У меня были проблемы с алкоголем, приблизительно с 20 до 30 лет, я учился, старался, Господь наделил умом и памятью, но выпивал довольно часто. А после 30 я впервые попал на реабилитацию, с первого раза это не помогло мне, и я там был еще несколько раз. Были также наркотики, но одноразово. Наступила ремиссия, я хорошо себя чувствую. Проблема решилась в года 33, но эпизодически я срываюсь, к сожалению. У меня есть работа и деньги, с бизнесом все прекрасно, нет блуда и постоянного употребления как раньше, но раз в год я срываюсь. Перед этой поездкой на Соловки тоже сорвался, и даже обиделся на Бога: я же к тебе еду, как ты так попустил, Господи? И это чувство не отпускает.

В юности у меня была блудная страсть, а сейчас у меня есть жена, уже много лет нет ничего подобного. Я исповедовался в тех грехах, но приходят помыслы и часто согрешаю рукоблудием. Стыдно очень. И молился, и плакал, но не отпускает.

Часто так бывает, что, когда у человека присутствует гордость происходят какие-то постыдные падения, чтобы человек смирялся через внешние события.

Мне очень помогали группы, когда я на них ходил. Но активным анонимным алкоголиком я так и не стал, как и праведным христианином. Никем я не стал.

Есть семейные клубы трезвости на основе православного мировоззрения. К группам анонимных алкоголиков слишком много вопросов. Они выводят человека из алкогольной зависимости, но такое ощущение, что человек застревает в своем развитии, и не мыслит себя вне этой группы.

Да… Заменяет одно на другое.

Нужно понимать, что при правильном подходе человек прощается с этой проблемой. Должна происходить не смена зависимости одной на другую, а переход к новой полноценной жизни, тот вопрос должен остаться позади. А если человек всю оставшуюся жизнь живет как на пороховой бочке и ему говорят, что только группа ему поможет, здесь кроется неразрешенность проблемы.

Необходимо повышать свой духовный и культурный уровень. Проблема, скорее, возникает на фоне культурной бедности, когда у человека обедненная палитра восприятия и представлений о жизни. Поэтому сосредотачиваться исключительно на теме алкоголизма – неправильно. Взращенная культурно-этическая основа помогает по-другому встречаться с какими-либо тяжелыми и трагическими событиями в жизни, сохранять в них устойчивость. К примеру, когда человек видит смерть ребенка, это событие, не смотря на его тяжесть, не дает ему повода усомниться в бытии Божьем, он помнит много свидетельствующих о Боге других историй. Конечно, проблема зла требует осмысления, нужно потрудиться, чтобы в этом разобраться. И когда человек, пришедший к христианскому мировоззрению, видит смерть другого, он помолится за этого усопшего и сделает какой-то вывод лично для себя, что и его время ограничено и нужно спешить делать добро. В ином же случае человек испытает огромное напряжение, с которым он ничего не сможет сделать, и тогда он обратится к алкоголю, чтобы заглушить свои чувства. Так же и во всех остальных ситуациях.

Например, в случае одиночества, корень которого себялюбие, зацикленность на себе, у человека тоже, время от времени, нарастает напряжение, с которым не понятно, что делать.

Не стоит путать себялюбие с тем, чтобы иметь собственное мнение. Но человек должен понимать, что собственное мнение ему дано не для того, чтобы он рушил свою жизнь. Порой у человека есть способность поступать в соответствии со своими убеждениями, а какой-то мудрости еще не созрело, чтобы своими действиями не приносить вред окружающим. Человек навязывает свою точку зрения другим, и удивляется почему он одинок. Есть семьи, которые разводятся на почве боевых действий. Если у членов твоей семьи другой взгляд на мировые события, это не значит, что их нужно убить за это. Собственное мнение дано для жизни, а не для смерти.

Если человек идет на поводу у какой-то страсти, то постепенно она начинает нарастать в нем. В первый день еще ничего, а потом жизнь постепенно становится невыносимой, он входит в ступор, из которого можно выйти уже только с помощью либо хорошего духовника, либо причастия. Вначале ты начал осуждать своего начальника, но разогнался умом в этом направлении и теперь все вокруг кажутся скотами. Жизнь в таком состоянии невозможна и человек ищет как бы ему обнулиться.

Я врач и использовал разные способы работы с собой в этом направлении: обращался и к психологии, и в храм хожу, и пользуюсь всем, что ко мне попадает. Но в своей голове я не могу принять мысль, что никогда в жизни не увижу алкоголя, что даже на тропическом острове лет через 10 я не выпью пива. А мне же нельзя, я же зависимый, оно если попадает ко мне, то в такую депрессию, уныние заводит… Такое противоречие внутри.

Это на первых этапах. У меня был опыт наркотической зависимости, и когда я только начал воцерковляться, меня тоже пугала мысль, что я никогда не смогу употребить, и я придумывал как этого избежать.

Похоже, это бес зависимости порождает такие мысли…

Дело в том, что, когда человек приходит к полноте жизни, то эти мысли сами собой угасают.

У меня еще нет этой полноты.

