Прокопий (Пащенко), иером. Доминанта жизни и самоубийство. Часть 1.1: ФРУСТРАЦИЯ И ПРОФИЛАКТИКА СУИЦИДОВ СРЕДИ ПОДРОСТКОВ

Доминанта жизни – совокупность представлений, навыков и стремлений, в стойкое состояние нервной системы, сквозь призму которого человек воспринимает мир и других людей. Сквозь призму которого смотрит на события травматического характера, тем самым перерабатывая их и десенсибилизируя, развиваясь вследствие такой работы (десенсибилизация – когда переживания, вызванные событием травматического характера, теряют свое «травматическое жало»).

Соответственно, противоположную доминанту, на основании которой происходит вход в суицид, можно, отчасти, определить, как совокупность представлений, навыков и стремлений, оформившуюся в стойкое состояние нервной системы, сквозь призму которого человек воспринимает мир и других людей. Сквозь призму которого смотрит на события травматического характера, усиливая и гипертрофируя их, тем самым дестабилизируя свой внутренний мир.

ВСТУПЛЕНИЕ

Часть 1-ая текста «Доминанта жизни и самоубийство» подготовлена на основе одноименного цикла лекции, но расшифровкой лекций не является. Скорее – является дополнением, включает некоторые акценты, ответы на вопросы. Текст нацелен не столько на описание самого феномена самоубийства (люди какого склада как из жизни уходят, возрастные группы и пр.). Сколько – на выяснение тех основ жизни, присутствие которых позволит человеку не «накрениться критически», а если такой «крен» и произошел, то – обрести равновесие. Текст сопровождается дополнительными статьями и лекциями, в которых с разных сторон разбирается тема противостояния сползания в воронку суицида, они упоминаются в разделе «Параллельные источники» (лекции и тексты иеромонаха Прокопия, в которых поднимается тема противостояния суицидальным тенденциям).

Одним из информационных поводов, вошедших в число совокупного триггера, вызвавшем лекции к бытию, явился разговор с одним папой. Его сын однажды не вернулся после школы. Сын был коммуникабельным, веселым, изобретательным, ходил на многие кружки, наверняка у него был планшет и с внешностью тоже было все «в порядке». Когда зазвонил телефон сына, папа снял трубку. Но он услышал голос не сына, а голос полицейского, который и рассказал, что мальчик выпрыгнул из окна. Звонок с телефона мальчика был произведен с целью установления его личности.

ПОНЯТИЯ ФРУСТРАЦИИ И «СИТУАЦИИ НЕВОЗМОЖНОСТИ»

Бытует мнение (и оно активно продвигается в статьях по тематике суицида), что кончают жизнь самоубийством люди «фрустрированные», «сломленные», не имеющие желаемой марки планшета, комплексующие по поводу своей внешности (и прочее подобное). Иными словами, есть мнение о том, что «моих-детей-ходящих-на-кружки-успешных-и-коммуникабельных-ЭТО-не-коснется».

Безусловно, и «фрустрация» имеет место быть (слово берется в кавычки в связи с тем, что несмотря на частое его употребление ему не везде можно найти внятное определение, а также оно берется в кавычки и в связи с тем, что это слово используется и к месту, и не к месту, мол, типа: «родители не дали ребенку конфетку, он фрустрирован»). Но, как было показано выше, трагедия может коснуться и такого ребенка, который внешне, вроде бы, и не соответствует портрету условного самоубийцы.

Если предположить, что фрустрация – ведущий фактор суицида, то чем был фрустрирован мальчик (мы не будем выдумывать различные гипотезы, типа: «а что если у него был страх инцеста?»)? Иногда термин «фрустрация» используют для обозначения какой-то «одной неудачи», нередко, – житейского плана (например, как писалось в одной статье, ребенок не имеет современного компьютера, он фрустрирован, что подталкивает его к суициду).

Иногда термин «фрустрация» используется для обозначения чего-то размытого не очень уловимо в конкретике. Мол, ребенка не любили, что вызвало фрустрацию, которая и может выступать впоследствии скрытой суицидальной пружиной. Здесь нет возможности разбирать все детали относительно данной концепции. Мимоходом ставится три вопроса и приводятся ссылки на некоторые материалы, составляющие одно органическое целое с проектом «Доминанта жизни и самоубийство». Много ли у нас имеется детей, которых достаточно любили (при имеющемся уровне разводов, при жизни в неполных семьях и высоком уровне занятости родителей или «единственного» родителя на работе и т.д.)? Все ли такие дети инфицированы суицидальной манией, а если нет, то почему одни инфицированы, а другие нет? Если родители пытаются любить ребенка «достаточно» не получится ли так, что их с легкой руки очередного автора объявят «гипер-опекающими»?

Даже, если ребенок и пережил в детстве какое-либо негативное воздействие, он вовсе не обязан быть сломленным. У него есть ресурсы и возможности, несмотря ни на что повернуть вектор своей жизни в конструктивное русло. На данную тему в проект «Преодоление травматического опыта: Христианские и психологические аспекты» были включены как тексты, так и лекции (из лекций на данную тему, здесь приводятся лишь некоторые).

Коротко – см. ответ «Человеку, считающему (допускающему), что его травмировали родители».
См. несколько реальных историй преодоление негативного опыта, полученного в детстве, и комментарии к историям в части 4.3. текста «Преодоление травматического опыта: Христианские и психологические аспекты». Отдельное название части «Посттравматический рост и истории на тему преодоления сформированных моделей поведения, прощения родителей»

См. лекции одноименного цикла:
20e. Травма – и что все-таки делать? Все ли проблемы – от детских травм?
20f. Не только влияние родителей. Перестроить опыт, выбирать отношение к происходящему
20g. Если и было, что травма от родителей. Примеры деформации и примеры восстановления
20h. Если и было, что травма от родителей. Перестроить систему реакций. Прощение, исцеление
20i. Спекуляция на теме вины родителей, игнорирование иных причин. Институт детства
20j. СУТЬ. Если и было от родителей, выйти из колеи обиды. Картина мира, построенная не на ненависти
20k. СУТЬ. Если и было от родителей, преодолеть модели. История девушки, мама-психопатия
20l. СУТЬ. Если было от родителей, простить, строить жизнь. Ненависть сжигает, примеры

В частности, один автор связывает суицидальное намерение с тем, что детство человека было несчастным. Когда человек был ребенком, его, мол, не любили, им пренебрегали. Или в его жизни были некоторые обстоятельства, «в результате которых он начал мечтать о смерти. Он стал взрослым человеком, не помышляющим о самоубийстве, у него могла сложиться вполне благополучная жизнь, но внутри сохранилось в скрытом виде детское намерение и живет несчастный ребенок, не нашедший исцеления своей фрустрации». По версии автора такой человек может чувствовать в себе некоторую силу, «толкающую к ужасному исходу»[1] (сейчас не будем разбирать всю эту гипотезу целиком, она приводится, чтобы показать, какое значение некоторое авторы придают понятию фрустрации).

Но если мы говорим о жизни человека в целом, то необходимо поставить вопрос и о влиянии массы иных факторов. Например, почему у ребенка не было выработано внутренних механизмов, помогающих ему регулировать свои эмоции и справляться с трудностями и лишениями? Если высказывание приведенного автора наложить на книгу «Мученики Лениградской блокады», то что можно усомниться в том, что его слова актуальны для всех детей, переживших трудности в детстве. Две женщины, написавшие книгу, пережили ужасы Второй Мировой Войны, буду детьми. В блокадном Ленинграде он познали голод, они видели, как умирают другие дети, сами находились в режиме выживания «на минимальном пределе».

См. подробнее о книге и о ее авторах в главе «Книга “Мученики ленинградской блокады” и комментарии к ней» в части 2.3 текста «Преодоление травматического опыта: Христианские и психологические аспекты». 

Почему же психика их была сохранена при существовании в режиме бомбежек и ежедневного риска погибнуть? В своей книге они отвечают на этот вопрос: они старались организовывать свою жизнь на опытно нащупанном знании, в котором потом они опознали христианство. То есть они старались следовать принципам, помогающим выжить и сохранить психическое здоровье, а потом узнали, что эти принципы являются христианскими. Если их опыт наложить на приведенные мысли в отношении фрустрации, то рождается следующая идея. Если импульсы внешней среды действуют на человека разрушительно, то можно предположить, что по каким-то причинам духовный иммунитет человека ослаблен.

О том, что внешний импульс влияет на человека не напрямую, а лишь проходя сквозь призму внутренних условий человека (совесть, мировоззрение и пр.) см. в части 4.2 текста «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты». Отдельное название части 4.2 «Посттравматический рост и преодоление сформированных моделей поведения».

В главе «Призма и изменение внешнего импульса…», в частности, приводятся размышления А.В. Брушилинского, бывшим в свое время директором Института психологии РАН. Он пишет, что «Многообразные виды и уровни активности субъекта образуют целостную систему внутренних условий, через которые только и действуют на него любые внешние причины, влияния и т. д. … Благодаря столь существенным внутренним условиям происходит непрерывная взаимосвязь между человеком и миром, и вместе с тем создается как бы психологическая самозащита от неприемлемых для данного субъекта внешних воздействий»[2].

Отсюда можно сделать несколько первых частных выводов.

Если человека таранят какие-то впечатления, вызванные встречей с реальностью и вызывающие в человеке фрустрацию, то не всегда речь идет о силе таких впечатлений, как о главном факторе суицида. В некоторых случаях можно говорить о отсутствии у человека системы восприятия, через сито которой он мог бы пропустить такого рода впечатления.

В рамках бесед «Доминанта жизни и самоубийства» эта идея разворачивается с помощью учения академика Ухтомского о доминанте. Доминанта – состояние нервной системы, «завязанное» на идею, ставшую доминирующей для человека. Сквозь призму доминанты пропускаются внешние впечатления, поступающие в сознание импульсы стягиваются к доминирующему очагу возбуждения в коре головного мозга. И если они таранят человека, значит, в каких-то случаях можно говорить о том, что конструктивная доминанта выстроена не была.

