П.Л. Беседа с епископом Каракасским и Южно-Американским Иоанном

С 11 по 15 мая 2017 года в паломнической поездке на Соловках находился епископ Каракасский и Южно-Американский Иоанн (Берзинь), управляющий приходами Русской Православной Церкви Заграницей в Южной Америке. Постоянное место жительства владыки – Буэнос-Айрес. Но для участия в летней сессии Священного Синода Русской Православной Церкви, он приехал в начале мая в Россию. 

Владыка Иоанн (далее – В.И.): До того, как мы начнем разговор, я хочу поделиться тем, что меня больше всего поразило: здесь, на Соловках – настоящая тишина! Я давно уже забыл, что это такое! Поэтому тут мне очень хорошо…

П.Л.: И Вас даже не смущает майский снег и слякоть? Обычно гости к нам приезжают летом, когда тепло, много зелени и можно побывать в монастырских скитах.

В.И.: Зато сейчас нет туристов, и моему личному общению с Соловками ничто не мешает.

П.Л.: А как Вам удалось из Южного полушария добраться почти до Северного полярного круга?

В.И.: Дело в том, что в начале мая я был приглашен в Москву на заседание Синода Русской Православной Церкви. В составе Синода кроме Святейшего Патриарха есть 13 постоянных членов и пять временных, в том числе и представитель Русской Зарубежной церкви. На этот раз честь принять участие в летней сессии Синода выпала мне. Конечно, это было весьма полезным и назидательным: стать участником такого важного собрания – ведь обычно я нахожусь где-то на краю света; а здесь, в Москве – Центре Православия, я реально ощутил себя частью полноты, соборности нашей Церкви.

П.Л.: А потом Вас из Москвы сослали на Соловки?

В.И.: (Смеется). Нет, никто меня, конечно же, не ссылал, просто я давно мечтал побывать на вашем знаменитом острове. Собирался приехать еще в 1993 году. Но тогда не получилось. А сейчас я оказался в России на несколько большее время, чем обыкновенно бываю: дело в том, что на Вознесение будет проводиться торжество в честь 10-летия Примирения Русской Православной Церкви и Русской Зарубежной Церкви. Именно так, я считаю, следует именовать происшедшее в 2007 году. И я также приглашен участвовать в этом событии. Поэтому я подумал, что лететь в Буэнос-Айрес, а потом возвращаться в Москву не стоит – конечно же, это было бы неразумно…

П.Л.: И Вы решили разумно поселиться на Соловках до Вознесения?.. Или навсегда?

В.И.: (Смеется). Ну, если только вы меня арестуете… (Опять смеется.) На Соловках мне конечно очень нравится: и монастырь (вчера меня водили на экскурсию), и очень духовное служение в храме, и знаменное пение – чувствуется, что это – НАСТОЯЩЕЕ. И дети чудесно пели на разных языках «Христос Воскресе!»… Тем не менее, завтра я должен улететь, если, конечно, Бог даст. Здесь, по-моему, очень опасно задерживаться: ведь Соловки могут засосать, как водяная воронка-водоворот засасывает человека. Боюсь тут остаться навсегда.

П.Л.: Да, такие случаи бывают. Но для Вас, я думаю, это не опасно: Вы ведь до Аргентины много где успели пожить: и в Австралии, и в Соединенных Штатах, и на Святой Земле… И нигде, по-моему, надолго не задерживались… Расскажите, пожалуйста о своем жизненном пути.

В.И.: Это не совсем так. До 25 лет я жил в Австралии. Это замечательная страна эмигрантов… Конечно, каждая лягушка хвалит свое болото, но, на самом деле в Австралии в мире и любви сосуществуют люди разных национальностей и вероисповеданий, не утрачивая при этом своих особенностей, своей культуры. Православная церковь в Австралии достаточно сильна. Может быть не так уж многочисленна, но достаточна, чтобы экспортировать свои кадры в Америку. Родился я в городе Кума на Юго-Востоке Австралии (в 100 км от Канберры) в 1957 году в семье православных латышских эмигрантов, вынужденно покинувших Родину в 1944 году. Нарекли меня Петром, в честь Первоверховного апостола, а старшего брата назвали Андреем, в честь апостола Первозванного. В Австралии я кончил школу, учился на филологическом факультете Университета, где специализировался на древнегреческом и латинском языках. В 1982 году перебрался в США, поступил там в Свято-Троицкий монастырь в Джорданвилле. Окончил там семинарию.

(П.Л. Далее приводятся биографические сведения об епископе Иоанне из Википедии.)

29 марта 1985 г. архиепископом Сиракузским и Троицким Лавром, впоследствии Первоиерархом РПЦЗ, был пострижен в монахи с наречением имени Иоанн в честь Иоанна Предтечи. В 1987 г. был рукоположен во иеромонаха.