Это как в детстве – вам не купили четырехколесный велосипед, и вы сильно плачете. Но подрастаете и появляются другие интересы, сели на мотоцикл и забыли о былой печали.

То есть стоит стиснуть зубы и двигаться вперед?

Бывает, что нужно понуждать себя, но, если человек не приходит к полноте, он на всю жизнь со стиснутыми зубами и остается. Иеромонах Симеон (Мазаев) говорил, что за столом можно узнать непьющего алкоголика, который сидит с дикими глазами. Он к полноте не пришел, а просто понял, что пить это губительно. Он силой воли себя остановил, гайку закрутил, но радости в другом не нашел. Здесь уже нужно заниматься развитием.

Мне очень хочется прийти к полноте. У меня все есть – и голова, и руки на месте, но эту проблему решить до конца не могу.

Вот здесь уже важен мистический компонент, мистический – не в эзотерическом смысле, в христианстве есть свое направление мистицизма.

Светские авторы нередко вводят концепцию Бога в терапию, но он там воспринимается как одно из звеньев цепи, духовный компонент. Можете марки клеить, можете на гитаре играть, можете медитировать, а можете вместо медитации молиться. То есть Бог выступает, как некий элемент, на который мы что-то проецируем и не более. Но нужно понимать, что Бог является личностью, с которой мы строим определенные взаимоотношения. Если человек в течение земной жизни формировал некое внутреннее содержание, зараженное страстями, то он сам в себе закладывает основы для вечного страдания. Еще здесь ему было тошно от самого себя, наполненного страстями, а впоследствии, это станет основой того состояния, в котором он войдет в вечность.

Поэтому поступая по любви к человеку, Господь попускает ему скорбные обстоятельства, которые направлены острием против его гордыни. Человек страдает: а где же Бог? А он присутствует своим промыслом так, чтобы его гордыня была умалена. Одной страсти гордости достаточно, чтобы человек погиб навеки. Поэтому демоны, когда видят, что в человеке развивается страсть гордости, они могут отступить, и у человека может не быть вообще никаких искушений. Господь может попустить человеку, что его путь будет направлен к гордыне. Если человек будет в течение жизни смиряться, то возможно у него получиться что-то сделать. Алкоголики очень горды, не знаю все или нет, но часто это свойство им сопутствует.

Я – да.

В беседах ранее я рассказывал про одного человека, приезжавшего на Соловки по просьбе жены. Жалко было его – такой талантливый мужик, рукастый, получалось все, за что он брался, мог быстро разогнать бизнес с нуля, он умел все. Но была в нем эта немощь – только бизнес настроит и уходит в запой, и, естественно, все плоды его труда умножались на ноль.  Обычно мы не принимаем людей, борющихся с зависимостями, у нас не реабилитационный центр, нет сегмента контроля, все на доброй воле. Если у человека есть какие-то проблемы, он сам ищет священника, к которому он более расположен, исповедуется, спрашивает, а такого, чтобы человеком занимались у нас нет. Бывает, люди приезжают летом на 2 недели потрудиться и если вписываются в монастырский ритм, не начинают гнуть свою программу, то могут остаться на более продолжительный период. Иногда человек честно сделал свою работу, а потом приходит в келию, где он живет не один, и включает какое-нибудь комедийное видео без наушников, и все остальные вынуждены это слушать.

В его случае так сложилось, что он потрудился и мы с ним беседовали в кабинете, в тот момент мне нужно было принимать решение о его пребывании в монастыре, т.к. все были в разъезде. В процессе нашей беседы он порой говорил насмешливо: «Батюшка, вам сколько лет?» [Мол, что вы мне будете рассказывать? Давайте завязывайте со своими нравоучениями].

К слову, он был совсем немного старше меня и я его даже не учил, что-то объяснял. В такой момент сразу можно понять сможет ли человек получить здесь какую-то пользу. Тот, кто сможет ее извлечь, сражается со своими не могу и не хочу на том месте, где складывается. Ты должен сразиться там, где тебя встретил бой.

Потому что, если у тебя есть проблемная ситуация и ты начинаешь от нее бежать, рано или поздно она загонит тебя в комнату, из которой не будет выхода. В монастыре возможна смена послушания по объективным причинам, например, человек не может поднимать тяжелое, у него грыжа, тогда уже рассматриваются другие варианты для него. А с этим человеком ситуация показывала, что дело плохо. Ему не подходили послушания, которые ему назначали, он пытался сам что-то выбрать. Но если ты встал на этот путь, то в какой-то момент ты быстро переберешь все варианты и уедешь, как и произошло.

Через какое-то время позвонила его жена и сказала, что он скончался, просила помолиться. Возможно, если бы он смог преодолеть свою гордость, удалось бы этого избежать. Если человек давно в церкви, но падает в какие-то видимые грехи, значит внутри него есть какая-то страсть, которую он не понимает, и эта страсть может быть опаснее, чем те видимые грехи, в которые он падает.

Преподобный Паисий Святогорец говорил, что если человек постоянно срывается в объедение, то у него гордость. Гордости может быть не видно, человек может ее не осознавать, и Господь дает ему какие-то видимые падения, чтобы он обратил взор внутрь себя.

