисты в боевых условиях обращаются к Богу. Если священник находится рядом в этой стрессовой ситуации – бегут и открываются. Это почва для проповеди Божией. Сердца вспаханы здесь.

[В его подразделении] офицеры уверовали, все комбаты уверовали. Прямо – братство, настоящее. Особенно, – если офицеры верующие. Конечно, есть своя специфика, но, когда находишься рядом, проповедуешь, разговариваешь, – и Бог рядом. И после каждых штурмовых действий все ощущают присутствие Божие, молятся, все молятся.

Язычники обращаются. Ты рвешь эти цепи. Удивительно. Твое присутствие, твоя забота, твое переживание. Они это чувствуют. Ты просто человек. Ты тот человек, который по-человечески утешит и поможет, даст искру жизни, надежду. Особенно после боев. Все бегут к нему. Священники нужны, но до сих пор у нас в войсках не ввели священство, что меня удивляет.

Когда находишься в монастыре, надо себя иногда заставлять молиться, выдавливать из себя. А здесь во время боев, после боев сердца открыты. Жажда. Люди бегут сами. Может быть, этого не хватает надолго, но это тот момент, когда можно семена Веры всеивать. Сам Бог выведет, поможет, наставит, просветит, даст правильную мысль, согреет, утешит. В эти момент нужно находиться священнику с ними.

И потом, конечно, после войны у них будет обида на всех. Много вопросов возникнет. Кому они будут нужны кроме Церкви, кроме сострадающих людей, врачей? Я их всех призываю съездить в монастырь потрудиться. Всегда, когда беседую, говорю – только в монастыре можно увидеть Истину. Даст Бог, чтобы они все приехали. Обещали. Хоть на неделю, но обещали приехать.

От издателя: «О правилах пользования книгой»

Ниже приводится слово от издателя трехтомника «Щит веры», который трудился с автором над изданием. Его пожелание легло в основу первой части третьего тома книги.

Мне думается, есть необходимость подробнее растолковать некоторые ключевые термины и понятия в книге о ПТСР и разработать «инструкцию», как ей пользоваться. Я недавно, в учебных целях, готовил доклад для студентов медиков о необходимости учёта духовной составляющей в ходе лечения пациента. Указывал на необходимость выстраивания духовной вертикали как способа преодоления психосоматических расстройств, в основе которых может лежать деструктивная доминанта. Так вот, понятие доминанты мне потребовалось расшифровывать, так как без этого возникло непонимание сути происходящего.

Мне думается, что во введении стоит подробно разобрать ключевые понятия – духовной (смысловой) вертикали, без которой, наверное, невозможно преодолеть ПТСР и понятие доминанты, тогда работа с книгой будет намного продуктивнее.

Конечно, сейчас есть проблема общего низкого культурного уровня людей, отсутствие вертикали. У современного человека есть горизонтальная шкала жизненных ценностей и потребностей. Вернее, можно сказать, что ценности равноположены. Читателя, наверное, надо настроить на то, что без выстраивания смысловой вертикали работа по преодолению ПТСР вряд ли будет успешной. Она, скорее всего, не будет иметь долгосрочного эффекта! Нет такой волшебной таблетки или психотерапевтической методики, которая вернёт человеку душевное здоровье.

К сожалению, многие этого не понимают. Я получил письмо из прихода храма, куда передавал книги «Щит веры». В нем матушка описала сложности, связанные с прочтение книги. На эти сложности жаловалась мама бойца, вернувшегося с СВО.

«Непонятно, – писала она, – что важно и имеет практическое значение для простого человека, а что можно пропустить, потому что это для профессионалов. Кроме того, объем чтения очень большой. Как сказала мама того бойца, который сейчас дома, он и в школе столько не читал, а сейчас и подавно».

К сожалению, как и в мирной жизни, люди ждут чудесных методик и рецептов, которые сделают их здоровыми – делай раз, делай два, делай три. Это трудно переломить. Как говорилось в эфирах о преодолении травматического опыта, нужно несколько лет, чтобы мышление человека перестроилось, чтобы он начал мыслить и работать, а не привычно потреблять что-то лёгкое и понятное.

Возможно, в данном случае нужна своего рода инструкция по пользованию книгой. Или пошаговая программа. Например:

1. Исповедь, с инструкцией, как к ней подготовиться (выдержки в первом томе из книги «”Победить свое прошлое”: Исповедь – начало новой жизни»).

2. Построение смысловой вертикали – чтение (чтение глав из «Отец Арсений»), знакомство с понятиями и терминами из книги (доминанта), чтение поэтического раздела книги.

Кто-то, наверное, скажет, что не разбирается в литературе, не может понять художественное произведение, в котором нет конкретики и чётких указаний. В ответ на это читающему можно указать на то, что возможность понимания приходит во время чтения. Такой навык не дан нам от рождения, он формируется прижизненно, и формируется только благодаря воздействию произведения искусства (литература, живопись, музыка). Почему это необходимо? Взаимодействие с произведения искусства и культуры способствует формированию нового социального контекста, который позволит перейти к выстраиванию новых социальных контактов и интеграции травматических воспоминаний.

В ситуации запредельного для психики стрессового воздействия запускается и актуализируется система защит, разрушающая целостность внутреннего мира. В результате чего переживание утрачивает смысл: образ и связанный с ним аффект становятся диссоциированными (отделенными) от осознанного знания. Возникает такая ситуация, в которой у человека отсутствуют слова для выражения этих чувств, и возникает ощущение их бессмысленности.

Терапевтическая работа будет заключаться в возвращении смысла травматическому переживанию.

Это происходит благодаря работе с символами, которые предоставляет нам культура во всех её проявлениях. Символическая работа позволяет соединить диссоциированные части психики. И чтение, или прослушивание художественных произведений – в этом является большим подспорьем. Это могут быть истории людей, переживших или переживающих подобные ситуации.

Прочтение художественных произведений о людях, переживших непростые, а порой и запредельные по травмирующему воздействию события, помогает читателю включить себя в контекст некоторой конструктивной жизненной истории. Разместиться в ней, идентифицироваться с главным героем и стать в какой-то мере соавтором, со-творцом как чужой, так и собственной жизненной истории. Погрузив её в контекст произведения, и тем самым обогатив себя новыми ценностями.

Книга содержит большое количество подобных, реально произошедших с людьми событий, пройдя через которые, они вышли не только не сломленными, но и духовно укрепленными, выйдя в так называемый посттравматический рост.

Этому способствует контекст, в котором может стать понятным значение травматического опыта в жизни человека.

В сборник (том 1) вошли поэтические произведения как современных авторов, так и наших классиков. Это сделано не случайно, ведь поэзия, которая благодаря стихотворной речи, определённому такту и ритму её составляющих «расслабляет» жесткую систему языка, подчиняющую нас запечатленной в нем системе смыслов, ценностей, оценок. Эта система напрямую связанна с «травматической памятью», которая закрепляется в языке, но являет себя бессловесной, застывшей и молчаливой.

Поэт как бы «расплавляет» застывший и омертвевший язык, выводит его, а в месте с ним и сознание (ведь сознание тоже является языковым) из некоторого окостенения, из некоторой директивности, посредством которой язык предписывает нам определённый способ восприятия мира и вещей с уже прочерченными связями и соподчинением. Застывшая система языка, довольно жёстко формируя человеческое сознание, стремиться не оставить человеку каких-то моментов недоопределенности. Все чётко раздельно, расставлены чёрное и белое, должное и недолжное, можно-нельзя, хорошее-плохое. Поэт начинает «игру» с языком, и как бы выпадает из черно-белого жёсткого восприятия, подвергая метаморфозам то, что является устоявшимся, непоколебимым. Возвращая тем самым возможность свободы, приводя в движение плавление фиксированных значений и смыслов, но не устраняя их до конца.

3. Доминанта (определение доминанты).

Опыт переживания психологической травмы характеризуется чувством внутреннего бессилия, разобщённости, как внутренней, так и внешней – с другими. Её преодоление нацелено на создания условий для восстановления связей как с самим собой, так и с внешним окружением. Связь с самим собой подразумевает восстановление доступа к ресурсам своих собственных сил.

Ресурсы, ресурность – в некотором роде инструментальное понятие: «полезные или ценные качества, способности или собственность человека, которые могут быть использованы, чтобы помочь ему в достижении целей». В преодолении ПТСР должны быть высвобождены психологические ресурсы личности — это навыки, убеждения, способности и индивидуальные личностные факторы, влияющие на то, как люди справляются со стрессовыми событиями. Они могут быть как истощены, так и просто заблокированы вследствие воздействия патогенных стрессовых факторов. Эти факторы приводят к формированию психологических защитных механизмов, что влечёт за собой нарушению самого процесса переживания. Здесь имеется в виду проживание человеком субъективно значимых явлений окружающей среды и собственного внутреннего мира.

Процесс травматизации запускает охранительные, защитные, сберегающие психику человека механизмы. Весь этот комплекс психической активности переживающего ПТСР человека, составляет своего рода новообразование – систему патологической психической деятельности, которая и порождает ведущую доминанту.

Под воздействием наиболее сильных сигналов, в мозгу создается относительно устойчивый очаг возбуждения, тогда как другие нервные центры тормозятся, на сигналы не реагируют, более того, они как бы пересылают получаемые сигналы в основной (доминирующий) очаг и усиливают его. Такое состояние довольно устойчиво, оно длится до тех пор, пока не происходит реализация функции, управляемой доминантным очагом возбуждения. Затем возбуждение угасает, появляется другой доминантный очаг, тогда как предыдущий уходит вглубь сознания, но не исчезает бесследно, а как бы дремлет там, чтобы в подходящий момент снова выйти на сцену. Это всеобщий физиологический закон функционирования нервной системы и контролируемого ею организма.

Этот закон А.А. Ухтомский назвал законом, или принципом доминанты: «Под именем – “доминанты”, писал он, – моими сотрудниками понимается более или менее устойчивый очаг повышенной возбудимости центров, чем бы он ни был вызван, причем вновь приходящие в центры возбуждения [сигналы] служат усилению (подтверждению) возбуждения в очаге, тогда как в прочей центральной нервной системе широко разлиты явления торможения».

