Ты просишь молит о девушке, у которой был диагностирован рак, но которая, по мнению врачей, исцелились.

Когда человек болеет раком, главное – чтоб было понимание того, что вера нужна нам не для того, чтобы исцеляться. Хотя, действительно, бывает так, что в результате изменения жизни и молитвы самого человека и молитвы за него других люди и от рака исцеляются. Я знал несколько таких случаев. У нас на подворье как-то работал мужчина, у него уже была совсем последняя стадия рака, ему уже прогнозировали близкую смерть. Прописали ему постельный режим. Но он подумал, что если ляжет в постель, то он точно, что называется, согнется. Будучи уже взрослым, можно сказать пожилым, он стал на роликах кататься, чтоб как-то себя расшевелить, и стал ходить в храм. Стал молиться. Хотя об обстановке, в которой он жил до этого можно судить хотя бы даже по такому эпизоду. У него папа был трактористом, жили в деревне. И когда он уже с папой стал как-то говорить про Царство Божие, про жизнь будущего века, папа указывал на водку и рыбу, которые лежали на пеньке и говорил, что вот у него здесь лежит вкусная рыба, а то, о чем сын рассказывает, его не интересует. Мужчина этот стал храму помогать, и куда-то рак девался. И никто не может сказать, куда. Но диагноз ему так и не сняли и до сих пор начисляют пенсию, потому что чтобы снять со смертельно больного человека диагноз, врачам нужно как-то объяснить факт прекращения заболевания, факт исцеления. Ну, а так как факт исцеления в научную картину мира нынешнюю не вписывается, то, при том, что было засвидетельствовано, что он не болен, ему так и оставили диагноз.

Еще женщина, она помогает заключенным. Она тоже говорит, что ей было стыдно за свою жизнь. Но как-то, когда ей месяц уже оставался до смерти, уже неизлечимо была больна, решила изменить свою жизнь. Обратилась к Богу. Но там, кажется, лечение присутствовало, т.е. она прошла все-таки лечение, но смысл в том, что ситуация была полностью безнадежная.

Но с другой стороны, есть и другие истории. Одна женщина молилась Богу за свою маму, мама болела раком, и мама умерла. И эта женщина была обижена на Бога, и может даже фраза не совсем верна «обижена на Бога», может она и вообще стала отрицать бытие Божие, точно сложно сказать. Она была, в общем, негативно настроена к вере. И аргументом её было, что она мол дескать молилась, а мама не выздоровела. И понятно, что мама была далеко не молода. Если взрослая женщина молилась о маме, то значит, она уже была пожилой. А ведь еще в книге Псалмов сказано, что срок жизни человека семьдесят, если в силах восемьдесят лет.

Ну, и кстати, если сейчас немного от темы рака отвлечься, то можно указать на другие случаи, когда люди молятся о выздоровлении, но те, за кого молятся, не всегда поддерживают такие моления. В частности, супруга святого праведного Алексей Мечева, когда умирала, он за неё молился, и она оставалась в живых. Она потом попросила не молиться за неё, потому что она очень страдала. И действительно ведь, что  если воля Божия была этому человеку уходить, и её муж, обладавший дерзновенной молитвой, молился, то как бы получается, что жена его страдала.

И можно также вспомнить отца Иеронима Соломинцева, духовника монастыря святого Пантелеймона, что на святой горе Афон. Тоже бывали случаи, что когда он уже приближался к смерти, тогда братия била в колокол, собиралась на Всенощное бдение, всей обителью за него молились, и как-то Бог давал ему жизнь. И он говорил, что если б братия знала, как он страдает, она бы за него не молилась. И действительно, что если уже есть промысел Божий, чтобы уйти, то, когда люди восстают против этого промысла, начинают усиленно молиться за человека и не получают просимое, то вот вопрос, а где будет больше милосердия: дать все-таки страдающему человеку уйти и войти в Вечность, либо ради молитвы живого человека оставлять страдающего человека дальше.

И в частности, тоже вот один мужчина, когда его мама уже умирала, взял на себя строгий пост, усиленные молитвы и молился, чтобы она еще жила какое-то время. И в результате его усиленной молитвы, чрезмерного поста, какого-то, может, нервного перенапряжения, он надломился. И после смерти мамы, которая все-таки умерла, он впал в депрессию и в отрицание. Хотя вот с чего он так придумал, что мама должна жить еще сколько-то дней? И когда священник с этим человеком говорил, он спросил этого мужчину, спрашивал ли тот у мамы, она-то сама готова была к продлению жизни? Ведь если человек, бывает, телесно страдает, но если он верующий, он хочет соединиться с Богом. И он ждет этой встречи, молится, и действительно старается всех простить, очистить свою душу, ждет этой встречи. И как апостол Павел говорил, что он желал разлучиться, чтоб быть со Христом, но считал, что остаться на земле, т.е. в числе живых будет полезнее для чад, которых он воспитывал в вере. Но если уже умирающий человек кого мог воспитал, что мог сделал, и время его отшествия настало, то почему нужно тормозить.