Такое бывает и среди священников. Однажды я наблюдал историю одного священника, который сменил много приходов. Он пришел в очередной приход, где служили священники, с которыми он учился вместе. У него, видимо, была такая идея, что раз один стал там уже благочинным, другой настоятелем, то это, то место, где можно и ему быстро продвинуться. Конечно, священник не должен этого искать, так или иначе, продвижение по службе будет со временем происходить, но на основе, построенной с прихожанами связи, организации какой-то работы с молодежью и т.д., для каких-то результатов нужна усидчивость. Настоятель, когда услышал эту информацию о нем, махнул рукой и сказал, что если началась такая беготня, то все – добра не жди. Человек служит не ради Христа. Один батюшка, служащий на СВО, рассказывал, что некоторые священники, что приезжают туда, говорят, что есть ощущение, что ребята неверующие, – но это не правда. Если они не знают священника, они не пойдут к нему сразу открываться, с ними нужно побыть, они присмотрятся к тебе, проявить солидарность, тогда начнут тебе доверять и будут прислушиваться, считать за своего, на все нужно время.

Был также у нас человек, употреблявший кокаин. В какой-то момент он пришел к чувству отвращения к себе и получать удовольствие с помощью наркотиков или чего-то еще у него уже не выходило. Когда он приехал на Соловки, он понял, что это конец, он видел, что наркотики его добьют, если он еще раз употребит. Его первое послушание – мытье посуды, и это было, видимо, совсем не то, что он ожидал, он загрустил и сразу захотел уехать. Все приезжают со своими представлениями, что они приедут и с ними будут сидеть в кабинете 24/7, вести речи о поведении, о созерцании…

Смысл послушания в том, что, научаясь преодолевать свои хотения, человек на каком-то этапе сможет преодолеть и свои страсти, так как страсть это тоже хотение. Невыносимо хочется выпить и начать себя жалеть, тебя тащит это желание, но у тебя есть послушание. Тебя попросили помыть посуду, тебе не хочется, у тебя другие планы, но ты через не могу все равно делаешь. Тогда ты вырабатываешь навык, и, когда тебя будет подтачивать уныние и жалость к себе, желание выпить алкоголь, у тебя уже будет что-то внутри, что поможет удержаться.

Он тогда позвонил папе, тот человек не верующий ему сказал: «Сынок, ты конечно можешь свинтить, но ты всю жизнь будешь вспоминать и говорить, что ты стал слабаком. Поджав хвост, испугавшись какой-то посуды, не довел дело до конца». И он решил остаться, а потом уже втянулся в монастырскую жизнь – ходил на службы, завязалось общение с отцами, перед ним стала раскрываться новая для него жизнь. У него была важная особенность – он прислушивался к советам отцов. В результате в монастыре ему удалось прийти к полноте, он узнал, что оказывается есть отношения, основанные на любви, что людьми можно не только манипулировать, можно с ними дружить. Господь его как-то явно благословил – у него пошли дела в гору, он поженился. И он просто решил, что будет дальше жить по заповедям.

Здесь нужна какая-то цельная работа над собой в течении 3-4 лет. Как говорил один духовник, когда я его спрашивал, как помочь человеку в состоянии психоза, у нас у всех психоз в микродозе. Психоз – это, когда мы не можем отличить внутреннее состояние от объективной реальности. Когда начинаются бредовые алкогольные идеи это тоже часть психоза. Я сейчас выпью – и все нормально будет.

Здесь необходимо действовать не напрямую, блокируя полностью какое-либо, как в системе анонимных алкоголиков, а работая с духовником, разбирая все, что касается вашей жизни. Не только отношений с алкоголем, а отношения с людьми, что происходит на работе, с Богом… Потому что одно держится за другое. Например, к вам подходит ребенок с просьбой поиграть, вы отмахнулись, и состояние становится немного тревожным – совесть сигнализирует, но вы этот сигнал не прочувствовали. А мир уже утрачен, подходит жена и вы уже ей нахамили. Так и пошло дальше одно за другое цепляться, пока не превратится в ком, который растворить уже может только алкоголь. Поэтому, чтобы избежать алкоголя, человеку нужно учиться общаться с детьми, с супругой.

См. подробнее текст «Внешняя жизнь и мир мыслей»
Часть 4.1 «Главная проблема конкретного человека и обретение равновесия, внутреннего мира».

У одного женатого человека была блудная страсть, выраженная в переписках с женщинами. В этом было что-то явно демоническое – когда приходил такой импульс, у него менялась частота пульса, его что-то прямо заставляло это сделать, он терял внутреннюю свободу. Когда он после читал, что он писал, он не узнавал себя. Он военный, простой мужик и таких слов даже не знал, а там словно писал какой-то интеллектуал. Все началось после того, как он изменил жене. Он работает в военной части, а там мат-перемат, а это все-таки неконструктивно действует на душу. Когда привыкаешь такими выражениями говорить, огрубляешься и уже не чувствуешь оттенков внутри близкого взаимодействия.

