Прокопий (Пащенко), иером. Игромания (суммируя сказанное в иных текстах и лекциях). Ч. 2

Игроманы. У кого-то долги по учебе, не закрываются сессии, потому что не может готовиться – играет. У кого-то долги денежные. Даже у военнослужащих участились случаи суицидов. Человек набирает кредитов, так как начинает играть. Понимает, что справиться с этим не может. Такая печальная история.   

Многие процессы имеют почти один и тот же корень. Один не может удержаться от крика. Другой не может остановиться во время игры. Состояние безудержности.

Навыки нужны. Кто-то считает, что для отключения от избыточного погружения, скажем, в интернет нужные волевые действия. (Воля вовсе не должна быть настроена на отключение. Воля должна быть активна. Не отключиться, а устремиться – к лучшему!) Но если привести аналогию со спортом, то можно сказать, что для победы в кроссе одних волевых усилий мало. Если Вы плавать не умеете, сможете на волевом усилии доплыть до какого-нибудь острова? Методики выработки определенных качеств души нужны, в принципе, по жизни, а не только применительно к игре и интернету. Будут у человека эти навыки, сможет и от интернета отвлечься. Методики должны работать еще до вхождения в сеть. Как навыки рукопашного боя. Человек же не в момент столкновения уличного начинает думать. Он должен еще до этого в зале тренироваться. Если будет в нужной физической форме, то сможет и на улице «вопрос решить».

Необходимо понимание – развиваясь в данном ключе, человек повредит себя в чем-то более важном. Вот тогда он сможет оторваться. Необходимы навыки овладевания собственными хаотическими движениями. Приводил их перечень в беседах – пост, послушание, молитва, режим, любовь. Когда человек ежедневно отрабатывает определенные навыки, то в критическую минуту они помогут выйти из эмоционального потока, преодолеть эмоциональную вспышку, которая составляет существо аддикции.

***

В один текст не вместить всего, что можно было бы сказать по поводу игромании. В отношении данного явления были подготовлены лекции и тексты, упоминаемые в статье «ИГРЫ грани ранят, грея как бы: Некоторые мысли из лекций иеромонаха Прокопия (Пащенко) об ИГРЕ». С ссылки на указанный текст начинается 1-ая часть статьи «Игромания (суммируя сказанное в иных текстах и лекциях). Часть 1». С точки, на которой оборвалась первая часть, начинается часть 2-ая.

Духовные авторы отмечают, что покаяние может избавить человека от всех страстей. Покаяние – значит не просто исповедаться в своих грехах на Исповеди, хотя и это важно. Покаяние представляет собой образ жизни, противоположный прежним страстям. Если мы не можем прямо сейчас сходу начать двигаться в сторону добродетелей, которые являются противоположностью страстей, – то можем хотя бы начать приносить Богу покаяние в том, что не можем двигаться в этом направлении, в том, что снова предались страсти.

Здесь есть духовный момент: когда мы смиряемся, просим у Бога прощения и помощи, – Господь осеняет нас своей милостью. Жжение, которое толкает нас к какой-то дичи, отступает.

Есть и человеческие моменты. Через покаяние мы формируем ту самую вторую доминанту, ориентированную на конструктивную жизнь. Пока она ещё слабенькая, но потихоньку зарождается и укрепляется через покаяние.

В покаянии проект той жизни, к которой мы стремимся. Мы говорим: «Господи, прости, я опять сорвался в страсть, опять оказался недостойным звания Христианина», – и в нашем сознании начинает просвечиваться некий идеал, который в пылу страстей скрывается от наших глаз. Если человек опять сорвался в свою страсть (у кого-то гнев, у кого-то игра, сигареты), если душа ещё рвётся к страсти, можно встать там, где никто не видит, на колени и так и сказать: «Господи, прости меня». Не просто в пустоту что-то промямлить, а действительно обращаться к живому Богу. И тогда человек почувствует, что в душу приходит мир, будто опускается роса, – и душа успокаивается.

У покаяния есть удивительная особенность – обнулять то падение души, которое произошло при прошлом уклонении в страсть. Душа рвётся, мы всех ненавидим, приходят мысли о самоубийстве. Приходит самоуничижение, которое не есть покаяние, а есть ощущение гордого человека, который вдруг сталкивается со своей собственной несостоятельностью. А в покаянии, когда мы исповедуемся, что снова оказались недостойными звания христианина, всё-таки есть надежда, что когда-то мы к этому званию приблизимся. Мы констатируем этот факт, мы в нём исповедуемся, но впереди у нас идеал, цель.