В 1992–1996 и в 2001–2005 годы служил духовником Вознесенской и Гефсиманской обителей на Святой Земле. С 2005 г. окормлял миссионерскую общину прпп. Сергия и Германа Валаамских в Чикагской епархии.

В 2000 году нес послушание секретаря епископа Ирийского Даниила (Александрова), викария председателя Архиерейского Синода Русской Зарубежной Церкви по окормлению единоверцев.

В сентябре 2005 года Высокопреосвященнейшим митрополитом Лавром был возведен в сан игумена.

Архиерейский Собор Русской Православной Зарубежной Церкви на заседании 20 мая 2008 года рассмотрел вопрос о пополнении епископата. 20 июня того же года Священный Синод Русской Православной Церкви утвердил избрание игумена Иоанна (Берзиня) епископом Каракасским, управляющим приходами Русской Зарубежной Церкви в Южной Америке. 22 июня 2008 года по завершении Всеправославной конференции при единоверческом приходе Рождества Христова в городе Ири, штат Пенсильвания, была совершена хиротония игумена Иоанна во епископа Каракасского.

В августе 2009 года решением Архиерейского Синода РПЦЗ назначен правящим архиереем Южно-Американской епархии.

П.Л.: Да, с помощью Божией Вы смогли в своей земной жизни многое увидеть, многое познать. Что Вам особо запало в сердце?

В.И.: Я всегда выделял для себя два ОСОБЫХ места: Афон и Соловки. На Афоне я бывал раньше, на Соловки приехал впервые. И добирался до вас не просто, с большими искушениями. Мои друзья из Латвии, узнав, что лед на море почти растаял, и катера уже бегали (так они сказали) до Соловков, приехали за мной в Москву на машине и отвезли в Кемь. И там действительно оказался какой-то маленький катер «Кербей», который как раз собирался идти на Соловки. И мы в него сели. Что было потом, я не буду рассказывать. Скажу только, что был сильный шторм. Слава Богу, что сумели живыми дойти до Соловков.

П.Л.: Наверное «полуживыми»…

В.И.: (Смеется) Даже еще хуже, чем полуживыми…

П.Л.: Представляю… Сам попадал в подобные передряги…

В.И.: Вы знаете, за все надо благодарить Бога. Я ведь не турист, который хочет комфорта. Я паломник. И чем больше трудностей на пути, тем большую награду в итоге обретаешь. Я ведь очень многое обрел на Соловках. И понимаю, как трудно тут жить монахам. Еще и потому, что монастырь исторический. И туристы едут в музей. Они смотрят на монахов как на экспонаты.

П.Л.: Возможно, Вы не знаете, что Наместник монастыря игумен Порфирий у нас одновременно является и директором местного музея. После того, как он стал возглавлять музей, противостояние музея и монастыря фактически прекратилось. Хотя до этого, действительно оно было весьма серьезным: предыдущий директор в интервью Соловецкому радио открыто говорил, что «живые монахи повышают аттрактивность (привлекательность) экспозиции музея». А на учебной лекции для экскурсоводов им советовали: «Хотя вход туристов в Северный дворик монастыря, переданный действующему монастырю, запрещен, но вы можете незаметно провести их туда по галерее, чтобы понаблюдать сверху за жизнью насельников возрождающегося монастыря». То есть, пытались низвести монастырь до уровня зверинца. К счастью, сейчас такого экскурсантам не советуют. Хотя из уст экскурсоводов-атеистов порой по-прежнему приходится слышать оскорбительные выпады в адрес Православия и монастыря.

В.И.: У каждого свой путь к Богу В 1990-е годы в России было построено и открыто огромное количество церквей и монастырей. Но не все понимают и принимают это. Конечно, должно пройти время, чтобы люди, воспитанные в духе атеизма, изменились. Чтобы в обществе появилась понимание того, как вести себя в Святых местах, должна появиться элементарная культура, уважительное отношение к монахам, к обители, к вере. Должно произойти преображение народа.

П.Л.: Наверное, в Южной Америке тоже все не просто.

В.И.: Не просто, но у нас совсем другие проблемы: у нас храмы никто никогда не закрывал и с религией не боролся. И они не являются туристическими объектами, они – духовные центры. Большинство латиноамериканцев – католики. У них, конечно, есть воспитанное в веках свое благочестие. А православных у нас крошечное количество. И попадая в католические семьи, многие из них уходят из Православия.

П.Л.: А можно Вас спросить не о Соловках и не о Южной Америке, а обо всем глобальном современном обществе? Как Вы думаете, в наше время вера в людях угасает?

В.И.: Всегда, во все века было искушение у людей считать свое время последним. Всем всегда кажется, что их время самое тяжелое, самое плохое… Можно ли говорить, что в наше время вера в людях угасает? Объективно – да. Можно сказать, что на Западе люди уже не строят свою личную и общественную жизнь по вере. Запад стал неверующим миром. Но в России – наоборот. Тут духовное возрождение. Но перед этим в вашей стране в течение долгих лет пытались искусственно истребить веру. Поэтому процесс духовного возрождения не простой. Как он будет проходить дальше? Увидим. Я думаю, что число верующих в России реально сейчас меньше, чем было до революции. Поэтому, ожидать, что число монахов в современных монастырях будет также велико как в прежние века, не приходится. Но я полагаю, что такие известные, знаменитые монастыри как Соловецкий найдут своих насельников.