Он приходил домой в состоянии некой оглушенности, а жена чувствует, что с ним что-то не то, но не может выразить это напрямую. И как она выражает свою тревогу – купи картошку! не ту купил! А он пошел купил вторую, третью, и начинает кричать: тебе все не так! А если бы он просто сказал: я тебя люблю, у нас есть трудности, но мы через все пройдем, – то картошка всегда бы была та. Когда жена поругается, у него начинается нервозность, и он идет забивать себе живот, он мощный, съесть может много. У него уже сформировалась такая модель поведения. А потом, когда наестся, в этом состоянии не может сопротивляться искушениям. Когда ты подавлен, тебя уже ведет страсть, поэтому, чтобы решить эту задачу, ему нужно было решить последовательно несколько более маленьких частных задач.

Научиться работать с мужиками, чтобы как-то по-человечески и без мата. Тогда он придет домой уже более чуткий и, может быть, сможет лучше понять женскую душу, поймет, что дело не в ее претензиях, а в том, что она чувствует, что у него есть эта переписка. Женщину же не обманешь, но она свою тревожность не всегда может воплотить в слова. А если он сможет сохранить мир в их отношениях, может быть его уже не потянет объедаться, даже если и потянет, может у него останутся силы на выработку другого навыка. Духовник мне говорил: если объелся – прочитай покаянные тропари. Или может у него сформировался бы какой-то алгоритм, что он делает, когда объестся, например, какую-то физическую работу. Вырабатывается алгоритм – если сорвался, то делаешь что-то противоположное.

О данном примере подробнее – в главе «Об эротомании и о преодолении инфернального воздействия» из текста «Преодоление игрового механизма», часть 4 «Эротомания, игровой психоз и неконтролируемая приверженность».

Также в беседах я уже рассказывал о девушке, употреблявшей психоактивные вещества, которая хотела понять, почему у нее происходят срывы. Позже она стала наблюдать, как зарождается какая-то печаль, в печали останавливается конструктивная деятельность, она ложится и начинает играть в какую-нибудь примитивную игру на телефоне. После 2 часов такого занятия ум расслабляется, и на этот расслабленный ум легко ложится идея употребить что-то, и ты уже не можешь ее отбросить. Как говорил Марк Подвижник, самые главные грехи – неведение, небрежение и разленение.

Это основа всех других страстей. Потом что, когда ум пассивный, на нем отпечатлевается любой образ, видит женскую красоту – рождается похоть. У человека сразу возникает автоматическая реакция, нет буфера, на подумать. Если бы ум был активен и захотелось выпить, то человек смог бы подумать о том, что все это вновь повторится, но зачем ему это нужно? Когда ум пассивен, у человека выключена эта функция, он просто берет и делает.

Я бы хотел научиться таким душевным навыкам… Я пробую разные методы, но пока нет результата.

2 часть.

Проблема заключается не в том, чтобы просто отказаться от алкоголя, то, что понимают под алкоголизмом, это уже следствие работы определенных внутренних механизмов. Человек так реагирует на мир, на все, что с ним происходит, что это приводит к формированию патологического напряжения. Здесь имеют место и физиологические причины, но не стоит преувеличивать их значение. Должно произойти глубокое преображение нутра человека.

В беседах о 12-шаговой программе мы затрагивали момент такого, достаточно манипулятивного, преувеличения влияния физиологического аспекта, укореняющего человека, в образе больного. Хотя даже Марк Льюис, один из известных исследователей в этой области, в книге «Биология желания. Зависимость – не болезнь» говорил, что были исследования, которые показали, что самый главный фактор, негативно влияющий на реабилитацию, это убежденность, что это болезнь. Человек, убежденный, что зависимость – это болезнь, лишается здоровой инициативности.

См. текст «Программа АА/АН. Какие к ней возникают вопросы», часть 1.1.2 Дополнительная – «О “медицинской модели” и о связи зависимости с поражениями в духовно-нравственной сфере человека»
Глава «Проф. Марк Льюис о концепции зависимости-как-болезни в книге “Биология желания. Зависимость – не болезнь”».

Вы для меня авторитет, так как Вы сами прошли через это, это не лесть. Вы не считаете зависимость болезнью?

Конечно, нет. У преподавателя Макаренко были коммуны беспризорников, употреблявших кокаин. Этим парням удалось полностью восстановиться, они показывали потом высокие результаты, никто из них не сдался.

А как к этому относиться? Мне это очень важно. Я относился, как раз, как к болезни.

Это страсть. Люди, прошедшие 12-шаговую программу, смеются над этим. Потому что для многих понятие страсть ассоциируется с чем-то эфемерным. А страсть – это мотивационное ядро. В беседах я часто ссылаюсь на учение академика Ухтомского о доминанте. И страсть можно понять как доминирующий тип реакций. Грех поначалу коренится в сознании, но, когда он многократно повторяется, он закрепляется в физиологии. Человек уже не может так не делать.