В самоуничижении человек просто мучается от того, что он опять оказался слаб, но впереди нет цели стать лучше. Цель человека может заключаться в другом: показать всем, какой он фееричный, весь в блёстках. Когда такой человек совершает падение в страсть – оказывается, как будто, что он ничтожество. И его мучает это, а не то, что он разорвал связь с Богом и что поступил против совести.

Это мучение обнуляется после Исповеди. Мы будто возвращаемся в момент до того, как мы предались страсти, и у нас есть шанс начать всё заново. Конечно, неверующие люди здесь ёрничают: «Тогда иди убивай, а потом кайся». Но исповедоваться перед Богом с намерением продолжать дальше не есть покаяние. Это лукавство. Человек, с лукавством приступающий к Богу, не успокоится.

Я готовил ответ про человека, который пытался бросить курить. Когда он срывался, то после исповедовался. И когда он по-настоящему стал исповедоваться, курить ему стало некомфортно. Как только он стал не только на исповеди каяться в этом, но и вспоминать в частной молитве, глубоко внутри всё время переживать из-за этой дурной привычки – курение перестало приносить ему греховный «кайф». Духовник сказал ему делать поклоны по количеству лет – ему был 21 год, и он делал 21 поклон. Раньше курение было вожделенным, а теперь потеряло элемент кайфа. Он влёкся к нему как раб, но, покурив, испытывал мучение. Так он прыгал, как говорил один духовный автор, с кочки на кочку: то исповедается – то опять сорвётся. И однажды духовник наказал ему: если он снова захочет покурить – сказать духовнику. И вдруг это желание отвалилось, вдруг стало хорошо.

Ответ «Курение. Девушке, желающей бросить курить о том, как ей молиться». https://solovki-monastyr.ru/abba-page/voprosy-k-pastyryu-3/226/

У Петра Мамонова есть слова, что он всю жизнь искал кайфа, и нашёл Православие. Когда у тебя была какая-то страсть и ты, как раб, шёл у неё на поводу – то, когда от этой страсти отстаёшь, ты вдруг чувствуешь кайф на ровном месте. Тебе постоянно хотелось закурить – и вдруг этого не хочется. Людям, которые это не пережили, не понять. Им кажется, если человек бросит курить, пить, – жизнь станет безрадостной. Но они никогда не переживали духовной радости.

Когда ты побеждаешь гнев в отношении какого-то человека – ты иногда вспоминаешь, что его ненавидел, но всё же ощущаешь, что теперь с помощью Божией ты победил гнев. Теперь тебе просто приятно глядеть на него, просто радостно жить.

Покаяние сопровождается делами.

В контакте размещена проповедь духовника Соловецкого монастыря архимандрита Германа о покаянии – «Великая сила покаяния». Там есть мысль: если человек идёт путём покаяния – это включает в себя не только исповедь, но и дела милосердия, и воздержание. Применительно к теме игромании можно сказать, что если человек целостно воспринимает покаяние и развивается в направлениях милосердия, воздержания и в прочем, о чем сказано в проповеди, то он формирует определенную базу. Ее наличие поможет ему выкарабкаться из потока тяги к игре.

О таком подходе, включающим цельное восприятие добродетели, говорил святитель Григорий Палама. Он призывал во время поста и молитвы убрать из души все злое, что мы имеем против кого-то. Также он призывал отдать себя любви, постараться понять друг друга. «Если мы будем держать имен­но такой пост: духовный и телесный — и при этом молиться, то в нас погаснет пламя плотской похоти, гнев приручится подобно льву, и мы сможем наступать на всю силу вражию»[1]..

Это обширная тема, которую не уложить в один ответ. Страсти связаны между собой, также и добродетели связаны между собой. Если человек начинает поститься, помогать другим, творить дела милосердия, исполнять минимальное молитвенное правило – его душа, в целом, укрепляется. У него появляется внутренняя сила отойти от своей ведущей страсти. Если человек вроде бы и пытается отойти от страсти, но одновременно осуждает, игнорирует других, переедает, влечётся к большому количеству сладкого, – у него не получится отойти от ведущей страсти. Потому что все поступки, на которые он не обращает внимания, являются порождением страстей, только других. Но страсти связаны между собой в одну цепочку. По мысли святителя Игнатия (Брянчанинова), страсти – это некие звенья в цепи: ты тянешь одно звено, а притягиваешь всю цепь.

