Ответы:
– «Изнасилование. Ч. 1: Девушка подверглась изнасилованию, тяжесть на душе, женское умерло»;
– «Изнасилование. Ч. 2. Девушка подверглась изнасилованию, тяжесть на душе, женское умерло»;
– Ответ «Страх (ч.7). На одной дороге было совершено нападение с целью насилия, теперь – страх ходить тем путём»;
– Ответ «Девушке-медику о работе в военном госпитале (на вопрос о возможности изнасилования)».

Беседы:
Цикл «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты».
11o. ПТСР-РОСТ. Травматический опыт как доминанта. Изнасилование. Помогает ли стимуляция памяти?
11p. ПТСР-РОСТ. Спорные концепции работы с ПТСР, игра с воображением. Эйфория не есть исцеление
11q. ПТСР-РОСТ. Изнасилование. Самоконтроль еще не исцеление. Перестройка опыта через обогащение
11r. ПТСР-РОСТ. Горе, травма, боевая травма. Когнитивная переработка. Выход в конструктив. Покаяние
11s. ПТСР-РОСТ. Доминанта и перестраивание угрожающего образа. Помогает ли проговаривание, стимуляция памяти
11t. ПТСР-РОСТ. Помогает ли вообразить месть, прожить. Изнасилование. Ненависть поглощает. Гипноз
11u. ПТСР-РОСТ. Изнасилование. Месть родителям. Грани этики. Вслушивание в себя. Критерии исцеления

Одна девушка обратилась в церкви к священнику по поводу того, что она была изнасилована. Священник сказал, что ей надо покаяться. Девушка возмутилась такой рекомендацией и через некоторое время написала статью на тему того, как ей не помогли в церкви. И эта статья вызвала у читателей глубокую печаль. Сочувствующие комментарии сопровождались высказываниями о том, что насколько же в церкви всё плохо, и что священников надо лучше готовить и т. п.

Могу прокомментировать эту ситуацию. При всём сочувствии к тому, что пришлось пережить этой девушке, всё-таки необходимо взять во внимание, что сейчас огромное количество людей заражено таким эгоцентризмом, который не позволяет понять даже элементарно речь других людей (в данной ситуации – священника), не говоря уже о том, чтобы вникнуть в более серьёзные вопросы, и тем более в законы мироздания в целом. Конечно, встречаются и неопытные священники, которые могут навредить душам людей. Но, объективности ради, здесь надо учесть, сколько таких неопытных священников в процентном соотношении. Мы всё-таки должны в целом смотреть на того человека, которого готовит церковь к служению и который в будущем будет давать совет. А в целом, при имеющихся недостатках, церковная среда предполагает, что большинство людей всё-таки стараются двигаться к конструктиву. Это в определённой степени выражается и в том, о чём много писал в своё время академик Алексей Алексеевич Ухтомский: когда мы слушаем человека, то пропускаем сказанное им сквозь призму своего собственного опыта. И это, конечно, процесс естественный: а на что нам ещё опираться, воспринимая ситуацию другого человека, как не на собственный опыт? Здесь только важно не абсолютизировать свой личный опыт, иначе это может привести к глобальной ошибке совета.

Мистика Божественной благодати

Приведу слова афонского старца Порфирия Кавсокаливита, который говорил, что на исповеди человек может не только покаяться в своих грехах, но и изложить события, которые явились поворотными в его жизни и повлияли на её изменение как в лучшую, так и в худшую сторону. Здесь мы, конечно, ведём речь об исповеди у адекватного (в хорошем смысле этого слова) духовника, который готов уделить человеку достаточно времени и всё внимательно выслушать. На такой исповеди человек может поделиться со священником своими сомнениями и колебаниями. Но порой духовник не имеет возможности ответить на все эти сомнения и колебания, потому что может не знать, к примеру, с каким лжеучением этот человек столкнулся. Но мистически во время исповеди происходит именно то, что Господь залечивает раны человека. Слово «мистически» здесь определяется не в эзотерическом смысле, хотя эзотерика и присвоила себе это слово, выделив мистицизм в особое направление. Во время исповеди Божественная благодать непостижимым образом просвещает человека. И человек вдруг начинает понимать ранее произошедшие с ним события, у него словно спадает пелена с глаз, до сего времени заслонявшая истинные смыслы этих событий. И тогда на душе становится легко, будто уходит с горла ком. Вероятнее всего, тот священник как раз и предложил девушке в рамках исповеди общение с опытным духовником. А девушка восприняла такое предложение с возмущением жертвы. Эта захлестнувшая эмоция не позволила ей вникнуть в суть совета, что отчасти и понятно – вот, дескать, они хотят, чтобы я ещё и каялась в том, что подверглась насилию; каяться должен насильник, а не жертва!

– Слова преподобного Порфирия приводятся в главе «Что думать насчет воспоминаний о прошлой жизни?» из книги «Книга «”Победить свое прошлое”: Исповедь – начало новой жизни».
– См. также главу, в которой приводятся некоторые мысли преподобного Порфирия насчет того, что выход из тяжелого состояния реализуется через устремление к красоте – «Преподобный Порфирий Кавсокаливит о преодолении депрессии» из текста «ТРИ СИЛЫ: Цель жизни и развязавшееся стремление к игре (казино, гонки, игра по жизни)».

Односторонность феминистического дискурса

Не исключено, что у этой девушки включились и какие-то феминистические паттерны. С точки зрения феминистической конструкции, если девушка и оделась как-то вызывающе, то это совсем не значит, что это она сама спровоцировала насилие своими открытыми частями тела – насильник, пусть даже и соблазнённый, несёт полную ответственность за свои преступные действия. Де-юре с этим, конечно, не поспоришь. В Европе даже существует музей, в котором представлены в виде экспонатов элементы женской одежды, которые были на женщинах в момент насилия над ними. А смысл этой экспозиции в том, чтобы показать, что изнасилованные женщины имели совершенно разную одежду, и что, соответственно, открытость одежды совсем не является таким явным побуждающим фактором к действиям потенциального насильника. Но, опять же, кто собирал эту экспозицию, на основании какой выборки она была сделана, действительно ли вся представленная одежда была в момент насилия на женщинах? Или это подгонка под «правильный» ответ? В этой связи уместно вспомнить слова профессора Принстонского университета Мэттью Десмонда о том, что более восьмидесяти процентов данных, которые принимают участие в научной дискуссии, являются сфальсифицированными.

Здесь необходимо отметить, что сам феминистический дискурс является, конечно, односторонним. Показательный пример: если жена обвиняется в убийстве собственного мужа, то в подавляющем числе подобных случаев эта ситуация представляется так, что женщина была доведена мужем до таких крайних действий. Конечно, это может быть и объективным суждением – возможно, всё так и было. Действительно, большое количество женщин сидят в тюрьме, потому что они были доведены мужьями, которые в алкогольном опьянении мучили их, избивали, насиловали. Ведь не секрет, что сексуальному насилию может подвергаться женщина и со стороны собственного мужа, когда он в пьяном виде принуждает её к исполнению супружеских обязанностей, не смотря на то, что она плачет и сопротивляется – сама подобная ситуация просто ломает женщину. Но и односторонность феминистического дискурса в подобных случаях налицо: в случае совершения преступления женщиной – она (конечно же!) была доведена тяжёлыми бытовыми и моральными условиями, а если преступление совершил мужчина – он (безусловно!) несёт всю ответственность за содеянное.