Вы привыкли класть ключи на тумбочку при входе, тумбочку убрали и поставили чайный столик. В собранном состоянии вы поймете, что ключи нужно положить на новое место, а в суете вы бросите ключи в прежнее место – в нейронных сетях уже простроена дорога. Поэтому необходимо тормозить страсть, чтобы нейронные связи потихоньку рассасывались, и также формировать какую-то конкурентную линию. Как пишут духовные авторы, страсть побеждается противоположными добродетелями. Страсть – это не просто помысел, а помысел, переходящий в действие, дорога, что многократно повторяется, словно асфальтируется. Этот образ был у одного нейробиолога – люди, проходя через лес, сначала формируют там едва заметные тропинки, затем они превращаются в натоптанную дорогу, и после там прокладывают асфальт.

Идея зависимости как болезни – чисто американская. В Штатах медицина страховая, и переводя алкоголизм в категорию заболевания, создается возможность манипуляции крупными финансовыми потоками. И, кроме того, неизлечимые заболевания дают основания для некачественной помощи, вы заплатили, вас пролечили, вы снова сорвались в алкоголизм, но не можете предъявить никаких претензий к организации, это ведь неизлечимое заболевание. Это такой повод держать людей на пожизненном поводке, внушать, что как только ты выйдешь от нас, ты тут же сорвешься. Ты можешь только бежать вверх по эскалатору, который едет вниз.

Получается, что человек держится в этой системе представлений на страхе, что как только он выйдет оттуда, с ним что-то произойдет ужасное. Плюс эта гипотеза имеет идеологическое основание для насильственного удержания человека – если заболевание, неизлечимое и смертельное, значит человека можно изолировать.

Эта система создана не на основе нашей ментальности. Штаты известны тем, что они увольняют людей с улыбкой. Моя знакомая работала в доме престарелых и там такое отношение норма. В нашей стране к этому относятся, как к крайней вынужденной мере, людей отдают в такие места со слезами, в каких-то тяжелых случаях, когда не остается иных возможностей, например, если уже развилась деменция и невозможно уследить за человеком для его же безопасности. Поэтому, естественно, с таким сознанием и теорию созависимости они поддерживают. Есть какая-то проблема с другим – сразу отсекли человека, сепарировались. Такая психологическая модель, прямолинейная и черно-белая, не делает человека здоровым. Если бы это все так хорошо работало, зачем бы было 85% американцев принимать прозак?

Нужно понять, что алкоголизм – это не болезнь. Мы общались с одной исследовательницей, изучавшей советскую психиатрию, она накопала добротные исследования о том, что есть категория людей с некоей внутренней поломкой. Но это специфические люди, они могут жить как обычные люди, никак не проявлять себя, а потом внезапно уходят в запой на продолжительный период, и, что характерно, могут несколько дней пить, не нуждаясь в еде. Встречая таких людей, мы без объяснений понимаем, что это какая-то болезнь, что это не нормально. Проблема возникает, когда эту небольшую выборку экстраполируют на общее.

Подобную ситуацию сейчас можно наблюдать в продвижении ЛГБТ-сообщества. В обществе зафиксирован какой-то небольшой процент людей с врожденными сексуальными аномалиями.  Но Кинси произвел революцию в этой сфере, благодаря своим исследованиям, а как выяснено было позже его выборка была некачественной и он сильно сманипулировал цифрами, растянув, ранее известные данные до 10%. А такой высокий процент располагает рассматривать данное состояние человека, как естественное, а не аномальное. Эта группа действительно есть, но ничтожна мала. И те меры воздействия, что допустимы к этой группе нельзя распространять на всех[1].

В общем, в группах Анонимных алкоголиков или 12 шагов есть много спорных моментов. Доктор медицинских наук А.В. Меринов говорил, что действительно есть группы более предрасположенные, но есть бытовое пьянство не являющееся болезнью, которое обусловлено скорее какими-то культурологическими моментами[2].

Я все-таки разделяю алкоголиков и пьяниц. Пьяницу, как вы абсолютно правильно сказали, в бытовом плане не несет, он может остановиться, он выйдет потом на работу. А если ко мне попадет алкоголь, то пиши пропало, мне уже наплевать на все.

В этих группах активно используется идея перепоручения своей воли. Такая практика присуща различным сектам, в них человек передает ответственность за свою жизнь, свой морально-этический выбор, который он внутри себя должен сделать, лидеру секты или некой высшей силе, но не Богу. Эти группы представляют себя как некий синтез духовности и науки.

Там, где нужно как-то попасть на приходы, они говорят, что у них есть религиозный компонент, там где нужно попасть в светскую организацию они говорят, что у них не религиозная программа. Были суды в США, которые показали, что эти сообщества – религиозные организации. Но, при небольшом погружении, проверку не проходит ни их научное основание, ни религиозное. Под высшей силой там может выступать все, что угодно, далекое от Бога, для кого-то это группа, для кого-то могут быть даже любовницы, ведь если алкоголик перестал пить, то и ладно. Но с точки зрения православия это неприемлемо. Человек должен понимать, что у него должна сохраниться инициативность, что с Божьей помощью все преодолимо, и никакие иные силы не должны собой это затмевать.