О связи страстей между собой см. в главе «Аддиктивная личность и система навыков» из статьи «АКЦЕНТЫ К БЕСЕДАМ О ПРЕОДОЛЕНИИ ЗАВИСИМОГО ПОВЕДЕНИЯ (алкоголь, иные ПАВ, игра и пр.)».

У святителя Феофана Затворника есть мысль: если есть доминирующая страсть – то на исповеди (здесь надо сделать ссылку на современные реалии – если священник готов слушать) говорить об этой страсти нужно не в общих словах, а акцентировать внимание на том, в чём конкретно эта страсть выражалась. Один игрок рассказывал о себе, как он выиграл 950 тысяч, что в перестроечные годы было колоссальной суммой. Он решил выиграть ещё 50 и уйти с выигрышем в миллион. Он сделал ставку и проиграл. Сделал ещё – снова проиграл, и так проиграл весь прежний выигрыш. Пробрался к своим компаньонам, с которыми у него был общий бизнес, украл у них деньги. Пришёл в казино – и снова проиграл. Он говорит, что был похож на зомби.

Человек должен исповедоваться в этой страсти, говоря, в чём конкретно она выражалась. Если страсть не доминирует, можно говорить в общих словах. Если у человека страсть курения не является доминирующей, то он может просто сказать: «Курил, пока не получается совладать». Но курение может быть доминирующей страстью. Например, собрались студенты вместе, у кого-то нет сигарет, и один прячет оставшиеся сигареты, чтобы у него было что покурить позже. Здесь есть и элемент подлости, плюс ко всему.

Развиваясь в целом как человек, а не только лишь борясь с основной страстью, можно побороть главную болячку. Эта мысль, взятая у одного духовника, изложена в статье «Внешняя жизнь и мир мыслей. Ч. 4.1». Разбираясь в том, что такое «быть отцом», пытаясь стать любящим супругом, человеком, верным Богу, постепенно мы подтверждаем статус человека, подтверждаем свою человечность. Имея в себе образ Божий, нужно стремиться к тому, чтобы этому образу уподобиться. Преподобный Иустин (Попович) говорит, что это и есть цель человеческой жизни. Ориентация человека на Царствие Божие побуждает его к борьбе против всех страстей.

Преподобный авва Дорофей говорил: если человек имеет хотя бы одну страсть – он подлежит муке. Человек, который охвачен одержимостью по отношению к какой-то страсти – алкоголю, игре, – не может быть спокоен. На его душе будто раковая опухоль. С этим увлечением он входит в жизнь вечную, только там это увлечение удовлетворить он не может. Казино там не будет, а жажда останется. С Богом в жизни земной человек не соединился, к радостям духовным вкус не получил, любовь к ближним так и не стяжал. Теперь ему надо жить в Вечности, где нет привычных земных инструментов для получения сиюминутного удовольствия. И тогда человек испытывает вечные страдания.

Стремясь к тому, чтобы укрепить в себе тот строй жизни, который помогает быть с Богом, человек приходит к тому, что нужно освободиться от всех страстей. Тогда он идёт этим путём и освобождается от своей ведущей страсти. А борьба с ней только ради того, чтобы бороться, может ни к чему не привести.

Если жизнь человека пуста, ни к чему не направлена, то его доминирующая страсть, хотя и приносит ему страдания – банкротства, преследования кредиторов, долги, – но является всем, что у него есть. Этот «движ», который возникает при соединении со страстью, воспринимается человеком как главное достижение жизни. Вроде бы, он плачет и жалуется на свою болячку, одной рукой пытается от неё освободиться, а другой рукой её укрепляет. Он боится с ней расстаться. Если жизнь человека пуста и он теряет свою ведущую страсть, что в его жизни остаётся? Любовь к ближним не стяжал, к радостям духовным вкус не получил… Когда же человек стремится к чему-то высшему – у него получается избавиться и от страсти.