Исповедь – она как «роса на душу»

Не станем исключать того, что в разбираемом нами случае священник действительно взял и, что называется, «рубанул с плеча» – высказал девушке ту мысль, что она сама, дескать, виновата, поскольку своей вызывающей одеждой и фривольным поведением спровоцировала мужчину, и именно поэтому она должна покаяться. Возможно даже, что священник высказал это ещё и в резкой форме. Но я всё-таки склоняюсь к тому, что слова священника с рекомендацией девушке исповедоваться были восприняты ею неправильно. Ведь эта ситуация совершенно по-другому могла быть представлена и могла нести в себе совершенно иной смысл. Скорее всего, со стороны священника было предложено девушке на исповеди попытаться спуститься в глубину своего такого горького опыта, вынести этот опыт наружу. И тогда Божественная благодать, действующая в таинстве исповеди, возможно сразу исцелила бы её, или показала бы ей ситуацию с разных сторон – и вот уже на душу словно сходит чистая небесная роса. Действительно так бывает, что в таинстве исповеди благодать вдруг как-то высвечивает тебе совершённое с разных сторон, и у тебя рождается понимание, которого раньше не было.

Молитва выше любых слов

Здесь будет уместно привести пример, хотя напрямую и не относящийся к теме насилия, но весьма показательный и для этого случая. Молодой человек принимал наркотики, был сексуально распущен. И на каком-то этапе он вдруг почувствовал, что из него буквально «вынули душу». Однажды по пути в институт он спонтанно зашёл в храм, будучи привлечённым красивым звоном церковных колоколов. Увидев очередь к священнику, он бесцеремонно подошёл первым и сказал священнику, что из него вынули душу. То, что это идёт исповедь, и что такое исповедь вообще, он не знал. Этот парень был, как говорится, совершенно «по нулям» в отношении не только духовной жизни, но и в отношении православия как такового. При этом в частных разговорах со своими товарищами он любил со смешком пробрасывать что-то презрительное в отношении попов, и ещё в школьные времена писал атеистические рефераты. Священник подвёл его к иконе и сказал просить. И действительно, тогда молодой человек неожиданно для самого себя стал со слезами обращаться к Богу: Господи, верни мне мою душу! Но после этого он осуждал священника, рассказывал своим друзьям, какие в церкви не гуманные батюшки: я сам, дескать, наконец-то пришёл в церковь, но вместо беседы со мной, меня отправили к иконе и сказали – молись! Он посчитал тогда, что его просто «отфутболили», совсем не уделили время. Хотя позже этот человек, когда уже пришёл к вере, рассказывал, что глядя ретроспективно на ту свою прошлую жизнь, он и сам не представляет, что можно было бы ему-прошлому сказать в тот момент, чтобы он услышал и воспринял совет – настолько у него было всё перепахано тогда внутри. После того первого похода в церковь, молодой человек благополучно забыл эту свою слёзную молитву. Но в его жизни стали происходить события, которые вначале казались ему катастрофой, а потом цепочка обстоятельств привела его к вере, к православию. И теперь он понимает, что тогда священник сделал всё правильно. На тот момент он был не готов ни к каким разговорам и вразумлениям. И если бы тогда священник завёл с ним долгий разговор, он бы всё опошлил. Хотя в те студенческие годы у него был друг, который пытался его как-то вразумить и подталкивал на исповедь. Но он в ответ смеялся над другом – ты что, больной?, какая исповедь? И это при том, что в багаже полный набор – сексуальный хаос, наркотики, обманы людей. В то время он не был женат, но где-то в глубине души совесть всё-таки подсказывала, что если у тебя есть девушка, ты, хотя бы, не должен ей изменять. Но он попирал свою совесть, обманывал свою девушку, изменяя ей. И при всём этом он искренне не понимал, для чего ему надо идти на исповедь – в его представлении, он не делал ничего такого особенного, что надо было бы исповедовать.

Обнародование личной трагедии

Следующий момент, который хорошо прослеживается на примере изнасилованной девушки – это стремление обнародования личной трагедии. Сейчас в инфопространстве возникает некий дискурс о том, что жертва изнасилования может освободиться от страданий только обнародовав свою ситуацию – написав ли книгу, выступив ли в суде, обличая насильника и тех, кто его защищает, и т.п. Здесь к месту будет вспомнить, чем закончился роман Ф.М. Достоевского «Бесы», хоть в выбранном нами примере и пойдёт речь не о жертве, а о самом насильнике. А закончился роман самоубийством.

Как известно, из романа изначально была изъята глава «У Тихона», подвергшаяся резкой критике в связи с «не целомудренностью» изложенного, и по этой причине не вошедшая ни в одно дореволюционное издание «Бесов». И до сих пор не все издательства включают эту главу при очередном переиздании романа. В этой главе рассказывается о том, как Ставрогин приезжает в монастырь к архиерею-на-покое Тихону и рассказывает ему о том, что совратил десятилетнюю девочку Матрёшу, которая вскоре повесилась, не выдержав перенесённых нравственных и физических страданий. И вот Матрёша стала ему являться, грозить пальчиком. Ставрогин был убеждён, что волевым усилием может в два счёта расправиться с этим видением, но просто сейчас не хочет расправляться с ним. Подобным образом мнят о себе и наркоманы, и курильщики, и игроманы – если бы я захотел, то расправился бы в раз с зависимостью, но я не хочу этого делать. Вдобавок, Ставрогин страдал сексуальной распущенностью. Бывало, он назначал свидания в одном и том же месте сразу нескольким своим любовницам, чтобы столкнуть их лбами. И видя их замешательство, он испытывал такое странное чувство, которое здоровому человеку не понять. Ставрогин говорил, что всё подлое и унизительное рождает в нём чувство нереального наслаждения. Я сам как-то спросил у своего духовника, как понять переживания Ставрогина. Духовник ответил, что человеку в здоровом состоянии понять это невозможно. И как раз способность понимания подобного образа мыслей было бы для человека уже катастрофой, потому что, если ты понимаешь Ставрогина, значит сам находишься в подобном состоянии. Ставрогин был глубоко инфицирован злом. Примечательно, что в своей книге о Достоевском «Достоевский о Европе и славянстве» архимандрит Сербской Православной Церкви преподобный Иустин (Попович) так же называет Ставрогина олицетворением зла.

Итак, Ставрогин на нескольких листах бумаги описал свои похождения и принёс их Тихону, объявив, что имеет намерение растиражировать их, опубликовав эту рукописную «исповедь». Ему представлялось, что обнародовав свои мерзости, он тем самым, через такую публичную исповедь, исцелится от душевной муки, всецело его объявшей. Но епископ Тихон предостерегает его не делать этого. На что Ставрогин отвечает, что сможет выдержать общественный позор, который падёт на него после такой скандальной публикации. Но уважаемый архимандрит смотрел глубже – Тихон сказал, что дело будет не в позоре, а дело будет в смехе: Ставрогин не выдержит смеха.

Епископ Тихон пояснил ему, что есть преступления, которые, хотя и являются преступлениями, но в определённой среде слывут чем-то вроде почётных деяний, потому как хотя бы требуют от человека проявления каких-то волевых или иных качеств.