Меня тоже это всегда напрягало, внутренне коробило. Я понимал, что я стал жить лучше и в определенной мере решил свою проблему, но не понимал, что же в этом сыграло главную роль… Психология, реабилитационные центры или что-то другое.

В Православии есть учение о соотношении божественной благодати и свободы выбора. Было древнее учение еретика Пелагия, который говорил, что в благодати нет необходимости, можно спастись и без нее. В восприятии католиков тоже есть такой момент, что в результате грехопадения, ничего страшного не произошло, была некая благодатная надстройка, она исчезла, но можно жить и без нее, ничего существенного, она не вносит в жизнь (обобщение, довольно вульгарное, но думаю смысл можно уловить). В восприятии православных первородный грех есть поражение природы, как некая болезнь естества, которая переходит от родителей к потомкам по закону наследственности, а не какой-то долг наших предков, за который мы почему-то должны нести ответственность. И поэтому Христос воспринимался отцами как врач, который лечит человеческую природу.

См. текст «Тирания мысли и алкоголь: О выходе из состояния “тирании мысли” и преодолении того, что толкает человека к алкоголю», главы «Непреображенная природа человека», «Непреображенная природа и ее восстановление во Христе».

Была вторая крайность, явленная блаженным Августином. Он принадлежит к святым, но у него был специфический опыт – он жил развратной жизнью и, понимая, что это неправильно, ничего не мог с этим поделать. Как описано в собрании его сочинений «Исповедь», он открыл священное писание и некоторые строки произвели на него мощнейшее впечатление, он почувствовал, как некая божественная сила переплавила его за одно мгновение, он стал другим. Он учил, что если Господь не коснется человека, то человек не сможет сам преобразиться, но это его специфический опыт (см. главу «Отношение благодати к свободе» из книги священника Олега Давыденкова «Догматическое богословие»).

Здесь нужно быть очень аккуратным по тому, что многие современные светские психологи, когда пишут о какой-то проблеме, они не всегда пишут о ней в целом, они сводят свой личный опыт к общему принципу. Как иронизировал Станислав Лем в романе «Глас Господа», некоторые ученые почему-то считают свой опыт всеобъемлющим.

В православии об этом сказал преподобный Кассиан-Римлянин: Господь зашел в дом Закхея, объявив, что этому дому будет спасение, но перед этим Закхей должен был влезть на дерево. Нужно было не только придумать залезть на дерево, но и поставить себя тем самым в глупое положение, ведь он был богатым уважаемым человеком. Или как в книге «Вопросов и ответов Варсанофия Великого и Иоанна Пророка» было сказано в одном из ответов: Человек, дай мне медный обол – призывает Господь, – и я отсыплю тебе тысячу талантов золота!. Медный обол – это медная копейка, а талант – единица веса драгоценного метала в 26 кг. Ты должен вложить свою копейку, по своей воли совершить шаг, и тогда Господь приходит на помощь.

Нужно понимать, чем такой способ перепоручения воли отличается от практики послушания в православии. Когда, например, аскет достигает высших ступеней аскетической жизни, он уже не может пробиться куда-то дальше своего опыта. Как бывает в спорте, есть некий порог, жмешь 120 кг и все – какое усилие не проявляй, но не выжмешь больше. Человек идет в ученичество к тренеру, который владеет технологией. Известный боксер, аналогов которому в истории нет, Василий Ломаченко, достиг всех высот, которые только можно было достичь, и однажды он захотел тренироваться сам, но, как оказалось, он не умеет сам выходить на пик своей формы. Когда ты работаешь с тренером, ты действительно можешь выйти за пределы своих возможностей. Тебе психологически кажется, что ты не можешь делать больше, а тренер тебе постоянно помогает преодолевать эти границы.

Или известный пример Ригерта, многократного чемпиона мира, который отправился в Донецк, и устроился работать шахтером, чтобы попасть в кружок тяжелой атлетики для шахтеров, к тренеру Р.В. Плюкфельдеру. Днем он работал в шахте, чтобы вечером иметь возможность заниматься с тренером.

Важный момент состоит в том, что ученик, оставляя свою волю, знает, что учитель овладел тем направлением в совершенстве, что он двигается соответственно евангельской этике. Это мой выбор, я должен подавить свою волю, а не перепоручить. Не так, что ты приходишь не понятно куда и просто отказываешься от своей воли для достижения какой-то утилитарной цели.

Самый лучший пример, где это было описано, это книга старца Иерофея Дидаскала (на Афоне она считается книгой для внутреннего пользования). Когда тот стал совершенным аскетом, он обнаружил, что благодати-то он особо не ощущает. Препятствием тому были горделивые мысли. И чтобы преодолеть эту стену, ему нужно было стать учеником. Старец сказал ему тогда, что прошло время, когда ты мог руководствоваться книгами, сейчас будешь двигаться ощупью. На этом уровне подвижник уже освоил всю духовную литературу, книги ничего нового ему уже не скажут, и начинается период внутренней работы. Так как гордость тебя постоянно обманывает, то нужен всегда взгляд со стороны. То есть дела обстоят совсем не так, что человек прощается со своей волей на начальном этапе и такие же бедолаги, как он, начинают ему замещать его волю.