Если Вы укололи палец, то непроизвольно отдергиваете руку. Болевое ощущение раздражает окончание нервного волокна, сигнал по нервным каналам возбуждения поступает в мозг; оттуда сигнал идет в мышцу, вызывая ее рефлекторное сокращение [лучше сказать «сигнал идет к мышце», потому что в мышце происходит сокращение, вызванное сигналом]. Все это происходит в сотые доли секунды, поэтому реакция нам представляется мгновенной. Если речь идет об одном изолированном сигнале, то все довольно просто, но на нервную систему человека обрушивается одновременно множество сигналов – из внешнего и из внутреннего мира. Свет, запахи, температура воздуха, прикосновения, гормоны и другие вещества, вырабатываемые внутренними органами, воздействуют на нервные рецепторы, и они шлют сигналы в мозг [возможно, стоит сказать не «нервные рецепторы», а просто «рецепторы», так как рецепторы не обязательно являются нервными клетками или их частью; например, зрительные рецепторы –палочки и колбочки не являются нервными клетками]. Организм испытывает то голод, то половое влечение, переполненный мочевой пузырь дает сигнал к мочеиспусканию, переполненный кишечник – к дефекации, и так далее и тому подобное.

Если бы на каждый внешний и внутренний сигнал нервная система реагировала так же, как на укол иголки, то человек, наверное, не смог бы сдвинуться с места!

Чтобы этого не произошло, нервная система должна реагировать избирательно, селективно, и эту селективность обеспечивает ведущая доминанта, выявляющая роль посредника между внутренним миром человека и внешним миром, в котором он обитает и действует.

[То есть, иными словами, чтобы человек на данный момент мог заняться «починкой» поврежденного пальца организм, должен каким-то образом обеспечивать фокусировку всех систем на решение этой задачи. То, что на данный момент не существенного с точки зрения главенствующей цели, отодвигается, тормозится].

В качестве примера того, как развиваются и сменяют друг друга три фазы доминанты, Ухтомский приводит смену душевных состояний Наташи Ростовой.

Вот ее первый бал, когда она переполнена ощущением счастья. Это состояние подготовлено еще до самого бала его ожиданием, и потому привлекает к себе в качестве поводов к возбуждению самые разнообразные рецепции». Такова, по Ухтомскому, «стадия укрепления наличной доминанты по преимуществу». Это первая фаза.

На второй стадии доминанта вылавливает из множества внешних раздражителей (рецепций) – «группу рецепций, которая для нее в особенности биологически интересна». У Наташи – это князь Андрей.

«Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого-то внутреннего, прежде потушенного, огня опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале», – цитирует Ухтомский из романа Толстого и итожит: «Ранее Наташа возбуждена, красива и счастлива для всех, изнутри, экстенсивно. Теперь она хороша, и возбуждена, и счастлива только для одного князя Андрея: доминанта нашла своего адекватного раздражителя». Это вторая фаза.

И третья фаза характеризуется стойким закреплением доминанты. Уже не присутствие князя Андрея, а только имя его служит сигналом, поднимающим в душе все связанные с ним мысли, чувства и ощущения – не столько с ним, сколько с его идеальным образом, как он сложился в сознании влюбленной девочки.

Развивая свою главную мысль, Ухтомский делал широкие обобщающие выводы: «Пока доминанта в душе ярка и жива, она держит в своей власти все поле душевной жизни. Все напоминает о ней и о связанных с ней образах и реальностях. <…> Доминанта характеризуется своей инертностью, т. е. склонностью поддерживаться и повторяться по возможности во всей своей цельности при всем том, что внешняя среда изменилась, и прежние поводы к реакции ушли. Доминанта оставляет за собой в центральной нервной системе прочный, иногда неизгладимый след. В душе могут жить одновременно множество потенциальных доминант – следов от прежней жизнедеятельности. Они поочередно выплывают в поле душевной работы и ясного внимания, живут здесь некоторое время, подводя свои итоги, и затем снова погружаются вглубь, уступая поле товаркам. Но и при погружении из поля ясной работы сознания они не замирают и не прекращают своей жизни «С нашей точки зрения, всякое «понятие» и «представление», всякое индивидуальное психическое содержание, которым мы располагаем и которое можем вызвать в себе, есть след от пережитой некогда доминанты».

«… След однажды пережитой доминанты, а подчас и вся пережитая доминанта могут быть вызваны вновь в поле внимания, как только возобновится, хотя бы частично, раздражитель, ставший для нее адекватным. Старый и дряхлый боевой конь весь преображается и по-прежнему мчится в строй при звуке сигнальной трубы».

Следствием активности патологической доминанты, является социальная изоляция человека и диссоциация (расщепление) психических процессов. Для «деактивации» патологической доминанты должна возникнуть новая доминанта, по знаку противоположная старой.

Новая, «положительная», конструктивная доминанта, может быть создана посредством формирования нового социального контекста, в который будет включен прежний опыт. Она позволит перейти от изоляции и разобщенности, как внутренней, так и внешней, выстраиванию социальных контактов, и интеграции травматических воспоминаний в свой жизненный опыт.

Таким образом можно описать путь, по которому следует пройти человеку, стоящему перед необходимостью преодоления ПТСР. Это, во-первых, – искренняя и честная исповедь. Во-вторых, – воссоздание смысловой вертикали. И, в-третьих, формирование новой, положительной доминанты, определяющий весь строй жизни человека.

Несколько мыслей о том, как пользоваться книгой

Книга «Щит веры» состоит из трёх томов, в этой аннотации мы вкратце рассказываем о каждом томе, чтобы те люди, которые передают эти книги в госпиталя или на фронт, могли ориентироваться в тексте.

В первой части содержится несколько повестей на военную тематику из книги прот. Владимира Воробьёва «Отец Арсений», которые рассказывают о событиях Великой Отечественной войны. Основная идея этих повестей состоит в том, что, когда человек попадает в критические обстоятельства, у него всегда есть возможность обратиться к Богу. Порой говорят, что нужно верить в себя, и это прекрасно, но в момент шока твоё сознание может тебе изменить. В повестях приводятся примеры того, как люди, находящиеся на краю гибели, обращались к молитве, о которой у них были воспоминания еще из детства.

Примечательно, что о. Фёдор Конюхов, экстремал №1 в мире, тоже говорил, что у верующего человека всегда на одну попытку больше и всегда есть возможность обратиться к Богу. Отец Фёдор, в своё время принявший священный сан, отправлялся в одиночные экстремальные путешествия, чтобы почувствовать Бога. Он говорил, что, когда ты понимаешь, что никто из людей тебе не поможет, духовный мир становится тебе очень близок. А на то, что у человека всегда есть возможность обратиться к Богу, может также указать один эпизод из путешествий о. Фёдора – когда его лодка перевернулась и он оказался в затопленной водой каюте, из которой выбраться не было возможности, и он задыхался от паров разлитой канистры с керосином. Его ждала смерть от удушья, и в состоянии шока у него возникло компульсивное желание покончить жизнь самоубийством. За мгновение до того, как привести свой план в исполнение, он взглянул на икону святителя Николая и обратился к нему. И тогда к отцу Фёдору вернулась ясность ума, и он начал предпринимать шаги к своему выживанию, которые увенчались успехом.

Во второй части первого тома рассказывается о механике формирования посттравматического стрессового расстройства (ПТСР). За основу берётся учение нейрофизиолога академика А.А. Ухтомского, а также учение святых отцов Церкви. [Хотя в первом томе «Щита веры» учение святых отцов представлено не полностью, в другой работе – «Акценты к беседе о преодолении зависимого поведения» – учение академика Ухтомского более плотно сопоставляется с учением святых отцов. Такое же сопоставление приводится в части 2.1 работы «Преодоление травматического опыта».]

Трудно сказать, как выстраивать работу с людьми, столкнувшимися с ПТСР, и трудно говорить о существовании какой-то универсальной практики. Но можно предположить, что не всегда прямое воздействие на причину страданий может его облегчить. То есть если человек столкнулся с какой-то ситуацией, которая в его памяти оставила неизгладимый след, и это воспоминание вызывает непереносимые переживания, то не всегда нужно это переживание «расковыривать». Можно начать помогать человеку строить определенную картину мира, в рамках которой он смог бы осмыслить события, которые происходили с ним. Работа с прямой причиной, вызвавшей переживание или травму, не всегда бывает конструктивной и не всегда может дать прямой эффект и вообще какой-то положительный результат.

Здесь в качестве примера можно привести работу клирика Соловецкого монастыря иерея Вячеслава Умнягина под названием «Её глаза», в которой он анализирует рассказ одного из заключённых Соловецкого концлагеря. В этом рассказе, написанном от первого лица, автор говорит о том, как он был расстрелян, но после расстрела он остался живым, и его закопали заживо. Через некоторое время после освобождения из концлагеря автор переписывает рассказ, но теперь этот рассказ заканчивается уже не на ноте ужаса. Некто откапывает автора, и он остаётся в живых. Отец Вячеслав задается вопросом – в связи с чем восприятие прошлого было перестроено? Обращаясь к опыту академика Ухтомского, который являлся православным христианином, он отмечает, что способность к здоровому социальному контакту, основанная на внимании к ближнему, позволяет перестраивать нейронные сети. Формируется новый очаг восприятия, активность которого перестраивает очаг патологический.

Основная идея второй части первого тома книги «Щит веры» состоит в том, что если у человека появляется какой-то положительный центр жизни – любовь к людям, положительные интересы – то он не только становится способен преодолеть ПТСР, но у него даже может сформироваться некий иммунитет к этому. В мире есть различные практики по преодолению психической травмы. Некоторые из них нацелены на забывание, на расслабление психики, но такие практики видятся малоперспективными, и далее будет объяснено почему. Но если воины или представители гражданского населения, столкнувшиеся с ПТСР, будут развивать в себе склонность к какому-то социальному контакту, способность к духовной жизни (не какие-то абстрактные принципы, а тот образ жизни, которому учат духовные авторы православия) – то сформируется то, что, с точки зрения академика Ухтомского, можно назвать положительной доминантой, которая будет тормозить и перестраивать прежнюю, травматическую доминанту.