Можно провести аналогию с ударом с проносом. Один человек, который раньше изучал японский, рассказывал о японских боевых техниках. Идея состоит в том, что взрывной момент удара происходит в точке соприкосновения с телом противника. Но если противник уклоняется назад буквально на несколько сантиметров, то взрывная сила не достаёт его. Удар с проносом предполагает, что ты должен видеть точку соприкосновения с противником не на поверхности его грудной клетки, а глубже. Может, это подробности анатомически очень жесткие, но если сказать примерно: ты пытаешься соприкоснуться не с носом противника, а с его затылком. Тогда то, что оказывается на пути этого удара, сокрушается.

Так же, когда мы боремся с какой-то страстью – если боремся только с ней одной – наша борьба не достигает цели. А когда мы боремся за что-то высшее, пытаемся прийти к человечности, воспитать свою душу так, чтобы быть способными сохранять связь со Христом в каждый момент нашей жизни, – тогда мы приходим к убеждению, что необходимо воспитывать в себе определённые качества души. Этот путь не совместим с игроманией, с влечением к каким бы то ни было страстям. Тогда получается, что мы в отношении этой страсти совершаем удар с проносом.

Один человек, многие годы проведший в игре и начавший из нее выбираться, правильно понял, что тяга к игре возникает, когда вы на кого-то злитесь. Так и бывает: страсть идёт вслед за появлением в человеке какой-то бреши. Блуд идёт вслед за гордостью, игра – вслед за гневом.

В статье «ТРИ СИЛЫ: Цель жизни и развязавшееся стремление к игре (казино, гонки, игра по жизни)» описывается рефлекс цели, о котором писал академик Павлов. Этот рефлекс может выражаться не только в том, что человек коллекционирует добродетели, но также и в том, что человек стремится отыграться. В статье описано, как духовные авторы воспринимают гнев. Сила гнева дана человеку как сила напряжения для достижения цели, но если сила мыслительная, разум человека, подавлен, – то сила гнева хаотизируется и начинает стремиться к чему ни попадя. Когда человек гневается, он приводит в движение и другие страсти, потому что страсти связаны друг с другом, как писал святитель Игнатий. Это как звенья одной цепи: тянешь за одно звено – тянешь всю цепь. Начинаешь гневаться – активируешь все прочие страсти. Есть здесь и аспекты духовные. Гневаясь, вы становитесь неспособны усваивать Божественную благодать и открываетесь для воздействия падших духов. Соответственно, они начинают нажимать на те струны, к которым у них уже есть доступ.

Неудержимое стремление, которое развязалось от действия сдерживающих факторов, выбирает хаотизированную цель. У духовных авторов есть мысль: нужно не столько блокировать в человеке все эти процессы, сколько вернуть им соответствие первоначальному замыслу. У человека есть три силы: сила вожделения – эрос, сила напряжения – тимос, и разум – логос. Кстати, Фрейд отчасти увидел силу вожделения, только он считал, что базовое направление этой силы – сексуальность.

Духовные авторы видели, что духовная сила, эрос – это та сила, с помощью которой мы выбираем цель. Она должна быть направлена к Богу. Её обращение в сексуальность – это некое падение. Сейчас мы не разбираем тему брака – супружеские отношения не разрушают человека. Но когда сексуальность действует вне брака, она быстро превращается в изолированную деятельность и начинает разрушать человека.

Это общий принцип страстей. Если вы играете с ребёнком, помогая ему развиваться, – игра не становится страстью. Если вы играете сами по себе, просто чтобы играть – это становится игроманией. Так же с силой вожделения: супружеские отношения в контексте брака, совместное проживание радости и горя, взаимная любовь, – есть масса других центров, одновременная активация которых не даёт сексуальности превратиться в изолированную деятельность. Если человека волнует только объект удовлетворения страсти – он становится сексуально одержимым.

Преподобный Исихий Иерусалимский говорил, что искажение силы эрос – это похоть, искажение силы тимос – гнев. Когда же человек пытается организовать эти силы соответственно первоначальному замыслу – он обращает силу тимос против сатаны, против грехов, а силу эрос направляет к любви Божией. Одновременно, развивая силу разума, просвещаясь молитвенно, напитываясь высшими духовными смыслами, человек становится способным регулировать эти силы.