Этот подход пропитан различными психологическими трюками. На епархиальном собрании Патриарх в своем докладе тоже предупреждал священников быть аккуратнее и не подменять пастырскую работу трюками. Когда человек перепоручает волю стоящей над ним силе, он вроде бы психологически себя освобождает от некоторой степени напряжения, но в душе эти чувства остаются.

Или алкоголика мучает чувство вины, за то, что он избил жену, она ушла, а ему говорят, чтобы он не мучился – это не он, это болезнь все сделала. Но можно помочь человеку справиться с чувством вины конструктивным способом – через покаяние. Это все я своими руками сотворил, но я каюсь Господи.

 Есть хороший фильм «Русский крест», где Поречников сыграл алкоголика. Он бил жену, та умерла, его дочери ушли, он лишился руки. Он морально разлагался, пил, но в итоге воспрял с Божьей помощью. На этом пути ему было важно осознать, что это он все своими руками сделал, а если он сделал это своими руками, то своими же руками должен и все исправить, насколько это возможно, с Божьей помощью. А в рассматриваемом нами подходе вроде бы все сделала болезнь, а исправить должна высшая сила, и неведомо, что это за сила.

Я могу ошибаться, ибо выборка у меня не велика, но складывается такое ощущение, что люди становятся способными к существованию только в рамках группы. Потому что та идеология, которой они пропитываются, делает их неспособными общаться с другими людьми. Когда общаешься с другими людьми, то встречаешься с очень разными мнениями, и тебе нужно учиться в конфликтных ситуациях сохранять мир, не превращать разность в мнениях в драку. А такие люди в подобных ситуациях проявляют большую напористость, так, что они ни с кем другим уже не могут сосуществовать. И у них не остается других вариантов кроме того, как жить в группе.

Если адекватный человек идет в группу он может взять оттуда какие-то здоровые моменты, что-то отсеять, и дополнить своим. У нас есть свои семейные клубы трезвости. Их идея состоит в том, что такие организации не должны двигаться исключительно по линии преодоления алкогольной зависимости, а должны развиваться в целом, во все стороны жизни. Нужно решить массу вопросов, чтобы человек вышел в полноту жизни.

Для меня наркомания и алкоголизм, по своей сути, одно и то же. А как Вы это видите?

Не совсем одно и то же, но похожи. Однажды один врач спрашивал меня об этом и сам же ответил, что если ты оставил кошелек в комнате и увидел, что алкоголик берет деньги, он будет извиняться, а если это был наркоман, он будет яростно отрицать, что он ничего не брал, и даже попытается тебя самого сделать виноватым. Формально алкоголь это тоже наркотическое вещество, но такое ощущение, что наркотики проходят по психике то ли быстрее, то ли как-то иначе. У пьющих будто остается совесть, и под покровом всего того безобразия, душа все-таки остается, в минуты трезвости он способен к эмпатии, рефлексии. А когда человек берется уже за наркотики, то человеческое словно выжигается, он становится насквозь эгоистичным.

А с точки зрения выздоровления предпринимаются одинаковые действия?

Есть некоторая специфика, но во многом да. Об этом подробнее я рассказываю в книге про зависимое поведение, там я исходил не из теории, а отталкиваясь от реальных случаев, в которых людям удалось преодолеть зависимость от алкоголя и наркотиков. Должна сформироваться система навыков, ориентированность на саморефлексию с позиции добра и зла и ориентированность на внимание к ближнему. Это работает в обоих случаях, об этом сказано в самой первой главе. 

Основная база того, к чему человек должен прийти, раскрыта в ответе девушке «Наркомания. Девушке, которая не удержалась и опять покурила ПАВ. Ч. 1» . Она срывалась и в алкоголизм и в курение гашиша. Основная линия должна идти в сторону становления личности, что для первых, что для вторых, но специфика в частных вариантах чуть отличается. Кто-то ищет какого-то драйва, а некоторые выпивают просто, чтобы не думать. В любом случае, чтобы решить свою проблему нам достаточно знания того, что похожие навыки должны выработать и те и другие.

Отче, что мне делать? Я читаю сейчас, хожу на службы, тружусь…

Читать, вникать, делать выводы, претворять в практику. Гораздо больше своего опыта я передал в книге «Преодоление зависимого поведения», это первая книга на эту тему, сейчас может быть выйдет вторая, она будет называться «Обращение к полноте. Становление личности как путь преодоления зависимого поведения», в этой книге будут еще и дополнительные материалы. Сейчас мы еще выложили статью в двух частях «Концепция материалов о преодолении зависимого поведения, подготовленных иеромонахом Прокопием (Пащенко)». В ней есть мысль о том, что зависимость это не болезнь, и если это система навыков, то ей можно противопоставить другую систему навыков. Вектор должен быть направлен на построение конструктивного.

Когда образовалась патологическая доминанта, важно не просто ее тормозить, а строить конкурирующую сеть. Тогда первая, за ненадобностью, просто начинает растворяться.