Бывает две крайние, можно сказать, ситуации, когда Господь слышит молитвы, исцеляет, и когда все-таки люди уходят. Поэтому надо четко понимать, что молитва и вера это не те средства, которые мы используем, когда у нас уже не получается ничего с лечением. Хотя и вера, и молитва действительно используются, когда лечение уже не помогает, но вечно жить на земле никому не обещано. И когда раковые больные умирают, а ближние, молящиеся за них, впадают в протест, то получается, что они думали, что больные должны жить вечно на этой земле?

Это я к чему все говорю – когда вера воспринимается только как инструмент исцеления, а исцеления не происходит, то тогда у человека начинается протест, может даже хула какая-то на Бога. И поэтому когда мы молимся о больных, либо когда больные молятся о себе, важно искать очищения души, воли Божией. Можно просить и исцеления, прибавляя “впрочем не моя и не наша воля будет, а Твоя».

Хотя действительно были случаи дерзновенных молитв об исцелении. Святой праведный Иоанн Кронштадтский рассказывал, что однажды его попросили помолиться о больной, и он сказал, что он будет молиться о том, чтобы исполнилась воля Божия. А ему женщина, которая помогала ему при совершении треб (когда совершаются требы нужно иногда что-нибудь принести с собой, приготовить воду для молебна, во время которого вода будет освящаться), настаивала на том, чтобы святой праведный Иоанн Кронштадтский молился именно об исцелении. Человек исцелился, и с тех пор он поверил в силу молитвы

И другой был случай не менее удивительный рассказывал протоиерей Михаил Труханов, исповедник. Он себя называл «четырежды отличник» – пять тысяч пятьсот пятьдесят пять дней провел в лагерях за веру, т.е. он был репрессирован за веру. Еще до лагерей он нес на себе бремя гонений. Он был сыном священника, и когда он был маленький, была карточная система питания. А люди, принадлежавшие к определенным классам общества, карточек не получали. Священники и их дети не получали карточек, которые могли бы отоваривать. Вот он рассказывал, как было тяжело. Ну, мимоходом хочу рассказать, что в школе над ним сжалилась одна ученица, и она его записала, как сына железнодорожника. И ему от профсоюза железнодорожников стали в школе давать питание. Но его историю я привожу по другому поводу. Он рассказывал, что когда его отец болел и умирал, он попросил сына прочитать трижды молитву «Отче наш». И отец поправился[1].

Ну, и если подытожить, то я рад, что твоя подруга выздоровела. Но как бы там ни было, все-таки лучше настроиться на волю Божию. Как-то мы в беседах – цикл «Мозаика идей» – разбирали случай трагический с одним молодым человеком, у него была, кажется, саркома. Ему ампутировали руку. Ну, он по-своему талантливый молодой человек, в каких-то участвовал конференциях, размышлял об экзоскелетах, т.е. о внешнем протезе, и какое-то время он был очень воодушевлен верой, молился. Но потом, видимо, такое было вражие искушение, он зашел в храм, почувствовал себя плохо и написал пост, в котором критиковал, как ему казалось, веру и разоблачал ее, хотя для верующего человека было очевидно, что вражия сила, двигающегося к Истине человека хочет от Истины отвратить.

И в книге «Невидимая брань» преподобного Никодима Святогорца рассказывается, что когда человек свою жизнь решается поменять и направить ее к Богу, сразу откуда ни возьмись вдруг начинают на человека валиться искушения (глава 32 «О кознях врага против тех, которые вступили на добрый путь»). Особенно, если человек занимался эзотерикой, и уже враг его душу держал в своих когтях, то когда человек начинает двигаться к Богу, какое-то время на человека могут накатывать неизъяснимые страхования, неуправляемые состояния, припадки ужаса. Враг припугивает человека, и через этот страх пытается человека отвратить от избранного пути. Преподобный Варсонофий Оптинский рассказывал, что еще будучи мирянином, военным, он как-то решил читать Иисусову молитву, и стали какие-то стуки раздаваться, и он решил молитвенное дело оставить.