П.Л.: Я хотел бы задать вопрос о взаимоотношениях в Аргентине православных общин, входящих в состав Русской Православной Церкви и Русской Зарубежной Церкви в Южной Америке.

В.И.: Между нашими церквями с 2007 года установлено полное каноническое общение, но в настоящее время общаться не очень-то удается. Когда я приехал в Аргентину в 2008 году, митрополитом Аргентинским и Южноамериканским Русской Православной Церкви являлся владыка Платон. В общей сложности он занимал это место 25 лет. Все эти годы он вел подвижническую миссионерскую деятельность. Ко мне он относился очень хорошо. Мы с ним были друзьями. Довольно часто вместе сослужили на Литургиях в храмах и РПЦ и РПЦЗ. У владыки Платона в Буэнос-Айресе было три прихода. При этом лишь в одном из них был священнослужитель. И когда мы вместе служили – или в моем, или в его соборе, – это может показаться со стороны необычным: службу совершало два архиерея иерейским чином – и больше никого: ни священников, ни диаконов… Но в 2012 году владыка Платон из Америки уехал. Теперь он возглавляет епархию Восточного Крыма. За прошедшее время у нас сменилось три архиерея РПЦ. С июня прошлого года Аргентинскую кафедру возглавляет митрополит Игнатий (Пологрудов) с Дальнего Востока. Он привез с собой целую православную команду: трех священников, несколько послушников. Службы в Благовещенском соборе Буэнос-Айреса теперь проводятся ежедневно. Но, к сожалению близкого контакта между мной и владыкой Игнатием пока что не установилось. Надеюсь, что в будущем ситуация изменится. Хотя, конечно, объективные сложности для общения существуют: ведь наша Южно-Американская епархия – самая большая по территории епархия в мире.

П.Л.: Я хотел спросить Вас: не были ли Вы знакомы с семейством дворянского происхождения Беликовыми из Буэнос-Айреса, приезжавшими в начале века на Соловки? (Текст беседы c Владимиром Дмитриевичем и Светланой Ивановной Беликовыми можно прочитать здесь).

В.И.: Да, конечно, я с ними близко знаком. Это чудесные люди, мои прихожане. Владимир Дмитриевич скончался год назад…

П.Л.: Царство ему небесное!

В.И.: …а Светлана Ивановна старушка девяноста лет, которая уже никуда не может ездить. Сегодня, кстати, она именинница – сегодня ведь память Фотинии. (Владыка Иоанн тут же помолился о здравии рабы Божией Фотинии).

П.Л.: Я с Беликовыми познакомились на Соловках у Святых врат монастыря при необычных обстоятельствах: музейные охранники не пускали их в монастырь, требуя, как с иностранцев, повышенную плату. А они были без копейки в кармане, так как до приезда на Соловки исколесили всю Россию, попрощались «перед смертью» (так они говорили) со своими родными городами – Харьковом и Курском, откуда их детьми в войну фашисты угнали на принудительные работы в Германию. «Русские иностранцы» безуспешно пытались объяснить неумолимым музейным охранникам, что обязательно должны попасть к директору музея и к наместнику монастыря, чтобы передать им подарки из Аргентины: это были диски, с электронной записью уникальной русскоязычной библиотеки Беликовых, которую они собирали всю жизнь. Светлана Ивановна тогда чуть не плакала и при этом успокаивала доведенного до белого каления мужа, который до этого уже перенес два инфаркта. Я отвел огорченных «соловецким гостеприимством» стариков через Никольские врата монастыря к наместнику отцу Иосифу, который принял стариков как родных, напоил чаем, больше часа расспрашивал о жизни православных в Аргентине, на прощанье подарил книгу о Соловецком монастыре. При этом ведь в 2001 году отношения Русской православной церкви и Русской Зарубежной церкви были весьма не простые. А Вы знаете, Владыка, что после приезда домой Беликовы устроили в Буэнос-Айресе фотовыставку о Соловках?

В.И.: Нет, ведь это событие происходило еще до моего приезда в Аргентину.

П.Л.: Да, конечно. А я об этой выставке услышал случайно, включив радио на кухне. Хотя, конечно, все в жизни не случайно, а промыслительно. В том числе и сегодняшняя наша беседа, которую пора завершать. Что бы Вы напоследок хотели сказать читателям сайта Соловецкого монастыря?

В.И.: Я уже так много говорил… Кончу тем же, с чего мы начали. Берегите уникальную молитвенную благодатную тишину, которая есть на Соловках. Да хранит вас Господь.