Эта заметка подготовлена как дополнение к лекциям иеромонаха Прокопия (Пащенко) «Доминанта жизни и самоубийство». О проблеме детских суицидов вследствие деятельности сайтов «Синие киты» и «Разбуди меня в 4:20» пишется много. В контексте разговоров о группах смерти указывается на недостаток общения родителей с детьми, на отсутствие у детей ориентиров и ценностей, на пробелы в системе образования. Все это так, все это есть. Но от глаз взрослых нередко скрывается наличие в детских душах «недетских» проблем. Они глубоки, серьёзны, многогранны и не укладываются в простые, общепринятые модели. Общение, беседы с родителями (о чем?), занятия в кружках и секциях могут отчасти помочь в разрешении детских затруднений. Но частичная помощь – еще не значит полномасштабное решение проблемы.

В лекциях и текстах иеромонаха Прокопия (Пащенко) неоднократно упоминает фамилия нейрофизиолога академика Ухтомского. Ухтомского называют ученым XXI века. Стоя у истоков нейрофизиологии, он описал принципы, на основании которых можно проложить путь к пониманию практически любых идей и систем, появляющихся, в том числе, и в современной науке. Не у всех получается «прорубить» книги с мыслями Ухтомского, поэтому в данной заметке даются ссылки на тексты и беседы иеромонаха Прокопия (Пащенко), в которых мысли Ухтомского приводятся в адаптированном виде и в сопоставлении с мыслями духовных авторов Православия (Ухтомский был православным христианином; более того, есть данные, что в блокадном Ленинграде он почил в сане епископа).

Статья «С чего начать христианскую жизнь» представляет собой расшифровку одноименной лекции, прошедшей с одной из паломнических групп в Соловецком монастыре. Хотя лекция была приурочена к конкретной встрече с конкретными людьми, нужда в ней назрела давно. Смысл отражен в названии, цель – представить христианскую жизнь, как целостное явление, не разбитое на отдельные сегменты (молитва, работа и пр.) а объединяющее их. Куда вся совокупность направлена и для чего нужны ее отдельные компоненты, как они поддерживают друг друга и становятся целым? По сравнению с лекцией текст дополнен 18-тью подытоживающими пунктами – «что реально помогает». Их развитие и уточнение – в цикле лекций «Разноголосица мыслей». Начало же и источник – в лекции «Христианская картина мира. Беседа перед Крещением», в ней дается картина мира, в которую вписан человек. В лекции же «С чего начать христианскую жизнь» – о том, как он, понимая закономерности развития внутреннего и внешнего миров, начинает в них действовать, восходя, по мысли одного автора, в меру своего призвания.

Почему цветок пробивает асфальтовую кору? Потому что специально ставит себе задачу бороться с ней? Или, – потому что тянется к солнцу? Ядро травматического опыта можно представить как скукоживание личности вследствие удара по ней сильных переживаний. Они могут быть вызваны войной, грубостью ближних, голодом, болезнями, неудачами. Развитие личности блокируется, она более не разворачивает лепестки навстречу солнцу, впадает в спячку, апатию. Замерзание в плане личного развития и социальных отношений может быть спровоцировано различными факторами. Главное – не в них (хотя, конечно, понимание специфики травмирующих факторов бесспорно играет свою роль), а в понимание структуры доминанты, развитие которой позволяет перестроить травматический опыт и преодолеть его. Как же выглядит в реальности результат перестраивания травматического опыта и результат его преодоления?

Данный текст, адресованный более работникам офисов и жителям мегаполисов, является неким комментарием к одноименным лекциям (у цикла несколько частей), в которых разбиралась тема выживания человека как личности в условиях среды, направленной на его деформацию (примерами такого типа средовых факторов являются концентрационные лагеря и, при определенных условиях, – офисы и мегаполисы). Комментарии охватывают довольно небольшой сегмент цикла бесед, а именно, вопрос о деятельности ума. Многое, о чем можно было бы упомянуть применительно к теме психологического выживания (да, и физического тоже) в контексте поднимаемых в тексте вопросов, оставлено «за скобками». Более подробно отдельные вопросы разбираются в лекциях (см., например, четвертую часть цикла одноименных лекций, пункты 14.1–17.2; в частности, пункт 17.1; также можно ознакомиться с видео-версией пункта 16 «Офисы в сравнении с концлагерями и выживание личности») и предыдущих частях статьи. В пятой части повторяются некоторые мысли из предыдущих частей, чтобы на пространстве одного текста была составлена более-менее определенная картина (хотя бы в основных своих моментах).