 Очень важно человеку научиться отслеживать с чего начался срыв. Потому что современная психология отрицает морально-этическое изменение человека, а срыв часто начинается с того, что мы внутри призрели какого-то человека. Потом началась какая-то тревожность, а мы не сопоставили свою тревожность с таким поступком, не христианским. Христианство ничего не навязывает, оно показывает духовные законы, которые в мире есть. Если ты нарушаешь духовный закон, ты страдаешь, даже если ты не принимаешь ни христианское мировоззрение, ни Бога.

Я знал одного человека, который вышел из алкоголизма, у него все наладилось, все было здорово и с работой, и с семьей. У него была пьющая сестра, он устроил ее на работу, она почему-то не пришла, потом еще раз устроил и снова что-то произошло. Он сказал ей, что у него больше сестры нет. Пока она не бросит пить, он не хочет иметь с ней дела, и их матери сказал теперь к нему не обращаться, хотя он зарабатывал хорошо. А мама, как бы сейчас сказали, – созависимая, хотя мне кажется она совершила христианский подвиг. Это было в советское время, она своих детей воспитывала, прочитав все книжки, которые только могла найти, и до 30 лет дети были идеальные. А потом видимо проснулись страсти, а со страстями можно бороться только евангельскими заповедями. Если ты следуешь заповедям, то страсти тормозятся. Вот и когда дочь стала уже неработоспособной, она приезжала к ней приготовить еды. Сейчас бы на группе созависимых сказали, что ей нужно было сепарироваться.

Мне кажется, главная причина его срыва – его слова о сестре. Потом эти же слова я услышал от его жены. То есть в основе срыва, было то немилосердие, после того все началось.

Может быть, мне этого не хватает. Я смотрел только с точки зрения групп, не было источника, чтобы подумать над этим по-другому.

Я про себя знаю, что у меня срывы начинаются, когда я начинаю роптать. Сначала про себя немножко бубнишь, к вечеру разгоняешься. Если вначале ропот был против одного человека, то потом, когда мозг уже полыхает, в топку идет все, все ненавистно. А потом в какой-то момент ты впадаешь в ступор и выйти уже не можешь.

А как Вы выходите?

Поначалу только – через Причастие. Причем ропот мог распространяться в этот момент и на само причастие. И уже после причастия он становился постепенно тише, а к обеду уходил совсем. Потом, с годами, я уже понял, что если взглянуть, что было до ступора за 2-3 дня, то этому предшествует какая-то история. Я уже знаю, что как только начинается этот ропот, если сразу не остановиться, то через 2 дня голову можно отнести на помойку или в морозилку засовывать, это я уже проходил, а оно мне надо? Поэтому нужно не просто тормозить этот процесс, а вырабатывать противоположный навык. Тут же подойти к этому человеку, как-то по-нормальному примириться, проявить какие-то шаги или начать молиться за него, не дать тому процессу разгореться.

Когда поссорился с человеком и вы разошлись по своим углам, если не помириться, к вечеру начинается этот водоворот мыслей, и тогда хочется чем-то их приглушить, забить телефоном, посмотрев развлекательный контент, а после ум превращается в желе. На следующий день прилипнет мысль о том, чтобы какую-то дичь сотворить. На этом пути гордости, пути против людей и Бога, кажется, что в конце тоннеля будет свет, ты вот-вот всем докажешь что-то. Но рано или поздно упираешься в тупик, есть и спать не можешь, тело все колотит, ты не можешь выйти из этого ступора. А когда ты эту цепочку проходишь, ты уже понимаешь, что в гордости света нет. Ты, конечно, можешь в очередной раз на всех наплевать, пойти в протест и отказ, но пути там нет. И пока ты себя до этого еще не довел, лучше сразу с людьми примириться. Когда эту цепочку стадий падения уже знаешь, а не спохватываешься на нижней ступени, тебе легче контролировать этот процесс.

Мне как-то пришел такой образ, отражающий конфликтную ситуацию, как двое человек плывут на одной льдине, она раскололась, и каждая часть пошла в своем направлении. Если спохватиться сразу, то достаточно сделать шаг и перейти на льдинку с другим человеком. Замешкался на минуту и уже нужно сделать прыжок, еще промедлил и нужно пускаться вплавь, еще – и уже не знаешь, доплывешь ли ты вообще, уже не видно второй льдины. Когда ты это много раз уже проходил, и исследовал иные варианты действия в этой ситуации, ты понимаешь, что все они приведут тебя к одному полюсу с чудовищами. Уже понимаешь, что нужно сразу предпринимать какие-то шаги. Их все равно придется предпринимать, если не хочешь потом рехнуться. Но потом их нужно будет делать гораздо больше, все будет тяжелее и с большими проблемами. И не во всех ситуациях остается возможность что-то изменить спустя время.

[1] Лысов В.Г. Информационно-аналитический доклад. Риторика гомосексуального движения в свете научных фактов / В.Г. Лысов. Красноярск: Научноинновационный центр, 2019. 750 с.

[2] Меринов А.В. Если дома алкоголик.