Даже внешне безобидная «дегустация» учений при несформированной картине мира и отсутствующем ядре может нести размывающий характер для неокрепшей личности. Те границы, которых ты опасаешься в Православии, призваны не ограничить, а оградить от распада.

См. также ответ:
Эзотерика. Пришедшей из эзотерики к храму, но не ощущающей утешения

Ты спрашивала о медитации, я готовил ответы (и заняло это немало времени, кстати). Был и некий корыстный интерес. Отвечая тебе, думал одновременно подготовить «нечто» и для ответа на типичные вопросы по данной теме. Но ты остро отреагировала (сказала, что перегибается палка, что слишком много пишется по данному поводу). В свою очередь я отметил у тебя угасание этики. Что имелось в виду? Обычно человеческие отношения подразумевают хотя бы минимальное «Спасибо». Даже, если человек не согласен. Даже если ничего из ответа мы не возьмем на вооружение. Но мы уважаем труд, ради нас совершенный.

Медитация. В ответ спросившей об отношении православного христианина к медитативным практикам. Ч. 1
Медитация. Ч. 2: Нужна ли медитация в системе образования? Почему дети затопляются когнитивным хаосом?

Подмечено, что при погружении в эзотерические учения наблюдается угасание личного. Человек словно перестает чувствовать оттенки ситуации. Возрастает конфликтность. Здесь вполне уместно упомянуть одного историка. Он продвигает идеи гомосексуального характера. В одном интервью он отмечает, что говорить о гомосексуализме с научной точки зрения невозможно (точнее отсутствуют научные аргументы в пользу гомосексуализма). Но он, как человек науки, говорит об этом явлении вполне научно. Несколько странно, что историк считает себя ученым в области биологии и социологии. Его утверждение (в несколько перефразированном виде) может звучать следующим образом ­– я историк и поэтому утверждаю, что сексуальная связь мужчин вполне научна. Он некоторыми людьми воспринимается, как яркий, решительный. Один наш паломник посмотрел интервью с ним у Познера и флер очарования спал. Ученому были заданы обычные вопросы, предполагающие некую человеческую рефлексию, но на рефлексию отвечающий и не был способен. Ответы скорее построены на основе лозунгов. Конечно, все это к делу не относится. Этот пример приведен с той мыслью, что не только эзотерическое направление может быть связано с угасанием человеческой рефлексии. К этому результату человек может прийти различными путями.

В ответ на слова об угасании ты парировала, что нарушение этики встречается и у православных (и у священников в том числе). Это все так, но даже элементарные представления о дискуссии предполагают, что при обсуждении предмета, мы его именно обсуждаем. Уходить в сторону и разбирать нечто другое, создавая иллюзию, что мы остаемся в русле первоначального предмета неправильно.

Бесспорно, недостатки можно найти везде. Но недостатки Православия не отменяют первоначального тезиса. Конечно, я не в первый раз сталкиваюсь со словами о грубых священниках, но, возможно (хотя, наверное, я излишне психологизирую ситуацию), что подобная концепция удобна. Тогда человеком мир Православия воспринимается, как мир ригидный, заключенный в строгие догмы, в которых свободомыслящему человеку становится душно. Один православный священник, который в свое время был протестантом, отметил, что в Православии есть грани, но в них никогда не бывает тесно. Эти грани скорее описывают пределы, за которыми начинается распад личности и распад психики. То, что будет дальше (за границами) – плохо и это проверено.

Конечно, есть священники, не разбирающиеся в каких-то вопросах. Но стоит учесть, что с 1917 года начали планомерно уничтожать всех, кто так или иначе понимал Православное учение. С 90гг мы начали практически с нуля. С открытием Храмов некоторые люди искренне поверили во Христа. Началось возрождение, но в целом люди сохранили советские принципы мышления. Придя в Церковь, многие принесли за собой все то, чем они жили в миру.

Россия отличалась накопленным совокупным знанием, отшлифованным в течение сотен лет. А сейчас некоторые представления только складываются. Только формируются традиции приходов. Все возрождается на руинах. Слава Богу, что у нас в Обители есть духовник отец Герман, перенявший традицию Православия от архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Где-то вовсе нет людей, которые застали тот физически уничтоженный мир. Грубость где-то понятна. Скорее вызывает удивление, что несмотря ни на что остался кто-то, способный выбрать духовный путь.

На фоне выстроенной картины, предполагающей Православие, как нечто забюрократизированное, собственные искания представляются актом свободной воли. Сам человек скорее видит себя неким романтическим героем, который отправляется в путешествие на парусном судне в поисках приключений и клада. На самом деле не все так.