Во втором томе книги есть статья, которая суммирует основные идеи первого тома «Щита веры» (идеи о преодолении травматического опыта). Также в этот том включена статья, в которой рассказывается, как человек может отнестись к травматическим воспоминаниям о прошлом, стоит ли пытаться стереть эти воспоминания или как-то обходить их в памяти. В статье рассказывается о том, что эти воспоминания можно преобразить, если человек сформирует в себе положительную направленность к жизни. Также приводится статья «Интеллектуальная деятельность как стратегия выживания в условиях тотального давления», которая показывает, каким образом работа сознания, если она направлена в конструктивное русло, может помочь человеку предотвратить вхождение в психический слом.

В этой части также приводится несколько ответов на тему того, как можно выстраивать диалог с людьми, побывавшими в тяжелых обстоятельствах. Например, когда с человеком, побывавшем в экстремальной обстановке, пытаются вступить в беседу, вывести его на разговор. Как предполагается, иногда такие действия помогают человеку отвлечься от каких-то интенсивных переживаний. Люди действуют с позиции, что если человек выговорится, то ему становится легче. Но проблема состоит в том, что зачастую при таких разговорах у человека не формируется точки зрения, с позиции которой он мог бы взглянуть на происходящее или происходившее с ним, то есть у него не формируется какого-то положительного иммунитета. Один специалист, который занимался боевой психической травмой, советовал людям, которые помогают воинам в госпиталях, выводить их на какой-то разговор. Но даже если воин и расскажет о каких-то ужасах войны, то что делать дальше? Поэтому нужно иметь в виду, что травматический опыт может быть перестроен только при формировании какой-то новой конструктивной направленности в жизни человека, которая и поможет ему выйти из закольцованности в негативном опыте.

Основная идея ответов, приводимых во втором томе, состоит в том, что нужно укреплять то, что мы называем «культурным человеком». Свидетельства о прошлых эпохах не изобилуют воспоминаниями о ПТСР, и можно представить почему. У людей была культура, определённые понимания, что такое жизнь, что такое смерть. У воинов была воинская этика, понятие об офицерской чести. То есть у людей были достаточно серьезные смысловые структуры. Если посмотреть на смыслы с точки зрения теории академика Павлова о второй сигнальной системе, то смыслы представляют из себя нейронные сети, активность которых может затормозить действие разрушительных очагов сознания.

В третьем томе приводятся расшифровки многочисленных бесед и эфиров, в которых разбиралась как тема боевой психической травмы, так и тема возможных углов зрения, которые мы формируем для осмысления истории. Эти эфиры были построены на том убеждении, что если поднимается духовный и культурный уровень человека, если у него формируется положительная направленность, новая конструктивная доминанта, включающая в себя способность вступить в глубокий социальный контакт с ближним, духовность, основанная на принципах православия, то у человека формируется духовный иммунитет.

Главные идеи трёх томов

Пункт первый. В трёх частях книг «Щит веры» ПТСР, или боевая психическая травма, описывается как патологический очаг возбуждения, названный академиком Ухтомским «доминантой». Материалы, содержащиеся в этих трёх книгах, при их изучении помогут формированию той самой здоровой доминанты и той картины мира, которые позволят человеку сместить акцент с травматических событий прошлого и иначе взглянуть на происходившее с ним.

Если рассматривать лечение последствий ПТСР с точки зрения физиологии, то можно заметить, что сейчас акценты смещаются не на лечение причин, вызвавших заболевание, а на поднятие иммунитета.

Также можно привести такую аналогию: если у человека травмирована часть позвоночника, то не всегда помогают снять боль упражнения, направленные на укрепление именно этого травмированного места. Иногда такие упражнения только увеличивают дисбаланс в травмированном отделе. А есть и такая практика, когда с помощью определённых хитроумных упражнений прокачивается не конкретное место, а связки, которые держат суставы. И такая «прокачка» формирует в человеке некую струну от пяток до макушки, и эта струна, которая включает в себя систему мышц и связок, держит человека, даже если какая-то часть позвоночника была травмирована.

Под этой аналогией, если перенести её на духовную жизнь, можно подразумевать духовную вертикаль. Если такая вертикаль сформировалась в человеке, то даже если он и столкнулся с каким-то травматическим событием, то это событие не будет в его жизни определяющим. Человек, имеющий духовную вертикаль, знает, что такой опыт в его жизни был, но теперь, при наличии духовной вертикали, он делает из этого опыта совершенно другие выводы. И самое главное – он понимает, как ему жить, чтобы не разрушаться. А когда эта система не выстроена и человека начинают закалывать обезболивающими, а суставы продолжают тереться друг о друга и процесс разрушения продолжается, то человек получает просто какую-то отсрочку, но даже и во время этой отсрочки жизнь человека трудно назвать полноценной.

Пункт второй. Здесь вкратце стоит сказать о том, как человеку, имеющему тяжелые воспоминания или столкнувшемуся с ПТСР, настроиться, если он хочет перестать быть зависимым от указанных явлений.

Начать стоит с Исповеди. В первый том книги «Щит веры» включена глава из книги «Победить своё прошлое. Исповедь – начало новой жизни», и те, кто хочет задуматься об Исповеди серьёзно, могут ознакомиться с этой книгой, в которой тема Исповеди разработана более подробно. В книгу «Щит веры» была включена только та глава, которая касалась военнослужащих.

Почему ранее в книгах не встречалось в большом количестве описание ПТСР? Конечно, историки указывают нам, что описания ПТСР были и в древних трактатах, но всё-таки речь не шла о массовом явлении. В качестве ответа можно предположить следующее: во-первых, раньше был другой тип войны. Ранее войны не предполагали напряжение 24/7. Ранее войны велись по чётким правилам, и при этом у участников вооруженных конфликтов было развёрнутое объяснение происходившего. Другой вопрос, что это объяснение могло быть ложным, воины могли быть подвергнуты какой-то идеологической обработке, и если сейчас не брать какие-то патологические варианты, а брать ситуацию, когда военнослужащий защищает свою страну, то у него было чёткое понимание происходящего. Участие солдата в войне было осмысленным, и не только войны велись по определённым правилам, но эти правила были внутри и самого воина. Даже если человек был далёк от православия и веры и в нём не было духовной вертикали, то в нём всё равно была какая-то смысловая вертикаль. И наличие какого-то смысла удерживало его психику от распада.

Современные боевые действия проходят в обстановке какой-то общей неопределённости. Вооруженные конфликты проводятся, когда участники не допущены к пониманию всей совокупности причин, вызвавших вооруженный конфликт. И даже находясь на линии боевого соприкосновения, они не всегда имеют понимание о том, что происходит. К тому же, у многих современных людей не сформирована картина мира. Как было сказано выше, раньше были определённые принципы, по которым жили воины, офицерская честь, этика, понимание черты, за которую нельзя переходить. У гражданского населения было понимание, что есть жизнь, что есть смерть. То есть можно сказать, что у людей изначально была сформирована та самая здоровая конструктивная доминанта, которая в книге «Щит веры» описывается с помощью учения академика Ухтомского, которое, в свою очередь, как было сказано выше, очень хорошо согласуется с учением святых отцов православия. Эта доминанта формировалась естественным образом[6], поскольку ранее люди жили в культуре, которая их объединяла, и это был не элемент, привнесённый извне, а впитанный с молоком матери. И академик Ухтомский, и духовные авторы православия подчёркивают, что полноценное развитие человека может происходить – если выразиться современным языком – только в условиях здорового социального контакта с другими людьми. И не только с людьми, но и с миром в целом.

Жить по принципам Евангелия

Чтобы вступать в какие-то созидательные взаимоотношения с ближними, человеку необходимо какое-то мировоззрение, которое эти отношения с ближними оправдывало бы. Без наличия такого мировоззрения человеку трудно ответить себе на вопрос – зачем ему вступать в эти созидательные взаимоотношения. Православие, основанное на принципах Евангелия, естественным образом формировало здоровую доминанту и иммунитет к непереносимому воздействию окружающей среды.

Один священник, который неоднократно посещал госпитали и помогал раненым, суммировал то, что пытался донести до военнослужащих, в следующих словах: если воин старается жить по принципам Евангелия, то у него сохранится психика и после боевых действий он сможет вернуться к созидательной жизни. Если же он мучает других, убивал вне предельной ситуации, в которую человек попадает в боевых действиях, – то он душевно заболевает. И тогда после боевых действий у него может отмечаться формирование алкогольной, наркотической и прочих зависимостей. Этот священник советовал одному военнослужащему, который находился на лечении и готовился выдвинуться в зону боевых действий, – поисповедоваться, причаститься и, если есть возможность – пособороваться. Он также советовал ему читать книги, слушать что-то полезное. Может, этот совет покажется кому-то простым, но, если воин ему последует, – он духовно укрепится. Конечно, и Господь будет этому воину духовно помогать, и у воина на личном уровне будет подтверждение присутствия Бога в его жизни. Плюс, эти советы можно разобрать и на практическом уровне, и этот разбор будет представлен ниже.

Последствия отказа от веры и религиозной этики

XX и XXI век характеризуются желанием людей отказаться от веры и этики. Считалось, что, как только люди освободятся от христианской этики, они станут свободны и от ограничений и смогут жить так, как хотят. Но реальные последствия оказались другими. Бельгийский профессор Маттиас Десмет в своей книге «Психологя тоталитаризма» говорит, что, освободившись от божественных законов, люди столкнулись с тревожностью, которую попытались компенсировать огромным количеством регуляций законов земных. Можно дополнить мысль профессора: и развитие безумия тоже не тормозится. То есть, когда человек, утративший веру и православную этику, оказывается в сложном психическом состоянии, он не имеет каких-то опор, позволяющих ему остановиться на пути саморазрушения.

Начало этому положила эпоха Просвещения, когда люди решили возложить больше упования на разум, превозношение разумности, и отойти от давящих законов, «навязанных» сверху. Духовные авторы православия показывают, что заповеди не навязаны нам сверху. Заповеди Евангелия указывают нам на объективно существующие духовные законы. Конечно, у человека есть свобода эти духовные законы нарушить, но у него нет свободы, поправ эти законы, освободиться от последствий этого шага.