К примеру, один боевик, который активно участвовал в различных «стрелках» и разборках 90-х годов, рассказывал, что у него никогда не было таких позорных статей, типа «наркотики», а были статьи, типа «похищения людей», «ношения оружия» и т.п. По меркам тогдашнего криминального представления, это были и не преступления вовсе в отношении закона, а так – мелочёвка. Конечно же, эти «мелкие» преступления приносили реальные страдания людям, а для кого-то даже несли с собой смерть. Но в криминальных кругах они носили оттенок почётности, так как были содеяны типа «по-понятиям». Ясно, что это криминальный мир с его неотъемлемыми преступлениями, но тем не менее понятно и то, что выход на «стрелку» с такими же вооружёнными мужчинами требует определённых навыков и рукопашного боя, и стрельбы, и, хочешь-не хочешь, это требует умения справляться со своим страхом. Всё это в их собственных глазах выглядело достойно.

В ситуации же со Ставрогиным в глазах общества всё выглядело так, что человеку было скучно «до одури» (по словам самого Ставрогина), и от этой пресыщенности он пускался во все тяжкие. Ставрогин не послушался епископа Тихона, обнародовал свои признательные излияния и… повесился.

Пять-семь лет изменений

Достоевский устами Тихона предлагал Ставрогину выход – пять-семь лет провести в послушании.

См. главу «”Главная проблема” решается вследствие перестраивания образа жизни и мыслей, на то требуется время» из текста «Внешняя жизнь и мир мыслей», часть 4.1 «Главная проблема конкретного человека [например: срыв, психоз] и обретение равновесия, внутреннего мира».

Разбирал эту идею во многих беседах с паломниками и в интернет-трансляциях: если найдётся хороший духовник, то под его руководством пять-семь лет – это, видимо, и есть то время, которое нужно для обновления полного цикла нейронных сетей у послушника. Человек на начальном этапе общения с таким духовником часто даже и не подозревает, что через духовника он узнает о новых взглядах на жизнь, выработает новые навыки, и что в дальнейшем будет обновлён весь цикл его образа жизни, образа мыслей. И тогда человек обретёт то сокровище, о котором раньше и подумать не мог.

Ещё отметим один важный момент. При том, что Ставрогин практически реально явил собой демонических лик, епископ Тихон не называет его бесноватым. Напротив, говорит ему, что это не бес, что это просто болезнь, и надо ехать на лечение в Швейцарию, где эта болезнь успешно лечится. Казалось бы странным, что Достоевский, который не отрицал существование мира падших духов, вложил в уста епископа Тихона такие слова. Но в этом кроется определённый смысл, продиктованный попечением и заботой старца о душе человека.

Не допустить радиации зла

Для пояснения обратимся к другому роману Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы», где в главе «Чёрт. Кошмар Ивана Фёдоровича» автор очень мастерски описывает то, как падший дух сводит с ума Ивана Карамазова. Иван Карамазов хоть и понимает, что общение с чёртом душевредно, но, не имея молитвы, не имеет и возможности удержаться от общения с ним. Чёрт сидит рядом с Иваном и заводит с ним какие-то совершенно нелепые разговоры. Иван не выдерживает и встревает в эти разговоры. И тут происходит, что называется, «радиация зла»: задача падшего духа – просто продержать человека в диалоге с собой, и тогда человек уже духовно заболевает.

Святитель Феофан Затворник отмечал, что людям, которые только начинают духовную жизнь, не стоит сразу рассказывать о какой-то демонической иерархии, не стоит пугать человека, а необходимо сориентировать его на определённый конструктив. (Полную цитату святителя Феофана привожу в работе «Внешняя жизнь и мир мыслей. Часть 4».)

С этой точки зрения совет епископа Тихона Ставрогину поехать на лечение в Швейцарию выглядит мудро и весьма логично. Определённо, начинать разговор о мире падших духов с людьми, только приходящими к православию; толковать им, без году неделя интересующимся духовными вопросами, что-то про демонов и как с ними воевать – это совершенно ошибочно и не полезно. Ведь при таком подходе явно игнорируется мысль о том, что если у тебя будет связь со Христом, то Господь и защитит тебя от этого мира падших духов. Действительно, епископ Тихон в сложившейся ситуации правильно сориентировал Ставрогина: езжай-ка, поправь нервы, а всё остальное вообще пока сними с повестки дня. Но не теряй связь с духовником! Обсуждай с ним внутренние чувствования, события прошлого, планы на будущее. Он тебе будет давать что-то почитать, что-то советовать, ты будешь стараться этим советам следовать – таким образом у тебя будут вырабатываться какие-то новые навыки. И за пять-семь лет ты выйдешь из своей старой колеи. Так потихонечку можно выправить свою жизнь.

Известно, что для выработки любого устойчивого навыка (рукопашного боя или пения, к примеру) необходимо минимум два года. А вот цифра в пять-семь лет берётся из наблюдений за процессом вхождения человека в алкогольную зависимость: если человек сейчас выпивает эпизодически, то до момента укоренения в нём болезни пройдёт лет пять-семь – так это эпизодическое действие в виде прикладывания к рюмке переходит в конкретный навык, и этот навык прописан у него уже на уровне нейронных сетей.

Выйти из объектного состояния

В предыдущих ответах об изнасиловании я уже отмечал позицию Джудит Герман, автора популярной книги «Травма и исцеление»: она считает, что женщине на суде обязательно нужно вступить с насильником в бой. Эта её позиция выглядит немного противоречиво на фоне её же замечательной мысли о том, что женщину, подверженную изнасилованию, нужно вывести из объектного состояния. Здесь, объект – это тот человек, который подвергается манипулятивному воздействию со стороны среды или другого человека. Женщина была объектом в руках насильника, а потом стала, по сути, таким же объектом, но уже в руках психотерапевта, который ей указывает на то, что и как ей делать. Он назначает ей препараты, она их принимает, но сама активно не участвует в своём выздоровлении. И Джудит Герман объективно отмечает, что женщину необходимо выводить из такого состояния, чтобы она становилась участницей своего выздоровления. И в то же время Джудит Герман, вроде бы так хорошо разбирающаяся в теме своего исследования, а именно в вопросе насилия, сама является сторонником объектного отношения к жертвам насилия, настаивая на том, что те непременно должны выступить на суде.

Восстановленные воспоминания – иногда ложные воспоминания

В конце своей книги Джудит Герман делает вообще очень странное утверждение: называет сторонниками насильников тех людей, которые ставят под сомнение восстановленные воспоминания. Это была популярная в Америке идея о том, что с помощью определённых методик забытые воспоминания можно вытащить, восстановить в памяти человека. Джудит Герман, будучи последовательницей феминистских взглядов, является вдобавок и сторонницей теории Шарко и Фрейда об истерии, как следствии происшедшего в раннем возрасте инцеста, информация о котором могла быть в последствии вытеснена. Но тут есть проблема: если человека погрузить в состояние гипноза, то в его сознании грань, которая разделяет вопрос «изнасиловал ли тебя папа?» от аналогично звучащего утверждения, оказывается очень узкой и почти стирается. У нас на Соловках проходили беседы на тему восстановленных воспоминаний, где мы подробно разбирали эти вопросы.