См. беседу 3.4a Сила суицидальных импульсов или смысл продолжать жизнь.
Жетонная модель Скиннера или учение академика А.А. Ухтомского.

Примеры конструктивной доминанты, помогающей детям сохранить психическое здоровье в условиях голода, войны, бомбежек, как было отмечено, приводятся в части 2.3 статьи «Преодоление травматического опыта…). Три года жители осажденного немецкими войсками города Ленинграда / Санкт Петербурга находились в состоянии голода. Не было электричества, не работали водопровод и канализация, шли постоянные обстрелы города. Многие люди в таких условиях психологически ломались, впадали в состояние апатии, соглашались умереть. Но некоторые из жителей нашли то, что помогало им противостоять сползанию в состояние слома и апатии. Детей сопротивляться слому и апатии научила девочка Риточка Лосева, о которой рассказывается в главе «Вера, любовь и жизнь в соответствии с деятельностью по вере как иммунитет, защищающий от “сползания” в “воронку” паталогической доминанты». Риточка в хорошем смысле этого слова растормошила детей, некоторые из которых внутренне сдались, впали в состояние апатии и ждали своей смерти (детки были настолько истощены физически и психологически, что лежали на кроватках в детском доме и не вставали, просто ждали пока умрут). Детки ожили, у них появилось желание жить.

Современные специалисты могли бы сказать, что своим неистощимым оптимизмом Риточка ослабляла жесткий психоэмоциональный стресс, в котором дети находились с начала войны. Риточка словно уводила их от воздушных тревог, от бомб и снарядов в безмятежное детство с его игрушками и книжками, мамиными ласками, с новогодней елкой, летними дачами и сказками. Она позволяла детям отдохнуть от войны. Быть может, поэтому дети и любили ее, восторженно и преданно. Ей с легкостью удавалось то, чего, по мысли одного из авторов книги, не мог достичь никто из их воспитателей, умудренных опытом педагогической работы. Подходы Риточки можно считать мощной профилактикой суицидальных тенденций (о профилактике речь пойдет далее).

Опыт физического и психологического выживания детей в годы войны можно сравнить с результатами одного эксперимента, который был назван «8 часов наедине с собой». Эксперимент проводился в то время, когда компьютерные технологии (игры, фильмы, общение он-лайн) были распространены (в годы блокады у жителей города доступа к компьютерным технологиям не было в виду того, что научно технический прогресс в отношении данной области находился только на самых начальных ступенях).

Смысл эксперимента, состоял в том, что учительница предложила детям 8 часов провести без гаджетов и без общения друг с другом. Можно было читать, гулять, что-то делать руками, гулять. Участники эксперимента столкнулись с тем, что как только они перестали загружать мозг привычной информацией, так тут же встало всплывать в сознании нечто, встретиться с чем они не были готовы. «Почти все, – писала учительница, – испытывали беспокойство, страх, у пятерых дошедший практически до остроты “панической атаки”. У троих возникли суицидальные мысли». То есть у подростков не было ни навыков, ни опыта, ни представлений, с помощью которых они могли бы справиться, с такой, казалось бы, малостью, как побыть 8 часов наедине с собой.

Благополучно прошли эксперимент два мальчика. Один из них в течение восьми часов клеил модель корабля, прерываясь для питания и выгула собаки. Второй занимался своими коллекциями и пересаживанием цветов. «Ни тот, ни другой не испытали в процессе эксперимента никаких негативных эмоций и не отмечали возникновения “странных” мыслей»[3]. Вот пример конструктивной деятельности, усиливающей иммунитет человека в отношении суицидальных тенденций.

Через некоторое время эксперимент был повторен, причем, в новом эксперименте принимали участие некоторые их тех, кто принимал участие в первом. Во втором эксперименте можно было общаться с заранее выбранным человеком. Главное условие – не пользоваться электронными приборами. И вот участники начали играть, общаться, пытаться как-то организовать совместный досуг[4].

Соответственно, первоначально в случае с участниками эксперимента, мы имеем описание фрустрации, которая была вызвана фактом удаления от гаджетов, компьютеров. Но также видим, что подростки, имеющие определенные навыки могли противопоставить что-то тому состоянию, которое выбивало других подростков «из колеи», способствовало возникновению тяжелых мыслей, вплоть до суицидальных.

Таким образом мы видим, что вопрос фрустрации оказывается не столь простым, как кажется на первый взгляд. Оказывается, что этот вопрос связан, если сюда подключить только что упомянутые источники, скорее с отсутствием мировоззрения, навыков, основанных на трудолюбии, любви, внимания к ближним. А также – навыков чтения, социального общения (молитвы, внутренней духовной жизни!). Развитие этих и прочих направлений, о которых рассказывается в совокупном массиве материалов, упоминаемых далее, может заложить основы для профилактики суицидов.

Отметить также и необходимо и то, что фрустрация может быть связана с идеей достижения заведомо ложных целей. То есть целей, которые человек пытается достичь, исходя из представлений, неадекватно отражающих положение дел в мироздании. Например, девушкам и молодым людям иногда кажется, что так называемая «быстрая любовь» – fast love сделает их счастливыми. Они втягивается в процесс, умножают количество «партнеров», увеличивают количество «человеко-часов», проведенных во все более изощряющихся оргиях, но в итоге, счастья так и находят. Они фрустрированы? Безусловно. И профилактикой здесь будет понимание, что такого род стиль поведения счастливыми людей не сделает. А также – понимание, каким действительно идти путем, чтобы прикоснуться к счастью.

О связи между хаотизированной сексуальностью и депрессией см.:
Часть 5-ую статьи «Мировоззренческий сдвиг – детонатор наркотического “бума” и распада общества», главы «Идеи сексуальной революции, депрессия и пропаганда наркотиков», «Идеи сексуальной революции – фиксация на них приводит не к свободе, а к ее потере».
Часть 4-ую статьи «Преодолеть отчуждение (в том числе, – и о депрессии)», главу «Депрессия и нецеломудренное поведение (также – эротомания)».

То есть человек мчится «на полных парах» к своем мечте, неверно понимая, что такое счастье и каков пут его достижения, и сталкивается с невозможностью свою мечту реализовать. Эта «ситуация невозможности» может принимать разные формы.

Так кто-то вкладывает все свои временные и «эмоциональные» ресурсы в интернет в надежде испытать счастье-счастье. И вот – счастье-то все не наступает. А данному случае, по мнению одной исследовательницы, может возникнуть риск суицида.

Эта исследовательница связывает случаи суициды среди интернет-аддиктов (зависимых от интернета) с крахом надежды достичь с помощью интернета поставленной цели. «Стремясь заполнить внутреннюю пустоту, – пишет она, – и избежать решения текущих проблем аддиктивная личность, выбравшая в качестве способа ухода интернет, считает, что это и есть выход. На деле оказывается, что выхода нет. Крах надежд приводит к суициду». То есть, стремясь отключится от имеющих переживаний, интернет-аддикт на определенном этапе понимает, что с помощью инернета невозможно изменить психическое состояние, «возрастает риск совершения аддиктом суицидальной попытки»[5].

Зримым комментарием на тему связи краха мечты и самоубийства является сюжетная линия девушки по имени Грейс из фильма «Аризонская мечта» (1993). Грейс, мечтавшая стать черепахой и жить вечно, на определенном этапе развития сюжета одевает белое платье и стреляет себе в рот из револьвера. Может быть, конечно, ее поступок и не связан с мечтой стать черепахой, ведь замысел режиссера может предполагать различные трактовки. Но с другой стороны, можно предположить, что мечта стать черепахой рано или поздно потерпит крах, и как уже человек будет справляться с этим крахом – вопрос немаловажный.

См. цикл лекций «Когда жизнь становится игрой, а игра – жизнью».
Пункт 4. Суицид. Крах мечты. Голод на образы. Витрины. Торговые центры. Игра – управляемый поток фетишей. Разбивание внимания – не дают вниманию сосредоточиться на внутренних проблемах (в том числе: убегают от созерцания внутренней разрухи).

Таким образом мы подходим к понятию, которое можно обозначить как «ситуация невозможности». «Ситуация невозможности», а не временная трудность, согласно мысли профессора Василюка Ф.Е. является основой для понимания феномена фрустрации (если эта мысль правильно понята).

Профессор Василюк в своей монографии «Психология переживания. Анализ преодоления критических ситуаций», помимо прочего, дает определение феномена фрустрации («психология переживания» – не в смысле «эмоция», а в смысле «пережить»). Всесторонний анализ понятия фрустрации дается автором в разделе, который так и называется – «Фрустрация», анализ феномена завершается следующей мыслью. Речь идет не о случае, когда человек сталкивается с трудностью, ибо преодоление трудностей на пути к значимым целям для кого-то является нормой жизни. Речь идет о том случае, когда человек не может реализовать в условиях трудности свои ведущие мотивы. При определенный условиях «деятельное преодоление трудностей на пути к “мотивосообразным” целям» является нормой жизни. «Критическая ситуация возникает, когда трудность становится непреодолимой, т. е. переходит в невозможность».

В качестве комментария к мысли профессора с известной долей осторожности можно привести несколько примеров. Мама одного мальчика была обеспокоена заявлениями сына, что он покончит с собой. Она попросила побеседовать с мальчиком одного священника, который в результате беседы с мальчиком выяснил следующее. Тот очень старался красиво писать, но у него не получалось, и вот он начинал столь сильно расстраиваться, что терял управления над своими эмоциями. То есть возникала досада, которая, в свою очередь открывала дорогу, для вспышки эмоций, с которыми мальчик не мог справиться. Эмоции в свою очередь начинали прорываться в самых неожиданных формах поведения и выражениях. Хотя, стоит учесть, что в то время, когда мальчик писал, он не помышлял о самоубийстве.

Может, этот пример и не стоит соотносит с тем понятием фрустрации, которое было дано профессор Василюком. Но, с другой стороны, можно и предположить, что на своем уровне мальчик воспринимал чистописание, как нечто важно. А невозможность красиво писать, как нечто трагичное.