И дальше {у того молодого человека} болезнь стала прогрессировать, и этот молодой человек снял иконы и написал пост, что пора избавиться от идолов, и в этом посте он сфотографировался с девушкой. Смысл поста был в том, что ему не нужны никакие иконы, что он имеет все, что нужно, и даже кого-то, кто пытался ему все-таки о вере написать в комментариях, он, что называется, стал прессинговать и удалил этот комментарий. Хотя вроде бы его позиция была, что надо быть лояльным и прочее. И когда ему заметили, что он удалил комментарий, он в достаточно грубой форме написал, что не желает, чтобы кто-то ему писал. Хотя комментарий был о вере, видимо, его подписчики как-то пытались ему объяснить с сожалением, что если что-то не получилось в жизни, это не повод отвергать веру и хулить Небо. А потом он умер. Это сообщение, кстати, пишется в праздник Входа Господня в Иерусалим, потом идет Страстная седмица и воспоминания, как в Гефсиманском саду Господь молился, просил пронести мимо Него чашу страданий, но добавлял: «впрочем не моя воля, но Твоя да будет».

Бывает, действительно, кто-то очищается скорбями. И преподобный Паисий говорил, что люди, умершие от рака, попадают в Рай, потому что в этих страданиях они очистились. Хотя нам, конечно, легко говорить. А болеть трудно. Но просто в болезни душа как-то перегорает. Как один человек говорил, что рак – это такая болезнь, что и топором не отмашешься. Так что в любой другой болезни у человека еще есть какая-то надежда на медицину, на людей, на знакомых. Что сейчас он куда-то съездит, что-то купит, что-то устроит. А когда приходит рак, происходит какое-то кардинальное переосмысление жизни. Очень, кстати, хорошо был описан этот момент в книге Александры Сужут «Перед открытой дверью». Как она всю жизнь суетилась и внезапно узнала, что она больна раком, и что ей скоро умирать. Она, кстати, выжила, пришла к вере, у нее произошла переоценка ценностей.

Михаил Овчинников в своей книге «Терновый венец болезни или опыт преодоления рака» также рассказывает о своем опыте болезни. Как он попал в онкологический центр, слушал больных. И в своей книге он дает какие-то свои размышления по поводу людей, заболевших раком, и по поводу своих переживаний.

Ну, когда такая болезнь приходит, конечно, нас это страшит, но в молитве можно найти какой-то покой. Мы можем молиться об исцелении, но заканчивать молитву, как Христос в Гефсиманском саду – «не моя воля, но Твоя да будет». Ну, конечно, не факт, что всем нужно будет все равно в итоге пострадать. Потому что Христос все-таки шел на страдания, зная, на что идет, Он для того и пришел. Просто зная, что это с Ним случится, страшился. А бывает действительно, когда человек смиряется, то вот эта туча мимо него проходит. Потому что если в человеке есть какие-то страсти – гордость, обида, неприязнь, какая-то греховная ржавчина, а человек ее самостоятельно не счистил, то есть риск того, что он в себе сформирует определенное состояние, и с этим состоянием войдет в Вечность. Если это состояние таково, что он еще здесь мучится от страстей, то там это состояние, которое он возьмет с собой в Вечность, станет источником вечного страдания.  Некоторые святые отцы понимали загробные муки как следствие действия наших страстей, которые мы сами в себе взрастили. И чтобы человека спасти для вечной жизни, Господь попускает какие-то ситуации, которые бы в нем эту ржавчину греховную стерли бы. Потому что, действительно, в страданиях некоторые души умягчаются. Кто-то, конечно, ужесточается, ну, а кто-то становится мягче.

Но а если человек соответственно уже что-то для себя переосмыслил, что-то в своей жизни изменил, и его душа умягчилась, он отказался от ненависти, неприязни, простил обидчиков, сам принялся за счищение этой греховной ржавчины, то уже в каком-то внешнем воздействии отпадает смысл. Один духовный автор говорил, что если не хочешь страдать, либо не греши, либо, согрешив, кайся, либо смиряйся. Соответственно, если человек выполняет что-то из этих трех пунктов, то эта туча мимо него может пройти.

И, кстати, к этому ответу, если вдруг понадобится можно добавить ссылку на книгу «Победить свое прошлое. Исповедь – начало новой жизни». Про полную исповедь, про изменение жизни. Там вкратце написано и про отца Михаила, и про Александру Сужут, и про женщину, которая исцелилась от рака. Там рассказывается про полную исповедь, и во второй части даже есть глава, которая так и называется «Несколько слов о раке», 

Во время земной жизни человек формирует то состояние, которое заберет в вечность. Некоторые мысли, кстати, на этот счет приводятся в первой части текста «Преодоление травматического опыта. Христианские психологические аспекты». В этом тексте есть такая глава «Цель и смысл христианской жизни». 