О чём говорят слова, что «никакой убийца не имеет в себе жизни вечной» (1 Ин 3. 15)? По объяснению патриарха Сергия (Страгородского), которое он даёт в своей книге «Православное учение о спасении», убийца не имеет жизни вечной к своему внутреннему состоянию. Здесь можно вспомнить слова Спасителя: «Царство Божие внутри вас есть» (Лк 17. 21). Некоторые люди понимают грех как нарушение нормы, которую кто-то описал. На самом деле слово «грех» переводится с греческого как «мимо цели». То есть человек, нарушающий определённый духовный закон, сталкивается с деформацией собственной жизни и лишается возможности пережить Царство Божие как своё собственное состояние, и в этом состоянии он переходит в вечность.

Один профессор говорил, что ни одна эпоха не жаловалась на внутреннее неблагополучие так, как эпоха Просвещения. И если верующий человек понимал, что его жизнь находится в руках Божиих, и не боялся смерти, то, как только Бог был изгнан из мира, человек стал видеть себя в окружении всевозможных опасностей, и внутренний мир человека тоже перестал быть ему понятным. Если раньше человек понимал, что есть голос совести, есть твои страсти, внутри тебя может прозвучать голос искусителя (сейчас мы не будем описывать всё учение православия о внутренней жизни человека; желающие разобраться с этим вопросом могут ознакомиться с замечательной книгой «Исцеление духовных болезней» французского православного богослова Жан-Клода Ларше), то, как только Бог был изгнан из внутренней жизни человека, человек потерял способность объяснять, что происходит у него внутри. Возникли гипотезы о наличии бессознательного, архетипов, некоторых фигур, которые атакуют человека изнутри его психики, и т.д.

Профессор Маттиас Десмет, о котором было сказано выше, подробно описывал, как состояния неопределённости и страха приводили человека к мысли о том, что только ужесточение контроля поможет ему избавиться от них.

Но человек со временем приходил к пониманию, что области, которые вовсе не поддаются контролю, гораздо шире, чем он только мог предположить. И он пытался ещё более усилить контроль над этими областями, что в итоге порождало ещё бóльшую тревожность. В итоге современный человек движется в условиях этой закольцованности. И профессор Десмет, хотя он и современный человек, анализируя историю страхов в условиях неопределённости, приходит к выводу, что только вера в Бога позволяет человеку выйти из этой закольцованности и увидеть себя не песчинкой в жерновах истории (в первом томе книги «Щит веры» рассказывалось, что воину или представителю гражданского населения, оказавшемуся в зоне боевых действий приходится очень тяжело, если он ощущает себя всего лишь песчинкой в жерновах истории, не способной ни на что повлиять).

Как преодолеть условный рефлекс

Выше было сказано, что мысли, если на них посмотреть с точки зрения физиологии, являются не просто мыслями. На мысли можно посмотреть с точки зрения учения академика Павлова о второй сигнальной системе. Смысл этого учения в том, что семантические сети, которые мы строим, позволяют нам преодолеть сформированные условные рефлексы.

Как можно представить условный рефлекс в контексте темы войны? В научной литературе был описан следующий случай: один военнослужащий после войны, находясь в условиях мирной жизни, услышал звуки фейерверка и в изменённом состоянии сознания побежал к машине искать свой пистолет, которого в машине не было. То есть звуки взрывов фейерверка активировали в нём ту самую доминанту, которая была сформирована в условиях боевых действий. Доминанта – это стойкий очаг возбуждения в коре головного мозга, который во время своей активации притягивает к себе импульсы, поступающие в сознание. В данном случае взрыв фейерверка интерпретируется воином в русле опыта, полученного на войне.

[С точки зрения физиологии, поведение человека (мы говорим только о базовых, «житейских» привычках) – это совокупность условных рефлексов. На этом основано воспитание, тренировки и т.д. Как правило, формируется не один условный рефлекс, а целая цепочка, которая называется «динамический стереотип». Один сигнал приводит к последовательности действий, каждое из которых само по себе является условным рефлексом, но в определенных условиях производятся друг за другом. Из таких стереотипов состоит все наше поведение. Например, во время операции хирург берет в руки инструменты, и дальше руки автоматически производят привычные действия. Также – спортсмены, танцоры и т.д. В примере с военным, который услышал фейерверк также описан динамический стереотип, когда сигнал (прошлая доминанта) воспроизвел рефлекторную последовательность действий – ту модель, которая была сформирована во время военных действий].

Для понятности идею доминанты можно описать и так, как это сделал один миссионер на примере игры в игровые автоматы. Человек находится в казино и играет в игровой автомат. Вторая сигнальная система, которая определяет смысловую область сознания, подавляется с помощью алкоголя и различных шумов, которые представлены в казино. Играя в автомат, человек входит в состояние аффекта, состояние игрового психоза, и это состояние связывается с миганием лампочек автомата. И когда этот условный рефлекс сформирован, может произойти следующее: находясь на улице и видя снегоуборочную машину, проезжающую мимо него, человек, не помня себя и не понимая, каким образом, вновь оказывается в казино. Так происходит из-за того, что огни снегоуборочной машины, похожие на лампочки автомата, могут запустить в мозгу человека привычный игровой механизм.

Этот момент включения патологической доминанты был хорошо показан в фильме «Кин-дза-дза!», где главные герои, оказавшись в условиях привычной им реальности и увидев мигалку, тут же сделали ритуальное «Ку», потому что на той планете, откуда они прибыли, если ты не успевал сделать «Ку» при виде мигалки, ты мог быть наказан. Упомянутый выше миссионер отмечал, что если в человеке подавляется вторая сигнальная система, то человек уподобляется высокоорганизованному животному. Но если мы возвращаем человеку достоинство, то возникает возможность преодолеть патологические условные рефлексы.

Как писал отечественный психолог Лев Выготский, достоинство в православии воспринимается как несводимость человека к импульсам. На человека действуют как внешние импульсы – условия среды, историческая эпоха – так и условия внутренние – голод, страх, определённые склонности, с которыми ты родился. Мы знаем, что все мы генетически обусловлены на голод, но мы также знаем, что разные люди, в зависимости от своих убеждений, по-разному реагируют на голод. Одни идут убивать, другие идут работать. И, соответственно, мы приходим к мысли о духовном и культурном обогащении.

Российский психолог Андрей Владимирович Брушлинский, который был директором НИИ психологии РАН и слова которого приводились в трёхтомнике «Щит веры», считал следующее: внешний импульс действует на человека не сам по себе, а после прохождения сквозь систему внутренних условий – совести, мировоззрения и так далее. Соответственно, если эта система условий не выстроена, если человек живёт только на уровне «сон-еда-работа», то агрессивный импульс внешней среды действительно травмирует человека, оставляя в сознании некий уродливый отпечаток. И, соответственно, мысль о боевых действиях запускает в человеке цепочку определённых реакций – чувства отчаяния, безысходности и прочее. Но если система внутренних условий выстроена, то тот же самый импульс может запустить другую цепочку – желание защитить близких, активацию мужества и т.д.

Пункт третий. Предваряя третий том книги «Щит веры», можно вкратце упомянуть учение академика Павлова. Кто-то может сказать, что учение академика Павлова – это фрейдизм (имеется в виду то, что Фрейд сводил смысл существования человека к каким-то базовым инстинктам). Но рассказывая об учении академика Павлова, мы не сводим жизнь к базовым инстинктам, потому что, как было отмечено выше, помимо первой сигнальной системы, академик Павлов всё-таки видел в человеке присутствие и второй сигнальной системы. К тому же, в своей книге «Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных» он напрямую писал, что ни в коем случае не отрицает наличие в человеке духовных проявлений. Изучая физиологию животных, чтобы быть полностью объективным, он попытался не проецировать на животных то, что мы знаем о человеке, то есть то, что мы знаем о субъективных переживаниях человека.

Павлов не отрицал человеческого духа.

«…я хотел бы предупредить недоразумение в отношении ко мне. Я не отрицаю психологии как познания внутреннего мира человека. Тем менее я склонен отрицать что-нибудь из глубочайших влечений человеческого духа. Здесь и сейчас я только отстаиваю и утверждаю абсолютные, непререкаемые права естественнонаучной мысли всюду и до тех пор, где и покуда она м о ж е т проявлять свою мощь. А кто знает, где кончается эта возможность!»[7]

Кто-то считает, что Павлов описал базовые механизмы, которые работают до определённой степени. С точки зрения некоторых исследователей, Павлов предложил упрощенную модель. И современные исследования показывают, что, хотя теория Павлова объясняет простые реакции, обучение человека намного сложнее, оно включает эмоциональные, когнитивные аспекты, о существовании которых, как считается, академик Павлов не знал. Механистическое понимание поведения, предложенное Павловым, было раскритиковано некоторыми авторами за упрощённость, так как оно не охватывает в полной мере роль сознания и намерения в человеческих действиях.

Отвечая на эти возражения, можно сказать, что существуют разные интерпретации наследия академика Павлова, но, опираясь на его работу «Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности (поведения) животных», можно сказать следующее. Учёный не пытался свести все к какой-то упрощенной модели, он отмечал, что, изучая всё поведение человека в целом, психология за столетие особенно не продвинулась, и поэтому он поставил себе задачу изучить в максимальной полноте действие какого-то одного механизма. В частности, в этой книге он писал о действии слюнных желёз у собаки, чтобы иметь какой-то кирпичик, на который уже можно было бы твёрдо встать. Естественно, при этом он не отрицал существование духовной сферы человека. Конечно, в политтехнологии стали использовать учение академика Павлова, но всё-таки – об этом стоит упомянуть ещё и ещё раз, и об этом писал академик Брушлинский – академик Павлов описал действие второй сигнальной системы, с помощью которой человек способен преодолевать все те рефлексы, которые в нём пытаются сформировать с помощью политтехнологи.

Учение о трёхчастном составе сердца

Итак, мы не сводим человека к простой модели, но до определённой степени учение академика Павлова может быть применено к человеку, и вот почему. Святитель Игнатий (Брянчанинов), описывая аскетическую практику сведéния ума в сердце, размышлял о трёхчастном составе сердца. Здесь под сердцем имеется в виду не насос, перекачивающий кровь, а мистическое сосредоточение человека. Он писал, что сердце состоит из трёх уровней. Первые два уровня у нас общие с животными. На первом уровне – инстинктивные реакции (такие, как ярость), на втором – переживания душевные – например, мы знаем, что и у животных есть благодарность. Но третий уровень отличает человека от животного, это – духовные переживания, например, умиление. И примечательно, что если в человеке активно высшее переживание – духовный уровень, – то низшие переживания тормозятся.