Соответственно, можно предположить, что профилактикой будет не столько разговор на тему суицида, сколько реализация целого комплекса мероприятий. Один из сегментов комплекса – занятия с репетитором, который спокойно и терпеливо помогал бы мальчику освоить чистописание. Маме даже дан был совет очно или онлайн попробовать найти учителя по каллиграфии, чтобы ребенок мог реализовывать свою мечту (реализация которой изначально не предполагает уход от действительности, в желании овладеть письмом изначально не предусматривается аддикция). Также желательно движение по пути овладевания базовыми навыками, наличие которых позволяет сгладить вспышки эмоций. Есть базовые навыки, которые актуальны для всех видов вспышек: желания употребить наркотики, желания прогневаться и накричать на кого-то, желания предаться унынию, апатии.

Тема преодоления склонности к вхождению в неуправляемое состояние разбирается в цикле бесед «Преодоление игрового механизма», см., например, пункты 17.3-19.3.
А также – в одноименном тексте «Преодоление игрового механизма» (есть несколько частей). 

Следующий пример сложнее и страшнее. Один молодой человек в свой день рождения (16 лет?) получил от папы в подарок канистру спирта. Он взял папино ружье, написал записку и выстрелил себе в рот. В записке было сказано: Простите меня все, но жить так больше я не могу.

Причем, с точки зрения материалистического понимания у парня были перспективы. Он был необычайно одарен физически. Стену украшали всевозможные грамоты, рассказывающие о том, что он был победителем различных, в том числе, и проводимы армией соревнований. Можно предположить, что и от девушек отбоя не было.

Но можно также предположить, что кроме спирта, спорта и секса он не видел в жизни ничего, к чему он мог бы стремиться. Душа жаждала чего-то большего, но где и в чем это большее искать, он не знал. Стоит ли говорить, что впечатление забитого, фрустрированного в обычном понимании парня он не производил. Он вел себя как «вожак», производил впечатление сильного и уверенного в себе человека. Таковым его воспринимали и сверстника, отдавая ему честь, свойственную лидеру.

У него была своя «ситуация невозможности», представление о которой можно составить, исходя из высказываний одного спортсмена, дожившего до зрелого возраста. Этот спортсмен рассказывал о том, по какой причине он до своего обращения к вере начал пить. Он не видел в жизни смысла. «Все, что находилось вокруг меня, не имело никакого смысла», – говорил он. Свои мысли он сравнил с облаками, которые не могут подняться выше определенной черты. Есть такая черта, выше которой не могут подниматься облака, это черта называется тропопаузой. Облака скапливаются на определенной высоте и начинают клубиться, так и мысли этого спортсмена подобно облакам не могли вырваться из сферы земного и подняться вверх, не могли вырваться из ощущения бессмысленности всего окружающего. Поэтому он начал пить.

На его рассказ один из его знакомых привел слова преподобного Иустина (Поповича) из книги «Философские пропасти»: «А вселенная? Не есть ли это огромная, со всех сторон герметично закрытая гробница, в которой люди, как отчаявшиеся кроты, непрестанно копошатся и никак не выберутся из нее»[6].

Услышав эти слова, спортсмен оживленно сказал: «Да, так оно и было».

Подробнее насчет того, что спорт сам по себе не дает человеку полноты и осмысленности жизни см. в пятой части статьи «Обращение к полноте» (отдельное название пятой части «Спорт vs наркотики: Можно ли наркотикам противопоставить спорт и “здоровый образ жизни?»). История спортсмена приводится в главе «Тупик бессмысленности существования».

То есть человек окружен словно стеной бытностью, «бытовухой». Чтобы пробиться наверх, нужно вырасти как человек, нужна «перемена ума», метанойя.

Если жизнь человека не выходит в измерение «выше тропопаузы», то внешние трудности приобретают фатальное значение. У человек просто нет ресурсов их осмыслить и с помощью понимания преодолеть их.

Вот, к примеру, что пишет молодой человек, жизненная ситуация которого чем-то напоминает жизненную ситуацию застрелившего подростка. В подростковом возрасте рассказчик «стал геймером и подсел на порно». Когда ему исполнилось 18 лет, он пошел служить в армию, в пехоту. Он принимал участие в боевых действиях в Афганистане инициированных США, рассказчик служил в вооруженных силах Америки, по его словам, «пехота – это настоящее мужское братство». На момент рассказа он очень скучал по «пацанам». Если бы случилась какая-то война, то он сразу бы вернулся в армию. Далее его мысль приводится в виде цитаты для того, чтобы показать всю масштабность проблемы. «Сейчас я учусь, но со скрипом, мне трудно концентрироваться. В социальном плане я неуклюжий, стеснительный и не пользуюсь особым успехом у женщин. Правда, я съехал от родителей и снимаю квартиру на пару с двумя девушками, но все равно чувствую себя отстраненным, одиноким. Иногда такая депрессия бывает – хоть вешайся. Мне сейчас 22, и я пытаюсь поменять свою жизнь. Я чувствую на себе последствия прошлого. При этом я вижу, как меняются мужчины вокруг. Мы проходим через какой-то переходный период, но правила остаются старыми. Поэтому те, кто не справился, чувствуют себя паршиво»[7].

Мы видим, что задействован не один какой-то фактор, а совокупность факторов, и вследствие наличия этой совокупности появляется «ситуация невозможности». Человек не знает, как ему жить, что делать, как преодолеть одиночество, как реализовать себя в качестве мужчины. Попытка списать все на опыт детства, если кем и будет предпринята, то будет выглядеть несерьёзно, так как в «ситуации невозможности» принимают участие факторы мировоззренческого плана (что такое быть мужчиной? – и так далее). Соответственно, профилактикой суицида в данном случае могут стать представления и навыки, помогающие преодолеть эту «ситуацию невозможности».

См. к примеру подборку материалов «Трудным подросткам о трудных подростках – лекции и тексты иеромонаха Прокопия (Пащенко)».

Словно оживают строки композиции «День рождения» группы «Ногу свело».

«Завтра мой день рождения.
Мама, сколько мне лет?
Где эффект от лечения?
Мама, видишь? Нет?

Завтра мой день рождения.
Но меня поздравлять не придет никто!
Я повешусь…

Если подытожить раздел о фрустрации, то можно отметить, что «ситуация невозможности» может случится даже и с тем, у кого есть, с кем общаться. Есть и вещи нужные, и в плане житейском –все хорошо, но есть масса иных трудноуловимых факторов, которым иногда и определение дать нелегко. И вот эта масса не складывается во что-то осмысленное, дающее жизни свет, направление, интерес. И в итоге (если на данный момент остановиться на понятии фрустрации), можно сказать, что на уровне поверхностном, социальном у человека, вроде бы, ничего гипер-тревожного и нет. Но если взять уровни иные, то там можно найти непроходимую стену, в которую человек уперся, и не знает, как ее обогнуть или преодолеть.

Наверное, у каждого почти человека есть некая «заноза», либо на уровне поверхностном, либо на уровнях более глубоких. В каких случаях это «заноса» носит критичный характер и обладает ресурсом столкнуть человека с карниза? А в каких случаях человек просто становится сильнее, участь выковыривать ее из состава своей жизни?

Каждого ли человека, имеющего «занозу», вносить в группу риска по суициду? И если да, то не придется ли тогда до почти бесконечности расширять зону поиска?

ПРОФИЛАКТИКА СУИЦИДА В ШКОЛАХ (И ДАЛЕЕ – ВЫШЕ ПО ВОЗРАСТУ)

Некоторые вопросы, связанные с тестированием

Если феномен самоубийства рассматривается вне полноты факторов, то поиск потенциальных самоубийц может осуществляться по произвольно выбранным критериям. А эти критерии, может быть, и не будут иметь отношения к реальному положению дел. Например, в одном случае будут выделять только тех, с кем плохо в детстве обращались (но не все, с кем плохо общались, – потенциальные самоубийцы). В другом случае, выделят тех, у кого нет желаемого уровня компьютера (но уровень расстройства от нехватки современного компьютера зависит от духовно-культурного уровня человека, кто-то даже и не расстроиться в связи с нехваткой).

Эту мысль с темой профилактики суицида можно связать с помощью одного примера. В одном населенном пункте несколько школьников покончило с собой. Через некоторое в школы данного региона полетели депеши от руководства с поставленной задачей «провести занятия по профилактике», «выявить входящих в группу риска». Следом в одну из школ прибыла специальная группа, и эта группа начала утраивать занятия (кратковременные, разовые) с учащимися на тему суицида. По результатам занятий группа рекомендовала руководству школы обратить внимание на таких-то учащихся, так как они, мол, по мнению работников группы, находятся в зоне риска.

Но на основе каких данных был сделан выбор в пользу именно этих учащихся? В качестве ответа на этот вопрос, был дан ответ в русле: они, мол, «не так» себя повели во время навязанного им занятия по теме суицида.

При разворачивании темы профилактики отдельный штрих можно еще сделать и в отношении проблематики тестирования школьников. О проблематике тестирования может поведать один пример. Он взят, правда, не в связи с тематикой самоубийства, но вдумчивый читатель сумеет провести нужные параллели с рассматриваемым вопросом. Среди школьников младших классов проводился тест, призванный показать уровень интеллектуального развития. После проведения теста учительница позвонила маме одной девочки и трагичным голосом объявила, что у ее дочери «серьёзные проблемы», что «нужно обратиться к психологам». Стоит отдать честь маме этой девочки, она не стала сходу поддаваться панике, а спросила у дочурки: Расскажи, что вы делали на уроке?

И дочурка поведала, что учительница сказала достать цветные карандаши, а цветных карандашей у девочки не было. В итоге она не стала писать тест, но не по причине умственной отсталости, а по причине детской непосредственности. Ручкой или простым карандашом она писать не стала, а заявить, что у нее нет цветных карандашей, по какой-то причине не смогла (не каждый может заявить, что у него нет цветных карандашей).

Но, что значит: «не так» себя вели? И каковы критерия определения «такого поведения» и «не такого?» А что если учащимся было неприятно слушать поучения на тему суицида, если они устали, если они хотели в туалет, наконец? Если им чужда была обсуждаемая тема и они выражали протест? А, может, они хохмили между собой? Может, они ерзали на стульях по той причине, что им забавно были слушать, как кто-то выпрыгнул из окна?