Отправляясь в путешествие, ты называешь себя духовным «дегустатором». Ты пробуешь учения, чтобы (возможно) потом вернуться к Православию. Прокомментирую эту мысль. Сам себя я тоже в определенном смысле вижу духовным «дегустатором». Паломники. Встречи со многими людьми. Они советуют книги. Они задают вопросы. Чтобы отвечать, нужно разбираться в различных учениях. Иногда читаешь и смотришь все подряд. Не в том смысле, что отдаюсь системе, которая на основе алгоритма предлагает следующее видео. Скорее изучаю. Мне понравилась мысль Мазурика, озвученная на лекции о японском буддизме (проводятся эти встречи на китайском подворье в Москве, куда приглашаются специалисты по буддизму, сайентологии, конфуцианству и так далее). На вопрос об опасности или безопасности погружения в различные учения, он ответил, что при наличии у человека четко выстроенного самоопределения (культурного, духовного) никакая «дегустация» учений не повредит. Как человек со здоровым пищеварением переварит и экзотическую пищу. Но если у человека с пищеварением проблемы, то экзотическая пища может «блокировать» работу желудочно-кишечного тракта.

Сталкиваясь с различными источниками, изучая их, и я опираюсь на самоопределение и четко фиксирую те грани, за которые заступать не стоит. Опять же границы эти выведены не из сухого восприятия учения о Православии, а из опыта (в том числе). Опыта не всегда моего лично. Опыта тех людей, которые были повреждены. С кем-то общался. О ком-то узнал из различных источников.

Богослов Лосский в статье «О третьем свойстве Церкви» отмечает, что если бы Церковь руководствовалась только лишь догматическим знанием, то скорее напоминала бы жесткую сетку, в которую человек вынужден встраиваться. Он приводит сравнение с католицизмом, где человек ассоциируется с кирпичом в кладке. Ни в право, ни в лево он двинуться не может. Если бы учение Церкви (пишет Лосский) осталось бы на откуп личному опыту, то она превратилась бы в конгломерат сект. Кстати, это и происходит в протестантизме, где человек ассоциируется с песчинкой в куче песка. Ни структуры. Ни иерархии. В Православии же человек ассоциируется с клеткой тела. У клетки есть своя жизнь, но она так же участвует и в жизни тела, получая питательные соки и помогая выполнять общую задачу.

Соборность предполагает некий синтез общественного и частного. Да, есть догматы, но они выражают не внешнее знание, которые кем-то предписаны. Скорее догматы отражают тот опыт, к которому пришел бы каждый человек будь у него возможность развиваться в духовном пути более или менее длительное время. Догмат – то знание, которое может быть получено каждым. Человек проверяет это знание самой жизнью и даже воспринимает его, как свое личное.

Эти самые грани (их наличие) дают возможность изучать совершенно разнообразные источники – на что-то обращать внимание, что-то отбрасывать. Если же четкого самоопределения нет, то человек в каком-то смысле вынужден усваивать все, попуская в глубь своего сознания и вредоносные вещи.

Уже не раз встречался с такой точкой зрения (даже выстроенной моделью) «Я – духовный искатель. Церковь догматизирована» и вижу в этом утверждении определенную форму психологической защиты. Подобная модель может быть ассоциирована с бредовой. Прошу прощения, если эта мысль кого-то оскорбит. О бредовой системе писал Ухтомский. Если некое целостное мышление человека раскалывается (например, совершенным поступком, противоречащим внутренним устоям) на две, идущие в разные стороны ветки, то бредовая система – образование, призванное сшить их воедино. Создается некая иллюзия целостности. «Я ухожу из Церкви, потому что она догматизирована. Я духовный дегустатор. Мне нужны знания, но здесь их не дают». Либо человек обретает целостность через осознание – «Я совершил ошибку. Мое цельное мировоззрение раскололось. Я возвращаюсь к этой точке и пересматриваю свои мысли и ощущения, подтолкнувшие меня к этому поступку». Пока нет осознания – выхода из бредовой системы нет. Однажды, добровольно ослепнув (чтобы не видеть собственных ошибок), человек и дальше по жизни идет с закрытыми глазами. Неизбежно он наталкивается на острые углы и страдает. Но в рамках бредовой системы страдания могут быть интерпретированы, как положительный эффект и приближение к нужным целям. Например, известный спирит Быков, общавшийся с прп. Нектарием Оптинским (есть записанные беседы под названием «Тихий приют») рассказывал, как падшие духи, к которым он обращался, объясняли его страдания быстрым ростом в астральном мире и завистью высших духов. В рамках подобной концепции страдание – реакция вселенной на твой духовный рост.

Несколько слов по поводу возврата к Православию после духовной «дегустации» других учений. Мышление человека, добровольно вошедшего в какие-то учения (тем более оккультного плана), начинает трансформироваться. Иногда такая перестройка носит лавинообразный характер. Инициация закрепляет эти изменения. Возврат становится крайне проблематичным. На этом построена боевая инициация. Например, войны, что идут в Африке. Берут мальчика из деревни. Его заставляют убить кого-то из своих же односельчан. Боевую инициацию проводят таким образом, чтобы отрезать мальчику возможность вернуться.

Есть человек, который на полном серьезе, без всяких шуток писал договор с Люцифером кровью. Он предпринимает сейчас попытки вернуться, но не может даже войти в Храм (буквально). Договор с Люцифером не сделал его счастливым. Супруга рассказывает, что он по ночам кричит, скрипит зубами.