Мысли свт. Игнатия подробно разбирались в тексте «Преодоление игрового механизма. Ч. 4», и в подтверждение этих мыслей приводилась масса примеров. В частности, история старца Зосимы, персонажа романа Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы». Старец Зосима ещё до своего обращения к православию был военным, участвовал в кутежах и бурно проводил время. Однажды он воспылал страстью к одной женщине, и, узнав, что у женщины есть избранник, он захотел его убить. Используя формальный повод для вызова на дуэль, он отправился совершить задуманное. И так сложилось, что накануне дуэли он ударил по лицу своего слугу. Ощущая, что его поступок был неверен, наутро он попросил у слуги прощения. И в этот момент на каком-то глубинном уровне с ним что-про произошло – он почувствовал умиление, какую-то связь со всем мирозданием, почувствовал полноту жизни. И на фоне этой радости, которую он почувствовал, он понял, что дуэль является чем-то неправильным. Так как он был профессиональным военным, он не мог просто так отказаться от дуэли, его посчитали бы трусом. Поэтому он приехал на дуэль, дал противнику совершить выстрел, тем самым показав, что он не боится, но после этого свой выстрел он произвёл в воздух. Таким образом, если в человеке активны высшие смыслы, то есть духовые переживания, то низшее – тормозится.

Здесь мы снова можем обратиться к примеру про игровые автоматы, который приводил миссионер. Если сознание человека подавлено аффектом и алкоголем, то он напоминает высокоорганизованное животное. И, соответственно, та реабилитация, которая предлагается в рамках книг «Щит веры», нацелена не только на формирование второй сигнальной системы, которая позволит преодолевать условные рефлексы и даже регулировать безусловные, но и на формирование и раскрытие в человеке высших смыслов. Книга действует как реактив, который призван активизировать и проявить в человеке высшие смыслы.

Православное учение о духовном бессознательном

Жан-Клод Ларше в своей книге «Исцеление духовных болезней» отмечает, что добродетель – это не то, что человеку навязывается, а то, что изначально в человеке присутствует. И в своей книге «Духовное бессознательное» он объясняет, почему для православного человека неприемлемо учение Зигмунда Фрейда и Карла Юнга о духовном бессознательном. В православном человеке духовное бессознательное – это, во-первых, совесть, которая присутствует в нём изначально. Есть богопротивное бессознательное, когда при определённых условиях человек является уязвимым для воздействия падших духов, а есть и боголюбивое бессознательное, то есть в человеке изначально присутствует стремление к добродетели. И когда человек действительно стремится к добродетели и соединяет свою жизнь со Христом, только тогда он действительно обретает себя подлинного. Человек проявляет свои естественные состояния, которые в нём как в образе и подобии Божием присутствуют и которые искажены.

Возврат к себе – это не проявление инстинктов, а подчинение духовным логосам, на основании которых был сотворён мир и создан человек. Ларше пишет, что «формирование иного образа жизни, исповедь – это не просто что-то хорошее или правильное, а наша насущная необходимость и реальная потребность, которая, если не будет удовлетворена, будет переживаться как пустоты, бесцельности жизни» («Духовное бессознательное»).

В этой связи можно упомянуть еще об одной работе под названием «ТРИ СИЛЫ: Цель жизни и развязавшееся стремление к игре (казино, гонки, игра по жизни)», в которой есть глава про инстинкты. Академик Ухтомский, который также упоминается в этой главе, говорит, что есть несколько точек зрения на инстинкт. Согласно первой точке зрения, инстинкты нужно подавлять, согласно второй – дать им полную свободу. Ухтомский поясняет, что оба подхода неверны, а верным является третий подход – когда на основании духовных смыслов человек преображает свои инстинкты. Как метко отметил русский философ Иван Ильин – волк инстинкта должен свободно подчиниться ангелу духа.

В работе «ТРИ СИЛЫ…» также рассказывается о силе гнева, которая по-гречески называется «тимóс» (в переводе – «пламенею»). По учению духовных авторов православия, эта сила была дана человеку Богом как сила напряжения для преодоления препятствий, но, когда человек утратил представление о благе, он начал использовать эту силу для реализации эгоистических стремлений. Если применить представление о силе тимос к теме воина, то получается следующая картина: у воина при активации высших смыслов и при развитии добродетели сила тимос как сила напряжения и сила преодоления препятствий остаётся, но при этом воин не уходит в какую-то личную ненависть к врагам, разрушающую его изнутри.

Есть метафора, которая представляет инстинкты как автомобиль, которым управляет человек. То есть человек заводит автомобиль, и он работает сам по себе, исходя из того функционала, который в нём заложен. И человек уже, давя на газ или на тормоз, им управляет. При культурном и духовном обогащении человек не только может преодолевать условные рефлексы – он может до какой-то степени регулировать и безусловные (например, пищевой инстинкт). Почему человек, у которого есть какое-то творческое дарование, не может его реализовать? Потому что, например, когда он садится писать статью, он постоянно отвлекается на то, чтобы попить чаю, поесть сладкого и так далее. Но если он преображает пищевой инстинкт, то он продолжает спокойно работать, зная, что следующий приём пищи у него будет через 2 часа.

Схема преодоления ПТСР

Ниже будет представлена схема преодоления ПТСР, сформированная на основании учения академика Павлова. Боевая психическая травма и посттравматическое стрессовое расстройство описываются нами как некое целое. Конечно, их в какой-то степени стоит разделить, потому что ПТСР, которое возникло у человека, попавшего, например, в автокатастрофу, – это не совсем то же самое, с чем сталкивается на фронте воин, которому приходится в течение длительного времени 24/7 находиться в гипернапряжении. К тому же, нужно также учесть, что воин длительное время находится под воздействием адреналина, и у него активируются специфические реакции, которые не всегда активируются у гражданского населения.

Как было сказано выше, И.П. Павлов, изучая слюноотделение собаки, пришёл к некоторым открытиям. И эти открытия позволяют нам предложить схему преодоления ПТСР, помня при этом о том, что человека нельзя свести к какой-то упрощенной схеме.

Академик Павлов заметил следующее.

Пункт А. Собаке показывают кусок мяса, и у собаки выделяется слюна. Но собаке не дают съедать это мясо, и тогда через какое-то количество повторений этой ситуации слюна перестаёт вырабатываться. Далее собаке вливают в рот кислоту, и кислота начинает жечь пасть. Чтобы это жжение прекратилось, необходимо выработаться слюне, и она вырабатывается. Когда потом собаке снова показывают кусок мяса, на который у неё рефлекс уже исчез, он мгновенно восстанавливается. Почему? Академик Павлов считает, что необходимость выделить слюну для удаления из пасти кислоты активирует угасшие пути, и поэтому рефлекс на мясо мгновенно возникает опять.

Как это связано с военнослужащими? Если военнослужащий, находясь на фронте, ругался матом в состоянии аффекта, или ударил женщину, или учинил какую-то жестокость и в течение длительного времени находился в состоянии некоего психоза, а затем вернулся из зоны боевых действий, живёт гражданской жизнью, и, войдя в состояние аффекта, начинает материться, у него автоматически возникает состояние психоза, в котором он находился на фронте. С точки зрения вышеуказанной схемы академика Павлова, ситуация объяснима. Академик Павлов считал, что совпадение по времени некоторых условий приводит к формированию условного рефлекса. То есть, если, например, человек видит взрывы, эти взрывы вводят его в состояние психоза, и он в этот момент матерится, – происходит связка между этими параметрами. И может сложиться такая ситуация, при которой мат способен включить воспоминания взрывов, и тогда запустится цепочка ассоциаций, которая активирует доминантный очаг возбуждения в коре головного мозга.

Первый вывод. Если в жизни человека на фронте присутствовало хамство по отношению к женщинам, мат, алкоголизм, то, возвратившись к гражданской жизни, он должен полностью пересмотреть свой образ жизни и исключить из неё всё то, что может потенциально активировать очаг возбуждения. И здесь мы видим, что перед человеком стоит развёрнутая задача – научиться жить без мата, научиться уважать в людях человеческое достоинство.

Пункт Б. Если у собаки сформировался рефлекс на пищу, но при этом с помощью какого-то внешнего раздражителя активировалась двигательная активность, то рефлекс, связанный с едой, тормозится. Например – резко включили свет, собака переключилась на свет, и рефлекс на еду у неё затормозился. Здесь можно провести следующую аналогию: у некоторых людей при чистке лука слезятся глаза, при этом некоторые люди при резке лука начинают жевать жвачку, и тогда слёзы перестают течь. Исходя из теории академия Павлова, можно сказать, что активация пищевых центров тормозит слёзовыделение.

Соответственно, мы делаем второй вывод – чтобы не закрутился маховик ПТСР, человеку несколько раз в день нужно хотя бы кратко молиться. То есть нужно иметь включёнными в режим дня какие-то действия, которые бы являлись тормозом для психоза. Молитва соединяет человека с высшими смыслами – ранее было сказано, что такие переживания как умиление, покаяние и вообще обращение к Богу, тормозят в человеке низшее. И если человек будет молиться не тогда, когда ему будет хотеться, а по режиму, в определённые часы, то этому маховику ПТСР будет трудно раскрутиться. Можно вспомнить слова, написанные священномучеником Михаилом Чельцовым, который был расстрелян в годы гонения на веру. В заключении он понял, что те, кто молится только по наитию, когда им хочется, – проигрывают. Потому что если ты находишься в тяжелом состоянии, если тебя обуревают какие-то отчаянные мысли – тебе и не хочется молиться, но те, кто молится, принуждая себя к этому, – они как-то выходят их этих своих отчаянных мыслей.