Отсутствие сострадания к другому и утрата понимания ценности собственной жизни

Может ли школьникам показаться тема смерти забавной? Если они смотрят аниме, обилующие образами расчлененных тел (это рядовые вполне аниме) или играют в игры типа «Hellblade», то к смерти у них может сформироваться специфическое отношение.

Одним из штрихов, комментирующих такое положение дел, является для кого-то шокирующий факт осмеяния Стивена Спилберга школьниками, с которыми он обсуждал свой фильм «Список Шиндлера». Фильм рассказывает о гибели заключенных в немецких концентрационных лагерях, а детям при просмотре этого фильма было смешно, на том просмотре режиссер не присутствовал. Узнав о такой реакции подростков, режиссер лично захотел поговорить с ними, но они осмеяли и его[8].

И подобных примеров каждый еще на своей памяти может подсобрать по несколько. Да, человек таким образом реагирующий на смерть другого, находится в группе риска. Если ты не уважаешь чужую жизнь, значит, как можно предположит, ты не ценишь жизнь в принципе. А значит, когда встанет вопрос о твоем выживании (например, тебе надо будет бороться за жизнь после перенесенной тяжелой операции), есть риски, что ты махнешь рукой и выберешь отказ от борьбы.

В качестве некоего отдаленного примера на данную тему можно привести слова одного талантливого, перспективного, коммуникабельного школьника (участник школьных КВН и прочих мероприятий). Он так и сказал, что покончит с собой, если получит физическое повреждение или не сможет вступать в сексуальные контакты.

Здесь же можно вспомнить и одного эпатажного блоггера, который записал как-то видео, в котором высказался на тему гибели детей в одном ДТП. Со смехом он говорил, что если родители являются верующими, то они должны знать, что их дети воскреснут (он сопровождал свой спич демонстрацией накладных ногтей и деланным «ха-ха!). Через некоторое время после этого видео, он записал еще одно сообщение своим подписчикам, в котором уведомил их, что после происшествия он вот как уже полгода находится в жесткой депрессии. Как можно предположить, не столько смерть детей его тронула, сколько собственный выбор, то, как он отнесся к происшествию. Его позиция и трансляция этой позиции вовне, как можно предположить, способствовало вхождению в измененное состояние сознания. Если человек сознательно выбирает такое отношение к происходящему, то каким образом он далее будет смотреть на мир, как он будет вступать в отношение с другими людьми?

Не будет ли такой человек чувствовать себя «ломтем отрезанным»? Здесь можно вспомнить образ юноши Ипполита из романа Достоевского Ф.М. «Идиот». В жизни Ипполита в связке шли следующие обстоятельства: он издевался над другими, ощущал свою отдельность от полноты мироздания, предпринял попытку самоубийства.

Да, не все люди, равнодушные и циничные, наследуют трудности, с которыми столкнулся Ипполит. На это можно сказать, что есть различные степени равнодушия. Одно дело – испытывать равнодушие к другим (радостной такую жизнь не назовешь). И другое дело – активно транслировать это чувство наружу, вкладывая ядовитый запал в слова и поступки. Через такого рода деятельность человек формирует в себе патологическую доминанту, включающую в себя комплекс чувств, навыков, способов реагирования на происходящее. И это множество однажды может сложиться в громаду, замуровав человека в самоубийственном кольце.

Здесь уместными видятся слова польского психиатра Антона Кемпински, которого нельзя заподозрить в сочувствии христианству по причине его неверия, но который где-то и свидетельствует невольно о правоте христианского мировоззрения. Так, он писал, что то, как мы воспринимаем мир, и то, как воспринимаем себя, – это две ветки одного процесса. «Трудно отделить эмоциональные отношение к окружающему миру от отношения к самому себе. Вектор эмоционального состояния всегда является двунаправленным: одна из его стрелок направлена наружу, а вторая внутрь человека».

Развивая мысль Кемпински, уточняет что «эмоциональные установки человека-нарцисса не способны принести ему радость, а скорее приносят печаль и удрученность, поскольку вступают в противоречие с основным законом жизни». А этот закон жизни состоит в обмене информацией с окружением, – «для того чтобы жить, необходимо любить жизнь». Утрачивая возможность любить и созидать, человек чувствует себя чужим в окружающим мире. Он «не видит перед собой никаких целей, и его жизнь становится пустой, лишенной любви и вместе с этим своих красок»[9].

Что такого человека удержит от суицида, случись его уму попасть под обстрел намерению покончить с собой?

Итак, с одной стороны можно предположить, что школьники, цинично реагирующие на страдания и смерть других, находятся в группе риска. Но с другой стороны, можно сказать, что проявление такого рода цинизма носит массовый характер, является, если ходите, трендом. И, соответственно, отсюда приходим к другим вопросам. Если цинизм такого рода является чуть ли не массовым явлением, то, может, тогда в группе риска находится не несколько человек, а гораздо более?

И, соответственно, приходим к пониманию, что профилактика должна заключаться в восстановлении этики, понимания ценности жизни. Но дадут ли учителям возможность проводить такого рода профилактику? При том статусе, который сейчас присвоен учителям в школе?

В качестве штриха к возможному ответу на эти вопросы можно привести слова одной мамочки, которая, крича на учителя вот что выдала: «Ваше дело учить, а воспитывать буду я!» И ведь если эта мамочка напишет заявление в прокуратуру, руководство, присылающее в школу депеши с призывом к профилактике суицида, поддержит, скорее всего, мамочку, а не учителей.

Размывание жизненных ориентиров как один из факторов суицидального сценария

Чтобы профилактика могла быть реализована, должен подниматься вопрос о восстановлении в мышлении школьников какой-то системы координат. По данному поводу можно привести мнение монаха Иоанна (Адливанкина), многие годы занимающего реабилитацией людей, пострадавших в результате контакта с различного рода деструктивными учениями. Он отмечает в одной из своих лекций, что у многих молодых людей совесть, мораль эстетика «в созидательном смысле слова» просто упразднены. Представители старшего поколения ищут аргументы, которые могли бы уязвить совесть молодежи, воззвать к душе. При том, взрослые возмущаются, если не находят отзыва, резонанса. Но, как понял отец Иоанн, исходя из обширного общения с молодыми людьми, они говорят на ином языке. «Их понимание о совести, красоте и добре становиться все более и более сложным, более и более иным». Ведь они впитывают в себя то, что смотрят, то, что видят во время игры. И эти образы (представителями старшего поколения воспринимаемые как ужасные) со временем становятся их внутренним содержанием. Зло их уже не пугает.

Так, как рассказывал отец Иоанн в иной лекции, один человек пришедший на приём не мог понять, чем страшен сатана.

Чтобы о чем-то говорить, нужно, чтобы были сформированы представления о добре и зле. А если ничего не сформировано, то, о чем тогда говорить?

Многие юноши и девушки, приходящие на прием, пишут в анкете: «Не знаю, зачем жить».

Говорят, что этих детей никто не любит. Но раньше людей тоже не любили, у людей были тоже разочарования. Но не приводило к далеко идущим последствиям. Сам отец Иоанн в молодости, было время, что представлял себя умершим, красивым, лежащим в гробу в галстуке.

Но теперь ситуация иная, теперь смерть имеет фундаментальное обоснование в сознании детей. Сейчас культивируется безысходность, мода на состояние тоски, из которой только один выход – смерть. Такое настроение подогревается фильмами, транслирующими тоску, уныние, безбожие.

Также такое настроение подогревается интересом к демоническому миру. Этот демоническим мир окружает современного подростка. В том числе, подросток вступает в контакт с этим миром, посредством контакта с специфическим информационным контентом. Аниме, компьютерные игры, включающие в себя инфернальные мотивы, книги (кровь, вампиры; большую роль сыграл жанр фэнтэзи, который научил человека заигрыванию со тьмой). Но контакт с демоническим миром [неважно, признаете ли вы реальность этого мира или нет] порождает дикую тоску и безысходность.

В итоге появляется мысль о суициде, суицид выступает как попытка остановить сознание, деструктивное сознание. Попытка остановить поток разрушительного мышления, некомфортного, деструктивного [сформированного не без влияния описанного выше контента].

Сюда прибавляется и прослушивание музыки – ритмический токсикоз. Подростки, которые слушают музыку постоянно, если снимают наушники, начинают сходить с ума.

Да, люди слушали музыку и раньше, но она не оказывала такого масштабного влияния на психику. Не существовало технических возможностей находится под воздействием музыки постоянно.

Нельзя было носить с собой большие пластинки и патефоны. Теперь вследствие научно-технического прогресса, есть возможность находится постоянно под воздействием агрессивного контента, что меняет нейрофизиологию и психический статус человека.

Если бы пагуба на человека воздействовал час в день, то события дня её бы смазывали, жизнь бы брала свое. Но теперь она действует постоянно, а постоянное погружение в определенное состояние открывает новые возможности для воздействия на психику.

Чтобы у человека существовал духовные иммунитет к разрушительным тенденциям, у него должна быть сформирована какая-то культура. Чем дольше человек сформирован в позитивном иммунитете, тем более в нем формируется устойчивость к деструктивном примитивным явлениям.

Если человек входит в разврат, то он становится открытым для воздействия духовных сил. Если происходит вхождение в разврат, то фактор иммунитета уже не имеет большого значения. Так как демоны, захватывая человека, получают глобальный доступ ко всему человеку[10].

Профилактика – помощь в формировании здоровых начал жизни

Если мысли отца Иоанна (за многие годы повидавшего тысячи поврежденных людей) принять во внимание, то сами собой рождаются представления на тему профилактик суицида. Ограничение агрессивного контента, поднятие духовного и культурного уровня ребенка, развитие мышления, способности различать добро и зло, понимание допустимого и недопустимого, восстановление этики, в том числе, восстановление у подростков понятия целомудрия (хаотизированные сексуальные контакты, особенно, в раннем возрасте и депрессия – связанные понятия).