Также на эту тему приводятся некоторые мысли в тексте «Внешняя жизнь и мир мыслей» в части 3.1. (к примеру, см. главу «Призвание земное и призвание в вечности»). Т.е. исходя из этой цели мы выстраиваем жизнь земную

Т.е. так реализуем свою профессию, стараемся так общаться с людьми, чтобы развивать добродетели, укреплять свою связь с Богом. И тогда будет формироваться то состояние, которое может стать основанием вечного блаженства, если мы этот мир души найдем еще здесь.

Никому не обещана жизнь вечная здесь на земле, поэтому всем рано или поздно придется уходить. И вопрос, в каком состоянии будут уходить люди. Поэтому если человек уже готов, если он созрел, как пшеница, готовая попасть в житницу Господню, тогда уход человека видится естественным.

У нас был один паломник, который заболел раком и через некоторое время умер. И все, кто его знал, говорили, что он стал другим, каким-то светлым. Т.е. он все понял. Он был очень активным человеком, и бывает, конечно, наши активности загораживают от нас подлинные смыслы. Дело не в том, что нужно быть пассивным, но в том, что при активности не надо забывать еще важные смыслы. Но вот видимо во время болезни, хотя он и до болезни был христианином, ему удалось как-то сосредоточиться на главном. И он ушел спокойный, примиренный. И одна невролог, она работала в многопрофильной больнице, говорила, что у нее от раковых пациентов сложилось впечатление, что они какие-то светлые. Все второстепенное, наносное отступает.

И, завершая ответ, можно привести выдержку из бесед Антония Сурожского. В беседах десятой и двадцать третьей он рассказывал о раке.

Он рассказывал о значении молитв для человека, в частности для ребенка, ну, и переходя от мысли к мысли, он рассказал о певчем, который был у них в храме. Дело было за границей, певчий умирал от рака, а владыка Антоний (возможно тогда он не был владыкой, а был священником), приходил к нему и пел молебен. Пел каждый день. Ну, владыка Антоний пел неумело, а певчий ему подпевал. Через некоторое время больной впал в бессознательное состояние, а к нему приехали жена и, кажется, ребенок. Но попрощаться с ним уже не могли, потому что он уже стал невосприимчив к внешнему миру, хотя жизнь еще теплилась в нем. И владыка пришел и стал, как умел, распевать божественные песнопения. И каким-то образом они подействовали на душу певчего, в нем стали проявляться признаки жизни, он пришел в сознание, и владыка Антоний сказал, что сейчас у него есть возможность попрощаться с близкими людьми, что тот и сделал. И смысл тоже был в том, что он ушел примиренным.

Конечно, еще раз повторю, что не все случаи таковы. Есть случаи, когда люди выздоравливают. Для кого-то это выздоровление является тем фактом, который укрепляет их веру. Жизнь она многообразна. Мы видим разные ситуации, разные конфигурации. И уже только с годами, приобретая мудрость, если как-то развиваемся в нужном ключе, мы начинаем отличать одно от другого, видеть какие-то смыслы, лежащие в основе ситуации, понимать их. И это понимание вместе с молитвой и участием в Таинствах, дает душе глубокий внутренний мир. Мы понимаем, что мы не брошены в этом мире, что в событиях есть смысл, он не всегда очевидный, не всегда укладывается в законы нашего земного мира, но он есть.

[1] «В Тамерлановке, ныне районное село Чимкентской области, сильно заболел мой отец Василий. Повезли его на лошади в больницу, живот у него уже посинел. Врачи сказали: “Уже поздно, помощи оказать не можем”. Вернулись назад, умирать. Сознательно, по просьбе смертельно болящего отца моего иерея Василия, в августе 1925 г., на девятом году, я стал на колени перед образом Спасителя и трижды произнес по подсказке отца молитву: “Господи! Исцели болящего отца моего, во славу Твою”. Затем отец сказал мне: “Теперь трижды прочти, молясь, Отче наш”. Я исполнил.После чего отец подозвал меня к себе, благословил, я поцеловал его, и он сказал мне: “Иди теперь в сад, погуляй там, а я усну”. Через день отец стал здоровым, сидел с нами за столом и обедал» [из книги протоиерея Михаила Труханова «40 лет моей жизни»].