Русский мыслитель и философ Лев Тихомиров в своей книге «Религиозно-философские основы истории» в главе «Достоверны ли источники оккультного познания» показывает, что человек в состоянии глубокого погружения видит в виде картины то, что ранее он усвоил в виде абстрактной идеи. Можно даже самим понаблюдать, что когда мы засыпаем и находимся уже где-то между реальностью и сном, то иногда успеваем заметить, как абстрактная идея становится образом: если до нашего слуха в тот момент донесётся вдруг слово «дерево», например, то перед нашим мысленным взором появляется образ дерева. Есть даже люди, которые активно пытаются осваивать и использовать практику осознанных сновидений.

Примечательно, что в Соединённых Штатах был основан так называемый Фонд ложной памяти. Он призван защитить жертв судебных преследований, так как участились случаи, когда женщины, прошедшие через процедуру, на которой им описывали доктрину восстановленных воспоминаний, потом подавали в суд на своих родственников, как на якобы-насильников. Ведь действительно, если человеку внушать, что все его проблемы связаны с инцестом, то однажды человек может это увидеть и «вспомнить». Здесь абстрактная идея первична – и вот образ в воспоминании готов!

Известная американская журналистка Мередит Маран, тоже феминистка по убеждениям, написала книгу “Моя ложь: правдивая история о ложных воспоминаниях”. Занимаясь расследованиями случаев семейного насилия, она в какой-то момент сама пришла к убеждению, что её любимый папа тоже насиловал её в детстве. Родственники пытались отговорить её от обвинения, но она была непреклонна и всё-таки обвинила отца в насилии. И отец вскоре умер. А потом она начала всё больше сомневаться в своих “воспоминаниях”, её память постепенно очистилась, и она поняла, что совершила ошибку, что это всё были ложные воспоминания. В своей книге она показывает, что в человека действительно могут быть внедрены ложные воспоминания. И не зря в психиатрии даже существует соответствующий термин – конфабуляция – вымысел, принявший форму воспоминаний.

Вот и странно, что Джудит Герман, как профессиональный психиатр несколько десятилетий помогающая женщинам, пережившим сексуальное насилие, стоит на той точке зрения, что даже просто сомнение в правдивости воспоминаний жертвы уже ставит человека усомнившегося на сторону насильника.

См. «Ложные воспоминания» в ответе «Изнасилование. Ч. 2. Девушка подверглась изнасилованию, тяжесть на душе, женское умерло».

Боль не лечится отчаянием

Наш ответ начинался с рассказа о девушке, обратившейся за помощью в церковь после изнасилования. Действительно, если она столкнулась с подобным взглядом на терапию, как её описывает в своей книге Джудит Герман, то совсем не удивительно, что девушка начинает обвинять священника, писать статьи, возмущаться. Позже с годами может придти понимание, что в таком агрессивном напоре была совершена ошибка. Так же и тот молодой человек, из которого «вынули душу», осуждал и поносил на все лады священника, который, по сути, его спас, поставив на молитву. Нельзя к боли прибавлять новую боль – к травме не надо прилагать отчаяние. Просто, когда человек уже осознает свою ошибку, то надо сделать что-то в противовес в конструктивном ключе, а не искать виноватых.

В реплике о том, что необходимо лучше готовить священников к служению, тоже прослеживается односторонняя позиция. Если с точки зрения жертвы насилия или психиатра, занимающегося его терапией, священник сказал не совсем то, что укладывается в их парадигму мышления, то это воспринимается как некий ужас, некомпетентность, непрофессиональным. Но когда юный человек, мальчик или девочка, впервые задавшись вопросами о Боге и потянувшись к религиозности, задаёт взрослым конкретные вопросы на тему веры, церкви, то часто натыкается на примитивные ответы про попов и «опиум для народа» или нечто подобное. И дети вырастают совершенно оторванными от веры, да ещё и негативно настроенными к ней. И такой подход считается почему-то нормальным, более того – это считается чуть ли не научным взглядом.

Обиженность на весь мир – есть следствие травмы

Не раз приходилось слышать от людей, что если бы в молодости они знали, что, оказывается, можно жить совсем по-другому – так, как учит православная традиция, то многих ошибок в жизни удалось бы избежать. Сама жизнь сложилась бы иначе: не было бы развода, жёсткой зависимости, распада психики, и т.д., и т.д. Но если кто-то шатает в человеке религиозность, отговаривает от веры, публикуя статьи, в которых даёт какие-то свои интерпретации произошедшего, то это считается вполне нормальным. Но может ли куда-то написать и кого-то обвинить тот молодой человек, который прошёл через зависимости, через ненависть к людям, через распад семьи? Естественно, такой вопрос просто повисает в воздухе. Ведь его крик души – это обвинение всему миру! Если бы весь мир не отвратил меня от веры в детстве, я вырос бы другим человеком – без зависимости, без ненависти к людям.

И это не столько частный вопрос про насилие, про уровень компетентности священников или психиатров, это вопрос общей культуры – из современного дискурса вообще уходит понятие диалога. Каждый слышит только себя. Если человеку сказать что-либо, хоть только мало-мальски не соответствующее его представлениям, он тут же всё отметает, громит, пишет в прокуратуру. Он не желает разобраться, выяснить, прояснить, возможно сходить к другому священнику за советом. И в подобной реакции уже видно действие травмы. Здесь уместно привести ещё одну мысль Джудит Герман, заслуживающую внимания: она пишет, что маркером того, что человек выходит из травмы, является его способность к социальным контактам. И действительно, обиженность на весь мир – это следствие той самой травматической доминанты. Если человек однажды был избит на улице, то он боится выйти на улицу вновь – ему кажется, что это может повториться вновь. Если человек однажды попал в ситуацию отвержения и боли, то его преследует мысль, что все против него, и тогда он не прощает никому никакой ошибки. И пока вот эта ситуация не будет преодолена, человек не сможет выйти в нормальную жизнь.

Если только один неудачный контакт со священником уже порождает чувство ужаса и желание сразу всех священников заклеймить и отправить на переобучение, то чего тогда можно ожидать от девушки, когда она выйдет замуж? Не преодолев своего травматического взгляда на мир, который обусловлен её травматическим опытом, она всегда будет делать «из мухи слона». Она захочет поехать на отдых в одну страну, а муж в другую – у женщины тут же включится та доминанта, которая была воспитана травматической ситуацией. И вот муж уже против неё, муж на стороне насильника, на стороне «зла» и она срочно подаёт на развод – у неё включился тот же «о, ужас!». И что теперь мужей тоже надо отправлять на переобучение повышать квалификацию – как им общаться с травмированными людьми?

От ненависти до любви и обратно

В посттравме возникает много ситуаций. Джудит Герман отмечает в своей книге, что люди, прошедшие через травматический опыт, склонны то обоготворять терапевта, то восставать против него. Когда после всего произошедшего ты нуждаешься в терапевте, он кажется тебе спасителем. И бывают ситуации, что ты идеализируешь терапевта в пику образа насильника: вот в твоей жизни был насильник, а теперь пришёл терапевт – свет в окошке. Ухватившись за терапевта, тебе уже хочется начать его контролировать. И если он, как человек, в чём-то ошибётся – опоздает на встречу или забудет какие-то детали предыдущего разговора с тобой – ага, он забыл! Значит, он невнимательно со мной общался в прошлый раз – и тут же бросаешь ему, что он такой же, как и все.