В другом тексте про игру «Преодоление игрового механизма. Ч. 2», говорится об одном военнослужащем, который не мог преодолеть свою страсть, вступая в блудную переписку с женщинами. На работе с коллегами он кого-то осуждал. Приходил домой – конфликтовал с женой, и, будучи деморализован конфликтом, начинал объедаться. Когда он находился в таком подавленном состоянии, на него наваливалось желание снова вступить в переписку, и он уже не мог ему сопротивляться. Если бы он учился работать и не осуждать при этом, может, у него были бы силы, придя домой, не ругаться с женой. Не ругался бы – не было бы посыла объедаться.

Когда человек исцеляет свою главную страсть, нужно обращать внимание не только на неё, но и на всю жизнь в целом. Нужно не конфликтовать, всё-таки исследовать свою совесть по вечерам (хотя бы несколько минут): если потерян мир – то почему, как избежать этого в будущем? С кем-то поругался – тут же душа теряет равновесие, вскрывается старая болячка, тянет играть.

Одна женщина, у которой родился ребёнок с проблемами, сказала очень хорошую вещь: не бывает такого, что ты помогаешь только своему ребёнку. Ты начинаешь помогать всем – и тогда формируется комплекс условий, в рамках которого твой ребёнок получает помощь («…если ты хочешь повернуть мир лицом к особым детям, нельзя сделать это, повернув его только к своему ребенку. Нельзя построить доступную среду вокруг одного ребенка. Если ты делаешь что-то для своего, ты делаешь это для всех. По-другому это не работает»[2]). Эта женщина создала организацию, которая помогает деткам.

В отношении страстей: либо человек борется со всеми страстями, и у него получается избавиться от своей ведущей страсти; либо, если он пытается победить только одну страсть, – у него ничего не получается. Даже если он победит предыдущую главную страсть, то он начнёт, например, гордиться.

У человека болит позвонок, он делает упражнения, чтобы исправить ситуацию, а в итоге ещё сильнее его расшатывает. Он сделал упражнения, а через 20 минут ему снова больно. Если он прорабатывает весь мышечный корсет – у него будто появляется струна, которая держит его от пяток до макушки, держит весь позвоночник.

Вы говорили, что когда не было обращения к Богу – ничего в жизни не менялось. Был постоянный «минус», отвращение ко всему. С обращением к Богу стал появляться просвет, даже жена удивлялась, как Вам опять удалось выкрутиться из истории с кредиторами.

Одна женщина рассказывала, как её муж начал брать кредиты (это было что-то сродни тому, о чём Вы рассказываете). Хочется отыграться – и это приводит к катастрофе. Ты находишься в неадекватном состоянии, тебе кажется, что ты вот-вот вернешь своё, выиграешь, снова ищешь деньги. В этом состоянии человек, охваченный страстью, готов пойти на что угодно, чтобы найти ещё одну тысячу, чтобы купить ещё один жетон, который он опустит в автомат.

Эта женщина рассказывала, как муж брал кредит за кредитом, думая, что он вложит во что-то следующую сумму и побьёт предыдущий кредит. На каком-то этапе он стал ходить вокруг неё с уговорами заложить дом. А у них два маленьких ребёнка. Женщина понимала, что это невозможно, но в итоге заложила дом, чтобы муж перестал ходить вокруг неё. В итоге образовался колоссальный долг, чувство безысходности. Тогда она ещё не ходила в храм, но кто-то подсказал ей, что надо читать акафист святому Спиридону Тримифунтскому. Она даже не знала, кто такой святитель Спиридон. Когда она стала читать акафист – стали появляться какие-то просветы. Она работала в области, где не было денег, которые падают с неба. Но вдруг стала появляться денежная работа, её муж стал водителем. Несколько лет они работали, чтобы отдавать каждый месяц по 150 тысяч. В итоге дом остался за ними.

В заключение приведу слова из книги Марка Льюиса «Биология желаний. Зависимость не болезнь». Книга на 99% согласуется с православным мировоззрением, с тем, как святые отцы рассматривают страсти. Говоря про алгоритмы, автор описывает, как человек разрывает связь между страстями.

У тебя появилось недовольство, ты не смирился, прогневался. Накричал, ужасаешься, что снова разрушил с кем-то отношения. В этом состоянии ужаса не знаешь, что делать. Выпил – сила разума угасла. Вскрылась старая болячка, снова пошёл что-то украл, проиграл деньги в казино. Одолевают отчаяние, мысли о самоубийстве. Это связка проявляется, как в случае с военнослужащим, о котором рассказывалось в 4-ой части текста «Преодоление игрового механизма», в главе «Об эротомании и о преодолении инфернального воздействия» (он вступал с женщинами в переписку эротического содержания). Другое дело, если человек обдумывает свои мысли, действия, напитывается высшими смыслами, анализирует. Хотя многие сейчас анализируют, но важен не анализ сам по себе, а то, с каких позиций ты его осуществляешь. Не просто констатируешь факт, что снова сделал что-то плохое. Ты анализируешь день с позиции смыслов, о которых говорят святые отцы, и понимаешь, в чём причина и где выход.