См. главу «Депрессия и нецеломудренное поведение (также – эротомания)» из 4-ой части текста «Преодолеть отчуждение (в том числе, – и о депрессии)».

См. часть 5-ую текста «Мировоззренческий сдвиг – детонатор наркотического “бума” и распада общества».
Главы: «Идеи сексуальной революции, депрессия и пропаганда наркотиков», «Идеи сексуальной революции – фиксация на них приводит не к свободе, а к ее потере».

Иными словами, применительно к терминам данной статьи, нужно помочь сформировать доминанту жизни. Она представляет собой состояние нервной системы, связывающей воедино способность противостоять трудностям, способность понимать собственные поступки и намерения, а также – понимание, как исправить свои поступки и на основании каких критериев оценить свои поступки. Подробнее о том, какие пути формирования этой конструктивной доминанты могут быть реализованы в жизни детей, рассказывается в тексте «О детских суицидах, вообще, и о суицидальных группах “Синие киты”, в частности».

Можно ли говорить детям о смерти? Совместная деятельность

Соответственно, мы видим, что речь идет о масштабной программе, на реализацию которой сможет ли кто-то решится в школе? Если же профилактика идет по фиктивному пути: показать пару снимков, сказать «ай-ай-ай! – как плохо прыгать в окошко», то такая фиктивная профилактика не может ли стать в каком-то смысле триггером?

Например, если недовольному школьными порядками и ерзающему на стуле школьнику начнут рассказывать о самоубийстве, нет ли опасности, что в знак протеста он выдаст что-то типа: «И так, мол, все плохо, а тут еще собрались эти взрослые на тему суицида говорить, а вот пойду и…»

Мимоходом стоит коснуться вопроса: а можно ли вообще детям говорить о самоубийстве? Бытует мнение, что их таким образом можно подтолкнуть к самоубийству. Но на чем основано это мнение?

Допустим, взрослые максимально избегают данной тематики в разговоре с детьми и считают, что раз тема не проскакивает в разговоре, что, значит, все – окей. Тем временем посты, фото и прочая информация на тему суицида просачивается в сознание ребенка при разговорах, при просмотрах новостей, фильмов, при общении в социальных сетях. При размышлениях собственных, наконец, такого рода мысли всплывают. И этим мыслям, и этой информации ребенок ничего противопоставить не может, так как взрослые старательно эту тему замалчивали.

Да, неконструктивно просто сказать о суициде и поставить на этом точку. Но если при правильно выбранном моменте показать причины входа в суицид и пути их преодоления и исправления, то почему такую информации нельзя доносить?

Есть внятный ответ?

В качестве комментария на данную тему можно сослаться на книгу Фредерики де Грааф «Разлуки не будет». Приводимые ниже мысли относятся к теме суицида не напрямую, их нужно рассматривать как аналогию. В своей книге Фредерика де Грааф описывала, как помогала людям встретить смерть в хосписе, а также их родственникам – пережить факт ухода близкого человека. Она отмечала, что некоторые люди избегали поднимать тему смерти в разговоре с умирающим ребенком, и в итоге он встречал смерть напуганным, лишенным помощи и утешения. Не проведя в искреннем общении последние дни с ребенком, родители, которые из последних сил избегали говорить о смерти, в итоге все равно сталкивались с ней. Только и они встречали ее неподготовленными.

В книге ставится вопрос, нужно ли говорить о смерти. По крайней мере, в книге приводятся аргументы, а от людей, которые наглухо стоят на позиции молчания аргументы не всегда слышны. Да, если пациенты, находящиеся в нестабильном состоянии, с которыми нужно проявить осторожность при выборе выражений. Может, даже – повременить с разговором, если есть риск, что пациент болезненно отнесется к нему. В книге показывается, что люди все равно чувствует приближение смерти, они боятся, а родственники как бы бросают, отдают на растерзание собственным страхом, умирающие не могут облегчить свое состояние с помощью разговора о том, что их мучает и терзает. Это ли человеколюбие со стороны родственников?

Второй момент состоит в том, что профилактика суицида, как уже было показано, не столько касается самого суицида, сколько – укрепления конструктивных начал жизни. Великолепным пособием по данному вопросу можно считать полнометражный мультфильм «Форма голоса» (2016).

Над плохослышащей девочкой Исимией издевается школьных хулиган Исида, вследствие чего девочка переходит в другую школу, а Исида по причинам, указанным выше, начинает испытывать существенные проблемы. Он не видит лиц других школьников. Только после того, как он совершил один человеческий поступок в отношении сверстника, начал видеть его лицо (оказывается Исида помог своему однокласснику; это же как надо к людям относиться, чтобы не знать, как выглядит человек, учащийся с тобой в одном классе?). Исида решает уйти из жизни, но у него рождается конструктивная идея – найти Нисимию и все исправить. Нисимия тоже подвержена суицидальным мыслям, ей кажется, что она все портит. Но Исида помогает обрести ей жажду жизни, спасает ее, когда она прыгнула с балкона. История Нисимии и Исиды рассказывается на фоне раскрытия таких понятий (настолько, насколько это возможно для создателей киноленты) как дружба, общение, исправление причиненного другим зла, верность, благодарность. То есть, в фильме, отчасти, показан процесс формирования конструктивной доминанты, противостоящей суицидальным тенденция. В фильме дается руководство противодействия некоторым из возможных вариантов развития суицидального сценария (с некоторыми идеями фильма перекликаются некоторые из идей стихотворения «Карниз и шоссе», которое приводится в эпилоге).

Важно учесть, что тема суицида тогда может быть безопасно подана тогда, когда она встроена в конструктивный контекст, дающий понимание причин входа в суицид и путей конструктивного разрешения данной проблемы. Если и проводить урок, изначальное нацеленный на профилактику суицидов, то на этом уроке можно рассказать, например, о жизни Евфросинии Керсновской и ее книге «Сколько стоит человек».

Она была трудолюбивой женщиной, на самом высоком уровне организовавшей фермерское хозяйстве. В годе репрессий ее имущество было конфисковано, она подверглась судебному (без вины) преследованию. Была брошена в концентрационные лагеря, прошла невероятные трудности, но осталась человеком, осталась женщиной. На уроке можно рассказать о принципах жизни, которые ей помогли не только выжить, но и остаться человеком. А также и о том, что даже у нее, с ее сильным характером, в виду запредельных трудностей дважды возникло искушение на самоубийство. Ее выход из этих искушений можно проследить, так как в обоих случаях выход состоял в обретении пошатнувшейся связи с доминантой жизни.

О Евфросинии Керсновский и о принципах, которые помогли ей выжить и остаться человеком – в третьей части текста «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты», в главе «Евфросиния Керсновская и ее книга “Сколько стоит человек”».
О двух искушениях на самоубийство и о том, как она их этих искушений вышла – в статье «О СПОНТАННОСТИ (в хорошем смысле понимаемой)».

В третьих, некоторые работники системы образования не учитывают, что донести важные идеи мировоззренческого плана школьникам можно только во время совместной деятельности с ними. Юноши и девушки не всегда находятся в состоянии готовности воспринять информацию глубокого, личного плана. Если они доверяют учителю, то тот как бы невзначай, как бы между делом, если видит, что они готовы воспринимать, может «бросить семя слова в почву сердца».

Но на данный момент, совместная деятельность с детьми уходит из системы образования. Вместо нее приходит непонятно на чем основанная уверенность, что взрослые могут вот так запросто вломиться в класс, быстро всех протестировать и всем всё сказать в надежде, что все всё возьму и навсегда с первого раза всё уяснят.

О том, почему нужна совместная деятельность взрослых с детьми в школе, а также о том, каким образом можно помочь юношам и девушкам противостоять разрушительным эмоциям различного плана, и о многом другом – в цикле бесед «Проблема отклоняющегося поведения: Родственникам, родителям, педагогам».
2a. Дети и взрослые в эпоху постмодернизма. Страсти, преступность и постмодерн
2b. Понятие нормы (если говорим об отклоняющемся поведении, надо спросить – отклоняющемся от чего)
2c. Профилактика (что дать человеку, чтобы не стал зависимым). Мозг, лобные доли (кора) и либмическая система (подкорка)
2d. Профилактика и мозг. Четыре стадии захвата сознания разрушительных эмоцией. Понимание четырех составляющих – стратегия защиты
2e. Что может противостоять разрушительной эмоции (о навыках см. также 1d–2d)
2f. Школа – нет ответа на четыре составляющих. Совместная деятельность с детьми и опыт центра свт. Василия Великого как возможный ответ

В отношении истории с тестированием школьников на предмет выявления потенциальных самоубийц, необходимо добавить еще один существенный момент. Самоубийства произошли в период, когда школы были переведены на дистанционное обучение. Школьники были лишены социального общения, возможности вместе поиграть, были заперты в помещениях, из которых выход не очень-то и предусматривался. И странно, что простой факт столкновения детской психики с такого рода нагрузкой не обсуждался.

Не обсуждались особо и вопросы психического здоровья школьников, оторванных от общения друг с другом. Конечно, общение, как таковое, принципиально теряет признаки эмпатии и глубины, но даже и в усеченном виде оно помогает людям. В чем? Трудно сказать, в чем именно, но очевидно, что изолируемые друг от друга люди, не все, но некоторые способны сталкиваться с депрессией.

В качестве примера можно привести пост женщины, активной и веселой, но впавшей в депрессию во время ковид-изоляции. В частности, она писала: «Депрессия и одиночество могут подрезать тех, на кого вы никогда не подумаете. Самых сильных, смелых, веселых и классных. И здесь не работают ни прямые эфиры в инстаграмм, ни сторис, ни вотсап, ни комментарии “держись, все будет хорошо”, ни ссылки про корона чтоб ему неладно, вирус. Сработает только человеческое и настоящее, только это может согреть и помочь» (в виду того, что пост удален из сети в приложении он приводится целиком).

Знают ли школьники, как им адаптироваться к изоляции, к состоянию одиночества? Вопрос, не праздный, если учесть, что и взрослые люди «сходят с дистанции». Соответственно, профилактика возможного суицидального сценария может включать в себя и формирования навыков, помогающих спокойно переносить состояние изоляции. То есть дети, которые умеют играть, читать, что-то делать своими руками могут сохранить психическое равновесие и при вынужденной блокировке общения.