У нас в рамках бесед врачей была беседа на тему «Люди социальных профессий», где я приводил выдержки из книги Джудит Герман с её наставлениями терапевтам и людям помогающих профессий. На беседе мы разбирали ошибки, которые могут быть совершены терапевтом в работе с жертвой насилия. Ведь жертва насилия – это непростая категория пациентов. Они будут пробовать тебя на прочность, будут манипулировать, то возвеличивая, то обесценивая тебя.

См. цикл бесед «Врачи, соц. работники, люди соц. профессий».
Беседа 3. «Социальный контакт, пациенты, зависимые и родственники – ошибки, ограничения. Не утонуть в горе другого».

Выход в конструктив

В предыдущих ответах я приводил историю одной паломницы, которая прошла через жёсткое извращённое изнасилование, но потом через какое-то время смогла через прилив конкретных конструктивных действий выйти из посттравматического коллапса. Она восстановила все свои дружеские, ещё студенческие, контакты, с которыми была утеряна связь, стала заниматься саморазвитием, выбрала себе хобби и т.п. Только так, через конструктив, и можно войти в новый этап своей жизни. А если человек будет всех обвинять, будет писать разгромные статьи о том, что с ним обошлись не так, как он ожидал, будет жаловаться по инстанциям – если он этим занимается, значит он до сих пор сидит вот в этой своей жуткой яме травмы. И близким нужно стараться развенчивать эту позицию у человека, аккуратно разрушать и переводить в конструктив: подсказать ему, что необходимо учиться слушать людей, восстанавливать социальные контакты, обогащаться новым опытом и т.п. У тебя не получился разговор с одним священником – попробуй поговорить с другим. А если ты просто всё бросаешь и бежишь всех переучивать, то тогда легко вновь стать жертвой, но уже жертвой того кривого взгляда на мир, который сформировала твоя травма – все против меня.

Действительно, по закону принципа развития доминанты, девушка, пережившая опыт насилия, образ любого нового мужчины, даже проявившего к ней благорасположение, будет интерпретировать в соответствии с имеющимся очагом возбуждения в коре головного мозга. И значит этот мужчина потенциально будет ею воспринят как насильник. Здесь уже потребуется определённая самодисциплина в том, чтобы тормозить действие этого очага, воспитывать другую систему восприятия реальности – другую доминанту. Вот на этот процесс как раз и уходит пять-семь лет: чтобы развить в себе новый взгляд на действительность, новый образ мыслей, новые навыки. Тогда прежняя доминанта даже не столько затормозится, сколько будет переинтегрирована – да, в твоей жизни была боль, но теперь ты познала, что не все люди в твоей жизни злодеи.

Цепочка зла

Но когда девушка приносит в редакцию материал о недостойном, с её точки зрения, священнике, и редакция с ожиданием широкого резонанса публикует этот материал, то девушка, будучи сама жертвой насилия, включается, по сути, в новый виток насилия, в новый виток своеобразных гонений, только направленный уже против церкви. Ведь эта её публикация вовсе не обусловлена желанием объективно разобраться и найти причину возникшего непонимания со священником, не обусловлена она и поиском возможных алгоритмов общения духовенства с мирянами в подобных травматических ситуациях. Её материал нацелен на публикацию «жареных новостей», на поддержание в инфополе дискурса, направленного против церкви. Так развивается цепочка зла. И тем самым девушка, даже не осознавая того, сама закольцовывает себя в этом цикле инфицирования злом и продуцирования зла на новом витке. Возможно, ей стоило бы поговорить со священником подробнее – знаете, батюшка, мне больно от ваших слов, я ожидала какой-то поддержки, а услышала, что будто вы меня же и обвиняете в случившимся со мной. Тогда священник наверняка изложил бы определённее свою рекомендацию, и уже из такого подробного и доверительного разговора девушка смогла бы почерпнуть для себя пользу и получить утешение. Мы, конечно, не берём сейчас во внимание вполне возможные единичные неадекватные реакции со стороны какого-то священника. Речь идёт о «пастырях добрых», которых, определённо, подавляющее большинство.

Здесь ещё стоит обратить внимание на позицию редакции. Следуя логике о, якобы, необходимости переучивать священников, на курсы повышения журналистской квалификации необходимо бы отправить и всю редакцию, которая опубликовала эту историю. Ведь подобную историю можно было написать и с состраданием. Потому что исцелить другого от невежества и незнания можно только тогда, когда в тебе самом есть сострадание. Редакция могла бы пригласить к диалогу другого священника, который включился бы в работу, изложил бы свой взгляд на случившееся и на то, как можно помочь девушке преодолеть травму. В конце концов, необходимо брать ответственность за то, «как наше слово отзовётся» – ведь прочитав подобную разгромную статью про церковь, кто-то, кому исповедь могла бы помочь, теперь передумает идти в храм. И потом этот человек будет всюду транслировать мысль о том, что он столкнулся с катастрофой, прочитав эту статью. Так и множатся звенья в этой цепочке зла.

Социальные контакты – маркер выздоровления

Джудит Герман сторонница того взгляда, что в насилии всегда виновен мужчина. Но если вникать в истории мужчин, которые возненавидели женщин и по этой причине шли на преступления, то в их биографиях часто можно увидеть других женщин, которые доминировали, властвовали, которые в самые первые осмысленные отношения мужчины с женщиной насмеялись, отвергли. Конечно, это ни в коем случае не оправдывает мужчину. Но тем не менее, тогда мужчина может объяснить, пусть хоть только самому себе, свою ненависть к женщинам – он жаждал мести и подобным способом хотел отыграться.

Но тогда легко проводится аналогия и напрашивается вопрос – эта девушка, став жертвой насилия и затем не найдя понимания в церкви, тоже отыгралась на всех священниках сразу, не встретив сочувствия лишь у одного из них? Вот и получается, что механизм действий похожий – и в первом случае и во втором. И поэтому надо объяснять людям, застрявшим в травме, что подобный путь сам по себе тупиковый. Ещё раз подчеркну здесь правильную мысль из книги Джудит Герман – восстановленные социальные контакты показывают, что человек выходит из коллапса. Он учится доверять людям, прежняя картина мира преодолевается. Через социальные контакты он знакомится с новыми идеями, с новыми книгами, всё это обогащает духовно и культурно его личность. И вследствие этого духовно-культурного обогащения он становится способным перестроить тот образ прошлого, который сформирован, в том числе, в его нейронных сетях.

См. цикл «Врачи, медицинские работники, люди соц. профессий».
Беседа 4. «Волонтёрство и семья. Социальный контакт как основа излечения и преодоления односторонней активности».

Духовное и культурное обогащение – основа новой жизни

В статье «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты» в части 4.3, которая называется «Посттравматический рост и истории на тему преодоления сформированных моделей поведения, прощения родителей», приводил несколько историй наших паломниц, которые имели негативный опыт прошлого, и рассказывал, как они смогли преодолеть этот опыт. Одна девушка терпела жестокое отношение со стороны своего отца, потом была изнасилована. У неё была возможность и желание пойти «во все тяжкие»: алкоголь, сексуальный хаос и т.д., но она вовремя поняла, что это тупик, что когда ты катишься с горы, наматывая на себя эту грязь, то ещё чуть-чуть – и ты себя уже не найдёшь. И только духовное и культурное обогащение позволяет человеку создать основу какой-то новой жизни.