Пункт В. Мы можем соединить учение академика Павлова с одним святоотеческим подходом. Схиархимандрит Гавриил (Бунге), описывая опыт Евагрия Понтийского, одного из основоположников учительского делания, рассказывает о книге «Антиррезис» («Опровергатель», или «Противоречник»). Евагрий Понтийский подобрал на различные случаи фразы из Священного Писания, например, – действует в тебе тяга к чревоугодию – Евагрий Понтийский предлагает тебе в определённых условиях повторять фразу из Священного Писания[8]. Действует другая тяга – другую фразу. То есть каждый человек, имея какую-то проблему, может подобрать определённую фразу из Священного Писания, которая одним концом ассоциировалась бы с данной проблемой, а другим – отсылала бы к высшим смыслам.

Здесь можно привести такой пример: у одной девушки возникала паническая атака, когда она видела большое скопление людей. И когда она поделилась своей проблемой со священником, он предложил ей метод Евагрия Понтийского: повторять в такие минуты следующие слова из Псалтири: «Возвесели́хся о ре́кших мне: в дом Госпо́день по́йдем» (Пс. 121:1). То есть этими словами описывается радость тех людей, которые идут в дом Господень. Конечно, скорее всего, люди, скопившиеся в большом количестве на улице, и не идут в дом Господень, но, вспоминая эти слова Псалтири, мы, видя скопление людей, переводим эту ситуацию в иные смыслы.

Также у этой девушки паническая атака возникала и наоборот, при малом скоплении людей, и священник ей порекомендовал прочитать объяснение слов из Писания о том, что остаток Израиля спасётся. То есть в этих словах говорится, что евреи в массе своей не приняли Мессию, не узнали Его, но часть их все-таки придёт к пониманию, что Христос и есть Мессия. Соответственно, видя малое скопление людей, девушка может произносить эти слова, и, если она прочтёт это объяснение, у ее активируются высшие смыслы, сознание направит ее к идее, что Христос есть Мессия, что Он пришёл в том числе, чтобы разрушить дела дьявола, и активируется система смыслов, которая выведет её из потока панических атак. Воину, который, услышав звуки фейерверка, побежал к машине искать пистолет, можно предложить фразу из Псалтири: «Глас радости и спасения в жилищах праведников: десница Господня творит силу!» (Пс. 117:15).

Можно привести опыт женщины, столкнувшейся с насилием: она шла по дороге, на неё напал мужчина, насилие не было реализовано, но, когда впоследствии женщина ходила по этой дороге, эта дорога ассоциировалась у неё с ужасом, который она испытала в момент нападения. Священник посоветовал ей, когда она ходит по этой дороге, читать строки из 22-го псалма: «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной» (Пс. 22:4).

Также как священник я могу посоветовать посмотреть фильм «Книга Илая» (США, 2010), не вдаваясь сейчас в различия между православием и протестантизмом. Речь в фильме идёт о том, что произошла ядерная война, одной из целей которой была война с Богом, и были уничтожены все экземпляры Библии, кроме одного. И Господь поручает Илаю сохранить последний экземпляр Библии и передать его в надёжные руки. И когда одна девушка просит Илая прочитать что-нибудь из Библии, он читает те самые слова из 22 псалма: «Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной». Фильм как раз является комментарием к этим словам из Псалтири: Илай идёт долиной смерти, но не боится зла.

Многие люди, живущие гражданской жизнью, сталкиваются примерно с тем, с чем сталкиваются военнослужащие после войны. Кто-то испытывает паническую атаку, выключая свет и ложась в кровать, кто-то, летя на самолёте, попал в воздушную яму, и теперь мысль о самолёте вызывает у него паническую атаку. Примечательно, как сам священник, который давал советы читать строки из Библии, опробовал на себе указанный способ. Во время взлёта и посадки самолёта он испытывал страх, потому что где-то слышал, что многие катастрофы происходят во время взлёта и посадки. И он стал в эти моменты читать молитву из правила на сон грядущим, которая заканчивается словами: «В руце Твои, Господи Иисусе Христе, Боже мой, предаю дух мой». Эти слова соединяли его с какими-то духовными переживаниями, а духовные переживания уже тормозили страх смерти. Также примечательно, что в одной из вечерних молитв святой Иоанн Дамаскин сравнивает кровать, в которую мы ложимся спать, с гробом, а сон – со смертью, и в то же время молится Богу, чтобы мы не были оставлены Им и в этом состоянии. Поэтому человек, который боится засыпать, но со вниманием читает эту молитву, приходит к пониманию, что и в состоянии сна он не будет оставлен Богом. Но, конечно, здесь также стоит понять, что смысл этих молитв не только в том, что мы себе напоминаем о каких-то смыслах, но и в том, что Сам Господь нам помогает.

Пункт Г. Человеку, столкнувшемуся с ПТСР, можно ещё порекомендовать практику, которую советовали многие духовные авторы православия, – речь идёт о вечернем испытании совести. Каждый вечер человек может в течение 5-10, максимум 15-ти минут, чтобы не уходить в какую-то избыточную деятельность (некоторые настолько погружаются в воспоминания дня, что теряют разумную меру), читая какую-нибудь короткую молитву, например, «Господи помилуй», вспоминать все события дня, и вспоминать их с покаянным настроем. И если он будет вспоминать прожитый день с покаянным настроем, произойдет то, о чём говорил афонский старец Кирик, – Господь будет врачевать раны, полученные в течение дня.

Например, мы с кем-то поругались – потеряли внутреннее равновесие, а когда мы теряем внутреннее равновесие, то становятся активными какие-то травматические воспоминания. Пока человек находится в состоянии душевного равновесия, его ум не идёт по пути, который обычно предлагает паническая атака. Но когда человек встревожен, расстроен, подавлен – ум его уже уводится в эту аномальную колею. Здесь можно привести такой понятный пример: когда человек активно увлечён разговором или когда он о чём-то переживает – он начинает грызть ногти, хотя в своём обычном состоянии он этого не делает. То есть если этот импульс и возникает, то отсеивается человеком достаточно легко. Но когда сознание переключено на какие-то тяжёлые переживания, человеку не хватает сил отсеять этот импульс.

Вечернее испытание совести позволяет не только залечить раны прошедшего дня, полученные вследствие поступков, совершённых по страсти, а ещё – помогает подметить триггер, который запускает в нас подобные реакции. Например, из творений духовных авторов мы знаем, что гнев связан со спешкой: например, вы куда-то спешите, и на пути у вас кто-то встал, и он излагает какую-то просьбу, и у вас возникает гнев. Также гнев связан с наслаждением – если вы едите что-то вкусное, и кто-то вам звонит или о чём-то просит, то вы испытываете гнев. И вечернее испытание совести позволяет нам отметить, что происходит за несколько секунд до этой вспышки. Также и военнослужащий, который страдает от вспышек гнева, флешбэков, может подметить, что происходит перед этим.

Также вечернее испытание совести позволяет человеку понять, в каком состоянии он становится уязвимым перед эмоциональной вспышкой. И, фиксируя эти состояния хотя бы даже в отношении событий прошедшего дня, человек начинает их запоминать. А это запоминание нужно поймать на уровне ощущений – у человека в них происходит некая расфокусировка внимания; также это состояние можно назвать потерей равновесия. Если ранее у человека был опыт наркотиков, в этом состоянии ему придут мысли о наркотиках.

Старец Клеопа Румынский, когда вёл речь о том, как греховный помысел атакует человека, отмечал, что эта атака помысла происходит не на пустом месте: вначале ты не сделал то добро, которое должен был сделать, и упал на уровень ниже. То есть, если ты, например, отложил своё молитвенное правило, бесцельно слонялся по дому, то следствием будет расфокусировка внимания, и когда ты в этом состоянии услышишь на улице хлопок, он может включить в тебе цепочку ассоциаций, которая приведёт тебя к срыву.

Выход из подчинённости импульсу

Поэтому у многих процессов – ПТСР, наркомании, игромании, любовной зависимости – есть нечто общее – это подчинённость импульсу. И выход видится в формировании духовно-культурного облика человека.

На этом пути человек должен познать свою меру во всём. О чём идёт речь? Бывает, мы встречаемся с близкими и решаем посмотреть фильм. Посмотрели один фильм, бывает, что посмотрели и второй фильм. Очень важно фильмы сопровождать обсуждением, включать ту самую вторую сигнальную систему – потому что некоторые зрелищные фильмы не стимулируют воображение человека (имеется в виду воображение в хорошем смысле, а не уход в грёзы). А когда человек пытается понять мотивацию главных героев, некоторые зрелищные фильмы заранее прописывают, кто хороший, а кто – плохой, и обилием спецэффектов просто подавляют мыслительную деятельность человека, и человек, по сути, полтора часа находится в анабиозе. И, если он никак не пытался осмыслить происходящее в фильме, после просмотра этого фильма у него может произойти срыв – он может с кем-то поругаться, открыться для флешбэков, ему может захотеться наркотиков и так далее. Если мы знаем про себя, что мы смотрим один-два фильма и после их обсуждаем, то мы не сталкиваемся с расфокусировкой, а если уже смотрим третий – то сталкиваемся. И здесь уже каждый должен познать свою меру – ты посмотрел третий фильм, и после ты чувствуешь, что тебе трудно собрать свои мысли, и ты начинаешь слоняться, и у тебя происходит так называемая метафизическая тошнота. И на фоне этой расфокусировки всё плохое, что владело тобой раньше, становится более активным.

Пять главных навыков

Также в беседах на тему преодоления зависимого поведения постоянно происходит возвращение к разбору пяти навыков. Это – пост, послушание, режим, молитва, любовь. О чём здесь идёт речь? Если ты из любви к Богу можешь себя удержать, например, от стремления съесть мороженое в постный день, то ты и в минуту отчаяния сможешь вывести свой ум из потока этого отчаяния. То есть это, например, как на тренировках по рукопашному бою, когда ты постепенно набиваешь руку. Или, например, есть так называемые «тысячники» – то есть если ты выполнишь приём или удар определённое количество раз, например, тысячу, то ты сможешь выполнить этот приём при любых обстоятельствах и в любой обстановке, даже когда твоё сознание будет выключено ударом в голову или сильной усталостью. Так же и пост возвращает нам человеческое достоинство, способность выйти из потока.