Тема существования в условиях изоляции разбиралась в третьей части цикла бесед «Остаться человеком: Офисы, мегаполисы, концлагеря».
См. пункты 44, 59–65.
А также – в части 4.3 текста «Преодоление травматического опыта: Христианские и психологические аспекты». Отдельное название части 4.3 «Вера и любовь как иммунитет, защищающий от “сползания” в “воронку” паталогической доминанты». 

Если бы вопрос изоляции в школе при введении карантина обсуждался, то можно было бы вспомнить о феномене «нарушения игры». Речь идет о том, что по окончания периода детства, приходит время наступить периоду тревожности. Ребенок становится гипер-озабоченным своими первыми прыщиками, проблемами, связанными со взрослением. Если в это время он включен в общение, то интенсивность социального общения снижает уровень тревоги, то есть отвлекает от тяжелых дум, от мыслей насчет того, что «ты – гадкий утенок». Если ребенок изолирован от себе подобных, то, значит, со своими мыслями он остается наедине. И тут приходят дяди и тети и спрашивают, нет ли мысли у него покончить с собой?

Вспомним, кто из участников эксперимента «8 часов наедине с собой» прошел его безболезненно (а у некоторых прочих возникли суицидальные мысли)?

Соответственно, как было уже отмечено, в число мероприятий, помогающих подросткам справиться с негативными мыслями можно вписать: навыки совместного общения, знание игр, в которые можно играть дома, на улице. Навыки работы своими руками.

К этим навыкам можно прибавить и знание о том, каким образом на уровне мировоззрения можно противостоять тяжелым мыслям. Если пока не брать тему духовной жизни и молитвы, а разбирать тему на уровне, применимом к светской школе, то можно сослаться на книгу «Полианна».

Эта книга, написанная Элинор Портер, может стать пособием про противостоянию негативным мыслям, изучение с детьми этой книги (может, проигрывание сценок и прочее подобное?) может стать мощным инструментов в деле профилактики суицида. При том, что книге о суициде нет и речи. Полианна – так звали девочку, которая играла в Игру, суть которой состояла в том, что в любой ситуацию нужно было найти повод для радости.

Полианна переехала к чопорной тете в дом, в котором были красиво отделаны комнаты. Чтобы Полианна не испортила интерьера, тетя поселила ее в самой верхней комнате, которая не была шикарно обставлена, эта комната сильно нагревалась солнцем. Но Полианна радовалась тому виду, который открывался на окрестности из этой комнаты. Однажды она опоздала на завтрак, и была наказана тем, что ей пришлось ограничиться хлебом и молоком. Но вдруг выяснилось, что Полианна была рада такому обороту дел, она любила хлеб с молоком.

В другой раз Полианна открыла окна, на которых не было сеток, и в дом влетели мухи. В наказание тетя дала девочке задание прочитать брошюру о мухах. И что вы думаете? Выяснилось, что Полианне очень нравилось читать и брошюра показалась ей интересной.

Одному садовнику, больная спина которого пригибала его земле, она советовала радоваться, что не надо слишком низко наклоняться во время работы. Одной горничной, которая не любила понедельники, она советовала в понедельник порадоваться, что до следующего понедельника – еще целая неделя. Она расшевелила женщину, зачахшую в унынии и не выходившую из дома. Вообще, она расшевелила многих. И сама не зачахла в унынии, когда потеряла способность ходить (закончилось все хорошо, она поправилась).

То есть, у Полианны было мировоззрение, с помощью которого она рассматривала даже и неприятные на первый взгляд события в конструктивном ключе. Из всех событий она умела узвлекать уроки. Соответственно, можно предположить, что такой навык мог бы стать частью искомой профилактики суицидов. Ведь, как писал Виктор Франкл, «в конечном счете риск самоубийства зависит не от силы суицидальных импульсов в человеке, а от его реакции на эти импульсы, а его реакция в свою очередь зависит, по существу, от того, видит ли он в сохранении жизни нечто осмысленное – хотя бы и приносящее боль»[11].

ПАРАЛЛЕЛЬНЫЕ ИСТОЧНИКИ – ЛЕКЦИИ И ТЕКСТЫ ИЕРОМОНАХА ПРОКОПИЯ

Чтобы человек мог жить, преодолевая травматический опыт (если этот опыт случается, а он – случается), жить – вопреки этому опыту, не уходя в самоубийство, у человека должны сформироваться «системы», связанные со способностью постигать жизненные смыслы, со способностью к эмпатии, с умением видеть положительные стороны в самых неприглядных обстоятельствах (и прочие многие «системы»).

Эту мысль можно прокомментировать следующей аналогией. Способность человека двигаться, сохранять и восстанавливать равновесие, базируется на наличии таких «аспектов» его жизнедеятельности как: позвоночник; система кровоснабжения, питающая суставы; мозг, посылающий сигналы мышцам, поддерживающим позвоночник; питание, дающее необходимые элементы для функционирования мозга, суставов и «прочих систем». Совокупная и слаженная работа «систем» выражается (при удачном течении дел) в том, что человек может поддерживать равновесие, не падать, не травмироваться. Совокупность навыков и представлений дает результат – человек стоит, выстаивает, преодолевает, развивается.

О частях, входящих в эту совокупность, рассказывается в различных статьях и лекциях (в некоторых из них отдельные темы, входящие в структуру переживания, характерного для самоубийства, детализируются и конкретизируются).

Цикл лекций «Доминанта жизни и самоубийство» (и текст, подготовленный на его основе) связан с следующими источниками, дополняющими и комментирующими изложенные в нем мысли.

– Некоторые мысли о формировании в ребенке иммунитета к обстоятельствам травматичного характера и агрессивного воздействия среды см. в статье «О детских суицидах, вообще, и о суицидальных группах “Синие киты”, в частности».

– Некоторые примеры на тему возможности суицида при отсутствии понимания смысла, зачем живешь, см. в статье «Тирания мысли и алкоголь: О выходе из состояния “тирании мысли” и преодолении того, что толкает человека к алкоголю», в главе «Возможные проявления “тирании мозга” в жизни ученого».

– Некоторые примеры на тему установления контакта с детьми, вошедшими в группу риску по такому критерию как самоубийство, см. в статье «Дети, которых теряют родители: “Готы”, и не только они».

– Два эпизода из жизни Ефросинии Керсновской, в рамках которых она испытывала труднопреодолимое желание покончить с собой, а также о том, как она выходила из состояния охваченности этим желанием, – см. в статье «О СПОНТАННОСТИ (в хорошем смысле понимаемой)» Эпизод из жизни Евфросинии Керсновской включен в смысловой контекст, включающий и другие истории; все вместе помогает понять, «как это работает».

– О Евфросинии Керсновской, а также о том, как положительные жизненные навыки и конструктивные смыслы помогли ей выжить, см. третьей части статьи «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты», в главе Евфросиния Керсновская и ее книга “Сколько стоит человек”».

– В некоторых случаях искушение на самоубийство может рождаться как результат тотальной опустошенности у творческих людей. Если вектор их жизни начинает клониться в аддиктивную сферу, то со временем они начинают сталкиваться с угасанием творческих сил. Кто-то, бывает, что пытается простимулировать угасающее сердце наркотиками, экстремальными активностями, эксцентричными выходками, формами извращенных отношений. В итоге, оглушенное сердце глохнет окончательно, человек погружается во мрак. Если нет понимания, каков конструктивный выход из этого мрака, то возникает риск суицида.

Данная тема рассматривалась в цикле лекций «Горение сердца», к которым прилагается расширенная текстовая версия.

– В проекте «Искра жизни: Свет, сумерки, тьма» происходит развитие комплекса тем, развернутых в проекте «Горение сердца». В качестве комментариям к лекциям выступает текст с одноименным названием, в котором также ставил вопрос о суициде и о преодолении суицидального искушения, вызванного апатием, опустошениием, утратой интереса к жизни. 

– О внутреннем опустошении и утрате способность понимать и «видеть» смыслы см. в ответе «Самоубийство. Опустошение и желание покончить с собой». 

– Небольшая заметка на тему – «Самоубийство. Девочке, думавшей о самоубийстве».

– Различные описания, связывающие тему самоубийства с темами неконтролируемых вспышек эмоций, эгоизма, игровой аддикции, отчаяния, инфернального воздействия см. в части 2.1 статьи «Преодоление игрового механизма» (отдельное название части 2.1 «Игровой поток и самоубийство, шизофренизация сознания и неумение любить».

В этом тексте приведена история, рассказанная одним человеком человека, который хотел в безвыходной ситуации покончить с собой (глава «Обращение к Ангелу-Хранителю»).

– Иногда навязчивые мысли о самоубийстве могут быть связаны с тем, что человек вошел в эзотерические (оккультные практики). История девушки, прошедший через навязчивые мысли о самоубийстве и вышедшей из этого искушения после того, как она порвала связь с эзотерикой – в приложении к части 4.1 текста «Внешняя жизнь и мир мыслей».

– О том, что навязчивые мысли о самоубийстве могут явиться вследствие реализации оккультных практик и о том, что человеку здесь можно порекомендовать, см. в книге «“Победить свое прошлое”: Исповедь – начало новой жизни» в главе «Несколько слов бывшим оккультистам, а также тем, кто обращался к ним за помощью» (в других главах тема самоубийства рассматривается с точки зрения иных причин; тема противостояния суицидальным тенденциям не является центральной темой книги, но входит в состав смысловой структуры).

Тема самоубийства с некоторых сторон рассматривалась также в следующих лекциях (из названий лекций становится приблизительно понятно, о чем идет речь):

– К смысловому каркасу цикла лекций «Доминанта жизни и самоубийство» можно добавить следующие беседы.

– Цикл лекций «ТРИ СИЛЫ: Цель жизни и развязавшееся стремление к игре (казино, гонки, игра по жизни)».
Пункт 12b. «Инфернальные силы и самоубийство. Гарантия проигрыша. Литературные произведения “Шагреневая кожа” и “Пиковая дама”».
Пункт 16c. «Цель жизни. Нет перспективы в вечности – настоящее обесценивание…».