Ещё в этой статье я упоминаю американский фильм режиссёра Мариэль Хеллер

«Прекрасный день по соседству» с Томом Хэнксом в главной роли. Это история реальной и необычной дружбы. Популярный журналист получает задание написать для крупного журнала о детском телеведущем, любимце публики. Сам журналист с детства обижен на своего отца, цинично смотрит на мир. Эта боль обиды со временем не проходит, продолжает жить в нём. Но после личного знакомства с телеведущим журналист меняет свои взгляды на жизнь, обретает новые смыслы, а с помощью новых смыслов у него меняются и взаимоотношения с отцом. Первые встречи и разговоры с отцом после того, как он понял необходимость восстановления этих отношений, были не очень удачные: он ругался с отцом, обвинял его. Но потихоньку научился с ним общаться, отец тоже стал раскрываться в его глазах. Потом отец умер от болезни, но они примирились друг с другом. Потому что сам человек вырос, поднялся над своими бесконечными претензиями к другим людям. Так стремление детского телеведущего видеть в людях только хорошее и уважительно ко всем относиться благотворно повлияло на журналиста, подружившегося с ним.

Церковь – не социальный конструкт

К сожалению, можно констатировать, что сейчас, в целом, отсутствует плодотворный дискурс «на равных» по острым и насущным вопросам между светскими изданиями и людьми церкви. То, что не все священники могут хорошо разбираться во всём многообразии проблем, встающим перед современным человеком, не удивительно и даже нормально – невозможно знать всё, трудно понимать всё.

Сейчас, когда появляется большое количество новых областей знания и поток информации просто зашкаливает, особенно активизировались советчики и желающие обучить чему-либо священников в разных вопросах – этики, сектантства, отношений государства и церкви и т.д. и т.д. При этом часто никто не интересуется мнением собственно священников.

Понятно, что можно встретить священника, который номинально носит сан, не горит идеей своего служения, являясь, по сути своей, лишь треба-исполнителем, но не пастырем. Но на одного такого священника всегда найдутся другие адекватные священники, готовые изложить свою точку зрения на насущные вопросы, если только спросить их.

Но сейчас получается, что количество курсов, которые, с точки зрения людей сторонних, должен пройти священник, чтобы быть удостоенным хотя бы интервью, оно запредельно. Ведь у нас, как-то по умолчанию, считается дремучим, неправильным и тем, что должно быть переформатировано, всё то, что исходит из уст даже адекватных священников. И каждый такой сторонний человек считает, что он в курсе того, что необходимо вложить в голову священника, чтобы тот вписался максимально правильным образом в современный дискурс. То есть, по сути, люди хотят идти путём, подобным пути Петра I, который хотел Церковь сделать социальным институтом – отменил патриаршество, учредил синод и поставил руководить синодом светского человека, который мог быть даже и не православным. Но Церковь – не социальный конструкт, она зиждется на другом Камне.

«Клин клином вышибают»?

При этом все наши вышеизложенные рассуждения не отменяют тяжести поступка священника, если он действительно обвинил в случившемся саму девушку, не выслушав её. Девушке же, когда она всё-таки осознает ошибочность и непродуктивность своего обличительного «выхода в эфир», можно посоветовать теперь не только вкладываться в конструктив, но и, возможно позже, попробовать написать что-то по примеру американской журналистки Мередит Маран, описавшей свой горький опыт в книге “Моя ложь: правдивая история о ложных воспоминаниях”, о чём мы уже упоминали. Это стоит сделать хотя бы в предостережение тем, кто думает, что можно быстро освободиться от навязчивого опыта прошлого только обвинив кого-то в произошедшем.

Я знаком с женщиной, которая в годы своего занятия эзотерикой написала какую-то полную ересь и выложила в сеть на всеобщее обозрение. На фоне этих эзотерических исканий её пришлось госпитализировать в психиатрическую клинику. Потом она поняла, что заблуждалась. У неё появился духовник и она стала потихоньку выправляться. Но так как её книга вовсю гуляла по сети, духовник рекомендовал ей написать новую книгу и осветить происшедшее уже с опыта выздоровления – что же это было на самом деле тогда? как она сейчас это видит? – чтобы хоть как-то уравновесить тот вред, который нанесла и продолжает наносить её предыдущая публикация. И она написала о своём пути – о переходе в эзотерику, как эзотерика довела её до психиатрии и как потом она вышла из этого состояния. Эта книга пока не опубликована, но я, по просьбе женщины, уже смотрел рукопись с целью её редакции и вносил некоторые поправки. Версия названия книги – «Лепестки для розы или Небесный Иерусалим». Я надеюсь, что вскоре её получится опубликовать.

Ложность концепции созависимости

Ещё могу выдвинуть некую версию того, что мог бы иметь ввиду священник, отправив бедную девушку каяться. Как-то довелось готовить статью «Сепарироваться или возрасти во Христе: в чём разница?», в основу которой положил слова одного известного современного мыслителя, православного христианина, философа. Эту мысль я слышал от него самого в частной беседе, когда мы говорили о концепции созависимости. Он тогда сказал, что ложность концепции созависимости состоит в том, что на каком-то глубинном уровне никто ни от кого отделиться не может. То есть, комментируя эту фразу, можно сказать, что жертва всегда связана со своим мучителем. Даже если человек убьёт своего мучителя, он всё-равно не сможет забыть о происшедшем.

Эту тему я многократно поднимал в беседах и в текстах, где ссылался, в том числе, на христианского богослова и монаха-пустынника IV века Евагрия Понтийского, который называл гневливого человека идолопоклонником. Ведь по идее во время молитвы человек должен в центр восприятия поставить Бога, а человек гневливый в центр восприятия ставит обидчика.

В свою очередь преподобный Иоанн Лествичник, игумен Синайского монастыря, богослов, философ VII века, говорил, что знал отшельников, которые находясь в полном одиночестве гневались, «как куропатки» – эта мысль хоть и высказана про отшельников, но легко применима и к мирянам. Здесь главный акцент даже не на самом факте гневания в одиночестве – главные здесь «куропатки». То есть преподобный обращает наше внимание на то, что люди, находясь наедине с собой, умудрялись спорить. Вспоминая того, с кем у них раньше была конфликтная ситуация, те отшельники начинали с ним спорить – и в этот момент ненависть разрушает человека.

Прощение освобождает

Ненависть можно представить как доминанту, как очаг возбуждения в коре головного мозга. И разрастаясь, этот очаг подавляет другие отделы коры и человек забывает о том, что он когда-то кого-то любил – то есть из его сознания полностью устраняется всё хорошее. В рассказе Варлама Шаламова «Термометр Гришки Логуна» одному заключённому нужно было написать жалобное письмо в администрацию, но он не смог этого сделать, потому что ненависть сожгла ему мозг, никаких других мыслей у него не осталось. Человек может освободиться от этого разрушения самого себя только через прощение.

Примечателен тот факт, что христиан, которые прошли годы гонений и столкнулись с опытом претерпевания страданий, отличало то, что они не ненавидели своих мучителей. Потому что выжить в таких запредельных условиях можно только тогда, когда в тебе нет ненависти. Если в сердце будет ненависть, то тогда тебе придётся ненавидеть всех, всё и вся – ведь сердце-то у тебя одно и мозг у тебя один.