Статья «Преодоление травматического опыта: Христианские и психологические аспекты» представляет собой комментарий к одноименному циклу лекций. Цель статьи – пунктиром наметить координаты плоскости, движение по которой приведет к искомой «жемчужине» – преодолению травматического опыта. Часть 2.1 соотносится с беседами пятого раздела (5a–5d), но не сводится к ним и не полностью их раскрывает, а, скорее, дополняет их. В данных лекциях представлен один из аспектов травматического опыта, который можно определить, как неуправляемое состояние, некогда пережитое и потом, в определенные моменты жизни – возобновляемое и дополняемое новыми данными. Во время пережитого насилия (физического, сексуального), пережитой травмы во время боевых действий, а также – пережитых одиночества, страха (например, вследствие ощущения перспективы собственной смерти во время падения самолета в воздушной яме), горя (например, пережитого вследствие смерти близких) нервная система человека вошла в определенное состояние – образовалась паталогическая доминанта. И это доминанта в последующие годы, приходя в движение, воспроизводится, крепнет и все более захватывает нервно-психическую организацию человека, если ей не противопоставить новую бодрую доминанту. На основании нового опыта, относящего к иной доминанте, травматическая доминанта перестраивается, теряет свое «травматического жало», преодолевается.

В условиях экстремальных обстоятельств, возникающих в рамках таких парадигм бытия как офисы, мегаполисы, концлагеря, и хронического стресса, стремящегося по уровню накала к стрессу запредельному, люди, как показывали обстоятельства, со временем дифференцировались на две группы (условно и крайне упрощенно). Одни «просыпались», другие «гасли» и становились теми, кого называли в лагерях «живыми трупами».

Когда «Искра жизни» (в смысле собирательного понятия) покидала людей из второй группы, у них исчезала способность чувствовать действительность. Что-то неуловимое для стороннего восприятия, но крайне важное для поддержания существования «выклевывалась» из них. Они переставали ориентироваться в окружающей обстановке, принимать «трезвые» шаги для своего выживания не только как биологического объекта, но и как личности. Когда личность, не поддерживаемая в состоянии здравия, начинала разлагаться, человек погибал и в физическом измерении. Перейдя через некую незримую черту внутри себя (вектор жизни направлялся вопреки совести и пр.), человек погибал и в мире физическом.

Чтобы выжить необходимо было помнить о том, кто ты, откуда, зачем – ты. Необходимо было выработать собственное отношение к происходящему, которое помогло бы не пропитываться импульсами, доносящимися из внешней среды. Необходимо было помнить о том, что можно выразить словами одного ребенка: «Мы человеческого рода, а не кошки и собаки». Если человек утрачивал указанные «драйвы», которые вкупе с оставшимися за кадром (данной главы) можно объединить в понятие «Искра жизни», то – нарастала апатия, человек терял желание жить, начинал терять человеческий облик.

Чтобы не утратить платформу для сопротивления регрессии, необходимо было помнить, что человек – не продукт (среды, генов и пр.), не фикция, не плод «научного дискурса», он существует и остаться человеком возможно – с Божией помощью. И противостоять обаянию нано-био-инфо-когно-техно-пост описаниям «снятия человека» (мол, человека как такого нет, человек, мол, – не более, чем сумма рефлексов, концепт и пр.) помогает обращение к живой истории людей, выстоявших в запредельных по-человеческому суждению обстоятельствах (такие истории приводятся в лекциях, в тексте же дается скорее некий комментарий, не дублирующий содержание лекций, а дополняющий).

О родителях много пишут и говорят. Что пишут и что говорят? Что «во всем» виноваты именно они, это они «травмировали» детей, «не долюбили» их, «не поняли». Детские суициды, наркомания, а также – «взрослые» – алкоголизм, разводы, неумение и нежелание работать, апатия, сломанные жизни – все это родители – смерть им! При малейшей попытке возразить, валится вал ссылок на работы по психологии с посылом: приговор окончателен и обжалованию не подлежит!

Связь между распадом мировоззрения в «отдельно взятой голове» и распадом общества, и, как следствие, появление в обществе агрессивных образований (наподобие раковых опухолей) нацеленных не на общую пользу, а на пользу собственную, причем, «любой ценой», – основная тема шестой части статьи «Мировоззренческий сдвиг – детонатор наркотического “бума” и распада общества».

В части пятой статьи «Преодоление игрового механизма» разбирается «игровой» парадокс: вызывать гипер-возбуждение, чтобы испытать забвение. Пятая часть отчасти основана на материалах лекций 2–3 одноименного цикла лекций, а также – на материалах лекций 9–11 цикла «Три силы: Цель жизни и развязавшееся стремление к игре (казино, гонки, игра по жизни)».