– Цикл лекций «Преодоление травматического опыта: христианские и психологические аспекты».
Пункт 1e. «Пример – девушка, депрессия, мысли о самоубийстве (нецеломудренные связи, вербовка, похищение на Ближний Восток)».

– Цикл лекций «Преодолеть отчуждение. Часть 2».
Пункт 5a. «ДЕПРЕССИЯ И ИТ. Отношение к человеку как к вещи. Грубая информация. Оккультизм. Самоубийства».

– Цикл лекций «Когда жизнь становится игрой, а игра – жизнью».
Пункт 4 «Суицид. Крах мечты…».
Пункт 10 «Что люди ищут в игре и в наркотиках? Разбор пятнадцати причин. Желание закрыть глаза, избавиться от страха, одиночества. Серость жизни, бессмысленность существования».

– Цикл лекций «Преодоление игрового механизма».
Пункт 17.1 «Оживить мозг, который словно под коростой. Депрессия, суицид. Психопатия за чертой эмоциональной бедности».
Пункт 17.2 «Запойная игра и самоубийство. Депрессия и поиск драйва, биполярное расстройство (эмоциональные качели)».

Также в связи с темой самоубийства можно упомянут и другие лекции, и тексты, с которыми она связана, но в которых она «напрямую» вроде бы и не стремится быть раскрыта. Например, риск уходя из жизни повышается на фоне депрессии, тема же депрессии разбирается в лекциях «Преодолеть отчуждение (части 1-ая и 2-ая)», а также – в одноименных текстах. Тема формирования совокупности навыков и представлений, противостоящей стремлению к аннигиляции (физической или ментальной), раскрывалась в лекциях «Остаться человеком: Офисы, мегаполисы, концлагеря» (несколько частей). А также – в одноименной письменной работе (состоящей из нескольких частей, которые не является расшифровкой лекций, а, скорее, дополняют их). Эту совокупность условно можно назвать доминантой жизни, часть 4.1. статьи так и называется «Доминанта жизни и точка опоры».

ДОМИНАНТА ЖИЗНИ

В части 4.1, помимо прочего, разбирается термин «Искра жизни», используемый писателем Э.М. Ремарк в его одноименном романе. Искра жизни – то, что противостоит злу, не дает человеку прийти в состояние регрессии и покончить с собой (роман – о людях, брошенных в концентрационные лагеря фашистским режимом Гитлеровской Германии; некоторые заключенные концентрационного лагеря, уходили из жизни через самоубийство). По сути, понятие «искры жизни» можно сопоставить с понятием, которое вынесено в название данного текста – доминанта жизни.

Доминанта жизни – совокупность представлений, навыков и стремлений, оформившаяся в стойкое состояние нервной системы, сквозь призму которого человек воспринимает мир и других людей. Сквозь призму которого смотрит на события травматического характера, тем самым перерабатывая их и десенсибилизируя (десенсибилизация – когда переживания, вызванные событием травматического характера, теряют свое «травматическое жало»).

Соответственно, противоположную доминанту, на основании которой происходит вход в суицид, можно отчасти определить, как совокупность представлений, навыков и стремлений, оформившуюся в стойкое состояние нервной системы, сквозь призму которого человек воспринимает мир и других людей. Сквозь призму которого смотрит на события травматического характера, усиливая и гипертрофируя их, тем самым дестабилизируя свой внутренний мир.

И идеей доминанты жизни можно сопоставить и слова архиепископа Димитрия (Вербицкого). В своей работе «Самоубийство как печальное явление нашего времени»[12] среди возможных побуждений к самоубийству, он, ссылаясь на профессора И.А. Сикорского перечисляет такие как: утомление жизни, скука, отвращение к жизни, утрата жизнерадостности, разочарование. Чтобы спасти человека от рокового шага, необходимо или устранить внешние причины, толкающие человека на самоубийство [что в полном объеме сделать невозможно], или «парализовать их пагубное влияние на дух человека, укрепив его внутренние силы»[13].

Трудности, в том числе и экономического характера, а также болезни и прочее, что придавливает человека, могут, по мнению архиепископа Димитрия считаться лишь поводами к самоубийству. Главная же причина коренится в слабости духа, бессилии и неприспособленности к жизни. В борьбе с самоубийством нужно «обратить внимание на укрепление этой именно силы внутренней нашей сопротивляемости жизненным невзгодам», то есть нужно позаботиться о том, чтобы «сделать себя более выносливыми, более приспособленными к жизни; тогда никакие неудачи не нарушат нашего душевного равновесия и не убьют интереса к жизни». Когда человек чем-то интересуется, то, как бы ни тяжела была жизнь, он все же продолжает жить. «Только с потерей всякого интереса прибегает к самоубийству. Жизненная мудрость в том и состоит, чтобы всегда чем-нибудь интересоваться». 

Такое умение дается человеку лишь отчасти самой природой, «но больше приобретается воспитанием, понимаемом в самом широком смысле» [что, наверное, и можно считать профилактикой].

Стратегическое направление, обозначенное архиепископом Димитрием, можно сопроводить некоторыми комментариями в отношении метода. Речь идет о том, что есть идея и есть метод ее реализации. Если ставить вопрос о том, чтобы через воспитание дать ребенку нечто, помогающее ему справляться с суицидальными тенденциями (если таковые возникнут), то мы приходит к мысли, что не только нужно обогащать человека культурно и духовно. Но нужно помогать ему воспитывать определенные навыки (тогда, возможно, и сами тенденции не будут возникать, а если и возникнут, то будут слабо выраженными, так как им не дадут развиваться конкурирующие с ними конструктивные навыки).

Здесь в отношении профилактики и воспитания можно предложить читателю доклад, сделанный автором в отношении профилактики отклоняющегося поведения (например, в отношении наркомании). Где связь с темой суицида? Связь простая.

Когда желание реализовать модель наркоманического поведения поселяется в сознании, она выдавливает из сознания все прочие содержания (при условии культурологический и духовной пассивности ребенка). Подобным образом и суицидальная идея, бывает, что выдавливает все прочие содержания из сознания. Противостоять процессу порабощения человека разрушительной идеи помогают конкретные навыки. В докладе обозначены стадии захвата сознания разрушительной идеей, также обозначены и методы противостояния, которые могут быть реализованы в процессе воспитания. Навыки, помогающие сопротивляться разрушительной идее, понятны, конкретны, и, если будут сформированы, будут помогать ребенку и после перехода его во взрослую жизнь. 

«Профилактика наркомании, исходя из понимания действия наркотической тяги».

Эпилог. Поэтическая зарисовка – «Карниз и шоссе»

Когда на закате нового дня
Закончив свой бег
                Солнце спустится вниз,
Оставшись дома одна,
Ты выключишь свет
                И взойдешь на карниз.

А внизу пробегало среди небоскребов           
Рекой по ущелью пути полотно.
Горизонт-водопад втягивал с ревом
Листья-машины и бросал их на дно.

Фары мерцали и исчезали,
Где-то там, в туманной дали –
Как светлячков волна накрывала,
Как светлячок вот-вот погаснешь и ты.

Если к тебе – никого, если все едут мимо,
Так зачем же тогда уходить от волны?
Но ведь ты – ни к кому, ответы здесь зримы,
Ты против всех в состояньи войны.

«Свои бди границы,
Замуж за принца, – учили, – даже, если он и не мил».
И не исцелить от фобий темницы,
Не спится, но злиться, нет уже сил.

Учили делать, что хочешь,
Кто не согласен – отрезать без сомнений
И без оглядки назад».
И вот: одинокие ночи,
Ни тебе дней рождений,
Ни тебе конструктивных споров азарт.

«Быть здесь и сейчас,
Это так круто,
Живи just in moment», – учили тети в темных очках.
Здесь нет уже «нас»,
Сейчас в душе – полный ступор,
В моменте – длящийся сутками страх.

«Знай себе цену,
Не помни ошибки», –
Принимать себя учил дядя в темных очках.
И вот: актриса в плену своей сцены,
В сознании – сшибки,
Отчаянье приняло самый широкий размах.

Когда стопы почти отошли от бетона,
Бросая тело в волну ночи,
Иссекая мысле-саркому
Логоса скальпель в сознанье стучит.

Что если завтра жизнь новые связи
Проложит, а ты в себе слепишь иные черты?
Не узнаешь о том, если, растекшись по грязи,
Себя будущую у себя украдешь ты.

Допусти лишь возможность, справедливостью дело
Признай – волосы вьются, боса – 
Назад шаг один, и рухнет не тело,
А соскользнет на сиденье машины коса.

Через пару часов уже этой ночью
Ты можешь мчаться к цели на край земли.
К цели – какой, ответ найдешь в прошлом,
И твой светлячок вылетит из пасти волны.

С утра отложить
Прыжок ты решила,
Если внимание кто обратит на тебя,
Последнюю нить,
Крепящую к жизни
Плела перед зеркалом из платья черного льна.

С желтыми розами
И черной краской,
Вытравив губы и кричаще облив глаза,
На перекресток морозный –
Не глядя, под красный,
И кто-то ударил по тормозам.

Ты была в шоке, когда автогеном
Парня выпиливали
Из сошедшего с трассы авто,
«Жизнь мимолетна», – эта мысль стало мемом,
Толкающим с крыши или в окно.

Но если отвлечься
От культа «я – в шоке»
И просто подумать, ему каково сейчас?
Представить, что в вечность
Из грусти потока
Войдешь ты, неся той же грусти запас.

Куда огни скорой,
К каким белым стенам,
Его увезли?
Узнать бы, подумай – как.
Коль скоро
Шаг человеческий сделан,
Прикрепление к жизни
Вырастет как из семечка мак.

Когда догорит догорающий день,
И по кривой полосе
Солнце спустится вниз,
Не с карниза, а в дверь
Ты выйдешь к шоссе
И сядешь в такси.

А впереди пробегала,
Куда взгляда хватало
Куда-то на край земли,
Рекой ветвясь в скалах,
Ни много, ни мало,
Дорога твоя – полотно твоего пути.