Эрик Ломакс, офицер Британской армии, попал в японский лагерь для военнопленных в 1942 году. Его там жестоко пытали и он возненавидел японца, который участвовал в этих пытках. Во время пыток он, по всей видимости, сжимался в комок и у него сформировался такой рефлекс. Когда уже после войны жена у него о чём-то спрашивала – даже просто о чём-то бытовом, – его лицо становилось непроницаемым. И он развёлся с супругой по возвращению из плена – эта ненависть, прописавшаяся в его сердце, не давала ему жить. И только прощение вернуло его к жизни. Только тогда, когда он простил своего мучителя, всё здание посттравматического стрессового расстройства, которое росло и развивалось в нём в течении тридцати лет, мгновенно рухнуло. На его могиле так и написано – «ненависть не может быть вечна».

Подобный опыт был у Маити Гиртаннер, участницы французского Сопротивления, которая, пройдя через гестапо, сумела впоследствии простить своего мучителя Лео. Если бы она ненавидела его, то, вероятнее всего, не смогла бы пережить те экстремальные обстоятельства. Но она не была сломлена. Да, её тело конечно пострадало, но внутри она всё-таки осталась собой. Она не стала такой классической жертвой насилия.

Об этих примерах см. главу «Последствия насилия сексуального» из части 2.1 текста «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты».

Когда речь заходит о прощении, у людей часто возникает гневная реакция. Существует мнение, что прощение – это форма некой компенсации, когда слабые люди, мучаясь от унижения, выбирают такую форму фантазии: вот я прощаю и поэтому, дескать, поднимаюсь над ситуацией. Такого взгляда на прощение придерживается и Джудит Герман. Являясь человеком неверующим, она считает, что прощение не освобождает от груза ненависти и последствий травмы. Подобное мнение у неверующего человека не удивляет, ведь любовь к врагам, как говорил старец Силуан Афонский, возможна только там, где есть благодать Божия. А прощение, как известно, есть одно из проявлений любви. Но пример Эрика Ломакса говорит об обратном – прощение освобождает!

Отыгрывание на родителях

Существует ещё и такое мнение, что, прощая, ты как бы соглашаешься с мучителем, соглашаешься с той жуткой несправедливостью, которая произошла. Но это не так. Прощая, ты соглашаешься лишь с тем, что ты не обязан разрушать свою жизнь только потому, что этот мучитель оказался на твоём жизненном пути. К этому пришла и пережившая Холокост Эдит Ева Эгер, клинический психолог, специалист по посттравматическому стрессовому расстройству. Её мемуары под названием «Выбор» стали международным бестселлером. Но надо отметить, что в них много спорных, даже опасных, моментов. Я разбирал в одной работе её книгу. В ней описан случай с Беатрис, которая имела опыт насилия. Беатрис ненавидела своих родителей за то, что те, по её мнению, каким-то образом этому потворствовали.

К слову сказать, в теории созависимости большое внимание уделяется как раз обвинению родителей. Но есть и оппоненты теории созависимости, которые выступают с её критикой. Их мнение таково, что при подобном подходе к проблеме, объектом пристального внимания становятся родители, а не личность насильника, и ответственность также возлагается на родителей, а не на насильника.

Эдит Ева Эгер начала работать с Беатрис. Она принесла в свой кабинет спортивную грушу и сказала, чтобы та наносила удары по воображаемым родителям. И Беатрис, лупя по груше, стала мысленно избивать своих родителей. Эдит Ева Эгер считала, что так Беатрис преодолевает свою травму. И доказательством успешности такого метода, дескать, является танец живота, который разучила Биатрис, и то, что потом она стала преподавать йогу. Но, опять же, ничего не говорится о социализации Беатрис. Эта видимая раскованность женщины, проявляемая ею в танце живота, ещё не означает того, что она исцелилась.

Очень странно подобные методы терапии видеть именно у Эдит Евы Эгер, которая сама столкнулась со зверствами эсэсовцев. Бруно Беттельхейм, американский психолог и психиатр австрийско-еврейского происхождения, писал, что довоенное прошлое Германии связывалось у эсэсовцев с унижением – весь довоенный опыт Германии казался им унизительным. Возможно, что на евреях они и отыгрывались за это унижение. Потому и странно, что Эдит Ева Эгер, испытавшая на себе всю разрушительную силу такого отыгрывания, предложила Беатрис некое подобное отыгрывание на родителях.

В уже упоминавшейся статье «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты», часть 4.3, я привожу свидетельство психолога Ростислава Прокопишина, который изучает психологию экстремальных состояний в деятельности различных сект. Он комментирует случай самоубийства одной женщины, которая ходила на тренинги, где происходило обесценивание родителей. Кстати, матерная ругань на родителей как раз отмечена в деятельности секс-секты «Ашрам Шамбала» и прочих сект и деструктивных тренингов – в частности, на расстановках по Хеллингеру. Это эзотерическая практика – Хеллингер учился у шаманов и широко внедрял в свою практику их опыт. Люди на этих тренингах скандируют: мама – ты с—а (ругательное слово) и тому подобные скверные ругательства. Они полагают, что таким образом освобождаются от ран. Одна женщина мне рассказывала, что она все эти процедуры прошла – и кричала, и ругалась, и маме письма писала, и другое всякое-разное делала, но не освободилась.

Простить Гитлера?

Можно предположить, что книга Эдит Евы Эгер переведена на многие языки ещё и потому, что в ней ярко показан феминистический образ женщины, которая не нуждается ни в Боге, ни в ценностях, ни в вере, ни в чём – такая «селф-мейд-вумен». Но примечательно, что став доктором психологии, она всё равно не освободилась от травматического опыта прошлого. И когда ей предстояло ехать на конференцию, которая проходила как раз в той деревне, где было отделение концлагеря, она вообще хотела отказаться от поездки – она боялась, что у неё может вдруг случиться паническая атака. Кстати, это хорошо показывает, на сколько всё-таки ограничено человеческое без поддержки Божественного.

Справедливости ради, в книге Эдит Евы Эгер есть некоторые ценные мысли. В частности, она отмечала, что для неё встал вопрос даже о прощении Гитлера. И она решила его для себя основательно: она сказала себе, что если не простит Гитлера, то вообще не освободится от этого опыта. Прощение здесь не означает того, что она смиряется с его злодеяниями, что соглашается со справедливостью всего, что делал Гитлер. Прощение здесь заключается в признании себе в том, что она не обязана разрушать себя только потому, что Гитлер жил в одно с ней время. И прощение – это, скорее, то, когда мы говорим: Бог тебе судья. Всё, мы не обязаны думать до конца своей жизни о человеке, причинившем нам страдание. А если мы не сможем простить, то нам придётся думать об этом, даже если он умрёт на наших глазах.

Три «Д» – Депрессия, Деперсонализация, Дереализация

В той же статье «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты», часть 4.3, и в других текстах и беседах я приводил выдержку из фильма канадского режиссёра Карла Бессайя «Повторяющие реальность». Двое молодых людей и одна девушка находятся в реабилитационном центре для наркозависимых и день для них там, что называется, закольцовывается – они словно застревают в ловушке времени. Возможно, что здесь это такое метафорическое описание депрессии, а с депрессией часто проявляются состояния деперсонализации и дереализации, когда человек испытывает изменение восприятия самого себя (деперсонализация) и изменение восприятия окружающего пространства (дереализация). При таких изменённых ощущениях реальности время для человека может казаться застывшим, когда даже звуки до него доносятся с трудом. Подобное состояние бывает очень тяжелым и страшным, человек начинает воспринимать самого себя механическим роботом, попавшим в колодец небытия и выполняющим определенную программу. В этом состоянии люди могут идти на большой экстрим, чтобы хоть как-то почувствовать себя живыми.