Плюс – если мы отказываемся съесть желаемое в постный день, мы сталкиваемся с некой лёгкой печалью. И мы учимся с этой лёгкой печалью как-то бороться – понимаем, что сейчас нужно что-то почитать, или, может быть пройтись, или мы учимся молиться. И когда у нас будет большая сильная печаль, которая сформируется на основании того, что мы не получили желаемое или что наши планы не реализовались, – у нас уже будут наработаны подходы, как с ней справиться.

Навык послушания подразумевает то, что если просьба ближнего не противоречит твоей совести, если она тебе посильна, – её исполни. Конечно, речь здесь идёт о разумных вещах. Например, ты хотел посмотреть какой-то фильм, уже настроился на какое-то удовольствие, а тебя о чём-то попросила жена. Если нужно сделать что-то срочное, ты учишься выводить себя из определённого потока – у тебя было большое желание, но ты его ради любви к ближнему преодолел. И когда у тебя будет большое желание отчаяться, как было желание покончить с собой у отца Фёдора Конюхова, ты сможешь выиграть какое-то мгновение для того, чтобы обратиться к Богу, ты сможешь вывести себя из этого потока.

Режим. Выше было сказано о важности режима. Как говорил один духовник, важно в одно время ложиться и в одно время вставать. Многие люди боятся, что они утратят какую-то здоровую спонтанность, перестанут испытывать радость жизни, если появится режим. Этого бояться не надо, речь идёт не о фанатизме. Выше также было сказано, почему у человека могут не реализоваться творческие способности, – потому что у него не было режима, например, режима питания. Как рассказывал один человек, у которого долгое время не получалось писать, – как только он садился за работу, ему хотелось то поесть, то кому-то позвонить, хотелось то что-то посмотреть, то прогуляться, и в итоге силы заканчивались, а он так ничего и не написал.

Или, например, человек смотрит сериал. Уже 2 часа ночи, а он на середине пятой серии хочет посмотреть, что же произойдёт в восьмой. Для многих людей остановиться смотреть практически невозможно. Но если человек помнит, что сейчас уже достигнут определённый предел, если он найдёт в себе силы остановить просмотр, выключить экран и пойти спать, то он сумеет остановиться и тогда, когда ум его будет входить в облако ПТСР. Плюс – когда человек ляжет спать, его будет терзать печаль по поводу того, что он не досмотрел сезон, мозг его будет строить какие-то версии дальнейшего развития сюжета, человек будет испытывать определённые беспокойства, которые будут мешать ему спать, но вот на примере этой маленькой конкретной ситуации человек будет искать подходы, вырабатывать какие-то стратегии, для того чтобы свой ум унять. И когда у него случится большая вспышка, которая, по идее, должна лишить человека сна, у него уже будет готовность с этой большой вспышкой побороться и её преодолеть.

Молитва. Когда мы читаем Псалтирь – выше было сказано про фразы из Псалтири – мы учимся вводить свой ум в смыслы, о которых нам Псалтирь рассказывает. И вот, этот навык, сформированный во время чтения Псалтири, даст человеку, когда его будет охватывать большая вспышка, если на его сознание накатит облако ПТСР, внутренние силы вывести себя из потока ПТСР и сосредоточить себя на словах Псалтири, а те, в свою очередь, приведут человека к высшим смыслам. И поэтому желательно человеку каждый день читать Псалтирь хотя бы понемногу. Псалтирь делится на 20 частей, каждая часть называется кафизмой. Если не получается читать целую кафизму, то можно читать хотя бы треть кафизмы (это около 7-ми минут) и хотя бы немножко Евангелия – тогда ум человека будет насыщен и не будет происходить расфокусировки внимания.

Также можно читать то правило, которое советовал читать прп. Серафим Саровский тем, кто по нехватке времени не может читать утренние и вечерние молитвы. Правило такое: утром и вечером читается трижды «Отче наш», трижды – «Богородице Дево» и один раз – Символ веры. Можно даже читать эти молитвы «по ходу действия» – вставая, умываясь, готовясь отходить ко сну. Но прп. Серафим известен не тем, что он сократил утренние и вечерние молитвы – давая такое правило, он имел в виду, что, кратко помолясь утром, нужно затем выходить на дела дня с Иисусовой молитвой. Если наш ум будет пассивен, то травматические импульсы окружающей среды будут формировать в нас соответствующие отпечатки. Но если наш ум будет активен, если мы в тяжёлые минуты будем учиться читать Иисусову молитву, то мы будем подобны бойцу, который, не переставая двигаться, не позволяет противнику приблизиться к себе.

И пятый навык – любовь. Любовь в православии понимается не как эмоция – Господь сказал о том, что любящий Его соблюдёт Его заповеди. Когда мы стараемся поступать по любви к ближнему, мы знакомимся с его жизненной позицией, приобретаем способность приобщиться к какой-то альтернативной точке зрения на происходящее. И если у нас сформируется какой-то навык проявления любви, то, когда мы будем находиться в состоянии отчаяния и нас будут терзать мысли о том, что всё бессмысленно, способность посмотреть на происходящее с альтернативной точки зрения позволит нам по меньшей мере усомниться в правильности своего негативного отношения к реальности. И в нас будут внутренние силы поверить в то, что всё-таки, даже если наш разум говорит, что выхода нет, надо попробовать сделать такие-то и такие-то шаги.

Этой способности выйти из потока ради альтернативной точки зрения мы учимся, когда, например, мы собираемся ужинать с человеком, и мы хотим мясо, а он предлагает приготовить рыбу. Кто-то в таких случаях гневается и даже ссорится с близкими, но мы ради любви к ближнему уступаем ему. Естественно, мы сталкиваемся с некоторой печалью, но мы и учимся с этой печалью побороться. В некую награду за свою любовь к ближнему человек получает от Бога возможность научиться выходить из состояния каких-то аномальных вспышек. Если человек не сможет последовать, например, любви и режиму и всё-таки не сможет прервать сериал, когда пришло время спать, то, когда придёт время большой вспышки, он подчинится этой вспышке. Но система выработанных навыков позволит человеку удержаться в равновесии.

В статье «Зависимость от психоактивных веществ и навыки, которые ей могут противостоять» в отношении преодоления наркотической зависимости про эти пять навыков было сказано следующее: когда мы преодолеваем тягу к наркотикам, очень важно не педалировать тему самих наркотиков. Выше было сказано, что, когда доминанта активируется, импульсы, поступающие в сознание, притягиваются к текущему очагу. То есть если человек, будучи подвержен тяге к наркотикам, будет убеждать себя, что наркотики – это плохо, или кто-то другой будет убеждать его в этом, то мы можем столкнуться с тем, что у этого человека просто будет расковыряна эта наркотическая доминанта. Если же человек будет отрабатывать эти пять навыков, которые, на первый взгляд, вроде и не связаны с темой наркотиков, то он будет неявно формировать в себе внутренний иммунитет, который поможет ему преодолеть тягу.

Трезвение

Эта же мысль применима и к теме ПТСР и боевой психической травмы. Формируя эти пять навыков, мы не трогаем напрямую доминантный очаг, но мы выстраиваем некую систему навыков, смыслов, совокупное действие которых этот патологический очаг может затормозить. В идеале человек должен научиться жить в том состоянии равновесия, которое святые отцы называли трезвением.

Один человек, занимавшийся ножевым боем и серьёзно изучавший пекити[9], которая считается одной из самых эффективных боевых систем, так прокомментировал идею трезвения: когда ты атакуешь человека, и остаётся какое-то ничтожное расстояние, у тебя возникает желание чуть провалиться вперёд, чтобы достигнуть цели, но это ошибочное действие, которое нужно в себе фиксировать и учиться преодолевать, потому что в своих действиях ты должен исходить из какого-то центра. То есть, что бы ты ни делал, ты не должен терять равновесия. Ты протянул руку, удерживая равновесие, но если ты протянешь руку еще на сантиметр, то ты уже можешь потерять это равновесие и упасть. И также человек, который либо преодолевает наркотическую зависимость, либо пытается выйти из ПТСР, либо пытается преодолеть другую форму аномальной захваченности, в идеале должен научиться всё, что бы он ни делал, делать в состоянии равновесия. Здесь речь не идёт о заорганизованности или роботизированности. В этом состоянии равновесия человек испытывает подлинную радость, он проживает полноту бытия.

Если рефлекс не подкрепляется, он гаснет

Можно также добавить еще один принцип, который подтверждает учение академика Павлова, – если рефлекс не подкрепляется, то он гаснет. Как это можно применить к нашей теме? Допустим, человек однажды попал в воздушную яму, и теперь он боится садиться в самолёт, но летать ему всё-таки приходится. Сев в самолёт, человек начинает метаться и подкрепляет тот рефлекс, который сформировался. Но если человек усилием воли начнёт реализовывать какой-то из пяти навыков, например, молитву – откроет Псалтирь, о которой было сказано выше, и начнёт читать – то какие последствия ожидаются? Ранее было сказано о некоем законе, когда совпадение двух явлений включает их в общую систему. Как вообще писались Псалмы? Пророк Давид, помазанный на царство, долгое время скрывался в горах. За ним гнались убийцы, посланные царём Саулом, и царь Давид оказывался в безвыходной по человеческим меркам ситуации. Но, находясь в ситуации, которая у другого человека вызывает состояние подавленности, ужаса и отчаяния, он взывал к Богу, и молитва давала ему утешение. Так, человек, садясь в самолёт, открывает Псалтирь и начинает читать. В следующий раз, когда он сядет в самолёт, действие условного рефлекса будет гораздо тише, и в человеке сами собой всплывут те смыслы, которые были заложены в него Псалтирью. И эти смыслы переведут человека в какую-то совершенно иную сферу.

Поэтому очень важно, когда под действием условного рефлекса в нас возникает посыл к деструктивным действиям – кричать, материться, метаться, хамить людям, напиваться и так далее – нужно понимать, что если мы сейчас уйдём в эти активности, то в следующий раз сама эмоциональная вспышка, толкающая нас в такие активности, будет ещё ярче. Если же мы сейчас приложим усилия, чтобы сделать что-то противоположное или хотя бы как минимум сделать что-то, чтобы не подкрепить условный рефлекс, то вспышка в следующий раз будет меньше. А если мы ежедневно вводим в жизнь практику, основанную на пяти навыках (понятно, что православное Предание гораздо шире, но здесь для удобства говорится только о пяти навыках), то мы ежедневно несколько десятков или даже сотен раз отрабатываем те навыки, которые не дадут раскрутиться маховику вспышки.