Твой путь длиннее, чем Млечный,
В той точке, что виделась с крыши,
Он не уходит в обрыв.
Когда в облаке ум, мир зрится конечным,
Но при готовности слышать
Жизнь полна перспектив.

Машины казались листьями ночью,
Когда с карниза смотрела на них,
Но в них сидит кто-то, этот кто-то – не прочерк,
А тот, кого ты можешь сегодня найти.

Приложение. Пост женщины, столкнувшейся во время ковид-изоляции с депрессией

Natasha Kiseleva March 26 at 1:58 AM ·

«Я не знаю, как вы справляетесь со всем этим.
Я не справилась.
Я утонула, погасла и упала в пропасть.

Мне очень сложно говорить это даже самой себе, поэтому я скажу об этом всем.

Я очень рада за тех, кто смог перевести свой бизнес в онлайн. Весь мой малый (а теперь нулевой) бизнес оффлайн. Развлекательная и event-индустрия умерла. Всю прошлую неделю я получала звонки, сообщения и письма от своих клиентов об отмене и переносе проектов. Переносе проектов на сентябрь. Сейчас март. Привет, Макдональдс, свободная касса.

Я очень рада за тех, кто работает из дома на своей наемной работе, и его зарплата от этого никак не зависит. Я так не могу, мне самой надо платить зарплаты и налоги.

Я очень рада за тех, кто решил, что эти весёлые каникулы нам даны, чтобы заняться саморазвитием. Какого черта я постоянно занималась саморазвитием, чтобы сейчас оно мне встало поперёк горла. Я всегда читаю книги, слушаю лекции, смотрю кино, хожу в музеи и театры. Видимо, я делала это зря.

Я очень рада за тех, кто может смотреть спектакли онлайн. Я попробовала и не могу. Это все равно, что смотреть на торт онлайн или на красивого парня онлайн. Эффект примерно одинаковый. Зачем я столько ходила с театр, чтобы понимать, что он живой, что он запах, скрип кресла и шорох штор, что он магия в зрительном зале, чтобы сейчас завидовать тем, кто не понимает этого и смотрит театр как телевизор.

Сейчас я собиралась снимать свою первую короткометражку. Я очень долго готовилась морально, это очень сложный для меня проект. У меня собрана команда. Конечно, теперь это отложится на непонятно когда. Видимо, на сентябрь. Просто не месяц, а “мы в город изумрудный идём дорогой трудной”.

Но больше всего, меня добило одиночество. Я раньше никогда не чувствовала его так остро. Просто мордой об стол и сапогом в живот. Я работала как лошадь, путешествовала, ходила по театрам и музеям. И впервые за долгое время мне некуда идти. Я просыпаюсь утром и понимаю, что у меня нет планов. Никаких. Вообще. Я впервые за долгое время почувствовала себя ненужной. Мне никто не звонил, не спрашивал, как дела. Я осталась в звенящем вакууме. Мое одиночество достигло той точки, что в один из дней я ездила полтора часа по кольцевой метро, слушала Дэвида Боуи и просто смотрела на людей. Люди. Вот они. Они существуют. Потом я гуляла по улицам по 5-6 часов в день, чтобы видеть людей, ну, и потому что гулять по квартире от стены до стены меня задолбало.

Я не могла никому сказать, что мне плохо, что мне одиноко, что я готова биться головой о стену и сдирать с себя кожу ногтями. Я не обвиняю, конечно же, никого в этом и отдаю себе отчёт, что на мне свет клином не сошёлся и мои проблемы никому не нужны. Может быть, просто так совпало. А, может, я такой ужасный человек, недостойный заботы и тепла. Это уже не так важно.

Сейчас половина всех, кто меня знает, шлёпнется в обморок, но я очень тонкий и хрупкий человек. Да, вот эта громкая тетя в розовом леопарде, извините. Я не специально.

Я не хотела подводить тех, кто видит во мне только силу. Не хотела разочаровывать тех, кому я всегда помогаю. Не хотела напугать тех, кто общается со мной потому что я девочка-праздник с классными историями и звонким смехом. Я не хотела быть навязчивой, не хотела обременять людей своим нытьем. Вы можете подумать, ну и дура, сама виновата, вот и сиди теперь. Но такие люди как я, есть. Нам сложно делать первый шаг, сложно самим звонить и сложно говорить:”Помогите, мне плохо”.

Я пишу этот пост с одной целью, чтобы вы в это время веселых мемчиков про самоизоляцию, шуточек про карантин, и срача про вирус, подумали, что кому-то из ваших близких и знакомых реально плохо. Прямо сейчас. Человек прямо сейчас потерян, раздавлен и не знает, что делать. Он бесконечно одинок, рядом нет никого. У него нет жён/мужей/детей/родителей. Такое бывает. Я такой человек. Этот человек может не говорить вам, насколько сильно ему нужна помощь. Может быть именно ваш звонок, ваше тепло и ваше “Как дела?” спасёт его. Может, именно это ему сейчас очень нужно. Депрессия и одиночество могут подрезать тех, на кого вы никогда не подумаете. Самых сильных, смелых, веселых и классных. И здесь не работают ни прямые эфиры в инстаграмм, ни сторис, ни вотсап, ни комментарии «держись, все будет хорошо», ни ссылки про корона чтоб ему неладно, вирус. Сработает только человеческое и настоящее, только это может согреть и помочь. Не можете приехать, хотя бы позвоните. “Вот и все, здесь должен быть кто-то”. Моя сестра, как только узнала, в каком я состоянии, вывезла меня к себе из Москвы в город N., откуда я и пишу этот пост.

Я надеюсь, что моя депрессия и этот нелегкий душевный стриптиз помогут вашим близким не утонуть так глубоко, как утонула я, потому что у них есть вы и теперь вы знаете, как без вас им херово. Обнимите их что ли. Наденьте на себя желтый костюм против чумы, перчатки, а лучше сразу скафандр и обнимете.

А если вы такой же человек, как я, теперь вы знаете, что вы не один такой, может быть это вас утешит. Не требуйте от себя сейчас меняться, не обвиняйте себя в своём состоянии. Не ломайте себя. Не слушайте тех, кто говорит вам про развитие и прочую херню, если вам сейчас не хочется развиваться. Вы не обязаны каждый момент времени быть эффективным, вы не вибратор. Вам плохо и это нормально. Главное, знайте, что вы такой не один. Это очень важно – знать, что ты не один

Update. Друзья, плз, этот пост написан, чтобы вы поняли, что кому-то из ваших близких и знакомых одиноко и плохо сейчас, иллюстрация того, что вы сейчас, возможно, не видите и не чувствуете. Пост написан только для этого. Пожалуйста, перестаньте предлагать мне помощь и советовать, чем мне заняться. Я в депрессии, но я в себе, мне не нужны советы. Это не крик о помощи мне. Мне не нужна помощь, я уже в окружении людей, которые меня любят, обнимают и кормят как на убой. Именно поэтому у меня появились силы все это написать. Это помощь вам – понять то, чего вы не понимаете и почувствовать то, что вы не чувствуете. Психологи, профессиональные и диванные, сразу, пожалуйста, проходите мимо. Не считайте себя умнее других. Единственное, что вам нужно сделать – это позвонить своим близким и все. Спасибо».

[1] Линде Н.Д. Психологическое консультирование: Теория и практика: Учеб. пособие для студентов вузов / Н. Д. Линде. М.: Аспект Пресс, 2010. С. 119.

[2] См. главу 2 «Психология и тоталитаризм» См. главу 1 из книги А.В. Брушилинского «Психология субъекта» (под редакцией проф. В.В. Знакова).

[3] Мурашева К. Кого бояться дети. 

[4] Ее же. 8 часов без гаджетов. 

[5] Лоскуткова В.А. Интернет-зависимость как форма нехимических расстройств. Афтореферат (на правах рукописи). Диссертации на соискание ученой степени кандидата медицинских наук. Новосибирск, 2004. Работа выполнена на кафедре психиатрии и наркологии Новосибирской государственной медицинской академии МЗ РФ.

[6] Из книги преподобного Иустина (Поповича) «Философские пропасти».

[7] Зимбардо Ф. Мужчины в отрыве: Игры, порно и потеря идентичности. «Альпина Диджитал», 2015.

[8] Из интервью с полковником Дэвидом Гроссманом: «Наверное, многие читатели Вашего журнала видели фильм “Список Шиндлера”. И надеюсь, никто из них не смеялся во время просмотра. А вот когда такой просмотр устроили для старшеклассников в пригороде Лос-Анджелеса, кинопоказ пришлось прервать, потому что дети хохотали и потешались над происходящим. Сам Стивен Спилберг, потрясенный таким поведением, приехал, чтобы перед ними выступить, но они и его засмеяли! Может, конечно, это только в Калифорнии так реагируют. Может, они там все «с приветом». Но ведь и в штате Арканзас, в Джонсборо, было нечто похожее. Бойня произошла в средней школе, а рядом, за соседней дверью, учатся старшеклассники – старшие братья и сестры детей, которых изрешетили убийцы. Так вот, по свидетельству одной учительницы, когда она пришла к старшеклассникам и рассказала о трагедии – а они уже слышали выстрелы, видели машины «скорой помощи» – в ответ раздались смех и радостные возгласы» / Медиа-насилие: детям прививают страсть к убийству. Интервью с подполковником Дэвидом Гроссманом, бывшим рейнджером американской армии, автором книги «Не учите наших детей убивать».

[9] Главы «Установка “над”» и «Автопортрет» из книги А. Кемпински «Меланхолия». Пер. с польского. СПб.: Наука, 2002.

[10] Лекция монаха Иоанна (Адливанкина) на тему “Духовные опасности современных молодежных субкультур. Современный взгляд на фантастическую литературу“.

[11] Франкл В. Человек в поисках смысла.

[12] Киев : тип. Имп. ун-та св. Владимира, 1910.

[13] Архиепископ Димитрий (Вербицкий). Самоубийства, как печальное явление нашего времени. Киев : тип. Имп. ун-та св. Владимира, 1910. С.7, 9.