В качестве примера можно рассмотреть рассказ «Странная встреча», приведенный в книге архимандрита Рафаила (Карелина) «На пути из времени в вечность». Отец Рафаил описывает одного человека, пришедшего в Храм. Видимо, он искал помощи. Человек этот рассказал, что был христианином, но начал ходить в эзотерический кружок. На полке книжной рядом со Святыми отцами стояли работы Рерихов и др. Постепенно возникла мысль, что Христианство – религия для детей, а нужно смотреть шире. Из этого «общества» он перешел в кружок сатанистский. Там он тоже подписал прошение Люциферу кровью, прося его принять в число его сыновей. Возникли сомнения. Он знал, что дьявол борется с Богом. Почему тогда он (этот человек) должен подписывать прошение? В итоге любопытство взяло верх. Ему захотелось испытать огненные высоты, о которых ему рассказывали в кружке. Следующая инициация состояла в том, что он задушил ребенка. После подписания прошения Люциферу, что-то оборвалось в груди этого человека. Он потерял любовь к супруге и детям. Он не испытывал раскаяния. Радости тоже не было. А были приступы безумного веселья, сменяющиеся отчаянием и тоской (вплоть до мыслей о самоубийстве). Его следы потом потерялись. Когда он в следующий раз пришел в Храм, то сделал вид, что его рассказ был выдумкой.

Вторая история из книги схиигумена Гавриила (Виноградова-Лакербая, подписывается в книгах как игумен N) «От чего нас хотят «спасти» НЛО, экстрасенсы, оккультисты, маги?» (второе название книги «Тайны экстрасенсорики и паранормальных явлений»). В эту книгу включено сочинение Ксении Игумновой «Фальсификация духовности, или зачем демонам нужны контактеры».

См. сочинение Ксении Игумновой в отдельном тексте.

Ксения, будучи христианкой, она стала заниматься лозоходством, то есть с помощью прутиков искать источники воды и скрытые под землей предметы. Начала медитировать. Практиковала технику автоматического письма. Человек входит в трансовое состояние, и его рука начинает писать. Почерк при этом словно принадлежит другому человеку. Она стала записывать строки, казавшиеся ей некими космическими откровениями. Однажды она увидела женщину в очень неадекватном состоянии и в ней осознала свою перспективу (поняла, что станет такой же). Однажды, во время медитации к ее сердцу приблизилось несколько труб. Ужас аннигиляции. Она поняла, что может просто исчезнуть. Начала молиться. Трубы отошли от нее. Но падшие духи сказали ей, что бояться не нужно, ведь речь о переходе на новую ступень развития. Так поэтапно ее переводили на новый тип порабощения, сопровождая это действие риторикой, обещающей духовное просветление и возрастание в постижениях.

В заключении один комментарий по поводу ригористов и «роботизированных» священников. Не так давно (буквально неделю назад) я отвечал своему другу, который мне написал. Я дружил с ним в школе и на первых курсах института. И сейчас считаю его своим другом. Мы вместе создавали песни. Я писал стихи. Он – музыку. Но потом я исчез. Так сложилось, что изменение жизни происходило радикально. Никаких контактов, уезжая в монастырь из дома, я не оставил друзьям. Кто-то даже считал, что я умер. Все эти годы он не знал обо мне ничего. Но тут однажды он решил реанимировать песню, которую мы создали. Кстати, песня о духовном поиске.

«Минуя преграды,
Овраги, обрывы,
Сквозь нервные срывы
Мы мчимся вперед.
Нам очень трудно,
Но мы еще терпим,
Так как мы верим,
Что нам повезет.
Мы начнем все сначала,
Ведь там у причала
Волны качают
Наш последний оплот.
С разбега мы прыгнем
На дерево палуб
И, сдавив горло жалоб,
Помчимся вперед».

Он утратил этот текст. И однажды просто набрал первую строчку в поисковой системе. Поиск привел его на мою страничку на сайте стихи.ру. Он узнал, что ныне я отец Прокопий. Мы списались. Пообщались. Он с коллективом продолжает играть. Музыка не является его основной деятельностью. Кстати, он занимался практикой осознанных сновидений. Грянул ковид. Локдаун. Увольнение. В ситуации, когда рухнуло буквально все, он пребывал в состоянии полуанабиоза. Выбросил в мусорное ведро все назначенные ему психиатром препараты (они буквально сделали его овощем). Он стал выходить из кризиса. Да, он где-то пересыпает разговор нецензурной лексикой. Но тем не менее он искренен. Он не обращается ко мне, как к отцу Прокопию, поэтому я сейчас не считаю нужным рассказывать ему про Исповедь и Причастие. Отвечаю ему на том уровне, на каком он ко мне обращается. Не считаю скучных лекций о жизни. Может быть, эта ситуация не очень вписывается в эту модель «роботизированных» священников.

Хотел напомнить тебе одну песню. Это песня Макса Фадеева «Беги по небу». Просто послушай.