Так и в этом фильме герои поначалу начинают куролесить – ведь если ты даже убьёшь кого-то сегодня, то это не так и страшно: этот день начнётся заново и «завтра» всё-равно будет «сегодня». И значит, тот человек, которого ты убил, будет жив, и тебя не привлекут к ответственности за преступление. Но потом двое из героев понимают, что эта закольцованность неспроста и надо что-то менять. По сюжету у них было такое задание – примириться с тем, кому причинил боль. И Кайл приводит Соню в больницу к отцу. Отец, оказывается, изнасиловал её когда-то и у Сони была большая обида и неприязнь к нему. Она видит отца сквозь больничное окошко, пытается зайти к нему в палату, но не может этого сделать. А вечером ей сообщают, что папа умер. И вот эта ситуация повторяется, закольцовывается – каждый день Соня вновь и вновь узнаёт, что отец мёртв. Тогда Кайл убеждает её поговорить с отцом. Но Соня не надеется, что после этого разговора может что-то измениться. Но Кайл настаивает – а вдруг изменится! И вот она заходит к отцу и говорит ему: сегодня вечером ты умрёшь, только не спрашивай, откуда я это знаю; просто я хочу, чтобы ты знал, что во мне больше нет ненависти, иначе для меня ничего не изменится, а мне надо идти дальше. В тот момент Соня просто поняла, что если она сейчас не простит, то этот день никогда не перещёлкнется – она останется в этом кольце и будет постоянно в загнанном состоянии ходить по кругу.

«“Три Д” – Депрессия, Деперсонализация, Дереализация. Преодолеть отчуждение: в том числе, и о депрессии – лекции и тексты иеромонаха Прокопия (Пащенко)».

От первого лица

Я раньше уже рассказывал про своего папу, с которым у меня тоже было «пролито немало крови». И если бы я ушёл в эти психологические теории созависимости и прочее, то наверно лет до девяноста пытался бы отсепарироваться. Но правда состоит в том, что невозможно полностью отсепарироваться – жертва всегда связана со своим мучителем. И чем больше ты кого-то ненавидишь, тем больше ты вынужден думать о нём. Перед смертью папы мы с ним примирились. И я помню, что это наступило, когда я успокоился в отношении него – я перестал учить его жизни, перестал пытаться доказывать, что он в том-то и в том-то не прав. Я просто успокоился, молился за него. Если провести аналогию, то это как две ветки одного и того же процесса – душа другого человека чувствует, что мы успокоились. До тех пор, пока мы пытаемся сломить волю другого человека, доказать ему, что он полное ничтожество и все его поступки неадекватны, ничего не произойдёт, ничего не поменяется в отношениях. Вот только когда мы с предельным уважением отнесёмся к другому человеку и просто полностью успокоимся в отношении него, тогда и наступает мир, только тогда этот другой человек и может «расцвести».

У старца Паисия Святогорца есть такая мысль, что когда мы причащаемся, то вместе с нами словно бы причащаются и наши усопшие родственники, так как мы плоть от плоти их; и в этом Таинстве мы соединяемся не только с Богом, но и со всеми членами Церкви, включая усопших. Когда мой отец ушёл и я служил литургию, я мысленно сказал: папочка, я хочу, чтобы ты причастился вместе со мной. Неоспоримо, что только любовь к другому человеку может помочь преодолеть то негативное, что было между вами. Потому что негативная доминанта преодолевается только тогда, когда у нас возникает другая, положительная доминанта – доминанта любви. И только тогда отрицательная доминанта будет заторможена – «Побеждай зло добром» (Рим 12. 21). Невозможно развязаться с человеком, «прорабатывая» на всевозможных тренингах свой гнев на него, вспоминая все обиды и т.п. – это хождение по замкнутому кругу.

Перестать трясти кулаком в небо

Одна моя знакомая врач-психиатр, рассказав, что к ней ходит на терапию девушка, которая была изнасилована, спросила у меня: а как же принять это? неужели Бог хотел, чтобы она была изнасилована? Но здесь нельзя впрямую сказать, здесь нет однозначного ответа. На самом деле, только когда человек правильно развивается, то, обернувшись назад, он сможет объяснить себе, почему это событие с ним произошло; и ещё только тогда, когда он перестаёт гневно трясти кулаком в небо, вопрошая «за что?». Просто, когда мы успокаиваемся, наш ум становится способным хоть немного приблизиться к осознанию Логоса – духовной основы, духовного смысла, на основании которого развивается мироздание. И тогда происходит, как произошло со святым праведным Иовом Многострадальным, который вначале упрекал Бога за свои страдания, но потом отказался от всех упреков и попросил прощение за них, смирился перед величием и мудростью мироздания, подтвердив тем самым ограниченность человеческого понимания высших смыслов. И это уже именно личные отношения человека с Богом и личное его шествие к очищению, к обретению цельности. И тогда все раны прошлого начинают исцеляться. Но чтобы исцелить раны прошлого, необходимо и самому действовать – вкладываться в отношения, кому-то помогать. Если ты замерзал, то согрей другого, и тогда ты исцелишься от раны прошлого, от этих навязчивых мыслей – почему же мои родители допустили, чтобы я замерзал? Такая ориентация на здоровый социальный контакт с ближними настолько обогащает нашу систему мышления, что у нас появляется способность не просто альтернативного взгляда на реальность, но и даже, по академику Ухтомскому, способность именно перестроить свой опыт глобально. Изменение опыта прошлого может произойти, только когда ты растешь в настоящем.

Более подробно данная тематика комментировалась во время служения благодарственных молебнов. Перед ними и после них вместе с присутствующими рассматривались составляющие возможного ответа на вопрос «За что, – если Бог благ?»

Отец Прокопий (творчество) – Молебен благодарственный (11.12.24);
Отец Прокопий (творчество) – Молебен благодарственный (15.03.25)

Высший образец

В заключении хочется поделиться совсем свежим впечатлением, которое можно считать образцом нашего взаимодействия с ближними. Я раньше как-то не обращал внимания на то, с какой тактичностью Матерь Божия поступила, когда на браке не хватило вина для гостей. А недавно мне довелось побывать в гостях в Кане Галилейской и там нам объяснили один интересный нюанс: на Востоке на свадьбу зовут всех родственников – чуть ли не вплоть до седьмого колена; и если вина не хватит для всех, то брак может просто не состояться. И вот как проявляется здесь деликатность Божией Матери – Она не прямо говорит своему Сыну: пойди, сделай что-нибудь, преврати воды в вино. Она просто обращает Его внимание на сам факт нехватки вина, предоставляя Ему, как мужчине, несмотря на то, что Он Её сын (по человечеству), самому решить, как поступить. И когда Он ответил, что не пришел ещё Его час, Она не стала настаивать. Но Она всё равно подтолкнула процесс, указав слугам налить воду в водонос и сделать то, что Он им скажет. Так Она предоставляет Иисусу возможность впервые проявиться, Сама оставаясь в тени Его божественной силы.