Тогда человек формирует новые качества души, новые способности саморегуляции, которых не было до того, как человек впал в зависимость. Поэтому речь идет не о реабилитации, которая заключается в возврате в прежнее состояние. Речь идёт о приобретении новых склонностей души.

Марк Льюис в своей книге «Биология желания. Зависимость не болезнь» указывал на одно исследование по поводу тех, кто приходил к трезвости. У них объем серого вещества в конкретных отделах префронтальной коры головного мозга становился больше «нормального исходного уровня, характерного для людей, которые никогда не были зависимы». Возможно, данный феномен означает, что регионы когнитивного контроля «становятся более сложными, или тонко организованными, или гибкими, или эластичными, чем у людей, никогда не принимавших наркотики». Чтобы оставаться трезвым, необходимо совершать постоянные когнитивные усилия, вследствие чего синапсы растут, как и при любой другой деятельности. Причем, регионы, в которых более всего формировалось новых синапсов, не точно соответствовали уничтоженным [зависимостью] регионам. Эти данные можно интерпретировать в том ключе, что преодолевшие зависимость «не только получают обратно утраченный самоконтроль», но «развивают совершенно новые стратегии самоконтроля, основанные на активности новых нейронных полей». Они становятся «экспертами в саморегуляции».

Люди выходят из зависимого поведения, когда возможность саморегуляции для них становится более желанной и привлекательной, чем возможность испытать временное облечение путем ухода в зависимость. Возможность к саморегуляции расцветает, «когда оформляются новые ментальные привычки, когда они укореняются, благодаря повторению и самоподкреплению». Речь идет о навыке, способном развиваться, и этот навык подпитывается желанием обрести силу и свободу.

То есть, чтобы научиться регулировать поведение, которое стаскивает в бездну, нужно в чем-то проявить большее усилие, чем тем людям, которые никогда не сталкивались с зависимостью.

Сопоставить со словами Марка Льюса можно слова святителя Григория Паламы. Если человек тянется к тому, чтобы организовать свою жизнь в соответствии с заповедями Евангелия, у него вырабатывается нечто, что помогает ему сопротивляться страсти. Так святитель Григория Палама объясняет, что люди, посвятившие себя Богу, непомутненным умом устремляющиеся к беседе с Ним, «с лёгкостью устраняют пресмыкания лукавых страстей и собирают любовь в сокровищнице своей души». Но и те, кто живет в миру должны понуждать себя делать свои дела в соответствии с заповедями Божиими. Такое принуждение со временем входит в привычку и претворяет «расположение в устойчивую наклонность. А устойчивая привыч­ка приносит плод бесстрастия, от которого рождается любовь к Еди­ному Благому»[3].

Тот, кто созерцает Бога, «освобождается от власти страстей». Если же душа любит Бога все слабее и слабее, то и сама становится слабой. Когда любовь к Богу исчезает, то у души не остается ни капли силы. «Когда это происходит, че­ловек сам не свой: он, как сумасшедший, готов на всё, лишь бы напи­тать свою похоть, будь то излишеством пищи, или бесполезными ве­щами, или мирской славой». Такой человек, «погрузившись в заботы мира сего и не может уже ни на солнце взглянуть, ни воздуха полной грудью вдохнуть … на что он теперь ни взглянет, ничто не воспринимается им с добрым расположением».

[1] Жизнь во Христе согласно учению святителя Григория Паламы. Отрывки из текстов святого Григория, рассмотренные на собраниях молодёжи Духовного Центра кафедрального собора. Под редакцией Архимандрита Мефодия (Алексиу), доктора богословия. Изд. третье. Салоники, 2018.

[2] См. историю Александры Семеновой в статье «“СИЛЫ ДАЕТ ТОЛЬКО ЛЮБОВЬ”. Родители особых детей – про жизнь и опыт».

[3] Жизнь во Христе…