Сведение человека к инстинктам не является фрейдизмом. Так, Жан-Клод Ларше вслед за духовными авторами православия отмечает, например, наличие половых функций в человеке, как и Фрейд. Но, в отличие от последнего, Ларше пишет, что эти функции могут быть реализованы в отношениях мужчины и женщины, основанных на любви, когда оба человека двигаются к добродетели, к связи со Христом – тогда эти функции позволяют сделать общение супругов более глубоким. Но проблема начинается, когда половые функции выбиваются из этой полноты и начинают восприниматься изолированно. В книге «Исцеление духовных болезней» Жан-Клод Ларше пишет: «С этого момента человек видит средоточие своего бытия не в образе Божием, носителем которого он является, а в своих половых функциях. В каком-то смысле он сводит себя к этим функциям, … у человека смещается центр, он живет вне самого себя, является душевнобольным. Не подчиняясь больше должным образом духовной любви, половая функция занимает в человеке чрезмерное, даже исключительное место и подменяет любовь грубым и инстинктивным желанием»[10].

Поэтому мы можем сказать, что здесь мы не сводим человека к функциям и инстинктам, а наоборот, мы пытаемся включить их в какую-то полноту, наличие которой позволит эти инстинкты преобразить. В этом и состоит учение святых отцов, которое было столь изумительно передано в книге Жан-Клода Ларше «Исцеление духовных болезней». Богом человеку даны какие-то функции для достижения определённых целей, так же как человеку была дана функция воинского дела, и, когда человек подчиняет эту функцию каким-то высшим задачам, не теряя при этом любви к Богу и людям, тогда эта функция не разрушает человека. Если же человек утрачивает любовь к Богу, к ближним, забывает о цели своего существования и целиком сосредотачивается только на боевой ярости, тогда у человека, как пишет Ларше, смещается центр, он начинает жить вне самого себя и становится душевнобольным. Опираясь на вышеприведённую аналогию ножевого боя, можно сказать, что человек теряет равновесие, проваливается вперёд и падает.

Книга «Путь Архистратига», написанная протоиереем Димитрием Василенковым, не единожды упоминается на страницах трёхтомника «Щит веры». В ней описано два пути. Первый путь – путь зверя, когда на войне человек пытается стать волком. Но проблема состоит в том, что, однажды став волком, трудно вновь стать человеком. Но есть и второй путь, описанный в книге – это путь христолюбивого воинства – когда у человека формируется полнота смыслов, когда у него формируются навыки, основанные на православном мировоззрении – тогда человек не захватывается тем злом, с которым он сталкивается во время военных действий. Человек выполняет боевую задачу, не теряя при этом любви к своим собратьям, и при этом он старается не пропитаться злом.

Правильность второго пути подтверждается и исследованиями – в первом томе книги «Щит веры» упоминается об исследовании, в рамках которого изучался опыт нескольких ветеранов Вьетнама, у которых по возвращении домой не наблюдалось ПТСР. Выяснилось, что у этих ветеранов были следующие особенности: во-первых, они не считали себя песчинками в жерновах истории, то есть они понимали, что не они начали эту войну, но от них зависит жизнь в их окопе, в их подразделении – будет ли она похожа на человеческую, или она будет адской. Во-вторых, эти воины заботились друг о друге, и в-третьих, они не участвовали в зверствах ни по отношению к живым, ни по отношению к умершим. В общем, в них было ярко выражено то качество, которое в науке называется субъектностью. Человек, обладающий субъектностью, действует, не подчиняясь каким-то пассивным отпечаткам, которые налагают на него импульсы, поступающие из окружающей среды, а, собирая эти импульсы, он как-то их обдумывает и смотрит, может ли он поступить в соответствии с этими импульсами или не может. И если может – то почему может, а если не может – то почему не может. И эта активность человека приводит к тому, что окружающая среда не деформирует его, даже когда человек находится в крайне тяжёлых обстоятельствах.

Заключение

В своих книгах автор предлагает пути, с помощью которых может быть построена некая система мировоззрения (и сформированная на ее основе система действования), на основе которой человек может приходить к саморегуляции. Кратко об этой системе мировоззрения рассказывается в данной главе. Более подробно она описана не только на страницах трёхтомника «Щит веры», но и в других материалах автора.

Понятно, что любые схемы носят ограниченный характер. Лекции и беседы автора на тему о преодолении ПТСР, его письменные работы на эту и другие соприкасающиеся с ней темы, которые являются дополнением к данному трёхтомнику, направлены на формирование цельного взгляда на окружающую реальность и на самого себя. Рекомендуемый автором образ конкретных практических действий, часть которых описывается в данном трёхтомнике и которые можно предложить человеку, выводится из масштабной картины мира. Практика трезвения очень важна – человек должен понимать, что происходит внутри, что происходит снаружи. Духовные авторы говорят нам, что страсти связаны друг с другом, как звенья в цепи, то есть потянешь за одно звено – притянешь и другую цепь. Поругался матом – следом может прийти вспышка ярости, соответственно, пытаясь преодолеть какую-то масштабную проблему, нужно не фиксироваться исключительно на этой проблеме, а перестраивать в конструктивном ключе всю жизнь в целом. Изолированно решить проблему сквернословия не получится.

Здесь можно вспомнить одного военнослужащего, у которого не получилось социализироваться после войны во Вьетнаме, – выяснилось, что ему нравилось убивать, насиловать. Но пока человек не изменит своего отношения к людям, у него и не получится социализироваться. Те вспышки ненависти, которые у него будут возникать по поводу каких-то социальных контактов, постоянно будут вызывать к жизни ту самую травматическую доминанту, которая сформировалась у него во Вьетнаме.

Матерную ругань, как и какие-то акты ненависти по отношению к другим, можно рассматривать не только на уровне физиологии. В своих проповедях схиигумен Гавриил (Виноградов-Лакербая) постоянно отмечает, что поступки, совершённые по страсти, лишают человека Божественной благодати. А Божественная благодать, как экраном, защищает человека от негативных воздействий, и, лишаясь этого покрова, человек становится уязвимым перед паническими атаками. В том числе, отец Гавриил комментировал специфические сны военнослужащих. Известно, что у военнослужащих бывают сны, которые не всегда встретишь у гражданского населения. Во-первых, эти сны сводятся к военной тематике, а во-вторых, они обладают такой функцией, что даже пауза во сне не прерывает его сюжет. То есть человек видит какой-нибудь кровавый сюжет во сне, просыпается, идёт в туалет, снова ложится спать, а его сон продолжается с того момента, на котором он проснулся.

Отец Гавриил поясняет, что падшие духи (в существование которых психиатры не верят, но они есть[11]) активируют воспоминания, полученные на фронте, и некоторые духовные авторы отмечают, что падшие духи воюют с человеком посредством тех отпечатков, которые оставили страсти. Если падшие духи заметили, что человека лишает равновесия какое-либо воспоминание или какая-либо мысль, они будут постоянно приводить эту мысль на память, всё время нажимая на эту кнопку, выводя человека из состояния равновесия и доводя до безумия. Но если человек живёт благочестиво, участвует в церковных Таинствах, то благодать Божия защищает его от такого воздействия, и падшие духи теряют к нему доступ. Конечно, есть люди, которые смеются, когда речь идёт о падших духах, но каждый человек, который испытывал серьёзные страдания в жизни, на каком-то этапе должен прийти не к теории, а к практике. То есть каждый человек, который справлялся с какими-то серьёзными проблемами в своей жизни, уже имеет свой личный опыт – опыт до твоего обращения к Богу и тот результат, который ты получаешь, когда начинаешь обращаться к Нему. И тогда, если этот личный опыт был, насмешки атеистов уже теряют над нами какую-либо власть.

Продолжение темы

Начатая ветка размышлений в отношении преодолении зацикленности на определенных образах и состояний не исчерпывается теми текстами, которые включены в третий том книги «Щит веры». В отдельное плавание уходит текст «Духовная жизнь и перестраивание травматического рефлекса (духовные авторы и академик Павлов)». В тексте, в качестве отправной точки рассматривается реальной происшедший случай.

Вооруженные люди в масках ворвались в дом, связали хозяев, мужа и жену. Уходя, они хотели поджечь дом вместе со связанными хозяевами, но те все-таки остались в живых (будет рассказано, каким образом). В последствии мужчина не мог освободиться от воспоминаний, связанных с данных событием. Плюс ко всему, он начал пить.

Подобные ситуации фиксированности на опыте прошлого не всегда связаны с вооруженным налетом или боевыми действиями. Например, женщина родила ребенка. Когда он был совсем маленьким и плохо спал, она просыпалась при его движении. Время прошло, ребенок вырос, но привычка пробуждать при каждом шорохе осталась. Потом к этой привычке присоединился страх провести очередную ночь без сна.

И что в таких случаях делать?

В принципе, ответом на данный вопрос хотелось бы видеть все сказанное выше. Но есть дополнения, которые негоже держать под сукном. Некоторые идеи текста, который не входит в третий том, представлены в ответе «Страх (Ч. 8). Страх, что не будет сна. Бессонница. Как вместо страха прокладываются иные пути».

А также – в эфире «Преодоление травматического опыта. Взаимодействие людей. Зависимость, “созависимость”. Духовный рост». В отношении рассматриваемого вопроса обсуждение начинается с 21:40.

В течение 40 минут рассматриваются темы: О травматическом опыте и его преодолении. При определённых условиях травма не формируется. Антихрупкость. Что делает человека жизнестойким? Примеры преодоления страшных ситуаций. Каковы условия преодоления травмы? Травма – это не совокупность симптомов, но процесс, развивающийся во времени. «Чувствовать волну» – идти «по кромке совести». Отсутствие развития приводит к хрупкости. Об учении академика Павлова. Несколько слов о теории эволюции. Академик Ю.П. Алтухов, опровергающий теорию эволюции. Как нейтрализовать усвоенную реакцию на внешний раздражитель. «Работает» ли аутотренинг? Святоотеческий принцип переинтерпретации травм. опыта и негативных событий.